Глава 3. Транс-Вааль

Глава 3

Транс-Вааль

Вскоре мы подошли к ночному клубу, в котором работала моя подруга. Ни разу не была там — как-то не довелось. Лиля немного стыдилась этого места, но очень любила свое дело. Заведение под названием «Транс-Вааль» служило самым крупным местом сбора людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Я с любопытством разглядывала самое сердце, душу, если можно так выразиться, гомосексуализма в отдельно взятом городе. Рику тоже было интересно. Он, широко распахнув глаза от удивления, разглядывал вывеску клуба — два огромных полуобнаженных мускулистых мужика в шахтерских касках стояли, полуобнявшись на фоне заходящего солнца. Один держал кирку в свободной руке, второй — лопату.

— Они что — братья? — спросил он у Лилии. Та покраснела и неопределенно мотнула головой.

В клуб мы тоже пришли не вовремя, ибо как раз сегодня на площади перед ним поборники нравственности организовали пикет. Нормальный человек не пойдет бороться с гомосексуализмом — дело-то безнадежное, поэтому народ с плакатами выглядел колоритно. Откуда только подобрался такой колумбарий: плешивые дяденьки псевдо-интеллигентной наружности, остервенелые старые склочницы, которым все равно против кого митинговать, откровенные сумасшедшие, одетые сообразно своим вкусам, а точнее отклонениям, разбавлялись случайно попавшими на этот праздник жизни прохожими.

Судя по плакатам, половина протестующих не знала, против кого они дружат, потому что надписи гласили: «Руки прочь от советской власти», «Снести рассадник порока!», «А ты — уклонился от армии?», «Вывести войска из Чечни!» и тому подобные совсем уже неактуальные лозунги.

Лиля потащила нас в узкий проулок, сохранившийся в первозданном виде еще с царских времен. Я порадовалась, что хозяева «Транс-Вааля» люди тёртые, на всякие такие экстренные случаи у клуба имелось три выхода — один парадный и два черных, для тех, кто приходит и уходит тайно. Дверь выглядела неприметно, коли не знаешь, то и не догадаешься, что тут вход в одно из самых злачных мест города. Дико орали коты, мопс Вася изобразил морщинистым лобиком задумчивость и приоткрыл пасть.

— Тока тявкни, — предупредила мужа Лиля, нажимая незаметную кнопочку — два раза быстро, два медленно и четыре раза опять быстро. Дверь моментально отворилась. За ней стоял гориллообразный молодой человек, очертаниями тела больше похожий на сейф, тот, на котором обычно пишут — не кантовать. Колючий взгляд обшарил нас с головы до ног, затем, остановившись на подруге, чуть потеплел.

— Заходите, — голос у него оказался вполне себе приятным. — Лилия, ты что-то рано сегодня пришла. Видала, что народ творит? — охранник неопределенно мотнул головой предположительно в сторону пикета.

— Видала, — согласилась соседка. — Придурки. Как будто чего-то смогут этим добиться. Не закроют нас, за все уплочено.

Охранник согласно покивал, глядя на смазливую мордаху Рика, и поинтересовался:

— А это что за Мальвина? Новая дива, что ли?

Наследник впал в задумчивость. Согласно имеющимся у него данным — из моей памяти — Мальвиной звали девочку с голубыми волосами. Стоило ли обидеться за женское имя, или воспринять как констатацию того факта, что у него синяя шевелюра. Я прямо-таки видела напряженную работу мысли в его глазах. То, что секьюрити заподозрил в Рике трансвестита, дало мне повод тихонько похихикать. А нефиг над невинными девушками издеваться!

На Лилькином лице отразилось сомнение.

— Да не знаю пока, посмотрим. Хочу его Гоше показать, — Гошей за глаза звали одного из хозяев клуба. В лицо же величали почтительно, едва ли не шаркая ножкой от подобострастия — Григорий Александрович. Он лично занимался отбором персонала. Смешной — низенький, толстенький и шустрый. Лилька рассказывала. С ориентацией у него все было в порядке, просто Гоша обладал сверхчеловеческим чутьем на прибыль. Неизвестно из каких соображений он отбирал див для своих представлений, но они все до единой имели оглушительный успех. Заведение процветало.

— Григория Александровича сегодня не будет. Видишь же, что творится. Он и носа не покажет, пока толпа не рассосется. Собачку не отпускай, при себе держи, правила знаешь, — подруга кивнула. Секьюрити пропустил нас внутрь и запер дверь, выглядевшую невзрачной снаружи, но на самом деле оказавшуюся бронированной толстой плитой с навороченным перископом.

Мы прошли по темному извилистому коридору, и сквозь крохотную дверцу вышли в шикарный альков. Иначе и не назовешь — огромная кровать в форме сердца, упакованная в красный атлас с кружевами, стояла в центре небольшой круглой комнаты. На потолке было огромное зеркало. Запасной проход маскировался под окно с видами на каналы Венеции и прикрывался алой же бархатной портьерой. На миг представив, что здесь обычно происходит, я слегка покраснела. Лилька решительно махнула рукой и без колебаний пошла дальше. Вскоре мы оказались в пустой гримерке.

— Боря, — попросила подруга. — Если Гоша придет, звякни мне.

Охранник утвердительно кивнул и ушел.

Я убедилась, что он не вернется и, обрисовав руками приблизительные контуры Бориной фигуры, спросила:

— А такие что, тоже гомиками бывают?

— Да он вроде не такой, хотя, не знаю, женщинами он тоже не очень-то увлекается, — Лилька устало присела на низкий диванчик, мы также умостились рядом, я постаралась сесть подальше от Рика. — По-моему, ему все равно, кто перед ним будет достоинствами трясти. Не реагирует ни на грудь, ни на что другое. Не человек — биоробот. Но — неплохой биоробот, лояльный.

Мопс Вася возмущенно затявкал, видимо хотел знать, не Лилька ли трясла грудью перед охранником. Но его проигнорировали. Потом подруга раскочегарила престарелую кофеварку, по гримерке поплыл дивный аромат.

До вечера было еще время, звезды шоу приходили часам к восьми. Никак не раньше.

Рик с любопытством осматривался. Здесь было на что посмотреть: десять туалетных столиков, зеркала, мягко подсвеченные лампами. На столиках чего только не стояло — дорогущая косметика и парфюм, коробочки разноцветного сценического грима, стразы, пайетки, мушки. Вдоль стены выстроились в шеренгу манекены, одетые для выступлений. На их головах красовались парики всех цветов радуги, длины и пышности. А если заглянуть в гардеробную, м-м-м-м, любая женщина умерла бы от зависти.

С Лилькой мы дружим с детства. В один садик ходили, в школе одной учились, даже в институте вместе, правда, недолго. На третьем курсе она познакомилась со своим парнокопытным — будущим супругом — и учебу бросила. А я закончила и поступила на второе. Первое образование экономическое, второе только приобретаю — юридическое. Для бухгалтера очень весчь полезная.

Потом она долго не могла найти работу. От центра занятости отучилась на курсах — поваров и визажистов. Затем устроилась сюда. А кулинарничала преимущественно дома, и получалось у нее превосходно. И вообще хозяйка она — от Бога. Только с мужем не повезло. И ребятишек не было, а вот с этим даже не знаю, может быть — повезло?

К своим дивам она относилась как к детям малым — жалела и баловала. Пирожками подкармливала. Любила, одним словом. Ну и они Лильке отвечали взаимностью. Да и вообще — разве можно ее не любить? Светлее человека я в жизни не встречала. Она говорила — несчастные это люди, изначально обделенные. Но что же им теперь делать, если в мужское тело вложили женскую душу? Как-то надо жить дальше. Вот трансы и жили, у кого как получалось. Некоторые особо предприимчивые катались аки сыр в масле, неплохо зарабатывая, а некоторые… Один из таких, или, вернее, одна из таких неудачниц, влетела реактивным снарядом в гримуборную, всхлипывая и размазывая боевую раскраску по щекам.

— Лилечка, — стенало новое действующее лицо. — Какое счастье, что ты уже здесь! Тебя сам Бог послал! — Дива, облаченная в белое вызывающее мини, схватила перекачанными руками соседку в объятия и громогласно возрыдала на ее груди. — Ты одна меня понимаешь! Он, скотина такая, меня бросил, как игрушку! Как тряпку! Как использованную туалетную бумажку! — взвизгнула она. — И золото мое стащил! Все мужики сволочи! — страдалица воздела к небу пудовый кулак.

Лилька немного потрепыхалась и смирилась, просемафорив руками, чтобы ушли куда-нибудь и переждали, пока этот фонтан иссякнет. Куда вот, интересно, мы должны деться? Я поманила гада ползучего — Рика. В бар пойдем, после всех потрясений можно выпить чего-нибудь успокаивающего.

За барной стойкой скучал бармен. За его спиной блистающей шеренгой выстроились рельефные бутыли с синим, красным, желтым, прозрачным содержимым. Сияли ослепительно чистые бокалы. Увидев нас, местный повелитель коктейлей заметно оживился.

— Что будете заказывать?

— На ваш выбор, — ответила я, присаживаясь. Наследник осторожно сел рядом. Он ведь даже не понял, чем меня обидел. Наверное, в их махровом средневековье вот так прилюдно называть девушку девственницей — означает вовсе не позорить ее, а очень даже наоборот. Я немного остыла.

Единорог был совершенно в своем праве, в свои двадцать пять я все еще целомудренна. Физически. Так получилось, что тут скажешь. С людьми не очень легко схожусь. Не доверяю. В институте, пока все любовь крутили, я — дура — красный диплом зарабатывала, на кой он мне, спрашивается? На последнем курсе в организме наконец-то забурлили гормоны, и пришла любовь, первая, большая и чистая, как это обычно бывает. А бывает чаще всего и больно, и горько, и обидно. Дальше поцелуев дело не пошло — я застукала свою потенциальную половинку в объятиях другой женщины. После этого тяжко было. Вообще жить не хотелось. Через годик наваждение прошло и вдруг оказалось, что вокруг чисто бабский коллектив, где один мужчина, и тот — бухгалтер со стажем, с женой и любовницей. Вот так я и осталась при разбитом корыте. В кабаки не хожу, с незнакомцами на улице не разговариваю. Где еще люди знакомятся — не ведаю.

Я не дура и не затворница, фильмы смотрю, книги читаю, с подругами по душам разговариваю, знаю, что и как должно происходить между мужчиной и женщиной. Но меня всю от того предательства словно заморозило. Да и не нравится мне никто, настолько…

Наследник сидел на высоком крутящемся табурете и тянул коктейль через трубочку с радостным лицом ребенка, получившего внеплановый подарок. Смешной такой. Ваты бы ему, сахарной, для полного счастья. Да только нету.

Потихоньку подтягивался народ, рассаживаясь по затемненным уголкам зала. За барной стойкой мест не оставалось, заведение действительно было популярным. Лилька все еще утешала диву.

По огромному телеку показывали новости. Бармен налил нам по третьему коктейлю и сделал звук погромче. Я напряглась — на экране появился пост ГИБДД на улице Ленина, съемка была низкокачественная и картинка смазанная — но я уже поняла, что именно показывают. По одной из центральных улиц города несся белоснежный единорог. Волшебное существо двигалось чудовищно быстро, люди среагировать не успевали — так и стояли, разинув рты. Меня мороз продрал по коже. Диктор, спустя мгновение появившийся в камере, выглядел таким же обалделым:

— Сегодня произошло настоящее чудо, по улицам города бегает невиданное существо, возможно продукт генной инженерии. Сейчас мы выслушаем мнение эксперта…

На экране появился эксперт-биолог. Я уже не слушала, с ужасом думая об участи несчастного единорога. Он ведь рано или поздно наткнется на грузовик. Или выловят полицейские с уфологами. Я ткнула Рика в бок и прошипела:

— Это ты во всем виноват! Думай теперь, что делать.

Он повернулся ко мне. Увидев шалые от аццкой смеси трех разных коктейлей глаза, я подумала — с успокоительным переборщили.

— Ничего ему не будет, — ответил наследник. — Побегает и развоплотится, это же иллюзия.

— Уверен? — недоверчиво спросила я, — сам же сказал — здесь все действует не так как следует.

Он кивнул. И мне вдруг стало жалко красавца-единорога. Тоже ведь живая душа. Дивные глаза, а шерстка какая чудная! Я ведь даже не потрогала, побоялась, дурища. Теперь всю жизнь жалеть буду. Коктейли подействовали и на меня тоже. Я утопила навертывающиеся слезы в стакане, низко-низко наклонив голову.

Начиналось представление. Ди-джеи пустили отвратительно воняющий дым, на сцене заскакали дивы в розовых перьях и блестках. Публика смотрела на них во все глаза. И тут Рик взвизгнул как институтка и подскочил на полметра вверх. Я непонимающе уставилась на него. Потом наследник развернулся и смачно впечатал кулак в накрашенное лицо стоящего рядом молодого мужчины. Тот отправился в нокаут. В свободном падении бесчувственное тело достала нога озверевшего магистра. Мы с барменом с двух сторон вцепились в него, не давая добить упавшего замертво приверженца нетрадиционных сексуальных отношений. Из разъяренных воплей я поняла, что Рика ущипнули за попу.

— Ах ты скотина! — он бесновался, как бык на корриде. — Я тебе сейчас задам! — и прокричал что-то уж совсем нераспознаваемое.

Я, предчувствуя очередную катастрофу, в ужасе заорала:

— Не-е-е-ет!

Музыка стихла, все как будто замедлилось.

Словно ураган из гардеробной вылетела двухметровая дива в белом мини. Следом за ней выпрыгнула офигевшая Лиля, подскакивая мячиком. У меня отвалилась челюсть — дива как-то чудно поплыла формами, черты лица смягчились, грубость гротескного макияжа растворилась в счастливой улыбке.

Она вскочила на подиум, гордо подбоченясь. Затем передернула изящными плечиками, выставила вперед на всеобщее обозрение стройную длинную ножку в сетчатом чулке — безо всяких сомнений — девичью ножку — и демонически расхохоталась, словно Булгаковская Маргарита. Звонкий женский смех серебристым градом рассыпался над головами посетителей.

— А вот и выкусите! — она сложила кукиш и потыкала им в публику. — Теперь и замуж выйду и детей нарожаю.

Дива взмотнула белокурой гривой, словно в рекламе шампуня, напомнив мне строптивого единорога в автобусе, и радостно убежала к выходу.

В зале раздались крики ужаса.

Все мужики, одетые в женскую одежду, от вспышки гнева наследника (плюс алкоголь, плюс магия) превратились в женщин. Я просто поверить не могла. Опять эта долбанная магистерия сработала не так как надо. Чертов наследничек, не понимает, что нельзя у нас такое творить?! Идиот клинический!

Трансик быстро очухался и с диким визгом рванул прочь от стойки. За ним в погоню стартовал Рик, стряхнув мои ручки как нечто незначительное. На его пути грудью встали преображенные дивы, не жалея своих вновь приобретенных женских достоинств. Они накинулись на наследника, колотя его кулачками. На защиту невинных дев встали их кавалеры и началось натуральное месилово, настоящая кабацкая драка. В ход пошла разнообразная посуда и отдельные предметы мебели.

Неожиданно кто-то подкравшийся сзади вцепился мне в волосы, я заорала и, извернувшись, принялась отбиваться, мутузя по чему-то мягкому. Больно, блин, когда за волосы тянут с такой силой.

Пощипанную, но непобежденную меня, как репку, выдернули из общей свалки. Это был невозмутимый силач-секьюрити Боря. Взъерошенная подруга стояла рядом, всматриваясь в человеческое месиво и выискивая среди толпы Рика. Мопс ожесточенно тявкал, а точнее похрюкивал и исподтишка тяпал дерущихся за икры.

— Лиля! — перекрывая шум драки, проревел Боря. — Валите отсюда, щас менты приедут. Вашего парня я приведу. Ждите у машины, ты знаешь, где. — Он пихнул нашу горе-кампанию в сторону выхода, а сам решительно направился в самый центр драки, расталкивая дерущихся и щедро отвешивая тумаки да подзатыльники налево и направо. Подруга схватила мопса Васю в охапку и мы, придерживаясь стеночки и переступая через поломанные стулья, пошли ко второму запасному выходу.

Скальп дико болел. Вот жежь сволочь! Я погладила многострадальную головушку. Волосики, вы мои бедные волосики, и так короткие и реденькие, еще уродина какая-то их с корнем вырвать пыталась. Мало я в ответ навешала.

Миновав извилистый темный коридор, мы быстро оказались на улице. Этот выход открывал не заброшенный переулочек, а вполне себе широкую, но безлюдную улицу. Было еще светло, но быстро темнело. Подруга отпустила мужа побегать, чем он и воспользовался, задрав лапку у ближайшего паркомата. Удивительно, но на парковке машин не было, если не считать одинокую ГАЗель, угрюмо белеющую неподалеку. Странно, неужели здоровячок ездит на ней? Лиля тоже недоуменно оглядывалась.

— Лиля, а какое авто у Бориса? — поинтересовалась я.

— Серебристое ауди, только я его не вижу. Может, угнали...

Мы ждали. Я даже начала беспокоится. А вдруг там что-нибудь случилось? Прошло уже больше получаса. Боря все еще не появлялся. Воздух, напоенный дикой смесью запаха разогретого асфальта и пыльных газонов, постепенно остывал. Июльская влажная жара сгинула, как не бывало, откуда-то потянул зябкий ветерок. Вечер переставал быть томным. Я поежилась и предложила:

— Вернемся?

Подруга пожала плечами. Мопс, лишенный права голоса, жалобно заскулил. Он долго терпел и теперь успел пометить все паркоматы и переднее колесо ГАЗели. Против натуры не попрешь.

И тут дверь открылась. По габаритам, вышедшего нельзя было ни с кем спутать. Секьюрити легко и непринужденно нес на плече бесчувственного Рика, так, будто делал это каждый день. Я восхитилась и вздохнула: с сегодняшнего утра жизнь сделала странный финт ушами, а еще вчера все было в порядке. Нормальная жизнь, нормальная работа, нормальное общение. Это и хорошо, и плохо. Один бесконечный день сурка. Зато сегодня я запомню навсегда, даже если завтра выяснится, что это все мне приснилось. Парадоксально, но факт. Сон кажется реальней и гораздо интереснее настоящей жизни.

— Лилия, — в голосе Бори звучало легкое раздражение. — Ты перепутала, это не тот выход.

Подруга поменялась в лице. Очуметь! Это что, нам теперь придется возвращаться в клуб и опять топать неизвестно где, чтобы выйти в тот вонючий переулок? А ножки мои за день устали и отчетливо говорили мне: «Хозяйка, хватит! Пощади!»

Охранник поглядел на наши перекошенные рожи, подтянул сползающее с плеча тело и сжалился:

— Ладно, сегодня уже не работать, клуб закрывают. Сейчас машину заберу и подъеду за вами. — Он аккуратно сгрузил наследника на тротуар и прислонил к помеченному столбику. У меня помимо желания выскочил смешок. За перенасыщенный невероятными событиями день, и ни одной истерики? Какая я после этого «блондинко»? Идиотское хихиканье так и рвалось изнутри.

И вырвалось.

Я захлебнулась смехом, сложилась пополам и прислонилась к стеночке. Лиля испуганно ко мне подскочила, схватила за плечи и стала трясти. Смех постепенно перешел в икоту. Боря терпеливо ждал с таким снисходительным выражением лица, что мне стало стыдно. Лилька протянула бумажный платок. Откашлявшись, я утерла выступившие слезы и высморкалась. Посмотрела вдаль, пытаясь проморгаться, и онемела.

Беззвучно, будто в кошмарном сне, тьма сгустилась. Фонари жалобно дзинькнули, взорвались, выстрелив стеклянными осколками в разные стороны, и погасли. Мы инстинктивно прикрылись руками. Не веря своим глазам, я поднесла кисть к лицу и увидела стеклышко, воткнувшееся с тыльной стороны ладони.

Из соткавшегося кокона тьмы, высоко поднимая длинные узловатые ноги, шагнул конь, черный, как ночь, дико вращающий глазами. Из ноздрей сумрачного жеребца вырывался пар, в седле восседал некто бесформенный и страшный.

Боря изрыгнул: «Твою мать!», подобрался, словно рысь, и оттолкнул нас к ГАЗели.

Обнявшись, мы с Лилей спрятались за машину и синхронно затряслись от ужаса. Борис стоял между нами и чудовищным пришельцем, все его тело превратилось в тугую пружину, как у легкоатлета перед стартом, когда выстреливает пистолет и толпа спринтеров рвет с места в карьер.

Луна слабо освещала улицу, но этого света хватило, чтобы волосы встали дыбом: чудовищный конь неторопливо вышагивал, будто знал, что добыча никуда не денется. Его глаза отсвечивали красным, как и взгляд всадника — человека, или кого-то очень похожего, с ног до головы закутанного в плащ с капюшоном. Повеяло опасностью, да так, что все мои инстинкты, почти атрофированные от спокойной городской жизни, орали громче пожарной сирены. Жуткое чувство — понимать, что ты — добыча более сильного, опасного и невероятного существа.

Мопс Вася жалобно заскулил, прижимаясь к Лилькиным ногам. Я бы заскулила с ним в унисон, если б голос не отнялся. Рик так и пребывал без сознания. Единственной преградой между нами и всадником, внушающим смертный ужас, был охранник Боря. Я поневоле залюбовалась его агрессивной позой — настоящий защитник, а я уж думала, они вымерли как класс. Вот такого бы мужа Лильке, за ним, как за каменной стеной. Ну а то, что он смахивает на гориллу, так ведь даже присказка есть такая «мужчина должен быть чуть-чуть симпатичнее обезьяны». А секьюрити намного симпатичнее.

— Отдай его нам, воин, — ледяной голос наездника пронесся по улице, словно студеный ветерок. — Отдай, и никто больше не пострадает.

— Хрен тебе! — в руках у Бориса что-то сверкнуло и дважды грохнуло.

Конь вздрогнул, и сделал шаг назад, всадник расхохотался хриплым каркающим смехом. Вот и весь результат. Мы отшатнулись — тьма опять начала сгущаться в дальнем конце улицы и вскоре оттуда шагнул второй точно такой же конь. Рядом тут же начал формироваться новый клубок темноты.

Боря громко и безнадежно заматерился, моментально оценив ситуацию. Он кинулся к ГАЗели и дернул задние дверцы. Они не поддались, охранник поднапрягся и выломал ручку, после чего заглянул внутрь. Рванул к Рику, подхватил его, как мешок с картошкой, и заорал на нас:

— Внутрь, бегом!

Мы подчинились. Лилька схватила мопсика и бросила его на коробки, смутно белеющие в кузове авто. Наследника зашвырнули следом. Борис с реактивной скоростью ввинтился на место водителя и начал лихорадочно рвать провода, чтобы завести двигатель.

Всадников уже насчитывалось трое. Они напомнили мне назгулов, но одно дело читать книжку и представлять конных призраков — бывших королей Нуменора, или даже в кино на них смотреть, а другое — прочувствовать ситуацию на своей собственной шкуре. У последнего в руках шевелилось нечто, похожее на змею или живой хлыст. Я отчаянно заорала, срываясь на визг:

— Быстрее!

Охранник, казалось, целую вечность соединял разноцветные провода. То есть, это мне померещилось, будто прошло много времени, объективно минуло не больше пяти минут, а может и меньше. Между ГАЗелью и всадниками оставалось двести метров, когда мотор ровно заурчал и машина тронулась. Боря рванул рычаги управления, газанул, и авто резко скакнуло вперед.

Нас отбросило на плотные картонные коробки. Створки двери со сломанным замком распахнулись во всю ширь и открыли ужасную картину — преследователи догоняли. Первый замахивался извивающимся хлыстом, живущим собственной жизнью, в ладонях других разгорались мрачные шарики лилового света. Файерболы? Пульсары? Лилька дико завизжала, я почти сразу же к ней присоединилась. Такого страха мне не доводилось испытывать никогда в жизни.

Борис выкрутил руль до отказа, поворачивая на подсвеченный фонарями безлюдный проспект, и добавил газу. ГАЗель, натужно кряхтя, чуть ускорилась. Преследователи тоже взяли хороший разгон и не отставали. Прижавшись к холкам коней, они гортанно выкрикивали что-то вроде «Хой! Хой!».

Раздался режущий уши свист, хлыст скользнул в салон и затянулся петлей на Риковой ноге. Он был серый, сплошной фактуры, похожей на кожу. Хлыст дернул наследника к выходу. Я вцепилась в Рика, Лилька вообще упала всем весом сверху. Под ними жалобно хряпнуло и коробки, сдавшись, расплющились уже окончательно.

Потом под колесами, не хуже гранаты, разорвался лиловый пульсар. Машину подбросило вверх как на американских горках. Мы снова завизжали. В перетягивании наследника постепенно побеждал хлыст. Мопс Вася, заливающийся отчаянным лаем, вцепился в него зубами. Молодец! Никогда бы не подумала, что сосед такой отважный. Боря снова выдал многоэтажную конструкцию, не глядя, нащупал под креслом монтировку и швырнул в меня. Хорошо — не попал. Я ухватила ее и от души добавила по хлысту.

Змея дрогнула, петля распустилась и выскользнула из авто. Рик сдавленно застонал, приходя в себя. Потрогал затылок, поднес ладонь к глазам и заорал. Руку, а также лицо и голову покрывала не опознаваемая субстанция, белая и вязкая. Я тоже успела испугаться.

— Да это же торты! — Лилька сползла с наследника и звонко хлопнула его по щеке. От удара Рик пришел в норму, лизнул пальцы, запачканные кремом, и облегченно выдал:

— А я думал — мозги.

ГАЗелья дверь хлопала, за нами с крейсерской скоростью мчались то ли люди, то ли призраки, на поворотах визжали тормозные колодки, редкие встречные машины ошеломленно сигналили нашей погоне, а мы дико хохотали и не могли остановиться.

— Держитесь, — бросил охранник, контролируя в зеркало заднего обзора преследователей.

Мы схватились за седушки.

Второй лиловый шар под колеса не попал, разорвался по левому боку, отчего машину резко занесло вправо.

Я начала икать. Хорошо хоть — не заикаться, что, учитывая обстоятельства, вполне могло произойти.

Рик поглядел на всадников и поменялся в лице.

— Это охотники, — пробормотал он севшим голосом. — Трое. Нам бы и одного хватило за глаза. Значит, все было подстроено. Все. Нам конец.

— Рано нас хоронишь, — на Лильку было приятно посмотреть. Она раскраснелась, глаза блестели. Валькирия, блин. — Ведь у нас есть оружие.

— И-ик! Какое? — что за сволочь меня вспоминает ночью? Кому это не спится?

— Торты! — с серьезным лицом провозгласила подруга. И, не удержавшись, снова захихикала.

А дальше было еще веселее: мы с Лилькой держали дверь, Рик метал кондитерские изделия в приближающихся всадников. Первый оказался пристрелочным, и плюхнулся между двумя конями. Наездник снова замахивался на нас живой плетью. И тут Рик попал вторым тортом жеребцу прямо по морде. Крем залепил глаза, животное замотало головой, перешло с галопа на рысь и отвалило куда-то вбок, потеряв ориентацию в пространстве.

Я радостно завизжала:

— У-и-и-и-и-и-и-и-и-и! И-ик!!! Первый готов!

Наследник держал новый снаряд.

Следующего всадника мы совместными усилиями закидали с ног до головы, запулив три торта одновременно. Назгул выпал из седла и висел, зацепившись одной ногой за стремя, словно киргизские батыры, демонстрируя чудеса джигитовки. В отличии от них, снова взобраться в седло преследователь не мог, болтался и ругался на скрежещущем наречии, звучащим так страшно, что кровь стыла в жилах. Конь, никем не управляемый, затормозил и вскоре исчез из виду.

С третьим было труднее всего, он учел ошибки товарищей и скакал по волнообразной траектории, ловко уклоняясь от снарядов. В его правом кулаке, патетически воздетом над головой, начинало искрить лиловым.

ГАЗель выехала на встречку. Из-за поворота неожиданно вынырнула одинокая фура. На грузовике крупными неоновыми буквами светилось: «Сибирские перевозки». Представляю реакцию водителя, когда он увидел нас, несущихся на него в лобовую атаку, словно летчик Гастелло.

В самый последний момент Боря вывернул руль, возвращаясь на положенную полосу. Нас чувствительно припечатало к стенке, а дальнобой, отчаянно визжа тормозами, со всего маху сбил третьего всадника.

Конь отлетел как кегля в боулинге, всадник рассоединился с ним еще в полете. Оба упали на обочину и не подавали признаков жизни. Фура остановилась, из кабины выскочил испуганный водитель и, вырывая на себе остатки седых волос, помчался к сбитому, на ходу доставая из кармана мобильник.

Мы с Лилькой обнялись и сплясали танец победы прямо на остатках тортов и коробок.

Избавившись от погони, Боря еще попетлял по спящему городу, запутывая следы. Потом притормозил и остановился на автобусной остановке.

— Что за твари? — сухо поинтересовался секьюрити. — Что вообще происходит? Лилия, мне нужны ответы.

Боевая подруга пожала плечами:

— Долго объяснять, лучше потом.

— Нет уж, давай сейчас, — голос охранника был суров.

— Ты все равно не поверишь… — попыталась отъехать Лилька.

— После всадников, змей-хлыстов и световых гранат я поверю даже в инопланетян, — его слова источали яд.

Да чего кота тянуть…

— Вот он, — я некультурно ткнула пальцем в Рика, — пришел из другого мира.

— Параллельного? — уточнил Боря.

— И-ик! Блин! Без понятия.

Наследник вмешался:

— Можно и так сказать. Помимо этого существуют и иные миры…

Рик вкратце изложил свою историю. Вид он имел несколько сконфуженный.

— Как-то все запуталось. Сложно выжить в чужом мире совершенно ничего не зная об окружающем. Помощь просто необходима. Казалось перенос — случайность. Если бы я мог предположить, что за мной начнется настоящая охота, то не стал бы никого втягивать. Хотя след все равно привел бы наемников к вам. Охотники — мастера преследования и убийцы. Они не ушли бы без информации, а если бы вы молчали, применили бы пытки.., — он помолчал. — Так что, все к лучшему. И еще, их не так-то легко убить.

— Значит, домой вам нельзя, — сделал очень верный вывод охранник. Я содрогнулась при мысли, что чудовищные всадники поджидают меня дома, наизготовку с петлей караулят в тесном коридорчике.

— Как вариант — можно поехать ко мне и переночевать там, — продолжил Борис. — Когда они смогут взять след? — он обратился к Рику.

— Не думаю, что в ближайшие сутки, у вас здесь людей много и воняет сильно, — наследник поморщился. Пес Вася из солидарности хрюкнул. Я не удивилась, очевидно, сами горожане не чувствуют запахов мегаполиса, привыкают.

— А завтра куда? И-ик! Блин!

— Завтра и подумаем, — ответил секьюрити.

— Боря, — подруга положила руку ему на плечо. — Спасибо тебе, ты нас всех спас, без тебя мы были бы уже мертвы или еще что похуже.

Рик покивал и весомо добавил:

— Я — твой должник.

Охранник растерялся, утратил невозмутимость морды лица, и даже слегка покраснел ушами.

— Да ладно, чего уж там, — пробормотал он, и мы тронулись.

Угнанную ГАЗель Борис без излишних рефлексий загнал в собственный гараж, благо ауди осталась на парковке возле клуба.

Жил охранник в обычной хрущевке в спальном районе. Квартирка однокомнатная на четвертом этаже. Отсутствие женской руки бросалось в глаза, несмотря на старательно поддерживаемый порядок.

Одного только Борю не затронула кремовая баталия, он был чистым, а мы, особенно Лиля с Риком — извазюкались как поросюшки.

— Свиньи — наши друзья, — задумчиво проговорила подруга, глядя на себя в зеркало. — Чур, я первая мыться!

Охранник выделил нам ночнушки, достав из шкафа-купе три безразмерные футболки. Полюбовавшись на принты, мы с Лилькой по-партизански похихикали: не хотелось обижать нашего спасителя, но очень уж было смешно. Боря оказался тайным поклонником группы «Руки вверх», на ткани были напечатаны портреты солиста группы — Сергея Жукова.

Потом пришлось знакомить Рика с достижениями научной мысли в сфере сантехники.

Часы показывали три часа ночи. Время пролетело ужасно быстро. День прошел под знаком «очевидное — невероятное», мозг перегрузился от многократных потрясений. К тому же меня никак не оставляла икота. Вскоре освободилась ванная.

Пока я намывалась, мужчины приготовили спальные места — разложили диван и накачали надувной матрац, а подруга на кухне сварганила потрясающе ароматные горячие бутерброды, судя по запаху — с колбасой и сыром. Все еще посмеиваясь, мы на скорую руку перекусили и завалились спать. Мы с Лилькой на диване, Боря и Рик — на полу. Наглый мопс попытался втиснуться между мной и подругой, пришлось поставить его на место, пинком отправив упитанное тельце к ребятам.

— Мальчики спят на полу, — подруга сонно возмутилась моей неумолимости. Но я возразила, что это все-таки не мой муж, и спать с ним в одной постели — не собираюсь.

Охранник выключил свет, а я успела подумать, что наврядли смогу спокойно спать после такого приключения, и сразу же отрубилась.

Проснулась я тоже как-то сразу. Вот — лежала бревном, дрыхла без задних ног, и вот — открыла глаза. Сна как ни бывало. Вчерашний день вставал перед глазами словно горячечный бред, можно было подумать что все это мне привиделось, если бы не Борин богатырский храп. За окнами начинало сереть, летом солнце встает рано.

Я пошевелилась и обнаружила мопса Васю, просочившегося на диван и уютно устроившегося между мной и Лилей. Странно, но злиться на него в таком виде было сложно. Все обыденное и привычное осталось где-то в далеком прошлом, во «вчера». Как говорил Роланд из Гилеада — «Мир сдвинулся».

Царящая идиллия умиляла. Мужики вольготно раскинулись на полу, я вам скажу — посмотреть было на что. Боря — это отдельная песня, на его мускулистом теле не имелось ни одной жиринки. Натуральная машина смерти. Судя по вчерашнему дню, боевой опыт у него имелся. Наследник немного уступал нашему спасителю в габаритах, по сложению был как-то потоньше, поизящнее. Но тоже такой весь из себя накачанный. А еще меня впечатлили эксклюзивные трусселя, похожие на очень укороченные средневековые панталоны с кружавчиками.

Рвущийся из груди смех пришлось задушить в зародыше. Наверное, я ненормальная. Домой возвращаться нельзя, вполне возможно там сидят в засаде назгулы. В автобусе со мной ездят единороги, а сосед вообще превратился в собаку. И я тут такая — хихикаю. Дурдом по мне плачет.

Я вздохнула, потерла лоб, размышляя.

Пока с нами Боря — все в порядке. А вот сколько он будет с нами? День? Два? И вообще — какой ему в этом интерес? А как долго продлится вся эта история и чем может закончиться? Раз все это правда, значит, надо вернуть наследника на родину и зажить обычной нормальной жизнью. Да только дадут ли нам это сделать? И как его туда вернуть? Сам он не может переместиться, камень в кольце не работает, а мы отнюдь не магистры и телепортаторы пока не изобрели, а параллельные миры не открыли. Каково решение задачи?

Такие измышления прогнали остатки сна. Сколько сейчас времени? Четыре? Пять? Полюбовавшись на эксклюзивное бельишко Рика еще немного, я аккуратно сползла с дивана, стараясь не наступить на спящих мужчин, прокралась на кухню и закрыла за собой дверь. В желудке требовательно заурчало.

В холодильнике, попросту говоря, повесилась мышь — кроме пяти яиц да литрового пакета молока ничего не было. Для четырех взрослых людей и мопса еды явно недостаточно. Полазив по ящичкам, я обнаружила двухкилограммовый пакет муки и бутыль масла. Блины, что ли, пожарить? Есть ли здесь нормальная сковорода? Как выяснилось — есть. Тесто развела быстро.

Стопка золотистых ажурных блинов неуклонно росла, когда на запах потянулись заспанные подельники по краже ГАЗели. Лилька оттеснила меня от плиты и в два счета дожарила остатки. Щелкнул электрический чайник, Боря достал четыре кружки и расставил на столе.

Мы сели завтракать. Никто не хотел начинать разговор первым, а Рик прятал взгляд. Пришлось взять эту обязанность на себя.

— Что будем делать?

Рик осмотрел всех по очереди и вздохнул:

— Спасибо за помощь, но дальше я пойду один.

Стало неловко, я поглядела на Борю, его лицо ничего не выражало.

— А ты можешь сам попасть обратно? Домой? — спросила у наследника и сама же ответила, — нет, не можешь. Иначе вернулся бы сразу.

Он кивнул.

— Магистерия в вашем мире сбоит, да и не учили нас межпространственным перемещениям, — обреченно вздохнул Рик. — Есть два варианта: поискать естественный портал или человека, который сможет меня перекинуть. У вас такое практикуют?

Разумеется, ни магов, ни порталов у нас не водилось, или они хороши шифровались. Я развела руками, Лилька сочувственно погладила Рика по плечу, мопс Вася угрожающе тявкнул, Боря оставался невозмутим. Я даже заволновалась. В конце концов, кто-то же должен принять решение. Мы вместе с Лилькой умоляюще вперились глазами в охранника. Это ведь не сказка, а по-настоящему все. Вчера было, конечно, весело, но чего мы достигли? Убили одного? А точно ли убили? Только разозлили оставшихся всадников, теперь они нас с удвоенной силой искать будут.

Но тут Борис подал голос:

— Для начала, заберем мою тачку.

Не знаю, как подруга, а у меня будто каменная плита с плеч свалилась.

— А потом? — поинтересовалась я, еще немного поразмыслив на тему недалекого будущего.

— Есть одно место.., — туманно выразился охранник.

— Меня будут искать наши магистры, — судя по лицу, наследника тоже проняло до печенок, будто вот-вот слезу пустит. — И найдут. Рано или поздно.

— Лучше бы пораньше, — вставила я свои пять копеек и на этом разговор закончился.

Собрались быстро, Борис одолжил Рику джинсы и эксклюзивную футболку с надписью: «Я свободен!» Кроссовки охранника магистру не подошли по размеру, поэтому он оставался в сапогах. Вышли из дома таким порядком: впереди профессионально озирающийся секьюрити, за ним я, Лилька с Васей на руках, замыкал цепочку наследник. От страха я беспокойно вертела головой. Двор ничем не отличался от моего, разве что патруль из бабок отсутствовал — сказочное везенье.

Гараж находился от дома дальше, чем казалось вчера. Борис открыл скрипящие ворота, мы вошли. Внутри все оказалось, как у всех — безмолвным укором белела угнанная ГАЗель, слева от входа располагался верстак, заваленный инструментами и ветошью, в глубине виднелся не менее захламленный стеллаж до самого потолка. Секьюрити буркнул:

— Надо прибраться в салоне, не ехать же в этом, — он ткнул пальцем в картонно-кремовое месиво. — Вода здесь, тряпки — там.

Затем ушел к полкам и занырнул в развалы. Действительно, следовало прибраться, не хотелось опять замараться. Лилька налила воду в зачуханное ведро, а я нарыла огромные мусорные мешки. Наследник пошел за Борей. Вот лодырь! Не царское видать дело — прибираться.

Поскидывав остатки тортов и коробок в мешки, я помогла подруге оттереть сиденья, стены и пол. Управились быстро. Рик вернулся с рюкзаком.

— Боря, — позвала Лиля, — у нас дверь не закрывается, задняя.

Охранник подошел и посмотрел, наследник тоже поглядел с интересом. Пять секунд неразборчивого бурчания и копания в замке отверткой, обнаруженной на верстаке, и дверь захлопнулась без сопротивления. Вот уж чудо из чудес! Я прошипела Лильке на ухо:

— Видала, какой мужик? Вот такого надо в мужья, а не твоего алкаша. И, по-моему, он к тебе не ровно дышит.

Подруга посмотрела своим самым кротким взглядом и укоризненно ответила таким же конспиративным шепотом:

— Наташ, тебе показалось. У него нет слабостей, — и вздохнула, мечтательно закатив глазки.

Мопс Вася возмущенно зарычал. Я наподдала псу легкого пенделя, от души надеясь, что его никогда не расколдуют обратно в человека.

Машина завелась, Борис оказался сказочным сокровищем, подвалившим нам в такой непростой ситуации. Я не представляю, что бы с нами было без него.

Авто вырулило из гаража, потом Лилька сбегала запереть ворота и машина медленно поехала. Охранник старательно соблюдал все правила дорожного движения и избегал стационарных постов ГИБДД.

Передвигаясь черепашьими темпами, мы одолели примерно полпути к Транс-Ваалю, когда ГАЗель решила, что с нее хватит и, издав череду звуков, подозрительно похожих на предсмертные хрипы, заглохла. Из-под капота повалил пар. К счастью, в это время на проспекте обычно оживленном и людном было мало автомобилей. Боря вылез первым, следом потянулся магистр, они открыли капот и с умным видом глядели внутрь. Время шло, мы, заскучав, тоже вышли размять ноги. Постепенно поток машин и пешеходов увеличивался, люди спешили на работу, машины обтекали ГАЗель, требовательно сигналя.

Я уже начала беспокоиться, торчим тут как три тополя на плющихе, подходи и бери нас голыми руками.

А потом Лиля заорала:

— Смотрите! Они нас поймали!

Несмотря на начинающуюся жару, я покрылась холодным потом. На другой стороне перекрестка, словно повторение вчерашнего кошмара, из ниоткуда появились всадники.

Рик с Борей переглянулись, затем слаженно, будто неоднократно репетировали движение-танец, сдвинулись плечом к плечу, заслоняя нас. Откуда-то в руках охранника появился короткоствольный автомат. И где только взял? Неужто у него в гараже склад оружия?

Наследник держал давешним пистолетом. Интересно, как он собрался из него стрелять? Или у мужчин владение оружием врожденное? А может он и у Бори того, «зачерпнул»? Народ на пешеходном переходе разразился сдавленными криками ужаса, завидев оружие и начал разбегаться в разные стороны. Всадников осталось двое, я успела порадоваться, что одного мы все-таки ухлопали, но вдруг подумала — сколько их таких еще может прибыть в наш мир? И радоваться перестала.

Но тут случилось очередное чудо! Хоть и было их за последнее время невероятное количество, именно это произошло в самый подходящий момент. На перекресток грациозно выскочил сотворенный Риком единорог и остановился, надменно рассматривая нас. За ним, визжа тормозами, выехали полицейские уазик, тойота и пожарная машина, они слаженно завывали сиренами, словно лоси во время гона.

Волшебное животное одним прыжком скакнуло ко мне и, изящно склонив голову, припало на передние ноги. Я машинально подняла руку и погладила шелковистую цвета льда шерстку. Зверь поднял голову и тряхнул белоснежной гривой. Единорог не просто бесцельно метался по городу. Он, пережив первые страшные минуты после сотворения и вскоре оправившись от потрясения, начал поиски. Очень тяжело искать конкретного человека среди городских бензиновых выхлопов, в незнакомом мире. Единорог бегал и бегал, а глупые люди мешали, путались под ногами и пытались поймать.

Он жаловался без слов, с упреком глядя в глаза. А я все понимала. Было очень стыдно. Мягкие ласковые губы ткнулись в щеку, прощая. Затем волшебный зверь обернулся и увидел охотников. В темных бархатных глазах внезапно блеснул огонек. Волна чужой ярости захлестнула меня. «Да как они посмели! Мерзкие твари!» — мелькнула не моя мысль.

Маленькая, но очень отважная винторогая лошадка стремительно кинулась на врага. Они же его сейчас убьют! Я испугалась и заорала:

— Назад!

И бросилась вдогонку. Наследник ухватил меня за руку и придержал, недоверчиво глядя вслед волшебному существу. Я остановилась, от удивления разинув рот. В рядах всадником наметились волнения и суета, а их черные кони дрогнули и сделали шаг назад.

Рик издал радостный вопль, похоже, он и сам не ожидал такого. Между тем события продолжали развиваться.

Знакомо запахло озоном. Единорог двигался очень быстро, размазываясь, растекаясь в пространстве. В прыжке пырнул рогом одного из охотников, заносившего над ним живую плеть. Ткань плаща сминалась и проседала, пустея. Всадник то ли развоплощался, то ли плавился от кинжально точного удара. Еще миг и с седла соскользнула одежда охотника. Выглядело это как замедленная киносъемка.

Второй преследователь шарахнулся, как ошпаренный, он разворачивался, пытаясь убежать от белоснежной молнии. Единорог мгновенно догнал врага и, извернувшись всем телом, будто совсем не имел костей, всадил рог прямо в правый бок плащеносца. С начала расправы истекло не больше пяти минут, лошади хрипели и били копытами, оставшись без наездников. Гнев чудесного зверя на них не распространялся. Охотники растворились, оставив лишь потрепанные плащи.

Победно заорав, подруга закружила довольно хрюкающего мужа. Мужчины переглянулись. Триумфатор битвы направлялся к нам бодрой рысью. «Какое чудо!», — залюбовалась я, совершенно забыв, что мы являемся очень колоритной группой и объектом пристального внимания совершенно посторонних наблюдателей.

— Оружие на пол! Руки за голову! Всем лечь на землю! — грозно распорядилась чья-то луженая глотка, многократно усиленная мегафоном. Нас окружил спецназ.