Первый танец Ло Ревенгар

— Декан наказал нас незаслуженно, — мрачно сказал Маркус, пиная подвернувшийся по дороге камушек, так что тот улетел в кусты.

В кустах ойкнуло, камушек вылетел обратно, но Маркус и Ло уже прошли дальше.

— Ну… — ради справедливости напомнила Ло, — горгулью ведь оживил ты.

— Горгулью — я, — с заслуженной гордостью согласился Маркус. — Только за это мне положено не наказание, а превосходная оценка по экзамену за восьмой курс. Я ее оживил, я же ее и упокоил, а стекло в оранжерее разбил Мортэйн. Тупым выплеском силы, между прочим, позорище.

Они уже приближались к конюшням, в которых была назначена отработка, и Ло вздохнула:

— И правда, позор. Какой дурак в каменюку, пусть и живую, силой кидается? Даже если ее немерено. Сетью ловить надо было. С другой стороны, если бы твоя горгулья за ним не гонялась…

— Если бы он на ипподроме не поставил тебе подножку, горгулья бы за ним не гонялась, — пожал плечами Маркус. — Так что, я считаю, нас наказали незаслуженно. А значит — что?

— Надо заслужить? — предположила Ло. — А как? Набить Мортэйну физиономию?

— Это банально, — с сожалением отклонил идею Маркус. — Нет, у меня есть идея получше. Только надо все подготовить, так что я попозже зайду. Ладно, Подснежник, тебе точно не нужно помочь?

— Будешь чистить лошадей? — улыбнулась Ло. — Они же тебя не любят. Сама справлюсь. А тебе удачи с навозом. И постарайся не оживить вилы с телегой… Маркус? Маркус, я пошутила!

— Но мысль-то превосходная, — блеснул глазами Маркус, изящно кланяясь и исчезая в густой тени от здания, будто иллюзорник, а не некромант.

— Позер, — с нежностью вздохнула Ло, чувствуя себя очень взрослой в свои тринадцать лет, и отправилась чистить лошадей.

Ночью ее разбудил стук в окно. Ло приподняла голову, спросонья не поняла, что от нее хотят, и почти уснула дальше, но стук повторился и рама приоткрылась.

— Ревенгар, тебе не рано парней по ночам пускать? — ядовито поинтересовалась Регина Гримхольд, приподнимаясь от подушки.

— Милая добродетельная дева, — отозвалась тень за окном знакомым голосом. — А почесуху на пару ночей не хотите? Или прыщавую порчу?

— Ах, это вы, Бастельеро, — фыркнула Регина, отворачиваясь к стене. — Ну, так бы и сказали. Пирожных принесите, что ли. А я попытаюсь представить, что вы мне снитесь.

— Приятных кошмаров, — вежливо согласился Маркус, вытаскивая Ло через окно на крышу.

— Ты с ума сошел? — возмутилась она, послушно следуя за некромантом, но все-таки с тоской думая о теплой постели. — Или со своей любимой нежитью меня перепутал? Я по ночам сплю, вообще-то!

— Вот и зря, — отозвался Маркус, галантно подставляя ей руку, а потом очень цепко прижимая к себе, потому что дальше крыша сузилась. — Нежить, между прочим, знает в жизни толк намного лучше живых. Потому что по-настоящему можно оценить только то, что уже потерял.

— Опять один из твоих любимых философов?

Ло перелезла через бортик, едва не зацепившись штанами — носить приличную девочке ночную рубашку она перестала еще в прошлом году, когда к ним в окно влетело ведро с живыми лягушками — один из первых подарков от сокурсников. Ло тогда не успела вскочить, запутавшись в длинной ночнушке, зато Регина, спавшая голой, подбежала к окну и запустила в шутников одновременно кувшином с водой и заковыристым проклятием. Голой по примеру соседки Ло спать не решилась, но ночнушку сменила на пижаму со штанами и ни разу об этом не пожалела.

— Сторож главного городского кладбища, — невозмутимо отозвался Маркус. — Хотя философ, ты права. Вот, почти пришли. Сейчас еще во-о-от туда…

— Маркус! — ахнула Ло, поняв, куда вывело их хитросплетение крыш. — Это же главное здание! Нас увидят!

— В час ночи? — усомнился некромант. — К тому же мы не будем здесь бегать с воплями, просто посидим тихонько. Вот, смотри.

— Маркус… — вздохнула Ло восхищенно, выходя на ровную площадку между парой высоких гребней, украшенных символами искусства, наук и гражданских добродетелей.

В тени каменного скрипача и девицы с мольбертом на крыше была расстелена скатерть, вокруг лежало несколько подушек. А на скатерти…

— Я же говорил, мне надо подготовиться, — улыбнулся Маркус, снова предлагая ей руку и подводя к одной из подушек. — Прошу, миледи.

— Благодарю, милорд, — кокетливо отозвалась Ло и тут же фыркнула, садясь. — Ты опять сбежал в город?

— Что поделать, здесь мне, почему-то, вино не продают, — вздохнул тринадцатилетний некромант, разливая умело откупоренную бутылку по бокалам.

— Самовольная отлучка, — начала загибать пальцы Ло, алчно глядя на пастилу, конфеты, виноград и тарелку с жареными куриными ножками. — Покупка вина и употребление его на территории Академии. Выход на крышу… Маркус, несчастную горгулью мы с лихвой перекрыли! За такое днем на конюшне не отделаешься.

— Вот и хорошо, — согласился Бастельеро, салютуя ей бокалом. — Я предпочитаю оставаться в выигрыше.

Ночное небо раскинулось над крышей так близко, сверкая цветной колкой россыпью звезд, что Ло даже зажмурилась от восторга. Вино, которое она едва пригубила, огнем побежало по телу, во рту было кисло-сладко от пастилы, и в целом жизнь — так прекрасна, что дух захватывало.

— А скоро Солнцестояние, — сказала она мечтательно. — Будет фейерверк! И катание на лодке, и скачки…

— И карнавал, — заметил Маркус, медленно потягивая из бокала. — Ты уже решила, в чем пойдешь?

— Я… не знаю, — отозвалась Ло, не позволяя себе даже задуматься, что на карнавал она, скорее всего, не пойдет по очень простой и банальной, как говорит Маркус, но от этого не менее веской причине. Денежной, чтоб ее.

— Миледи отказывает мне в чести быть ее кавалером?!

Маркус даже на локте привстал, глядя на Ло изумленными и обиженными глазами, слишком наивными, чтобы можно было воспринимать этот взгляд всерьез.

— Маркус, я…

— Ничего не хочу слышать, — отозвался он. — Кстати, когда Мортэйн ставил тебе подножку, лошадь, на которую ты загадывала, как раз пришла первой. Наверное, я буду потрясающе везуч в любви, если меня даже признанные фавориты обманывают. В любом случае, я проиграл тебе платье.

— Маркус!

Ло поставила бокал на скатерть и скрестила руки на груди, жалея, что в пижаме это выглядит неубедительно.

— Мы так не договаривались! Какое платье, мы на него не спорили!

— Красивое, — невозмутимо сообщил некромант. — И если ты откажешься, я обижусь, так и знай. Ло, я давным-давно не беру деньги на расходы из домашней казны. Я зарабатываю их сам и имею право тратить, как захочу. В конце концов, мужчина должен делать подарки своей леди! И не спорь!

— Ты говорил, что мы друзья, — жалобно сказала Ло, чувствуя, что вот-вот сдастся.

— Одно другому не мешает. Лучше скажи, кем ты будешь? Я вот хотел костюм Вестника смерти, но портной уверяет, что я слишком прекрасен, чтобы такой простой наряд мог это скрыть…

— Еще бы! — фыркнула Ло. — Вестники же серые и неприметные, да? Он просто хочет, чтобы ты заказал что-нибудь роскошное.

— Вот и я так подумал, — согласился Маркус, отставляя бокал и принимаясь за мясо. — Но довод был настолько приятный, что я не мог с ним не согласиться!

Отсмеявшись, они допили вино и доели мясо, а потом растянулись на крыше рядом, глядя в небо.

— А чем ты зарабатываешь? — лениво спросила Ло, жуя пастилу и мстительно думая, что Регина прикусит ядовитый язычок, когда узнает, что Ло все-таки будет на балу и притом с самым красивым мальчиком их курса — пусть они с Маркусом и просто друзья.

— Да так, — столь же лениво отозвался Маркус, закидывая руки под голову. — Ты знаешь закон о кладах? Половина найденного на королевской земле принадлежит королю, остальное — нашедшему. Когда мне нужно пополнить карманные деньги, я встречаюсь с некими добрыми и предприимчивыми людьми, которые любезно соглашаются помочь мне выкопать очередной клад. Ничего особенно крупного, просто захоронки, которые не дают спокойно спать их покойным владельцам. Ну, и поскольку мы делаем доброе дело, я считаю, что его величеству хватит налогов, которые я исправно плачу со своей доли. Он все равно в выигрыше. Ведь без меня эти монетки и безделушки так и лежали бы в земле или какой-нибудь стене.

— Маркус, но… это же незаконно. И опасно!

— Незаконно или опасно? — с интересом уточнил некромант. — Если тебя волнует первое, так его еще доказать надо. А если второе, то не считай меня дураком. Конечно, я очень осторожен. Работаю с одними и теми же проверенными ребятами, а им гораздо выгоднее иметь постоянный доход, чем однажды прибить меня за горсть колечек. Ну, и чтобы уж совсем было спокойно, иногда я хожу к ним с прадедушкой. Он очень представительно выглядит и дает превосходные советы. Мне, конечно. Хотя и им — тоже. Например, не делать глупостей.

— С прадедушкой?

Ло привстала на локте, глядя на довольно щурящегося, как сытый кот, Маркуса.

— Но он же у тебя…

— Умер? Ну да. Его светлость Грегор мертв уже лет сто пятьдесят, но ты мне поверь, это только придает ему внушительности. Все, кто собирался меня надуть, как-то сразу понимают, что придется иметь дело не просто со знатным сопляком, решившим поиграть во взрослые игры, а с настоящим некромантом. А прадедушка превосходно разбирается в людях и на самом деле помогает мне не наделать глупостей.

— И ты поднимаешь предка ради этого? — растерянно ужаснулась Ло.

— Да ты что! — обиделся Маркус. — За кого ты меня принимаешь? Конечно, нет. Его светлость Грегор — хранитель нашего рода. Он добровольно остался на земле призраком, чтобы приглядывать за потомками. Ну, и еще ему просто интересно смотреть, как течет жизнь. Я вас как-нибудь познакомлю.

Он повернулся на живот и заболтал ногами в воздухе, положив подбородок на кисти рук.

— Еще и призрак, — вздохнула Ло. — Что ж он тебе не посоветует, как разобраться с Мортэйном?

— А это мое личное дело, — отозвался Маркус со спокойным упрямством, которое прорезалось у него не часто, но безнадежно. — Сам разберусь. Жаловаться старшим на такого же адепта, как я? Ну нет… Лучше скажи, кем ты хочешь нарядиться? Я вот думал насчет Незабудкового рыцаря. Правда, у него плащ тяжелый. Зато костюм красивый.

— Это верно.

Ло представила Маркуса в облике рыцаря из легенды, в темно-голубом или синем бархате и в плаще, украшенном сотнями шелковых незабудок…

— Тебе пойдет! — сказала она убежденно. — Только… нет, я не оденусь твоей невестой! Даже не думай!

— Хочешь одеться моим убийцей? — фыркнул Маркус, опять переворачиваясь на спину. — Нет? А кем тогда? Лунная Леди? Снежная Невеста? Как по мне, тебя даже костюм вольфгардской ведьмы не испортит, но… Танцевать в нем будет неудобно, учти.

— Танцевать я все равно не умею, — тоскливо призналась Ло. — Так что, может, тебе и правда пойти с кем-нибудь другим?

— Не умеешь танцевать? Ло, ты шутишь! Все девчонки умеют танцевать! Хотя… Ладно, не все. Но тебе я не верю. Ты аркан в девять нитей сплетаешь за полминуты, как ты можешь не попасть ногами в пять-шесть простых фигур?

Он даже привстал на локте, глядя на нее с веселым изумлением, и Ло вдруг поняла, что случилось страшное — Маркус Бастельеро увидел сложность, которую надо преодолеть.

— Вот так и не умею, — сказала она безнадежно. — И учиться не буду. Потому что… Ну и правда — позор. Я потом как-нибудь… Подумаешь, один бал без танцев. А к следующему научусь, когда никто не будет за спиной ржать, как жеребец.

— Я этому жеребцу ноги узлом завяжу, — зло пообещал Маркус. — А танцевать… Да пустяки! Я тебя сейчас научу!

Вскочив, он оттянул скатерть вместе со всем содержимым подальше, огляделся с сумасшедше-вдохновенным лицом, и Ло похолодела. Учиться танцевать — ладно. Учиться танцевать с Маркусом — это даже замечательно! Он отлично танцует и никогда не смеется над ее неуклюжестью. Но, воля ваша, учиться танцевать на главной крыше Академии в два часа ночи — это чуточку слишком даже для нее.

— Музыки нет, — сделала она последнюю слабую попытку. — И я в пижаме. И… Маркус, что ты делаешь?!

— Музыка… музыка… Хм… Ло, обними этот выступ и держись покрепче.

Ло, понятия не имевшая, зачем держаться на плоской крыше, послушно вцепилась в опору девицы с мольбертом, символизирующей Живопись. А Маркус, подскочив к фигуре скрипача, упал на одно колено, приложил руку к груди и быстро-быстро заговорил тягучим и довольно жутким шепотом. Обнимая каменюку, Ло со священным ужасом глядела, как вокруг фигуры скрипача разливается зеленовато-серебристое сияние.

— Паэрану, мэтр, будьте столь любезны! — отчаянно звонко сказал Маркус в полный голос, и по крыше пронесся тугой порыв ветра — отдача от вложенной силы.

Каменный скрипач кивнул. То есть сама статуя, конечно, осталась неподвижной, это же не горгулья, на которой тренировалось столько поколений адептов, что ей оживать было уже привычно. Просто черты лица скрипача смазались, потекли, сквозь них проступило другое лицо, живое. Остроносое, худое, с высокими резкими скулами, прекрасно знакомое любому, кто хоть немного понимает в музыке. На Маркуса, вытянувшегося перед ним в струнку, призрачный скрипач глядел насмешливо, но беззлобно.

— Ты… ты… сумасшедший…

Ло колотила дрожь от холода и восторга. Призвать не просто дух, а самого мэтра Легостана! Величайшего скрипача, упокоившегося лет сто назад!

— Ло, он не против! Он больше всего на свете любил музыку — думаешь, откажется сыграть еще раз? Паэрану, мэтр. Вашу лучшую паэрану для лучшей девушки на свете!

Он требовательно протянул руку, и Ло поднялась, только сейчас вспомнив, что она босиком. Но крыша была теплая и ровная, а звезды сияли так, словно фейерверк по случаю Солнцестояния взлетел в небо, да там и застыл. Она нерешительно подала Маркусу руку — все три урока танцев, на которые расщедрился отец с неожиданного карточного выигрыша, вылетели из головы, а тело их толком и не помнило. Но Маркус смотрел так, что, будь он Незабудковым рыцарем, а Ло — его невестой, она бы, не раздумывая, кинулась в преисподнюю следом за ним. Подумаешь — паэрана на крыше Академии!

Скрипач снова кивнул, и призрачный смычок отделился от каменного. «На каких струнах он будет играть?» — мелькнуло в мыслях Ло, но и это уже было неважно. Камень и магическая сила сплелись воедино, перетекли друг в друга, и разве могла такая мелочь, как отсутствие струн, остановить мэтра Легостана? Он, при жизни заканчивающий концерты на одной струне, потому что другие лопнули от бешеной игры, после смерти и вовсе не был скован условностями смертного мира. «Нет струн? Нет смычка и самой скрипки? Ах, какие пустяки! Танцуйте, прекрасная дева и дерзкий юноша, танцуйте, потому что есть музыка! — слышала Ло бесплотный, но насмешливый голос мэтра, умевшего оценить красивую и азартную шутку. — Есть музыка, она бессмертна, и ей не нужно ничего, кроме сердца, способного ее услышать!»

Первые ноты паэраны прозвучали нежно и мягко. И на мгновение, жуткое и восхитительное, Ло показалось, что статуи повернули головы к ним с Маркусом. Слепые каменные глаза вдруг стали внимательными и веселыми. Такт, еще такт… Она почувствовала руку Маркуса на своей талии и послушно сделала шаг следом. Но она не учила паэрану! Только со стороны видела, а это самый сложный танец из дозволенных незамужней леди! Такт. Еще…

Ноги несли ее сами. Захлебываясь восторгом, ужасом и вдохновением, Ло следовала за Маркусом, который вел ее уверенно и мягко. Внутри рос золотой пламенный бутон счастья, обещая вот-вот распуститься чем-то необъятным, великолепным, невозможным… И она горела вместе с ним, слушая страстную томную паэрану, плавящую мир вокруг тем же огнем, что растекался внутри Ло и горел в глазах Маркуса.

«Танцуйте, танцуйте, — ликовала скрипка, увлекая за собой. — Смелее, смелее! Кавалеры, кружите дам! Дамы, ярче сверкайте очами! Сердце брошено к вашим ногам!»

— Маркус… — прошептала она, изнемогая от ясного понимания, что такое бывает однажды в жизни. — Мы сошли с ума!

— Отличное состояние, верно? — отозвался Маркус, смеясь и кружа ее.

Они промчались по кругу мимо скатерти с бокалами, мимо края крыши, мимо подножья статуй, так и следивших за ними с одобрительным то ли любопытством, то ли умилением. И Ло танцевала, не задумываясь ни над одним движением, как танцуют одержимые, будто сам дух паэраны вел ее вместе с Маркусом под звуки призрачной скрипки.

А когда паэрана, наконец, кончилась, плавно затухая в сладкой летней тишине, они остановились как раз напротив скрипача, где медленно рассеивалось призрачное сияние, погружая статую в каменный сон вечности.

— Благодарю, мэтр, — поклонился Маркус.

— Благодарю, мэтр, — отозвалась Ло, но делать реверанс в штанах было глупо и позорно, так что она тоже поклонилась — в конце концов, она же боевой маг и будет носить мундир, так что надо привыкать.

Показалось, что на прощание мэтр Легостан им подмигнул. И тут же Ло ахнула — Академия вокруг и под ними просыпалась. Зажглось несколько окон в корпусе преподавателей, раздался свист сторожевых горгулий…

— Где вы раньше были, охраннички? — фыркнул Маркус, бросая ее руку и поспешно увязывая остатки пиршества в скатерть.

Отнюдь не из жадности, разумеется, а чтобы не оставлять следа, по которому тому же декану фиолетовых найти их — раз плюнуть.

— Давай я сожгу, — с сожалением предложила Ло, понимая, что с узлом бежать по крыше будет сложнее.

— Ага! Сначала выброс некросилы на пол-Академии, а потом огненный залп боевого мага посреди крыши! — расхохотался Маркус. — Что б уж точно не усомнились, кто здесь развлекался! Нет уж, я сегодня окончательно понял, что конюх — это не мое призвание! Бегом, Ревенгар!

Они помчались по крыше, уже не скрываясь, пробежали фасадную сторону, прыгнули на боковую, нырнув в хитросплетение труб, юркнули между ними и потопали дальше. Ло едва не споткнулась о выбоину в черепице, Маркус ловко поймал ее, удержав на ногах, протащил до нужного места и запихнул в окно, ухитрившись чмокнуть в щеку на прощанье.

— С ума сошли? — прошипела Регина, когда рама перестала качаться, а Ло блаженно вытянулась на кровати, кутаясь в одеяло. — Что вы на этот раз учудили?

— Мы? — бесстыже поразилась Ло. — С чего ты взяла?

— Ах, то есть Академия гудит не в вашу честь? — с явной завистью уточнила Регина. — И за что только некоторым блеклым дурехам такое счастье… Ну и ладно, завтра сама все узнаю. С вас пирожные, учти!

— Хорошо-хорошо, — проговорила Ло, укутываясь одеялом и надеясь, что Маркус успел добраться до своей комнаты.

Впрочем, он уж точно может оправдать ночную отлучку какой-нибудь лабораторной работой.

Сердце билось бешено и радостно. Танцевать — это, оказывается, как скакать на горячей быстрой лошади. Или плести аркан на пределе сложности, зная, что сможешь его удержать. Или… Интересно, а целоваться — это как? Но ведь они с Маркусом просто друзья… И всегда ими останутся.

Она прикрыла глаза, медленно успокаиваясь и соскальзывая в сон. И когда мэтр декан красного факультета достучался в комнату, разбудив Регину и услышав, что «здесь живут приличные адептки, так что пошли вон, скоты наглые! ах, это вы, мэтр декан, простите, да, у нас все спокойно, Ревенгар спит, и я тоже хотела бы, если вы не возражаете», — Ло и правда честно спала, и ей снилась паэрана, легкая, нежная и страстная. Ло танцевала ее с мэтром Легостаном и точно знала, что все всегда будет хорошо.