День первый

Предисловия

Впервые я почувствовала необходимость написать пару строк будущему читателю. Впервые мне действительно есть что сказать о новом рассказе.

Он задумывался как часть сборника «Время на моей стороне». Короткий рассказ, охватывающий временной отрезок всего в неделю. Ограниченное количество действующих лиц, ограниченное пространство, ограниченное количество дней. Так почему, черт возьми, я писала его больше года и даже сейчас не довольна результатом? Стоит ли говорить, что рассказ не вошел в сборник, став слишком самостоятельным?

Сначала у меня был только седьмой финальный день. Я видела историю с конца, еще не зная, что стало первопричиной этих событий. Количество страниц росло медленно, практически через силу, пока в итоге каким-то непостижимым образом перескочило за шестьдесят.

И все равно я снова и снова добавляла новые отрывки, а потом безжалостно их удаляла. Этот рассказ превратился для меня в настоящий кошмар. Не знаю, чем он станет для вас, но меня он уже точно свел с ума.

Ужас этого проклятого острова преследует меня и по сей день. Наслаждайтесь…

День первый

Дорога к острову заняла даже больше времени, чем предполагалось вначале. Путь до аэропорта и перелет были только разминкой, и Игорь все меньше понимал, что его родители — заядлые путешественники — находили в этом романтичного. Три дня подряд вокруг простиралось одно только бескрайнее море, голубовато-серая гладь, встречающая солнце радостными яркими искрами, а ночью превращаясь в пугающую бездну. Он наблюдал за счастливыми лицами родственников и совсем не разделял их веселья — чем дальше они отдалялись от цивилизации, тем печальней ему казалась перспектива провести целую неделю на «лоне природы», притворяясь отчаянным «робинзоном».

Но, следовало признать, издалека остров действительно выглядел впечатляюще — райский уголок, затерянный в бескрайнем море, мелькающий в рваном седом тумане зеленым пятном. Он казался миражом, после стольких дней невыносимого ожидания, и ничуть не разочаровал. Сердце даже забилось чаще, когда тот в первый раз мелькнул на горизонте. Игорь старался скрыть радость, потому что с самого начала был против этой поездке, но теперь не мог дождаться, когда наконец ступит на берег и почувствует под ногами устойчивую поверхность, а не шаткую палубу катера.

Остров был практически идеальной круглой формы или так только казалось издалека, когда они медленно оплывали его по дуге. Береговая линия из белоснежного девственного песка прерывалась только однажды, узким неглубоким заливом, недостаточным для того, чтобы там свободно могла пройти их лодка, не увязнув дном в мелкой гальке. Тропический лес держался в стороне, отступив от моря метров на двести, держась неприступной высокой стеной, с первого взгляда казавшей совсем не дружелюбной. Словно поросшая зеленью стена, ведущая в Парк Юрского Периода. Игорь не знал, почему отец выбрал именно его, махнув рукой на пару других точно таких же островов, попавшимся им по пути. По-настоящему парень бы обрадовался, если бы на этом куске затерянной в океане суши нашелся пятизвездочный отель с хорошим интернет-сигналом. Но семья не искала простых путей.

Его мать, высокая худощавая блондинка, не выпускала из рук профессиональную камеру, снимая размытые очертания острова, в которых теперь уже начали проступать иные цвета, кроме зеленого. Можно было рассмотреть яично-белую полоску песка, темно-коричневые стволы деревьев, почти черные тени в далеких подлесках чащи. Но его странная застывшая красота пугала. Неужели на всем острове не будет ни одной живой души? Никого, кроме них? Именно так его родственники-экстремалы представляли себе летний отдых.

Игорь обернулся, на пару секунд задерживая взгляд на своем старшем брате Леше и его невесте Алисе. Они стояли обнявшись, кутаясь в куртки и встречая яростные порывы ветра, но не уходя в каюту. Им всем уже хотелось почувствовать свободу от этих движущихся стен и постоянной качки. Всем, кроме отца. Он практически не выходил из кабины капитана, что-то безостановочно обсуждая на английском с полным седовласым мужчиной, от которого неизменно пахло рыбой. Морской волк. Игорь хмыкнул в ответ на эту мысль и отвернулся, замечая, что остров неумолимо приближался.

Столько усилий ради крошечного мирка, забытого остальной цивилизацией. Уединение или одиночество? Парень и сам пока не знал, чего ожидать от этих каникул, но понимал, что это будет уж точно скучнее, чем месяц в африканской деревне среди непроходимых джунглей, ставшей им домом на все время прошлого отпуска. Скучнее или безопасней? Игорь до сих пор побаивался пауков, особенно больших и разноцветных, после того как один забрался к нему в спальный мешок, погреться.

Игорь вздрогнул от неожиданности, когда кто-то подкрался сзади и похлопал его по плечу.

— Вот мы и почти на месте, — прокричал отец сквозь шум двигателя и усилившийся ветер. Его плащевая куртка, будто красные крылья, развивалась у него за спиной, громко хлопая. — Через минут 15-20 будем причаливать. Ну, разве это не чудо? Ты хоть представляешь, что на него практически не ступала нога человека? В этом веке так точно. Природа не тронутая пагубным влиянием современной цивилизации. Девственная чистота.

— Может, и не стоило сюда приезжать, зачем нарушать этот покой? — хмыкнул парень, хотя знал, что победить энтузиазм мужчины невозможно.

— О, мы будем осторожны. Целая неделя без этих проклятых звонков, писем, интернета… Мы же свободны!

— Тебя это не пугает? — Игоря, на самом деле, не очень прельщал путь отшельничества и аскетизма.

— Нет, в моей жизни слишком много шума, чтобы ценить такие минуты тишины и покоя. Тебе понравится. Мы чудесно отдохнем.

Катер хоть и был маневренным, но все же долго искал место, чтобы подойти к берегу как можно ближе и не сесть на мель. Им пришлось чуть ли не полностью обогнуть остров, прежде чем капитан приблизился к выступающему мысу, похожему на природный причал.

Это походило на срочную эвакуацию, сумки так и летели с катера, приземляясь на песчаный берег с тихим хлопком, взметая в воздух искры белого песка. Ступив на землю, Игорь сразу почувствовал эту странную энергию острова, прошедшую сквозь него, как разряд молнии. Это была непонятная смесь тревоги и необъяснимого возбуждения, словно внутри роились сотни пчел. Парень потянулся, слыша, как захрустели кости, и осмотрелся, вглядываясь в плотную стену леса.

— Это того стоило, — выдохнул Леша, помогая своей девушке спуститься на сушу. — Остров действительно уникален.

— Я же говорил, — похлопал его по плечу отец, подходя к сумкам и закидывая две самых тяжелых себе на плечи, немного проседая под их весом. Даже в свои пятьдесят он сохранил свою атлетическую форму и мог дать бы фору любому из сыновей. — Теперь он полностью в нашем распоряжении. Пойдемте, найдем место для лагеря. Лучше двинуться к лесу.

Игорь натянул бейсболку, пытаясь скрыться от палящего солнца, и чувствуя, как легкие закипают от горячего воздуха. Капитан что-то крикнул на прощание, помахав рукой, а затем катер медленно стал отплывать от берега, постепенно превращаясь в крошечную светлую точку, и в конце сливаясь с горизонтом. Они остались действительно одни. Пять человек на всем острове. Это даже немного пугало. Никакой связи, кроме отцовской рации для экстренных случаев. Ни телефонов, ни Интернета, ничего. Они стали полностью недоступны для реального мира. Или он стал недоступен для них.

— Игорь, хватай сумки, и идем! — прокричал отец, успевший за это время уйти на приличное расстояние.

Парень тяжело вздохнул, но послушался, схватив ярко-зеленый рюкзак с изображением Халка и закинув себе на плечо, а затем, пыхтя, последовал по тонкой тропинке следов, оставленной на блестящем песке. Казалось, только ему одному не особо нравилась эта идея с необитаемым островом. Остальные радостно болтали, смеясь и восхищаясь окружающей природой, словно и не замечая своих тяжелых сумок и выматывающей дороги.

Отец не стал заводить их слишком далеко в лес. Буквально через несколько сот метров, плотно сплетенные ветви деревьев расступились, открывая небольшую поляну, резанувшую глаз ярким зеленым пятном. Солнечные лучи пробивались сквозь сетку, образованную кронами деревьев, проступая на траве темными резными рисунками, создавая достаточную тень, чтобы укрыть их от палящего солнца.

— Может лучше расположиться на берегу? — задумчиво спросила мать, обходя поляну по кругу. — Здесь же дикие звери.

— Они редко подходят к береговой линии, дорогая. Здесь мы в безопасности. По крайней мере, не умрем от жары, да и море совсем рядом, — он махнул в сторону, откуда доносился приглушенный плеск воды. — Да эта поляна просто создана для нас. Вы только посмотрите. Здесь поставим палатки, а вон там будет мой гамак.

— В километре отсюда горы, там должна быть пресная вода, — сказал Леша, сверяясь с распечаткой спутниковой карты. — Ну, кто со мной на разведку?

Игорь осмотрел масштабы предстоящей отстройки лагеря и потянул руку — стоило убраться отсюда куда подальше, пока все не будет готово.

— Я пойду с тобой. Хочу понять, почему мы так долго ехали именно сюда, а не на Сайпан, который в несколько раз ближе.

— Не ной, Игорь, — рассмеялась мама, погрозив ему кулаком. — Как только в нашей семье мог родиться такой любитель поваляться на диване. Ты вскоре поймешь, что это просто чудесное место. Многие из здешних растений и животных являются реликтовыми.

— А как стемнеет, я расскажу вам жуткую пугающую историю этого затерянного острова, — замогильным голосом прогремел отец, делая страшное лицо. — Ты же любишь страшилки у костра?

— Неделя без Интернета ввергает меня в неподдельный ужас, — ответил парень, помахав им рукой и отправившись за братом.

Леша орудовал огромным тесаком, прорубая тропу вперед, где травы и кустарники сцеплялись слишком тесно. В отличие от младшего, он весь пошел в отца, те же слегка вьющиеся каштановые волосы, темные практически черные глаза и смуглая кожа, кроме этого именно к нему перешла отцовская страсть ко всему запретному и неизвестному. Порой Игорь всерьез задумывался, а не приемный ли он, но потом смотрел в зеркало и узнавал мамины черты — тонкие губы, высокий лоб и коронную ямочку на левой щеке. Она часто повторяла, что вздорный характер ему достался от деда. Парень никогда не встречался с ним лично, но слышал, что тот кончил довольно плохо.

— Теперь у меня нет сомнений, что здесь давно никого не было, — прервал его размышления Леша, уже порядком запыхавшийся. — Чувствую себя первопроходцем. Вперед к неизведанным землям?

— А как насчет ядовитых змей и пауков? — спросил с опаской парень, морщась, пролезая между широкими скрученными ветками, легшими поперек пути. — Это же опасно. Вдруг что-то случится. Здесь нет ни больницы, ничего…

— И не мечтай. Площадь острова относительно небольшая, что в значительной степени определяет весьма скромное разнообразие флоры и фауны. Возможности этого острова ограничены, но это не значит, что он не прекрасен.

— Дикие кабаны?

— Возможно.

— Гигантские ящерицы?

— Вряд ли.

Дорога показалась парню бесконечной, походя на полосу препятствий с уровнем сложности выше его способностей. Практически сразу путь им преградило огромное поваленное дерево. Игорь не мог навскидку оценить его высоту, но потемневший ствол уходил в обе стороны и терялся в густом подлеске, как импровизированный деревянный забор по пояс высотой. Пыхтя, преодолев этот участок, Игорь отвлекся, залюбовавшись ярко-красной орхидеей, расцветшей на неприглядном сером волосатом стволе дерева, тут же увязнув в липкой грязи и едва не оставив там кроссовок. Начиная раздражаться, он и не заметил, что догнал ушедшего вперед брата.

— Вот мы и на месте, — довольно выдохнул Леша, слегка пригибаясь и преодолевая витую природную арку из тонких гибких стволов деревьев, практически лишенных листьев.

Впереди уже маячил темно-серый выступ пещеры, находящийся на небольшой возвышенности. Вход был тщательно прикрыт густыми кустарниками, словно кто-то специально укрывал его от чужих глаз. Игорь замер, осматривая грубые каменные выступы, из-за глубокой тени казавшиеся местами совсем черными. Матери должно было это понравиться, она любила мрачные пугающие пейзажи, увековечивая их в своих фотоснимках. Этот мог бы стать достойным номером ее персональной выставки.

Но для Игоря это место все равно оставалось жутковатым. Словно голова каменного великана, наблюдавшая за ним из-под опущенных век. Это пустило по его спине неприятную холодящую дорожку мурашек. Кто знал, что пряталось в тени? Может, они вторглись в чей-то дом, и этот кто-то был совсем не рад их визиту?

Разница между густым темным лесом и солнечным пляжем поражала. Словно у этого острова, яркого и дружелюбного на первый взгляд, было черное злое сердце, спрятанное в самой гуще леса. Да, отцу и не нужно было рассказывать никаких страшных историй, он мог напридумывать все и сам.

— Эй, ты чего там застрял? — прокричал брат, уже успевший взобраться на первый выступ. — Давай, шевели ногами, если мы хотим вернуться до заката.

Игорь вздохнул от раздражения, но потянулся следом, взбираясь по пологим камням. Они оказались холодными и влажными, несмотря на яркое солнце, нещадно палящее с небосвода.

— Это, вероятно, зависит от структуры минералов, — пояснил Леша, заметив, как брат опасливо ощупывает свод пещеры. — Я не петрограф, но думаю, это нормально. Ну что, вперед?

Парень достал из рюкзака тяжелый большой фонарь и включил его, направив широкий луч света в темноту пещеры. Яркое пятно прошлось по корявым камням, нащупывая дорогу вперед. Игорь с недоверием следил за светлой дорожкой — от одной мысли ступить в это логово, кожа покрывалась тонкой сетью мурашек. Казалось, дальше развертывалась настоящая бездна. Один шаг и никогда не вернешься назад.

— Прям дорога в ад, — хмыкнул он, крепче перехватив ручку рюкзака.

— Она не глубокая, пара метров и должен быть источник. Не удивлюсь, если найдем здесь подземное озеро. Держись меня и не отставай. Мало ли что.

Игорь пожал плечами, бросив прощальный взгляд на лес, который теперь не казался уже таким темным и мрачным. Все в этом мире было относительно. От резкого порыва ветра, непонятно откуда взявшегося в сухом раскаленном воздухе, листва тревожно зашелестела, словно побеспокоенная чьим-то присутствием. Парень замер, вглядываясь в пугающую чащу, пока не заметил странное ярко-белое пятно, мелькнувшее за деревьями. На секунду ему даже показалось, что он разглядел человеческую фигуру, хрупкую, вероятно женскую. Но, скорее всего, это был всего лишь солнечный блик, украдкой проникший сквозь шапку леса. Иначе он начинал всерьез опасаться за свою психику. Это могло быть первым признаком компьютерной ломки.

Игорь покачал головой, прогоняя видение, а потом последовал за братом, туда, где как маяком мелькал яркий луч фонаря.

— Мы не стали заходить дальше, — рассказывал Леша, помогая отцу закончить с палатками. — Кто знает, что там скрывается. Может страшное чудовище? А, Игорь?

Окружающие дружно расхохотались, помня о маниакальной любви парня к ужасам и мистике. Тот же лишь безразлично пожал плечами, уже привыкнув к их шуточкам. И дело было даже не в том, что он с детства видел монстра в каждой тени, а в том, что с такой семьей, любящей природу больше комфорта, оставалось полагаться только на богатую фантазию, чтобы окончательно не умереть со скуки. Именно поэтому Игорь и не стал рассказывать им о странной фигуре, мелькнувшей в чаще леса.

— Так здесь точно никого нет? — уточнил парень на всякий случай, оглядываясь по сторонам. Странное ощущение потустороннего присутствие не покидало ни на секунду, дело было скорее в невозможности принятия того факта, что на сотни километров вокруг не было ни одной живой души. Это просто не укладывалось в голове. Им даже не встретилось ни одно животное, ни одна птица, словно кругом в динамиках играла лишь запись «зова джунглей». — Как мы можем быть здесь одни?

— Ну, ты же видел, — ответила Алиса, проверяя подвешенный между деревьями гамак, — сюда трудно добраться, это место только для таких экстремалов, как мы. Ее кукольное личико озарилось счастливой улыбкой, словно речь шла о пятизвездочном отели на Сейшелах, а не сомнительном острове черт знает где.

— К тому же на острове лежит проклятье, — добавил отец, забавно поигрывая бровями. — Усаживайтесь у очага, и я расскажу вам страшную историю, достойную самого Стивена Кинга. Только она окажется еще страшнее, потому что произошла на самом деле. Прямо здесь.

Семья уселась вокруг пылающего трещащего костра, раздавая по кругу жестяные банки с подогретой фасолью. Темнота начала уже сгущаться, слишком резко и неправдоподобно. Небо стало алеть и тут же выцветать до серо-синего, воздух до сих пор оставался горячим, но тут и там так и проскальзывали холодные потоки, путаясь в густой зеленой листве. Костер разгорался все ярче, заботливо огораживая их оранжево-алым коконом тепла. Отец сел во главе, приняв суровый и сосредоточенный вид. Игорь зевнул для порядка, но все же обратился в слух, рассчитывая на что-нибудь поинтереснее, чем история доктора Моро.

— Речь пойдет о тяжелых временах колонизации Америки. В середине 18 века отважные, но глупые британские колонисты отправились в далекое плаванье за лучшей жизнью, но сбились с пути и затерялись в бескрайних водах океана, — начал мужчина, переходя на зловещий шепот, чтобы создать нужную атмосферу. — Припасы еды были ограничены, а море — не слишком щедрым к чужакам. Совсем скоро надежда покинула людей, даже море было не в силах прокормить их закрытую общину. В ход шло все — ели опилки, крыс. Даже сдирали со снастей обшивку из воловьей кожи, замачивали в воду и жевали, чтобы притупить невыносимое чувство голода.

— Это сейчас не про Роанок и пропавшую колонию? — перебил его Игорь, начиная разочаровываться все больше.

— Нет, замолчи и слушай, — прицыкнул на него мужчина. — Постоянные перепады температур и смена погоды, суровое море не щадило их — люди стали пленниками бескрайней дали. Полнейший хаос — голод и смерть. Слабые сдавались и их тела тут же сбрасывали в воду. Ведь чем меньше экипаж, тем проще его прокормить. Но в один день недуг коснулся детей, двух юных близнецов, мальчика и девочки, не старше семи лет. У них поднялся жар, а те скудные средства медицина, что нашлись на борту, оказалась бессильны победить болезнь. Малыши слабели на глазах, а их мать, дежурившая у их кроватей день и ночь, могла только наблюдать, как они медленно умирают. Это принесло на корабль страх. Панику. Матери прятали своих детей, боясь подцепить болезнь, отцы созывали советы, чтобы решить участь «изгоев». Они боролись за выживание, а инфекция могла уничтожить всю и так немногочисленную общину. Им требовалось решить этот вопрос быстро, пока зародившаяся паника не переросла в настоящий бунт. На общем голосовании было принято решение избавиться от бедных детей, изголодавшиеся организмы которых не могли победить болезнь. Их мать рыдала, молила смягчить приговор, дать ее детям шанс, обещая закрыться с ними в каюте и не выходить, пока корабль не причалит к новым берегам. Но страшный приговор уже был вынесен.

— Еще издалека они увидели маленький островок, группа, высланная на разведку, рассказала, что тот слишком мал для их селения, и не богат как съедобными растениями, так и дичью, да кто тому же ограничен в пресной воде. Тогда колонисты решили оставить на этом острове детей, предоставляя их самим себе и будто бы оставляя шанс на выживание. Мать отказалась покинуть своих отпрысков и согласилась разделить их участь. Она молила своего мужа, который наблюдал за всем с безразличием, своих подруг, своих соседей оставить им немного припасов, теплую одежду или какие-нибудь вещи, чтобы перенести суровые холодные ночи, но все оставались равнодушны к ее мольбам, они думали только о себе и своих семьях. Никому не было дела до чужого страдания.

— Корабль подступил к берегу как можно ближе, опасаясь напороться на мель, и несчастная женщина с двумя детьми была выброшена за борт в неспокойное море. Ей чудом удалось доплыть до острова и вытащить за собой малюток, но война за жизнь уже была проиграна. Без еды и лекарств ее дети оказались обречены. Они умерли буквально на следующий день, когда проклятое судно колонистов еще виднелось на чистом горизонте, потеряв попутный ветер и попав в штиль. Безутешная мать сыпала в воздух проклятья, обещая, что рано или поздно ее кара снизойдет на безразличных селян, убивших ее детей. Она похоронила своих близняшек в чаще леса, а потом повесилась над этими могилами на веревке, сплетенной из их одежды. С тех самых пор ее неупокоенный дух блуждает по острову, выискивая новые жертвы. Она мстит за своих погибших детей, за свою разбитую семью. Ее ненависть не знает границ и каждый, оказавшийся на острове, может ощутить ее на себе. С наступлением ночи она выходит на охоту, похищая детей, и насылая хвори на их безразличных родителей.

После его истории вокруг повисла тишина, нарушаемая только нарастающим ночным гулом. Все молчали, лишь украдкой переглядываясь и кутаясь в теплую одежду.

— По-моему страшно, — первой заговорила Алиса, еще сильнее прижимаясь к Леше. Ее большие, будто кукольные глаза, казалось, стали еще больше. — И это действительно тот самый остров?

— А где тогда повешенный труп? — поинтересовался Игорь. — Что-то мы по дороге ничего такого не заметили.

— Тебе лишь бы трупы, — закатила глаза девушка. — Это же такая драма — мать потеряла своих детей из-за людской черствости.

— Да ты все в мелодраму превращаешь… Дай тебе возможность, ты бы «Ночь живых мертвецов» превратила в ванильный мюзикл.

— Игорь, — прикрикнул на него Алексей, не собираясь терпеть такого отношения к своей невесте. — Хорошая история, па. Действительно жутко. Кто знает, может это тот же самый остров, может она до сих пор здесь. Смотрит на нас.

— Лучше бы на Бермуды поехали, — зевнул его младший брат, с нетерпением косясь на палатки, — у них история побогаче. Женщина-призрак это как-то уныло, уж извините.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда она тебя забрать попытается, — по-доброму подшутил отец, поднимаясь и разминая затекшие ноги. — Что ж, нам действительно пора ложиться. Завтра новый день, и куча планов. Стоит хорошо выспаться. Не терпится исследовать остров.

Родственники еще возились у костра, о чем-то перешептываясь, когда Игорь забрался в палатку, устраиваясь на ночлег. Его сознание выключилось мгновенно, словно кто-то резко дернул рубильник.