В тенях лип

В этом парке есть место для каждого. Здесь сладко пахнет липой. Утопают в полумраке высокие аллеи, мягко шелестят фонтаны, поблескивает в лучах солнца гладь озера. Кричат от радости, льются смехом на качелях дети, стучат о резиновое покрытие мячи, мелодичным плеском входят в воду весла. Хорошо здесь. Всем хорошо.

Поляна манит своей запущенностью, сегодня они пришли сюда только втроем. Ветерок прижимает к ногам легкое платьице, гладит волосы, чуть поблескивает в ладонях дисплей фотоаппарата, дрожит, и никак не получается правильно нажать нужные кнопки. Ленка, растрепанная и счастливая, сама не сильно разбирается, но все пытается помочь. А может так, а может этак? И от мягкого ласкового голоса становится спокойнее, увереннее. А стоящий совсем рядом Ванька аккуратно, спокойно подсказывает:

— Смотри. Если приоткроешь диафрагму, уменьшишь глубину резкости. И тогда фон за твоим лебедем размоется. Экспозицию выставь правильно. Вот так, хорошо. Ставим автофокус? Или попробуете сами сделать фокусировку?

Как хорошо, что они согласились прийти вместе! Поддержать! Щеки предательски вспыхивают, вспыхивает болью прокушенная губа. Ну почему у нее не получается так хорошо, как у Ваньки? И у Лены лучше, лучше же, так почему не получается?

— Авто… я еще не сумею.

— Авто, авто, — сразу соглашается Ленка. — И все ты сумеешь, только потом… Счас вместе попробуем и сразу все получится! И у тебя, и у меня!

А Ванька улыбается тепло, мягко, дарит голосом так нужную поддержку:

— Ну авто, так авто, не все сразу. Вот так должно быть хорошо. Девчонки, все поняли? Запомнили? Или выставим настройки заново?

— Запомнили! — хором прошептали они с Ленкой.

И в самом деле, не так же и сложно. Оказывается.

— Ну тогда пробуем, — хитро улыбается Ванька, — удачной охоты, Акела! Не получится сейчас, попробуем еще раз, не беда.

Все получится! Они обе вспыхивают бесшумным смехом. Осторожно, пробуя босыми ступнями землю, подкрадываются к самой кромке воды, садятся на корточки, чувствуя, как утопают в грязи обожженные крапивой ноги. В маленьком окошке видоискателя лебедь белеет на фоне темной воды, подмигивают красным точки автофокуса, чуть жужжит объектив, настраивая резкость. И раз за другим жмет палец заветную кнопку.

Только бы получилось!

— Дай мне, я попробую! — едва слышным шепотом просит подружка.

Фотоаппарат отдавать дико жалко, но подруге ведь тоже хочется! А лебедь проплывает близко, как близко, что можно различить капельки воды на кончиках перьев поднятых крыльев. Мягкий изгиб головы, горделивый взгляд, и столь красиво вписывающаяся в жару грация… запомнить бы это мгновение, запечатлеть, так, чтобы навсегда, чтобы каждый мог увидеть! Легкий щелчок зеркалки под ухом, мягкий, едва слышный смех подруги. У нее получилось! Не могло не получиться! И неприятный холодок, будто льдом по спине от взгляда с другого берега. Да глупости! Кому они нужны-то!

— Ну молодцы же! — оценил сделанные снимки Ванька.

«Мы всего лишь хотим остановить мгновения», — печатали сами собой пальцы, отпуская обработанные снимки в сеть.

— Ну и остановили, — усмехнулась сидевшая рядом Ленка. — Разве нет? Смотри, уже и лайки пошли. А завтра вечером опять попробуем? Я свой фотоаппарат возьму, так будет интереснее!

Завтра солнышко было ласковее и красивее. И снимки получались более мягкие, интимные. А вокруг встречали ласковые улыбки, дружеские слова, долгие, проникновенные беседы и полезные советы. Они делились со всеми, чему научились, показывали на планшете фотографии, свои и Ваньки, рассказывали, как получили вот такой свет, вот такие краски, где был сделан и когда вот этот снимок, выслушивали, когда им подсказывали, как можно сделать их фотографии лучше. И день незаметно подходил к вечеру, переливалась мягким золотом река, разносила ласковую сладость липа у берега.

— Ветки низкие, свет хороший, в самый раз для макро, — подсказал Ванька, и ноги сами понести к новым снимкам. Ленка не отставала. Ей тоже было дико интересно. — Теперь давайте, сами попробуйте настроить.

А с другой стороны липы — дорожка, ведущая к ажурному мостику. И прохожие, обрывки разговоров. Смех ребенка, ласка в голосе парня, идущего с девушкой и шипение в горьких словах:

— Не, ну ты ее видела? Оборванка же! Волосы как пакля, в грязище, идиотка, честное слово. Везде ее полно, куда не пойдешь, везде со своим фотоаппаратом...

— А на странице ты ее была? А я была. Жесть и та же грязь! И это они красотой называют. А апломба-то сколько! «Мы всего лишь хотим остановить мгновения!» Да кому нужны их мгновения! Не позорились бы!

— И подружка ей под стать. Думает, что что-то ей с барского плеча упадет. И какого черта она за ней хвостом бегает? Своего мнения не имеет?

— А этот Ванька, вот где балбес. Только умника из себя корчит. Фотограф, мать его! Да моя Жучка лучше фотографирует, левой лапой.

— Надоели, честно слово! В парк прийти невозможно! Везде их полно, куда не пойдешь, везде эти, «мгновения останавливают»!

— А советы-то какие дают, советы, повеситься можно!

— Они и советы? Не смеши, сами же ничего не умеют! Ты хоть видела, что они фотографируют? Каченят каких-то!

— Ну да, ну да, я послушала как-то, что они советуют… уши же вянут! Да за такое вешать надо, без суда и без следствия!

— Бесит же, бесит их компашка!

И тут же, едва слышно:

— А я карикатуры на них сделала, домой придем, дам посмотреть, поржете!

И злой, многоголосый смех.

Шаги, слова, смех утихли. Сама опустилась рука с фотоаппаратом, горло сжала жесткой хваткой обида. Какого черта? Они же никому, никогда… Но подружка уже молча обнимала за плечи, а друг отбирал зеркалку:

— Разобьешь, легче не станет.

Не станет, но...

— Я вовсе так не думаю, что ты… — тихо сказала она.

— Я знаю, — оборвала ее подруга.

— И мне на самом деле нра...

— Я знаю, — отрезал Ваня, и глаза его опасно сузились. Вот тебе и парк… где есть место для каждого.