2 часть

Салон машины неожиданно заливает свет от ярко освещённых витрин.

— Вот тут, чуть дальше, за магазином остановите! — машет рукой в тётя Лена шофёру. — Сколько я вам должна? Спасибо, сдачи не надо. Веня! Выходи…

Она тащит за руку задремавшего было Веньку из машины, торопит, теребит за рукав, будто чего-то боится.

— А вещи? — в ужасе вскрикивает Венька. — Мы же все вещи забыли!

— Где?! — оборачивается шофёр.

Тётя Лена прикрывает Веньке рот ладонью, смеётся и будто оправдывается:

— Из гостей едем, забыли куртку и тапочки. Думала, прохладно будет…

— Поздновато из гостей едете, мамаша… — неодобрительно бурчит себе под нос водитель.

Венька хочет возразить, мол, это не мама, но, наткнувшись на ледяной взгляд женщины, прикусывает язык. В молчании они проходят через ночной двор. Венька послушно поднимается по лестнице подъезда вслед за тётей Леной, стараясь не топать. Второй, третий этаж… На ступеньках у коричневой металлической двери сидит человек, темноволосый мужчина в светлой рубашке, с белым полиэтиленовым пакетом.

— Ох… — вздыхает тётя Лена. — Напугал… Ты так быстро приехал…

Она отмыкает дверь ключом, стараясь не шуметь, пропускает Веньку вперёд.

В прихожей пахнет домом. Венька останавливается у дверей кухни и втягивает носом воздух. Так сразу и не определишь, чем именно пахнет в доме. Но это особенный запах, Венька бы его не спутал ни с чем. Там, дальше, большая комната, с деревянной стенкой, где под стеклом книжки, посуда. Красные ковры в узорах на стене и на полу. Почти как у Веньки дома. Только пианино нет. Дома стоит в углу, чёрное, лакированное, и над клавишами написано белыми буквами: «Украина».

— Иди в ванную, — командует тётя Лена, доставая из шкафа махровое полотенце. — Или тебе помочь?

— Я сам! — говорит Венька и краснеет. Не хватало ещё, чтобы она его купала. — Я дома сам купаюсь! — на всякий случай добавляет он, ему не хочется её обижать.

— Ну и слава Богу. Значит, самостоятельный. — отвечает она. — Стой! Вот, возьми ещё мыло. Смотри, какое. Специальное, для детей.

У ванной Венька останавливается и на минуту задумывается. А переодеваться во что? Но задать вопрос как-то неловко.

Мужчина смотрит на него чуть-чуть насмешливо, вытаскивает из кулька упакованное новенькое бельё, тапки, мочалку, а кулёк не пустеет, будто там что-то ещё, и этого «ещё» там много.

— На, держи! Всё новое! Новая жизнь.

И как он угадал — и с размером, и вообще? Венька намыливается, стоя под душем. Жидкое алое мыло похоже на жидкое варенье, пахнет земляникой или малиной, от этого запаха у Веньки даже слюнки текут.

Чистый, благоухающий, он выходит из ванной, рассматривая новенькие домашние шлёпанцы. Из кухни доносятся голоса и ароматы чая и чего-то сдобного.

— Иди, попей чаю, и спать… — негромко, строго говорит тётя Лена.

— А ну-ка, покажись! — говорит мужчина. — Порядок!

— А откуда вы узнали, что мне понадобятся тапки, и это… Трусы, майка?

— Я телепат. Всё знаю! — посмеивается, разглядывая Веньку.

Снова шелестит пакет. Из него появляется мягкая светлая пижама с мишками и мячиками.

— И это угадал! — удивляется Венька.

— Волшебник! — тихонько смеётся тётя Лена.

— А там ещё что-то лежит! — показывает Венька пальцем на бездонный кулёк.

— Оп! — мужчина извлекает оттуда несколько рубашек, шорты, джинсы и синий худи.

— О! — не сдерживает восторга Венька. — Я такую курточку с капюшоном всегда хотел! Как вы узнали?!

— Очень просто. Я просканировал твою голову. Заранее. И похитил оттуда все твои желания. На, держи кроссовки. Примерь.

Венька держит кроссовки на весу, хмурится, услышав незнакомое слово «просканировал». Ему становится неприятно от мысли, что кто-то запросто смог покопаться у него в голове.

— Богдан… — тётя Лена смотрит на своего гостя укоризненно. — Остановись. Шутки шутишь, ребёнка пугаешь.

Она гладит Веньку по голове и обнимает за плечи:

— Пей чай, с булочкой. Бери варенье. Не торопись. Дядя Богдан шутит.

Ничего себе шуточки, думает Венька, прислушиваясь как неожиданный страх уползает куда-то внутрь, обратно. Допивает чай, вытирает рот бумажной салфеткой, которую ему протягивает дядя Богдан. Надевает кроссовки, вертит одной ногой, потом другой. Как влитые!

— А вы правда, волшебник?

— Правда. Уровень — бог… — хмыкает дядя Богдан.

Лёжа на хрустящей простыне, под пушистым пледом, Венька ещё некоторое время изучает бегущие блики от ночника с восковыми блямбами внутри. Тёплые светящиеся пятна скользят по потолку и срываются с карниза на стены.

Из кухни доносятся голоса и Венька внимательно вслушивается. Он знает, что подслушивать нехорошо. Но ничего с собой поделать не может.

— Ты хоть понимаешь, что зря его привезла к себе? — звучит тихий баритон.

— А куда? Я же случайно узнала, что завтра всех вывезут.

— Куда?

— Разве они говорят? Сказали, чтоб готовы были. Господи, пропали дети! Ты бы видел этих… Наглые, ещё и с автоматчиком за спиной. Я подумала: ну как я его им отдам?

— И что теперь? Тебя кто-то видел, когда ты его забирала?

— Вроде нет. Только таксист, он под самое крыльцо подъезжал.

— Знаешь, можешь считать меня параноиком. Но мне кажется, его надо увезти отсюда. Раз уж ты вляпалась в эту историю.

— Куда?

— Я могу на дачу отвезти к себе. Возьми отпуск. Уволься, в конце-концов. Поживёте там. А потом видно будет. Многие в Россию едут.

— Кому мы там нужны… — вздыхает тётя Лена.

Ненадолго наступает тишина. Потом раздаётся громкий шёпот, и кажется, что она вот-вот заплачет:

— Я никак не могу к этому привыкнуть. Никаких планов невозможно построить. Не знаешь, что будет завтра. Детей жалко…

— А мать его где?

— Посадили. Говорили, за хранение наркотиков…

— Вон оно как…

— Знаешь, я им не верю. Она — учительница музыки. Какие наркотики? Подбросили — и всё. Они так со многими делали. Чем-то она им не угодила ещё раньше, чем они сюда добрались.

— Может и так… Не расстраивайся, Лен.

Голоса ещё звучат, но слова становятся неразборчивыми, а потом и вовсе сливаются в тихий гул, в белый шум, и Венька видит облачный город, а в полупрозрачных воротах, улыбаясь, стоит огромный великан, чем-то похожий на дядю Богдана, только одет он в белую, парадную капитанскую форму. Бог наверное, думает Венька. Оглядывается, чтобы спросить у кого-нибудь, правильно ли он догадался? Но вокруг никого. Только птицы и бабочки. И густое небо, похожее на голубую воду. И облака…