Глава 21

Глава 21

Бэрон был доволен, он буквально трясся от гордости за свое злодеяние. Его ждала встреча с Сатаниилом, и он предвкушал всевозможные почести и похвалы, которые он заслужил и которые обрушаться на него лавиной. Пролетая по пустынным залам дворца, Зверь ухмылялся, словно сытая гиена. Его ухмылка застывала в золотых колоннах, будто насекомое в куске янтаря. Все ворота на его пути были распахнуты и уже издалека Бэрон видел пустеющий трон Царя демонов и довольную, расплывшуюся морду Рушзеэ. Тварь лежала на излюбленном месте, довольно прищурив глаза. Почему-то Бэрону почудилось, что «пес» насмехается над ним.

Стражи возле каждого пролета стояли, не приветствуя антихриста и даже не подавая виду, что кто-то проходит мимо них. И вечно снующий по дворцу Рэдд куда-то исчез. Шаги демона многоголосо разлетались в зловещей тишине. Его длинная от света факелов и чаш с огнем тень ползла по стенам то обгоняя своего хозяина, то уступая ему право первенства. В последних трех помещениях отсутствовала даже стража и с каждым шагом улыбка Бэрона неуклонно соскальзывала. Тут до него стало доходить, что пышной встречи не будет, как и похвал и наград. Дошло, что он лишь исполнитель воли того, чьи мысли понять невозможно. Дошло, что он испытывает по отношению к Сатаниилу страх. Никто не мог бы не бояться его, разве только полный дурак, которому невдомек, кого он видит перед собой. Это единственное чувство, которое возможно ощущать рядом с ненавидящим все и всех, и это нравится ему самому, это то, что ему нужно. Лишь страх заставляет демонов подчиняться и делать что-либо.

И сейчас Бэрон шел не к отцу, а к повелителю, беспощадному и эгоистичному. Да, в общем-то, смертный отец Бэрона, великий император Цертона, тоже вызывал только страх у подчиненных и даже у родни. Цертон воспитывал солдат. Дисциплинированных, сильных, выносливых, презирающих все другие народы солдат. Любая оплошность или проявление слабости, как ее видели офицеры и тренеры, каралась пытками или смертью, а что было лучшим вариантом, каждый судил для себя сам. Чтобы соответствовать идеалу, приходилось убивать что-то внутри себя, что-то живое и трепещущее. Бэрону было не сложно с этим справиться — в нем пульсировала ненависть Сатаниила. Но, как и любое разумное живое существо, он не смог вытравить из себя искру Всевышнего до конца. По загадочным причинам в памяти Зверя всплыла страница его жизни, которую он считал позорной. Сатаниил превратил его в смертного якобы за дерзость, на самом же деле он хотел проверить, не ошибочным ли был выбор. И его чаянья едва не рухнули, когда жестокий Император теней влюбился, словно жалкий человек. Влюбился в Эландру Глоурарт и готов был переметнуться на сторону врага. Он заступился за девушку перед Вархаммером, нарочно подосланным Хозяином. Лишенный почти всех своих сил, он бился с темным богом…

Встряхнув головой, Бэрон отогнал странные воспоминания. К чему они посетили его? Он ведь доказал, за кого будет сражаться в Вечной Битве. Но все-таки было нечто затрудняющее его путь. Тут же, как по команде в голове архидемона возник образ Армагеддона. Чего дух так крепко прицепился к нему? Все время на что-то намекал и по обыкновению многого недоговаривал. Что-то о предотвращении Вечной Битвы, о помощи такого, как Бэрон, в великом деле. Порой намеки становились более очевидными, отчего Император и догадался о замыслах Армагеддона, хотя представить себе их осуществление не сумел. Но до сих пор он не решился сдать духа хозяину. Тот был слишком дружелюбен в его отношении и, судя по всему, по-настоящему искренен, что является редкостью среди слуг Зла.

Бэрон шел все медленней с каждым шагом. В его голове мысли устроили хоровод, спутавшись в тугие узлы. Отчего тератосы, проводившие его через подземелья Асгисла, говорили, что он и Сатаниил заняты абсолютно разными делами? Почему-то Зверь начал сомневаться в необходимости резни в крепости дварфов, однако понимал — это приказ и к тому же было весело. Можно ли веселиться из-за подобных вещей? Сатаниил не возражал. А что думал сам Бэрон? Думал ли он когда-нибудь сам за себя или этим занимался кто-то другой?

Покои Царя демонов приближались и становилось очевидно, что Сатаниила нет на привычном месте. Бэрон прошел в помещение, осмотрелся по сторонам — пусто и темно, как во всем дворце. Цокнув языком, он развернулся на каблуках на сорок пять градусов и натолкнулся на источающую блаженство расплывшуюся морду Рушзэ.

— Ну, чего уставился? — обратился антихрист к псу.

Рушзэ лениво поменял лапу, на которой покоилась его голова, и перевел взгляд на дверь в базилику. Хмыкнув, Император направился туда. Обычно Сатаниил не пускал в жилище Вселенского Зла любого желающего, однако сейчас Император теней следовал приказу повелителя срочно явиться после выполнения предыдущего поручения, время не позволяло церемониться, а в мешочке на поясе Зверя потряхивался ценный подарок. Он осторожно заглянул в щель двери: перед полыхающим огнем в диапазоне от желтого до фиолетового цветов шаром чернел Сатаниил, вокруг него вращались сотни огненных экранов, транслирующих передвижения армий демонов из всех возможных реальностей. Остальное пространство занимала глубокая, непроницаемая темнота, поэтому все иные подробности комнаты — если это вообще была комната, — оставались сокрытыми.

— Проходи быстрее, — не повернув головы, произнес Сатаниил.

— Все сделано как вы велели, — неуверенно заговорил Бэрон.

— Думаешь, я этого не знаю? Посмотри лучше сюда, — рука Властелина ада указала на экраны.

Император всмотрелся в движущиеся по горящим зеркалам картинки.

— Что это за мир? На Чертог не похоже.

— Аллин-Лирр, — холодно отозвался повелитель. — Ты же знаешь, что среди всех «Узлов» он самый важный и крупный. Вся проходящая через солнца сила Всевышнего, можно сказать, берет начало из Древа Жизни.

— Да, я об этом слышал.

— Трон в Золотом Граде лишь олицетворяет власть Всевышнего над Чертогом и его связь с Мирозданием. Сам он обитает везде, но в узловых мирах заключается основная энергия. Древо фактически ее источник. Оно питается непосредственно от Всевышнего, а затем при помощи бога-зажигателя звезд распространяется по Вселенной. Мне нужно, чтобы ты принес мне корни Древа или срубил его напрочь! Не будет моим — никому более не достанется! Пусть гибнут, сохнут и исчезают!

По спине Бэрона пробежал холодок, впервые с тех пор, как он стал демоном. А Сатаниил продолжил:

— Думаешь это банальная затея? Пусть так, зато эффект от ее претворения в жизнь будет значительнее, чем от всяких ключей Армагеддона. Я и не делал на него ставок. Армагеддон не слишком привержен моему делу, хотя и выполняет приказы. Приходиться привыкать никому не верить, когда ты сам — ложь и коварство. Где же Хаос задержался, — неожиданно не к месту добавил он. — Вижу его безликих на нескольких фронтах, а самого так и нет.

— А разве Аллин-Лирр не защищен от проникновения лучше любого другого мира? — поинтересовался Бэрон.

— Так и есть, только мне удалось найти того, кто помог мне пронести туда один проклятый артефакт, разрушивший защиту на достаточный срок, чтобы Властелины ввели свои войска и начали разложение того, что от нее осталось. Жалкий кусок мяса! Я обещал ему богатство и власть! Представляешь, еще кто-то на такое покупается! Я удивляюсь каждый раз, когда мне удается это провернуть. Ну, ничего, он сполна расплатился за это. Вечно он будет созерцать результат своего предательства, понимая, какую цену уплатил за его жадность целый народ и, зная, что мог не допустить этот кошмар. Посмотрим, как он будет рвать волосы, и перегрызать вены в надежде прекратить страдания.

Бэрон хмуро улыбнулся краем рта, на мгновение представив себя на месте того бедолаги.

— Теперь наполни Глаз Ужасной Матери своей кровью, — велел Сатаниил. — Я сам бы это сделал, только у меня нет крови, как ты понимаешь. И все же ты сродни темным богам и жидкость, бегущая в твоих жилах имеет необходимую силу.

Зверь молча изъял из мешка кристалл, снял латную перчатку с левой руки, оголил меч и разрезал запястье до кости. Темная струйка демонической крови залила камень, «капилляры» внутри него заполнились ею. Когда рана затянулась и поток прекратился, Глаз очистился от крови, словно был намазан жиром.

— Теперь, используя потенциалы своего духа, ты сможешь призвать даже меня. Я не уверен, что именно произойдет после использования Глаза, эффект так или иначе будет кратковременным, так что давай не будем попусту экспериментировать. Призови меня в решающий момент, и я довершу дело своими руками. А еще лучше спроси меня, когда надумаешь. Теперь собирай войско и присоединяйся к остальным.

— Вы считаете, Чертог закроет глаза на наши действия?

— Конечно нет, не задавай идиотских вопросов! Здесь я полагаюсь на вас, мои слуги. Воюйте лучше и приведите меня к Эльтвиллану. Теперь иди.

Бэрон без лишних слов и промедлений поспешно покинул дворец и отправился в Черную Луну, где должен был задать пару вопросов Арманору и приготовить к великой войне свои армии.

* * *

Модеус встретил хозяина лично. Низко поклонившись господину, он пригласил того пройти в тронный зал, сам полетел следом.

— Хорошо, что вы вернулись именно сейчас, мастер, — Арманор потер руки. — Вас не было довольно долго.

— Я нашел себе занятие по вкусу, — устало произнес Император, проходя в пустое помещение. — Зато мне удалось выиграть время для Темного Эдема и для Хозяина.

— Да, он уже прислал нам указания по поводу наступления, передал их Морг-Далу.

— А где носило Колобоса?

— Он последнее время сильно раздражен, — пояснил призыватель пламени. — Дело в ваших апостолах.

— Нужно было работать лучше вот и все.

— Согласен. Теперь позвольте как раз показать результаты нашей совместной работы, — модеус довольно улыбнулся, заметив интерес на лице антихриста.

— Значит, они готовы. Что ж давай взглянем, чего у нас получилось, — Бэрон начал веселеть и тоже заухмылялся.

Арманор повернулся к коридору, ведущему в комнату наподобие лаборатории, имеющую место в цитадели, где проводились всяческие магические изыскания Зверя и его колдунов, и гаркнул:

— Apostoli, huc!

По коридору ударами железа разлетелся стук четырех пар ног. Пред ликом своего повелителя предстали четыре воина. В унисон демоны сложили руки с сжатыми кулаками на груди и застыли.

— Все ваши символические пожелания выполнены идеально, — продолжил вещать колдун. — И я позволил себе дать нашим совместным творениям имена в соответствии с их силой. Это Ланиус, — представил он первого из апостолов.

Демон двух с половиной метров ростом с широченными плечами сделал шаг вперед. Его броня из красных и синих пластин с золотистыми сочленениями заскрежетала при движении, под маской-черепом, припаянной к рогатому шлему, свирепо горели огненные глаза. За спиной у него виднелась рукоять двуручного меча.

— Великий воин, — с удовольствием проговорил Арманор, поправив свой тугой ремень. — На острие меча он несет смерть, сила его неизмерима. На тренировочном бою он убил пятьдесят сынов ночи, атаковавших одновременно. Раскромсал их, как свиные туши, ха-ха.

Бэрон взялся за подбородок и с минуту глядел на нового чемпиона, прислушиваясь к его гулкому дыханию.

— Перейдем дальше, — модеус жестом вызвал следующего демона. — Представляю — Вастатор! — он указал на существо с бледным зеленоватым морщинистым лицом в легких доспехах с юбкой, поверх которых был накинут плащ с капюшоном. На поясе висели два боевых серпа на длинных ручках. — Я назвал его так, потому что вернее не сказать. Там, где ступит нога Вастатора остается безжизненная пустыня. Он способен обречь на голодную смерть весь Аллин-Лирр, хотя и в условиях ускоренного наступления он будет чрезвычайно полезен. Сами увидите, когда выступите в поход.

Арманор прошелся мимо апостолов и, встав с другого бока, попросил выступить вперед третьего из них. На зов откликнулся стоящий после Вастатора демон. В отличие от остальных он был почти голым. Его зеленое тело было прикрыто отдельными элементами и металлическими пластинами, а верхнюю часть туловища защищал нагрудник. Сквозь металл на его лопатках росли длинные шипы, похожие на оленьи рога, а голову заменял оголенный череп. В качестве оружия демон имел два катара, украшенных замысловатыми узорами. Прежде чем показаться хозяину, он надел «языки бога смерти» на руки и провел одним по другому, выбив зловещий лязг.

— А это — Морбус, — с широкой улыбкой заметил модеус. — Ничто живое не уйдет от его порчи. Смертоносный мор и гниение идут по его следам, опустошая земли. Вы не разочаруетесь. Теперь перейдем к главному блюду. Мессор! Длань Императора теней!

Безликий воин в черных пластинчатых латах и плаще с капюшоном выступил на шаг, брякнув мечом о бедро, и произнес:

— Mea messis — tua!

Бэрон довольно расхохотался.

— Замечательно! Пора провести полевые испытания. Собирай войска, Арманор, зови Имерода и Далдага и в Аллин-Лирр. И пусть наши воины будут самыми жестокими, пусть сынов ночи боятся сильнее Бездны и Хаоса, пусть Повелитель гордится нами!

Крик Императора разлетелся по залу, зазвенел в пустынных коридорах и ветром вырвался на просторы Темного Эдема.