Часть 1 Глава 7 Сны души Сказания душ Книга первая

Глава 7.

Не святая троица.

Положив трубку телефона на место, Вервольф уселся на полу в прихожей, рядом с дверью. В его глазах уже не было той растерянности и удивления, которые он испытал, проснувшись сегодня утром. Его уже не удивляло то, что он находиться совершенно в незнакомом городе, на краю земли, что сейчас он в квартире которую никогда в жизни не видел, и даже то, что он всё тут знает, как будто живёт тут всю свою сознательную жизнь. После общения по телефону с тем, кто теперь был его хозяином, он просто не представлял, что ещё может его удивить.

То, что он услышал за эти, показавшиеся ему бесконечными минуты, в очередной раз повергло его в шок и безумно дикий страх. И этот страх, был очень необычным. Он как показалось Вервольфу, был очень древним, и пробирал до мозга костей, заставляя даже душу трепетать, от одного лишь его ощущения. Страх, на уровне инстинктов, а не просто испуг, который сейчас всё больше путают с настоящим страхом. И Вервольфу, как ни кому другому, была наглядно понятна эта разница.

Теперь он в полной мере знал, чем ему тут предстоит заниматься, и как ему нужно действовать. Но то, какими методами ему предстояло действовать, даже такого видавшего виды монстра, как он, привело в ужас. И что не говори, а он теперь действительно был монстром. Вервольф поднял перед лицом свою правую руку, и с отвратительным омерзением посмотрел на неё. Огромная, мускулистая, неестественно большая для человека размеров лапа, без кожного покрова. Лишь одни жилы, мышцы. Всё это было очень плотно переплетено в одну огромную, жуткую, четырёх палую, когтистую лапу. А ещё, она отвратительно воняла!

Раны на его теле затянулись, остались только шрамы. Да и само тело как будто бы преобразилось. Стало крепче, здоровее, он не чувствовал той безумной усталости которая была у него когда он попал в тюрьму. Он ещё раз посмотрел на уродливую руку, потом поднёс её ближе к лицу, и прошептал.

— Именем его, скройся гнилая плоть. — В этот же момент его лапа стала преображаться в совершенно нормальную, человеческую руку. Спустя несколько мгновений он уже любовался своей новой, совершенно нормальной рукой.

— О, да! — вполголоса проговорил он и, погладив свою обновлённую конечность, встал с пола.

Из комнаты до него донеслось негромкое пение, это был один из патриотических нацистских маршей. Фаувольф любила их напевать по утрам. Войдя в комнату, он застал её абсолютно голой, она стояла у окна, закинув руки за голову и потягиваясь. Посмотрев на неё, Вервольф подумал:

— « Ну, хоть, какая-то радость от новой работы, по крайней мере, она со мной, жива и здорова».

Он подошёл к ней, обнял за талию и прижался своей щекой к её плечу. По телу девушки пробежали мурашки, она закрыла глаза и, откинув голову назад, тихонько застонала. Его руки постепенно поднимались выше по её телу, гладя живот и добравшись до груди, с невероятной жадностью обхватили два мягких, красивых и упругих бугорка. Она снова издала страстный стон, а он уже ласкал своими губами её плечи и шею. Пламя безумной страсти охватило их. Казалось, что они сейчас готовы разорвать друг друга, покрывая тела взаимными страстными поцелуями. Она в одно мгновение сорвала с него халат и вот они уже вдвоём стояли у окна полностью обнажённые, и страсти их не было предела. Так продолжалось ещё несколько мгновений, пока они, не выдержав этой томящей муки, упали на большую кровать и слились в любовном танце. Пламя страсти окутало их целиком и полностью и они уже не замечали ни времени, не пространства. В порыве огненной любви, и страстных стонов, испепеляющих ласк и горячих поцелуев.

— Как же я по тебе скучал! — Услышала она сквозь стоны его слова, и ничего не поняла, да и не хотела понимать, просто по тому, что любимый был сейчас рядом, и она была счастлива.

— Глупенький, мы же вчера только спать легли вместе, как ты мог за ночь соскучиться? — Задыхающимся от страсти голосом проговорила она. Вервольф посмотрел на возлюбленную, вопросительным взглядом, но она окутанная маревом страсти, закрыла глаза и не заметила этого.

— «Она ничего не помнит»! — Подумал он. Потом, немного поразмыслив над этим, он решил, что может оно так и к лучшему.

— Ты просто долго спала, вот я и заскучал. — Ответил он, что бы ни сеять в душе возлюбленной сомнения. — « Раз она не помнит, значит так оно и нужно».

Спустя несколько минут, они лежали на кровати, раскинув в стороны руки, и тяжело дыша. Они смотрели в потолок, на котором было огромное зеркало.

— Ну, ты как? — Спросила она его. Вервольф повернул голову в её сторону и, улыбнувшись, ответил.

— Ты у меня просто огонь в постели, я с ума схожу от этого! — Затем повернулся к ней и тихонько поцеловал в щёку. Потом посмотрел на неё уже серьёзным взглядом и проговорил.

— Нужно собираться. Важное дело есть. Ты мне поможешь? — Она посмотрела на него совершенно спокойным взглядом и ответила. — Конечно, помогу милый. Её глаза вспыхнули красным огнём, на какое-то мгновение, и потом снова стали такими же, какими были до этого. Вервольф продолжал смотреть на неё всё тем же серьёзным взглядом, а она, улыбнувшись, погладила его по щеке, и проговорила.

— Успокойся милый, я в курсе всего, и с большой радостью помогу тебе, наш хозяин оказал нам великую честь служить ему. Это наш шанс доказать ему нашу верность и преданность. И не смущайся передо мной своей новой руки. Глаза Вервольфа округлились до невероятных размеров.

— Откуда ты всё это знаешь? — Спросил он, не понимая, что, всё это значит. Он думал, что только ему, хозяин дал инструкции. А на такой поворот событий он не рассчитывал.

— Я увидела это в твоей голове. Всё увидела. — Её глаза прищурились и уставились куда-то в пустоту. — Я вспомнила. Всё вспомнила. — Её лицо исказила гримаса боли, она смотрела куда-то в небытие и продолжала говорить. — Мы посланники. Его орудие в борьбе. Это наша миссия, добыть его. Найти, изъять. Вернуть владыке. — Её глаза вновь вспыхнули огнём, и освещение в их квартире отключилось, а Вервольф сумел рассмотреть в окно, как и в соседних домах, в окнах начало мигать, а потом и совсем вышло из строя, электроснабжение. Фаувольф опустила свой взор, на мужчину, улыбнулась, посмотрела в его глаза, затем перевела взгляд на потолок и продолжила.

— А новая рука тебе идёт гораздо больше. — Вконец опешивший Вервольф, проследив направление её взгляда, тоже посмотрел на потолок, и в отражении зеркала увидел, что его правая рука всё такая же уродливая. Он резко перевёл взгляд на руку, она была обычной человеческой.

«Хороший фокус». — Подумал он, и глубоко вздохнул.

— Да, очень хороший. — Ответила она ему вслух. Вервольф снова посмотрел на неё с удивлёнными глазами, и уже не зная, что и сказать, поднялся с кровати и направился одеваться.

— Не обижайся на меня милый. Этот фокус в простонародье называется Дурной глаз, сглаз. Называй как тебе удобнее. — Услышал он её голос из комнаты. В этот момент, что-то щёлкнуло, и снова в квартире появилось освещение.

Прошло совсем немного времени, после того как они начали собираться. Как не странно, но в этой, почему-то знакомой квартире, нашлась именно та одежда, которую они оба предпочитали носить. Но Вервольф уже этому не удивился, теперь он знал, что за сила послала их в этот город. И на что она способна, теперь уже не догадывался, а знал. В стенном шкафу он без особого труда нашёл футболку боксёрку, там же лежали и чёрные армейские штаны и свитер, а в прихожей стояли армейские ботинки, и на вешалке висела, куртка Топ ган. И хотя это не было неожиданностью, он с огромным наслаждением и удовольствием оделся. Как только он закончил собираться, он сразу же направился к встроенному в стену шкафу, кладовке. Когда он открыл двери, то на лице его появилась улыбка. Шкаф полностью, до краёв набитый оружием, это ли не мечта настоящего убийцы. Тут было всё, о чём только можно было мечтать. Начиная от пистолета Макарова, и заканчивая, гранатомётами РПГ-18 «Муха». Вервольф стоял с открытым ртом, такого огромного разнообразия оружия он не видел со времён своей военной карьеры. Внимательно изучив арсенал, он с уверенностью выбрал себе, именно то, что ему по его плану могло понадобиться. Достав из того же шкафа, большую, армейскую сумку он начал не спеша складывать в неё выбранное им оружие. Первым делом туда отправились, автомат Калашникова, гранаты ф-1, ручной пулемёт М-249 американского образца, гранатомёт РПГ-18, автоматическая винтовка G-3. Вторую такую же сумку, Вервольф наполнил боеприпасами к этому оружию. Закончив сборы, он поставил сумки у двери, потом снова вернулся к шкафу. Снял с себя куртку, и надел наплечную кобуру, в которую вложил пистолет Макарова, оснащённый глушителем, предварительно проверив его. В этот момент из комнаты вышла Фаувольф. Посмотрев на то, чем занимается её возлюбленный, она одобрительно кивнула, и усмехнулась. Потом тоже подошла к шкафу, и полюбовавшись на изобилие инструментов смерти, взяла себе два пистолета системы ТТ, и засунула их за свой ремень на поясе. Затем повернулась к Вервольфу и сказала.

— Милый, может, я чего-то не понимаю, зачем нам столько оружия, мы, что на войну собрались? — Он посмотрел на неё с вопросительным взглядом и ответил.

— От качества и количества нашего боевого оснащения зависит успех операции. Нам нужно быть уверенным в том, что мы сможем превзойти нашего противника в огневой мощи. — Потом подошёл к сумкам и начал проверять и заряжать оружие. Она снова посмотрела на него. Видя, что пришло время обсудить ситуацию серьёзно, Фаувольф решила взять инициативу в свои руки.

— Милый, я могу с тобой поговорить? — Спросила она его. Вервольф отвлёкся от своего дела и повернулся к ней.

— Хорошо в чём проблема, что ещё я не знаю об этом деле? — Он начинал злиться.

— Ты всё знаешь. — Ответила она ему. — Только мне кажется, что ты не всё понимаешь. Нам нужно найти этого мальчика, и похитить, а не убить его. И мне кажется, что такой большой арсенал оружия, нам просто не понадобиться. Мы с тобой уже не люди, а это значит, что можем обойтись и без него. — Она ненадолго замолчала, и продолжила. — Конечно, ты можешь взять с собой то, что тебе больше всего нравится, но таскать с собой по городу такой арсенал, я думаю, не стоит. Мы должны всё сделать максимально тихо, и без лишнего шума, что бы ни нарушить равновесия. Ты меня понимаешь? — Она пристально посмотрела в глаза Вервольфа, и он понял, что она права. Наступила небольшая пауза, и в этой тишине, они услышали на кухне какой-то непонятный звук. В одно мгновение они поняли мысли друг друга, даже Вервольф который не мог читать мысли, понял по глазам своей возлюбленной, что надо делать. Они резко, вместе откинулись назад и, прижавшись к противоположным стенам коридора, выхватили оружие и направили его на дверь кухни. Наступило напряжённое ожидание, чего-то непонятного. Дверь кухни, очень медленно стала открываться, и они одновременно взяли её на прицел.

Одетый во всё чёрное человек, шёл по каменному полу огромного коридора. Бесконечно высокие потолки, выложенные из камня полы, факела на стенах. Помещение напоминало огромный средневековый замок. Вымерший замок. Ни одной живой души, зато с мёртвыми проблем тут явно не было. То та, то тут, в свете редких факелов, мелькали бесшумные, мрачные тени. Но человека одетого в чёрное, это не волновало. Он продолжал свой путь куда-то вглубь зала. Ничего не выражающее лицо, холодные глаза, устремлённый, только вперёд взгляд. Никаких эмоций. Его шаги, казалось бы, такие тяжёлые, не выдавали ни единым звуком его присутствие. Складывалось ощущение, что при ходьбе, он просто не касается пола. Тишину этого мрачного места нарушало лишь тяжёлое дыхание того, кто волочился за ним следом. Да доносившиеся откуда-то издали, крики. И вот, наконец, мужчина подошёл к огромной арке, под её сводом стоял странный с первого взгляда предмет, он больше всего был похож на обычный кубик, размером с кулак, сделанный из непонятного, чёрного металла, и этот кубик, был цельнолитой, без единого отверстия и шва. Кубик стоял на небольшом, низком столике, а рядом с ним, был огромный вырезанный из кости трон. Человек, подошёл к предмету, стоявшему на столике, дотронулся до него рукой, и тот, поднявшись в воздух на высоту человеческого лица. Затем начал потихоньку вращаться в разные стороны вокруг своей оси, и по мере ускорения вращения начал менять форму. Сначала это был куб, по-том как бы смазав при вращении свои углы, он превратился в шар, затем шар вытянулся в цилиндр, а цилиндр свернулся в обруч. Оставив вращения предмета без внимания, мужчина направился к трону. Он уселся на трон и только сейчас с пристальным вниманием взглянул на того кто пришёл сюда вместе с ним. Это было противное создание, огромная тварь, истекающая слюной, источающая вонь, и ко всему к этому у него ещё не было правой лапы. Монстр рычал, лизал языком, свой обрубок, по нему было видно, что он с трудом сдерживает ярость. Мужчина взмахнул правой рукой, и предмет всё ещё вращающийся в воздухе замер на месте. Монстр перестал рычать и уставился на мужчину.

— Скоро твои муки закончатся. — Сказал ему мужчина. — Ты отправишься, в другой мир, я на тебя рассчитываю. Надеюсь объяснять, что с тобой будет, если ты не справишься, не нужно? — Монстр помотал головой и прорычал.

— Я знаю, что будет. — Мужчина встал со своего трона, и медленно подошёл к чудовищу. Положив руку ему на голову, и погладив по косматой гриве, а затем схватил монстра за обрубок конечности и, наклонившись к самой морде демона, проговорил, не обращая внимания, на исказившую монстра гримасу боли. — И запомни тварь! Я выпускаю тебя в этот мир, что бы ты проконтролировал, этих молодых демонов. Если их работа меня не устроит, отвечать за это будешь ты. Поэтому, давай не так как в прошлый раз. Иначе я просто избавлюсь от тебя! — Он оттолкнул монстра в сторону, затем снова взмахнул рукой, и металлический предмет, доселе вращающийся в воздухе, сорвавшись со своего места, подлетел к монстру и впился в правое плечо, как раз в том месте, где заканчивался обрубок его лапы. Чудовище вновь взвыло от невыносимой боли, и его начало швырять по залу из стороны в сторону. Человек смотрел на это и улыбался. Чудовище металось в агонии боли, издавая нечеловеческие звуки. Металлический предмет в его плече, начал транс-формироваться. Сначала он впился в его тело, затем начал принимать форму похожую, на звериную лапу. И, в конце концов, образовавшийся протез, с филигранной точностью воспроизвёл, переднюю конечность ни чем не отличимую от оригинала. Прошло совсем немного времени, и всё наконец прекратилось. Монстр успокоился, боль его больше не мучила но, то, что он увидел на месте своего обрубка, его не обрадовало. Он снова взревел, теперь от непонимания и оскорбления. Повернувшись к хозяину, он зарычал, и бросился, было на того в отчаянной попытке разорвать. Но в прыжке он ударился о какую-то невидимую преграду и рухнул на каменный пол. Мужчина, по-видимому, ожидавший такого поворота событий, и заранее подстраховался. Подошёл к валяющемуся на полу монстру, схватил его за горло, и с бешеной силой швырнул в сторону ближайшей стены. Глаза монстра округлились, от ужаса. Он пролетел метров двадцать, и с такой силой ударился о стену, что затряслись стены старинного здания. Последнее, что он помнил, это его падение на каменный пол. Мужчина подошёл к монстру, посмотрел на валяющуюся, на полу груду. Затем плюнул на него и проговорил.

— Жалкий, жалкий Баргест. Ты так и не научился ничему. Иди и преврати их жизнь в АД. А что с тобой потом будет, я ещё не решил. — Мужчина развернулся и направился прочь от валяющегося на полу тела. А в этот момент, тело монстра вспыхнуло ярким, красным пламенем, на том месте, где он лежал, появилось, что-то вроде огненной воронки. Горящее огнём тело, сорвалось с места и стремительно унеслось вглубь этого странного пролома.

Напряжение ожидания, достигло своего пика. Мышцы и нервы людей находившихся в коридоре напряглись до предела. Мужчина и женщина с оружием на изготовку, стояли, прижавшись к стенам, и не сводя взгляда с двери, одновременно сняли оружие с предохранителя и взвели спусковые курки. Из-за матовой двери, они никак не могли рассмотреть того, кто находился сейчас на кухне. Их взгляду предстал лишь огромный силуэт, и это точно был не человек. А дверь, тем не менее, понемногу продолжала открываться. Они снова переглянулись, пытаясь, хотя бы в глазах друг друга, отыскать разгадку этого непонятного явления. И в этот момент в дверном проёме появилась огромная когтистая лапа. Она ухватилась за край двери и с силой толкнула её. Зрелище, открывшееся людям с оружием, привело их в неописуемый ужас. В открывшемся дверном проёме стоял огромный, лохматый пёс. Его размеры потрясали. Даже Вервольф, занимался в своё время разведением доберманов, поразился тому, что собака может быть такой огромной. И действительно, стоя на всех четырёх лапах, в холке он был размерами с тигра. С его огромных, оскаленных клыков, стекала слюна, глаза горели диким, адским пламенем, когти на лапах, прямо впивались в пол, но что действительно поражало, так это то, что вместо правой лапы у него был протез, из непонятного, чёрного металла. Настолько искусно выполненный, что не только не мешал псу, а наоборот, был как на своём месте. Глаза людей округлились, от увиденного, и от непонимания того, что происходит. Они снова переглянулись, не спуская теперь с прицела собаку. Наступило секундное смятение. Пёс сделал ещё пару шагов вперёд, и остановившись, пристально уставившись на людей. Теперь становилось понятно, откуда исходит этот непонятный звук, это был звук когтей собаки по полу. Не спуская оружия с монстра, люди начали понемногу отступать назад, и в этот момент пёс зарычал, а в голове у людей прозвучала фраза.

— «Что уставились, уроды»! — Люди остановились в оцепенении. Они уставились на собаку ещё более удивлёнными взглядами, снова переглянулись но, ни чего членораздельного произнести не смогли. А пёс, оскалил пасть, показывая нечто вроде усмешки, и продолжал. — Оружие опустите, я вас не трону. — Ступор продолжал действовать, но Вервольф смог выдавить из себя первый и, наверное, самый глупый вопрос.

— Милая, ты можешь мне объяснить, что это? — Фаувольф посмотрела на него и в непонимании покачала головой. А голос в их головах снова возобновился.

— «Во-первых — не что, а кто. Я Баргест! Тёмный дух страха. Хранитель могил и склепов. Вестник смерти. Во-вторых — как я уже просил, опустите оружие, оно меня жутко раздражает. И не вздумайте палить по мне. Толку всё равно, ни какого, а вот подерёмся после этого обязательно. И, в-третьих — я от хозяина к вам прибыл! Общаться с вами могу только телепатически, я ведь типа собака». — Оцепенение понемногу начинало отпускать людей. Мышцы начали расслабляться, нервное напряжение ослабело. Они начали медленно опускать оружие. Пёс тем временем уселся на пол посреди коридора. Приподняв вверх правую лапу, он пару раз выпустил и впустил обратно длинные металлические когти. После чего, не спеша осмотрелся. Затем опустил лапу и, дав людям ещё несколько мгновений прийти в себя, сказал.

— «Я смотрю, хозяин вас неплохо оснастил. Полный дом оружия. А у подъезда, наверняка, танк стоит»? — Последний вопрос прозвучал в головах людей с какой-то непонятной издёвкой. — «Ладно, расслабьтесь, я вас не укушу. Хотя стоило бы! Особенно тебя ». — Глаза пса, пристально уставились на Вервольфа, при этом начиная наливаться кровью.

— Это почему же? — С непониманием спросил Вервольф. — Что я тебе сделал? — Баргест подскочил с места и, оскалив клыки, с невиданной яростью зарычал на мужчину.

— «А ты глупый не понимаешь? Эта лапа моя и, она сейчас у тебя. А я, чистокровный демон, вынужден теперь волочиться вот с этой поганой железкой». — Пёс ударил металлической лапой по полу с такой силой, что затряслись стены. — "И теперь, я тебя за это ненавижу"! — Продолжая скалиться и рычать, он сделал пару шагов по направлению к мужчине и, остановившись почти напротив его, продолжил. — «Подумать только, хозяин лишил меня "Когтей душ", ради какого-то жалкого преступника. Ты хоть представляешь себе, убогий, каким оружием ты сейчас владеешь»? — Пёс зарычал ещё сильнее, не сдержав обиды и злости. Вервольф тем временем посмотрел на свою правую руку, и начал понемногу пятиться назад. Баргест потряс головой, снова посмотрел на Вервольфа медленно отступающего назад, затем резко сорвался с места, набросился на мужчину и завалил его на пол всем своим огромным весом. Вервольф, успевший вовремя среагировать на эту выходку своего нового коллеги, успел удобно ухватиться за толстую шею Баргеста и вывернул её своими сильными руками так, чтобы тот не смог вцепиться клыками в его горло. Они начали кататься по полу коридора, круша всё на своём пути. Неизвестно, чем бы закончилась эта борьба, если бы через несколько секунд после начала схватки, оба противника, оторванные друг от друга какой-то нечеловеческой силой, не разлетелись по разным концам коридора. Ударившись о противоположные стены, они с непониманием начали подниматься с пола. Посреди коридора стояла Фаувольф, с раскинутыми в разные стороны руками. Она была неимоверно зла, и это выражалось на её красивом лице. Но такой злобы в её глазах Вервольф не видел, ни когда. Это была уже не та последовательница, нацистских учений, которую он знал раньше. Теперь это была сама смерть. Женщина посмотрела на них своими огненными глазами, и сказала. — Ссоры нам не нужны, у нас есть приказ, который нужно выполнить. Потом разберётесь.

Пёс поднялся с пола, подошёл к Вервольфу, и сказал:

— « Я не стану тебя трогать. Но запомни, как только мы всё закончим, я вырву у тебя свою лапу. Ты парень не глупый, и должен понимать, что она мне очень дорога. А потом, если ты меня очень хорошо попросишь, я отдам тебе свою железку». — Пёс закончил свой монолог, развернулся и не спеша пошёл на кухню. Вервольф поднялся с пола, потрогал то место, куда только что впились острые когти его возлюбленной. На одежде было несколько дырочек, но ран не было. Он улыбнулся и тоже направился на кухню. Усевшись там, в кресло, Вервольф достал из кобуры пистолет и стал тщательно протирать его.

— « Вы зря набрали с собой столько оружия, оно вам может не понадобиться. Против тех кто нам будет противостоять оно бесполезно, да и не стоит забывать про то, что мы не имеем права, даже ранить, того кого ищем». — Баргест замолчал, но после недолгой паузы продолжил свои рассуждения.

— «Хотя с другой стороны, оружие это не такая уж и плохая вещь в нашем деле, особенно против назойливых людишек, которых хлебом не корми, дай залезть не в своё дело». — Он собирался ещё что-то сказать, но тут его перебил Вервольф.

— И что же нам использовать, кроме оружия? Может магию? — Издевательским тоном, как можно громче произнёс Вервольф. Опешив от такой дерзости, пёс моментально вскочил с места, ощетинился, оскалил клыки, и зарычал с такой звериной злобой, что казалось, он сейчас разорвёт своего обидчика на куски. Из его металлической лапы вылезли острые как бритвы когти. Мужчина и женщина моментально отскочили в сторону и, встав друг рядом с другом, обратили на Баргеста своё скрытое оружие. Рука мужчины моментально преобразилась в страшную, жилистую, огромных размеров лапу, а у женщины на руках появились острые как бритвы когти, а глаза вспыхнули дьявольской злобой. В этот момент Баргест задел задней лапой холодильник, и с него прямо ему на голову упал графин. Тысячи осколков стекла разлетелись по всей кухне. Пёс, как будто бы не заметив этого, в одно мгновение ус-покоился. Он убрал свои когти, уселся на задние лапы и, клацнув зубами, произнёс.

— «Вот и ответ на твой вопрос, недоумок. Всё нужно сделать тихо, что бы нам ни помешали люди. Мы не можем нарушить равновесие. Именно по этой причине, я». — Он остановился, видимо о чём-то задумавшись, и через секунду продолжил. — «Наш хозяин, и я, считаем, что оружие это крайняя мера. И именно для того что бы вы научились пользоваться своими новыми талантами, он и послал меня к вам. Что бы вы ни натворили того, о чём потом мы все дружно пожалеем. Так, что хотите вы этого или нет, а руководить этой операцией буду я». — Он замолчал и, отвернувшись от людей, улёгся на пол. Мужчина и женщина удивлённо переглянулись. Они точно знали, что хозяин ни одному из них не говорил про то, что над ними будет верховодить какая-то псина. Они как по команде развернулись и, выйдя из кухни, направились в комнату, что бы обсудить сложившееся положение.

Как только мужчина с женщиной вышли, Баргеста охватило ликование, он ехидно улыбался в мыслях, радуясь своей находчивости и, умению правильно и во время сказать то, что задумал. Он прекрасно понимал, что эти двое всего лишь пешки в этой страшной битве, и что если он сможет удержать ситуацию не тронутой, то все лавры впоследствии достанутся ему. Он ещё несколько мгновений потешил себя этой мыслью, и только сейчас заметил, что находиться в полном одиночестве:

— «Нельзя упускать этих голубков из виду, а то ещё того доброго бунт учинят». — Подумал он про себя и направился разыскивать парочку.

Вервольф и Фаувольф зашли в комнату и, закрыв за собой дверь, обсуждали только что сказанное Баргестом.

— Я что-то не припомню, что бы хозяин говорил мне, что у нас будет начальник! — Сказал, едва сдерживая злость Вервольф.

— Я тоже не получала от него таких инструкций. — Вторила ему Фаувольф. Она подошла к закрытой двери и прислушалась. Когтистых шагов Баргеста слышно не было.

— Выходит эта псина нас дурит! Пытается присвоить все наши заслуги! Я этого не допущу!!! — Вервольф резко подошёл к двери, но ладонь любимой остановила его.

— Подожди. Я думаю, нам не стоит торопить события. Этот демон нам может пригодиться. Он что-то говорил о равновесии. Ты что ни будь, про это знаешь? — Вервольф пристально посмотрел на женщину.

— Нет. Не знаю! — Он вопросительно уставился на Фаувольф, видимо считая, что она расскажет ему то, что он не знает. Перехватив его вопросительный взгляд, Фаувольф слегка обняла его, прислоняя как можно ближе к себе и, прошептала.

— Давай сыграем с ним в эту игру. Пусть он думает, что руководит нами, а я в это время выведаю у глупого пса всё, что нам нужно. Наши знания и умения в новом амплуа весьма ограничены. А этот зверёк, поможет нам расширить кругозор. Ведь демоны живут совсем по другим законам, нежели люди. Как знать, быть может, есть шанс исчезнуть из поля зрения нашего владыки, и стать свободными. — Она пристально посмотрела Вервольфу в глаза. И отчётливо увидела там полную солидарность.

На том они и сговорились. Следовать плану, а когда придёт подходящий момент просто убрать щенка с их пути.

Дверь в комнату отворилась, в коридоре стоял Баргест. Мужчина и женщина повернулись к нему, и сделали вид, будто они просто заняты сборами, и самими собой.

Спустя несколько минут, все трое вышли из подъезда. Погода на улице была паршивая, сырость, слякоть, мокрый снег. Вервольф нёс на плече сумку и, спустившись с парадной лестницы, открыл заднюю дверцу припаркованного у подъезда джипа, бросил её в багажник. К нему подошла Фаувольф, и нежно обняв, поцеловала в губы. Увидев эту милую картину, Баргест даже поскользнулся, спускаясь по лестнице. Он в очередной раз выругался про себя за то, что эта металлическая лапа так сильно ему ненавистна и, пройдя мимо людей, уселся на заднее сидение джипа. Мужчина и женщина, насладившись столь страстным поцелуем, тоже проследовали в джип. Вервольф сел за руль, а Фаувольф разместилась на правом, переднем сидении.

— Ну что, шеф, куда едем? — Повернувшись к Баргесту, спросил Вервольф, даже не скрывая издевательской насмешки в голосе. Подобное отношение псу явно не понравилось, но он сделал вид, что не расслышал и, попросив включить музыку, назвал Вервольфу адрес. Тяжёлый, неповоротливый джип вырулил на дорогу, и нехотя набирая скорость, покатил в указанном направлении.

— — ----------------------------------------------------------------

Среднего роста пожилой человек, с тёмными, когда то, а ныне припорошенными сединой волосами, не спеша, притворил за собой входную дверь, ведущую из центрального офиса в его рабочий кабинет. Эта, уже до автоматизма отработанная ситуация которую он повторял почти каждый день, ни сколько не отразилась на его задумчивом лице. Он положил кейс с документами на небольшой журнальный столик, и не спеша направился к своему рабочему столу. Удобное кресло, мягко приняло его в свои объятия, и мужчина обхватил голову руками. Мысли неугомонно метались в голове. Он ни как не мог успокоиться, и заставить их встать на своё положенное место.

День ещё не начался, и на улице было совсем темно. В центральном офисе ещё никого не было. Именно поэтому он и пришёл на работу так рано, что бы спокойно всё обдумать. И решить для себя, что же ему теперь делать? Откинувшись на спинку кресла, мужчина закрыл глаза и попытался успокоиться. Но как он не старался, привести мысли в порядок, они, не обращая на него, ни какого внимания, продолжали хаотично метаться по закоулкам его разума. Нельзя было сказать, что человек, сидевший в кресле, чего-то боялся. Он не знал слова страх. Просто ни как не мог взять в толк, что, то, к чему готовили его и его предшественников, столь долго, упорно и даже отчасти фанатично — свершилось.

За два часа до этих событий.

Ночь была долгой, сон никак не хотел приходить. И Юрий Николаевич ворочаясь в своей кровати, и уже окончательно смял всю простынь. И только, часа в два ночи, он смог отключиться в пустом и без сновидений забытье.

Проснулся он быстро и неожиданно, от того, что, из пустоты серого сна его звал настойчивый голос. Не понимая, что происходит, Юрий Николаевич уселся на край кровати, продолжая настороженно прислушиваться. И в этот момент прямо перед ним в самом центре комнаты, появился маленький мальчик. Вокруг него, как будто откуда-то отовсюду сияло яркое свечение. Мужчина прикрыл левой рукой не привыкшие к яркому свету глаза. И только спустя несколько минут после того, как глаза налитые слезами немного привыкли к свету, он узрел того, кто его звал. Он сполз с постели и опустился на колени перед ребёнком. Малыш продолжал, молча стоять и смотреть на мужчину, давая по видимому тому самому осознать, что происходит. Прошло ещё несколько секунд, и мальчик произнёс.

— Здравствуй "Хранитель". Пришло время. Многие поколения твоих предшественников, с огромной надеждой и терпение хранили дарованное вам знание. Это судьба твоего рода, твоей семьи, твоих предков. Слушай же меня и ответь, готов ли ты исполнить своё предназначение? — Мужчина смотрел на мальчика, не отводя взгляда, и тихим, но уверенным голосом ответил.

— Да, я готов. — Ребёнок улыбнулся, нежной и наивной детской улыбкой и, протянув руку к мужчине, погладив его по голове, сказал.

— Твои предки могут гордиться тобой "хранитель", и помни, не бойся тьмы, ибо тьма во всех нас, но только нам решать, давать ей свободу в душе, или оставить навек в заточении. — После этих слов мальчик убрал руку с головы мужчины, и велел ему подняться. Юрий Николаевич опёрся рукой на спинку кровати и поднялся с колен. И только сейчас заметил, в каком нелепом виде он предстал перед своим неожиданным гостем. Смятая от бессонницы ночная рубашка, и огромные семейные трусы. Ему даже стало как то не по себе, от того, что может подумать о нём визитёр. Мальчик снова улыбнулся ему и протянул маленький, свёрнутый в трубочку пергамент. Юрий Николаевич взял свиток из рук мальчика, и в этот момент свет резко погас и мальчик исчез. А он так и остался стоять босиком на полу своей спальной комнаты, в помятой ночной рубахе, семейных трусах и маленьким бумажным свитком в руке.

В дверь постучали. Мужчина встрепенулся, воспоминания прошедшей ночи моментально испарились, и он вернулся в реальный мир. Он даже не заметил, как уснул за своими размышлениями. Прошло уже около часа, после того как он пришёл на работу, и он совершенно потерял ощущение времени, занятый своими размышлениями и воспоминаниями. Он протёр глаза и, встряхнув себя, попытался взбодриться. В дверь снова постучали.

— Да, войдите. — Проговорил мужчина. Дверь открылась и в кабинет вошла секретарша.

— Разрешите Юрий Николаевич? — спросила она, зная отношение своего шефа к правилам хорошего тона.

— Да Юленька, заходите. Вы всегда так рано приходите? — ответил он ей. Секретарша была, по всей видимости, удивлена, увидев шефа на работе в столь раннее время.

— Что-то случилось? — спросила она, смотря прямо на него. Мужчина в свою очередь посмотрел на свою подчинённую, и с улыбкой ответил ей что-то невнятное, и попросил принести ему кофе. Секретарша, видя, что с шефом что-то не так, не задавая лишних вопросов, исчезла за дверью, при этом, не забыв хорошенько её прикрыть. Через несколько минут она снова постучала в дверь, и с разрешения войти расставляла перед шефом кофейный набор. Потом извинилась, и снова скрылась за дверью.

Аромат свежесваренного кофе, понемногу возвращал мужчину в реальный мир. Наполнив чашку горячим кофе, и сделав пару глотков, он наконец-то смог, немного, успокоиться. Затем позвонил по внутренней связи секретарше, и попросил отменить все назначенные на сегодня встречи, и мероприятия, и перенести их на неопределённый срок. Но только сделать это, он попросил её, когда она приедет домой. Секретарша, опешив от таких указаний, без стука ворвалась в его кабинет с непонимающим видом. Мужчина объяснил ей, что у неё сегодня выпал не очередной выходной, и что она на сегодня свободна. После этих слов, секретарша удалилась.

Как только она ушла, мужчина сделал несколько телефонных звонков, и спустя некоторое время на стоянку перед офисом, стали подъезжать машины, и в кабинет к мужчине, начали сходиться какие-то люди. Один из прибывших, был молодой человек, лет двадцати трёх, с тёмными, как смоль волосами, и синими глазами. Он прибыл одним из последних, и поэтому стоял около стола, потому что все стулья в офисе уже были заняты. Это был единственный сын Юрия Николаевича, Сергей. Все были в сборе, когда Юрий Николаевич начал свою речь.

— — -----------------------------------------------------------------

Ранним утром на дорогах, машин было ещё не слишком много. Но первые пташки, любители пораньше проскочить, грядущий с минуты на минуту транспортный коллапс, уже выкатывались на главный проспект. Не замечая их, по главной улице катил огромный, чёрный джип. И, как будто предчувствуя что-то не хорошее, маленькие машинки разъезжались перед ним и как будто стремились увильнуть в сторону, от этого огромного монстра.

С самого утра что-то пошло не так. И уже приготовившийся сдавать свою ночную смену охранник, был весьма насторожен и одновременно озадачен. Сначала директор приехал ни свет не заря. За ним секретарша Юля. Но спустя полчаса, она вышла из офиса, села в свой мини Купер и уехала домой, сообщив, что шеф дал ей незапланированный выходной. А потом на парковку охраняемого им делового центра стали одна за другой съезжаться странные, совсем чужие машины. Из них выходили совершенно не знакомые ему людьми. Их он раньше ни когда не видел.

Поначалу подумав о том, что возможно, директор снова куда-то улетает, (такое бывало и ранее) он не придал его появлению особого значения. Но после ухода Юли и странного нашествия незнакомцев, охранник разволновался. Он тут же позвонил начальству. Но директор уведомил его, что эти люди, все его друзья, и что у них сегодня очень важный день. И волноваться не стоит. И он, было, расслабился слегка.

Но спустя полчаса, на стоянку перед офисом подъехала ещё одна машина. Это был большой Джип. Водитель припарковался и, выключив двигатель, сразу же направился к багажнику. Правые дверки Джипа открылись, и с переднего сидения вылезла молодая девушка, а с заднего огромный пёс. Двери захлопнулись и все трое, одновременно оглядываясь по сторонам, направились к центральному входу.

— Кажется, мы удачно выбрали время. — Проговорил мужчина, доставая из наплечной кобуры пистолет.

— Ага, с корабля на бал. — Поддержала его девушка, тоже доставшая из-за пояса оружие.

— "Развлечёмся"— пёс оскалил клыки и выпустил когти.

— — -----------------------------------------------------------------

В кабинете Юрия Николаевича, начинавшаяся несколько минут назад тихая беседа, принимала форму, жёсткой и обострённой дискуссии. Мужчины, собравшиеся за большим круглым столом, оживлённо разговаривали. Лишь, единственный из присутствующих, в процесс разговора не вмешивался. Он наблюдал и слушал своих более опытных и умудрённых сединами коллег. Затем отойдя от стены, он подошёл к отцу, и попросил слово.

— Отец, не нужно спорить. Возможно, мы просто чего-то не так поняли. Он сделал несколько шагов по офису, как будто прогуливаясь, и продолжил.

— Послушайте, в записке говориться о "жертве", это можно понимать двусмысленно. Этой жертвой не может оказаться тот, кого ищет Посредник. Ей может оказаться любой из присутствующих в этой комнате. Потому что это наш долг, наша судьба и предназначение, защитить душу того, кто помнит. — Он внимательно посмотрел на отца, и обратился непосредственно к нему. — Разве не ты сам меня учил тому, что "жертва есть спасение души". — Мужчина смотрел на молодого человека, и его душа гордилась тем, что он воспитал достойную себе смену. А молодой человек тем временем продолжал свои рассуждения, подойдя к столу, он взял маленький свиток, на котором было написано всего несколько строк, и ещё раз перечитал их вслух.

Бессмертная душа, что помнит прошлый путь,

Она не может в бездне утонуть.

Она и он, посланники времён,

Их кровью, равновесия мир скреплён.

Спасти те души, Ваш прямой удел,

Пускай и жертвой, Ваших смертных тел.

— И раз посланник появился именно у нас. Значит, душа находится где-то не далеко. И наша миссия найти и защищать его столько, сколько мы сможем. Не взирая ни на что, пусть даже ценою своих жизней. — Он закончил свой пронзительный монолог, и в комнате воцарилась полная тишина. И в это мгновение затишья, он вдруг услышал в коридоре какой-то звук.

Молодой человек, резким движением поднял вверх указательный палец, призывая уже было начинающих обсуждать его речь мужчин к полной тишине. И в этом безмолвии, все присутствующие в кабинете, услышали то, чего они абсолютно не ожидали услышать. С первого этажа здания, донёсся едва слышный хлопок. Это был выстрел.

Мужчины переглянулись, молодой человек оторвался от записки и с ужасом посмотрел на отца. И только сейчас он понял смысл тех строк, которые держал сейчас в руке, он увидел это в глазах своего отца. Тем временем хлопки, доносившиеся снизу, уже слышались гораздо отчётливее, они приближались к ним. Седоволосый мужчина резко встал со своего кресла и быстрым шагом подошёл к сыну, взял его за руку и снова посмотрел ему в глаза.

— Выслушай меня. — Сказал он и положил свои руки молодому человеку на плечи. — Я горжусь тем, что у меня есть такой прекрасный сын. Ты достойная смена мне. Послушай меня, я уже стар, и эта задача мне не по силам, я уверен в том, что ты с ней справишься на много лучше меня. Я обучил тебя всему, что знал сам. — Мужчина отпустил плечи сына и, расстегнув рукав рубашки, снял надетый на руку кожаный наручень. Он пристёгивался к руке широким ремешком, а на внешней его стороне была серебряная пластина в форме ромба, аккуратно вставленная прямо по центу. В середине пластины было отверстие в виде глаза, по его углам находились изображения четырёх символов. Книга, рука с когтями, клинок, и некий странный квадратный ящик внутри которого была изображена фигура человека. По самым краям ромба были написаны известные молодому человеку с детства знаки. Это были очень древние руны, и в мире было совсем не много людей, которые могли их прочитать. Вложив этот чудный браслет в руку сына, он продолжил.

— Ты знаешь, как этим пользоваться, а теперь, как бы это грустно не звучало, тебе нужно уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше. Ты говорил про "жертву", ты был прав с самого начала, мы принесём себя в жертву, ради того, что бы жил ты, жил тот, кого нужно спасти. Не жалей о нас, знай лишь одно, мы исполняем свой долг. А теперь беги, мы задержим их, а у тебя будет время.

Молодой человек смотрел на отца и никак не мог поверить во всё это. Он отрицательно качал головой, и начал пятиться назад. Ему даже сейчас казалось, что это дурной сон. Он остановился, уперся спиной в стену и промолвил.

— Нет. Я ни куда не пойду. Если такова моя судьба, мы примем смерть вместе.

Седовласый мужчина метнулся к молодому человеку, и схватив того за плечи, повысив голос проговорил.

— Все наши смерти будут бессмыслицей, если не останется тех, кто сможет продолжать наше дело. Тех, кто сможет найти и постараться спасти, утраченную душу того, что помнит. И именно поэтому, ты сын мой, сейчас должен спасаться, чтобы свершить, то, ради чего нас избрали. Сын мой, я несколько не сомневаюсь в твоей храбрости и самопожертвовании. Но так нужно! — Он в последний раз посмотрел на сына, и тот увидел на его лице нежную улыбку, пропитанную нескончаемой любовью с которой только любящий отец может смотреть на своё любимое дитя.

Оцепенение спало с молодого человека в одно мгновение, когда в двери отцовского кабинета, появилось первое пулевое отверстие. В этот момент, сильная отцовская рука, просто откинула его к окну. Парень одним рывком открыл его и, вылезая на улицу, начал спускаться по пожарной лестнице, спрыгнув в грязный сугроб, он сунул браслет в карман и побежал по скользкой земле к своей машине. И уже садясь за руль, краем глаза, заметил яркие вспышки в кабинете отца. С трудом сдерживая слёзы и горечь утраты, он завёл двигатель и надавил на педаль газа.

/>/>/>/>/>/>/>/>