С тобой, навсегда

Удары сердца твердят мне, что я не убит

Сквозь обожженные веки я вижу рассвет

Я открываю глаза — надо мною стоит

Великий Ужас, которому имени нет...

Оргия Праведников — Последний воин Мертвой Земли

Машина затормозила, мягко съехала на грунтовую дорогу, по которой видимо уже сто лет никто не ездил, так поросла она пожухлой травой. Я оторвалась от книги, выглянула в окно. За штакетником, в глубине запущенного сада виднелись заколоченные окна двухэтажного деревянного дома. Четыре часа поездки пролетели незаметно.

— Господи, опять глаза на мокром месте! Мы же тебе обещали — всего неделя и вернешься к друзьям и своему иглоукалыванию! — воскликнула мама.

Я шмыгнула носом, молча отвернулась. Что толку объяснять? «Иглоукалыванием» она обзывала мое увлечение фехтованием. А если я скажу, что слезы от повести, которую только что дочитала, моя прагматичная суровая родительница лишь снисходительно усмехнется и пожмет плечами. А папа… папа предпочитал не спорить с женой.

— Ах, какой тут воздух! — мама выпорхнула из машины и по некошеной траве неспешно направилась к дому.

Когда-то здесь жила моя прабабушка, после смерти которой дом достался моему дедушке и… впрочем, тонкости с наследованием мне были совершенно неинтересны. То ли дело сам дом: ветхий и одинокий, стоящий в стороне от других, в окружении таких же старых почерневших деревьев.

Тугой ржавый замок отозвался надтреснутым скрежетом, открывая дверь в просторную полупустую гостиную. Солнце пробивалось в щели между досками, яркими полосами расчерчивало деревянный пол, дрожало юркими зайчиками на темной мебели.

— Пыли-то сколько, — мама сморщила изящный носик и звонко чихнула. — Так, давайте поедим, а все остальное потом.

— Поддерживаю, — отозвался папа, сваливая в угол чемодан и сумки.

— Нани, помоги мне.

Вообще-то мое имя Нина. Но с детства я упрямо требовала называть себя Нани, все привыкли и зовут так до сих пор. Мы убрали со стола запыленную скатерть, разложили нехитрую еду, что взяли с собой в дорогу. Отец умудрился раздобыть тряпку и тщательно вытер стулья. Я грызла куриное крылышко и неотрывно смотрела в окно, туда, где раскинулись поля и луга, а дальше — зеленое море леса. Наверное, вот в таком лесу и жили ситы.

Волосы тронул легкий порыв ветра. Я удивленно оглянулась на дверь — закрыта. Голова закружилась, все поплыло перед глазами, ветерок скользнул по шее, прикрыл мягкими лапками уши и голоса родителей унеслись вдаль. К горлу подкатила тошнота, я медленно сглотнула, прикрыла глаза, останавливая головокружение. Но вот взгляд прояснился, сильно вздрогнув, я уронила вилку, судорожно вцепилась в край скатерти и с усилием сжала губы, чтобы не закричать. Наверное, мои глаза стали такими же большими, как у мальчишки, что сидел напротив и с дерзкой ухмылкой таращился на меня. Иссиня-черные нечесаные космы, тонкие черты лица, в темно-зеленой радужке плясали отблески свечей. «Ааай… лоор?!»

— Ты чего? — кто-то справа дернул меня за рукав.

С трудом оторвав взгляд от сита, я повернула голову. Соломенные волосы, подозрительно прищуренные серые глаза.

— Иыыа… — едва слышно промычала я, задыхаясь.

Хейли сжал мою руку чуть выше локтя и сердито зашипел:

— Да что с тобой такое? Не смотри на него!

Я послушно опустила ресницы, удивленно разглядывая расшитое платьес длинными узкими рукавами и медово-золотистые косы, толстыми змеями свернувшиеся на коленях.

— Сыновья Старой Пущи благодарят хозяина за щедрость. Хлеб и вино этого дома выше всяких похвал, однако мы утомлены дорогой и просим разрешения удалиться, — прозвучал мелодичный голос. Я немедленно вскинула голову — над столом горделиво возвышался седовласый сит. Яркио-бирюзовые глаза смотрели высокомерно и холодно.

— Конечно, уважаемый, — пожилой мужчина церемонно раскланялся. — Лучшие покои замка в вашем распоряжении, и если гости больше ничего не желают…

Лорд Кейн — беззвучно, одними губами, прошептала я.

— Отчего же не желают? — острые уши Айлора встрепенулись, а озорная улыбка стала еще шире, обнажая острые клыки. — Лорд Кейн Мейз, молва о поэтическом даре твоего сына достигла наших ушей еще в столице, и вот уже который день не дает мне покоя. Гостить в замке Мейз и не услышать золотой голос Синедола — что может быть более несправедливым? — юный сит проникновенно посмотрел на Хейли и поклонился. — Хейли Мейз, могу ли я просить о песне?

— Благородный лорд Кейн, — четко произнес седовласый. — Сыновья Старой Пущи нижайше просят Вас простить эту дерзость. Принцу Айлоримиеллу, видимо, нездоровится… он, как всякое дитя королевской крови, хрупок: лишения долгого путешествия тяжелы для него.

— Помилуйте, дорогие гости, какая дерзость? — прозвучал над моим ухом голос Хейли. — Я охотно спою, если Его Высочество того желает. Подайте гитару.

Его пальцы легко коснулись струн, и мелодия поплыла упругой волной, окатила с головы до ног, растворяя и смешивая в моем сознании две жизни, два измерения.

Вечность…

Четыре аршина камней,

Залиты щедро полуденным солнцем.

Ветер,

Шепни ненаглядной моей:

Рыцарь к ней не вернется.

Я смотрела в счастливые глаза сита и умирала. От невероятного восторга и от всепоглощающего ужаса. Это не сон, совсем не сон. Вот они, здесь, живые и настоящие герои той повести, стоит лишь протянуть руку…

Гордые, надменные, прекрасные ситы. Благородный хозяин замка Лорд Кейн. Лори… такой… наивный и уязвимый. Под чарующие звуки гитары и голоса Хейли сердце сжималось в щемящей тоске. Я все больше чувствовала свою сопричастность, словно иная память всколыхнулась глубоко внутри и постепенно выходила на поверхность, воскрешая эпизоды этой жизни.

— Вы довольны, Ваше Высочество? — спросил Хейли, отставляя гитару и поднимаясь из-за стола. — Видит Бог, мои песни вовсе не так хороши, как гласит молва.

— Напрасно Хейли Мейз, дивный голос Синедола… — Айлор тоже поднялся, обошел стол и остановился напротив — Молва нисколько не льстит твоему дару: очень красивая песня. Красивая и печальная. Только мне бы больше понравилось веселье, Хейли Мейз, — Лори скосил глаза и подмигнул мне.

Внутри будто сработал спусковой крючок. Сама не понимая, что делаю, я встала и так же дерзко улыбнулась ему в ответ:

— А я умею быть веселой, Ваше Высочество. И даже хитрой и опасной. Вам не придется скучать!

Хейли пребольно ущипнул меня пониже лопатки, но я лишь отмахнулась и, несмотря на леденящий страх в душе и дрожь в коленках, глядя лишь в сияющие глаза сита, выпалила прежде, чем поняла двусмысленность фразы: — Поединок! На мечах! Я легко собью дорожную пыль с Вашей одежды!

Напряженное молчание повисло в воздухе, я кожей чувствовала едва сдерживаемый гнев Хейли, и, чтобы не смутиться и не отступить, смотрела только на Лори.

— Нани… — Айлор слегка склонил голову. — Не смогу отказать тебе в таком удовольствии, — сит смерил меня взглядом, потом обратился к Хейли: — А ты, Хейли Мейз? Примешь участие? Или твоя сестра владеет мечом лучше?

— А вот мы и посмотрим… — скорее мне, чем ситу, сердито прошипел Хейли.

— Тогда до встречи! — радостно развернувшись на пятках, Айлор чуть не вприпрыжку покинул зал.

Сестра?! Сейчас Хейли смотрел на меня так, будто видел впервые.Владею мечом? Три года спортивного фехтования на шпагах. А меч никогда в руках не держала. Или держала?

— Ну ладно мальчишки… с ними столько хлопот: думаешь, они уже взрослые и разумные, а они все еще сущие дети, норовят порезвиться… А ты то куда, Нани? — растерянно вздохнул Лорд Кейн.

Я смущенно посмотрела в строгие глаза… отца?

— Дети, лорд Кейн Мейз. Наш свет и наше счастье. Чего стоит жизнь без детей? — снисходительно отозвался седовласый сит и пристально, со значением посмотрел на нас. — Я уверен, они просто порезвятся.

— Отец? — взволнованно позвал Хейли, когда высокие гости ушли. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— Объяснить что? — спросил Лорд Кейн, его голос чуть дрогнул, а лицо помрачнело.

— Я впервые увидел живых ситов. Так близко, и… — Хейли перевел дыхание, и продолжил: — И вдруг понял, почему Нани казалась мне всегда такой… такой… это сходство просто бросается в глаза!

Сходство? В глубине зала я заметила зеркало. Изящная фигурка скользнула в круг солнечного света. Ни остроконечных, покрытых шерстью ушей, ни клыков у нее не было. Но эти утонченные черты, тонкая, почти прозрачная, нежно-перламутровая кожа, и особенно глаза — удивленно распахнутые, цвета сочной молодой зелени…я подошла ближе, робко прикоснулась пальцами к своему отражению и растерянно обернулась. Лорд Кейн смотрел на меня и в его глазах была такая горечь и… стыд.

— И это как раз то, о чем я пытаюсь тебя предупредить, сын. Насколько сильным может быть ситское колдовство, как трудно не поддаться искушению… Нани наполовину ситка и твоя сводная сестра. Ее мать давно погибла. И я не намерен это обсуждать, — он кивнул, будто подтверждая свои слова, и твердым шагом направился к выходу.

Мы с минуту ошарашено смотрели друг на друга, лицо Хейли побледнело, потом покрылось красными пятнами но, быстро справившись с эмоциями, он усмехнулся и язвительно бросил:

— Теперь мне понятно, откуда твой несносный характер! Зачем ты влезла с этим поединком? Порисоваться хочешь?

— А ты… боишься опозориться?

Хейли рассержено фыркнул, взял меня за руку и потащил вверх по лестнице. Я едва успела подхватить свободной рукой подол платья, чтобы не споткнуться.

— Я учил тебя не для этого.

— Куда ты меня ведешь?

— Будешь сидеть в своих покоях, вышивать гладью, и не высовываться, пока гости не уедут.

— Что? Да как ты… — договорить я не успела. Хейли втолкнул меня в комнату и захлопнул дверь. Скрипнул задвигаемый засов, по коридору протопали удаляющиеся шаги.

Ах, так?! Я подскочила к окну, дернула решетку. К моему удивлению, она поддалась. Выглянув наружу, я довольно ухмыльнулась. К стене примыкала крыша одноэтажного строения. Лазать по деревьям мое любимое занятие, так что покинуть комнату через окно не представлялось трудным. Только как можно драться в таком платье?

Откинув крышку сундука, я перерыла одежду: сорочки, туники, чулки, со дна выудила платье с юбкой не до пят, а пониже колена, и под ней — я подняла в вытянутых руках панталоны? Шаровары? Мда… я ощупала себя на предмет застежек, расстегнула две на шее, три на талии, выворачивая руки, потянулась выше… черт! Кое-как изловчилась, извиваясь, как змея, меняющая кожу, стянула платье через голову, кое-как выпуталась из многослойного подола. Еще эти скользкие тяжелые косы! Облачаться в новый наряд было гораздо легче и застежки — слава богам! Были спереди. Зеркала в комнате не оказалось. Я пригладила взлохмаченные волосы, снова выглянула в окно — удостовериться, что внизу никого нет, втиснулась в узкий проем, повисла на руках, спрыгнула на крышу, а с нее — на землю.

— Вы нашли более короткий путь, юная леди?

Передо мной стоял высокий худощавый мужчина и хитро улыбался. Я невозмутимо одернула юбку и как можно спокойнее ответила:

— Дверь заклинило. А вы…

— А я хочу предложить Вам новый клинок. Идемте.

Во дворе замка собралась толпа, увлеченно наблюдая за разминающимися на мечах ситами. Мастер по оружию (а я поняла, что это он и есть) привел меня в кузницу и вручил длинный, довольно тонкий меч.

— Вот, этот должен подойти идеально.

Я неуверенно обхватила рукоять — тяжелый. Шпага по сравнению с ним — безобидная игрушка. Хорошо еще, что в нашей группе были шпаги с двусторонней заточкой, как у рапиры, так что можно было не только колоть, но и рубить, и парировать удары противника.

— Несравнимо легкий, правда? — спросил мастер, удобно пристраивая рукоять вдоль моей ладони. Мышечная память сработала мгновенно. Я кивнула, привычно уцепилась пальцем за кольцо на перекрестье, противовес прижала к запястью. Взмахнула клинком — звук, резкий и протяжный, отозвался в сердце азартной веселой песней.

— Спасибо, то, что нужно!

Подавив шевельнувшийся в глубине души страх, я вышла на открытое место. Айлор приветствовал меня радостной улыбкой.

— Ну что, Нани? Поиграем?

— С удовольствием, Ваше Высочество.

Легкий поклон, боевая стойка, выпад — я протаранила воздух. Развернулась, едва успев парировать удар, отскочила подальше. Навык владения мечом у меня определенно был, но возвращался слишком медленно.

— Не бойся, я ни за что тебя не раню. А ты попробуй меня достать! — принц развел руки в стороны, демонстрируя свою беззащитность, а в глубине глаз спряталась насмешка.

Я бросилась вперед, снова в пустоту. Сит, как тень, ушел в сторону, я — следом. И вдруг — звон стали, поворот — клинок воткнулся в землю, и рука Айлора на моем запястье. Неожиданно серьезный, изучающий взгляд. Учащенное дыхание. Я с упоением вдохнула аромат, что помнила по описаниям: можжевельник, лесные цветы, свежескошенная трава — настоящий, живой… Уши заложило, голоса наблюдающих за нами людей слились в неясный шум.

Сит отстранился и тут же напал снова. Ну и напор! Мы вышли за круг собравшихся обитателей замка. Я пятилась все дальше, еле успевая отбиваться, пока не оказалась прижатой к бревенчатой стене. Лезвие меча холодной остротой коснулось шеи. И поцелуй, быстрый, но глубокий, обжег, словно острие клинка. В голове помутилось, из глаз брызнули слезы, я оттолкнула сита, бросилась мимо кузницы, по пути налетела на Хейли, вихрем пронеслась по лестнице и, упав на кровать в своих покоях, разревелась в голос. В памяти всплывали слова песни:

Там, где древние скалы глядят в высоту,

Где весна в седловине свернулась клубком,

Там, где будущий день — лишь птенец под крылом,

Я тебя позову и опять обрету.

Я будто впитала в себя этот взгляд, улыбку, запах, колдовское наваждение, всю глубину его существа — все чувства разом сплелись и затаились в сердце непреходящей болью.

В промозглой комнате взмокшая спина вмиг остыла. Со двора доносились звон клинков и выкрики, азартно подбадривающие дерущихся. Я выглянула в окно — Хейли сражался с юным ситом. Господи, за что мне это? Почему, попав сюда, я не потеряла память? Почему вынуждена переживать это зная, чем все закончится?

До этого момента я пребывала в эйфории внезапного погружения в мир, со страниц книги проникший глубоко в душу, не имея ни времени, ни сил оправиться от шока. А сейчас, от одной мысли, что принц ситов должен погибнуть, в душе взвивалась буря протеста. Но что я могу?

Хейли и Айлор закончили поединок и стояли, пожимая окровавленные руки. Поранили друг друга, все верно.

Я закрыла окно, расстегнула платье, пальцы не слушались, тяжесть придавила плечи, сковала тело. С трудом высвободившись из одежды, я забралась под одеяло, сдерживая дрожь от холодных простыней. Надо предупредить Хейли, а если он не поверит, все рассказать ситам. Они не позволят им сбежать, и Айлор останется жив. Приняв решение, я уютно устроилась на подушке и провалилась в сон.

Я в лесу. Как лист среди огромного моря деревьев. Лес шумит, зовет, манит на скрытую лужайку, пройтись среди волшебных трав, окунуться в чарующие лунные тени. Там, в глубине, перемигиваются светлячки, тихо шепчутся колокольчики:

«К тебе…»

Я иду по узкой тропе, прислушиваюсь, сердце взволнованно бьется в такт мелодии колдовского ветра, в густой темноте зеленые глаза светятся надеждой, ко мне тянутся руки:

«Нет любви, нет жизни… земля мертва. Напои лунный цветок и весна вернется в Старую Пущу!».

Последующие два дня прошли как в тумане. Я выходила в трапезную, была тихой и задумчивой, отец справлялся, не заболела ли я, Хейли пытался растормошить вопросами, я отвечала невпопад и всеми силами старалась не смотреть на ситского принца. Это получалось плохо, и в груди щемило от каждого его взгляда, то проникновенно испытующего, то светящегося безудержным восторгом.

Время тикало у меня в голове, отсчитывая часы оставшейся жизни. Сон впечатался в сознание. Я поняла — другого пути нет. Лунному цветку нужна любовь и кровь сердца. Мать Земли примет только такую жертву. Мне оставалось лишь ждать и верить, что все получится.

В ночь побега я то бесцельно слонялась по комнате, вглядываясь в темноту за окном, то присаживалась на кровать и застывала в оцепенении. Ближе к утру распласталась на одеяле в тревожном забытьи, но моментально вскочила, уловив шум за дверью. В коридоре столкнулась с отцом. Он схватил меня за плечи:

— Где они, Нани? Где Хейли с принцем?

— В лесу… — заметив седовласого сита, я бросилась к нему.

— Возьмите меня с собой! Я знаю, где Ло… Айлоримиелл.

Сит холодно посмотрел на меня, отрицательно качнул головой и повернулся, чтобы уйти. Но я не собиралась сдаваться:

— Когда вы найдете Айлора умирающим у корней старого кедра, не пожалейте о том, что не послушали меня!

Седовласый резко приблизился, сжал рукой мой подбородок, взгляд так и полыхал угрозой.

— Идем, — только и сказал, быстро удаляясь.

Я ободряюще кивнула лорду Кейну, растерянно застывшему у входа в мои покои и припустила вслед за ситом.

Трое всадников спешно покинули пределы замка. Сидя на лошади впереди седовласого, я доверчиво прижалась к нему спиной и думала лишь о том, чтобы успеть. Лес обступил нас со всех сторон. Я чувствовала его тихую скорбь, медленное увядание, и тупая, ноющая боль тянула из меня тысячи нитей, соединяя небо и землю. Сумерки медленно просачивались в полог леса. Я тронула сита за руку:

— Быстрее…

Мы выехали на поляну, посреди которой возвышался тот самый кедр, зацепивший длинной хвоей кружевное облако. Стая волков разлеглась на траве. Ситы стояли вокруг, безмолвно наблюдая за происходящим.

Хейли уже был здесь, сидел у корней дерева, убирая спутанные пряди с мертвенно бледного лица Лори.

Увидев меня, он сердито нахмурился.

— Что ты тут делаешь?

Я молча смотрела на сита. Губы, испачканные запекшейся кровью, плотно сжаты, и снова этот взгляд — изучающе-серъезный. Ни гнева, ни удивления.

— Нани, какого си… — снова зашипел Хейли, осекся, виновато глянул на принца, будто извиняясь за мое присутствие.

— Не надо, Хейли, я знаю… — Айлор чуть приподнялся и вопросительно уставился на меня.

Я опустилась рядом с ним на колени, сжала его расслабленную руку.

— Да, ты знаешь, я дитя двух народов и любовь в моем сердце — связь между людьми и ситами. И меня одной будет достаточно. Я отдаю свое сердце и свое тело лунному цветку по доброй воле, прошу тебя, умоляю — прими!

— Что ты такое говоришь, Нани? — воскликнул Хейли. — Ты не должна… — он смотрел то на меня, то на сита, начиная понимать, что происходит, но отказываясь верить. — Лори, скажи ей…

Я уловила во взгляде сита тень сомнения, и едва сдерживаемые слезы застлали глаза:

— Ты же хочешь, чтобы Хейли остался жив? А я… я не хочу, чтобы ты умирал, Лори… я клянусь тебе перед всеми — если не примешь меня — я все равно умру, убью себя, потому что… — голос захлебнулся в рыданиях: — Просто… не смогу жить, если тебя не станет!

Хейли пораженно молчал. И ситы, окружившие поляну, до сих пор напряженно следившие за нашим разговором, заговорили все разом. Но одного поворота головы принца было достаточно, чтобы вновь воцарилась тишина. Я ждала, мелко дрожа всем телом, в волнении сжимая пальцы сита все сильнее.

— Хорошо, Нани, я и лунный цветок, мать Земля, примем твою жертву, — прошептал Айлор и посмотрел на Хейли: — Так надо, Хейли Мейз, верь мне… Отойди. Отойди подальше.

После этих слов я успокоилась, по телу разлилось тепло, а тупая боль внутри стала острее, сконцентрировалась в районе груди, будто сердце само прожигало себе дорогу, стремясь выйти.

— Уходи, Хейли! — повторил Лори.

Тот очнулся, медленно поднялся, и подбежавшие ситы отвели его в сторону.

— Обещай мне, пожалуйста, обещай, что будешь жить.

Айлор наклонился ко мне, обнимая, и жарко прошептал:

— Обещаю…

Боль усилилась, стала нестерпимой, но лишь на мгновенье, я неотрывно смотрела в глаза, сияющие пронзительной зеленью, пока они не расплылись, смешались с молочным облаком кедра и превратились в черную пропасть.