Вендетта

ВЕНДЕТТА

***

Занимался новый день...

В дообеденное время,

Разгоняя свою лень,

Царь поскреб лениво темя,

Лег на спину и зевнул,

И, не открывая глаз,

Носом воздух потянул...

Пахло как и в прошлый раз

В это время, в этот час.

"Преет в подполе картошка,

Щи заквасились немножко...

А в колодце молоко

Сохранить не так легко...

Вот и пахнет черти чем

То, что я на завтрак ем.

А вот в Англии разные мудики кушают сладкие пудинги...

Хлеб второй и простокваша —

Основная пища наша!..»

И подумал царь с тоской:

«Вздует брюхо от еды такой.

Продырявит мне кишку...

И вонючую строку

По дороге к унитазу

Выведу, как по заказу...

Отложу политбюро.

А то вдруг еще на нем

Вывернет мое нутро,

А шутить нельзя с огнем.

Если сделаю промашку —

Как сартирную бумажку

Коммунисты без меня

Скомкают повестку дня.

Им мой жидкий стул — потеха,

Мне же будет не до смеха...

А вот в Англии разные чудики кушают сладкие пудинги...

И я сделаю хитро!

Чтобы не попасть впросак

Заявлюсь на партбюро

Натощак...

Эх, махнуть бы на Форос

И расслабиться на воле

Меж кустов болгарских роз...

Только нет печальней доли,

Чем генсекова стезя.

Предают меня друзья,

А бесплатные путевки

Профсоюзные дешевки,

Как услуга за услугу,

Раздают тайком друг другу.

Профсоюзное начальство

Не бывает без нахальства,

И гуляет профсоюз,

Не стесняясь брачных уз,

На своем курортном юге...

Приморили гады, приморили.

От народа втихаря

На зарплату посадили

Нищего царя.

Ну, какому идиоту

У нас платят за работу?!

Нет бы выделить мне квоту,

Как избраннику судьбы,

От транссырьевой трубы.

Я возвысился, как бог,

А течет меж рук моих

Газо-нефтяной поток

В кошельки других.

Все вокруг меня мухлюют.

Под себя все всё гребут,

Проще говоря, — воруют

И плюют на божий суд.

Я же олицетворяй

Неподкупность, благородство

И собою прикрывай

Наше судопроизводство,

Так сказать, его уродство.

А вот в Англии сладкие пудинги кушают разные чудики...

Эх, растаться бы с лопатой...

Поменять бы на шатер

С шахрезадою носатой

Опостылевший мне двор

И впридачу ко всему

В ЦРУ сослать Кузьму.

У них — тайная тюрьма,

В ней бы сгинул наш Кузьма.

А у нас, куда не спрячь урода, —

Этого не скроешь от народа.

Ну а сам рвану в МИ-6.

За оказанную честь

Выпить и со мной поесть,

Я проникну наконец

К королеве во дворец.

Мы пройдем с ней мимо

Всякого интима.

С королевой на свидании

Я определюсь стократ:

США — колония Британии

Или же ее протекторат?

Закрывать не стану глаз

На международные обиды,

Но тактично разберусь:

А какие у них виды,

Так сказать, на нашу Русь?

Хошь не хожь, а тут вздохнешь...

У мечты, едрена вошь,

Нет разумного предела —

Даже в Лондон залетела.

А в реальности — весь дом

Провонял гнилой картошкой

И прокисшим молоком.

Это-то при всем при том,

Что я сам открыл окошко.

Было душно и темно.

Солнце село за гумно...»

Приоткрыл генсек глаза,

Убедиться чтоб воочью:

Все ли так, как было ночью...

Над ним неба бирюза.

Облаков застывших клочья.

И узорчатая крона,

Как прозрачная корона

С неподвижною листвой.

Точно так в церквах иную

Жизнь рисуют неземную.

Закрутил царь головой:

— Дорогая, как же это так,

В рай попал я натощак?!

— Лучше б ты глаза протер,

Самогонный фантазер!

Царь последовал совету...

Да, он знал картину эту!

Возлежал он в гамаке

Под большой березой,

А жена невдалеке

Вместе с черно-белой прозой

Возлежала на траве.

Как обычно: на газетке —

Корка хлеба, хвост селедки...

И бесхозные красотки,

Две прелестные соседки,

В состоянье полуголом

Загорали, словно в клетке,

За корявым частоколом.

Сильным было впечатленье.

Царь о простыню свою

Вытер слезы умиленья:

— Хорошо здесь, как в раю...

Но откуда вонь такая?

— Рядом яма выгребная!

На траве усевшись чинно,

Вроде как бы беспричинно

Вдруг супруга завелась

И царя костить взялась:

— От вершин до основания

У тебя в партаппарате

Вместо соцсоревнования

Соревнуются в разврате

И в словесном, и в другом,

И к себе все тащат в дом.

Ты же прозебаешь тут

На своем клочке земли

От прихватизации вдали!

Потому помойка рядом

С развлекательным снарядом!

— Это все, конечно, так.

Одного я не пойму,

Как с печи и почему

Я вдруг угодил в гамак?

— Хорошо, что не в помойку,

Так сказать, за перестройку!

Или же за аморалку,

Так сказать, на свалку.

Почесал генсек в затылке:

— Тут, похоже, без бутылки

Не найдем консенсус мы,

Да талоны у Кузьмы...

А с больною головой,

Согласись, моя царица,

Человек, как сам не свой,

Все равно, что неживой...

Хорошо б опохмелиться...

— Ты теперь забудь про это!

Ночью к нам пришла вендетта!

— Это, значит, иностранка.

Шлюха или лесбиянка?

Девка? Баба? Чья жена?

Старая мне не нужна!

Выпрыгнув из гамака,

Отплесал он гапака.

Поднялась жена с травы:

— Выбрось «Лайф» из головы!

Мафиозная то метка,

И доносит контрразведка:

Мафия КПСС,

Чтоб из кожи ты не лез,

Издеваясь над страной,

Заманить тебя готова

На свой внеочередной.

Предоставят тебе слово,

А потом разоблачат

Так, что кости затрещат.

А потом партийный съезд

С потрохами тебя съест...

Ну и выберут другого,

Может, даже городского.

Округлив от страха зенки,

Царь присел на четвереньки:

— Говоришь, сожрут невежды?

Тепленького… Без одежды...

Резать будут по живому!?

— Это говорит разведка

И подброшенная к дому

Заговорщиками метка,

Что тебя развеселила так.

Влип ты, милый, как дурак.

Царь подпрыгнул на карачках,

Словно он — на детских скачках

Выиграть хотел награду,

Но, оставшись без награды,

Хлопнул он себя с досады

По крутому заду:

— Может, не подвергнут остракизму,

А поставят только клизму

И оставят на посту?..

— Брось нелепую мечту!

Будут и потоки брани...

Будет и ударов град.

— У меня — сенсорный зад.

Чувствует пинки заране.

Слышь меня, моя отрада,

Это ж надо… это ж надо!

На меня нашло прозрение:

Словоблудия гримасы

Раздражают наши массы,

Как и новое мышление.

Дал я волю языкам,

А теперь не рад и сам.

Кукарекнул для проформы,

Чтобы новые реформы

Обрели и видимость и вес —

Так положено в КПСС.

Никакой опасности

Я не видел в гласности...

— Ты давай не мандражируй,

А партсъездом дирижируй.

Объегоришься ты там,

Значит, крышка будет нам.

Болтунам и пустословам

Чтоб не рыпались они,

Рты решительно заткни,

Нашим м-Ы — шлением новым.

Эту ночь не зря я бдела:

Сделала большое дело.

При свече, почти впотьмах,

Накатала тебе речь

На тринадцати листах!

И доклад уже в портфеле.

Будет, милый, все в ажуре!

В серелине той недели

Я твоей номенклатуре,

В среду, рано поутру,

Своей речью нос утру!

— Будешь выступать сама?

— Ты совсем сошел с ума!

И не вздумай брякнуть там,

Что ты речь писал не сам.

Главное, ты должен бойко

Кукарекнуть: перестройка!

И на новое мышление

Сделать правильное ударение.

Напирай еще на то, —

Может, и поверит кто, —

Что ты тоже демократ —

Демократам друг и брат!

— Потерял я нужный вес,

И теперь КПСС

Превратит меня в урода,

Как предателя народа.

Я ведь так альтруистичен,

Для генсека — не типичен.

Я такой ужасно жалкий,

Только и гожусь для свалки.

Слышь меня, моя царица,

Надо мне опохмелиться.

— Эта страшная отрава

— Головная боль Минздрава —

Сгубит имидж твой до срока,

До того еще, как съезд

Тебя тепленького съест.

— До судилища нескоро,

Протрезвлюсь до приговора.

А неопохмеленный синдром

По башке бьет молотком.

Заливай хмельную брагу

В самогонный аппарат!

Разжигай в печи огонь...

Ну а имидж мой не тронь!

Я внушал тебе стократ:

На больную голову

Демагогию тут голую

По утрам не разводи!

Будет время внереди.

Опохмелюсь, и ты дашь

Внеочередной свой инструктаж.

*

Задымила спозаранку

В доме едким дымом печь,

И по каплям начал течь

Алкоголь вонючий в банку.

Отпустил царя мандраж.

Царь, расслабившись слегка,

Оглядел из гамака

Скромный дачный антураж.

Солнце наискось всходило,

И в глазах слегка рябило

От штакетника и света.

Только, несмотря на это,

Все тут сердцу было мило.

Вездесущие вороны

Мельтешили среди кроны

То ли вяза, то ли дуба

И, покрикивая грубо,

Глаз косили на объедки,

Что лежали на газетке.

И подумал царь с тоской:

«У ворон нет родины другой.

У меня же нет норы,

Куда мог бы я забиться —

Лечь на дно, как говорится,

И лежать до той поры,

Пока новая пора

Не придет из-за «бугра»...

Царь поскреб уныло темя:

— Слышь, жена, а есть идея

У твоёва прохиндея!..

А супруга в это время,

Встав у печки на колено,

Раздолбить пыталась в щепки

Сучковатое полено.

Но сучок достался крепкий,

И, сучком увлечена,

Не расслышала она,

Что за новая идея

Осенила прохиндея.

И генсек махнул рукой:

Бесполезно говорить с глухой.

И, нахмурив свои брови,

Задержал взгляд на корове.

Беспризорная корова,

Морду вытянув вперед

Над забором в огород,

Повторяла одно слово,

Но на разные лады,

Оглушая диким ревом,

Свойственным коровам,

Близлежащие сады.

Словно поп-звезда,

Посылала в никуда

И неведомо кому

Свое страстное му-му.

Царь поморщился слегка:

«Этой бы корове да быка...

Вот отбилася от стада,

И сама тому не рада,

И отчаянно ревет,

Широко разинув рот.

А ведь в поле не ревела,

В поле травку молча ела.

В поле рот травой забьет

И спокойненько жует...»

Почесал генсек ногой

Где-то там за головой:

"А ведь в этом что-то есть...

В том, как травку она ест.

Как идет с травой по полю,

Где ее коровам вволю,

И при этом все жует —

Не мычит и не поет,

А жует… жует… жует...

И приветливо хвостом

Машет даже пастуху,

Даже если он с кнутом...

А сегодня на слуху —

Перестроечный вопрос

И ажиотажный спрос.

У опасной мы черты —

Пораскрыли люди рты.

Хлеба просит наш народ,

Широко разинув рот.

С хлебом, вроде, туговато...

И совсем уж плоховато

С продовольственной корзиной..

А жевательной резиной

Можно обеспечить всех!"

— Слышь, царица, как на грех,

Позабыли мы о том:

Чтобы не жевал народ —

Он жует с закрытым ртом!

Вылез царь из гамака

И исполнил гапака.

То ли с дуба, то ли с вяза

Поднялись вороны разом.

Пребывая в кураже,

Царь забыл про мандраже.

Как заблудшая корова,

Огласил он дачу ревом:

— Только там нас ждет успех,

Где я думаю за всех!

Из окна кричит царица:

— Дам сейчас опохмелиться!

Потерпи еще немного,

Ради бога!

— Нету время на раскачку!

Я кончаю эту спячку!

И теперь я озабочен,

Как крестьянам и рабочим

Научиться делать жвачку!

Всполошилась тут царица:

— Самогонка — не водица!

Это, что ж, без опохмелки —

На свои партпосиделки?!

— У меня от самогонки —

Уже колики в печёнке,

И такая голова...

Трудно подыскать слова,

Чтобы верно передать,

Как я вынужден страдать.

— И с такою головой

Ты затеял, олух мой,

В трудный для страны момент

Умственный эксперимент?!

Обуял царицу гнев.

На траву устало сев,

Опустила очи долу,

То бишь, к самому подолу.

Царь обнял милого друга:

— Ну уйми свое волнение.

Нам замест спасательного круга

Будет новое мышление.

И без совести, стыда

Новым м — Ы — шлением будем

Мозги пудрить нашим людям.

С головы моей больной

Мы мою платформу новую

Свалим, милая, с тобой

На их голову здоровую.

****************************

Продолжение следует