Глава 9

Томас проснулся от пощёчины и голоса Гоши.

— Просыпайся! Просыпайся!

— Да проснулся я уже, чё, где я мать твою?

— О! Ты проснулся я уж думал ты умер.

— Бля, я не когда не умру, я тебя уверяю.

— Ну, да, ты когда ко мне пришел был чуть ли не присмерти.

— Чё? А, да вспомнил, стоп, а где мой рюкзак?

— А, вот он там на стуле. — говорит Гоша, указывая на стул с рюкзаком рядом с кроватью, на которой лежал Томас.

Томас, приставая с кровати, осмотрелся, это была однокомнатная серая квартира, с унылым интерьером. Тусклая кровать серых тонов, такие же обои бледными цветами и рисунками, в углу стояла неприглядная детская кроватка. Комнату освещали тусклые лучи, заходящего за горизонт, солнца. В этой квартире явно раньше жила не богатая, а очень бедная семья. Томас был без футболки, с забинтованным животом. Он, встав с кровати, дошел до стула с рюкзаком и осмотрел, что внутри. Том обнаружил 5 обоймы патронов для пистолета, буфоторские, пластиковые яблоки и дешёвую аптечку.

— Блять, наебали, козлы, ну хотя бы патроны положили.

— А кстати, что в той мэрии все таки случилось?

— Да так, можно сказать на халяву забрал патроны, а кстати как мы вообще тут оказались.

— Ну, после того, как ты пришел, я тебя за несколько десятков минут оттащил в ближайший дом, эта квартира единственная была не закрытая, поднимать тебя до второго этажа было пыткой.

— Спасибо.

— И все? С тебя должок.

— Извини, но я не гей.

— Блять, ясен хрен я не это имел ввиду.

— Я то откуда знаю, что у жирного девственника на уме.

— Я вообще то не девственник.

— То что не ты, а тебя — это не повод для гордости.

— Да пошел ты, бля, если ты ещё раз будешь присмерти, то не жди от меня никакой помощи.

— Ты совсем рофла не выкупаешь.

— Да пошел ты.

Расстроенный Гоша сел на, освобожденную Томом, кровать. А Томас пошел оглядывать остальную комнату — кухню. Между комнатами был коридор, на конце которого выход из квартиры. Коридор был довольно узким и темным. Томас, пройдя коридор, открыл дверь, ведущая на кухню. Кухня по стилистике и унылости не отличалась от предыдущей комнаты. На шкафчиках и на столе обильными темпами развивалась плесень и грязь, весь пол был засорен бутылками от пива и водки.

— Гоша, в какое помойное ведро ты меня занёс.

— Ты меня вообще благодарить должен, что хоть в какое то.

Томас осмотрел стол, шкафчики и плиту, не найдя ничего полезного, кроме гнилой еды и парочки дохлых крыс. С кухни через небольшую дверь был выход на закрытый балкон, Томас, с трудом открыв накрепко закрытую дверь, почувствовал очень неприятный запах дешёвого пива и ещё чего то неприятного, но не смотря на него он зашёл не балкон. На балконе было много хлама и мусора, состоящий из автомобильных покрышек, горы банок от пива, мусорных пакетов с различным содержимым, и всяких гнилых и ржавых железяк, а на полу было разлито дешёвое пиво вместе с блевотой. Том осторожно наступая на коробку, чтобы не запачкаться блевотой, выглянул из грязного окна и увидел двор и улицу, на которой стоял дом, отойдя от окна Том подумал: "Может быть в этой горе мусора будет что то ценное? Хотя, что может быть ценного у этих нищебродов, живущих тут?" Томас одной рукой закрывая свои ноздри от невыносимой вони, другой рукой раскрыл и посмотрел в первый попавшийся мусорный пакет. В пакете среди мусора в засохшей крови на спине лежал мертвый гниющий младенец, с явно откусаной нижней частью туловища, только позвоночник выпирал из гнилого живота, покрытого ранами и личинками. Его оставшееся тело сильно загнило, так что через выгрызынные личинками раны виднелись мышцы и кости. Его голова приобрела зелёный оттенок, глаза были закрыты, а из ушей выходили большие личинки, поедающие голову младенца, через некоторые раны на голове виднелся череп. Ног и нижней части живота у него не было, а на оставшейся части виднелись следы укуса маленькими зубами, не как у животного, а как у человека. Также из живота немного торчал позвоночник. Хотя Томас и закрывал ноздри рукой, но все равно резкий запах проник в его нос, и Том, шокированный увиденным, упав на пол, отпрыгнул в противоположную сторону.

"Фу, блять что за мерзость, сука!?"

Томас почти сразу вышел из балкона, закрыв накрепко двери.

" Блять, что за нахуй!? Какого хуя там ебучий младенец!? Сука, что, эти выблядки нахуй, захотели сожрать своего младенца, но они на половине пути передумали и, выблевав, просто засунули его в мусорный мешок!? Ну и пиздец."

— Гоша!

— Чё?

— Иди ка сюда.

— Зачем?

— Я тебе кое что покажу.

Гоша, придя на кухню спросил:

— Что тебе надо?

— Иди за мной.

Томас открыл дверь на балкон и раскрыл тот самый мусорный пакет, пытаясь остановить рвотный рефлекс, а Гоша, пройдя к Тому, и увидев младенца, в ту же секунду, не сдержав рефлекса, блеванул в пакет на гниющего малыша.

— Фу! Блять, нахуй ты на него то блюешь?

Гоша, с посинеашим лицом, не ответив на вопрос Тома, с большой скоростью выбежал из балкона, а затем и из квартиры. Томас пошел за ним. Выйдя из квартиры Том увидел Гошу и большую лужу блевотины под ним, которую он до сих пор пополняет.

— Ну ты и неженка.

— Блять,… Ты вообще видел… Что там за… Хуйня ....!?

— Ну да, подумаешь, плохие родители.

— .....

— Ну а ты сможешь его залатать?

— Пошел… Ты.

— Да, ладно, я прикалываюсь, пойду чё нибудь с ним сделаю.

Томас, зайдя обратно в квартиру, направился на кухню. Зайдя на балкон, Том, сдерживая рвотный рефлекс, открыл окно, и, взяв мусорный пакет, Том услышал еле слышимый шепот: "Ма-ма". Он быстрым движением выкинул мусорный пакет в окно и со спокойной душой пошел к Гоше. "Надеюсь мне послышалось."

— Всё, теперь этот малявка нас не побеспокоит.

— Бля, я больше не могу заходить в эту чёртову квартиру.

— Ну да, она какая то бедненькая, надо отправляться обратно, в дом Миши.

— Да, надо бы.

— Ща, только рюкзак заберу.

Томас вновь, зайдя в квартиру и забрав рюкзак вышел в подъезд, где стоял Гоша.

— Ну, чё, пошли.

— Ну пошли.

Томас и Гоша вышли из подъезда и отправились к квартире Миши. За 10 минут они уже были на пороге дома дяди. Поднявшись по лестнице до 4 этажа, они уже стояли у двери, ведущую в квартиру. Томас, без труда открыв дверь, обнаруживает полный бардак, многие вещи и мебель разбросаны по полу, шкафчики и тумбочки открытые.

— Что за!? Какого черта?

— Похоже за этот день тут кто то кроме нас побывал.

— Может они ещё в квартире остались.

Томас и Гоша замолкают, вслушиваясь в малейшие звуки.

— Тихо.

— Значит они ушли.

Том проходит за порог, и осматривается.

— Слушай, Томас, судя по открытым шкафчикам это же наверняка мародёры учудили.

— Ну да.

— Ну так, надо тогда как нибудь закрыть дверь на ночь, а то ещё гостей на ночь не хватало.

— Светлая мысль.

Томас и Гоша сооружают баррикады и замок для двери.

— Ну теперь, к нам точно никто не прийдёт.

— Ну да.

— Ладно, не знаю как ты, но я спать.

— Хорошо, я пока наведу немного порядка.

— Так уже скоро ночь, ты спать вообще не планируешь?

— Я если и захочу, то не смогу, этот младенец будет появляться у меня в кашмарах.

— Как хочешь.

Томас лег на диван на кухне и сразу же заснул.