Йелоупукки

Новый год в Финляндии — звучит прекрасно! Вечные снега… Мелкая демоническая шушваль типа Йелоупукки… Благодать.

Кейн расслабился. После всех треволнений ему очень хотелось расслабиться.

— Новый год, новый год… с пивом к нам идет… — как то безотчетно стал насвистывать он достаточно известный мотив.

— На-на-на… на-на-на! — подпевали ему добропорядочные финские алкаши, садясь в круизный автобус, держащий курс на Питер. — И нас уже несет… вперед… На-а Пиитер, Венажаан водка!

Кейн шел по сугробам.

«Брр — такому морскому волку, как я, зима в Финляндии уж слишком холодная то ли дело в Альбионе — туман, дождичек, никаких гигантских сугробов. Благодать!»

Напевая, только пересочиненную песенку, он зашел в подьезд, шагнув из заснеженной метели.

Когда он поднялся по винтажной лестнице и позвонил, лицо сурового парня, настежь распахнувшего дверь, его не удивило.

— Финн, дружок, не признал старого рейдера?! — картинно поразился Кейн.

— Признал, — мрачно ответил тот.

— Да ты что, новый год на дворе — главный праздник севера! А ты… лица на тебе от серьезности нет!

— И что? — с вызовом спросил тот.

— Погреться хоть пустишь?

— Угу.

Финн отошел в сторону и Кейн зашел в теплую, уютную квартиру.

В гостиной его ждало целых два сюрприза в виде уютно расставленных трех рядов бутылок разной градусности и Яскилайне Юхи — молодого балтского кудесника, который увидев ожившую легенду на пороге своего дома, задрожал и промямлил:

— В Россию бы… нап-питься…

— А почему, чтобы напиться, суровые финские парни всегда едут в Россию?

— Тут доррого! И не вес-сел-ло. И я не фи-инн, — я эстон-нец.

— Оно видно по акценту. Скучные вы, конечно. Напьетесь. Ну что? Включим волшебный холодильник? — подмигнул он Юхе.

— И Он-н откроет про-ход… В Нарн-нию?

— Щас, разбежались, кому ваш-ша нарн-ния нужн-на, — передразнивая эстонский акцент возмутился зашедший в комнату Валдис Мелори — еще один гость Финна — мне чтоб в Питер, в самый дешевый водковинночный магазин! Нарнию я устрою себе здесь!

— Ну, — протянул Финн. — Холодильник создал Мио. Поэтому он работает по методу случайной переброски…

— И не всегда, — веско добавил Кейн.

— Так, я первый пол-лезу! — и Юха залез…

Через две минуты в холодильнике, он постучал и глухо выкрикнул:

— А через сколько минут буд-дет переброска? А то я замерзать начал.

— Это не тот холодильник!

— Прав-да?

— Этот для продуктов. Вот в соседней комнате тот самый и стоит.

— А почем-му не хранить вс-се в одном? — вылезая, спросил прибалт.

— Их с другого конца воруют…

— Это же Россия…

— Ну ладно, закурим и погребём! Пора, — и Кейн, а за ним и Финн вошли в светящуюся снежным светом холодильную камеру…

Проход открылся, и когда они прошли его, то оказались у подножия величественного, хотя и с виду заброшенного замка…

— До-рог нет. Рус-ские не хотят стро-ить до-роги. Они хотят толь-ко пить, — глубокомысленно высказался подошедший Юха.

— Русские эти замки не строили. В Выборге есть у них один — шведский, — хмуро заметил Финн.

— Тогда мы все в глубокой русской жопе! До Питера пилить сотню миль, не меньше! — радостно сообщил Кейн.

— Я уже пе-ре-тумал. Не нравится мне тут. Пай-ту, тома напьюсь, — заскулил Юха.

— Ну, уж нет! Проход снова откроется через день. Там в замке должен быть персонал, обслуживающий туристов, — ответил Кейн.

Возле закрытых ворот замка обнаружился старик с белой бородой и в бурой шубе. Он медленно прохаживался возле каменной одноэтажной пристройки, словно ожидая гостей.

— Та-ва-рисч! Как в Пит-тер па-пасть? — закричал Юха.

— Идите отсюда, откель пришли… — мрачно прогудел старик.

— Этот русский Санта-Клаус не в настроении. Наверное, потому что еще трезв перед Новым Годом, — заметил Валдис.

— Сейчас я поговорю… — включился Кейн, — Эй, милый мужик! Мы ищем магазин. Водка, водка…

Кейн вытащил флягу в кожаном чехле с вензелями и потряс ею. Старик в изумлении взял флягу и внимательно стал рассматривать вензеля.

— Глок, глок… — подсказал Кейн и показал на свое горло.

— Идемте! — наконец произнес старик, — Только пообещайте, что в замок заходить не будете.

На следующий день Кейн проснулся от пинков Финна. Все четверо друзей спали на соломе на полу какой-то хижины, прижавшись друг к другу телами. Кейн обнаружил на себе рубашку и панталоны с чудными кружавчиками. Снова заснуть оказалось невозможным — изо рта Финна распространялось убийственное амбре.

— Эй, приятель! У тебя в ротовом отверстии кто-то сдох? Или оно по ночам работает как жопа? — раздраженно произнес Кейн, толкнув Финна. Тот испуганно вскочил и, разглядев Кейна, обозлился:

— Сам ты жопа после всего.

— Чем ты недоволен? — насторожился Кейн.

Из рассказа Финна выходило, что вина у старика парням не хватило. Из дома старика в подвалы замка, где находились запасы вина, пролегал подземный ход. Старик велел идти за ним и никуда не сворачивать. Кейна зачем-то понесло в другую сторону, несмотря на яростные возражения старика. Вскоре они подрались. Кейн уложил противника хуком слева. Из подземелий вылезло странное огнедышащее животное и с рычанием набросилось на Кейна. Животному была набита морда, и оно также было отправлено в нокаут. После парни выбрались в богато отделанные залы, плотно занавешанные паутиной. В одной из комнат Кейн нашел спящую старуху и отодрал ее, как портовую шлюху. Старуха по окончании сего процесса превратилась в молодую девицу и объявила Кейна своим мужем и правителем страны.

— А Путина куда? — спросил Кейн, перепугавшись.

— Чувак, ты не догоняешь? Мы не в России, а в средневековье, в каком-то гребанном королевстве. И ты, засранец, не хочешь принимать корону.

— Серьезно? Вот, я идиот! И что же я ответил?

— Ты послал всех в жопу и собрался ехать в Питер!