ГЛАВА 2

Кирилл был здесь впервые. Да и кто он такой, чтобы здесь бывать? Мальчик из провинции еще не прошедший испытательного срока.

Охрана на входе ощупала карманы. Попросили достать телефон подозрительно торчащий из пиджака. Затем Кирилл поднялся по лестнице с мраморными ступенями на второй этаж. Просторный холл голубого цвета с высокими сводчатыми потолками. На страже всего этого великолепия на ресепшен сидели два секретаря.

Кириллу сразу понравилась темненькая девушка с длинными до плеч волосами. У неё были живые яркие карие глаза, при этом какая то серьезность на лице.

Вторая девушка, напротив, имела игривые глазки и светлые волосы. Её наверно можно было назвать пышечкой. Наверняка, когда шефа нет на месте, она звонко и заливисто смеётся.

На бейдже было написано референт Марина Рачкова. «Интересно, что написано на бейдже у второй» — с этими мыслями Кирилл задорно подмигнув Марине вошел в кабинет председателя совета директоров и владельца банка Владимира Курвинова. Догадаться, зачем его провезли через Москву, а затем еще какое-то время заставили ждать, он не мог, оставалось разрешить загадку на месте.

Большой кабинет панорамные окна, прозрачный стол, кресла большие, дорогие и мягкие, черная глянцевая плитка с орнаментом из звезд давида на полу.

На столе стояли орехи, мед и кофе.

Владимир Курвинов — человек за сорок с моложавым лицом в костюме и без галстука, в белой с каким — то теплым отливом мужской сорочке и без запонок имел низкий и приятный голос.

Поприветствовав присутствующих, Кирилл последовал приглашению, которое ему было сделано повелительным жестом и занял отведенное место за столом.

Кирилл обвел всех любопытным взглядом. Крупный лысоватый мужчина с грузным лицом, белой рубашке и темном костюме без галстука, по всей видимости, был Шамаханов, операционный директор. Кирилл его встречал раньше, тот принимал его на работу и с ним он уже обсуждал свои самостоятельные переносы позиций. К слову, Шамаханов был руководителем финансовой дирекции и корпоративного блока. Сейчас Кириллу он показался персонажем с чертами помеси осла и Шрека или Шрека и осла одновременно из одноименного мультфильма.

Кучерявый старичок с хитрыми глазами управделами, член комитета по вознаграждениям и назначением, звали его Евгений Рехтер, об этом говорилось на сайте, который Кирилл один раз просмотрел. Но, по сути, этот человек организовал здесь документооборот и сопровождал основные процедуры, аж с самого основания банка.

— Разрешите представить нашего сотрудника, трейдера. — Курвинов демонстративно пожал Кириллу руку тряс. — Кирилл трудится у нас не давно.

Шамаханов в знак солидарности покачал головой, дескать: «да, недавно. Знаем такого».

— Кирилл, расскажи нам, что было двенадцатого августа. — Шамаханов уставился в Кирилл свербящим взглядом, словно хотел прожечь в нем две дырки, словно сигарета газету.

Кирилл понял, что его с вниманием слушают пять топ-менеджеров.

Он с трудом припоминал, что было двенадцатого августа. «Да, а кстати, что было двенадцатого августа? Опять опоздал…Что ли?» — думал про себя Кирилл

— Молодой человек, а знаете сколько стоит минута рабочему временим топ — менеджера? — проскрипел кучерявый старичок. — Что вы предприняли такого на бирже, что мы теперь готовы вас выслушать?

— Утром двенадцатого августа, мною были предприняты меры по удержанию от дальнейшего падения вверенного мне актива — акции гостелеком. На сегменте РТС. — начал свой рассказ Кирилл. Он никак не мог понять, что в этом случае было уж такого интересного.

Цена в 215 рублей была лишь еще одной отправной точкой для поездки вниз за деньгами и банкротству «Морж-финанса».

В форумах уже пожимали друг-друг руки и считали прибыль. Никто больше не верил в покупки. Даже родная бабушка Кирилла, когда тот дежурно позвонил справится о здоровье, рассказала ему, по телефону о том, что «по новостям сказали, что биржа падает и будет падать до осени, а гречка опять подорожала». Она просила его купить ей побольше макарон и гречки, а так же не забыть про спички и соль.

«Быков» на рынке в этот день не было. Да, именно, гостелекоме на отметке в 215 рублей не было ни одного быка. Конечно, ликвидность держали, иначе акции перестали быть ликвидными, а это никому не было нужно. Но позиционно все встали в «шорт» и о чудо. Акция перестала падать.

Она перестала падать просто потому, что все ждали падения. Кто хотел продать — тот продал.

Но как раз в этот самый момент Кирилл написал в форум: «Лешав — смотри, сейчас на «тело». Двести тридцать пять — не меньше».

Лимиты на день были выделены. И не действовать просто было нельзя. Решение принималось быстро без обсуждений. Кирилл нажал на свой спусковой крючок. Одним «выстрелом» на полмиллиона в пятиминутном графике он прочертил линию вверх. Которую тут же потушили продажами…Еще «выстрел», еще «выстрел» -«медведи» обливались кровью и харкали злыми ругательствами в чатах и форумах. Теперь осторожные «медведи» вошедшие в рынок поздно скуля и терпя невыносимые убытки, «словили лося». И теперь ажиотаж стих. Все ждали, когда проснуться западные партнеры. Передышка двухмесячного падения на западных рынках продолжалась и это было на руку Кириллу. Медведи сами стали закрывать позиции под итог дня и дали рост до 230 рублей за акцию. Победа.

Отдел, весь «опенспейс» взвыл воплями-«Йеху-у. Гостелеком — ракета. Мы это сделали! Мы их сделали!»

Кирилл вернулся к форуму. Снова написал: «Лешав, я БОГ».

Тот в ответ, что то, сострил, но по его ядовитой усмешке Кирилл понял, что тот «слил» на кульбитах Кирилла порядочно «бабла».Кирилл был доволен. Его амбиции были удовлетворены.

Еще бы! Он бегло бросил взгляд на коллег. Они как дети радовались. Радовались— что смогли разорвать круг стихии, безнадеги — они почувствовали себя сопричастными к творцу. Вопреки судьбе, хаосу и стихии они стали управлять и вершить судьбы рынка.

Кирилл, с некоторыми упущениями объяснил, что действовал согласно логике рынка и риска для банка не создал.

— Ты нарушил, целый ряд инструкций по риск-менеджменту. Не поставил в известность своего руководителя. Ты вел себя не подобающе для сотрудника уровня, который ты сейчас занимаешь. — Шамаханов отчитал его при всех голосом не терпящим возражений.

— Кирилл, ведь ты же хочешь вырасти по службе? — вдруг, вкрадчиво поинтересовался старичок с кудрявой головой,

Широков мотнул головой — дескать, да, кто ж не хочет?

Не надолго возникла тишина. Но внимание присутствующих было приковано к Кириллу.

К нему обратился Курвинов. — Кирилл, я правдив и жду прямоты от своих сотрудников. Ситуация такова — что банку кабздец.

Владелец банка тяжело вздохнул, но продолжил менторской интонацией. — Ему кабздец уже года два или три, да какое там, лет десять назад, когда мы не совсем удачно вошли в ГКО и это даже была на то не наша воля, а государственные правила. С тех пор, мы рисуем отчетность. — при этом он развел руками, дескать кто ж её не рисует и продолжил. — Но, и теперь, можно еще все сохранить. МВФ не предоставит стране транш, если крупнейшие банки через десять дней не, представят отчетность за подписью международных независимых аудиторов.Если не будет заключения по банковской системе МВФ не дает стране транш. Транша нет страна банкрот. Заключение будет делать международная аудиторская фирма Делойт».Без помощи консультанта, в нашем слуае «Андерсон консалтинг», мы не сможем получить положительное заключение. С консультантом уже работает наш человек Евгений Давидович. — Курвинов махнул рукой на старичка.

Старичок оживился и проскрипел своим старческим голосом. — Консультант получил очень солидное вознаграждение. Очень солидное. До результата. И смог построить нам ту самую отчетность, которая нужна МВФ, таким образом, что весь, как позволили себе выразится Владимир рисованный результат, мы сможем спрятать за счет убытка по операционной деятельности по ценным бумагам. Благо сейчас кризис.

— Что, по твоему, сейчас на первом месте для западных аналитиков? — спросил Кирилла Курвинов, затем не спеша выпил кофе и отправил орех в рот.

— Рейтинги ведущих рейтинговых агентств— незадумываясь выпалили Кирилл.

— Все банку — конец. — сообщил он без тени сожаления. Раскусил орех. И не торопясь прожевал.

— Нет, не то. Подумай еще — предложил Евгений Давидович.

— Не рейтинг, у многих банков их вообще может не быть с точки зрения рейтинговых агентств. — Кирилл напряг извилины и с умным видом продолжил. — Способность корпорации обслуживать свой долг.

— Да. Это и предлагает нам предпринять консультант. — покачал головой Курвинов.

— По сути, Владимир, обязательства банка превысили текущие активы в два раза. — операционный директор Леонид Шамаханов, тучный человек в очках, похожий именно сейчас на пингвина, с кем только Кирилл его не ассоциировал, склонился над бумагами оперсводки. Речь «человека пингвина» была какой — то округлой, негромкий голос и «окающий» диалект. Кирилл так и представил себя на завалинке, где «человек пингвин» неторопливым таким же голосом глядя на приближающийся летний томный вечер говорит: — «Марфуша, пора и чай пить…ставь самовар…»

— Акции, акции — Курвинов улыбался заговорщицкой улыбкой. — Наши активы, по сути, никому не нужные сейчас акции отечественных компаний и сомнительные облигации некогда надежных отечественных контрагентов, гарантированных государством, при том что государство на волосок от дефолта, в случае не предоставления очередного транша МВФ.

— Вам, Кирилл, мы бы хотели предложить стать руководителем трейдерского отдела. Благо оно вакантно увольнять никого не надо. — Курвинов не спеша с полуулыбкой на лице продолжил. — Головной банк, точнее инвестиционная его составляющая это единственное, что может нас спасти.

Все переглянулись.

— Известно, что в силу многих причин мы смогли стать владельцами контрольного пакета Гостелекома. И теперь он наш главный актив, и единственный козырь. Многие хотят получить телекоммуникационный кабель между Европой и Азией. Это наш цифровой Газпром, качающий терабайты информации между двумя частями света. В эпоху информационных технологий это ценный актив. Это монополия с миллионами потребителей в каждом городе России, он социально значим, он служит для канала передачи стратегической информации, спинной мозг нашего государства. И государство, под давлением МВФ её приватизирует, роль нашего пакета акций становится ключевой..

— Но сейчас кризис. На это никто не решиться. — удивился Кирилл, про себя подумал: «Обычные то акции никому сейчас не нужны, а кто купит дополнительные акции, тем более, что и сейчас их можно купить на рынке.»

— Решение будет принято. Этого хочет МВФ. Но благодаря нам России бояться нечего, актив останется у нас, а не у хищных олигархов запада. Пока акции гостелеком лежат в наших депозитариях и будут записаны на наши счета родина в безопасности. Ну, а мне и вам боятся нечего, банк будет жить. Если на конец августа месяца размер активов, не покроет наши обязательства. Банк закроют, а активы раздадут кредиторам, — голос Курвинова изменился и он продолжил уже жестче: — Кирилл, я хочу чтобы к концу месяца Гостелеком, перекрыл дыру из-за колоссального отрицательного финансового результата, который неизбежно возникнет, уже возник, как я тебе объяснил.

Курвинов хитро прищурил глаза, его загорелое лицо засияло сдержанной улыбкой.

«Вот у человека нервы» — подумал Кирилл. — «Корабль тонет, а ему все ни почем!».

— _Лёня, сколько должны стоить акции на конец месяца, когда МВФ затребует у Центробанка данные по устойчивости банковской системы? — Курвинов стал деловым, оживленным.

— Владимир, по моим расчетам, цена должна быть не ниже 250 руб.

— Вот, Кирилл тебе надо стоимость портфеля привести к знаменателю 250 руб.

Итак, на чем мы остановились…-Курвинов посмотрел в записную книжку. — Ах, да…Хочу представить присутствующим начальника трейдерского отдела.

Затем про Кирилла забыли и перешли к текущей повестке.

Курвинов обратился к кучерявому старичку. — Евгений Давидович, надо начать готовить приказы о сокращении и займитесь этим прямо сейчас. Это должно коснуться департамента розничных продаж в первую очередь, бэк-офиса продаж и риск-аналитический блок. Леонид Владимирович, вам надо встретится с банкирами, которые хотели бы купить нашу региональную сеть. Поднимите предложения о покупке которые мы получали в течении года.Кирилл, необходимо найти заинтересованного покупателя по ипотечным обязательствам и долгосрочным кредитам. Проработать вопрос цессии.

Банкир вновь повернулся к Кириллу, все молчали. — Кирилл, судьба банка. Судьба нашего с вами всеми детища, всей структуры «Морж-финанс» в твоих руках. Ведь ты теперь начальник отдела трейдеров.Ты — будешь охотится на медведей. Ты будешь их отстреливать и сохранишь — Гостелеком, то что мы так долго собирали от ваучера к ваучеру, от акции к акции… Всего десять дней на достижение результата. Раскачиваться некогда. И всё — ты герой: или пан или пропал.

Кириллу было время прийти в себя, он попробовал кофе, давно сводивший его с ума своим ароматом и аккуратно, чтобы не накапать на свеженький дорогой пиджак, попробовал мед.

«Интересно, что стало с прежним начальником трейдерского отдела?» — подумал Кирилл.

Но впрочем, какая разница! Теперь он начальник! Он построит свою карьеру. И пусть через десять дней аудитору найдут дыру балансе банка величиною с годовой бюджет люксембурга. Все равно он крут, у него запись в трудовой начальник трейдерского отдела!!! И даже если банк закрою Кирилл напишет в резюме позиция — начальник трейдерского отдела.

Кирилл не успел выйти из кабинета, как его попросила подождать девушка референт.

— Привет! — Кирилл улыбнулся темненькой девушке — референту. К этому времени Марина уже куда-то вышла.

— Привет! — девушка подняла голову от бумаг. И ….она улыбнулась. Как она улыбнулась! Такую улыбку Кирилл видел впервые.

— Кирилл! — протянул руку трейдер.

— Катя — она тоже протянула руку.

— Я ваш новый руководитель трейдерского отдела.

— Вот как! — она широко улыбнулась. — Будем знакомы.

— Где лучше подождать Шамаханова.

При фамилии Шамаханов лицо переменилось, улыбки исчезла и стало серьезным.

— Вот, здесь на кресле. — она махнула рукой. — Кофе?

— Да. —

— Американо? У нас лучший кофе…Специально покупали хорошую кофемашину.

Ну и кофе, лучший, колумбийский.

— Да. Я то же готовлю кофе. У меня есть даже специальная машинка для помола, но мелит она слишком мелко. Я обязательно буду подавать своей жене кофе в постель каждый день. Я считаю это здорово. Утром просыпаться вместе под запах свежесваренного кофе.

— Еще бы… Кто же эта счастливица?

— Представляешь я думаю со временем купить дом, завести собаку и большую дорогую машину, чтоб на весь уикенд уезжать куда-нибудь…Еще бы я ведь заправляю акциями, здесь такие возможности. Каждую минуту. — Кирилл попробовал кофе и продолжил:-

Сейчас моё сердце свободно.Но, мне кажется, я мог бы Вас пригласить на чашечку кофе… Ну так как?

Катя рассмеялась.

— Широков… — голос за спиной принадлежал Шамаханову, когда Кирилл обернулся тот показал рукой в сторону своего кабинета.

Кирилл тогда не знал об этом человеке и половины той информации, которая ему стала известна уже позже от Кати.

У Леонида была совсем маленькая дочь, машина в кредите и ипотека, его жена не работала. Леонид, каждые выходные ездил к родителям, во Владимир, они только переехали в пригород и начали строить баню. Его заработной платы хватало. Но теперь, ситуация стала меняться. Стремительно таяли всякие надежды на благополучие. Агония, которая происходила в банке, наводила на него тоску.

Старательный и прилежный выпускник университета с красным дипломом, он никак не мог своим старанием и прилежанием прекратить процесс гибель крупной финансовой империи.

Курвинов вечный мечтатель, витающий где-то в облаках и общающийся с самыми топовыми чиновниками и директорами, всегда опирался на Шамаханова, поручая всю черновую работу, тот же был верной тенью своего господина.

Шамаханов махнул записной книжкой дескать проходи, садись и слушай. В кабинете Леонид Владимирович разорался и с пеной у рта кричал на Кирилл о слабости его как специалиста и абсурдности решения Курвинова, строго предупредив, что любая дилетантская ошибка будет ему дорого стоить, наконец вышвырнул его из кабинета с приказом о повышении.

С тех самых пор, он «отстреливал медведей», целясь в пятиминутный график. Он хотел подпустить их поближе, набрать побольше — дав ложную надежду. Иногда, мешая им откупать «шорты», гнал цену еще ниже. Ниже заветных уровней поддержки и чувствуя запах крови быков, медведи свирепели и открывали новые позиции, чувствуя новую наживу. Инвестдома потакали игре вниз и не выводили «госю» из списков маржинальных позиций на шорт. Кириллу было это на руку.

Время до обеда пролетело очень быстро.

На обед удалось заполучить общество Кати, пусть хотя бы не надолго и по телефону:

— Шишка, наш директор, уговаривает Курвинова сменить тебя на Солдатенкова. Тот в Лондоне работал и успел получить в стаж в Двойке…

— Но он же аналитик!

— Я не знаю в чем там у вас разница, но ты «активно» не нравишься Шамаханову.

— Что сказал Курвинов?

— Ничего не сказал….Но любой твой промах и все будет отдано Солдатенкову на откуп.

— Катя, давай сейчас хотя бы не о делах…-Кирилл усмехнулся— но, а тебе нравится Солдатеков?

Катя хмыкнула в трубку рассмеялась.

Столкнувшись с работой начальника отдела Кирилл, вдруг понял, что здесь существует множество отчетов и подотчетов, лимитов и личных проблем сотрудников.

Всего за пару дней он познакомился с кучей чужих проблем.

У одного должны были привезти холодильник с часу до двух и потому тот возьмет день за свой счет, у второго болит голова, есть подозрение на минингит, потому пойдет ко врачу после обеда, боже как он до сих пор жив, третий отравился чем-то вчера, наверно рыбой, на работу выйти не может.

А тут еще Шамаханов разослал разнарядку в каждом отделе подготовить приказы на сокращения сотрудников.

Сотрудники, которые большей частью бездельничали из-за проблем на рынке и падения спроса на трейдерские операции. Однако, в свете новых задач и назначении Кирилла в коллективе появилась надежда. А в последние дни многие из них фактически стали, в своей самооценке, равны богу, Гермесу наверно. Они считают себя «куклами».Рынок был тонкий и действия больших объемов вызывали скоротечное движение рынка то в одну, то в другую сторону. Кирилл только сейчас понял, что он их почти не знал, так только разве что по именам. Этот сброд из разных отделов и рекрутированный в последние дни перед кризисом с самого дна безработных трейдеров не был командой. Команда была до него. Но ушла вместе с бывшим авторитетным Майком Холлом в филиал большого банковского дома. Так ему сказали, когда он уточнил, что стало с его предшественниками. Толян Вовречнук в костюме и галстуке с линиями технического анализа на графиках, весьма посредственными результатами и непонятно за какие заслуги числящейся в штате. Молоденький еврейчик Яша Гройсман, племянник начальника казначейства. Увлеченного торговлей, но почти никогда не бывающим на рабочем месте. Ильяс Варадян, отвечающий за зарубежное направление и банки. Брат у Ильяса работает у Леманов в США, но не факт. К слову, зарплата у этого армянина самая высокая. Толстячок Дима Сергеев, смешно растягивающий фразы. Он выполнял здесь очень странную работу налаживал контакты с другими брокерскими операциями и работал СМИ и блогерами напрямую, минуя центральное пиар агентство банка. Должность звучала специалист по внебиржевым активно-пассивным операциям.

Женщин в отделе не было еще с прошлой администрации, они то беременели, то выходили замуж и становились домохозяйками. Словом не держались они тут.

Вот этого толстого и в очках зовут то ли Дима, то ли Федя, наверно, всё таки, Федя. А вот того, дрища в очках — Андрей, вот этот вечно улыбающийся темноволосый и долговязый Ильяс или по-простому Илья.

Кирилл проводил все своё рабочее время за монитором, и ему не было необходимости разбираться, как кого тут зовут.

Сталкиваясь у кофемашины и у кабинок туалета, Кирилл цедил сквозь зубы вялое: «Привет…».

Сейчас ситуация изменилась. В короткие сроки из всего этого «собрания людей» необходимо было сделать машину по достижению целей.

Создать часовой механизм с идеальной работой всех шестеренок и пружин.

Нужно четко понимать кто здесь пружина толкающая всё вперед, а кто шестеренка. А если здесь баланс или груз? А груз полезный или бесполезный?

Яша Гройсман — полезный груз? Зачем то он нужен?

Ильяс — лодырь и заводила. Он нужен? Или он — шестеренка, которая катит отдел по международным рынкам.

Вовренчук, всё знает по теханализу, замечательно взаимодействует со всеми отделами банка. На хорошем счету Солдатенкова. Но не имеет успеха, так как этот самый теханализ его регулярно подводит. Крупные неудачи обрезают ему дорогу вверх и компенсирует в отрицательную сторону все остальные достоинства.

В отделе были еще сотрудники набранные еще в те самые времена, когда банк активно «пылесосил» и людей не хватало. Ничем они себе не зарекомендовали, что есть, что нет. Ну, конечно, у каждого была своя, какая-то исторически сложившаяся работа и они, наверняка, были не заменимы на своем месте. Надо кого то из них сокращать.

Кирилл посмотрел на кипу бумаг— это аналитические обзоры, на другую кипу — это документы на подпись, отчетность. Плюс надо подготовиться к следующей встрече с руководством, надо предложить свою стратегию. Сейчас он просто плыл по течению, а этого было недостаточно. А когда можно спокойно сесть, подумать построить графики, порисовать тренды, просто побыть наедине с мыслями, теперь с свалившимися внезапно, как снег на голову, обязанностями совсем некогда.

Короче, некогда выяснять как зовут этого толстяка, вдруг он Дима, а не Федя, точно кажется, что Федя. Вот, Илья порой к нему укоризненно так порой обращается:-«Ну, и Федя ты! Не мог разворот тренда разглядеть…»

Значит Федя. Ну, нет времени разбираться, пусть Андрей идет под сокращение, уж его Кирилл точно знает как зовут. Когда документы предварительно для отдела кадров были подготовлены поступил звонок из службы безопасности. Кирилл, так и опешил. Конечно, ему было, что скрывать от службы и звонок от безопасника ничего хорошего не означал. Бывшие милиционеры с хмурыми лицами и служебными повадками наводили на Кирилла оцепенение.

И он не сразу решился перезвонить.

— Демьян Рост ваш сотрудник?

— Да. Что натворил?

— Ходил с проволочками по офису. Искал, по его словам, темные зоны.

— Это лоза.

— Наверно.

— Пожалуйста, давайте отпустим нашего волшебника.

— Кирилл я жду от Вас и вашего сотрудника завтра же объяснений.

— Хорошо.

Демьян был полный придурок, одетый во что-то неформальное, часто в бандане или просто волосами до плеч, майкой «ЧЕ» и джинсах, в стиле «окупай уолл-стрит», но когда Кирилл запросил статистику по проведенным операциям, то увидел, что тот невероятно крут. Впрочем, это он это знал и без статистики.

Переделывать документы Кириллу было «в лом».

«Вот ведь, совсем забыл про придурка, а он тем временем шлялся в рабочее время по кабинетами с проволоками. Надо бы сказать чтоб перестал…» — хмыкнул Кирилл.

Да уж, команда подобралась здесь весьма занятная.

Когда Кирилл возвращался домой, было уже поздно. Когда ехал в метро, при выходе с Комсомольской его толкнули подвыпившие парни. Кирилл не ввязался в драку, прошел мимо, но они толкнули следом идущего мужчину. И неожиданно получили отпор. Кирилл только обернувшись после толчка в плечо увидел, как обидчики толкают следующего прохожего, который не тратя время бьёт кулаком одного хулиганов по руке и тот взвывает от боли. Его подельники убегают прочь. Мужчина был раздосадован данным эпизодом, но как не в чем не бывало проследовал следом за Кириллом к перронам пригородных электричек. Кирилл его запомнил.

Этого же человека он увидел уже утром когда вышел из Кропоткинской, он так же как и вчера вечером шел за ним, держась в метрах двадцати.

Кириллу вспомнились двое в утренней электричке. Они ехали явно вместе, но не разговаривали, а своими казенными, лицами на которых без труда читалась скука и обязаловка куда-то ехать в такую рань.

И теперь, после того как совершенно случайно он переходя дорогу обратил внимание на людей идущих позади, Широков с уверенностью мог сказать, что один из этих двоих был этот смелый мужчина.

Так как это не влекло не каких последствий Кирилл не придал значения. Паранойя преследования тоже не входила в его планы.

Утром следующего дня рынок разделился: часть медведей поспешила закрывать позиции, другая заняла выжидательную позицию.

Каждые четыре часа в отдел Кирилла поступала справка от Солдатенкова о ликвидности. В справке обозначались лимиты в пределах которых Кирилл и его отдел мог проводить операции.

Так вот сейчас в лимитах значился ноль. Это означало, что Кириллу не на что было проводить операции.

Можно всем просто брать вещи и идти в бар или домой— кому как нравится.

Но такое положение вещей никак не устраивало Кирилла, а, который просто был в цейтноте.

— И что это? — Кирилл задал это вопрос Солдатенкову сразу как только его голос раздался в телефонной трубке, без здравствуй и привет, просто начал разговор с вопроса.

— Ты сам-то не видишь— сухой голос на другом конце трубки, звучало как: « отвяжись ублюдок, читать не умеешь?»

К черту, Кирилл вылетел в зал пулей из кабинета.

— Коллеги минутку внимания…— опенспейс замолк.

Кирилл говорил громко, чтоб каждый его слышал.

— Коллеги я хочу, чтобы вы определили между собой ответственность. Наша задача быть командой и вместе сберечь основной актив — наш инвестиционный портфель, который еще порадует своих инвесторов.

Кирилл впервые выступал так напористо и чувствовал себя настоящим начальником.

— Ты, Ильяс возьми все контакты с инвест-домами. Работаем. как всегда в тесной связке, держим друг-друга в курсе. «Двойки» и «Миллениумы» — утрутся, в этот раз «загоняющими» будем мы. Проведем все чисто. Дима — следим за лимитами по открытым позициям. Риск-менеджмент это наше всё. Созваниваемся с департаментом Шамаханова, найди там себе с кого-нибудь у кого мог бы узнать актуальную информацию в любое время. Нас интересует и первый и второй контур по лимитам. А это значит, помочь может только его департамент. А вы, ребята, следите за площадками в Нью-Йорке и Лондоне. Если будет возможность и рынок отскочит, а это будет. Выходим из прочих активов кроме Гостелекома. Всё лишнее за борт. А лишнее это все, что не Гостелеком.

— А комитет по рискам даст на это разрешение? Мы по учету зафиксируем убыточные позиции. — спросил Ильяс.

Кирилл понимал, что ему несдобровать, если Солдатенков раскусит его план. Никто ему таких сверх полномочий по рискам не давал.

— Да и держитесь подальше от Солдатенкова, не посвящайте его в наши планы, как бы он к вам не лез. Он сам по себе, мы сами по себе.

По сути, за «зареповавшись» за счет других активов Кирилл получил средства для атаки в гостелекоме.

Звонок после обеда отвлек Кирилла от рыночных баталий.

— Кирилл. Спешу напомнить, что на сегодня на «пятнадцать ноль ноль» назначена видео конференция. Тема краткосрочные прогнозы на ситуацию с стоимостью основных активов. — голос Кати в трубке был приятен и в то же время строг. Черт, какой это был голос! Сегодня Кирилл уже нарушил множество запретов и правил, потому он решил почему бы не нарушить еще один. Он, вдруг, сам предложил: — Катя, а что вы делаете сегодня? Может, сходим вечером куда — нибудь, отметим мое назначение?

****

Она сидела напротив него в «Диду», что на Чистых прудах. Пили кофе. Ах, да кто она? Она, это Катя секретарь — референт Курвинова. Девушка с каштановыми волосами до плеч, в прошлом учительница английского, девушка с веселыми глазами и как выяснилось, уже только сейчас длинными ногами на каблуках.

Они уже успели познакомится. У них, как вскоре оказалось, было много общего. Во первых, они оказались оба из провинциальных городов, во— вторых у обоих была бабушка, которая их очень любила и баловала в детстве, в — третьих они были оптимисты смотрели на жизнь как нечто идущие вперед и вверх.

Катя раньше жила с родителями в маленьком городе при атомной станции. Папа был инженер — физик ядерщик. Мама работала при лаборатории. Сейчас мама на пенсии, про папу Катя в настоящем ничего не рассказывала, зато много и долго могла говорить про бабушку.

В Москве она оказалась после того как окончила институт и решила начать новую жизнь.Только спустя несколько лет ей удалось найти работу постоянную высокооплачиваемую работу референта в «Морж-финанс», помогло хорошее знание английского и хороший характер, который Москва так и не смогла испортить. В офисе к ней все относились хорошо, кроме Шамаханова. Но и тут особой вражды не получилось.

— Так ты в одиночку развернул целый рынок? — удивлялась она.

— А еще я однажды остановил паровоз, сдернув стоп-кран. — пошутил Кирилл.

— Правда? Расскажи мне. Вся в ожидании подробностей. — наиграно улыбнулась она, слегка коснувшись его носком туфли под столом.

Кирилл в ту же минуту смотрел ветку форума в «наладоннике». «Если бы она только знала, что ему удалось сделать!» — думал он, чувствуя во рту кофейную горечь.

«Ветка форума» бурлила в обсуждении сегодняшних событий:

— Что это было в Гостелекоме. «Кукл» свирепеет.

— неужто программа приватизации не будет свернута?

— это стратег вошел.

— не парни, точно говорю: Гостелеком будут приватизировать, как и хотели в этом году

— это просто крупный фонд готовит под мега слив— я в шорт встал.

Множество мнений — но тема была одна — Гостелеком. Это была единственная акция пошедшая против рынка. И теперь все гадали, что это было.

Кирилл увидел в новостях комментарии от вице — премьера по поводу Гостелекома. Он улыбнулся Кате, думая о своем.

Вечер прошел на редкость спокойно и жизнеутверждающе.

На следующий день, жизнь вернулась в уже ставшее привычным для Кирилла русло.

С лимитами с самого утра была какая то ерунда. Их то не было совсем, то приносили записку от прекращении операций на рынке.

Приходилось затевать игру, которую придумал Кирилл, продавать другие бумаги, получать ликвидность. Тут же контратаковать, и снова продавать «Гостелеком», порой такие манипуляции не приносили движения в стоимости актива. Затем, снова покупать те же активы, сохраняя количественно все те же позиции. Если бумаги росли, приходилось «реповать». Что опять не шло на пользу ликвидности.

Вечером у Тимофея Кадырова на канале мбк открыто обсуждали инвестпрограмму и план приватизации на текущий год. Все согласились, что приватизации не будет. Кирилл уснул…

Кирилл в своем понимании рынка вспоминал Пушкарева. Тот открыто смеялся на форумах над леммингами. Лемминг — не значит "новичок". Леммингом может быть даже играющий давно. Тогда это — Старый Лемминг… Лемминг — это состояние души. Сколько ему линейкой по пальцам не бей, все равно будет нажимать на кнопочки. Во что бы то ни стало, Лемминг всегда торгует. Всегда! Ему не важно в убыток или в прибыль, главное — что-то все время делать. А там уж как повезет.

Леммингом быть не зазорно. Главное поскорее стать Тигром или Волком. Кто как сможет. Это уже зависит от личности игрока, его характера. Тигр сидит в засаде и ждет, Волк ходит на дальние расстояния, иногда ловит добычу догоняя. Тигр — всегда скрадом, выцеливая и перепроверяя прыжок.

Основная ошибка Леммингов — в том, что они считают, что рынок играет против них. Поэтому они, чтобы обмануть рынок — играют против него. Такая тактика весьма быстро уничтожает счет.

Эти лемминги и засуетились за сновали на рынке. Кирилл понимал, что сейчас наступает сумятица. Падение остановилось и рынок начал расти. Рос понемногу и без объёмов.

Чтобы рынок пошел в обратную сторону нужно чтобы вся эта машина под названием фондовый рынок с локомотивами во главе с инвестдомами прицепными вагончиками в лице частных лиц набрали инерцию для движения в любом из направлений хоть вниз, хоть вверх. Вверх инвестдома играть не могли, так как на межбанке царил хаос.

Степень взаимного доверия улетучилась. Деньги госфондов по — прежнему не доходили до частных банков и были сосредоточены в крупных системообразующих. А вниз падение уже было столь стремительным и долгим, что одна половина уже достаточно заработала, а другая уже не могла выйти по безубытку и стала долгосрочными инвесторами.

Кириллу нужно действовать дальше, чтобы вывести рыночную капитализацию на допустимые уровни, но денег на продолжения банкета не было.