Сейчас человека не удивить никакими фальсификациями. Но вдумайтесь в эту цитату, в эти цифры. Вот, оказывается, какие «цели» у израильского вторжения! И вот как ловко промывают мозги американцам!
Между прочим, эти цифры помогают понять один из примечательнейших парадоксов международной жизни последних лет, вновь продемонстрированный и последними неделями. В Совете Безопасности Соединенные Штаты пребывают в полном одиночестве (даже ближайшие союзники по НАТО голосуют не с ними), накладывая вето на осуждение Израиля. На Генеральной Ассамблее ООН в обнимку с Израилем — и ни души рядом — они бросают вызов всему единодушному мировому сообществу. Редкое зрелище великой державы, добровольно подвергающей себя такому остракизму, чтобы не изменить партнеру, совершившему неприкрытую агрессию. Увы, у себя дома король не выглядит голым. Опрос Харриса — тому свидетельство.
* * *
Вашингтон дал «зеленый свет» израильской агрессии в Ливане. Вашингтон — на всех его правительственных уровнях — не обронил ни слова осуждения в адрес агрессора. Вашингтон обеспечил ему дипломатическое прикрытие в ООН. И сейчас, подведя десантные корабли 6-го флота к ливанскому побережью и планируя высадить свою морскую пехоту для «упорядоченного разъединения» отрядов ООП и израильских войск, окруживших Западный Бейрут, Вашингтон мечтает о политических плодах агрессии для укрепления своих позиций на Ближнем Востоке, своего влияния в арабском мире. Образно говоря, без вашингтонского попустительства агрессор не сорвался бы с цепи. Но сейчас, когда Южный Ливан захвачен и разорен, когда Западный Бейрут находится под обстрелом и угрозой беспощадного штурма, администрация Рейгана как бы позирует перед арабами с поводком и намордником своей морской пехоты. Это поза снова лицемерная и отнюдь не бескорыстная. Бегину не мешают делать дело, по в то же время в Вашингтоне не забывают о своей выгоде.
Нынешние обстоятельства еще раз подводят нас к вопросу о целях Израиля и Соединенных Штатов, которые совпадают, когда дело касается интересов Израиля, и кое в чем расходятся, когда речь заходит о дипломатическом маневрировании Вашингтона в отношении арабских государств и палестинской проблемы.
Если брать цели израильского вторжения в Ливан, то, конечноже, они не выглядят так благородно-безобидно, как в опросе Харриса или наблюдениях конгрессмена Уилсона. Вытеснив ООП и намереваясь свести на нет ливанские НПС, Бегин и Шарон хотят, как максимум, превращения Ливана в государство-вассал, как минимум — политически безвольный и бесхребетный Ливан, выключенный из арабо-израильского спора и не мешающий планам создания «великого Израиля».
Чтобы лучше понять эту цель, следует поставить ее в более широкий контекст замыслов израильского экстремизма и в связи с этим подчеркнуть ту внутреннюю связь, которая существует между израильским нападением на арабские страны в июне 1967 года и его нынешней агрессией в Ливане, начавшейся — символическая деталь — ровно через 15 лет после той «шестидневной войны».
Тогда Израиль захватил Синай, Западный берег реки Иордан, сектор Газа, сирийские Голанские высоты. В конце апреля этого года он завершил возвращение Синая Египту — по сепаратному кэмп-дэвидскому соглашению, ставшему главным инструментом израильской и американской политики на Ближнем Востоке. Синаем Бегин откупился, парализовав главную арабскую страну — Египет (это, кстати, доказывается сейчас поведением Каира) и ослабив и без того раздробленный арабский фронт. Откупившись от Египта, Бегин — уже без всякой дипломатии — заговорил, что все остальное, захваченное у арабов, никогда не вернет. Голанские высоты аннексированы кнессетом, теперь подошла очередь Западного берега реки Иордан и сектора Газа, где живет 1,3 миллиона палестинцев.
«Нужно, чтобы наши соседи знали: независимо от того, будут заключены мирные договоры или нет, никогда уже не будет стоять вопрос об эвакуации еврейских поселений, где бы то ни было на этой земле».
Эти слова Бегина, сказанные в кнессете сразу после эвакуации Синая, вскрыли сокровенный смысл Кэмп-Дэвида и, как сейчас очевидно, были прелюдией к вторжению в Ливан. Они означали, что палестинская земля переходит израильтянам, что никогда Израиль не отдаст территорию, на которой палестинцы могли бы создать свое государство. Бегин поклялся лишить палестинцев земли, но надо было еще лишить их воли к сопротивлению и физически искоренить самых активных борцов за права палестинского народа. Именно этим вот уже больше месяца занимаются в Ливане израильские вояки.
Несколько слов о нравственной, или историко-нравственной, ■ стороне израильской авантюры и вообще израильской политики. Как известно, государство Израиль было создано вскоре после второй мировой войны и самым мощным толчком к его созданию была трагическая судьба евреев в Европе, захваченной Гитлером. Нацисты уничтожили около 6 миллионов евреев, две трети из проживавших в Европе. Этот чудовищный геноцид руководители Израиля предъявляют как главный исторический мандат, оправдывающий защиту безопасности Израиля. Это не должно повториться! И кто не согласится с этим. Да, не должно. Но дано ли сегодняшнему палачу говорить от имени вчерашних жертв и оправдывать свои зверства их судьбой? Между тем Бегин присваивает себе такое право, перенося на арабов методы, которые Гитлер применял против евреев. И так же, как Гитлер, он требует «жизненного пространства» — за счет территории других народов. Не мудрено, что президенту Миттерану, когда он рассуждал об израильских бомбежках и артобстрелах Западного Бейрута, пришла на ум судьба французской деревни Орадур, где жители были поголовно истреблены нацистами. Сионизм и в самом деле выступает как разновидность расизма.
* * *
Теперь снова об американской ближневосточной политике. При всем обилии слагаемых, из которых она состоит, два предстают как ключевые: имперские, империалистические интересы США, выступающие под псевдонимом национальных, и влияние сионистских и полусионистских организаций и группировок, образующих так называемое израильское лобби. При расхождениях второй фактор оказывается, как правило, преобладающим, хотя все больше американцев выражают недовольство этим обстоятельством и среди американских евреев все сильнее протесты против экспансионистской политики Бегина и все громче предостережения об опасностях следования в ее фарватере. Джордж Болл, весьма искушенный наблюдатель американской политической жизни, заметил недавно, что «последний раз Америка оказала противодействие Израилю»… в 1956 году, при Эйзенхауэре, не одобрившем англо-франко-израильскую тройственную агрессию в зоне Суэцкого канала. «Мы позволили правительству Бегина руководить американской внешней политикой», — сказал он, касаясь израильского вторжения в Ливан.
Совершенно верно. Но разве Бегин с Шароном не работали при этом на Америку? Ослабление ООП и Ливан, «отзывчивый» к требованиям Тель-Авива и освобожденный от межарабских, прежде всего сирийских, сил поддержания порядка, вполне устраивают Вашингтон. В блокированном Бейруте под грохот израильских снарядов рейгановский эмиссар Филип Хабиб спешит собрать политический урожай, угождая и Израилю, и различным ливанским фракциям, и чуть ли даже не палестинским отрядам, поскольку договаривается об их «безопасной эвакуации» из кольца израильской блокады. В первом акте Вашингтон молча наблюдал израильский разбой, а во втором появился па сцепе в роли посредника, пекущегося о предотвращении нового кровопролития. И морская пехота маячит наготове у ливанских берегов.
«Для пас столь важно иметь там не одного, а несколько друзей», — разъяснил недавно американским журналистам министр обороны Уайнбергер. Это значит, что американцы, изображая себя противниками кровавых излишеств Израиля, хотят доказать свою полезность арабам. Это значит, что заново возрождается похороненный было Кэмп-Дэвид — в надежде, что сопротивление, предположим, Иордании американо-израильскому нажиму ослабнет в новых обстоятельствах. А палестинская проблема? В Вашингтоне много говорят сейчас, что она не снята с повестки дня, что ее надо непременно решать. Но как? Рассчитывают, что теперь-то палестинцы будут более восприимчивы к идее куцей автономии, которой, собственно, и добивался Израиль — в духе Кэмп-Дэвида.
Президент Рейган заявил, что «нужно создавать новые Египты», имея в виду, разумеется, Египты садатовские, капитулянтские. В этом направлении, распределив роли и работают сейчас Вашингтон и Тель-Авив.
Июль 1982 г.
ЛИЦЕМЕРИЕ
Общая истина о вашингтонском потворстве и прямом пособничестве израильской агрессии в Ливане настолько очевидна, что, кажется, делает излишними «детали». Однако именно через детали вскрывается вся степень соучастия в этом международном преступлении и заодно все жалкое двурушничество администрации Рейгана. Детали, как говорится, стреляют. Детали убивают наповал — и не только в переносном смысле. И не только бойцов Палестинского сопротивления, сражающихся с оружием в руках, но и мирных жителей. И особенно это относится к такой «детали», как американские шариковые снаряды и бомбы, поставляемые Израилю и используемые им в Южном Ливане.
Что это за штука? Сравнительно новый плод злого гения пентагоновских специалистов, неустанно совершенствующих науку истребления рода человеческого и при этом двигающихся в двух направлениях: с одной стороны, расфасовывают ядерную смерть (предположим, на нейтронные заряды), а с другой стороны, приближают обычное оружие по убойной силе к оружию массового уничтожения. Шариковые снаряды и бомбы, раскрываясь над землей, как из тучи, посыпают ее градом металлических шариков. В каждой градине — смерть!
Впервые американцы испробовали этот град па вьетнамцах. По описанию двухлетней давности, шариковая бомба представляет собой 35-сантиметровый цилиндр диаметром 7,5 сантиметра, в стенку которого заделано 250 стальных шариков. До тысячи таких цилиндров, упакованных в кассеты, могли взять на борт истребители-бомбардировщики. Американские специалисты подсчитали, что поражающее действие такой бомбовой нагрузки равно огневой мощи 13160 винтовок, выстреливающих по магазину патронов каждая. А описание совсем недавнее, текущих дней, говорит о шариковых снарядах или бомбах, которые раскрываются и рассеивают 650 мини-бомб, взрывающихся при соприкосновении с землей.
«Прогресс» не дремлет, а Израилю достаются самые новые изделия с американского конвейера смерти. По характеру своему это оружие против больших скоплений войск. Таковых нет в Ливане, а в тамошних городах, включая Бейрут, военные формирования расположены бок о бок с мирным населением, как островки в море. Это-то людское мирное море израильские генералы и стали поливать американским градом из шариковых снарядов и бомб.
Оружие террора? Да. И оружие сионистского расизма, безжалостно примененное против арабов. Тут сразу виден почерк двух террористов на правительственных постах — Бегина и его министра обороны Шаропа. Если о первом достаточно много писалось, то второй заслуживает хотя бы краткой характеристики, тем более что кое-кто уже поднимает его на постамент триумфатора и сулит ему в недалеком будущем пост премьера.
Американский еженедельник «Ньюсуик», поместив жизнеописание Ариэля Шарона, выделяет две черты человека, неспроста прозванного Бульдозером: беспринципность во внутриполитической израильской игре (поскольку он не раз менял партии и союзников) и «принципиальную» жестокость, репутацию «архиястреба» в том, что касается отношения к палестинцам и вообще арабам. Журнал приводит один характерный эпизод. В 1953 году Бен-Гурион, первый израильский премьер, приказал 25-летнему Шарону и его подчиненным убить «десять — двенадцать» арабов в деревне Кибийя на Западном берегу Иордана в отместку за убийство трех израильтян. Шарон не дрогнув перевыполнил план взорвал 46 арабских домов и убил 69 гражданских жителей, включая многих женщин и детей, прятавшихся в погребах. Тогда Совет Безопасности ООН первый раз осудил Израиль за акт безжалостного истребления арабов.
Сколько раз с тех пор Израиль подвергался такому осуждению? А молодой Шарон вырос в грузного министра обороны по кличке Бульдозер и остался верен себе. Тот же почерк. Та же тактика. Только счет жертв другой — на многие тысячи. И другие инструменты истребления — включая шариковые бомбы.
Израильские бомбардировки и обстрелы ливанских городов представляют грубейшее нарушение целого ряда международных конвенций и резолюций ООН, запрещающих военные операции против мирного населения (среди этих документов есть и Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге, одна из статей которого приравнивает бессмысленное разрушение городов и деревень к военному преступлению). На это обращено внимание в недавно опубликованном коммюнике Международной ассоциации юристов-демократов. Но дело не только в пощечине международному праву. Израиль бросил вызов и внутреннему законодательству своего главного союзника и покровителя. Имеются в виду те законы Соединенных Штатов, которые разрешают использовать поставляемое зарубежным государствам американское оружие лишь в целях самообороны, а также устанавливают особые ограничения на применение такого оружия, как шариковые бомбы и снаряды.
Бегин с Шароном бросили вызов, а американский президент и американский конгресс от него уклонились и долго делали вид, что никакого вызова американским законам, собственно, и нет. И тут мы переходим к вашингтонской комедии вокруг ливанской трагедии. Комедия, как и траге— дня, длится с начала июня.
С первых дней израильского вторжения пошли сообщения о том, что мирные ливанцы и палестинцы, и стар и млад, гибнут от варварских американских «шариков», сброшенных израильтянами с самолетов американского производства. Эту «деталь» журналисты и другие наблюдатели, в том числе и американские, выделили даже из общего ужаса, обрушенного на Южный Ливан. Факты трупами погибших лежали на ливанских улицах и дорогах. Этими фактами донимали корреспонденты официальных представителей в Вашингтоне: почему американское правительство молча проглатывает это нарушение американских законов? И чем дальше, тем больше открывалась бездна вашингтонского лицемерия. Лишь приблизительно через полмесяца после вторжения в Ливан госдепартамент направил соответствующий запрос израильскому правительству. Как будто преступление, творимое на глазах у всех, может быть признано таковым, лишь когда покается и признается сам преступник? Но преступник не спешил с ответом, ему было некогда, он продолжал творить преступление.
11 июля в телевизионной передаче Эн-би-си произошел такой диалог корреспондентов с министром обороны Уайн— бергером:
Вопрос. Но ведь три недели назад вы попросили ответить на вопрос, были ли использованы кассетные бомбы. Какой ответ вы получили?
Ответ. Мы еще ведем расследование и поканезакончили его...
Вопрос. Не удивляет ли вас, что израильские вооруженные силы не могут сообщить Соединенным Штатам, использовали они запрещенное оружие или нет. Не кажется ли вам это странным?
Ответ. Это просто пример того, что мы не имеем никакого контроля над этой страной или ее вооруженными силами...
Вопрос. Не придется ли в будущем изменить законы, с тем чтобы не допустить такого рода использования американского оружия и внести большую ясность в вопрос об ответственности за это американцев...
Ответ. Закон и сейчас совершенно ясен. Это оружие может быть использовано только в оборонительных целях. Но встает вопрос о том, что такое самооборона...
Каспара Уайнбергера в Вашингтоне относят к тем, кто хотел бы быть пожестче с израильскими руководителями, памятуя о том, что политически невыгодно отталкивать от США такие «умеренные» арабские страны, как Саудовская Аравия, Иордания, ставить в «неудобное положение» Египет. PI все-таки этот патентованный «ястреб» тут воркует «голубем». «Ястребов» на Бегина и Шарона в официальном Вашингтоне не найти. Между тем «контроль над этой страной или ее вооруженными силами» (слова Уайнбергера) легко дался бы Америке. Для этого требуется лишь одно: чтобы, соблюдая собственное законодательство, президент и конгресс США цыкнули бы на агрессора и прекратили поставки ему оружия и другую американскую помощь. «Закон… совершенно ясен», — повторим слова Уайнбергера. Но его — в отношении РІзраиля не хотят соблюдать ни законодатели, ни исполнительная власть.
Наконец 16 июля, через 40 дней после вторжения в Ливан, доставленный, видимо, на черепахе (поскольку все сверхзвуковые самолеты заняты другим), пришел в Вашин— гтон израильский ответ по поводу шариковых бомб и снарядов. Содержание его держат в тайне. И так же тайно идут контакты между Белым домом и Капитолийским холмом: что делать дальше? Ведется, как сообщают, «изучение» ответа Бегина. Судя по тому, что «не существует никаких крайних сроков завершения изучения» (слова заместителя пресс-секретаря Белого дома Спикса), оно тоже может двигаться со скоростью черепахи.
Одновременно, 19 июля, было объявлено, что президент Рейган распорядился «приостановить» поставки Израилю шариковых снарядов и бомб. Что означает этот жест? Что Израиль уже сделал все, что хотел, с помощью американского изуверского града? Что у Шарона достаточно «шариков» в запасе, чтобы пережить американскую «приостановку»? Или же это жалкая кость, которую американский президент бросил возмущенной американской и мировой общественности? Трудно проверить первое и второе предположения, но третье представляется верным. Да, кость. Да, жалкая. И, кроме того, ширма. Ведь Белый дом ни словом не заикнулся о приостановлении или прекращении других военных поставок Израилю. Американская военная помощь продолжается как ни в чем не бывало. Высказываются суждения, что она может быть и увеличена, чтобы возместить Израилю понесенный «ущерб».
Продолжается трагедия в Ливане. Продолжается комедия в Вашингтоне. Поверите ли, там до сих пор так и не пришли к официальному заключению: что же предпринял Израиль преступную агрессию или всего лишь акцию законной «самообороны»?
Июль 1982 г.
СЕЗОН МЕРТВЫХ
Начался август — и в самом разгаре сезон отпусков. Журналисты, если, конечно, и сами не находятся в отпуске, пишут и говорят в своих репортажах о мертвом сезоне, о столицах, которые покинуты жителями и штурмуются туристами.
Мертвый сезон… Каково это звучит применительно к Ливану, где не успевают хоронить мертвых. И совсем не туристы осаждают Бейрут.
Ливан остается в центре всеобщего внимания. Вот уже восемь недель на древней земле, которую природа так одарила ласковым морем, красивыми горами и райскими кущами, тянется долгое жаркое — проклятое — лето.
Уже через три-четыре дня после своего вторжения в Ливан, начавшегося 6 июня, израильтяне прорвались к окраинам Бейрута, и с тех пор, больше полутора месяцев, длится осада.
Не казнь, а медленная мучительная пытка. 7 раз устанавливалось и нарушалось прекращение огня.
В последующие дни налеты израильской авиации, артобстрелы истерзанного Западного Бейрута были самыми зверскими. Израильтяне умышленно обрушивали удары па районы, где живет лишь мирное население, — было убито и ранено более 600 человек.
В четверг Совет Безопасности, срочно собравшись, единодушно принял резолюцию с требованием прекратить блокаду Бейрута и не препятствовать снабжению населения продовольствием и предметами первой необходимости. Лишь представитель США не присоединился к этому требованию, хотя в нем, если хотите, слышен голос совести всего человечества. Человек не может и не должен мириться, когда на его глазах терзают и убивают невинного. Не может примириться с этим и все человечество.
В чем политический смысл той пытки, которой подвергается полумиллионное население Западного Бейрута? Почему захватчики, беспрестанно угрожая казнью, то есть штурмом, все-такинеидут на штурм?
Они боятся потерь в своей армии, привыкшей воевать малой кровью в своих молниеносных нападениях на арабских соседей. И еще одно соображение. Израильские экстремисты много раз демонстрировали свое наплевательское отношение к мнению мирового сообщества, по казнь полумиллионного города чревата для них такимморально— политическим ущербом, в том числе в Соединенных Штатах, что они не могут егонеучитывать.
История, конечно, скажет свое слово. Но уже сейчас, песмотря на все их пропагандистские прикрытия, сионисты встали неподалеку от нацистов в нашем сознании, потрясенном картинами варварских разрушений й массовых убийств в Бейруте.
Август 1982 г.
НАДЕЖДЫ НА ШУЛЬЦА
Время бежит так быстро, сегодняшние события так уверенно вытесняют из нашего сознания события вчерашние, что уже забыто — за ненужностью — одно имя, которое лишь какой-то месяц назад было для нас привычным, как домашние шлепанцы, хотя далеко не таким удобным, уютным. Я имею в виду Александра Хейга, бывшего государственного секретаря США.
Вспомним о нем на минуту, чтобы перейти к его преемнику и некоторым рассуждениям о политике США. Хейг успел произнести много слов с прицелом на вечность. Какие из них станут его политической эпитафией? Может, вот эти: «Есть вещи поважнее, чем мир». Или такое восклицание: «Я беру тут команду на себя». Оно вырвалось у Хейга 30 марта 1980 года, сразу после покушения на президента Рейгана, когда госсекретарь предстал перед репортерами в Белом доме в совершенной панике — с трясущимися руками.
Честолюбивый генерал, сделавший за какие-то десять лет головокружительную карьеру, не смог взять на себя даже командование американской внешней политикой. Как говорили древние римляне: Sic transit gloria mundi! Так проходит слава мирская!
Впрочем, некоторые предполагают, что слава не прошла, что Хейг метит в президенты — в 1984 году. Если это и так, то шансы его равны примерно нулю — так же, как при неудачной попытке в 1980 году. У Хейга нет сколько-нибудь широкой политической базы в республиканской партии, к которой он себя причисляет, нет реальной опоры «на местах». А без этого невозможен удачный старт в предвыборной кампании. Во-вторых, пост госсекретаря не добавил ему привлекательности, даже в глазах его возможных сторонников, показав неуживчивость, умение скорееразъединять, чем объединять, а для американского политического деятеля, опирающегося на разные фракции правящей верхушки и ищущего поддержки разных групп населения, важно если не быть, то хотя бы выглядеть «объединителем». Короче, «восточный истеблишмент», то есть политико-экономическая элита Северо-Востока США, недовольная господством в Вашингтоне калифорнийских новоиспеченных и малоопытных миллионеров, для попытки перехватить власть, думается, найдет в 1984 году другую кандидатуру, не Александра Хейга.
В политическом обиходе имя Александра Хейга уже заменено другим именем — Джордж Шульц, новый государственный секретарь. Правда, он еще не успел одарить мир своими афоризмами и на первых порах в отличие от своего предшественника предпочитает слушать — и молчать.
61-летний Шульц, экономист по образованию, занимал три министерских поста при Никсоне, а в последние годы был президентом крупнейшей строительной корпорации «Бектел» со штаб-квартирой в Сан-Франциско и операциями в десятках стран мира. Единодушно утвержден в сенате. И осыпан похвалами буржуазных обозревателей и политиков — честный и порядочный, нечестолюбивый и, однако, не позволяющий помыкать собой, спокойный и — в отличие от Хейга — умеющий «играть в команде», не закатывающий по всякому поводу истерик и шумных сцен. К тому же калифорниец — хотя бы по месту последнего жительства, лично и хорошо знающий и самого президента, и его ближайших помощников, командующих в Белом доме, и такого конкурента госсекретаря, как министр обороны Уайнбергер, с которым, кстати, работал в корпорации «Бектел».
Надо посмотреть, во-первых, как проверятся делом все эти характеристики. Ведь с захлебом, который не вяжется с их обычной практичностью и даже скептицизмом, американские обозреватели многим государственным деятелям приписывают поначалу качества супермена, или, скажем по-русски, чудотворца. А во-вторых, и это главное, к чему приложатся все эти качества, к какой политике.
Шульц, вне сомнения, консерватор. Иначе он не попал бы в кабинет Рейгана. Но его относят к консерваторам трезвомыслящим, понимающим, в каком мире существует Америка, пределы ее возможностей. Может ли такой человек проводить близорукую и опасную политику, которую президент Рейган называет «крестовым походом за свободу»?
Политика, вмешавшись в историю с компрессорами и переместив ее на передний план международных новостей, свидетельствует об обострении атлантических разногласий и прямых противоречий. Конечно, находится достаточно западных пропагандистов, которые из случившегося извлекают лишь один вывод — что это-де «на руку» Москве. Что ответить на эти попытки отвлечь внимание от сути дела? Наверное, то, в чем не могут усомниться даже самые отпетые антисоветчики: ведь Елисейский дворец действовал отнюдь не по подсказке Кремля. И еще одно: не только Москве, но, очевидно, и подавляющему большинству людей «на руку» все, что утверждает преобладание здравого смысла над авантюризмом и политической безответственностью.
Август 1982 г.
НЕ ПОМЫШЛЯЮТ ОБ УХОДЕ...
Завершился уход палестинских частей из Западного Бейрута. Вы видели эти сценки на своих телеэкранах: грузовики, заполненные бойцами, поднятые вверх автоматы и пальцы, раздвинутые в виде латинской буквы V — виктори, победа.
Они победили не в физическом, а в моральном смысле. Не сдались, ушли с оружием в руках и поднятой головой.Вморальном плане Израиль, сионизм, конечно, проиграли. Но это малое утешение, если морально-политическая изоляция Израиля на международной арене не превратится в ту силу, которая вытолкнет агрессора из Ливана. Пока Бегин и Шарон не помышляют об уходе. Совсем наоборот...
Как говорится, стыд глаза не выест, а аппетит приходит во время еды. Стоит напомнить некоторые этапы. Свое вторжение в Ливан израильские руководители объясняли необходимостью создания так называемой «зоны безопасности» на самом Юге Ливана. Но сразу же обнаружилось, что замыслы их пошире. Они заняли всю южную половину Ливана, вошли в Восточный Бейрут, осадили и разрушили Западный. Теперь, после ухода палестинских бойцов из ливанской столицы, израильтяне замахиваются и на северную половину Ливана — под предлогом, что там-де сохранились какие-то палестинские отряды.
Захватчики также укрепляют свои позиции в восточном» Ливане, в районе долины Бекаа — па границе с Сирией и против дислоцированных там сирийских войск.
Приобретя новые «позиции силы», Израиль говорит об ускоренном строительстве новых еврейских поселений на арабских землях Западного берега реки Иордан и сектора Газа.
Вот что реально происходит, что требует сопротивления новым и новым притязаниям агрессора.
Между тем эти тревожные реальные процессы хотят затушевать, раздувая сейчас некие мнимые разногласия между Тель-Авивом и его покровителями в Вашингтоне.
Большой шум поднят в связи с телевизионным выступлением президента Рейгана 1 сентября. Он, в частности, предложил израильскому правительству заморозить создание новых поселений на Западном берегу и в секторе Газа, что и преподносится как «ужесточение» американской позиции в отношении распоясавшегося «стратегического союзника».
Но это всего лишь обманчивый американский бальзам на арабские раны. Текст президентского выступления занимает 15 страниц, но ни слова в нем о самой злободневной проблеме — ухода израильтян из Ливана. О палестинской проблеме сказано много слов, но весьма туманных — во всяком случае о палестинском государстве речи не идет. Прозрачным намеком проходит идея давления на Иорданию с целью подключения ее к процессу Кэмп-Дэвида.
В общем, Вашингтон дал зеленый свет нападению Израиля на Ливан, а сейчас, как и в прежних арабо-израильских войнах, помогает ему переваривать плоды агрессии.
Сентябрь 1982 г.
БОМБЫ И ДИПЛОМАТИЯ
Пушки ещенеуспели умолкнуть в Ливане: даже после ухода палестинских отрядов израильтяне продолжают сжимать свои военные тиски вокруг Западного Бейрута и грозят сирийцам в долине Бекаа. Пушки еще не успели умолкнуть, как заговорила дипломатия. Та самая — американская — дипломатия, которая с начала июня поддерживала (вопреки мировому общественному мнению и всем остальным членам Совета Безопасности) израильские бомбы, израильские пушки и производимую Бегином и Шароном медленную мучительную казнь Западного Бейрута.
Вашингтон дал Тель-Авиву все, начиная от кассетных бомб и кончая послом Филипом Хабибом, чтобы добиться своих целей в Ливане. А теперь, когда палестинские бойцы покинули Западный Бейрут, президент Рейган, немедля и вдруг? провозглашает «новую американскую политику» и среди южноливанских руин усматривает «новую благоприятную возможность в отношении установления мира на Ближнем Востоке». Да, он по-прежнему горой стоит за «безопасность» Израиля, но как будто хлопочет и о судьбе палестинского народа, огорченный его «бездомностью». И новый вашингтонский план до небес превозносит даже та часть американской буржуазной прессы, которая критически расценивала рейгановскую позицию полной поддержки израильского экспансионизма. И этот же план решительно, хотя и с противоположных точек зрения, отвергают два политических антагониста — Израиль и Сирия. Но, судя по сообщениям печати, кое-какие умеренные и прозападные арабские режимы находят в «новой инициативе» некие «позитивные элементы», правда, не решаясь определить их сколь-либо четкими словами.
В общем, из Вашингтона запущен большой пробный шар, и, показывая на него пальцем, многие западные политики и журналисты говорят, что американцы, учтя уроки последней ближневосточной трагедии, производят политическую перегруппировку, что соображения «сбалансированной политики» все-таки берут верх над слепым следованием за Бегином и Шароном и что даже до Рейгана, самого про— израильского из американских президентов (хотя тут первенство установить весьма трудно), дошла простейшая и существеннейшая из ближневосточных истин — не может быть мира среди тамошних песков и апельсиновых рощ, пока не будет решена палестинская проблема.
В чем смысл новой шумной политико-пропагандистской операции Вашингтона? Американцы хотят ковать железо, пока горячо, воспользовавшись тем, что наделали израильские бомбы и снаряды (преимущественно американского производства). Они думают о своих нефтяных интересах, об укреплении своего влияния, но при этом безо всякого зазрения совести президент США объявляет первейшей проблемой Ближнего Востока «стратегическую угрозу, создаваемую Советским Союзом и его вассалами». Каково это — пугать «советской угрозой» в т# дни, когда израильские части с полного благословений Америки захватил#
Юг Ливана и стоят на позициях вокруг разрушенного ими Западного Бейрута?! Впрочем, пытаться усовестить вашинг— тонских политиков — пустое дело.
Лучше попробуем разобраться в существе американского плана и причинах, породивших его именно сейчас. Вот как выглядит американская сбалансированность в дословном переводе с английского на русский трех ключевых абзацев из речи Рейгана:
«… Если говорить о будущей судьбе Западного берега (реки Иордан) и Газы, мир не может быть достигнут на основе создания независимого палестинского государства на этих территориях. Мир не может быть также достигнут на основе суверенитета или постоянного контроля Израиля в отношении Западного берега и Газы.
Поэтому Соединенные Штаты не будут поддерживать создание независимого палестинского государства на Западном берегу и в Газе точно так же, как мы не будем поддерживать аннексию и постоянный контроль Израиля в отношении этой территории.
Однако есть другой путь к миру. Окончательный статус этих земель, безусловно, должен быть определен на основе компромиссных решений, достигнутых на переговорах. Но Соединенные Штаты твердо убеждены в том, что самоуправление палестинцев, живущих на Западном берегу и в Газе, в рамках ассоциации с Иорданией сулит самую большую надежду на достижение прочного, справедливого и надежного мира».
Западный берег реки Иордан и сектор Газа — это арабские земли, захваченные Израилем в 1967 году. На них проживает 1,3 миллиона палестинцев, они считаются, будучи традиционно частью Палестины, самым естественным местом для образования самостоятельного палестинского государства. Но, как видим, создание этого государства на этих землях президент США отвергает. Прямой удар по палестинцам, прямой вызов их чаяниям.
Чем же «сбалансирован» американский план? А тем, как видим, что Вашингтон выступает против аннексии Израилем этих арабских земель. Итак, палестинцы платят отказом от заветнейшей, от исторической своей мечты. И эту плату Израиль получает за свой отказ от того, что ему не принадлежит. Награбленное должно быть возвращено законному владельцу без какого-либо вознаграждения грабителю. Это непререкаемая норма уголовного права. Надо ли говорить, что никакими нормами международного права не предусматривается поощрение и вознаграждение агрессора?
Агрессия — вид международного преступления, а возвращение захваченных агрессором чужих земель — не акт великодушия, а то правило, без которого немыслима нормальная международная жизнь. Между тем по «плану Рейгана» Израиль за свои захваты должен получить весьма крупный политический куш — в виде отказа палестинцев от идеи создания самостоятельного государства. По нынешней вашингтонской терминологии это и называется «новым реализмом».
Однако Бегин и другие израильские лидеры не хотят даже такого «реализма» и даже такой куш отвергают как недостаточный. Упоенные своими захватами в Ливане, они воинственны, как никогда. Они открыто стремятся к аннексии Западного берега и сектора Газа и потому с порога отвергли рейгановский призыв «заморозить» строительство новых израильских поселений на этих территориях — давний испытанный метод ползучей аннексии, предваряющей аннексию официальную. В ответ на миротворческий призыв Рейгана израильский кабинет распорядился о немедленном строительстве трех новых поселений на Западном берегу Иордана. Этот вызов американскому покровителю свидетельствует о решимости израильских руководителей идти напролом, рассчитывая, что их внутриамериканские связи, влияние сионистского лобби помогут «управиться» не только с Капитолием (такой способностью открыто похвалялся Бегин), но и с самим американским президентом — при помощи того же Капитолия.
В известном смысле можно понять возмущение тель— авивских террористов непоследовательностью старшего партнера. В самом деле, американцы вспоили и вскормили сионистский экспансионизм, покровительствуя ему или, по меньшей мере, сквозь пальцы глядя на акты ползучей аннексии на Западном берегу Иордана или на вопиющий разбой в Ливане. Американцы приучили Израиль действовать не в согласии с международным правом, а по праву кулака, по праву силы. И вот сейчас те же самые американцы высказываются против аннексии Западного берега. Есть от чего впасть в истерику! Тем более — и это стоит подчеркнуть — именно израильские кулак и сила, продемонстрированные в Ливане, позволяют сейчас Рейгану претендовать на роль миротворца и чуть ли не третейского судьи в арабо-израильском споре (и, кстати добавим, делают фальшивой эту роль).
Вот логика тель-авивского негодования. Но в Вашингтоне вспомнили о своих интересах на Ближнем Востоке, более широких, чем израильские. И тут уместно сказать еще несколько слов о причинах, заставивших президента Рейгана выступить со своей инициативой именно в нынешний момент.
С одной стороны, пособничество агрессору обернулось существенным морально-политическим ущербом для заокеанской державы в арабском мире. Друг в беде — настоящий друг, но и враг в беде — настоящий враг. Именно таким врагом увидели арабы Америку, и потому понадобилось срочно подремонтировать ее политическую репутацию как на Арабском Востоке, так и вообще среди неприсоединившихся стран.
С другой стороны, никогда еще, пожалуй, арабская раздробленность и арабская беспомощность не были такими наглядными, как в дни и недели осады Западного Бейрута, когда палестинцы ждали и не получили реальной помощи от других арабских стран. В этих условиях американские лицемерные воздыхания о необходимости решить проблему «палестинской бездомности» и предлагаемый компромисс по поводу судьбы Западного берега и сектора Газа некоторым арабским режимам, преимущественно прозападного толка, представляются выходом из пережитого политического конфуза. Уж раз — после случившегося в Ливане — не видно журавля в небе, дайте хотя бы синицу в руки. На такую психологическую приманку тоже, видимо, рассчитывали в Вашингтоне, и кое-кто на нее клюнул, если судить по тем «позитивным элементам», которые вдруг обнаружили в «плане Рейгана» некоторые арабские столицы. Надо думать, что в этом направлении работает сейчас американская дипломатия и за кулисами арабского совещания в верхах, проходящего в марокканском городе Фесе.
И наконец об умолчаниях. Ими американская инициатива тоже очень характерна. Она обходит молчанием роль ООП, которая более чем ста государствами мира признана единственным законным представителем палестинского народа. А тема Ливана присутствует лишь как тема уже упоминавшихся «благоприятных возможностей», созданных израильской агрессией для дипломатических усилий Вашингтона, но отнюдь не как тема, не как проблема скорейшего ухода войск агрессора. Об уходе — — ни слова. Ливан отдается на произвол израильтян.
Упоминание о «сильном и возрожденном Ливане» — насмешка, пока войска захватчиков остаются в этой стране как определяющая военная сила. Теперь Бегин, Шарон и другие твердят, что уйдут из Ливана лишь после эвакуации сирийских частей, которые находятся там, как известно, по мандату Лиги арабских стран.
С военной точки зрения уход сирийцев означал бы, что Израиль станет полным хозяином положения. А с точки зрения политической новый ливанский президент Башир Жмайель целиком устраивает сионистов. В итоге так называемую «зону безопасности» — предлог для вторжения в Ливан — они обеспечивают не только на ливанском юге. Вся эта страна стала бы «зоной безопасности», а попросту — сателлитом Израиля, по рукам и ногам связанным «мирным договором» по типу кэмп-дэвидского. Дальше-больше. Прикарманив Ливан, Израиль навис бы на сирийских границах, многократно усилив политическое и военное давление на самое несговорчивое из соседних с ним арабских государств. Ослаблены были бы и позиции Иордании, которая и без того давно подвергается обработке в духе Кэмп— Дэвида и которой отводится, как мы видели, особое место в новом ближневосточном плане Вашингтона.
Вот что вытекает из одного лишь умолчания в этом плане — умолчания о необходимости незамедлительного вывода израильских войск из Ливана. Получается, что и здесь агрессор будет вознагражден — и очень щедро. Ему-то оставляют в руках ливанского журавля, а арабов приманивают уже упомянутой синицей туманного «самоуправления палестинцев» в туманных «рамках ассоциации с Иорданией». Но и эту жалкую синицу намерен отобрать Бегин, продолжающий израильскую колонизацию Западного берега. Вот вам и весь «новый реализм» американской дипломатии, пытающейся своекорыстно увенчать кровавое дело снарядов и бомб.
Сентябрь 1982 г.
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА МЕДАЛЕЙ ХАБИБА
Филип Хабиб — американский дипломат ливанского происхождения, специальный представитель президента Рейгана. Это он не первый уже год выступает посредником между арабами и Израилем. В последние три месяца, когда израильтяне вторглись в Ливан, Филип Хабиб бессчетное число раз летал в Бейрут, Иерусалим, Дамаск, Амман, Каир, в другие арабские столицы, ведя переговоры об условиях разъединения воюющих сторон в Западном Бейруте.
Условия были наконец выработаны, международные силы разъединения, в том числе 800 американских морских пехотинцев, были введены в Бейрут палестинские бойцы ушли под их наблюдением. Для Хабиба, человека в возраСте и больного, возившего с собой чемоданчик с лекарствами, наступило время отдыха и наград.
На прошлой неделе уходящий президент Ливана Саркис вручил ему большую ленту ордена «Ливанский кедр». На этой неделе президент Рейган на специальной церемонии в Белом доме удостоил его высшей американской награды — Медали свободы.
Вроде бы: кончил дело — гуляй смело. Но, если позволить каламбур, эти медали Хабиба — лишь парадная сторона той медали, которая называется положением в Ливане. Дело далеко не кончено.
Палестинцы ушли, в минувшую пятницу начали было эвакуацию и американские морские пехотинцы, улетел Хабиб, но Шарон, его войска из Ливана уходить не собираются. Повестка дня израильской агрессии далеко не исчерпана и тут, оглядываясь назад, мы видим либо близорукость, либо злой умысел у тех, кто считал, что вся ливанская проблема, собственно, и состоит в уходе из Ливана ООП и ее вооруженных формирований.
Нет, Бегин с Шароном с самого начала смотрели дальше, но до поры до времени маскировали свои замыслы. И вот палестинцы ушли, но израильтяне но оставили в покое Западный Бейрут. Теперь они теснят там ливанские
национально-патриотические силы, продолжая менять к своей выгоде расстановку политических сил в Ливане, усиливая правохристиан и ослабляя мусульманские фракции ливанского общества.
Еще один — и очень существенный — вопрос в неисчерпанной повестке дня агрессоров. Они хотят, чтобы вслед за палестинцами Ливан покинули и сирийские части из межарабских сил поддержания порядка, направленных по мандату Лиги арабских стран еще в 1976 году.
«Мы не уйдем, пока не уйдут сирийцы». Так израильтяне ставят вопрос, подтягивая свои танки к долине Бекаа, где в эти дни не раз происходили вооруженные столкновения.
Хабиб получил свои медали вроде бы за достижение мира, а Ливан на самом деле стоит перед угрозой двух конфликтов возобновления междоусобной гражданской войны христиан и мусульман и начала крупномасштабного сражения израильтян и сирийцев.
Располагая войсками на ливанской территории Израильхочет территориииз этогофакта выжать максимум. И в максимум входит настойчивое, почти ультимативное требование к Ливану — заключить с Израилем сепаратный мирный договор по кэмп-дэвидскому образцу. Тут берет оторопь даже ливанских доброхотов Тель-Авива, вроде недавно избранного, по еще не приступившего к обязанностям президента Башира Жмайеля. Каково это — подписывать договор с соседом, войска которого командуют на твоей территории?
Но Шарон твердит: не уйдем, пока не подпишете. И тем самым доказывает даже ливанским коллаборационистам, что с Израилем шутки плохи, что стоит протянуть ему палец, как и всю руку могут отхватить.
6 сентября в марокканском городе Фесе началось арабское совещание в верхах. Его назвали Фес-2, потому что первая фаза имела место еще в ноябре 1981 года и была прервана из-за разногласий участников. Собрались марокканский, саудовский, иорданский короли, сирийский, иракский и другие президенты, а также другие лидеры. Не было Египта, исключенного из Лиги арабских стран после сепаратной сделки с Израилем. Не было и ливийского лидера Каддафи.
Никогда еще раздробленность арабского мира не сказывалась так, как в последние месяцы. Но на совещании в Фесе, несмотря на разные политические ориентации участников, по палестинскому вопросу все-таки пришли к общему мнению. Оно, вопреки ожиданиям Вашингтона, не совпадает с шумно рекламируемым «планом Рейгана». Американский план, как известно, исключает идею создания независимого арабского палестинского государства и игнорирует ООП как законного представителя палестинского народа.
Заключительная декларация совещания в Фесе включает такие пункты: вывод израильских войск со всех оккупированных в 1967 году арабских территорий, включая арабскую часть Иерусалима; ликвидация израильских поселений на этих землях; подтверждение права палестинского народа на самоопределение и осуществление его неотъемлемых национальных прав под руководством ООП — единственного законного представителя палестинцев; передача Западного берега реки Иордан и сектора Газа под контроль ООН в течение переходного периода, не превышающего несколько месяцев; создание независимого палестинского государства со столицей в арабской части Иерусалима; обеспечение Советом Безопасности гарантий мира для всех стран региона, включая независимое палестинское государство; обеспечение гарантий Совета Безопасности по осуществлению этих принципов.
Фесские предложения широко комментируются. ВВашингтонегоссекретарь Шульц заявил, что арабский план противоречит «плану Рейгана». Израильский МИД с порога категорически отверг арабские предложения, хотя, как отмечают многие обозреватели, впервые арабский мир в такой форме признает право Израиля на существование.
В фесских принципах среди других я бы выделил такой момент: упор на контроль ООН, на гарантии Совета Безопасности. Арабы с полным основанием опасаются такого мира, который Америка навязывает под своей эгидой. И по египетскому, и по ливанскому опыту они знают, к чему это приводит. Они не хотят отдаваться на милость — и на произвол — Вашингтона и Тель-Авива.
Сентябрь 1982 г.
УРОКИ САБРЫ И ШАТИЛЫ
Наверняка будут написаны книги о новой драме людей и идей, которая развертывается на древней, прокаленной солнцем и историей земле и называется агрессией Израиля в Ливане. Но и сейчас, когда действие далеко не закончено и сулит новые ходы и повороты, видно, что в этой драме уже были свои кульминации — запланированные и неожиданные.
К запланированным, во всяком случае американской дипломатией, относится уход палестинских бойцов из Западного Бейрута. При помощи израильских снарядов и бомб ради этой кульминации не покладая рук работал полномочный представитель. американского президента Филип Хабиб. Не успели палестинские отряды покинуть ливанскую столицу, как за океаном раздались победные фанфары, и в их звуках угадывалась привычная смесь благочестия и ханжества, а также типично американской оперативности, страстного желания не упустить момент. Ничутьнесмущаясь того, что кровь еще не высохла и руины дымятся, президент Рейган в телевизионном обращении к американцам объявил 1 сентября: «Сегодня день, которым мы все должны гордиться». В той же речи была обнаружена «новая благоприятная возможность» для мира наБлижнемВостоке и изложен очередной американский план решения палестинской проблемы. В нем, как известно, Вашингтон еще дальше отошел от признания запалестинцамиправа на самоопределение, решительно исключив идею самостоятельного палестинского государства, но недостаточно близко подошел к позиции Бегина, который, проутюжив Ливан, считает подтвержденным свое «право» на аннексию Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Тем не менее это и была кульминация по-американски, заранее подготовленная, — американцы, воспользовавшись израильской агрессией, хотели вновь утвердить себя в качестве арбитра ближневосточного мира и порядка.
Однако, находясь в те дни в благословенной Калифорнии, американский президент и его советники, видно, не учуяли внутреннего, потайного хода ливанских событий. Кровавая драма требовала другой, кровавой кульминации. Она наступила не тогда, когда из Западного Бейрута ушли вооруженные палестинцы, а через две недели, когда в палестинских лагерях Сабра и Шатила стали сотнями и тысячами убивать безоружных — женщин, детей, стариков. Вооруженные палестинцы ушли, получив гарантииФилиппаХабиба (а значит, и Рональда Рейгана), что оставшихся, невооруженных и мирных, не тронут. Во что превратились американские гарантии, мы знаем по жутким снимкам, накоторых груды мертвых тел. От американских гарантий исходит трупный запах. По соглашению, разработанному Хабибом, Бегин обещал Рейгану не вступать в Западный Бейрут — и нарушил свое обещание.
Кто залил потоками крови Сабру и Шатилу? Кто убивал без разбору, стреляя в затылки грудным младенцам, не щадя глубоких стариков и беременных женщин? Израильтяне утверждают, что это делали не они, и в порядке уточнения чаще всего упоминают правохристиан-фалангистов, а иногда головорезов южноливанского майора Хаддада. Тщетные попытки уйти от ответственности. «Убийцы!» — это обвинение, брошенное в лицо Бегину и Шарону одним из депутатов кнессета, неопровержимо. Его предъявляет весь мир. Бегину и Шарону принадлежал военный контроль над Западным Бейрутом и вместе с тем право выдавать или не выдавать «пропуск» убийцам.
После кульминации в Сабре и Шатиле американский президент снова предстал перед телекамерами. Но это уже не был «день, которым мы все должны гордиться». Ему пришлось говорить о «душераздирающих сценах» и о том, как «положить конец этому ужасу». Он вспомнил о том, о чем забыл в своей предыдущей речи, — об израильской оккупации Ливана, и даже сказал, что «крайне важно, чтобы израильтяне ушли из Бейрута». Но он промолчал о том, что именно американцы дали гарантии безопасности безоружным и беззащитным палестинцам. У него не хватило духу признать свою вину.
Ну что ж, бывают моменты, когда рыдания живых над трупами безвинно погибших слышат даже самые хладнокровные политики. Не могут не слышать. Слышат хотя бы потому, что глухота и немота — политический просчет в то моменты, когда судорога боли искажает лицо человечества. Сейчас в американском конгрессе и в израильском кнессете часто слышится слово «расследование». Кто преступники-исполнители? Кто допустил жуткую резню? Кажется, Бегиннанес последний мазок на свой давно писавшийся автопортрет международного террориста. Хотя в кнессете ему удалось вырвать вотум доверия, никогда еще внутри—израильскаяоппозиция зарвавшемуся премьеру не была так широка и напориста. Многие предполагают, что дпи его кабинета сочтены и что на этот раз ему не удастся отделаться, даже принеся в жертву Шарода, отставки которого требуют возмущенные критики. Поживем — увидим. Во всяком случае, Бегин вынужден был отступить от прежней своей наглой позиции, исключавшей какое бы то пи было расследование случившегося в Сабре и Шатиле.
В Вашингтоне за требованиями расследования стоят разные чувства и соображения. Тель-Авив оказывает Вашингтону неоценимые услуги, пытаясь приручить еще одну арабскую страну — Ливан и давая американцам возможность в очередной раз позировать в качестве кураторов мира на Ближнем Востоке. В то же время Бегин путает американскую игру: его захватническая стратегия, мягко говоря, не по нраву арабам, и они, увы, уверены, что именно потворство и покровительство заокеанского «стратегического союзника» спускают с цепи израильских экстремистов. В Америке хотели бы и капитал приобрести (господствующие позиции на Ближнем Востоке), и невинность соблюсти (держась на расстоянии от своего чересчур ретивого младшего партнера). Трудная задача. И Бегин с Шароном не хотят «войти в положение» своих американских опекунов. Даже по видимости они теперь все чаще не считаются с ними, идут напролом, будучи уверенными, что при заступничестве мощнейшего сионистского лобби им все сойдет с рук. Это чувство безнаказанности — да еще в чрезвычайных обстоятельствах всемирного потрясения случившимся в Сабре и Шатиле — вызывает раздражение в Белом доме и на Капитолийском холме. Много говорят сейчас об американо-израильских разногласиях, много громов и молний низвергается из Вашингтона на Тель-Авив.
Какова их, так сказать, поражающая способность? По правде говоря, очень мала. Санкции — чисто словесного порядка, да и то с неизменными оговорками на тему о том, что «безопасность» Израиля — первейшая американская забота на Ближнем Востоке (как будто кто-то из соседей в состоянии угрожать этому вооруженному до зубов государству). А санкции практические? Таковыми было бы сокращение американской помощи — фундамента израильского экспансионизма. Но нет, максимальное «наказание», па которое способен сейчас американский конгресс, — это отказ Израилю в… увеличении помощи, на чем Тель-Авив настаивает, добиваясь возмещения расходов по агрессии в Ливане. По всему видно, что помощь на следующий финансовый год оставят такой, какой она была намечена. А это более 2 миллиардов долларов, из них две трети — на военные нужды. Желая зримо передать гигантский объем американской помощи Израилю, обозреватель Джеймс Рестон отмечает, что она составляет в год «от трех с половиной до четырех с половиной тысяч долларов на каждую израильскую семью из пяти человек...».
В общем, не преуменьшая нынешних тактических разногласий между Вашингтоном и Тель-Авивом, можно сказать, что они как пыль, поднятая бульдозерами убийц, сгребавшими мертвые тела в лагерях палестинских беженцев. Когда пыль осядет, увидим, что здание американо— израильских отношений осталось в принципе нетронутым.
Да, расследование необходимо. Надо рассказать правду о чудовищном преступлении, ставшем кульминацией (последней ли?) еще далеко не закончившейся ливанской драмы. Но при этом важно выяснить не только то, кто был убийцами и кто пустил их в два палестинских лагеря в южных предместьях Западного Бейрута, кто натравил их на безоружных и беззащитных. Важно исследовать и распознать, откуда исторически вела дорога к резне, которая, конечно же, еще одной мрачной метой останется в истории. Занявшись таким расследованием, мы набредем на один живописный горный уголок в американском штате Мэриленд под названием Кэмп-Дэвид. Это там четыре года назад, также в сентябре, экс-президентом Картером, покойным Садатом и все еще не ушедшим с политической сцены Бегином были выработаны так называемые рамки ближневосточного урегулирования.
Кэмп-Дэвид при Картере, а сейчас и при Рейгане пытались и пытаются внедрить в сознание арабской и международной общественности как слово-пароль на пути к миру па Ближнем Востоке. Между тем Кэмп-Дэвид имеет такое же отношение к миру, как террорист Бегин к Нобелевской премии мира, хотя, напомню не злорадства, а истины ради, он и разделил ее с Садатом в 1978 году — к стыду и позору Нобелевского комитета.
«Мирный процесс» Кэмп-Дэвида оказался для арабов ловушкой, для Израиля дорогой к безнаказанным агрессиям и расправам над палестинцами, ливанцами и кто еще на очереди?! Египет, вернув по Кэмп-Дэвиду Синайский полуостров, фактически дезертировал из арабских рядов, ослабив и еще больше раздробив их. Израиль, обезопасив себя с юга, все смелее рвется в бой на севере. Американо-израильский стратегический союз окреп и, как не раз подчеркивалось, получил куда как больше возможностей поодиночке «обрабатывать» арабские страны, понуждая их к сепаратным сделкам по образцу Кэмп-Дэвида. Теперь в послужной список Кэмп-Дэвида можно смело включить акт геноцида в Сабре и Шатиле.
Что дальше? В свете нового горького опыта арабские государства и их руководители должны отвернуться от вашингтонских сирен, снова поющих о прелестях Кэмп— Дэвида. Ловушка остается ловушкой, и справедливым может быть лишь то ближневосточное урегулирование, которое носит не сепаратный, а всеобъемлющий характер. Израиль пребывает сейчас в полнейшей морально-политической изоляции, но на любых сепаратных трехсторонних переговорах он вкупе с Америкой всегда составит «большинство» против еще одного арабского государства, подлежащего обработке. Единственный верный путь к справедливому урегулированию не очередной закулисный Кэмп— Дэвид, а международная конференция с участием всех заинтересованных сторон, включая Организацию освобождения Палестины, и непременно с участием Советского Союза. Не американские гарантии мира и безопасности, о которых многое могли бы сказать жертвы Сабры и Шаттлы, а международные гарантии, гарантии Совета Безопасности или его постоянных членов.
Вот здравый подход, открывающий подлинную перспективу мира. Его выдвигает. Советский Союз. За такой подход высказались и руководители арабских государств на своем совещании в Фесе. Эта близость позиций проблеском надежды озаряет затянутый тучами, мрачный небосвод Ближнего Востока.
Сентябрь 1982 г.
СЕМНАДЦАТАЯ НЕДЕЛЯ АГРЕССИИ
Минувшая педеля была семнадцатой неделей агрессии Израиля в Ливане. Над семнадцатой неделей гремело эхо недели пятнадцатой, того жуткого акта геноцида, когда 16, 17 и 18 сентября тысячи мирных жителей были зверски расстреляны, зарезаны, истреблены в палестинских лагерях Сабра и Шатила, расположенных у южной окраины Западного Бейрута.
В чем состояло это эхо? Во-первых, на минувшей неделе Бегин вынужден был согласиться на юридическое расследование массовых убийств в Сабре и Шатиле. Сначала он и Шарон были категорически против расследования. С высокомерием, от которого несет расизмом, отмахнувшись от возмущения всего мира, израильский кабинет в своем первом заявлении о случившемся заявил: «Никто не смеет учить нас морали и уважению к человеческой жизни, качествам, на которых воспитывались и будут воспитываться поколения израильских бойцов».
Никто не смеет учить… Мировое общественное мнение Бегину нипочем. Но когда в самом Израиле состоялась чуть ли не 400-тысячная демонстрация протеста, когда несколько министров пригрозили уйти в отставку и развалить правительственную коалицию, если премьер не распорядится о расследовании, Бегину пришлось лавировать и в конце концов уступить. Члены специальной комиссии будут назначены председателем Верховного суда Израиля. Комиссия,, как сообщают, изучит политические и военные решения правительства, приведшие к массовым убийствам, а также решения, которые были приняты после них.
Посмотрим, насколько объективной окажется эта комиссия. Мотивы Бегина ясны — уступив, он хочет по меньшей мере выиграть время, избежать правительственного кризиса, по большей мере — засунуть истину под ковер волокиты и крючкотворства.
То, что произошло в Сабре и Шатиле, вызвало в Израиле очень широкое возмущение. Но — об этом тоже не мешает сказать — Бегин и Шарон как руководители продолжают пользоваться поддержкой многих израильтян. Последние опросы свидетельствуют, что, если бы сейчас состоялись всеобщие выборы, бегиновский блок правых партий «Ликуд» одержал бы победу. Шовинизм, воинственность все еще преобладают в пастроепиях.
Теперь еще об одном эхо резни в Сабре и Шатиле. В Бейрут по просьбе ливанского правительства и для обеспечения безопасности гражданского населения вновь введены так называемые многонациональные силы: 1140 французов и столько же итальянцев. Последними, в среду 29 сентября, начали высадку американские морские пехотинцы. Опи задержались — ждали, когда израильские части покинут Западный Бейрут, в частности район международного бейрутского аэропорта. Американцев теперь 1200 человек, а не 800, как при первой их высадке в августе. Они будут сосредоточены в районе аэропорта, где 30 сентября началось движение гражданских самолетов. Итальянцы и французы берут на себя охрану палестинских лагерей во избежание повторения гибели мирных жителей. Жизнь в Бейруте нормализуется.
Уместно напомнить некоторые недавние факты, отодвинутые страшными сенсационными событиями. Вооруженные палестинцы завершили свой отход из Западного Бейрута в начале сентября, после почти трехмесячной израильской осады. Они ушли, потому что не хотели дальнейшей гибели мирных жителей под израильскими снарядами и бомбами и еще потому, что получили американские гарантии — письменные гарантии представителя Рейгана посла Филипа Хабиба, — что оставшихся, беззащитных, безоружных, мирных палестинцев, не тронут. А их тронули, перестреляв и перерезав тысячами. И Бегин с Шароном тоже, разумеется, несут полную ответственность за чудовищную резню.
В начале сентября ушли палестинцы. И вроде бы поспешили уйти — досрочно — американские морские пехотинцы, напоследок повесив над аппарелью десантного судна лихой транспарант: «Задание выполнено. Прощайте!» Мы видели эту сценку на своих телеэкранах.
Задание-то, возможно, было выполнено. А жители Сабры и Шатилы оказались беззащитными овцами перед кровожадными волками.
И вот — не прощайте, а здравствуйте.
Надолго ли задержатся в Бейруте американские солдаты? Как дал понять президент Рейган на пресс-конференции 28 сентября, они уйдут лишь тогда, когда выведут свои войска из Ливана и израильтяне и сирийцы.
Это может оказаться — надолго. Израиль не спешит, кивая на присутствие сирийских частей в долине Бекаа. А в нынешних условиях, когда израильская артиллерия держит, под прицелом Дамаск, сирийцы говорят, что уйдут только одновременно с израильтянами. Речь, видимо, идет не о неделях, а о месяцах...
Кроме американцев в составе многонациональных сил французы и итальянцы. Не будем, однако, заблуждаться: главную игру ведут янки. 1200 солдат — не так уж много, но их присутствие дает Вашингтону очень сильный, скорее политический, чем военный, рычаг влияния на ливанское правительство.
Не только посол Хабиб, но и американские солдаты теперь как бы становятся посредниками в непростых «отношениях» ливанского правительства с израильскими оккупантами. Без американских услуг ливанцы не могут выпроводить непрошеных гостей. А за услуги платят.
Чем же платят? Возросшим американским влиянием в Ливане. Будут, конечно, продолжаться маневры по приобщению Ливана к кэмп-дэвидскому процессу, к реализации «плана Рейгана», который, как известно, исключает создание арабского палестинского государства. Израиль действует, требует от ливанцев вассального «мирного договора». Вашингтон будет как бы удерживать своего союзника на поводке, не забывая, однако, ни о своих, ни об израильских интересах.
Октябрь 1982 г.
ДВА ПИСЬМА ИЗ ВАШИНГТОНА
1. В конце первого акта
Вновь прибывшего человека Вашингтон встречает все еще теплой осенью и, как всегда, суматохой новостей.
Все вперемежку. Вызывая волны паники и ужаса, по всей стране агенты ФБР ловят и не могут поймать маньяков новой, даже здесь еще неведомой разновидности — они подсыпают смертельные яды в лекарства и продукты, продающиеся в магазинах. Маячит на телеэкране в тюремной робе автомобильный магнатДжонде Лорин, вчера еще бывший воплощением американской предприимчивости и удачливости, а сегодня пойманный на торговле рекордной партией наркотиков...
Как осенние листья, гонимые ветром по тротуарам, летают сенсации по страницам американских газет и в теленовостях. Все вперемежку и все вприпрыжку, в судорожном здешнем темпе.
Но в этом калейдоскопе, где причудливо перемешано частное и общее, быт и политика, одно событие привлекает первое внимание. Во вторник, 2 ноября, состоятся так называемые промежуточные выборы. Промежуточные потому, НТО они по конституции США проходят в промежутке между выборами президентскими. Два года истекло с тех пор, как в ноябре 1980 года был избран президентомконсервативныйреспубликанец Рональд Рейган. И ровно два года осталось до следующих президентских выборов. А сейчас пока избираются все 435 членов палатыпредставителейконгресса США, 33 из 100 сенаторов и 36 из 50 губернатор ров штатов.
Таким образом, никто пока не покушается на Белый дом. Но именно к обитателю и политике Белого дома опять привлечено наибольшее внимание. Промежуточные выборы — эТо как финал первого акта в четырехлетием сроке Рональда Рейгана. Промежуточные выборы это промежуточные итоги очередного президентства. От того, как подведет их избиратель, будет во многом зависеть развитие действия во втором акте, в последующие два года. От промежуточных итогов, подбитых промежуточными выборами, будет в какой-то мере зависеть и то, станет ли нынешний президент баллотироваться в 1984 году на второй срок.
Короче, по мнению здешних обозревателей, 2 ноября при голосовании на местах за республиканских или демократических кандидатов в конгресс состоится своего рода референдум по Рейгану, а точнее, по рейганизму как течению в американской политической жизни. И так какработыкармана и желудка важнейшие для типичного среднего американца, прежде всего это будет референдум по «рейганомике», то есть по экономической программе президента.
В том чередовании надежд и разочарований, которое называется «американской демократией в действии», сейчас подошло время отчитываться за обещания. И вот что примечательно. Республиканские кандидаты во многих местах предпочитают держаться подальше от Рейгана, даже если они два года назад попали в конгресс на волне его победы над Картером и демократами. Это, конечно, не случайно. Президент с его «рейганомикой» стоит перед народом с пустыми руками.
Провозглашая свою «консервативную революцию» и занося топор над программами социальной помощи, Рейган обещал, что американцы будут жить лучше, забыв тревоги минувшего десятилетия, что инфляция резко сократится, а безработице будет положен конец, что сократятся налоги и, наступит уверенный экономический подъем. Как язвительно пишет сейчас журнал «Нью рипаблик», в 1980 году «публика не могла удержаться от соблазна бесплатного обеда из четырех блюд». Журнал с насмешкой добавляет: «Теперь Америка отведала этой рейгановской снеди и нашла ее несъедобной».
Инфляция действительно сократилась, и это единственное, что Рейган не устает ставить себе в заслугу, хотя объяснение лежит вовсе не в рецептах «рейганомики». Но дальше начинается тот знакомый и внушительный список провалов, с которым так не хотят сейчас себя связывать республиканские кандидаты. Безработица поднялась до 10,1 процента, достигнув рекордного уровня последних сорока лет. Глубокий экономический спад продолжается, несмотря на зимнее обещание преодолеть его весной и летнее обещание покончить с ним осенью. Реальные доходы и жизненный уровень американцев продолжают снижаться — весьма тревожное обстоятельство для нации, привыкшей чувствовать себя баловнем судьбы. Топор «рейганомики» обрушивался в последние два года на американских бедняков, причем социальные программы приносились в жертву двум богам — богу стремительно растущих военных расходов и богу сокращения дефицита государственного бюджета. Но этих двух разных богов не накормить одновременно. Первый бог кормится досыта, а как насчет второго? Дефицит бюджета в прошлом финансовом году превысил 100 миллиардов долларов, и этот всеамериканский рекорд, как предполагают, будет вдвое превышен в текущем финансовом году.
В общем, к концу первой половины своего срока — и к промежуточным выборам — Рональд Рейган пришел с плачевными результатами. Многим американцам все еще нравится его поза сильного и уверенного лидера, но когда они оказываются не перед телеэкраном, а перед анкетой, присланной фирмой по опросам общественного мнения, они все чаще задумываются. Последние опросы показывают, что более половины американцев не одобряют президентской деятельности Рейгана. Больше половины считают, что при нем стало хуже жить. И еще одно. Больше половины предпочитают демократов, и не потому, что демократы преодолели кризис своей партии, вызванный поражением 80-го года. И не потому, что у них есть какая-то конструктивная платформа, — нет ни платформы, ни общепризнанного лидера. От республиканского президента отворачиваются, потому что он, как становится очевидным для все большего числа американцев, не туда ведет страну.
Давно известно, что к выборам у среднего американца два подхода. Во-первых, исходя из принципа «чума на оба ваши дома», он воздерживается от голосования. Предполагают, что именно на этот путь станет 2 ноября большинство граждан, имеющих право голоса. Второй подход— это так называемый негативный голос. Это значит, что избиратель голосует против кого-то, против представителя одной из двух партий и только в силу этой оппозиции за представителя другой партии.
Республиканцы, баллотирующиеся в конгресс, больше всего боятся негативного голосования при выборах в палату представителей. Тут их неудача считается предрешенной. Сомнения лишь в отношении размеров предстоящих республиканских потерь. Напомним, что в палате представителей формальное большинство и так принадлежит демократам, но республиканцам в коалиции с консервативными демократами в прошедшие два года удавалось добиваться фактического «рабочего большинства» и с его помощью проталкивать через конгресс экономическую программу администрации. Теперь «рабочее большинство» под угрозой. Оно исчезнет, если республиканцы потеряют в нижней палате 20-30 мест. В сенате, как известно, больше республиканцев, чем демократов. Предполагают, что это соотношение сохранится, хотя некоторые опытные наблюдатели не исключают сюрпризов и в сенате.
Предвыборное ожесточение нарастает. Президент Рейган предпринял в последние дни пропагандистское блицтурне по ряду западных штатов, пытаясь вызволить из нависшей беды и свою политику, и кандидатов своей партии. Откровенное признание неудач было бы гибельно. Поэтому на передний план президент выдвигает свою решимость продолжить тот же курс, требуя новые кредиты во времени и везде повторяя призыв: «Так держать!» Он обвиняет демократов в том, что те сеют необоснованные страхи, и пытается противопоставить им «стратегию надежды»,’ от которой за милю несет откровенной демагогией. Весь вопрос в том, можно ли без конца дурачить публику одними и теми же трюками?
Помимо отношения к «рейганомике» еще одна важная проба общественных настроений будет взята на выборах 2 ноября. В девяти штатах, а также в 30 отдельных округах и городах активисты замораживания ядерных арсеналов США и СССР добились включения этого вопроса в проведение местных референдумов. Известно, что эта форма антивоенного движения получила в последние месяцы широкое распространение. Белый дом, госдепартамент, Пентагон, разослав агитаторов во все концы, сделали максимум возможного, чтобы скомпрометировать и убить идею ядерного замораживания, пока опа не овладела большинством американцев.
30 октября 1982 г.
2. Рейганам буксует
В минувший вторник американцы пережили еще один день выборов и еще один вечер и ночь перед телеэкранами, на которых команды трех главных телекорпораций сражались за внимание зрителей не менее рьяно, чем кандидаты двух партий за голоса избирателей. К тому же это была еще одна битва компьютеров, разыгранная по законам американского политического цирка с присущими ему головокружительными скоростями. Компьютеры телекомпаний обгоняли компьютеры, подключенные к избирательным участкам, пытаясь предугадывать результаты голосования тогда, когда еще и десятая часть избирателей не исполнила своего гражданского долга. Кстати, два из каждых трех американцев вообще предпочли уклониться от него. Очевидно, не находя в нем смысла. Как сообщают, в выборах приняло участие лишь 39 процентов имеющих право голоса. Поразительно? Нет, это настолько обычный и привычный факт, что о нем лишь мимоходом упоминают здешние наблюдатели.
Сейчас они заняты другим — превращением простой арифметики итогов в более сложную алгебру оценок и прогнозов. Сначала об арифметике. Республиканцы, то есть партия президента Рейгана, потеряли 26 мест в палате представителей. В конгрессе нового созыва им будет принадлежать 166 мест (вместо 192 нынешних). Демократы упрочили свои позиции партии большинства, проведя 269 человек. Если палата представителей избиралась вся, то в сенате решалась судьба 33 из 100 мест. Здесь численная раскладка осталась неизменной: 54 республиканца против 46 демократов. Избирались также губернаторы в 36 из 50 штатов. Демократы в дополнение к имеющимся выиграли еще 7 постов. Теперь опи губернаторствуют в 36 штатах, а республиканцы — в 14.
Такова «арифметика». Переходя к оценкам и прогнозам, здесь прежде всего толкуют о потерях республиканцев в палате представителей. Президент Рейган, делая хорошую мину при плохой игре, заявил вчера, что «очень доволен результатами» и что именно это он и предвидел, считая вполне приемлемой потерю от 17 до 27 мест. По-другому рассудил спикер палаты представителей демократ Томас О’Нил. «Это сокрушительное поражение для президента», сказал он. Большинство обозревателей тоже говорят о поражении республиканцев, и лично Рейгана. Но не считают его сокрушительным. По их мнению, более реалистично говорить, что избиратель послал президенту «предупредительный сигнал»: он, избиратель, встревожен последствиями «рейганомики», особенно такими, как небывало высокая безработица, продолжающийся экономический спад, наступление на социальные программы.
«Так держать!» — этим лозунгом обозначил свою позицию Рональд Рейган, агитируя за свою экономическую программу и за верных ему кандидатов. Избиратель не поддался на его призыв, прокатил многих «роботов Рейгана» (так прозвали ультраконсерваторов, попавших в 1980 году в конгресс на победоносной волне Рейгана и рейганизма).
Два года назад, завоевав большинство в сенате, республиканцы мечтали добиться большинства и в палате представителей — стать неоспоримой партией большинства, то есть поменяться местами с демократами на Капитолийском холме. Мечта связывалась с эрой консерватизма, которую персонифицировал Рейган. Но случилось по-другому. Это означает, пожалуй, что наступление консерватизма рейгановского типа на американской политической сцене иссякает, что, более того, американский избиратель обращает его вспять. Такой вывод, однако, следует делать пока осторожно, с оговорками. Кажется, массовый избиратель больше готов дать отпор республиканцам-консерваторам, чем их противники-демократы. Последние дезорганизованы, в противном случае размеры поражения республиканцев были бы больше. Сыграло свою роль и то, что республиканцы истратили на обработку избирателя в 5-6 раз больше денег, чем демократы. Вообще предвыборная кампания поставила два рекорда: рекорд по количеству грязи, которую лили Друг на друга оппоненты, и рекорд расходов, составивших в общей сложности более 300 миллионов долларов.
Выборные должности, мягко говоря, никогда не были в Америке правом или привилегией бедняков. Но еще ни одни выборы не превращались в такое откровенное состязание миллионеров. Время — деньги, особенно время, покупаемое для телевизионной политической рекламы. А где их взять? Это не вопрос для миллионера. Один из кандидатов, некий Люис Лерман, экстравагантный джентльмен, появлявшийся перед избирателями не иначе как в широких красных подтяжках, без пиджака, из собственного кармана выложил 8 миллионов долларов, баллотируясь от республиканцев в губернаторы штата Нью-Йорк. Правда, и за эту сумму Лерману не удалось «продать» избирателю свои консервативные взгляды.
Так держать? Этот номер не прошел. Американцы требуют корректировки курса. Как раз в этом главный результат выборов. Такие лидеры демократов, как Эдвард Кеннеди, вновь переизбранный в сенат, как сенатор Джон Гленп и бывший вице-президент Уолтер Мондейл, говорят сейчас о необходимости «перемен в экономической политике».
Администрация Рейгана, конечно, предпочитает акцептировать отсутствие потерь в сенате. Но она уже не может рассчитывать на новую легкую победу своей «консервативной революции» на Капитолийском холме. Во-первых, теперь в палате представителей исчезло находившееся в ее распоряжении прежнее «рабочее большинство», состоявшее из республиканцев и правых демократов. Во-вторых, и сенат, несмотря на республиканское большинство, теперь, как считают, будет более независимым в отношениях с президентом. Время покажет, сбудутся ли на практике эти прогнозы. Однако уже сейчас поговаривают о возможных столкновениях по двум вопросам — о социальном обеспечении и о военных расходах. Новый конгресс будет менее сговорчивым, настаивая на сохранении программ помощи нуждающимся и на сокращении гигантской дани Пентагону. Это подчеркивают первые комментарии. В ответ представители администрации уже переходят в контратаку, утверждая, что в деле раздувания военных расходов администрация останется верна старому лозунгу: «Так держать!»
Проблемы внешней политики практически не затрагивались на нынешних промежуточных выборах. Таков один из парадоксов американской политической жизни, слишком занятой сугубо «домашними» делами даже в то время, когда правительство США столь напористо ведет дело к возрастанию угрозы ядерной войны. Но то, что «упустили» из виду кандидаты на политические посты, вспомнили простые люди. Я имею в виду итоги голосования по вопросу о замораживании ядерных арсеналов США и СССР. Как известно, эта форма антиядерной борьбы родилась стихийно и с прошлой весны широко распространилась. Эту идею пытались прибить, загасить, затоптать й выкорчевать. Нигде так не усердствовали официальные представители, начиная от президента и кончая десятками экспертов из Пентагона и госдепартамента, как в Калифорнии, «домашнем штате» нынешнего обитателя Белого дома. И что же? Референдум по ядерному замораживанию состоялся в девяти штатах, от Род-Айленда па востоке до Орегона на дальнем западе. В восьми штатах (кроме Аризоны) большинство избирателей высказалось за замораживание, включая Калифорнию, самый многочисленный штат в США. Высказалось вопреки позиции своего правительства, которое дурачит американцев утверждениями, что замораживание выгодно-де лишь Советскому Союзу.
Это поистине победа здравого смысла над воинственностью официального Вашингтона, над его оголтелым антисоветизмом. Я не случайно пишу — «официальный Вашингтон». В Вашингтоне неофициальном с его неофициальными домами, улицами и жителями, на его избирательных участках, за пределами его канцелярий 2 ноября также проходил референдум по вопросу о ядерном замораживании. Примерно две трети избирателей одобрили эту идею. Итак, против взглядов президента Рейгана в этом существеннейшем вопросе восстали и его штат — Калифорния, и столица — Вашингтон, где он живет и работает. И еще семь штатов, ряд округов и городов, в том числе Филадельфия, пятый по величине в США.
Конечно, было бы преждевременным предполагать, что в противоборстве Вашингтона официального и неофициального победил последний. Но, с другой стороны, нельзя не подчеркнуть следующее: когда на нынешних выборах американцу представился случай высказаться за мир, против угрозы ядерной войны, он этот случай не упустил.
4 ноября 1982 г.
РЕПОРТАЖ ИЗ САН-ФРАНЦИСКО
Уильям Брокетт — 41-летний адвокат из Сан-Франциско, совладелец юридической фирмы «Кекер энд Брокетт». Какое может быть дело у советского журналиста, на несколько недель приехавшего в Соединенные Штаты, к американскому адвокату? Я знал какое, когда по склону одного из знаменитых сан-францисских холмов поднимался вдоль Монтгомери-стрит к двухэтажному краснокирпичному зданию, еще крепкому, но сильно постаревшему от соседства новых небоскребов на финансово-банковской Калифорния-стрит. Я-то знал, и читатель, думаю, догадается, если вспомнит,
какое общее дело находим мы теперь с американскими адвокатами, американскими медиками, американскими ядерными физиками. Из тех, кто к названию своей профессии прибавляет в последние годы слово «обеспокоенные». Обеспокоенные возросшей угрозой ядерной войны.
И пока мы еще не добрались до У. Брокетта на втором этаже краснокирпичного особняка, приведу лишь один пример, почему они так обеспокоены. Нью-йоркским издательством «Рэндом-хаус» только что выпущена книга с броским, несколько загадочным названием — «Лишь бы лопат хватило» Ее автор Роберт Шеер, возглавляя вашингтонское бюро газеты «Лос-Анджелес тайме», много раз по душам беседовал с высокопоставленными представителями администрации Рейгана. Они были откровенны. И Шеер увидел, что нынешняя администрация опаснее, чем любая предыдущая, играет с идеей возможности и, так сказать, «переживаемости» ядерной войны. Иногда с ужасающим легкомыслием. Один из представителей власти, а именно Т. К. Джонс, помощник заместителя министра обороны по стратегическим ядерным силам, в разговоре с Шеером подсказал американцам, что делать в случае ядерного конфликта. «Вырой яму, прикрой ее парой дверей и затем набросай сверху земли с метр толщиной… Земля как раз и спасет… Если лопат хватит, любой с этим справится».
Звучит как дурной анекдот, но это доподлинные слова мистера Джонса. И его, надо думать, доподлинная философия. Если пережить ядерную войну проще пареной репы, то разве не просто начать ее?
Вот почему в числе очень многих обеспокоенных сан— францисский адвокат Уильям Брокетт. Долговязый, с высоким лбом и мальчишеской чистой улыбкой, он шутит: «Адвокаты, как известно, красноречивы. Нельзя допустить, чтобы наш дар пропадал впустую». Два года назад в Бостоне, штат Массачусетс, на другом — атлантическом — побережье США, была создана организация адвокатов, выступающих против угрозы ядерной войны. Она стала общенациональной. Брокетт руководит ее сан-францисским отделением, насчитывающим около 400 человек. Задачу свою он видит в том, чтобы просвещать общественность в отношении реальностей ядерного века. Собрания, встречи, симпозиумы… Они убеждают американцев, что от ядерных боеголовок вряд ли спасешься, даже если лопат будет в избытке.
В последние месяцы общественная борьба в штате Калифорния вращалась вокруг предложения о замораживании ядерных арсеналов США и СССР. Собирали подписи, чтобы внести это предложение на референдум, па общее голосование жителей штата. Собрали. Дело, как известно, не ограничилось Калифорнией. В девяти штатах и 30 округах и городах предложение о ядерном замораживании голосовалось на выборах, проходивших 2 ноября. Напомню, что за высказалось большинство избирателей в восьми штатах и почти во всех этих округах и городах.
По оценкам печати, из 18 миллионов избирателей, голосовавших в упомянутых штатах и городах и округах, 10,8 миллиона высказалось за ядерное замораживание. Это внушительное большинство, особенно если учесть, что американец шел против политики своего правительства. Это, как указывают, вообще крупнейший референдум, когда-либо проводившийся в Америке по какому-либо вопросу. Но будучи крупнейшим, это все-таки не общенациональный референдум, для власть предержащих он не имеет обязывающей силы. По условиям, к примеру, калифорнийского голосования губернатор штата доведет до сведения президента США, что большинство калифорнийцев хотело бы заморозить ядерные арсеналы двух держав. Но Белый дом, конечно, уже знает об этом. И, судя по официальной реакции, пока результаты голосования по ядерному замораживанию не произвели ни малейшего впечатления на правительство. В более широком плане, как сообщают со ссылкой на осведомленные круги, даже понеся политический урон на минувших выборах, Белый дом не собирается «ни на йоту» сокращать военные расходы в сумме 1,6 триллиона долларов, запланированной на пятилетие.
Вернемся, однако, к сторонникам ядерного замораживания. Что дальше? Вспоминаю, что в августе резолюция о замораживании ядерных арсеналов США и СССР, составленная сенаторами Эдвардом Кеннеди и Марком Хэтфилдом, была отклонена в палате представителей 204 голосами против 202. В конгрессе нового созыва нижняя палата выглядит более либеральной. Избиратели вывели из нее ряд консерваторов рейгановского толка. Так что еще при одной попытке голосования прежняя резолюция о замораживании могла бы пройти. Это было бы сильным ударом по администрации. Но пока такой вариант не выходит из области предположений.
Борьба вокруг ядерного замораживания приобрела символическое значение, став показателем соотношения общественных сил по вопросу о ядерной стратегии США, барометром политического климата. Но американец недолго довольствуется символами, если они не оборачиваются практическими политическими сдвигами. Что дальше? Одержав немалую победу на выборах 2 ноября, антиядерное движение в Америке ищет новые вопросы, новые области приложения и ооъедипепия сил, опасаясь, что в противном случае размах его сократится, ход замедлится. В частности, если брать того же Билла Брокетта, он считает, что обеспокоенные сан-францисские адвокаты в скором времени распадутся на две группы. Одна будет по-прежнему заниматься антиядерной просветительской агитацией, другая перейдет к «политическим действиям». На его взгляд, задача сегодняшнего дня и состоит в том, чтобы превратить успех голосования о ядерном замораживании в политические действия. Что имеется в виду? Политическая борьба против создания новых систем вооружения, прежде всего межконтинентальных ракет MX, за изменение позиции правительства по коренным вопросам ядерной стратегии, прежде всего за присоединение США к советскому призыву об отказе от применения первыми ядерного оружия.
Не всегда уместно типизировать живого конкретного человека. Это не литературный герой. В нем преобладает индивидуальное. Но глядя со стороны, что облегчает дело и извиняет некоторое упрощение, я вижу кое-что типичное в сан-францисском адвокате с Монтгомери-стрит. Билл Брокетт окончил военно-морскую академию, воевал во Вьетнаме, отец его — отставной адмирал. В консультативном совете антиядерной организации, которую возглавляет Билл, пять бывших морских пехотинцев. Эти детали показывают, что рискованный курс Вашингтона пробудил протест и у тех, кто раньше в движениях протеста не имел обыкновения участвовать, кто скорее готов был видеть в антивоенном протесте некую разновидность антиамериканской деятельности. Такие привыкли доверять американскому правительству. А сейчас адвокат, вышедший из семьи адмирала, отвечая на вопрос советского корреспондента, признает, что по важнейшим вопросам (ядерное замораживание, ратификация Договора ОСВ-2, полное запрещение ядерных испытаний) его взгляды ближе к официальным позициям Москвы, чем к официальным позициям Вашингтона.
Что заставило этого обычного американского адвоката стать адвокатом мира и взаимопонимания? Он отвечает, что любит жизнь и людей, снег и солнце, путешествия и встречи. Не слишком ли общие слова? не отдают ли они всего лишь сентиментальной романтикой? Да пет. Это, пожалуй, деловой ответ. Деловой ответ мистеру Г. К. Джонсу, конструктивная альтернатива его совету вырыть щель, при, крыть ее парой дверей, забросать землей и пи о чем больше не беспокоиться.
Но вот еще деталь, о которой по хочу умалчивать. Когда мы беседовали с Брокеттом, на адвокатском столе был включенный магнитофон. Не мой, а моего собеседника. Брокетт записывал нашу беседу. Он же объяснил для чего: «Если завтра ко мне придет сотрудник ФБР и спросит, о чем это я разговаривал с советским посетителем, я дам ему послушать — вот о чем».
Это не просто адвокатская предусмотрительность. Это новое. Такого мне не приходилось наблюдать за 20 лет журналистских занятий Америкой. Человек, возвышенно говорящий о любви к жизни, не витает в небесах, он знает, что такое угар антисоветского психоза и новый маккартизм, пришедший в его страну. «Красных» опять ищут под столами и кроватями. Прислушаться к голосу 10 миллионов американцев, которые две недели назад высказались за ядерное замораживание, Вашингтон не хочет. Но зато он все делает для того, чтобы этот голос заглушить. Сам президент не гнушается методами прямого запугивания. Он вновь прибег к нему на своей пресс-конференции 12 ноября, утверждая, что-де «иностранные агенты» возбуждают антиядерные выступления в США, и не утруждая себя при этом какими-либо доказательствами по причине отсутствия оных.
Здесь, в Сан-Франциско, в церкви святой Марии, сооруженной в модернистском стиле, проходил на днях своего рода семинар активистов разных групп и организаций, показавший, какой широкий спектр людей и общественных течений создан одной идеей — идеей бдительности перед лицом возросшей угрозы ядерной войны. Среди ораторов был Гарольд Уилленс, миллионер, бизнесмен из Лос-Анджелеса, самый известный из организаторов калифорнийской кампании за ядерное замораживание. Он назвал недостойными новые обвинения и намеки президента и призвал продолжать борьбу с двумя нынешними вашингтонскими болезнями — русофобией (т. е. слепой ненавистью к Советскому Союзу) и милитаризмом.
У антиядерной борьбы много сторонников и доброжелателей, иногда неожиданных. Юджин Ньюпорт, мэр города Беркли, расположенного по другую сторону залива Сан— Франциско, сказал нам в беседе, что шесть из каждых семи избирателей в его городе одобрили ядерное замораживание. Но Беркли не показателен — либеральный студенческий юрод. Показательно, однако, что такую же позицию заняли крупнейшие калифорнийские газеты. А если брать всю страну, то обнаруживается, что в пользу ядерного замораживания выступает большое число весьма известных деятелей, занимавших крупные правительственные посты. За несколько дней до выборов в групповом письме в газету «Нью-Іїорк тайме» эту идею одобрили Аверелл Гарриман, бывший министр обороны Кларк Клиффорд, бывший дирек— ™Р Уильям Колби и бывший руководитель делегации США на переговорах об ОСВ-2 Поль Уорнке. С другой стороны, нельзя не видеть опасного упорства не бывших, а находящихся у власти людей. Обозреватель Антони Льюис пишет: «Общественность, выступающая за прекращение гонки ядерных вооружений, не должна упускать из поля зрения следующий центральный политический факт: многие из ключевых советников Рейгана хотят гонки вооружений».
Верно. Хотят. И в этом опасность. В этом истоки нынешней небывалой озабоченности американцев и напряженности противоборства, развертывающегося на здешней политической сцене.
Ноябрь 1982 г.
ЕЩЕ ОДНО ПИСЬМО ИЗ ВАШИНГТОНА
Могут ли американские католические епископы, коих около 300, впасть в ересь, да еще не поодиночке, а, как говорится, в своем подавляющем большинстве? Могут. В глазах Белого дома. Могут — и уже впали, оспаривая вашингтонское евангелие от Большой Бомбы, согласно которому путь к миру лежит через горные хребты новых вооружений, прежде всего ядерных. Духовные пастыри 50 миллионов американских католиков впали в «ядерную ересь».
В чем конкретно она состоит? Американская военная стратегия почти со дня Хиросимы оправдывает ядерное оружие как «средство сдерживания», причем сдерживание это, особенно по ныне бытующим представлениям, тем эффективнее, чем больше оружия у США. Именно под такой догмат веры закладывают новые системы ядерного оружия, такие, например, как межконтинентальные баллистические ракеты MX. Католические епископы, вопреки американскому правительству, готовы признать концепцию «ядерного сдерживания» лишь в том случае, если Вашингтон будет выступать не за наращивание, а за сокращение ядерных арсеналов и откажется от «поисков превосходства» над Советским Союзом. «Еретики» не согласпы и с другим ва— шипгтонским догматом, провозглашающим готовность первыми пустить ядерное оружие в ход. Ни при каких обстоятельствах нельзя «нравственно оправдать» применение ядерного оружия — вот какую позицию занимает католическая иерархия в США.
Таковы два пункта этого далеко не богословского спора, по на них не кончаются разногласия.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.