Эпизод 34. / Трупный синод / Стрельцов Владимир
 

Эпизод 34.

0.00
 
Эпизод 34.
Эпизод 34. 1652-й год с даты основания Рима, 13-й год правления базилевса Льва Мудрого, 3-й год правления франкского императора Арнульфа (ноябрь 898 года от Рождества Христова)

 

Деятельная натура Альбериха не позволяла ему долго упиваться достигнутой целью. В неспокойный век отважным и энергичным авантюристам, наподобие него, частенько улыбалась удача с помощью крепкого меча или терпкого яда совершить головокружительный взлет по иерархической лестнице, однако во множестве случаев успех оказывался недолговечным, а расплата за самонадеянность и минутное расслабление слишком жестокой. Альберих был человеком своего времени, и он прекрасно понимал, что удержаться на покоренной им вершине будет намного сложнее, чем взобраться на нее. Поэтому он недолго нежился в покоях своих бывших хозяев, а поспешил укрепить свою власть и авторитет на завоеванных столь малой кровью обширных землях.

Прежде всего, он поспешил привлечь на свою сторону жителей Сполето, для чего новым сюзереном были милостиво распечатаны винные погреба сполетских герцогов, открыты житницы и мясные склады, а вечно обираемым ливелляриям было обещано сохранение арендной платы на прежнем уровне в течение ближайших трех лет. Молитвы за здравие Альбериха и Агельтруды ежедневно возносились во всех базиликах Сполето, а женский монастырь, приютивший герцогиню, получил щедрую ренту, большая часть которой, правда, почему-то пошла на увеличение охраны этого благочестивого сооружения. Все эти мероприятия возносили Альбериха в глазах черни и заставляли недоброжелателей хотя бы временно прикусить свои острые языки.

Манифест о передаче герцогства под управление Альбериха ежедневно читался на рыночных площадях всех сполетских городов, чего нельзя было сказать об указе о наследовании герцогства Радельхизом из Беневента, о котором было сразу забыто. В такой ситуации, пока Радельхиз пребывает в неведении, самым важным для Альбериха являлось скорейшее признание его прав со стороны сеньора, каковым на тот момент для него мог являться только Беренгарий Фриульский. Поэтому не прошло и недели со дня воцарения Альбериха в Сполето, как он с небольшой дружиной покинул свою новую резиденцию и устремил своих лошадей на север. Управителем Сполето, в свое отсутствие, Альберих назначил Кресченция.

Спустя неделю ворота небольшого замка Фриуль[1], уютно устроившегося на реке Натизоне, настороженно открывались перед сполетской делегацией. Было отчего насторожиться, хозяин замка Беренгарий Фриульский имел давний счет к Альбериху, открытый в день битвы при Треббии, когда юный Альберих, воевавший на стороне Гвидо Сполетского, своим мечом контузил тогдашнего претендента в короли и в немалой степени способствовал конечному успеху сполетцев. Однако с той поры минуло десять лет — срок колоссальный для Италии, где политические мизансцены менялись с калейдоскопической быстротой. Сегодня же Беренгарий, будучи сам не обделен авантюрной жилкой, с первых же минут разговора легко разглядел в Альберихе человека, сходного с ним по необузданности духа и готовности к риску. Справедливости ради, стоит только отметить, что король Италии и маркграф Фриуля, с течением лет религиозным смирением все-таки научился мало-помалу осаживать суетящихся в своей душе бесов, тогда как Альберих, как правило, терпел от них поражение за поражением.

Беренгарий намеревался принять гостей вежливо, но без особых почестей, и был немало поражен, когда Альберих, гремя походной кольчугой, упал пред ним на колени и разразился страстным водопадом заученных велеречий в адрес Беренгария, его жены Бертиллы, а также дочери Гизелы, глаза которой только-только начали просыхать от слез по поводу ее несостоявшегося брака с Ламбертом.

— Воистину, благородный мессер Альберих, ваш цветистый слог по силе впечатления своего не уступит славе вашего меча. Позвольте узнать, что подвигло вас предпринять столь долгую и опасную поездку в мои владения?

— Кир, государь мой, новости, которые я принес с собой, настолько неожиданны, грустны и требуют действий, что я настоятельно и заранее прошу вашего разрешения присоединить свой меч и оружие моих вассалов к вашим знаменам.

— Мессер Альберих, трудно передать радость и гордость за то, что под мое начало может встать славнейший милес, которого редко доводилось видеть лангобардскому королевству, но напоминаю вам, что вы являетесь вассалом Сполетского герцогства, с которым меня сейчас связывают самые дружеские отношения.

— Благородный и славный король, одно только ваше слово и раньше, чем зайдет солнце сегодняшнего дня, герцогство Сполетское принесет вам вассальную присягу верности.

Беренгарий суетливо зашевелился и громко засопел. Интуиция подсказывала ему, что гость принес для него радостную весть.

— Не томите нас, мессер Альберих, поведайте, что произошло?

Альберих не стал растекаться мыслью по древу и сразу выпалил Беренгарию новости о внезапной смерти Гвидо и решении Агельтруды уйти в монастырь. На мгновение у Беренгария перехватило дух.

— …. Великое Сполетское герцогство стоит теперь на пороге междоусобного кровопролития, от которого и так немало страдает ваше королевство, — Альберих никогда не скупился на лесть и потому охотно вкраплял в свою речь словосочетание «ваше королевство», — мне, как вассалу Сполето, страстно хотелось бы видеть своим сюзереном того, кто верой и правдой будет служить, в свою очередь, своему сюзерену, великолепному королю Богом хранимой Италии, и я готов присоединить свой меч и мечи моих вассалов, дабы великолепный король ко всем прочим регалиям добавил бы недостающее и восстановил империю Карла Великого!

Мысли в голове Беренгария кружились со все возрастающей быстротой. Он начал понимать к чему клонит собеседник.

— Напротив, промедление с утверждением прав достойного наместника Сполетского герцогства неминуемо приведет к междоусобной войне, Сполето может отойти к Беневенту и его соседям, и перестать быть вассалом лангобардского короля, а это даст преимущество другим претендентам на королевские и императорские титулы в их притязаниях!

Все стало окончательно ясно. Беренгарию иными словами было сказано: «Или ты признаешь мои права на герцогство, и я тебе тут же приношу вассальную присягу и привожу тебя на императорскую коронацию в Рим, или буду искать более щедрого сюзерена».

Беренгарий задумался. Смерть Ламберта освободила его от клятвы, данной им на берегах Тичино, когда он отказался от притязаний на императорскую корону и от союза с Арнульфом Каринтийским. Однако оставалась клятва, данная им еще ранее, и самому Арнульфу. Ах, если бы только этот германец догадался умереть, дорога к императорскому трону для Беренгария была бы окончательно очищена!

— Ваши речи весьма разумны, мессер Альберих, и выдают в вас человека, не словами, но сердцем переживающего за Италию. Ваши речи смущают смиренную душу христианина, каковым я являюсь в первую очередь в нашем грешном мире и лишь во вторую очередь Провидением Господним возвышен я на высоту королевского трона. И только один Господь ведает, в какую по счету очередь моя персона может рассматриваться при обсуждении кандидатуры на императорский трон. Я знаю, что хитрости и изворотливости вашего ума могут позавидовать даже альпийские лисы, и посему спрашиваю, каким видится вам решение этой проблемы?

Альберих внутренне усмехнулся.

— Ваше королевское Высочество, я весьма смущен воздаянием вами совершенно незаслуженных мною похвал. Мой ум скуден и зауряден, и горизонты, обозреваемые им, не выходят за рамки сполетского герцогства.

В переводе для Беренгария это звучало следующим: «Удовлетвори сперва мою просьбу и дальше мы будем решать исключительно твои проблемы».

Однако, существовала еще одна загвоздка и Беренгарий поспешил поскорее озвучить ее, рассчитывая, что у Альбериха и на этот случай приготовлен спасительный ответ.

— Сполетское герцогство, в отличие от Тосканы или Ивреи, не является бенефицией, где смерть хозяина влечет за собой возвращение бенефиции в собственность сюзерена. Керсийским капитулярием короля Карла[2] на феоды, по типу сполетского, установлены наследственные права графов и герцогов, тогда как ранее наши благословенные монархи имели право лично распоряжаться судьбой вассальных владений, награждать достойных и наказывать изменников. Согласно капитулярию, этими правами наделен Радельхиз, князь Беневента.

Беренгарий не ошибся. Альбериха слова короля ни капли не смутили. Но прежде чем граф Камерино соберется с ответом, думается, будет небесполезным коротко познакомить читателя с эволюцией вассально-земельных отношений в Западной Европе, происходившей с момента гибели античного мира и до конца девятого века. Изначально, в период зарождения и младенчества первых варварских государств, когда власть короля была слаба и, главное, не обросла плющом псевдосакральных условностей, вассал за свою верную службу получал от своего великодушного сеньора земельные владения, называемые аллодом, с правами неограниченной власти в них и в вечное свое пользование. Первое же по-настоящему сильное европейское государство с неоспариваемой властью короля, каковым явилось франкское королевство Великого Карла, не замедлило предпринять атаку на права расплодившихся удельных владык. Аллоды были заменены на бенефиции, ограничивавшие срок пользования этими владениями сроком жизни отличившегося перед королем вассала и к тому же заставлявшие последнего нести перед своим сеньором военные и придворные повинности. Недолговечность империи Карла предопределила новый виток взаимоотношений между средневековыми сословиями, ослабление центральной власти к исходу девятого века дало повод поднявшей голову знати вновь начать требовать от своих коронованных сеньоров оформления наследственных прав на предоставленные им в награду земли. Именно в эти годы возникло понятие феода, понятие, давшее название глобальной исторической эпохе и ставшее результатом своеобразного компромисса, достигнутого борьбой сеньора и вассала, ибо сочетало в себе наследственные права древнего аллода с сохранением повинностей бенефиция. Новая практика одаривания королевских слуг земельными владениями только-только начала пробивать дорогу, но, учитывая, кому в последние годы принадлежала императорская корона, неудивительно, что хозяева Сполето стали одними из первых, кто поспешил закрепить герцогство за своими потомками.

Пока мы ненадолго углублялись в небольшой исторический экскурс, Альберих успел тщательно продумать свой ответ королю.

— Сколь богата и плодородна здешняя земля! — издалека начал он, — сколь велика история ее! Когда-то здесь правили лангобардские герцоги, до тех времен, пока сыновья Великого Карла не разделили эту землю на четыре марки. Сколь ни были добродетельны их намерения, но решение сие не принесло мира и славы людям, населявшим Фриуль, пока не появился великий воин, объединивший вновь эти земли под своей могучей рукой. Признаться, я слышал эту легенду много-много лет назад, настолько давно, что даже не припомню, откуда сей милес был родом.

Беренгарий приосанился в ответ на открытую до наивности лесть Альбериха.

— Этим великим воином был мой отец, герцог Эберхард Унрох[3]!

— Да, верно. И я спешу преклонить колена перед именем столь грозного и благочестивого владыки! — слова Альбериха не расходились с делом, его фигура тяжело опустилась вниз, — Фриуль вновь стал герцогством, а вашему отцу наследовал ваш старший брат Унрох[4]. Его брак с Евой Этихон был плодовит и дети его здравствуют по сей день, но отчего же я не вижу их на троне герцога?

— Потому, что Фриуль теперь маркграфство и им милостью Господа управляет ваш друг, ответствующий перед вами.

— Милость Господа поистине безгранична, но чья рука человеческая оказалась проводником Высочайшей воли?

— Рука Его светлейшего Высочества, короля Карла, внука Карла Великого!

— Я не ошибся, того самого, который издал вышеупомянутый капитулярий?

Беренгарий даже рассмеялся.

— Так что мешает вам, королю Италии, — продолжил вдохновленный его смехом Альберих, — поступить в точности, как ваш великий предок и предшественник?

— Иными словами, превратить Сполето в маркграфство?

— Объединив его, к примеру, только к примеру, с Камерино, — Альберих состроил мину невинного дитя.

— И, тем самым, сделать местного правителя лицом назначаемым, что лишит беневентских князей их наследственных прав?

— И все это, разумеется, преследуя цель сохранить мощь и славу Сполето, а с ней мощь и славу лангобардского королевства. Способен ли на это Радельхиз неизвестно, поскольку сейчас он сильно притесняем своим капуанским кузеном Атенульфом. Если последний одержит верх, Сполето может уйти под сюзеренитет Капуи, а, следовательно, Византии. Если верх одержит Радельхиз, он, как родной брат несравненной Агельтруды, безусловно, продолжит политику своей сестры, а точнее мужа своей сестры, с которым у вас то и дело возникали конфликты. Таким образом, перед вами, тяжелый выбор, государь, королю Италии необходимо определиться с достойным наместником и, с вашего разрешения, я здесь умолкаю, — Альберих завершил свою фразу новым шумным поклоном.

Наступило продолжительное молчание, но не потому, что фриулец был от природы тугодумом, просто необходимо было лишний раз подчеркнуть важность момента и придать грядущему решению элемент взвешенности и здравого расчета.

— Прошу простить, мессер Альберих, за мои долгие размышления, которые были продиктованы отнюдь не презрением к вам, а только озабоченностью судьбою вверенного мне Господом королевства. Десятки образов благородных и благочестивых воинов пронеслись в моем сознании, в качестве кандидатур на обладание титула герцога или маркграфа Сполето, но ни один из них по своей доблести и отваге не сравнится с великолепным графом Камерино и Фермо!

Альберих не уставал бить поклоны, но очередной поклон был совершен им со всей признательностью и искренностью, на которые только камеринец был способен.

— Мой меч — ваш меч, кир, мой сюзерен, мой король. Мои люди — ваши люди. Все наши жизни и наше нажитое имущество отныне всецело будут принадлежать вам. Засим изъявляю готовность завтра прилюдно присягнуть вам в верности, как вассал ваш.

— Но, благородный Альберих, мне хотелось бы иметь определенное основание для своего выбора, который я надеюсь огласить завтра после утренней мессы и закрепить церемонию вашего гоминиума[5] соответствующими записями в канцелярии.

— Оно есть, мой кир, — и Альберих протянул Беренгарию письмо Агельтруды с изъявлением ее воли.

— Почему вы не дали мне его сразу?

— Всякое действие имеет свое оптимальное место и время.

— Прекрасно сказано, Альберих. Вас выгодно иметь своим союзником.

— Я надеюсь вам это очень скоро подтвердить, мой государь. И я предлагаю вам как можно скорее выступить с вашим войском к Павии.

Беренгарий с веселым интересом взглянул на Альбериха.

— С тем, чтобы подтвердить свои права, закрепившись в столице итальянских королей?

— Не только за этим, мой король. В Павии вы сможете устранить своего опасного конкурента и склонить его к присяге вам.

— Вы имеете в виду Адальберта, маркграфа Тосканского?

— Ну конечно. Он по-прежнему томится в тюрьме, куда его засадил Ламберт. В благодарность за свое освобождение заставьте его принять присягу верности и отказаться от притязаний на итальянскую корону.

— Может ли он отказаться?

— О, выбор у него небогатый! Он либо останется в тюрьме теперь уже вашим пленником, либо…. Пригрозите ему отдать его мне, ведь именно я, а не Ламберт пленил его в битве под Борго. Из-за этого я лично лишился щедрого выкупа, а кое-кто из моих друзей возможности поквитаться с ним в поединке, в котором я бы не поставил на Адальберта ни одного денария.

— Все это замечательно, мессер Альберих, и я одобряю весь ваш план, но …. он ведь не решает моей главной проблемы…. с той, другой стороны Альп.

Альберих на мгновение задумался.

— Всех проблем сразу не решить, мой король. Сейчас никому в Италии не под силу бросить вызов Арнульфу. И вам с этим тоже торопиться не стоит. Поэтому будет лучше, если свой визит в Павию вы нанесете именно как верный вассал Арнульфа, устраняя из числа его соперников одного из самых могущественных людей Италии. На самом же деле вы будете стараться это сделать для самого себя. Ну а что будет далее, знает только Господь Бог. Арнульф, говорят, серьезно болен, а его многочисленные бастарды не обладают и сотой долей энергии и ума своего родителя. Но даже если Вельзевул постарается вдохнуть в него новые силы, против него в случае чего союзно выступят Фриуль, Сполето, Тоскана и, быть может, Беневент, и надо будет тысячу раз еще подумать, чтобы бросить вызов этой мощной коалиции.

— А Рим?

— И Рим. Неужели наш святейший папа Иоанн, признавший императором Ламберта, будет спать спокойно, когда варвары Арнульфа покажутся на отрогах альпийских гор?

В душе Беренгария зазвучала бравурная музыка.

— Я очень рад, мессер Альберих, что герцогство, простите, маркграфство Сполетское получает столь мудрого и сильного правителя. Особую хвалу воздаю Господу нашему за то, что интересы Сполето и Фриуля спустя столько лет войны снова текут в одном русле.

— Да благословит Господь этот союз, и да сохранится он навеки стараниями нашими и потомков наших! Прошу вас, мой король, выступить незамедлительно.

— Признаюсь, мои воины в последнее время и так уже едят и спят в седле! Господь наш дал мне повеление свыше оторвать их от хозяйственных и семейных дел, дабы послужили они во славу Италии!

— Отлично! Хвала вам, государь!

— И мы поступим так, как вы предлагаете. Но у вас, верно, есть особая причина торопить?

— О да, мой король! Как только весть о смерти последнего Гвидонида и пострижении матушки Агельтруды достигнет прелестных ушек нашей лотарингско-тосканской Берты, она не замедлит отправиться в Павию вызволять своего незадачливого муженька. Далее возможны любые варианты, вплоть до требования от местного епископа королевской коронации Адальберта.

Беренгарий переменился в лице, и лихорадка нетерпения очень быстро достигла самых удаленных пределов его тела.

— Тогда в путь, мессер Альберих. Да укрепит Господь наши силы, да придаст моим коням быстроты, да сдержит напор и дерзость нашим ворогам!

 


 

[1] Ныне город Чивидале-дель-Фриули

 

 

[2] Указ 877г. короля франков (843-877гг.) и императора Запада (875-877гг.) Карла Второго Лысого (823-877)

 

 

[3] Эберхард Унрох (ок.810-866), маркграф и герцог Фриуля (828-866)

 

 

[4] Унрох Третий (ок.840-874), герцог Фриуля (866-874)

 

 

[5] Гоминиум, оммаж, коммендации — вассальная присяга

 

 

  • Глава 13 / Страж миров / Ткачев Андрей
  • Сказка о колдунье Нуар / Газукин Сергей Владимирович
  • Подсказываешь / Уна Ирина
  • Лишится бог любви покоя / Васильков Михаил
  • Поезд / Еланцев Константин
  • Выживает сильнейший / Механник Ганн
  • Странстсвующий дом / Сборник рассказов на Блиц-2023 / Фомальгаут Мария
  • Дела сердечные / Салфеточное безобразие / Табакерка
  • Краденые истины / Мысли вразброс / Cris Tina
  • Бегущий от мрака / БЕГУЩИЙ ОТ МРАКА / Ибрагимов Камал
  • Шепот Осириса. Триптих / ШЕПОТ ОСИРИСА Триптих / Птицелов Фрагорийский

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль