2

«Я умер, у меня теперь нет тела…Летать я могу?» — и сразу после этих мыслей Иван увидел, что земля ушла вниз. Всё, на что он привык смотреть с высоты своего роста, дома, деревья, люди и машины двинулись вниз — он взлетел. Город открылся ему с высоты птичьего полёта, стал игрушечным и нереальным. Горизонт расширился, стали видны окрестные леса и поля, тоненькая ниточка какой-то речки. И в какую бы сторону парень не пожелал лететь, ему это удавалось. Исконная, живущая в каждом человеке, мечта — летать, наконец осуществилась.

Но довольно скоро интерес пропал. «А если подняться выше? В космос, на луну, к другим планетам, к другим звёздам?» И он начал подниматься, пока Земля не предстала перед ним целиком: уютный маленький шарик. Родина. Солнце здесь, вне атмосферы, было уже совсем ослепительным, и почему-то не создавало ощущения тепла. Лететь к нему не хотелось, поэтому Иван полетел к Луне. «Ведь это маленькое светлое пятнышко — Луна?..»

Ничто не позволяло судить о времени. Да и о том, летит ли он вообще, парень не мог бы ответить с полной уверенностью. Поначалу были искусственные спутники, Земля, уменьшавшаяся в размерах. А потом он будто завис, Солнце и Земля позади, неувеличивающаяся Луна — впереди. И замершие немерцающие звёзды.

«И долго так ещё лететь…»

«Почему так медленно…»

«Сколько я уже в полёте?...»

И внезапно он остановился. Он почувствовал резкий рывок, будто натянулся прочный шнур позади него. Дальнейшее продвижение к Луне вызывало дискомфорт и требовало большого напряжения. Более того, шнур на другом конце будто бы кто-то настойчиво тянул на себя, Иван понимал это очень отчётливо, как если бы видел это. Ещё некоторое время поборовшись с давлением, парень сдался и развернулся. Полетел обратно. Чувство натяжения ослабилось, но не исчезло полностью, его настойчиво тянуло назад.

По своим ощущениям парень преодолел расстояние до родной планеты гораздо быстрее, чем когда отдалялся от неё. Даже вернувшись в атмосферу, его продолжало тянуть. На родной материк, в родную страну, в родной город. К своему телу.

Родные и близкие были рядом, но он ощущал себя отстранённым от них. Но это было не безразличие, как к чужим. Исчезли многие чувства и эмоции, которые он к ним испытывал, и теперь Иван воспринимал их, так сказать, с холодным разумом.

Больше парень не мог перемещаться на такие большие расстояния. Пуповина, шнур, связывающий его с телом, оставлял свободы метров сто. Но с каждым днём шнур будто истончался и вытягивался, Иван мог всё дальше и дальше отдаляться от своего тела.

Изменения происходили и со зрением. Если сразу после смерти он видел умерших только напрягаясь, да и то, они оставались полупрозрачными и смазанными. То с каждым днём он видел ангелов-хранителей и других умерших всё более чётко и живо, они обретали краски и формы. Люди же в его взоре, наоборот, блёкли и затуманивались.

Попытки заговорить с кем-нибудь заканчивались ничем. Живые его не видели, а мертвые самое большее одаривали взглядом, а в целом почти так же игнорировали.

На девятый день он совсем перестал ощущать шнур, связывающий его с телом. И в этот день с ним, наконец, заговорили:

— Ещё немного, Вань, и тебя ничего не будет связывать с миром живых.

Парень удивлённо обернулся. Перед ним был ангел, с молодым лицом, внешне почти его ровесник, но глаза прямо-таки светились мудростью. И от его фигуры в светлых непонятного фасона и материала одеждах будто исходило мягкое сияние.

«Вот,» — подумал парень. — «Этот уже и на ангела похож».

Ангел, будто подслушав его мысли, улыбнулся и сказал:

— Я должен тебе многое прояснить. Чтобы ты знал как себя вести и не наделал ошибок.

— Наконец-то! Я слушаю.

— Для продолжения пути, между тобой и телесным миром должна была ослабеть связь. Это произошло, теперь ты почти полностью принадлежишь нематериальному миру. Но из мира живых тебя вскоре догонит и твоё наследие — итог твоей телесной жизни. Знай: никто не может заставить тебя сбрасывать цепи. У тебя есть свобода выбора.

— Значит, я могу оставить всё как есть? И смогу перемещаться куда вздумается?

— Да, насколько позволит тебе твой груз, — уклончиво ответил ангел. — Всё же, я должен рассказать тебе, как избавляться от цепей, даже если ты и не воспользуешься этими знаниями.

Парень внимательно разглядывал ангела и обратил внимание, что у него намного меньше цепей, чем у большинства окружающих и его бывшего ангела-хранителя. Хотя и были эти цепи увесистыми и оканчивались изрядными грузами.

«Это явно ангел более высокого ранга, чем был у меня…Вроде архангела что ли…»

— Отбрось сравнения и оценки! Я ничем не лучше остальных, я просто продвинулся дальше, им это ещё предстоит. Тебе тоже.

«Он что, мысли читает?!!»

— Да, кое-какие твои мысли несложно прочитать, — улыбнулся ангел. И продолжил: — Цепи могут разрушить две вещи: добро и любовь. Только следуя им можно отбросить грехи.

— И как мне им следовать?

— А как ещё творить добро после смерти? Только помогая живым.

— Значит, теперь мне тоже пора становиться ангелом-хранителем?

— Совсем не обязательно. Как я уже говорил, только по своему выбору. Можно помогать многим, без привязки к одному человеку. Правда, некоторые негласные правила всё же есть. Помогать человеку, у которого уже есть ангел-хранитель, считается дурным тоном: непрошеная помощь — хуже вредительства. Исторически сложилось так, что ангел-хранитель в основном оберегает того человека, с которым состоял в родственных связях в материальной жизни. Слабая, но связь с родственниками и близкими людьми сохраняется очень надолго. В силу этого возможно и такое, что человека оберегают двое и больше ангелов — душ его предков в материальном мире. Но такое возможно только с разрешения основного ангела-хранителя — того, который стал первым оберегать новорожденного. Став ангелом-хранителем уже нельзя отказаться от оберегания человека до его смерти в материальном мире. Бездействие в этом деле будет увеличивать твой груз.

— Как? Ничего не сделав, я совершу грех?!

— Да. Если ты мог помочь, но не помог — это дополнительная цепь.

— Да уж, глядеть в оба надо…

— И последнее. Твой груз проявиться полным весом довольно скоро, на сороковой день. Поэтому вот тебе мой совет: пока у тебя есть силы — постарайся исправить как можно больше. Желаю удачи.

Но Иван остановил ангела, видимо, собравшегося исчезнуть.

— Подожди! У меня есть ещё вопрос.

Ангел замер и кивнул, ожидая вопроса.

— Что будет, когда я освобожусь от своего груза? Я попаду в рай?

Улыбка ангела выразила снисходительность к наивности новичка.

— Это два вопроса. Но ответ сейчас сложен для твоего понимания. Тебе предстоит многое постичь и пройти, прежде чем ты его поймёшь. Но ты не далёк от истины — да, избавившись от своей ноши, ты сможешь попасть в рай.

— А как там, в раю?

Но ангел уже растворился в воздухе. Его улыбка, подобно улыбке Чеширского кота, оставалась видимой дольше всего.

— Со временем ты вспомнишь все ответы. Желаю удачи, — едва слышно прошелестел его голос.

Иван в задумчивости смотрел на место, где только что находился ангел. Основную мысль он всё же уловил достаточно ясно — надо помогать живым.