Про Шустрого, зиму и сосульки

Шустрый был самым веселым из лесных гномов. Он любил бегать, прыгать, обожал петь песни и громко смеяться. А ведь однажды он чуть не потерял голос …

Про Шустрого и зиму.

Ранним утром, пока все гномы еще спали, Шустрый вылез из-под теплого одеяла и замер от изумления. За окном творилось что-то волшебное. Большие белые хлопья, кружась, падали на землю, собираясь в высокие кучи. Стекла на окнах покрылись узором, а обнаженные ветки деревьев, казалось, оделись в белые меха. Именно так пришла зима к лесным гномам.

— Вставайте! Вставайте! — запрыгал по домику Шустрый. — Там на улице начались чудеса!

Гномы повыскакивали из кроваток и прилипли к стеклам. Танец этих белых хлопьев, похожих на спустившихся с небосвода звездочек, завораживал.

— Бежим на улицу! Надо спросить у Ворона, что там такое! — Шустрый уже прыгал на одной ножке в дверях, стараясь натянуть штаны и обуть ботинок одновременно.

Остальные гномы едва поспевали за неугомонным братцем. Одевшись, они веселой гурьбой выбежали во двор и тут же попадали в мягкие белые кучи. Крыльцо оказалось очень скользким, а эти белые хлопья весьма холодными.

— Э-ге-гей! — Кричал Шустрый, скользя по тропинке в своих волшебных башмачках. — Догоняйте!

Не удивительно, что именно Шустрый первым добрался до Гнезда и уже успел пройти половину дороги обратно, когда встретил остальных гномов.

— Ворон сказал, что эти хлопья называются снег, а прозрачные скользкие штуки — лёд. И что всё это из воды. И что пришла Зима! — выпалил Шустрый, кружась по льду, сковавшему лесной ручей.

— Зима пришла! Зима пришла! — радостно загалдели гномы. Для них это было событие. Первая Зима. Первый в их жизни снег… Настоящий праздник. Гномы, весело смеясь, бегали среди сугробов, кидались снегом, лепили из него разные фигуры, катались со склонов речушки, скользили по льду, в общем, дурачились, как могли. Разгорячившись они расстегнули теплые курточки, а Шустрый даже снял колпачок, правда быстро надел его обратно. Ему не понравилось, что снег падает за шкирку. Набегавшись, гномы проголодались и отправились домой, обедать. По пути они продолжали вселиться, но сил оставалось немного, и всё ограничивалось перекидыванием снежками и толчками друг друга в снег.

— Что будем кушать? — подходя к дому спросила Ягодка, и гномы вновь загомонили. Шустрый хотел рыбных котлет, Ручеек хотела каши из репы, Торопыга готов был съесть слона, хотя никогда его и не видел, а Обжора категорически был против грибов.

— Значит, будет пирог с яблоками и чай из ромашек с мятой! — постановила Ягодка, и все согласились.

Придя домой, гномы быстро сняли верхнюю одежду и развесили ее у очага, сушиться. Там же расположились их башмаки, в том числе и волшебные ботинки Шустрого.

Переодевшись и вымыв руки, гномы занялись домашними делами. Ведь приготовить обед не так-то просто. Надо дров принести-наколоть, надо в очаге огонь поддерживать, надо н а стол накрыть, надо тесто замесить, начинку приготовить … надо воды вскипятить для чая.

— Воды нет … — удивленно заявила Ручеек, заглянув в кадушки, — всю на умывания и посуду перевели, из чего чай делать будем?

— Нет проблем! — тут же вскинулся Шустрый, — я мигом.

Он схватил пару ведер, сунул ноги в мокрые сапоги, и не слушая никого, побежал на реку к большой полынье.

— Много воды не бывает, — рассудительно сказал Обжора, — Ворон же сказал, снег и лёд — тоже вода.

Обжора полез под кровать за толстым пледом, которым он укрывался в особо холодные ночи.

— Сейчас принесу, может, даже быстрее Шустрого успею, — усмехнулся он, заворачиваясь в теплую ткань.

Остальные только пожали плечами и продолжили готовить обед. Кое-что и без воды сделать можно.

Само собой, Шустрый даже в мокрых ботинках вернулся быстрее неторопливого Обжоры. Тот принес свои два ведра сосулек только пять минут спустя возвращения братца.

— Иди к очагу, грейся, — бросил через плечо Торопыга.

— Да я не замерз, — отмахнулся Шустрый, скидывая ботинки.

— Ты забыл, что нам Ворон говорил? — обернулся Торопыга и, подражая мудрой птице, заговорил:

— Всегда, когда на улице холодно, а ты промок и замерз — иди к огню и согрейся, нельзя в мокром на холод.

— Ну, тут не холодно, я не замерз и не промок! — решительно отмел всякие возражения гномик. — Я пить вот хочу, страшно.

— Не промок, вон мокрый какой … — проворчал Обжора, ставя свои ведра с сосульками на скамью возле окошка, — не промок он.

— Я не промок, я взмок, а это разное. Мне и так жарко, куда еще жарче? — возмутился Шустрый.

Ведра, которые он принес, были уже без воды: одно пошло в чайник, второе вылили в тесто и в умывальник. А ведра Обжоры были еще без воды, из них торчали острые кристаллы сосулек.

Немного обидевшись, что ему не оставили даже глоточка, Шустрый сел у окна и надулся.

— Я, значит, за водой бегаю, а они мне даже попить не оставили, жадины, — Шустрый вспомнил, какой вкусной была холодная вода в речке, и облизал губы. Вкусной-то она была, но пробежка обратно, да еще с полными ведрами, так высушили рот и горло, что буквально разодрали их.

«Снег и лёд — это тоже вода, но замерзшая», — вспомнил Шустрый слова Ворона, и рука сама потянулась к сосульке. Действительно, на ее поверхности была вода, холодная и вкусная. Сосулька будто околдовала гнома. Он смотрел на нее и не мог оторвать взгляд, рука сама поднесла прозрачный кристалл к лицу и Шустрый начал с удовольствием слизывать воду с поверхности ледышки. Скоро от нее остался только маленький кусочек, который гном отправил за щеку, но тут же проглотил, зубы мигом замерзли от прикосновения льда.

— Шустрый, иди кушать, — гном и не заметил, как остальные сели к столу. Он хотел было ответить и не смог. Голос пропал. Совсем. И со второй попытки ничего кроме хрипов выдать не удалось. Испугавшись Шустрый попытался было вскочить и подбежать к столу, но ноги ему отказали. Голова закружилась и он упал обратно на скамью.

— Шустрый, ты там что, уснул? — спросил Торопыга и тут же осекся. На Шустрого было страшно смотреть.

— Ты чего? — еще раз спросил Торопыга и подбежал к брату. От Шустрого буквально валил пар, возле него можно было греться.

Торопыга не был таким быстрым гномом, зато решения принимал мгновенно. Остальные еще даже встать не успели, а он, надев ботинки Шустрого, несся к Гнезду за советом.

— Вспотел и побежал на реку в мокрых ботинках? В этих? — прокаркал Ворон, выслушав рассказ Торопыги, — быстро домой, пить чай с малиной и медом, да под одеяло. А Шустрому дайте молока с мёдом и маслом и в постель его, пусть пропотеет. Надо же удумать, сосульки сосать… и в мокром на холод. Какая разница, промок ты или взмок? Запомни, Торопыга, и остальным скажи, нельзя сосульки сосать, это самый верный способ горло застудить.