Глава 3

Несмотря на то, что проспал я больше двенадцати часов, соловьиные трели будильника встретил с крайним раздражением. Ну что такое, в больницу мне только к трем, других неотложных дел нет, можно и поваляться, но аппарат не унимался. Пришлось вставать и, поджимая на прохладном линолеуме пальцы ног, идти к столу его усмирять. Оставлять сотовый телефон на ночь подальше от кровати — мое давнее изобретение, вошедшее в привычку. Дело в том, что, обладая неограниченным запасом лени, утяжеленной сонливостью, я запросто мог поутру отключить аппарат и спать без зазрения совести до обеда, не обращая внимания на день недели и необходимость идти на работу. А так, после прогулки через полквартиры успеваешь проснуться сам и разбудить остатки совести и чувства долга перед окружающими.

Вот и теперь, по пути обратно к кровати, пришло чувство вины и ответственности перед заказчиком: объявления-то так и не сделаны. Вздохнув, завернул в сторону ванной комнаты. Душ и сигаретка окончательно настроили меня на деловой лад.

На кухне меня встретил Тимофей, видимо умное животное решило, что презирать меня дальше накладнее для собственного здоровья. Кот с такой любовью и преданностью смотрел на дверку холодильника, что в моей душе шевельнулась ревность, на меня он так никогда не смотрел.

— Привет, коллега!

— Муррр, — ответил кот и, оторвав взгляд от холодильника, стал серой змеей виться у моих ног.

— Да ладно тебе, хороший, хороший, сейчас Сережа тебя покормит, сейчас он тебе рыбки достанет, — кот стал еще усерднее путаться под ногами и громко замурлыкал.

Накормив усатого вымогателя и перекусив наскоро «мистическими» яйцами, я, наконец-то, приступил к написанию объявления. С ходу набрал большими буквами «Объявление» и все. А что, собственно, писать? «Пропала собака, нашедшему, просьба позвонить туда-то»? Но мы-то знаем, что собаку украли и звонить похитители никому не станут. Может, ну его, это объявление, какая-то несерьезная затея. Четвертый день после кражи, стоит ли бумагу переводить. Тут мне пришло в голову, что на четвертый день после преступления в запасе имеется только один укушенный гражданин, и то достоверно неизвестно, имеет ли он к нашему делу какое-нибудь отношение. Лопни эта версия, и останусь я совсем ни с чем, поэтому объявления не такая уж глупая затея, да и пес может сбежать и бродить по округе в поисках дома, и тогда объявление и подавно неплохая идея. Вдохновленный такими мыслями, я с ходу набрал следующее: «Из Поселка пропала собака породы Русский Терьер, кобель, 4-е года. Тому, кто обладает какой либо информацией о месте нахождения собаки или обстоятельствах ее исчезновения просьба позвонить по телефону, (указал свой сотовый и рабочий номера). Солидное вознаграждение гарантируется».

Перечитав текст, я немного засомневался в слове «солидное», ведь объявление — полностью моя самодеятельность, с заказчицей так и не согласованная. Но, вспомнив дом Валентины Ивановны и ее слова, что цена ее интересует в последнюю очередь, решил ничего не менять. И потом, понятие «солидности» весьма растяжимое, знавал людей, для кого и сто рублей были солидные деньги, особенно поутру.

Отправив объявление на печать, принялся вносить расходы в записную книжку. Оказалось, что уже набежала приличная для моего пенсионного бюджета сумма. Надо было брать аванс на текущие расходы, ну что ж, учтем на будущее.

Остаток времени до засады я провел в виртуальном мире интернета. У кого какое хобби, а у меня основное хобби — общение с людьми. Когда-то давно, много лет назад, когда я жил на южном Урале, из-за ненормированного рабочего дня вокруг меня образовался вакуум, общаться приходилось либо с коллегами, либо с ворами, а так хотелось поговорить с нормальным адекватным человеком. Тогда я и подсел на «аську» и «мыло», за несколько лет оброс респондентами, с которыми нет, нет, да и зависну у компа до утра. Обсуждается все, так как большинство своих виртуальных знакомых я не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю, нет рамок и комплексов. Собеседники и собеседницы жаловались на любовниц или любовников, я интересовался их мнением о политике страны Гвателупа и так далее. Мне лично, такое времяпровождение больше по душе, нежели брожение в нетрезвом виде по подворотням в поисках приключений на свою голову.

По пути в больницу я нанес визит к соседу с первого этажа Маратику. Марат, он же известный в народе как «Кряк», занимался хакерством, ничего предосудительного, бескорыстно взламывал лицензионные диски с игрушками, писал программки, улучшающие работу всяких «качалок» и «кодеков», и остро нуждался в деньгах на «железо». Мы познакомились несколько лет назад, когда он, шутки ради, взломал сайт администрации города и разместил в нем объявление об отставке мэра. Мэра не любили — и город загулял. Сообщение опровергли, а хулигана нашли и привлекли к уголовной ответственности, суд приговорил к общественно-полезным работам и штрафу. С тех пор он регулярно за небольшое вознаграждение отлаживал мой компьютер и выполнял нехитрые общественные поручения. Вот и сегодня всего за сто рублей взялся расклеить по городу мои объявления.

К больнице я подошел без десяти три. Аккуратно, чтобы не столкнуться с Николаичем, так как коньяк забыл дома, заглянул в коридор. Убедившись, что в очереди на перевязку нужного мне субъекта нет, вышел на улицу.

Серегина в лицо я запомнил хорошо и смогу узнать издалека, а вот афишировать свой интерес к нему не хотелось, поэтому в качестве наблюдательного пункта я выбрал лавочку у дома напротив. Сел и стал ждать. Самое скверное в этом занятии — это невозможность чем-либо заняться интересным, ни поспать, ни почитать: увлечешься и все — упустил клиента. Поэтому пришлось коротать время, пересчитывая сначала деревья у входа в травпункт, затем фонарные столбы, машины, ступеньки на крыльце… Время тянулось, как резиновое.

Через два часа начала крепнуть уверенность, что сегодня он не придет, рано, вот завтра… Впрочем, на эту уверенность я внимания не обращал, сидя в засаде всегда так, а в итоге объект приходит в самый неожиданный момент. Вот и теперь он появился на ступеньках травпункта со свежим бинтом на руке, а как заходил внутрь, я все-таки зевнул. Может, и в правду старею, пенсия и покой, расслабился. Однако, корить себя за невнимательность было некогда, Серегин, на этот раз вполне прилично одетый и чисто выбритый, бодренько сбежал по ступенькам крыльца и пошагал по улице в сторону центра. Я снялся с насиженного места и, соблюдая правила конспирации, то есть делая вид, что мне дела нет до гражданина Серегина, пошел следом.

Серегин шагал уверенно, не оглядываясь, следить за ним было одно удовольствие. В центре объект слежки зашел в пивную и пропустил кружечку темного пивка, я остался на улице, чтобы не примелькаться, и через широкое, витринное окно контролировал процесс, очень не хотелось упустить объект, вздумай последний, шутки ради, уйти через черный ход.

Подумав про черный ход, я запоздало выругал себя, за то, что не взял со стоянки машину. А приедь клиент на такси? Пиши, пропало. Пока поймаешь попутку, и спешить будет некуда. Так же подумалось, что надо бы позвонить Андрею, но что я ему скажу? Зевнул клиента, и мы с ним гуляем по городу, езжайте нас искать? Не буду звонить, успеется, люди заняты, прорыв у них по всем линиям, зачем зря беспокоить раньше времени? Доведу до дома, там вызову, — решил я, успокаивая совесть, которая непрерывно зудела о моей непорядочности по отношению к бывшему коллеге.

Серегин, наконец-то, утолил жажду и продолжил свое путешествие. Пройдя еще квартал, зашел в третий подъезд блочной пятиэтажки. Наступил самый трудный момент в слежке, засечь квартиру и при этом не засветиться самому. Поэтому остаток пути до подъездной двери я проделал бодрой рысью и осторожно юркнул в меру замусоренную парадную.

На верхних этажах грохнула железная дверь, все-таки опоздал. Но это ничего, найдем, никуда он не денется. Первые два этажа я отмел сразу: звук шел сверху, а значит начинать надо с третьего. Поднявшись на лестничную клетку третьего этажа, обнаружил две железные двери, на четвертом — одну, а на пятом — сразу три. По логике вещей, «грохнуть» могла любая из дверей, в подъездах звуки сильно отражаются от стен, и легко совершить ошибку, определяя его источник.

Такое положение я называю одним словом: «довыпендривался». Но делать нечего, звонить Андрею и говорить, что Серегин живет где-то тут, было стыдно, а, значит, надо искать его логово самому. Попробуем применить метод исключения. Для начала, я более внимательно осмотрел все шесть дверей. Оказалось, что на пятом этаже «грохать» двери не умеют, так как радивые хозяева снабдили их, спасаясь от сквозняков, резиновыми уплотнителями. Нет если ей хлопнуть, шуму будет много, но не такого звонкого, так что я с чистой совестью спустился на четвертый этаж. Тут, как, впрочем, и на третьем, уплотнителей не оказалось. Пришлось банально подслушивать у замочных скважин.

Стыдно? С чего бы это, я же по работе! В квартире на четвертом этаже плакал ребенок, и уставший женский голос успокаивал малыша обещанием, что папа скоро придет, молочка принесет… Мысленно вычеркнув квартиру из списка подозреваемых, я вернулся на третий этаж.

Тут не надо было прислонять ухо к двери, из квартиры прямо гремела музыка, причем, на такой запредельной частоте, что ее прекрасно было слышно и в квартире направо.

— Прослушка ничего не дала, — буркнул я себе под нос и спустился этажом ниже, подумать.

На пятом, подтверждая мои выводы, мягко хлопнула дверь, и вниз прошла симпатичная женщина. Косо глянула в мою сторону, но так как я не курил, не плевал и не нарушал общественный порядок, а просто стоял и тупо смотрел в стену, прошла мимо, ничего не сказав. Миролюбивый настрой гражданки навел на мысль, что единственным способом прояснить ситуацию будет опрос жильцов подъезда. По опыту службы знаю, соседи, страдающие от шумных соседей, как правило, более охотно идут на контакт и выдают всю подноготную безобразников.

Кто тут у нас самый страдающий? Правильно, жильцы снизу, значит, звоним в дверь прямо на втором этаже.

Дверь открыла эффектная, позавчера справившая тридцатилетие, шатенка, с четвертым размером бюста, кошачьей грацией и изумрудно зеленными глазами.

— Ээээ, — сказал я.

— Издох? — спросила Шатенка.

— Нет, — вздохнул я.

— Чего тогда приперся?

— Соскучился, — обреченно соврал я, так как видеть Ирму в данный момент мне хотелось меньше всего.

— Да? Ну, заходи, коли так, ну-ка дыхни. Надо же! Трезвый! Обалдеть.

С Ирмой мы познакомились полтора года назад. Красавица, умница и просто хороший человек, мне сразу запала в душу. И мне, грешным делом, показалось, что и я ей небезразличен. Впрочем, так оно и было поначалу. Мы рвались друг к другу сквозь занятость и неустроенность, проводили вместе каждое свободное мгновение и никак не могли насладиться общением. Нам нравились одни книги, певцы и фильмы, мы часами обсуждали роли любимых актеров или просто гуляли вдоль озера на окраине города. Мы оба относились к жизни по-философски и не требовали от нее больше, чем дает Господь, умели получать радость от малого, не горюя о недостижимом большом. А интимная сторона жизни тут даже и не обсуждается. Я, лично, был счастлив. Все было прекрасно и безоблачно, пока не вмешался Тимофей.

В первый же визит Ирмы в мое холостяцкое логово бессовестный котяра «заминировал» ей сапог. Я отмывал мех и непрестанно извинялся, а Ирма смеялась, говорила, что у моего кота оригинальный способ заводить новые знакомства. На первый раз кота простили. Но дальше больше, Тимофей не повторялся, в обувь больше не ходил. Он стал устраивать засады, результатом которых были порванные чулки и расцарапанные ноги. Воспитательно-профилактические беседы, которые я проводил с котом, лежа на животе и заглядывая под кровать, где кот отсиживался после очередной партизанской вылазки, приводили лишь к тому, что избиралось новое место для нападения. Кульминацией стал разбитый вдребезги чайный сервиз. Сервиз Ирма опрокинула на пол с подноса, когда котяра неожиданно упал ей на голову с антресолей. Это было последней каплей, переполнившей чащу терпения женщины. В конце бурной истерики Ирма выдвинула ультиматум:

— Кот или я!

Помните мультфильм «Простоквашино»? Там папа дяди Федора, выбрал жену, пояснив, что жену знает хорошо, а кота видит впервые… Я выбрал кота…

Подумайте сами, Ирма — всего лишь женщина, да, красивая, умная, но одна из многих. А Тимоха? Тимоха, подобранный на помойке грязным трясущимся комочком, вылеченный от уймы детских болезней, вскормленный из пипетки, взращенный в атмосфере любви, взаимопонимания и равенства! Он же один такой, как я мог его предать?

Впрочем, Ирма не особо удивилась, стала собирать немногие мелочи, что успели скопиться в спальне, ванной, туалете, прихожей и кухне, вызвала грузовичок и уехала, сказав напоследок:

— Догадывалась, что ты придурок, но что бы до такой степени! Впрочем, издохнет, приходи, поговорим.

Кот был молод, здоров и жизнерадостен, судя по всему, пожить планировал еще долго и потому я решил, что Ирму больше не увижу. И как я не узнал ее дверь, был тут сотню раз и совершенно вылетело из головы! Надо выкручиваться:

— Ты так говоришь, будто я алкоголик какой-то.

— А кто звонил только в пьяном виде? Что, на трезвую голову слабо?

— Ну… — промямлил я смущенно, так как совершенно не помнил об этих звонках. Вообще-то, странно, никогда не напиваюсь до потери памяти. Моя норма — сто грамм водки, не более, — Может ты меня с кем путаешь?

— Посмотрите на него! Пришел без спросу, так еще хамит! — начала заводиться Ирма.

— Извини, не подумавши ляпнул…

— Это для тебя норма.

— С прошедшим тебя, — сказал я в надежде сменить тему, — чаем угостишь?

— Здесь тебе не кафе, — было мне ответом.

В этот момент барабаны сверху загрохотали так, что звякнули тарелки в кухне.

— Чтоб вам пусто было! — крикнула в потолок Ирма.

— Часто такой концерт, — не преминул воспользоваться ситуацией я.

— Да постоянно! Я и в вашу милицию жаловалась, все без толку!

— Молодежь живет? — проявил я сочувствие чужой беде.

— Студент, Сашка Соколов. И мать приличная такая женщина, а ты ее знаешь, Нина Парфеновна, заместителем главврача, работает в ЦРБ. Видимо, сынок ее саму достал, вот и сняла балбесу квартиру, нам на горе.

— А другие соседи, почему молчат? Совместными усилиями усмирили бы хулигана.

— Да некому больше. У него на площадке, налево вахтовик какой-то живет, даже имени не знаю, два месяца в тундре, неделю дома и на землю греться уезжает. А направо алконавт Колька, тому даже нравится, пить под музыку веселее, и соседи про его запои забывать стали: пьет и пьет, не то, что этот Соколов. Сволочь.

— Колька? Это, которого соседская собачка укусила? — вставил я.

— Что? Не знаю, я с ним не общаюсь, да и собак у нас в подъезде ни у кого нет.

— Может, нальешь чайку? — заныл я и тут же получил то, чего добивался этим вопросом, меня выперли вон, напомнив, что пропуском к столу может служить лишь голова «мерзкого» животного.

Чудненько, задачу я выполнил практически чисто, незапланированный визит к Ирме за прокол не считается. Покинув злополучный подъезд, я уверенной походкой ушел за угол, только тут сменил имидж делового, спешащего неведомо куда человека, на праздно шатающегося бездельника. Следовало серьезно подумать: а что делать дальше?

Если допустить, что Серегин — похититель русских терьеров и укус его руки не глупое совпадение, где он прячет собаку? То, что она в квартире, мне не верилось. Держать такую псину вдали от любимой хозяйки и заставить молчать практически невозможно. Да и небезопасно, съест ненароком, не подавится. Если бы пес шумел, Ирма была бы в курсе. С момента похищения прошло уже четверо суток, кормить животное все время транквилизаторами и снотворным тоже нереально. Проще было сразу прибить его на месте и не мучиться, издохнет или спятит, и кому он тогда нужен? Чучело из него делать? Нет, собака где-то в другом, более укромном месте.

Размышляя на эту тему, я не спеша сделал круг по кварталу и вернулся во двор серегинского дома, присел на лавочку соседнего подъезда, предварительно убедившись, что ее не видно из окна квартиры Ирмы, а то подумает еще невесть что.

Так, размышляя и гоняя комаров, я продолжал слежку. Вдруг увижу что-нибудь интересное. Но интересное не происходило, а желание позвонить Андрею крепло с каждой минутой. А тут еще, как нарочно, резко испортилась погода, поднялся ветерок, прогнал комаров и нагнал на небо тучи, из которых незамедлительно заморосил северный холодный дождик. Пришлось прятаться под козырек подъезда, следить стало мокро, холодно и неуютно.

— Вот теперь пора, — сказал я и позвонил Андрею.

Последний словно ждал с трубкой в руке, ответил на первом же гудке:

— Привет, как дела?

— Как сажа бела, замерз и промок, давай приезжай к ирминому дому, есть новости.

— Ха, бандит околел?

— Сплюнь, я по собачьему делу, — ответил я, а сам подумал, что наш город по сути своей — большая деревня, где все всё про всех знают. Непонятно только, почему тут так трудно раскрывать преступления и ловить воров.

— Понятно, буду через пятнадцать минут.

В милиции мало, кто отличается пунктуальностью, слишком много дел и начальства, которое иногда отдает команды противоречивые и запутанные. Вот и Андрей приехал не как обещал, а минут через сорок. За это время я успел окоченеть настолько, что когда садился в машину зашиб голову о стойку.

— На-ка, согрейся, — Андрей сунул в мои негнущиеся пальцы термос с горячим кофе.

— Ссспппаааасссииибббооо, — отстучал я зубами.

Немного отогревшись, я доложил о проведенных мероприятиях и спросил, что Андрей собирается теперь делать.

— Не знаю. Если собаки в квартире нет, нечего и предъявить. Посидит в кабинете, расскажет сказочку про белого бычка и гуляй, Коля.

— Согласен, — меня еще потряхивало, и я старался быть кратким.

— Есть идеи? — спросил Андрей.

— Нет, — ответил я.

Замолчали. Некоторое время мы с Андреем гипнотизировали подъезд взглядом, а дождь, тем временем, набрал обороты и перешел в качественный ливень с громом и молниями.

— Пойдем логическим путем? — процитировал Андрей, а я молча кивнул.

— Смотри, тащить краденую собаку в центр города опасно, даже ночью, особенно если учесть, что ночи у нас светлые, могут увидеть. А потом собака начнет шуметь, кусаться, а еще и в туалет ходить. Логично?

Я вновь кивнул.

— Поэтому, — продолжил блистать остроумием Андрей, — скорее всего собачка где-то на окраине, заперта в гараже или балке, где может лаять и гадить хоть до посинения, никто внимания не обратит.

— Ну и? — спросил я, хотя ход мыслей Андрея мне был уже очевиден.

— Собаку надо кормить, и единственный способ узнать, где она, это выследить Серегина в тот момент, когда он понесет узнице харчи.

— Логично только в том случае, если собаку не передали заказчику. Не для себя же этот алкоголик ее воровал.

— Будем надеяться на лучшее. Ты как, готов поработать еще?

— Нет проблем, только подмени меня на полчаса, съезжу за машиной, да перекусить соберу в ночь.

— А если он выйдет!? Как я его узнаю? — возмутился Андрей.

— Здрасте, приехали, а как я узнал? У него рука на перевязи.

— Ну да, — слегка смутился Андрей. — Ты только быстрей давай, не задерживайся.

— Спокойствие, только спокойствие, одна нога здесь другая уже в такси… Ало девушка! Можно машину в центр?

Через семь минут я был дома, где, не теряя времени, поставил греться чайник, навалил Тимофею пропитания с запасом на следующий день, переоделся в сухое, проверил зарядку аккумуляторов в видеокамере и телефоне — мало ли что, намешал в термос растворимого кофе с сахаром и уже через десять минут сидел в своей старенькой «шестерочке», читал молитву на запуск двигателя.

Мои Жигули не на много моложе меня и ездили исключительно на добром слове и помощи богов. Дослужив до пенсии, я так и не сподобился скопить на новую машину. Денежное довольствие на севере не в пример выше, чем на земле, но и цены не отстают, а тут еще встал вопрос с жильем. Поэтому все свои сбережения, плюс немалый кредит, пришлось вложить в квартиру, а на машину оставалось зарабатывать, забыв про совесть и долг. Но, подумав, я решил не заключать сделки с совестью, да и привык я к жигулям, столько кровушки моей было ими выпито, что мы стали прямо как родные.

Машина не подвела и на этот раз, поскрипела стартером, кашлянула выхлопной и завелась, окутав местность облаком сизого дыма. Давая двигателю прогреться, я разложил на пассажирском сиденье приготовленное для слежки имущество: видеокамеру, термос с бутербродами и сигареты. Последних две пачки, ночью курится вдвойне, особенно когда нельзя спать и отвлекаться. Убедившись, что ничего не забыл, переключил скорость и не спеша, выехал со двора.

Моргнув Андрею фарами, что смена прибыла, и он может быть свободен, я поерзал на сиденье, устраиваясь поудобней, приготовился бдеть.

Если Серегин выйдет ночью, хорошо, а если нет, что же мне тут сутками сидеть без сна? Не получится, усну и все старания коту под хвост, нужен сменщик. Просить Андрея бесполезно, людей у него все равно свободных нет, остаются только коллеги пенсионеры, желающие тряхнуть сединой и попутно заработать.

Долго искать, кому позвонить не пришлось, если кто и мог помочь, то это Евгений. В розыске он проработал всего-то года два, перевелся перед пенсией из дежурных в надежде получить подполковника. Но заветных звезд так и не дождался, уволился майором. Зато всегда отличался легкостью на подъем и страсть охочим до таких вот мероприятий: всяческих засад и погонь. Правда, на пенсии он не стал отсиживаться дома, очень быстро, задействовав все имеющиеся связи, смог устроиться в службу безопасности «Компании» и теперь ездит вахтовым методом на газовые месторождения: месяц в тундре, месяц дома. Сейчас должен быть дома.

Я не сразу вспомнил, под каким псевдонимом сохранен в телефонной книжке его номер сотового. Сколько раз давал себе слово писать фамилии и имена, а не глупые прозвища, нет же, сила привычки. Вот, яркий пример, «Колокольчик», кто это? Уж и не помню, но вряд ли Евгений. Так, листаем дальше, ага «ЖК», тут два варианта, либо это Женька, либо номер мастерской по ремонту жидкокристаллических телевизоров. Что ж, рискнем.

Я нажал кнопку вызова, особого риска ошибиться не было: время позднее, в мастерской трубку просто не возьмут, а Женька полуночник, наверняка не спит. Длинные гудки шли около минуты, я собирался дать отбой, как в трубке щелкнуло, и грубый женский голос изрек:

— И чего тебе надо на ночь глядя?

Хорошенькое начало, неужели я, сдуру, опять позвонил какой-нибудь своей бывшей пассии? Спасибо, что голос не Ирмин, иначе не сносить мне головы.

— Так эта, здрасте, Евгения можно к телефону, — выдавил я.

— Нельзя! Куда на ночь глядя собрались, алкоголики недоделанные? — зло прошипели в трубку, а мне подумалось, что если бы мы были «доделанные», было б лучше? Впрочем, я теперь не сомневался, что попал куда надо. Евгений, в очередной раз проштрафился, и супруга Екатерина взяла под строгий контроль все его перемещения, вот даже связь замкнула на себя. Но я знал ее слабое место и дальнейшие переговоры вел более уверенно.

— Катюша, ты что меня не узнала, это же я, Сергей.

— Что мне тебя узнавать, ты у моего так в телефоне и записан, собутыльник Сережа!

Женька, приколист-самоучка, получит по шее при встрече.

— У тебя муж — шутник, я вообще не пью, ты же в курсе, — начал я оправдываться.

— Ничего я не в курсе, раньше не пил, а теперь пьешь. Никуда он не пойдет. Все, мой ноги, иди спать!

— А мне и не надо, чтобы он куда-то шел на ночь глядя, я хотел на завтра о калыме договориться, — спешно выдал я пока Катя не отключила телефон.

— Что за калым? — тут же ухватилась Екатерина, известная всему городу как особа, до бессовестности жадная до денег.

— На один день, деньги небольшие, но платят сразу.

— Ладно, говорите, но учти, я рядом и все слышу, и не надейся меня провести, никуда он сегодня не пойдет, погулял, хватит.

— Не сомневайся, все будет по-честному, — заверил я ее.

Трубка умолкла, слышны были лишь неразборчивые женские крики с интонациями приказов и наставлений, наконец, тихий Женькин голос сказал:

— Привет.

— Здорово, подкаблучник. Как жизнь?

— Нормально, — вполне искренне ответил Евгений, он любил супругу и уже привык к ее выходкам, — что хотел?

— Помощь твоя завтра утром потребуется, сможешь? Не занят?

— Да ни черта я не занят, но не отпустит же.

— Я договорюсь.

— Попробуй, я с радостью лишь бы дома не сидеть, ай, ну чего ты тычешься, скучно мне дома сидеть! — видимо Екатерина, как и обещала, стояла рядом и дала мужу под ребра за крамольные речи.

— Евгений, у тебя машина есть?

— Да.

— Вот и хорошо, нужно будет сидеть в машине и караулить одного субъекта, если выйдет прогуляться — за ним следом, ничего нового. Согласен?

— Да я же сказал, согласен, но с Катериной сам решай, гиблое дело, — чуть не плача, сказал Евгений и вернул трубку жене.

— Что еще за дела?! Какая машина и за кем следить?! — кипела Катерина, — На нашей машине в рай въехать хочешь?

— В рай не спешу и не хочу, а вот заработать вам дать, с помощью машины — хочу. Сто рублей в час, за то, что Евгений будет сидеть в салоне и смотреть через окошко на окружающий мир. Сколько отсидит, столько и заработает.

— Не нравится мне это, возитесь там со всяким отрепьем, а ну как этот твой «субъект» машину нам битой поколотит? Кто платить будет?

Видимо, Катя не просто стояла рядом, а подслушивала, я поспешил ее успокоить:

— Такого не случится, а если вдруг, я оплачу.

— Разбогател никак? — огрызнулась Катя.

— Клиент мой оплатит, у него денег куры не клюют.

— Сто рублей мало, — тут же воспользовалась моей оплошностью алчная Катерина, но я проявил твердость:

— Таковы тарифы, или сто рублей, или поищу другого работника.

После некоторой паузы, впрочем, не слишком долгой, Катя более спокойно сказала:

— Хорошо, только деньги Женьке не давай, пропьет, мне завезешь. И бензин по километражу оплатишь, за сто рублей я его только пешком выпущу.

— Договорились, — я решил не спорить, — записывай адрес, куда ему надо завтра к восьми утра подъехать, — я продиктовал адрес и отключился.

День перекрыт, Евгений и сам по себе человек надежный, а если учесть, что он до полусмерти боится свою жену, то и подавно, работать будет на совесть.

Ночь прошла ужасно. Непрекращающийся дождь монотонно барабанил по крыше машины и нагонял сонливость. В борьбе со сном и скукой выпил весь кофе и скурил обе пачки сигарет. Раздражало, что господин Серегин спит в уютной постельке и, судя по всему, никуда не собирается идти. С первыми прохожими стало веселее, а ровно к восьми приехал на новенькой, с иголочки, «тойоте», Евгений. Сгибаясь под дождем, быстро юркнул в салон моей машины:

— Здорово, сыщик.

— Привет, буржуй, — поздоровался я.

— Это почему я буржуй, — обиделся простодушный Евгений.

— Машина у тебя буржуйская.

— А, завидуешь, а я тебе предлагал: бросай дурью маяться, пошли к нам в охрану. Месяц в тундре, месяц дома, треть «тойоты» в кармане, а через полгода и вся целиком под окошком стоит, а эта телега в металлоломе!

Шестерка обиженно чихнула двигателем и собралась заглохнуть.

— Но, но! Полегче! — прикрикнул я на Евгения. — Не бойся солнышко, дядя глупый и шутки у него глупые. Никто тебя в металлолом не сдаст, — машина успокоилась и набрала обороты.

— Нет, Евгений, у вас скучно. Я лучше так, сам по себе. Слушай задачу, вот из этого подъезда в любой момент может выйти инвалид, рука у него на привязи. Твоя задача немедленно дозвониться до меня и скрытно сопровождать инвалида, куда бы он ни направился. Окей или не окей?

— Проше простого, сделаем. А что он натворил?

— Евгений, ты хорошо спишь ночами?

— Понял, не мое дело.

Припарковав машину под окнами квартиры и покурив у подъезда, поспешил домой отсыпаться. Кто знает, когда Серегин выберется из берлоги.