Юлия

— Она уже спит?

— Да Галина Сергеевна уложила, ее мы, можем зайти в детскую после ужина.

— Хотелось бы.

— Значит зайдем.

Через десять минут Нина Степановна накрыла, на стол сегодня у нас, был борщ и запеченная рыба с пюре. Поужинав, мальчики ушли, к себе оставив нас наедине.

— Как ты?

— Лучше просто я до сих пор до конца не могу принять себя свой открывшийся дар, хотя понимаю, что это неизбежно от себя не убежишь.

— И напрасно твой дар видимо находился в стадии спячки до определенного момента.

— Понимаю, только с рождения я как-то не задумывалась, о том, что ни как все что могу слышать мысли окружающих, а уж что могу одним заклинанием, отправить на тот свет человека и помыслить не могла. Все произошло, спонтанно в подростковом возрасте, когда я пошла в продуктовый магазин, за яйцами они у меня выскользнули из рук, я рукой их остановила, но они все равно упали, раскрылись, но не разбились, я испытала шок, и не только я охранник магазина побежал за воледолом.

— Мне, как и тебе в подростковом возрасте пришло принять то, что я не такой как все что мне по силу слышать мысли окружающих и если бы не бабушка я точно сошел, с ума она поставила, заслон мои мысли только мои чужих мне не надо знаешь, это действует.

— Ну, слава богу, а то слышать массу посторонних мыслей не просто Олег твоя бабушка может поставить, мне заслон поверь, мне очень тяжело пусть я буду просто психологом.

— Хорошо я поговорю с ней.

— Спасибо.

— Ну, что зайдем к нашей принцессе?

— Давай.

Когда мы зашли, Анюта спала, раскинув ручки.

— Она сущий ангел только я вздохнула.

— Уже в полтора года она одним прикосновением может снять головную боль, так что подумай милая, стоит ли тебе отказываться от дара данного творцом при рождение.

— Это что же получается, золушка, встретила своего принца и раскрыла дар прорицания?

— Получается, что да Вика прими же себя такой, какая ты родилась наш дар благо и наказание, но этот крест возложили на нас с тобой не просто так видимо кому-то это надо.

Как же быстро летит время, — лежа на плече у мужа размышляла я наши дети стали совсем взрослыми.

— О чем задумалась? — целуя, меня в шею, спросил Олежка.

— О том, как наши мальчики выросли.

— Скоро Анюта их догонит.

— Я волнуюсь за подругу у нее не простая беременность.

— Все из-за ее пагубной привычки.

— Олег, — вздохнула я.

— Вик ты знаешь, что я прав твоя подруга … Олег тяжело вздохнул.

— Она не ангел, но и.

— Вик, хоть она и твоя подруга, но поверь мне, если бы Андрей не держал, ее в ежовых рукавицах неизвестно куда бы занесло его женушку.

К сожалению, муж прав брак. Натки, распался, не только по вине мужа, потому что она гуляла, и пила направо и налево все удачно маскировала, чтобы я нее пожалела.

— Она что же такая актриса?

— Вик я всегда был, против вашей дружбы, но так же я, знал, что без подруг ты просто зачахнешь.

— Как бы там ни было она моя подруга, — вздохнула я.

— Ты упряма впрочем, дело твое.

— Олег, у меня своя голова на плечах я дорожу семьей, — уловив его мысли покраснев, пробурчала я.

— Я рад если это так.

Его сомнения во мне меня обидели, хотя он прав да Наташка не для брака одного мужчины ей всегда будет мало и опасения Олега мне понятны только у нее свои представления о браке, а у меня свои.

— Какие планы на завтра?

— В половине одиннадцатого у меня начнется, прием завтра до часу, так что малышку из сада я заберу сама.

— По пятницам и четвергам малышку забирать из сада буду я.

— Изменила режим работы? — поигрывая моими волосами, спросил Олег.

— Да.

— Хочешь чаще быть с дочерью?

— Хочу я хочу быть рядом не только с ней, но и с нашими сыновьями я хочу быть частью их жизни.

— С опозданием ты это поняла милая мальчики уже выросли и уже так остро в тебе не нуждаются, тем не менее они тебя любят.

— Олег, умеешь ты все— таки испортить настроение, — вспылила я.

— На правду милая не обижаются.

Порой мне хочется придушить Олега из-за его прямолинейности только легче от этого ни кому не станет.

— Олег, я изменилась, я научилась ценить семью.

— Вик, ты действительно изменилась, но с лаской ты немного опоздала, наши дети уже сформировались, Петру с Денисом мать заменила мама.

Слышать такое было больно, но, к сожалению, муж прав, когда они во мне нуждались, я вела себя как разгульная девица. Похоже, что воспитание детей в свои руки взяла свекровь приходиться признать что, благодаря ей у нас выросли хорошие сыновья.

— Знаешь, оглядываясь, назад я поверить, не могу, что это была я.

— Забудь. Вика главное не то, какой была ты главное какая ты сейчас.

— Спасибо.

Заснув, под утро я проснулась от будильника. По смятой постели я поняла, что муж в душе. Набросив, халат я набрала номер няни.

— Я уже в пути.

— Мы вас ждем. Галина Сергеевна вам сегодня только отвезти девочку в сад заберу ее я.

— Значит, я могу, быть свободна?

— Мама, — позвал меня Петя.

— Что?

— В понедельник родительское собрание в 18:00 часов.

— Спасибо что сказал.

— Ты придешь?

— Ну, конечно же, я приду. Петь хоть у вас с Денисом не самая лучшая мать, но собрания я ни разу не пропустила.

— Мам я не хотел тебя обидеть просто.

— Петь даже не пытайся, меня обмануть я вижу тебя насквозь.

— Мам, какой бы ты ни была, ты наша мать и тебя нам никто не заменил, мы все годы знали, что ты с нами и что ты нас любишь.

— Спасибо родной, — прослезившись от умиления, сказала я.

— Что за сырость? — приподняв брови, спросила появившаяся в проеме прихожей прабабушка Пети.

— Да так.

— Петя нехорошо доводить мать до слез.

— Изольда Сергеевна все хорошо это слезы счастья.

— Ну, разве если только так.

Через десять минут мы сели за стол. Олег был, сосредоточен, у ювелира Куликова Германа Алексеевича похитили, жену требуют пять миллионов.

— Олег, — позвала я.

— Что? — вздрогнув, спросил Олег.

— Расслабься, жену ювелира вы найдете в деревне, Алексиной на заброшенной даче здесь замешен компаньон Куликова Акулов Василий Сергеевич, — прикрыв глаза, сказала я.

— Вик, ты, что действительно все это увидела?

— Да, — потерев виски, сказала я.

— Тебе нехорошо? — подав мне, бокал с каким-то отваром спросил Олег.

— Уже лучше.

— Тогда я побежал Куликов, сказал, что ни какой шумихи иначе его жену убьют, говорит, она беременна.

— Вот это уже сложнее его компаньон может избавиться от заложницы, если Куликов не переоформит «Самоцветы» на него.

— Еще один завистник чужому успеху? — вздохнув, спросила я.

— Ну а ты как думала в бизнесе только так даже в малом.

Помахав, мужу рукой я пошла собираться.

— Мам мы опаздываем, — потянув, меня за рукав сказала дочь.

— Уже идем.

Отвезя, дочь в сад я поехала в психологический центр, увидев возле кабинета метровую очередь, я, покачав головой начала прием. Приняв, пациентов я вызвала, в свой кабинет персонал для разбора полетов работаю, только я а остальные, прохлаждаются, я, что должна платить, зарплату им за красивые глаза ну уж нет, так не пойдет. Через десять минут персонал был у меня.

— Вызывали? — вздохнув, спросила Воронина Александра Павловна.

— Вызывала, Воронина халатности к работе я не потерплю, значит, так еще раз замечу, что пашу одна за всех уволю всех к чертовой матери.

— Мы не виноваты, что все записываются к вам.

— Записывались, и к вам только вас Александра Павловна пациенты не дождались, за вас, отдувалась Строгонова Ольга, Владимировна значит так еще один выговор и мне придется с вами проститься.

— Извините, я все поняла.

— Раз поняли, завтра к девяти утра вы должны быть здесь, и работать наравне с остальными.

— Мы можем идти?

— Можете.

Вечером позвонил, Олег, сказал, что группой штурмом была, взята, заброшенная дача без психиатра не обошлось, похоже, что на почве жажды завладения чужим имуществом у компаньона Куликова поехала крыша.

— Я же говорила, что ты распутаешь это дело с пол пинка. Олег, а ты сейчас где?

— Выехали, из деревни в двенадцать, буду дома.

— Я буду ждать тебя.