ГЛАВА 3

Кирилл шел по коридорам в офисе в Красногорске. Ему было назначено.

Операционный директор, заваленный бумагами, которые лежали на столе стопками, уставился недоброжелательным взглядом. Где-то, в глубине души, он считал Кирилла выскочкой и относился к нему с пренебрежением.

Широков был в этом кабинете сразу после назначения, но тогда он был взбудоражен неожиданным событием в своей жизни и не смог разглядеть все как следует.

Кабинет был строгий, с сейфом и старомодными офисными шкафами с папками на полках. Папки были пронумерованы по годам. На столе стояли подарочные канцелярские наборы. Какие-то сувениры из Испании и Таиланда, которые обычно покупают своим начальникам подчиненные. Впечатление было такое, что обитателю кабинета было некогда наводить порядок и он просто оставил все как есть, уже на протяжении долгого времени.

— Кирилл, тебя зачем поставили на эту должность?

— Денег то дайте и результат будет.

— Денег нет.Как ты не поймешь. Банк висит на волоске. Филиалы и головной офис ежедневно требуют и несут расходы, а средства вкладчиков уходят со счетов в госбанки и зарубеж. Валютные операции приносят прибыли, но кассовый разрыв колоссален. — Шамаханов замахал пачками бумаг, которыми был обложен со всех сторон. Как он только понимает, что где лежит и не путает их!

— Кирилл, я в курсе, что тебе сказал Курвинов. — операционный директор выпятил тонкие губы вперед. — Но если я сделаю то, что ты хочешь и дам тебе денег, то банк завтра же перейдет под администрацию Центробанка. АСВ пристально следит за нами.Есть мнение, что у нас отзовут лицензию и никто не хочет нас перекредитовывать. А долги банка, между прочим, тем временем кто-то скупает. Если на конец месяца, как сказал Курвинов, независимый аудит покажет, что активов нет. То ищи себе новое место работы парень — вот мой совет.

Кирилл, вышел из кабинета злой. Прошел мимо приемной, где сидела за столом Катя.

Она работала с документами, наклонив голову на бок и не видела его.

— Широков. — голос тихий и вкрадчивый раздался сразу за спиной. Шагов Кирилл не слышал.

Обернулся перед ним стоял главный «безопасник» Кухтин.

— Широков у тебя проблемка. Проблемка у тебя. — он пристольно посмотрел на него и погрозил пальцом— Смотри у меня. Есть инфа, что кто-то, кстати, может быть и ты сливает оперативную информацию. Я даже знаю куда.

— Куда? — поинтересовался Кирилл.

— В двойку-диалог. — Кухтин показал жестом, что ему не сдобровать и «испарился» так же внезапно как и появился. Видимо, пошел на совещание, которые при нынешней обстановке проходили чуть ли не каждый час.

Выйдя из офиса в Красногорске, Кирилл не поехал на Всеволжский переулок, он поехал на Таганку.

Широков решил, что пора брать свою судьбу в свои руки: — «Если не сейчас, то когда?» И сейчас ему нужна была встреча с частным трейдером по имени Марк. А этот «частный трейдер» обитал как раз где-то в районе Таганки.

Надо теперь сказать, что Кирилл заработал себе на квартиру в Мытищах менее, чем за год.

Как ему это удалось?

Он узнал про опционы. Опционы это своего рода лотерейные билеты с с неизвестной прибылью, но фиксированным убытком. На Московской бирже торгуются опционы с американским типом исполнения, то есть держатель опциона имеет право предъявить опцион к исполнению в любой день до даты экспирации.

Кирилл мог сам двигать цены бумаг, работая в трейдерском отделе ведущего банка. В его прямые обязанности как раз это и входило. Но двигать в свою пользу оказалось куда приятнее. Ах да, чуть не забыл — такие действия запрещены. И комитет при фсфр в минфине иди даже сам центробанк расследовали бы такие вещи. В Америке Кирилл получил бы лет двадцать тюрьмы. И в Морж-финанс это тоже запрещено.

Но Кирилл сам ничего не покупал. Он действовал через Марка. Марк с точностью машины выполнял все установки Кирилла. И это приносило пользу. До поры до времени. Пока этими неожиданными движениями на существенный процент базового актива не заинтересовались крупные брокерские дома, выступающие маркет мейкерами. В одно прекрасное утро в день экспирации, цена вдруг пошла в обратном направлении и Кирилл получил мощный убыток.

Капитал, который так был нужен Кириллу был, но весь сплыл. Но откуда у парня из провинции деньги на собственную квартиру в Подмосковье? Как вообще Кирилл решился на рискованные операции на срочном рынке?

А вот откуда, именно Марк его и подтолкнул к этой идее. Познакомившись с ним на одной из тусовок Кирилл впервые всерьез стал относиться к опционам.

Опцион это возможности — купить лотерейный билет и взять джек— пот. Работа начальником трейдерского отдела и дала ему пару, тройку джек-потов. Кирилл сам покупать не мог, а поручал это Марку. Если бы все так было просто: купил лотерейный билетик и сам же назначил выигрышный билетик к моменту розыграша, у опционов это называется экспираций. Все проходила гладко — Марк покупал опционы, Кирилл выводил стоимость актив, в нашем случае Гостелеком, на необходимый уровень. Купил опционы перед экспирацией, «вне денег», продал перед экспирацией или просто дождался её, ведь опцион расчетный. Стоимость опциона известна в момент покупки, а вот прибыль — нет. Убыток ограничен его стоимостью — красота

Кириллу пришлось срочно свернуть свою деятельность. И потому ему хватило лишь на половину квартиры. На другую половину он взял льготный кредит в банке. Сейчас же ему светило остаться без работы и непогашенным долгом перед банком — банкротом.

С этим надо было что-то делать.Высокая волатильность рынка последних дней, отчасти связанная и с активностью «Морж-Финанса» тоже давала шанс в мутной воде поймать крупную рыбу.

Надо было одним большим движением взять крупный куш.

«Выхода — нет» гласила надпись в метро.

Выход — был. Кирилл уверенно зашагал к посадочному перрону. Кирилл знал, что сейчас можно взять куш. Кирилл хотел выиграть миллион всего за пару дней.

Для этого ему был нужен Марк. Этот вечно нищий, тощий, растрёпанный странноватый чудак ищущий грааль.Он всегда полон идеями как получить много денег и у него всегда их нет.Пару раз Кирилл встречался с Марком и всякий раз тот был не при деньгах.

Марк — был хорошим исполнителем. Много не просил, предпочитал действовать по собственным, хоть и не всегда выгодным алгоритмам. К сотрудничеству с Кириллом скорее относился как к работе, которая поддерживала его в поисках собственных рецептов для фондового рынка.

Для игры на опционах тоже были нужны деньги, но в меньших количествах, чем при покупке того же базового актива, хотя было нужно гарантированное обеспечение.

В момент кризиса его повышают. Так произошло и сейчас.

Размышляя о том где его раздобыть Кирилл вышел из метро на Таганке.

Москва была в плену лета и жары. Зелень, усталая от палящего солнца и жара плавящегося асфальта, раскинула кроны в ожидании дождя. Синонимами этого дня стали бы слова: жажда, расплавленный асфальт и море людей, волнами бегущих куда-то по делам. Таганка, хоть и тоже Москва, была потише.

Марк, в этот раз выглядел розовощеким нескладным долговязым трейдером из компании «Опцион» с кудряшками на голове, как у Ленина на октябрятском значке. Марк пил коньяк и был, как сразу понял Кирилл, на кураже. Попробуем понять, что Марк за птица, или, нет, пожалуй, что он за зверь.

Был ли Марк медведем? Пожалуй, нет. Медведи это вечно сомневающиеся и неуверенные в себе люди. По опыту, Кирилл знал, что большинство «леммингов», где-то в глубине души, «медведи». Они сомневаются, риск это точно не про них.

Были Марк быком? Опять же нет. Бык это сангвиник, вопреки холерику медведю, быку все не почем. Он рискует большим объемом. Рынок любит энергичных и уверенных в себе людей. И у быков есть средства, часто не их, а заемные. Люди сами несут им, видя в них уверенность и благополучие. Но излишняя самоуверенность дает обратный результат ожиданиям, при мощных коньюктурных сдвигах.

Кирилл своими глазами видел, быка «поднявшего» на растущем тренде длиною два с половиной года восемь миллионов рублей. Но покормив «лосей» при развороте тренда, «инвестору» хватило таки ума отойти прочь от рынка. Но так получается далеко не у всех.

Марк не был игроком. Он безэмоциональная машина считающая вероятности и открытый интерес. Марк — «дятел». Кирилл так в шутку прозвал этого несуразного молодого человека. «Он когда с девушкой знакомится так же в процентах все высчитывает — даст, не даст» — думал Кирилл посмеиваясь.

— Марк ты купишь колл опционов на Гостелеком, вне рынка, по 25 руб. Цена экспирации произойдет по 250.

— С рынка не куплю, возьму у маркетмейкера. Только на твои… Это не реально при таком рынке.

— Как знаешь, Марк. Ты же понимаешь мои текущие возможности… Но платить мне тебе за услуги нечем, честно. Только совет присоединится.

— К чему? К твоим аналитическим идеям. Я действую только по математическим выверенным моделям и меня это ни разу не подводило. — Марк уставился безцветными глазами на Кирилла.

«Вот, врёт, что не подводило…» — думал Кириллл.

— Ладно, найду другого.

— Хорошо, пятьдесят процентов прибыли!

— Пятьдесят? Марк за что? Позвонить в «Двойку» и получить пару миллионов? — Кирилл тут взорвался— Да, я сам позвоню.

— Хорошо, хорошо, не горячись. Твои условия?

— Десять.

— Двадцать процентов.

— По рукам.

Кирилл обговорил С Марком прошлые схемы когда он впервые заработал с ним на покупке колл-опционов. Еще раз обговорили все аспекты ввода и вывода средств.Кирилл заручился гарантией, что Марк, как и в прошлый раз все сделает правильно и самое главное честно, не убежит куда то с его деньгами. Хотя кто может дать какие— либо гарантии в этом мире.Однако, в прошлый раз «прокатывало» номрально.

Кирилл понимал, что Марк потрясающий человек, который способен «слить»любую сумму денег и потому снова придет к Кириллу за очередными «идеями».

Это больной человек на всю голову, нет бы взять пару миллионов и сбежать куда — нибудь на дачу к родственникамм в Рязань, нет он честно всё просадит и придет еще за добавкой. И все будет происходить без эмоций, точно по математическим рачетам углов ганна, уровней Эллиота и прочих фибоначей. Это наркомания точнее игромания.

После столь «содержательных переговоров» Кириллу теперь оставалось найти первоначальный капитал.

Духота улиц в метро переносилась не так тяжело— воздух гнали летящие вагоны и спустившись вниз, уже стоя на перроне Кирилл вдруг почувствовал чувство тревоги.

Ему показалось, что кто-то неспускает с него глаз. Чей-то пристальный взгляд из под нахмуренного крепкого лба. Взгляд человек чувствует всегда. И в этот раз взгляд был такой силы и пронзительности что бросал Кирилла в пот.

Кирилл обернулся, посмотрел по сторонам. Служба безопасности банка? Кто еще мог за ним следить в этот момент?

Для заимствования денег у Кирилла был другой приятель.

Он никогда его до этого момента не видел. Вот только сейчас он увидит его лично.

Хотя их знакомство длилось несколько лет. И порой они переписывались и в личку, и на форуме по нескольку раз в день. Их общение было странным — «заочным», но очень распространенным в своей среде. Какие — то намеки, «подколки» в узкой биржевой тематике.

Этот знакомый Широкова являлся полной противоположностью трейдеру Марку, но зато был с деньгами. Для того, чтобы лично встретится с ним пришлось ехать к нему в офис на Крестьянскую заставу.

Метровагон вылетел из туннеля и начал замедлятся подходя к перрону, толпа ринулась к вагонам и тут кто-то из толпы сильно и порывисто толкнул под колеса электрички. Кирилл так ничего и не понял, но как раз в моменте свободного падения, толпа помешала ему упасть на рельсы. Он просто упал под ноги спешащих на посадку людей.

Его толкнули. Кто это был Кирилл так и не понял. Но руки были сильные и явно натренированные, с легкостью освобождающиеся от захватов. Все произошло в доли секунды. Ну, Кириллу эти доли секунды стали многое значит. В следующее мгновение он поднялся, зачем-то извинился перед топтавшей только что его безликой массой людей и шагнул в закрывающиеся двери вагона метро.

И всего через двадцать минут он нашел здание старого НИИ, где давно уже не было никакой науки, а было много арендаторов. В числе компаний арендаторов числилась «Ленавиа техком».

— Ну и вид! — Денис Квасюк, молодой широколицый парень со скорее толстым, чем мощным телом, сидел за столом заваленным бумагами. Бумаг было много и они были свалены в стопки и … к ним давно не прикасались. Денис мог бы пойти работать брокером или открыть собственную инвесткомпанию или «кухню», но настоял папа, и он теперь директор «Ленавиа». Денису в этой роли было скучно, и потому он часами проводил рабочее время за торговлей на бирже.Возможно, это было выражением его внутреннего протеста.

Кирилл, после падения в метро, был в мятой и возможно рваной одежде, он не успел ещё толком прийти в себя. Широков прейдя в таком виде намеривался попросить у человека, которого видел в первый раз, сущий пустяк — пару миллионов.

— Родину продаешь? — съехидничал Денис, едва Кирилл появился на пороге кабинета. — Вот из-за таких финансовых «менагеров», как ты в мире кризис. Вы, банки, не вкладываетесь в реальный сектор. Вы только два процента отводите на реальный сектор. Вот я реальный сектор.

— Да? Реальный сектор. Реальный сектор в России это тырить то, что осталось от прошлого. Вот ты, тыришь по свалкам Восточной Европы запчасти с брошенных самолетов и продаешь их, по договоренности, иными словами за «откат», в ремонтные службы отечественных авиакомпаний и зачастую выдаешь за новые. А на новые ни у них, ни у тебя денег нет. Поэтому ваши запчасти всегда с дешевле в разы. Вот кто убийцы.

— А вы финансовые махинаторы. — обиделся толстяк Квасюк.

Кирилл хорошо знал Квасюка, хотя видел его в первый раз. История успеха по российски. Нет, история успеха целой семьи. Или даже поколения.

Вы наверно думаете, что хорошо живут какие-нибудь министры и прочие вице-премьеры. Нет, порой обычные прапорщики живут ничуть не хуже, даже лучше. И им вообще безразницы Сталин сейчас у власти, Брежнев или Ельцын. Суть одна. Пристроится в сухом и темном месте на работу и тихонько так тырить вверенный тебе актив. Порошки. Швабры и краску, если ты завхоз. Ну и по нарастающей дальше. Где-то бензин, где-то зап части. Где-то ночные прицелы. Да, кто, что…Не это важно. А главная идея, что есть такие люди, которые не могут построить никакой бизнс. Не могут вообще ничего в жизни, в школе учились на тройки, дай бог техникум закончили. И не потому что бегали в дворовых компаниях или играли целыми днями в футбол. Онии даже на это не способны. Просто такие вод «тюни» с пузиками и мордочками тюленей. Сидят такие на чем — нибудь и соображают как с этого актива поиметь по максимуму и имеют, соответственно.

Папа Дениса был вот таким же никчемным балбесом. В детстве все дети мечтают стать летчиками и космонавтами, а папа дениса ни о чем не мечтал. Он кое — как закончил техникум и отслужил где-то на аэродроме срочку. Раз на аэродроме, да еще после техникума пошел на гражданский аэродром техником. Но высшего образования не было тяги к знаниям то же. Да и руки росли известно из какого места. Потому он очень быстро оказался в отдел снабжения. В советском периоде достать редкие запчасти, да ту же ветошь было всегда проблемой. И тут у него получалось. Началась перестройка и он плавно вписался в новую экономику поставляя запчасти на все авиакомпании базирующееся на аэропорту на букву П.

Денег было так много, что он просто не знал, что с ними делать. Фантазией он особо не отличался, потребности его так же были не особо высокими. Купил пару вилл в Ницце и дом в Германии и Финляндии. Где и проводил много времени. Сын мог бы получить хорошее образование, но что— то пошло не так. То ли сын пошел весь в отца, то ли сын сам по себе не интересовался учебой, но факт остался фактом, что тот так и остался жить в Москве, в квартире купленной отцом еще вначале своей деятельности.

Когда отец Дениса был молод ездил в командировки в Москву часто останавливался в гостиницах, а тут решил остепенится, завел молодую любовницу и купил по этому случаю на Кутузовском проспекте двушку. Потом, дела стали еще лучше, и он стал проводить время заграницей, а в пустую квартиру поехал сын, студент Московского авиационного института. Денис и школу то еле закончил, а в вузе «совсем беда пришла». Раза три его отчисляли, затем каким-то образом восстанавливали. Переводили с факультета на факультет, и после то ли восьми, то ли десяти дет обучения, вместо положенных пяти, получив синюю корочку Денис так и остался в Москве.

Отец снял Денису небольшой офис на Шабаловке. Офис был старым и в коридоре разило запахом туалета, кондиционеры торчали из окон наружу и через деревянные рамы дул сквозняк.

Но природная жадность, лень и главное отсутствие потребности в таком офисе вообще, отбросили какую-либо необходимость что бы то ни было менять.

Главное, что Денис был при деле, он был директором фирмы, которая занималась сопровождением заказов, грузов для головной компании поставляющей запчасти.

На самом деле здесь просто подделывали сопроводительный документы.В то время как по факту искали давно нелетающие самолеты и «каннибалили» — снимали ценные запасные части. При необходимости ремонтировали, на небольших «фирмешках». Далее продавали в авиакомпании как новые. Вот такими художествами и занимался Денис и его подчиненные: замкнутые люди в серой, потасканной одежде, работающие впроглодь и за копейки.

Такой вот «реальный сектор».

— Лешав, ты — махинатор — съязвил Кирилл, и тут же перешел к сути визита: — ты дашь? Нужно миллиона два?

— А чо не три?

— Лешав, все оформим по закону. — Кирилл понимал, что ведет себя нагло, но именно так и надо было вести себя с такими, как этот Денис.

— У меня столько нет.

— Сколько есть? Миллион? Нет? — Кирилл уже подумал, что денег не получит и зря потратил время.

В грязной и порванной одежде, словно бомж, Кирилл просит сумму достаточно существенную у человека, который видит его в первый раз в жизни и при этом не даёт никакой гарантии или залога.

— Семьсот могу, пожалуй. Но под один процент в день!

— Ты что микрозаймы выдаешь?

— Парень, да тебя впервые вижу…-Парасюк сопротивлялся, набивая процент. В его лице читалась усмешка. — Может тебе просто идею дать денег заработать?

— Парасюк хитро улыбался.

— На банкротстве Морж-финанс.

— Зашортить акции «моржа»? — безразличным тоном спросил Кирилл.

— Ты же знаешь они на бирже не продаются— Парасюк, что-то явно знал и его лицо было довольным.

— Как можно заработать на банкротстве? Тем более банка? Тем более «Морж-финанса»

— А я и не говорил про вклады…

— У тебя уникальная возможность показать своему отцу, что твоё увлечение фондовым рынком это не бесконечные проигрыши, а вполне серьезное занятие.

Денис, ты получишь столько денег, сколько офис дает за год. И дальшн сможешь убедить своего отца открыть свою инвестконтору. Слышишь свою!

А так конечно, можешь тут сидеть и переставлять штампики на бумаги и накладные подделывать. Пока один из самолетов не разобьется, погибнуть люди. Придут люди в погонах арестуют тебя лет так на дцать…— Кирилл перешел в атаку— Я предлагаю неплохую стратегию. Берёшь опцион без-денег, вдруг он растет, скажем так не без помощи таких людей как я. Все уже оговорено с участниками. Но есть сроки, у меня и у банка.Думать некогда…

В этот момент, Кириллу позвонили из офиса: «Тут такое… .»

На трубке был Вовренчук, он сегодня был назначен маркет — мейкером.

« Тут такое…» — вздохнул он.

За время суматохи с совещаниями и разъездами, Гостелеком укатали ниже плинтуса, он стремительно падал до 200 рублей.

Еще бы, пять инвестиционных домов видимо сговорившись, под руководством гуру рынка Евгения Ручкинова укатывали « достояние России». Все прошлые достижения ушли в ноль.

Но Кирилл был на Таганке, а не в своем кабинете.

— Покажи график госи— сказал Кирилл Парасюку.

Тот недовольно передёрнулся — чего бы это он стал тут что-то показывать, вдруг он увидит на экране то, что тот не должен видеть.

— Если через пять минут цена госи будет 215 рублей, дашь три лимона?

— попробуй убедить— Парасюк нехотя показал график.

Если бы он смог используя «леммингов» пойти в атаку на «медведей» и затащить выше хотя бы на 219 или 216 рублей. Получить беззалогово средства от Центробанка и снова кинуть на Гостелеком на 225, установив коридок 219 — 225 руб., обналичив назад средства ПИФов и скупить структурные составляющие паевых фондов — все были бы довольны и пайщики, ни потерявшие ни копейки и даже заработавшие, и сам Кирилл.

Но битва после нескольких заходов и позиционных успехов была проиграна. Последним рубежом был «медвежий» штурм отметки в 200 рублей. Беззалоговые кредиты для банка недоступны. Всё. Вся надежда только на свои. При том операционных средств перестало хватать.

Подумав о последствиях банкротства Морж-финанса, что контроль над крупнейшим активом на планете перейдет кредиторам, в числе которых американские фонды, у которых сейчас нет ограничения финансирования, Кирилл принял неожиданное решение.

«Ничего святого нет у людей» — ухмыльнулся Кирилл и отдал приказ трейдерскому отделу распродавать средства фондов, под выкуп Гостелекома, одного «Гостелекома».

— Ильяс, бери лимиты с других фондов. Я хочу, чтобы ты слил весь «Лук» и «Газпром».

Пусть цена по Гостелекому уйдет ниже поддержки на двести рублей. Пусть пройдет ниже, рубля два-три ниже. И давай максимально большими бидами помимо стакана…

— Кирилл, я не могу лить Лук по рынку, кризис, рынок тонкий. У нас договорняк с «большой пятеркой». Нарушим договорняк, нас потом за «беспредельщиков» считать будут.

— Мы уже, считаемся беспредельщики. Лей, я те, сказал, биды. — Кирилл подмигнул Парасюку.

Тот был в потрясен..

— А что, так просто? Можешь двигать в 3% за пол дня? Да, я тебе сейчас столько бабла насыплю, что не унесешь? И никто не может дать тебе каких-то три миллиона?

Опять звонок.

Кирилл не хотел брать трубку. Ему надо было окончательно договориться на счет денег с Парасюком.

Но звонок настойчиво продолжал звенеть.

— Да, лей биды — те говорят— заорал Кирилл не дожидаясь ответа.

Звонящий замялся.

— Это, Дима Сергеев. Тут такое дело. Топы хотят, чтобы ты шел на радиостанцию и дал интервью.

— Тут такое происходит. — Кирилл почувствовал, что сердце вот— вот выпрыгнет. — Ты уверен что именно сейчас надо туда ехать?

— Да, совершенно точно. Это желание Курвинова.

— О чем мне там рассказывать?

— О текущей ситуации на рынке. Я думаю. Ну, там вообще такая общая тематика без углублений.

— Что за радиостанция? Мбк? Деловая ФМ?

— Нет, «Золотой ручей».

— Чтоб тебя, это какая— то вообще музыкальная станция. — Кирилл со злостью хлопнул себя по лбу.

— Она принадлежит Курвинову, как я понимаю— промямлил Дима.

— Куда ехать? —

— Сейчас скину смс, там референт, тебе всё объяснит.

Когда Кирилл закончил разговор и взглянул на часы, то перевел дух, до закрытия биржи время еще позволяло изменить ход торгов.

— Ну, Денис, всё пора на радиостанцию. Потом договорим.

— Двести девятнадцать? — с ухмылкой уточнил Парасюк потирая руки перед монитором.

Кирилл был баловнем судьбы. И когда удача стала ускользать от него оставляя с многомиллионным долгом и сомнительными перспективами в профессии на фоне всеобщего мирового кризис, он цеплялся за все возможности сохранить статус— кво.

Кирилл получил должность начальника отдела не проработав в банке и полных шести месяцев. Вначале его заметили, потому что он оседлал мощную третью волну роста по Эллиоту на российском рынке и увеличил активы в региональной компании в десять раз. Это не осталось не замеченным и Кирилл перешел из маленькой «укашки» в большой банк «Морж-финанс».

Затем действуя все так же дерзко на срочном Кирилл заработал деньги на квартиру и почти сразу много потерял.В банке он действовал на мнго осторожней, чем на свой карман, но это было лишь до последнего времени.Природа, как говорится возьмет своё. И риск и удача до последнего времени шли рука об руку с ним.

Не удивительно, что журналисты на радио заинтересовались им.

Радиостанции располагался на Кутузовском.

Радиостанция была большим офисом с запутанным лабиринтом редакторских и студий. Безошибочно, по запаху кофе, можно было найти маленький буфет-столовую, где вопреки запретам курили гости студии и ди-джеи. Атмосфера клубной тусовки с деловым привкусом. Девушка — референт бойко провела его мимо каких-то хипстеров, они вошли в комнату, которая была рядом со студией.

«Золотой ручей» была музыкальной радиостанцией нацеленной на молодую активную аудиторию, которая уже закончила учиться, но еще не стала консерваторами, в духе «Говорит, Маяк».

Сергеева почему-то нигде не было, хотя он должен был быть.

От Димы Кирилл слышал, что на музыкальных радиостанциях, да вообще, на развлекательных передачах, обычно пьют перед выходом в эфир или что еще бывает курят «травку».

Для креативных профессий это вполне нормально.

В помещении радиостанции пахло табаком. Здесь по все видимости курили, прямо в «ожидалке» — месте в фойе, где обычно толкутся все те, кто обитает на радиостанции, но в данный момент отлынивает от работы.

Бутылки «Хеннесси», «Мартини» и пустая бутылка портвейна — вот, что запомнилось Кириллу из увиденного занедолгие пятнадцать минут пребывания в офисе.

Ведущая или как было принято называть «ди-джей» была некрасивой женщиной с широкими бедрами с короткой стрижкой темноруссых волос, диспропорциональной формой носа и вскинутыми вверх бровями. Одета она была в нелепую кофту, наверно какого-то известного бренда, и джинсы. Джинсы невыгодно обтягивали её большую пятую точку, но ногах у неё были стоптанные балетки. Голос Илоны Кирилл сразу узнал, он пару раз слушал её в эфире. Всегда казалось, что говорит шатенка с томным голосом и осиной талией и большими черными глазами.

Они обменялись приветствиями. Она дала пояснения по эфиру, попросила выключить.телефон, чтобы не было помех.

— Добрый день! С вами я — Илона Звонкая! В эфире передача «Звон монет». С нами сегодня гость— трейдер, недавно возглавивший инвестиционное направление известнейшего банка «Морж-финанс» — Кирилл Широков. — ди-джей затараторила на распев дежурные фразы.

— Добрый день! — Кирилл услышал свой голос в наушниках.

Голос был не его. Он не ожидал услышать свой голос таким, словом это был чужой голос.

— Кирилл, скажите, вы давно занимаетесь торговлей на бирже?

— Да, сложно сказать давно или нет. Проще отметить, что уже последние 5 лет моя жизнь связана с рынками ценных бумаг.

— Скажите здесь можно разбогатеть?

— Да, рынок каждый день дает шанс заработать даже новичку.

— Ваш самый большой выигрыш?

— Ну, наверно когда я только начинал то, относился к рискам легкомысленно и это давало хороший результат в двести процентов абсолютного прироста портфеля за год. Однако, сейчас я выполняю несколько иные задачи.

— Ну, а какие задачи мы узнаем после музыкальной паузы. Илона без микрофона подбодрила Кирилла, дескать молодец, и не надо боятся. Кирилл, сказал, что не узнает свой голос.

— Это нормальная ситуация, все сначала пугаются. Не бойтесь все нормально. — успокоила Илона.

— Мои задачи сводятся к лучшему исполнению поручений клиентов банка. — продолжил Кирилл, когда снова оказался в эфире.

— Расскажите, вы сейчас работаете в Морж-финанс как кризисные явления проявились на Вашей работе, интересуется слушатель Дмитрий из Москвы?

— Кризис вызвал на рынках высокую волотильность, теперь стало гораздо сложнее выполнять свою работу. Движения по некоторым голубым фишкам достигают восемь, десять процентов. Тогда как, не «голубые фишки» сейчас полностью не ликвидны.

Доходность по вкладам в долларах составляет три, четыре процента за год. А тут за один день можно заработать или потерять десять. Причем, все так в долларах, так как акции на РТС котируется в долларах и как раз там сейчас оборот выше.

Кирилл не очень понимал для чего он тут и к чему эти дилетантские вопросы. Зачем руководство обычно прячущие своих исполнителей как можно дальше с глаз долой здесь и сейчас так активно выставляет на показ аудитории, среди которой наверняка есть специально интересующееся данным вопросом в приложении к «Морж-финансу».

— Ну и Ваш совет для слушателей, как им следует поступить сейчас?

— Сейчас, не следует боятся той волатильности на рынке. Скоро все «устаканится» и ликвидность вновь вернется на рынки. Конечно, стоимость многих активов подвергнется переоценке, в первую очередь с точки зрения способности давать прибыль в новой реальности после финансового кризиса, который охватил все рынки, в особенности рынки США.

После эфира Кирилл вышел из студии. Девушки референта уже не было и он побрел по коридору чтобы найти выход. Ему казалось он хорошо ориентируется, но не тут то было. Он уперся в тупик из двери в кабинет, пожарного спуска и дверей в туалет.

Тогда он вернулся и решил спросить дорогку у кого-нибудь.

Он оказался в пустом помещении приемной, где никого не было, кроме в девушки с длинными светлыми волосами, красной блузке и белой юбке.

— Эй, кого то ищешь красавчик? — она махнула ему рукой.

В её жесте было что — то вульгарное и резкое.

Кирилл подошел. — Ищу выход. Заблудился.

Девушка (Маша Затеева) рассмеялась поднялась с кресла. Пошатывающейся походкой направилась к нему, она похоже была прилично выпивши.

— Пойдем, покажу…— она схватила его за руку, но вскоре ей пришлось взять его под руку. Так как уверенно стоять на каблуках ей не очень удавалось.

Кирилл пожалел, что оказался именно здесь в эту минуту, так как от спутницы пахло спиртным, при этом сложно было отказать ей в привлекательности. Ухоженная кожа, макияж, когда она оказалась вблизи него роскошь и ухоженность её тела вскружили ему голову как бокал шампанского.

Они под ручку вышли в коридор, и наконец, Кирилл оказался в не пустых коридорах радиостанции, а в оживленных редакторских и студиях. Он ловил на себе любопытные взгляды. Но никто не решался «пялиться в наглую», из чего он понял, что спутница известна окружающим, и ей завидуют и боятся, а то что она здесь в таком нетрезвом виде, видимо, было обычным делом.

— Мария Сергеевна, такси? — поинтересовался вытянувшийся в струнку охранник.

— Нет, доеду сама. — она отпусила руку Кирилла и пошатывающейся походкой пошла вниз по лестнице к лифту.

— Мария м-м-м Сергеевна…— Кирилл подхватил её под руку. — Как вы доберетесь до дому?

— На машине.

— С шофером.

— С шофером, — улыбнулась она белоснежной улыбкой.

Они вышли к паркингу. Дама закурила, Кирилл оказался в неловком положении. Он начал разговор просто чтобы как то из него выйти.

— Вы тут работаете? Или как я— гость?

— А ты гость? Слушай, давай на ты. — она вынула сигарету выпустила изо рта кольцо дыма.

— Ты на чем домой поедешь?

— А ты гость и как вообще тут оказался.

— Я звезда радиоэфира, пришел к Илоне на передачу про биржу… Меня Кирилл зовут

— Звезда, спасибо тебе, проводил даму — пока! — девушка выбросила сигарету щелкнула брелком откликнулся ярко-белый Лексус. — Меня — Маша..

— Эй, человек, впрочем стой. Ты мне нравишься — не наглый. Помоги выехать с парковки…

Она пошатываясь подошла к машине.

— А хотите …хочешь я тебя вообще довезу? Вам, наверно недалеко— Кириллу стало жалко девушку, а еще он так и представил вечернюю хронику происшествий— белый лексус сносит остановку или давит пешеходов на переходе.

— Хочу— усмехнулась она. — Вези.

Кирилл сел за руль. Машина была не привычна ему и он первое время как то терялся. Благо движения из-за пробок почти не было и машины ехали черепашим шагам. Но уже после того как они выехали на Кутузовский улица «бежала».

— Ой, Кирилл, если бы ты только знал. Да я вообще баба несчастливая. — сообщила блондинка слезливо — пьяным голосом, когда он спросил какой сегодня праздник.

— Мария Сергеевна, вам ли кручинится. Куда ехать то? — Кирилл начал уже переживать, что отъехали от радиостанции далеко, а куда её везти он так и не знал.

— Кирилл, вот ты! Вот, ты мужчина хоть куда! Вот, ты мне сразу понравился— она снова закурила и приоткрыла окно. — Ты езжай пока, я те скажу.

Она прислонилась к его руки, так, что её груди касались го плеча.

— У меня дела были на сегодня…— отстранился Кирилл, вцепившись в руль.

— Нет, раз уж собрался проводить даму до дому. Про дела забудь — я тебе так скажу.

Ой, какой ты хороший. Вот мой Володька — дурак. Дурак. — она блуждала своими руками по блузке. — А поедем-ка на новую ригу, это сейчас направо.

Машина выехала на новорижское шоссе и поехала по привычному ей маршруту, навигатор приятным мужским баритоном указывал путь. Спутница поведала ему, что всю ночь была на праздновании дня рождения крупного продюсора Ольшанского, в клубе, а утром приехала сразу на работу, утром промучавшись похмельем, ни душ, ни крепкий кофе не помогли, она опохмелилась подарочным коньяком из офисного бара и её неожиданно для самой запьянела. Такого никогда не было раньше. И теперь она в надежных руках. И она будет рада оказаться наконец-то дома.

Маша при этих словах сдернула с себя блузку. На ней не было лифчика, грудь была высокой и соски торчали, как часовые.

Для Кирилл эта была необычная ситуация.

Он смутился и попросил даму одеться.

На что та включила музыку и закурила.

Она теребила Кирилла за ухом, трогала его плечи, лезла в ширинку.

— Маша, успокойся. — Кирилл пытался призвать её хоть к какому-то порядку.

При этом он сам чувствовал, что заводится. Ему захотелось остановить машину и заняться с ней сексом прямо здесь посреди автострады.

Его застенчивость её ещё больше заводила и она не могла уже остановится.

— Потрогай меня там-она взяла его руку и потянула между ног.

Кирилл ощутил что-то покалывающие, горячие и живое.

— Мешают? — она сдернула с себя трусики, которые как оказалось были красного цвета.

Водитель встречного высого джипа — показал Кириллу в окно большой палец верх: «Дескать, круто!»

Кирилл и сам уже терял контроль от сложившегося момента.

Пуговицы на его рубашке расстегивались сами собой. А быть может Маша их расстегнула, отвлекая его поцелями в шею и легким касанием язычка.

Кирилл въехал к посту охраны подмосковного коттеджного поселка.

Охранник поднял автоматический шлагбаум и они въехали на территорию. Здесь просто как будто была другая страна цветущие клумбы, пышные кроны декоративных деревтьев за монументальными высокими заборами. Ворота в к дому открылись автоматически.

Девушка уже повисла на шее у Кирилла и почти спала. В машине работал кондиционер и прохлада заставала её сильнее прижиматься к шоферу. Если честно, то пассажирка не была такой уж пьяной, чтоб «совсем на ногах не стоять», как показалось в офисе. Скорее она зачем то хотела казаться такой. Кирилл нежно подхватил её на руки и вынул её из машины. Она открыла глаза, поцеловала его в губы, что промурлыкала и вскочила на ноги. Она еще в машине сбросила туфли, и босиком потащила его в дом, впрочем Кирилл почти не сопротивлялся и переставлял ноги ставшие как ватные. Дом был пуст.

Прямо у лестницы на второй этаж, она остановилась и стала срывать с Кирилла рубашку, сама как-то сразу оказалась в одном нижнем белье, оно было темно красным, как и портьеры в спальне на втором этаже, где Кирилл оказался не помня себя.

Он был в порыве страсти, обнимая её стройное тело и чувствуя запах дорогих духов и табака с алкоголем.

Они оба покатились кубарем по большой ярко белой кровати. И были увлечены друг другом. Кирилл чувствовал страсть сквозь её трусики и сдернул их одним движением. Девушка издала стон. Сама расстегнула лифчик. Кирилл набросился на неё с яростью льва.

Они оба не слышали, как дверь на первом этаже открылась и раздались чьи-то шаги.

Любовники в раз охладили пыл когда с первого этажа раздался голос.

— Маша… Ты здесь? — голос приближался мужчина поднимался по лестнице на второй этаж.

Кирилл голос показался знаком, и когда тот снова что-то сказал, Кирилл вдруг понял. Что Маша это жена Курвинова. А Кирилл сейчас в доме своего патрона с его женой Марией Затеевой, светской львицей и владельцем радиостанции «Золотой ручей».Кирилл одним махом схватил одежду-рубашку и штаны, что валялись разбросанные на полу и кинулся голый на балкон.

Кирилл спрыгнул с балкона. Выбежал босиком на парковку прямо за черной большой машиной, Кирилл быстро оделся. Курвинов приехал без охраны. И Кириллу повезло.

Он без труда выбрался на дорогу. Шлепая босыми ногами по асфальту. Кирилл понимал, что босиком до Москвы он недошлпает.

Мимо него проезжала джип мерседес. Он притормозил. Из окна высуналась лысая голова Турсунова. Это был спекулянт, который всегда был рядом с инвестиционномыми компаниями. Такого рода люди всегда выискивают себе что-то выгодное и потому заводят кучу знакомств. Свой капитал он заработал и регулярно пополнял, за счет дольщиков.

Он время от времени организовывал долевое строительство в подмосковье. По бросовым ценам продавал строящейся квартиры, старательно копал котлован, чем будоражил продажи еще больше и … скрывался с деньгами. Компания застройщик банкротилась, а Турсунов был при деньгах. Тогда он прибегал с вытаращенными глазами в инвест компании разнюхивая как ему, уже из кипра зайти в какие-нибудь интересные активы, обычно под дивиденды, но бывало и под инвестиционные цели.

Кирилл не мог забыть этого яркого и напористого человека, хотя видел его всего лишь несколько раз.

Тот его тоже запомнил:— Прювет!

По услышанному «прювет» Кирилл понял, что тот в очередной раз нагрел дольщиков и отмечает свой финансовый успех не очень трезвым голосом выдавая свою радость.

— Привет. Подбросишь до Москвы?

— А чо ты тут делаешь? Какими судьбами? — Турсунов, махнул рукой дескать полезай.

— Да, рассказывать долго.

— Тя как зовут, забыл… — Турсунов улыбнулся широкой улыбкой чеширского кота.

— Кирилл, — Широков посмотрел на пассажирское сиденье рядом с водителеи. Там сидела молодая девушка, с длинными бесцветными волосами и кукольным лицом, которая никак его не поприветствовала и лишь широко улыбнулась.

«Интересно, а Турсунов то знает её имя, хотя бы?» — подумал про себя Кирилл.

— Кирилл, вот чего все акции падают? Я уже лимонов на пятьдесят нано угорел— Турсунов обернулся к нему дыхнув на него перегаром.

— Кризис…— протянул Кирилл.

— Кризис, вот и у меня Кризис, банк денег не дал кредитную линию закрыл, разорился вообщем, я подрядчику не заплатил. Тот субподрядчику. А суб подрядчик моя компания, словом, все друг другу должны. А денег нет ни у кого. Ладно, Кирилл, приятно было … Я сейчас по делам. Но у тебя, то деньги то есть? Банкир же? Вызови такси, ладно, бывай — с этими словами Турсунов выкинул его, Кирилла у пропускного пункта. «Вроде как и подвез и в то же время не помог. С этими людьми всегда так.» — подумал Кирилл.

На прощание незнакомка из джипа широко улыбнулась, но её глаза почему-то показались грустными.

Так оказалось, что Кирилл стоял босиком, в рубашке застегнутой наспех через пуговицу и пиджаком кое— как накинутом на плеч, одна штанина была испачканы пылью, когда он пролезал через ограждения.

В таком неожиданно неприглядном виде он оказался прямиком у выхода из коттеджного поселка перед будкой охранников.

— Эй— пузатый охранник отложил доширак и отодвинул термос. Уже вечерело и августовская прохлада дала возможность ему и его спящему напарнику отдохнуть от жаркого летнего дня.

— А ну иди сюда! — помахал он резиновой дубинок высовываясь из дверей будки.

Кирилл как бы не слышал направился к шлагбауму. Но босиком он ходить не привык и не успел дошлепать до полосатого заграждения как фигура охранника в кованных ботинках преградила ему путь.

— Ты к кому тут приходил? Регистрировался при входе? Как вообще сюда попал— тряс его за плечо верзила глядя прямо в глаза Кириллу. Широков почувствовал резкий запаз пота, доширака и табака одновременно, его болтали от всего вместе и растерянности ком подвалил к горлу.

— Ты русский язык понимаешь? — охранник вытаращил на него подслеповатые глаза.

— Андрюха, звони оперативникам. Пусть принимают.

— Не надо оперативникам, я был в гостях проехал на машине.

— У кого ты был в гостях? Мы сейчас позвоним и все выясним.

Кирилл замялся. А что собственно он скажет?

Поэтому молчал.

— Чего молчишь? Память потерял? Язык проглотил?

— Петруха, выехали— ответил охранник из будки все еще сонным и недовольным голосом.

Кирилл улучил момент и прыгнул через шлагбаум в кусты.

— Стой! Куда! А ну вернись— за ним бросился Петруха тряся на бегу большим животом и размахивая дубинкой. Кирилл бросился в самую чащу кустарника, что рос у дороги и пробираясь через старый придорожный мусор и ветки выбежал на трассу.

Понял, что в таком виде лучше машины не ловить— все равно никто не остановит, побрел наугад к остановке. Кирилл знал, что с советских времен вдоль дорог стоят автобусные остановки, где-то чаще, где — то реже, но стоят.

Точно, на дорогой автостраде, ведущей в элитный загородный поселок, стояла всеми забытая ржавая железная остановка, которая представляла собой большую металлическую будку аккуратно кем-то покрашенной в желто-синий цвет. Стало уже совсем темнеть. Августовские дни сменяются ночью особенно быстро. Кирилл только сейчас сидя на остановке сообразил, что у него же есть карманный коммуникато, тот жэе телефон.

Набрал такси. Куда вызыать и так было понятно на остановке сохранилось название.

Такси не было долго, Кириллу показалось что вечность. Но машина все таки приехала.

И это была желтая старая «волга» с шашечками. Как так! Казалось это где то в прошлом, оказалось нет-вот оно остановилось пямо напротив него.

Шофер, здоровенный бритый на голо парень, не удивился внешнему виду Кирилла или просто не подал вида.

Ехать было долго, но пробки были на выезд и потому поездка не превраилась в мучительное стояние с ожиданием ответа на один и тот же вопрос: «Когда же это все поедет?»

Наконец таксист не выдержал и поинтересовался. — А где же это вы ботинки оставили?

— Да неудачно к бабе зашел, муж пришел— вкратце объяснил Кирилл, — Да, я вот анекдот знаю.

Возвращается муж из командировки. По жене соскучился — страсть. Залетает в спальню и, не говоря ни слова, набрасывается на жену. Через полчаса веселый и довольный выходит на кухню, а там… жена сидит. — А в спальне кто?! — Мама… Они вдвоем залетают в спальню, и дочь напускается на мать:— Мама, ну что же ты, ну как же ты смогла, ну почему ты не сказала ему, что ты — это не я? — А почему я должна ему что-то говорить — я с ним уже два года неразговариваю.

Они оба расхохотались.Разговор как — то сам пошел.Таксист завел про жизнь. — Я в Москву приехал уж лет пять назад, а может и больше… Ты сам то москвич?

То же не? Был у меня в Паленках, город такой в пензенской области, бизнес. Шары надувные, там на праздники— конкуренции ноль.

Но думаю поря и столицу покорять. Просижу тут всю жизнь. Да, к этому моменту с женой развелся. Такая дурра, оказалась, она все пыталась у меня все деньги отсудить. Ну и поехал в Москву..

— От жены сбежал значит? — Кирилл улыбнулся.

— Ага, сюда приехал, думаю на работу устроюсь Жить заново начну. Ага, квартиру снимаем сейчас с Галькой так всю её зар. Плату отдаем. А я вот сутками кручусь света белого не вижу. Из-за руля не вылажу.