Живая нить. Обзор Марины Русовой

Русова Марина. Литобзор к коллективному сборнику 4 (samlib.ru)

Я назвала это литобзором, хотя скорее это — отдельные читательские рецензии на стихи мне понравившиеся. Кому-то это покажется архаичным, кому-то смешным, кому-то дельным. Это не критический литобзор, требующий от автора профессиональных навыков. Личные впечатления продвинутого читателя. Как я уже писала: иногда поэзия выходит за рамки сказанного, и всё написанное кажется ограниченным и недостаточно глубоким, потому что описать словами образные категории тяжело. Но я попыталась сделать это и вам судить насколько хорошо или плохо. Здесь не все стихи, хотя есть много сильных текстов, заслуживающих внимания, но для себя я отметила несколько. Это шорт-лист. Ссылка на полный сборник располагается выше. Если авторы будут несогласны с моей оценкой, пожалуйста, дайте знать.

Качур Виктория Исааковна

samlib.ru/k/kachur_w_i

Книга Талиесина

я был травой на пойменном лугу,

тянулся вверх, был сочным и шумливым,

привык к ветрам и к засухам, и к ливням,

уснул на зиму долгую в снегу.

я снегом был, я спал и видел сны

о тёплом ветре, о потоке талом,

лежал тяжёлым белым одеялом

и на земле, и на ветвях сосны.

я был сосной на ветреном юру,

был всех вокруг стройней и непокорней,

моя кора и ветви, ствол и корни

пошли на пищу жадному костру.

я был костром, был рыж, как лисий хвост,

был ненасытным, яростным и быстрым,

ночной порой моим горячим искрам

был путь открыт на небо — выше звёзд.

я был звездой, я грезил наяву,

смотрел с небес без радости и гнева

на сон земли от жатвы до посева,

потом упал в высокую траву.

я был травой...

Из трёх стихотворений поэта я остановилась на этом, хотя с книгой Талиесина знакома больше по музыке Deep Purple, а не по первоисточнику. Поэтому мне сложно ориентироваться, оно нравится по своему построению, по затаённым смыслам, по степени перерождения, это— стихотворение — сон, и пробуждение ото сна. Оно красиво образами-живая друидская душа Талиесина. То время-было временем переходным, эпоха кельтов с легендами, навсегда уходила в забвение. Он был последним представителем этой культуры, последним кельтским Бардом.

я был звездой, я грезил наяву,

смотрел с небес без радости и гнева

на сон земли от жатвы до посева,

потом упал в высокую траву.

я был травой...

Глубокое стихотворение, гармоничное. Оно красиво в своём воплощении, это— путь к себе, нам же— постоять рядом, послушать шелест травы, уловить запах костра, оглянуться на звёздное небо.

'Глядишься в зеркало природы,

В ее лице свое узнав.'..

Кирьякова Инна

Самиздат/Кирьякова Инна. Меж двух берегов (samlib.ru)

Перед рассветом

Воздух рассветный прозрачней подземной воды.

Шаг, самый тихий, — а отзвук всё слышен и слышен.

Кто-то по саду прошёл и оставил следы

В свете, слетевшем от ветра с черёмух и вишен.

Горы в тумане… Не здесь, — это ветер позвал —

Веткою стукнул и петли калитки потрогал.

И облака, уходя за земной перевал,

Тают, как снег, на высоких воздушных дорогах.

Этот стих оставляет следы в душе, лёгкие, еле видимые, сам он лёгок, сплетённый из тонкого кружева строк, тающий в конце как этот снег. Инна-мастер таких кружевных, лёгких стихов, здесь игра слов, и снова тема деревьев, пронизанная тонкой печалью. У нас выпал снег, смёл все цветы с яблонь и вишни, и возникло такое же щемящее чувство утраты о несбывшемся урожае, или об умершей красоте. Почему-то это чувство преобладает, хотя образ зримый— и ветер, безжалостный к деревьям, и облака, уходящие за горизонт, но именно черёмухи и вишни в саду выступают особенно чётко. Зрелая поэзия, тонкие нюансы, владение словом.

Рышкова Елена

Самиздат/Рышкова Елена. Поэзия (samlib.ru)

И ходил за мной Авраам с ножом

И ходил за мной Авраам с ножом,

шепелявя: "прости меня,

все под Богом мы сорняк-сорняком,

только дунь и покинем дом.

Он так верит, что мы — это прах земной,

лишь подобие, не зерно,

разве можно спорить, когда Он мой

и Отец, и Дитя — одно".

А с ножа всё текла и густела кровь,

омывая траву в росе,

где-то там Всевидящий гатил топь,

чтоб опять ступать по воде

и показывать раны, как модный блог

недоверчивым блогарям,

где-то там притихший от горя Бог

зрил, как шел убивать Авраам.

У поэта — очень сильный цикл о войне, я же выделила среднее-об Аврааме. Я не могу охватить всю глубину переживаний, всё страшно и то, и это, и Авраам, идущий убивать своего сына-глобальное горе, человек, рассуждающий о Б-жьей любви, способный на убийство самого близкого ему человека, безгранично ему доверяющего. В библейском понимании поступок Авраама оправдан, Б-г останавливает его руку и благословляет, поскольку Авраам доказывает свою веру. С точки зрения Исаака — Авраам-убийца. Тема очень сложная и неоднозначная, ведь тут религиозная подоплека и мнения абсолютно разные. У людей глубоко верующих, разных религий, и у поэта, который отстаивает свою точку зрения, проецируя библейские события на нынешнее время.

Миру нужно доказывать и в будущем распятьями, стигматами жестокость человеческую, и страдает ли Б-г видя всё это? Мне кажется, смысл именно в этом. Может быть, я беру на себя слишком много, пытаясь осмыслить это произведение, но оно глубоко ранит моё материнское сердце, а ваше?

Шищенко Евгений Владимирович

Самиздат/Шищенко Евгений Владимирович. Заметки зрителя мира (samlib.ru)

Безумный дворник

— На остановке за углом

Метлою, будто бы веслом,

Листву метет безумный дворник.

Затеяв дерзкую игру,

Танцуют листья на ветру —

И замкнут в вихрь безумный дворник.

Их тихий шелест, словно смех, —

— Резвиться, прыгать без помех —

— Смотри, смотри, безумный дворник! —

Им слишком просто, — ускользнуть

И нагло по лицу мазнуть —

Ведь слеп и глух безумный дворник...

— Пульсирует прозрачный рой,

Из мертвых собран — он живой!

Бессилен здесь безумный дворник.

Вот-вот быстрее диких пчёл

Сожмется он — и, обречён,

Споткнется вдруг безумный дворник.

А разлетевшись, лишь дымок

Оставит лиственный комок —

— Растерзан в пыль безумный дворник.

Чуть задержавшись, улетит

Листок последний. Позабыт

Кошмарный сон, безумный дворник.

— Но нет… Всё так же, как всегда:

Шальная рыжая орда

Тебя кружит, безумный дворник.

Пусть холоден осенний лёд

Небес. — Он грезит, он плывёт

Сквозь пустоту, безумный дворник...

… Песка полоска, и над ней

Парит мозаика камней,

И океан, безумный дворник,

Тебя качает вверх и вниз

В алмазных волнах, — обернись!

Они твои, безумный дворник!

Они твои, безумный дворник.

Лексическая эпифора усиливает ощущение и распада человека, и его воскрешения. Волны океана держат его там, где шальная рыжая листва не в состоянии достать и закружить безумного дворника. Это его новая эмпатия, кораблик, который несёт его по волнам. Мечта или явь, но трансформация в мир желанный, когда, обернувшись, видишь ширь океана, а не серость асфальта с вихрем листвы над ним. Почему безумный дворник задел меня?

Может быть, я вижу эту картину: этого мечущегося, не видящего, не слышащего человека. И эту листву, кружащуюся вокруг него, конца и края которой нет. Как нет конца океану eго мечты.

Бахтеев Артём Русланович

Самиздат/Бахтеев Артём Русланович. Стихи и Рассказы (samlib.ru)

Конец

Вытекаю из мира через великий аттрактор

Время — остановившийся аттракцион

Поросший мхом в заброшенном детском парке

Всё вокруг — комедия абсурда.

Комната страха,

Нам никогда не выбраться отсюда

Это не мы в ней, это она в нас

Заполняет собой и душу и разум

Смерть или жизнь — не важно,

Ведь всё, везде и сразу происходит

Любое событие — это сон

Выхожу из окна — падаю в невесомость

Колесо сансары даёт оборот

И я сам в себе пилот космолёта

От запоя к запою совершает прыжок

Мой тысячелетний сокол

И в тысячный раз разобран

Мой внутренний мир

Написанный кем-то простой алгоритм

Зацикленный на выполнение одних и тех же команд

И так несколько жизней подряд,

Вселенная сжимается и разжимается как пятерня —

В ней сто рублей на подарок

Кому-то, чьё имя стёрлось из памяти

Выцвели фотографии — я на каждой из них один

Ворочаюсь в воспоминаниях — липких и противных

Я — заводная игрушка, и кто меня запустил?

В пустом магазине стучу по кафелю ножками

Обречённый на вечное одиночество

Потерянный как брошка

В густых лесах

Устремлённый в тёмноё никуда —

Обращён всегда назад

Бесчисленное количество раз

Переживаю каждое касание,

Каждое движение руки

Мы друг друга никогда не узнаем,

Ведь мы никогда не будем другими

У каждого свой космолёт, у каждого свой магазин

Мы умираем и рождаемся, видим одинаковые сны

Вселенная — как сердце, у неё свой ритм

И мы будем здесь вечно людьми

Будем здесь вечно одни

Будни идут друг за другом —

Мы идём следом за ними

Конец никогда не наступит

И мы никогда не станем другими

Конец никогда не наступит

Минута идёт за минутой.

Жизнь это пыль на окне,

Я через него во двор смотрю, и

Там во дворе

Маленький я делает первый шаг

Конец никогда не наступит

Часы никуда не спешат

Картины, написанные в духе сюрреализма, где как у Дали время застывает, колесо сансары делает свой оборот, и герой прошедший не один жизненный цикл, попадает в эпоху временных коллизий, когда время останавливается. Можно считать это психоделической поэзией? У Кастанеды дон Хуан просит Клауса почитать ему стихи, чтобы подвести итог чувству тоски. Тот читает ему психоделические стихи. И здесь весь стих пронизан печалью, она припорошила его как пыль на окне. Жизнь — это сама печаль, когда 'я — заводная игрушка, и кто меня запустил?' или 'мой внутренний мир— написанный кем-то простой алгоритм'. Что же так привлекает в этой поэзии? Её открытость, откровенность, зримость образов, не завуалированность, но прямота. Речь не о наркотиках-подпитке, как в психоделике, но о депрессии героя-пленника этого временного каземата. Он ждёт конца, возможно, перерождения, но всякий раз видит себя маленьким. Он делает первый шаг. И конец этому не наступит никогда. Мне нравятся эти стихи своей художественностью, музыкальностью, речитативностью, они оставляют чувство не просто тоски, но сострадательный след в душе.

Соловьёва Виктория

Самиздат/Соловьёва Виктория. Поэзия (samlib.ru)

Бутон на ладони

В рассказы ночных теней пробирается тихий шепот

зинь-марь… словно долгий морок. Летят ледяные осы.

И бьются о стёкла тьмы.

Она прижимается так, что в небе находишь звёзды —

зелёные изумруды, прозрачные хрустали.

Она произносит имя, и к чёрту летят миры,

и жарко вдвоём, несносно.

Босая идёт к балкону, не трогая струн паркета,

не в лунную пыль одета, сама будто лунный свет.

Волнуется дальний космос, звенят вековые сосны

и кружатся мотыльки.

Безжалостно будит утром — под мышку легко ныряет.

Он чувствует — тонет, тает… Целует её плечо,

её голубую шею, прилипшую к телу прядку...

— Забудь, не ходи сегодня, — зашепчет вдруг горячо.

В глазах полыхнёт азарт. "А...

Ты слышал, как бродит март?"

Затем повисает камнем, как будто бы ось земная.

И шепчет на ухо: "К ночи, достань мне тюльпанов гроздь"

Ведёт колонковой кистью —

рисуется белый стих.

Вода — голубой эфир.

И пишет, и пишет снова… творит, не ломая мир.

Поэзию не потрогать, вдохнуть и в мир отпустить.

Из лёгких её дыханий прядётся живая нить.

— А вот и твои тюльпаны —

он розовым нежным шлейфом окутывает её.

Заметно, как в тонкой вазе тайком прорастают марты.

Бутон наклонился низко и свет с ладони клюёт.

Здесь всё хаотично, нет симметрии, но именно это погружает нас в мир поэтической безупречности, хрупкости конструкции, которая замирает на полуфразe, а над ней уже установлена другая совершенная линия, и ещё одна, и всё это держится в равновесии, и только пребывает, чтобы создать полный образ, эстетически выверенного, пронизанного светом стихотворения:

'Поэзию не потрогать, вдохнуть и в мир отпустить.

Из лёгких её дыханий прядётся живая нить.'

Этот стих— и есть та самая, живая нить, и если эти двое говорят друг с другом, то их голоса не стихнут, будут звучать среди ночных теней, в мягком пробуждении света. Замечательная, как мне показалось, композиция, и, хотя я редко делю поэзию на мужскую и женскую, но эту хочется обозначить безграничным трепетом именно женского начала. Так мягко с хрустальной тонкостью сказать о главном, со всей нежностью, позитивом, внутренним светом.

Натафей

Самиздат/Натафей. Финифть звенящих строк (samlib.ru)

Глоток небытия

Вот тебе кубок, девочка. Не робей.

Выпьешь — всё отпечалится, отболит.

Это лекарство сразу от всех скорбей,

Непониманий, горестей и обид.

Чуть пригуби, почувствуй вкус неземной,

И о земном забудешь ты навсегда.

Что в твоём кубке милая? Не вино,

И не стигийских сонных болот вода.

Пей! И познаешь радость небытия,

Ту, что отрадней бледных земных отрад...

Пей, как когда-то выпила кубок я

Много забытых жизней тому назад.

Резкий текст, рвущий, запоминающийся, в его смысле угадывается мистическая трагедия, и ощущение этой трагедии, откликается во мне романом Лизы Джейн Смит, сюжет, сам по себе похож. Что таит в себе эликсир? Что наколдует тебе колдунья? Молодость, забвение?

'Пей! И познаешь радость небытия,

Ту, что отрадней бледных земных отрад'..

И может быть то, иллюзорное, предречённое ею, живее реального? Поэт говорит о прошедшем, предрекая рождение нового. Но что время? Как можно бороться с ним? Как преодолеть себя? Текст держит в напряжении, удивительные образы, да и сам монолог завораживает. Будто кто-то смотрит тебе в глаза.

Козлов Игорь Владимирович

Самиздат/Козлов Игорь Владимирович. Поэзия (samlib.ru)

***

Сосны вместе

Тянутся к небу

И теряют

Нижние ветви.

Их останки,

Будто ступени

Лестниц.

Надоели

Эти ступени

Мне. Зачем я

Вижу их снова

На краю

Заснеженном леса,

Возле поля?

Ведь атака

Замкнута в сердце

На себя

Ужасно и гнусно

И таранит

Поле форштевнем

Лес, и я

Тону в его трюме.

И "вперёд"

Хоть сколько ори ты,

Ведь ни капли

Крови из раны

И дорога,

Чёрная в белом,

Полосою

Взлётной не станет.

Но собака

Смотрит огнями

И колдунью

Смущает что-то,

И внезапно

Волнует тайна

Почти

Мёртвых.

И снова мотив деревьев. Нижние ветви изломаны. Метафорически спотыкаясь о них, герой лишён возможности самореализации, сосны крепко держатся корнями за землю, так мне видится. Они-воплощение суши, но поэт же оказывается на корабле в трюме волею обстоятельств. Что же волнует его или кто? Почему колдунья снова обретает мистическое значение, и тайна, как мне кажется, самого героя, волнует почти Мёртвых? Много вопросов на которые может дать ответы только человек посвящённый. И здесь я уже не занимаюсь разбором полётов, я угадываю значение, волнующее, трагичное за игрой слов, за меняющимся смыслом, когда ты прочитываешь стихотворение от начала до конца, снизу доверху, от точки до точки. Каждая строка-отдельный образ, каждое предложение определённый маленький поэтический рассказ. Этот текст удивительным образом созвучен с предыдущими, тема деревьев, как будто над ними занесли бензопилу времени, но они тянутся к небу, и их изломанные вершины перечёркивают пространство звёздного неба.

Спасибо всем авторам, стихи хорошие, почитать в удовольствие. Надеюсь следующие литобзоры не обойдут вас своим вниманием. Всем успехов!

С уважением, Марина Русова