Глава 4. Злая Королева

Повисла тишина. Грин стоял неподвижно и прислушивался к своим ощущениям. Ничего. Но он-то точно знает, что зелье должно подействовать сразу. Или все-таки он не правильно расшифровал манускрипт? Умерший язык, полустертые знаки — ошибиться так легко. Да нет же, знак «тэн» имеет только одно значение — «немедленно». Тогда почему ничего не происходит?!

Понимание пришло вместе с шорохом материи. Он оглянулся на Абигайл, которая с видом перепуганного мышонка натягивала платье. Девочка вымоталась, надо отправить ее спать. Жаль, нет в ней магии, из нее бы вышла восхитительная ведьма. Ведьма! Ее рук дело.

Грин нервно заозирался, подошел к проему между шкафами. Каждый шаг — острая боль. Он уже привык. Резким движением сдернул покрывало со старинного зеркала. Убить стерву!

— Уже… — голос не слушался. Он прочистил горло и, не глядя на Абигайл, приказал. — Уже поздно. Ступай отдыхать.

Грин махнул рукой и появился светлячок.

— Но, может быть… — пролепетала она.

— Я прошу, оставь меня, — пришлось добавить в голос металла, отчего девчонка чуть не бегом припустила из лаборатории.

Грин не отрывал взгляда от зеркала.

— Хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь.

Отражение заволокло туманом, и через несколько мгновений по ту сторону стекла появилась женщина в розовом воздушном пеньюаре, щедро отделанном кружевами и перышками. Смоляные волосы свободно падали на плечи, тонкие изящные брови иронично изгибались над карими, почти черными глазами, чувственные губы даже перед сном накрашены алой помадой. Женщина находилась в спальне, обставленной с большим изяществом. За ее спиной виднелась резная кровать под расшитым балдахином, рядом кресло на витых ножках, обитое золотистым шелком. На круглом пуфе свернулась калачиком черная кошка. Женщина тепло улыбнулась.

— Надо же, кто обо мне вспомнил, — пропела она бархатистым голосом. — Старина Грин, какая приятная неожиданность.

— Было бы неожиданностью застать тебя спящей, Эмма. Все вынюхиваешь.

Женщина наморщила идеальный носик.

— Как погляжу, ты ни сколько не изменился за эти годы. Так и остался грубияном.

— Зелье не подействовало.

Эмма равнодушно пожала плечами.

— Значит, ты что-то напутал, — она откинулась на спинку стула.

— Или ты подменила рецепт, — Грин стоял, не шевелясь и сверлил ее взглядом. Жаль, нельзя сейчас же метнуть в нее огненным шаром, для нее увернуться — раз плюнуть.

Женщина театрально закатила глаза.

— Ох, какая досада! Ты раскусил меня, Эдди! — она подалась вперед и вдруг резко изменилась в лице, взгляд стал жестким, губы искривились в презрительной усмешке. — Глупый, наивный Эдвард. Неужели ты и впрямь поверил, что я позволю тебе узнать настоящий рецепт?

Грин молчал, до боли сжимая рукоять трости. Эмма поднялась с кошачьей грацией и прошлась по комнате, розовые перышки на пеньюаре покачивались в такт ее плавным движениям.

— Признаться, я думала, что ты догадаешься раньше, — ледяным тоном продолжила она, — но ты словно помешался на яйце. Было уморительно наблюдать, как ты каждый год таскал своих девок в Зачарованный Лес, — она фыркнула, затем самодовольно улыбнулась. — Согласись, я придумала гениальный план.

Ах, до чего же хочется вцепиться ей в горло, стереть навсегда с лица эту гадкую улыбку. Но не дотянуться, зараза слишком сильна. Пятнадцать лет! Целых пятнадцать лет он, как мальчишка, плясал под ее дудку. Но как ей это удалось? Он же проверял, зелье должно было сработать. Она могла подменить манускрипт, но изменить Гномьи Хроники и Записки Кривого Отшельника ей не по силам.

— Ты заплатишь за это, ведьма.

Эмма подошла обратно к зеркалу, уселась на стул и зло прищурилась.

— Сначала доберись до меня, Грин, — она указала взглядом на остатки скорлупы на столе. — Пока ты собирал этот бесполезный мусор, я времени даром не теряла. У меня было достаточно …

Прежде, чем Грин отдал себе отчет в том, что делает, огненный шар рванулся в зеркало. Он свободно преодолел стекло, но Эмма оказалась быстрее — не долетев нескольких дюймов до ее лица, шар испарился.

— Стареешь, Грин, — Эмма рассмеялась. — Я ожидала от тебя чего-нибудь более… оригинального, — она сделала скучающее лицо. — Прощай, неудачник.

Зеркало погасло, опять отразив колдуна — бледного от бешенства и пережитого унижения, с лихорадочно горящими глазами и сжатыми в белую нить и без того тонкими губами.

— Что ж, ты получишь нечто очень оригинальное, — процедил он, все еще не отводя взгляда от зеркала.

***

На утро колдуна нигде не было. Абигайл бродила по коридорам, заглядывала в комнаты, звала его. Все напрасно, Грин не отвечал. В обеденной зале ее ждал горячий завтрак, но кусок не лез в горло. За целый день колдун так и не появился. И на следующий день тоже. Абигайл обошла, кажется, весь замок, заглянула во все уголки, даже спускалась в ненавистный подвал. Пусто. И все же ее не покидало ощущение, что Грин где-то рядом, просто не хочет показываться.

Абигайл решила, что без денег, обещанных колдуном, она никуда не уйдет. Здесь хотя бы крыша над головой есть, горячий обед всегда готов. И беспокойство съедает душу. Вот куда этот мерзкий колдун подевался? Ведь знает же, что она будет переживать, не мог что ли предупредить? Или не знает? Или не мог? Что-то с этим зельем пошло не так, Абигайл это чувствовала. Хотела даже сама его попробовать, но в лаборатории все было перевернуто вверх дном. Час от часу не легче. Ожидание становилось невыносимым.

На третий день одиночества она принялась за уборку. Из колодца натаскала воды, согрела на кухне большой котел, в кладовке нашла тряпки и швабры. Она драила полы, мела пыль, выбивала подушки и покрывала. Расчищала садовые дорожки, обрезала кусты, пропалывала клумбы. Даже собрала красную смородину и сварила варенье. Зачем она это делает, Абигайл не знала, но чувствовала, если не будет чем-то заниматься, то просто сойдет с ума. Один день — одна комната, по ним она считала, сколько прошло времени с момента исчезновения Грина. Каждый вечер она бродила по коридорам и умоляла его откликнуться, кричала, ругалась, плакала, угрожала. Даже призналась, что не нужны ей его деньги, лишь бы вернулся целым и невредимым. Но он молчал.

Потом она потеряла надежду дождаться его. Поднималась каждое утро с постели, завтракала, не замечая, что приготовил невидимый повар, и шла убирать очередную комнату. И однажды...

— Ты не плохо здесь потрудилась, — раздался за спиной ломкий голос.

Абигайл обернулась, в порыве радости хотела броситься колдуну на шею, но сдержалась. Выглядел Грин плохо, словно весь этот месяц не спал и ничего не ел. Он похудел, хотя казалось, куда уж больше, и осунулся, под глазами залегли темные круги. Такое ощущение, только трость не дает ему упасть.

— Где ты был? — ей хотелось обнять и поколотить его одновременно.

— Я… мне пришлось уехать на время, — Грин не смотрел ей в глаза, взгляд его блуждал по отдраенной до блеска комнате. — Мне жаль, что сделал это без предупреждения. Признаться, не наделся застать тебя здесь.

— Не могла же я уйти, не попрощавшись.

Они стояли друг напротив друга, такие чужие и в то же время близкие. Абигайл столько раз представляла себе, как много всего выскажет ему, когда колдун объявится, а сейчас слова застревали в горле. Разве так встречаются? Неправильно это.

— Да, верно. Это было бы невежливо, — сухо улыбнулся он. — Что же, ты выполнила свою часть сделки, я собираюсь выполнить свою. Передай крестьянам, что больше не будет никаких жертв. Прощай, Абигайл.

Она не верила ушам. Он ее выгоняет?

— Я никуда не пойду.

Колдун покачал головой.

— Нет, моя дорогая Абигайл, боюсь, я не могу позволить тебе остаться. Возьми, — в руки Абигайл упал тяжелый кошелек, — этого хватит, чтобы устроиться. А теперь ступай.

На глаза навернулись слезы, но она держалась изо всех сил, чтобы не расплакаться.

— Чего ты ждал от зелья?

— Это не важно. Оно не сработало, какая теперь разница.

— Оно должно было снять с тебя проклятье?

— Проклятье? — усмехнулся Грин. — О, нет. На мне нет никакого проклятья. Я тот, кто я есть, не больше и не меньше. От этого никуда не уйти.

— Тогда что?! Вернуть молодость? Избавиться от шрамов?

Грин махнул рукой, и перед Абигайл захлопнулись ворота. Она стояла перед замком в своем старом платье и плаще, сжимая в руке кошелек. Какое-то время она колотила в дубовую дверь и кричала, что так легко он от нее не отделается, но все было бесполезно.

***

— … и только попробуй еще раз сунуться к Карлу, я не только цену повышу, я тебе ноги повыдеру! Поняла, выдра лохматая? — Абигайл еще раз погрозила кулаком Катарине, выглядывающей через щелку в ставнях, и зашагала прочь, широко размахивая руками.

Ах, мельничиха, ах, мымра толстопузая, что удумала. Хотела, пока Абигайл на ярмарку отправилась, запугать добряка Карла, чтобы он ей уголь чуть ли не задаром отдавал. «Ведьму приютил, на тебя и так все косо смотрят, скоро никто уголь покупать не будет, с голоду помрешь». Ух, змея подколодная. Хорошо, Абигайл с полдороги вернулась — обманулась ярким осенним солнышком, оделась легко да замерзла чуть не до костей. А как гнала Катарину до самой мельницы, так и согрелась. Даже жарко стало.

Абигайл огляделась и решила идти лесом — так и короче, и в деревне лишний раз появляться не хочется. Тут до старой шахты рукой подать, да и лес она знает как свои пять пальцев.

И на что только дура толстая рассчитывала? Абигайл никому в обиду Карла не даст. Старый угольщик единственный, кто не отвернулся от нее, когда она вернулась в деревню из замка. Все дружно обозвали ее ведьмой и шарахнулись в разные стороны, ни за какие деньги даже на порог пускать не соглашались. Только добряк Карл пожалел, приютил. Да и то, потому, что жил на отшибе возле угольной шахты и дружбы с деревенскими не водил.

Старый Карл жил бобылем, сам вел нехитрое свое хозяйство как умел. Поэтому, появившись впервые в его хижине и обнаружив там полный хаос, Абигайл не удивилась и тут же взялась за дело. Похоже, уборка в последнее время превратилась для нее в основное занятие.

Уезжать из деревни Абигайл не спешила. Она понимала, что рано или поздно ей придется это сделать, но что-то держало ее. Что именно — и сама не знала, но только каждый раз откладывала отъезд, придумывая все новые и новые причины. Вот только позаботится о Карле и тут же уедет в город, купит травный магазинчик и заживет спокойно. Но теперь уже зима на носу — куда ехать? Лучше подождать до весны. Да и как Абигайл может оставить Карла, когда пройдохи вроде Катарины так и ждут момента, чтобы его облапошить? Она-то уедет, а местные старика совсем затюкают. Не время еще.

— Вижу, ты нашла общий язык с мельничихой.

Насмешливый голос заставил замереть на месте. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой. Уже три месяца она не слышала этот голос, да уже и не надеялась услышать. Абигайл медленно повернулась.

Колдун сидел на большом пне, мимо которого она только что прошла, как обычно выставив перед собой трость. Такой же бледный и худой. Он вообще, ест хоть что-нибудь? Сердце болезненно сжалось — то ли от вида колдуна, то ли от воспоминаний. Ох, как же она разозлилась на него, когда Грин выставил ее из замка. Разве можно так — исчезать на целый месяц, потом появляться и ничего не объяснять, так, словно Абигайл ему совсем чужая? Но вскоре успокоилась и поняла — он прав, она и в самом деле ему чужая. Подумаешь, пережили вместе опасное приключение — это была всего лишь сделка, каждый выполнил свою часть, пришло время расстаться. С чего она взяла, что нужна Грину? Он не просил лезть ему в душу, его вполне устраивает одинокая жизнь затворника.

— Я думал, ты уехала, — он поправил полу мехового плаща.

Абигайл не знала, радоваться его визиту или, наоборот, бежать подальше, пока он не втянул ее еще в одну авантюру. Варить новое зелье совсем не хотелось. Или хотелось? Странное дело, рядом с Грином Абигайл чувствовала себя способной совершить самые безрассудные поступки, и это ее одновременно и пугало, и завораживало.

— А ты соскучился?

Грин едва заметно улыбнулся.

— Не то чтобы очень. Подумал, если уж ты решила остаться, то могла бы жить у меня, а не в этой… лачуге.

Он зовет ее обратно? Быть такого не может. А, может, все-таки не такая уж она ему и чужая? Стой, не спеши. Сейчас опять нафантазируешь себе леший знает чего, а потом будешь слезы лить. Абигайл села рядом в Грином на пень и подозрительно прищурилась:

— Тебе понадобилось новое яйцо дракона?

Грин весело усмехнулся.

— Нет. После твоего ухода в замке стало слишком грязно, только и всего.

Абигайл почувствовала болезненный укол, будто внутри разорвался маленький шарик с чем-то нестерпимо обжигающим, постепенно наполняющим все ее существо. Ей хотелось услышать другую причину. Бахрома на старенькой шали показалась вдруг чрезвычайно интересной.

— Знаешь… мне очень приятно, что ты вспомнил обо мне, но… наверное… лучше, если я останусь жить у Карла. Ему тяжело одному.

Нечестно сваливать все на добряка угольщика, но зато предлог звучит достаточно убедительно. Не дождавшись ответа, Абигайл взглянула на Грина. Тот сосредоточенно разгребал тростью пожухлые листья. Нет, не убедительно.

— Понимаю, — черный жук бежал куда-то по своим делам, а Грин не давал — то и дело ставил на его пути трость и смотрел, как тот пытается ее обойти. — Все ждешь своего Прекрасного Принца.

Абигайл вздрогнула. При чем здесь Джеймс? Она уже давно не думала о нем. Ну, если только самую малость, иногда перед сном. Сказать по правде, глупые надежды когда-нибудь снова увидеть его настойчиво лезли в голову, но она гнала их прочь. К чему бередить душу несбыточными мечтами. Все-таки надо уезжать. Не будет у Принца шанса найти ее — не останется и ненужных мыслей.

— Вовсе нет. С чего ты взял?

Убедить Грина, когда даже сама себе не веришь — пустое занятие.

— Так, подумалось… — несчастный жук окончил свой путь, раздавленный тростью. — Что ж, думаю, тебе пора.

Абигайл и сама понимала, что пора им расстаться, но не пошевелилась. Тело словно приросло к пню. Грин тоже не сделал попытки подняться.

— Ты так и не сказал, где был целый месяц.

— А, это. Пытался поквитаться с одной… с одним давним врагом.

— Это из-за него не подействовало зелье?

— Да.

— Поквитался?

Грин медленно покачала головой.

— Нет. Пока нет. Но у меня есть план, — колдун поднялся. — Прощай, Абигайл. Надеюсь, все у тебя будет хорошо.

Он оперся на трость и свободной рукой коснулся щеки Абигайл.

— Прощай, Грин.

Колдун исчез, растворился в воздухе, словно и не было его. И далась ему эта красота. Конечно, любому хочется избавиться от увечий, но для Абигайл Грин и с ними казался привлекательным. Или она просто привыкла и не замечала? Да какая разница. Он ей любой дорог.

***

— Абигайл! Абигайл! — соседский мальчишка Том со всех ног бежал по свежевыпавшему снегу. — Абигайл, скорее!

— Что случилось? — она выскочила на улицу с руками по локоть в мыльной пене.

Том добежал до дома, синие глаза его счастливо блестели, непослушные вихры топорщились из-под вязаной шапки.

— Принц Джеймс приехал, тебя разыскивает.

Известие прозвучало громом среди ясного неба. И двух недель не прошло с визита колдуна, как этот теперь пожаловал. Что они, сговорились что ли?

— Ты чего стоишь? — весело тарахтел Том. Для него это целое событие, не каждый день в «Козий Дол» принцы приезжают. — Он сейчас у старосты, тот его обедом кормит. Там вся деревня сбежалась на живого принца поглядеть. А я как услыхал, что он про тебя спрашивает, сразу сюда — предупредить. Одевайся скорее, идем!

— Сам дорогу найдет, если надо, — почему-то Абигайл не обрадовала эта новость. Да и чего радоваться раньше времени, еще не известно зачем Джеймс заявился.

Но как ни напускала она безразличный вид, как ни убеждала себя, что нет ей дела до принца, а все ж на душе сделалось волнительно. Не удержалась, глянула в зеркало, поправила выбившиеся из-под косынки волосы, вытерла угольную полоску с щеки. И ловила себя на мысли, что все чаще поглядывает в окно — не едет ли.

Не ехал. Уже и вечер наступил, и Карл из шахты вернулся, а Джеймс все не показывался у хижины угольщика. Видать, старостино вино победило желание увидеть давнюю попутчицу. Или люди такого про нее наговорили, что принц и сам не рад, что о ней вспомнил. Ну и пусть, может, оно и к лучшему.

Джеймс объявился утром, и Абигайл лишний раз убедилась, что не зря его прозвали Прекрасным. Белоснежный конь под темно-синей попоной, черный меховой плащ, небрежно накинутый поверх красного камзола, перевязь, сверкающая рубинами, снежинки, не тающие на светлых волосах, глаза, словно два голубых озера, в которых и утонуть не страшно. И улыбка. Такая радостная, что Абигайл едва не поверила, будто это из-за нее Прекрасный Принц проехал пол-страны и забрался в такую глухомань.

— Вот я и нашел тебя, красавица! — весело поздоровался он, слезая с коня. — Далеко же ты забралась.

— Значит, не так далеко, коли нашел, — Абигайл напустила на себя равнодушный вид, но предательская улыбка так и лезла наружу.

Джеймс ухмыльнулся.

— Доехать до «Козьего Дола» дело не хитрое, а вот вырваться из лап вашего старосты — это задачка посложнее.

Абигайл кокетливо повела плечиком.

— И ты не испугался с Ведьмой водиться?

— А я не из пугливых, — Принц достал из седельной сумки коробочку, перевязанную голубой лентой. — К тому же приехал не с пустыми руками. Слышал, Ведьм надо задабривать, — он заговорщицки подмигнул.

В коробочке оказались конфеты — шоколадные, о каких она всегда мечтала, но никогда не пробовала. Абигайл не удержалась и отправила одну в рот. Вкуснотища!

— Зачем ты в наши края пожаловал?

Прекрасный Принц положил руку на эфес шпаги, незаметно выпятил грудь и небрежно бросил:

— Приехал с Колдуном сразиться.

Абигайл чуть не поперхнулась конфетой.

— Да он же тебя одним щелчком в лягушку превратит.

Джеймс загадочно улыбнулся.

— Не превратит. Мне королева Эмма подарила защитный амулет.

— Кто такая королева Эмма?

— Супруга короля Ульриха. Помнишь, я к нему в гости ехал, когда мы познакомились.

— А при чем здесь он?

— Ну… — Джеймс слегка замялся. — Это он попросил меня об услуге. Говорит, Колдун житья ему не дает.

Абигайл не донесла до рта вторую конфету. Она положила ее обратно в коробку и закрыла крышку.

— И в награду ты женишься на его дочери?

— А? — Джеймс разглядывал хозяйство угольщика. — Не знаю. Я пока еще не думал об этом.

***

Абигайл подняла руку, чтобы постучать в до боли знакомые дубовые ворота, и в нерешительности опустила. Боязно, а ну как у Грина закончился приступ благодушия? Ну и пусть. Она же не просто так пришла, а предупредить об опасности.

С первым же стуком дверь отворилась. Абигайл оказалась в холле — все таком же полутемном, холодном, пустом. Колдун не появился, вместо него возник светлячок и повел ее в обеденную залу. Здесь тоже без изменений. Вспомнился единственный совместный завтрак. Грин был тогда таким любезным, пока она — вот дура! — не сравнила его с отцом. Ничего умнее не могла придумать.

Абигайл уселась в кресло и улыбнулась своим мыслям. Вот же ведь вредный колдун. Она руку готова дать на отсечение, что нет у него никаких неотложных дел, а он просто наблюдает за ней.

— Вижу, ты чувствуешь себя здесь себя как дома.

Абигайл хихикнула, но так и осталась сидеть в кресле.

— Да, мне нравится твой замок.

Колдун прохромал к столу. Там уже появился поднос с чайником.

— Чем обязан? — в голосе Грина не слышалось раздражения, скорее любопытство. Тщательно скрываемое радостное любопытство.

— Пришла узнать, как у тебя дела.

— Все отлично.

Он подал ей чашку.

— Благодарю, — она проследила взглядом, как Грин вернулся к столу и принялся наливать вторую чашку. — Утром приезжал Принц Джеймс.

Дзинь — это чайник стукнулся о чашку.

— Рад за тебя.

Грин вернулся к камину и уселся в появившееся второе кресло. На лице — выражение светской вежливости. Можно подумать, он как радушный хозяин каждый день принимает визитеров и распивает с ними чаи. Абигайл сделала глоток.

— Он собирался убить тебя.

Грин скривился.

— Тоже мне новость.

На нее накатила волна бесшабашного веселья. Дразнить Грина, оказывается, так вкусно — сердце замирает от собственной смелости и боязни в любой момент оказаться за воротами замка.

— Пообщавшись с ним, я совершила маленькое открытие.

— Наверняка, очень приятное. Ты выглядишь счастливой.

Абигайл улыбнулась уже в открытую.

— Оказывается, он не такой храбрый, каким хочет казаться.

Что-то мелькнуло в глазах Грина — теплое, довольное, отчего Абигайл захотелось похулиганить.

— Как ты это узнала?

— Когда я приставила ему к горлу тесак, которым обычно разделываю рыбу, он сильно испугался и сразу же отдал мне это, — Абигайл протянула Грину небольшой черный кругляш на кожаном ремешке.

— Прямо-таки сразу? — задумчиво спросил он, не отрывая взгляда от амулета.

— Ладно, признаю — удар сковородкой по затылку помог принять ему правильное решение, — похоже, ее героические усилия не произвели на Грина должного впечатления. Он уставился на кругляш, словно завороженный. — Тебе знакома эта вещь?

— Да, — колдун, наконец-то, отмер и отложил амулет в строну. Тот беззвучно лег на появившийся тут же кофейный столик красного дерева.

— Тот самый давний враг?

Абигайл спросила на удачу, но Грин усмехнулся и кивнул:

— Он самый.

— Выходит, я спасла тебе жизнь.

Грин улыбнулся шире.

— Выходит, что так. Что ты за это хочешь?

— Не знаю даже, — Абигайл сделала вид, что задумалась и подняла глаза к потолку. — Может быть еще одну чашечку чая для начала?

Грин пару мгновений изучал ее, затем поднялся и галантно поклонился:

— Как пожелает моя спасительница, — он прохромал к столу. — А в продолжение?

— Я бы могла поселиться у тебя.

Теперь Грин сделал вид, что задумался.

— Вправе ли я лишать старого Карла верной помощницы?

Абигайл поднялась из кресла и пошла к столу.

— Я буду его навещать.

— Нет, — Грин отрицательно помахал рукой, — от этого будет плохо всем. Тебе придется много ходить, Карл будет тебя редко видеть...

— А ты? — Абигайл подошла совсем близко к нему.

— А я буду злиться, что тебя нет рядом … в нужный момент.

— Думаю, тебе не придется много злиться, — Она взяла чашку из рук Грина и поставила ее на стол. — В последнее время меня преследует непреодолимое желание тоже быть рядом с тобой, — Абигайл положила руки на плечи колдуну и подалась вперед, чтобы его поцеловать.

Однако, тот отстранился и с подозрением свел брови.

— Раньше тебе этого не хотелось.

Она хитро улыбнулась.

— Скажем так: после встречи с Прекрасным Принцем я пересмотрела свои желания, — и она опять потянулась вперед для поцелуя.

На этот раз Грин не стал сопротивляться.

Конец.

Март-апрель 2012 г.