Ламмот

samlib.ru/l/lammot/

Море напоминает (про) войну

Огромной зловещей рыбой вливается в море туча —

и, тучное, плещет море, и в ви'ры* его как в вы'рей**

бросаются птичьи стаи наточенным тёмным клином,

голодное это море посудины тел глотают,

обгладывая море до чёрных глубин человечьих.

И птиц не осталось певчих — своим набивают свистом

глухое большое море, историю пишут волны...

Людей ледяные спины в свинцовом огне винтовок

и выкопанные ямы, в которых погасло солнце.

И море впадает в море — ни острова, ни спасенья.

*вир — водоворот

** вырей — мифическая страна, рай

вода

И вода его слов оставалась только водой.

Думал он, что звери придут сюда на водопой,

и о том, что вода удержит их рядом с собой,

и что будет это, что ли, предрешено судьбой.

Но вода его слов оставалась только водой —

и никто не пришёл ни одною сюда тропой.

И стояла вода между ними опять стеной,

между ними вода, то есть между тобой и мной.

И ведь всё это было одной лишь его виной,

что, не приманив, поворачивался к ней спиной,

что на берегу столбом стоял, обрастал травой

и не становился сильней, а был еле живой.

И всё это ради себя лишь, а не ради той,

слово чье "нет" на слово его "да" легло плитой.

мыс

Мыс обходит по кругу с ночи́ пешком

дождь. Как будто не дождь, а уже песок,

и заносит… столетия всё песком.

Небо кру́жится словно бы колесо.

Может быть, человек, может, птица там,

но не слышно, не слышно их голосов.

Дождь идёт за собою же по пятам.

Небо словно им пойманное в лассо.

глубина

Под поверхностью вод

кто-то помнит и ждёт,

даже если оборвана нить,

что могла утолить,

что могла утолить,

только жажду мне не утолить.

И моя ли вина,

что молчит глубина?

Я, наверно, так сам хотел —

и хожу по воде,

я хожу по воде.

Это просто: ходить по воде.

Апокалипсис

Одним утром случилось так,

что солнце взошло на западе,

сердце у нас билось справа,

а душа обитала снаружи,

вобрав без остатка тело.

И с того времени мы умирали однажды

и жили уже навсегда:

в те несколько коротких мгновений,

когда нам ещё не было ясно,

что мы видим отражённый свет.

В те считанные секунды,

когда мы ещё не вспомнили,

что зеркала врут, даже луна.

В ту свалившуюся на нас вечность,

когда мы ещё не уразумели,

что апокалипсис отменяется.

звезда

Ладони подставляю зимней ночью

осколкам стылых облаков,

и жду, когда, сквозь тьму веков,

пробьётся слабый, непорочный

свет умирающей звезды,

на пальцах чтоб теплом застыть

неуловимым.