Глава 7

Если бы семью Уайли попросили описать характер их младшей дочери, то одним из первых качеств, которое они упомянули, было бы полное игнорирование того, что ей говорят. Если Хлое сказали:

— Не прыгай с крутого обрыва высокой горы, иначе разобьешься, — то она спросив:

— Правда? — тут же сегонула бы вниз.

Хлоя была не из тех, кто верил сказанному. Ей нужно было самой все попробовать, чтобы понять, что это и правда опасно, или её просто пугают этим. Ей нужно было прикоснуться к огню, чтобы поверить в то, что он горячий и им можно обжечься. Поэтому, когда Суфи предупреждала свою любимую внучку о том, как опасно слишком долго удерживать портал открытым, она понимала, что вряд ли её слова были услышаны.

На следующий день Суфи неторопливо собралась, накинула привычную для Хлоиличину старушки, достала из шкафа любимую метлу и также неторопливо отправилась в дом своей средней дочери.

Суфи одинаково любила всех своих детей, но Розанна её слегка разочаровала. Она никогда не была хорошей ведьмой, хотя могла бы. Но юной прелестнице было куда интереснее заниматься собственной внешностью и собирать коллекцию из разбитых мужских сердец. Хотя, может это особенность всех средних дочерей? Селеста вот тоже не далеко от мамочки в юности отошла. Может хоть ей хватит ума выйти замуж за какого-нибудь сильного мага, а не за не самого богатого, не самого знатного, не самого умного и красивого дворянина в округе, как это сделала Розанна.

Старая ведьма покачала головой. Она не одобряла выбор дочери и никогда не скрывала, что Бронвик Уайли ей не нравился. Просто чудо, что у них родился такой сильный маг, как Северус. Боевой маг, да и к тому же некромант. Суфи научила его всему, чему могла. Но этого было мало, и она помогла найти ему достойного учителя — мага по имени Оуэн. Ведьма мечтательно улыбнулась, вспоминая, как они с этим магом в молодости… впрочем, это уже совсем другая история.

Суфи никогда особенно часто не навещала Розанну в её новом доме, пока у них не появилась самая младшая дочь — Хлоя-Грейс. Точнее, пока этот маленький дьяволенок не подрос, потому, что сразу после появления этого ребенка на свет божий, ничего не предвещало беды. Первые звоночки зазвенели, когда девочке исполнилось около трех. Тогда Суфи начала обращать внимание на участившиеся жалобы Розанны. Она совершенно не могла справиться с младшей дочерью. Ребенок делал что хотел, капризничал и проказничал. Она была своенравной и эгоистичной, и у неё было свое понятие того, что хорошо и что плохо. Чем больше Суфи слушала рассказы про Хлою, тем больше узнавала характерных для ведьмы черт. И, в конце концов, ведьма отправилась в дом дочери, чтобы посмотреть на внучку.

Судя по характеру, эта девочка могла стать могущественной ведьмой.

Но её ждало разочарование. У Хлои был по-настоящему сложный характер и по-настоящему маленький магический дар. Что не мешало девочке подмять под себя всех, включая очень сильного и магически одаренного старшего брата.

Семья Уайли натурально страдала и не знала, что делать. Хлоя была совершенно неуправляемой и на неё не действовали даже наказания.

Оценив ситуацию, Суфи приняла единственно правильное решение в данной ситуации и взялась учить Хлою колдовству. Точнее попыталась, потому, что девочка ничего не хотела знать о том, как колдовать. А от понятия дисциплина она была настолько далека, насколько это в принципе возможно. Но Суфи смогла найти к ней подход. Для этого пришлось несколько раз поджечь особняк Уайли, поиздеваться над Северусом и Калистой. Больше всего досталось бедняжке Селесте. Суфи уже и не помнила, сколько раз ей перекрашивали или сжигали волосы, затем все исправляли. Бедная девочка несколько раз даже облысела.

Слава всему сущему, внимание Хлои переключилось на другие заклинания до того, как бедная Селеста сошла с ума от издевательств сестры.

Что самое интересное — абсолютно вся семья Уайли вспоминала те времена с ностальгией. Может потому, что после этого Хлоя вытворяла вещи куда страшнее. А может потому, что именно вот этот ярко-выраженный характер ведьмы и легкое безумие делали Хлою — Хлоей.

Суфи издалека заметила особнякУайли и в который раз покачала головой. Она любит Розанну, но художественный вкус у неё ещё хуже, чем знания в области магии. Направив метлу вниз, ведьма мягко спикировала и приземлилась прямо возле входной двери. Защита, которой окружил дом Северус, на неё не реагировала, потому, что Суфи являлась частью семьи. Что бы там не говорил Бронвик.

Поправив платье, ведьма постучала в дверь. Бездельники слуги не открывали двери довольно долго. Но в итоге Суфи все же попала в дом.

— Скажите своей хозяйке, что я у своей внучки. У нас запланированы занятия, — на ходу приказала она служанке, поднимаясь по ступенькам с несвойственной такой почтенной старости быстротой.

Суфи быстро нашла комнату внучки и без стука вошла.

— Мать моя ведьма! — изумилась и ужаснулась она, увидев, что все в этой комнате покрашено в розовый цвет. Развить эту мысль ведьма не успела, потому, что заметила лежащую в центре пентаграммы Хлою.

— Вот же маленькая дурочка, — разозлилась Суфи, и быстро подошла к ней. Перевернув девушку, она похлопала по её щекам, приводя в чувство. Пришлось несколько раз хорошо хлестнуть, прежде чем молодаяведьмочка застонала и открыла глаза.

— Ба, — промычала она.

— Ты исчерпала свой резерв, — покачала головой Суфи. — Вот тебе последствия. Ну, стоило оно того?

— Я люблю его, — промямлила Хлоя, пытаясь сфокусировать взгляд на бабуле.

— Давно? — скептически хмыкнула Суфи.

Раздражение придало ей сил, и Хлоя буркнув:

— Он подарила мне это, — и показала корень мандрагоры.

— Ох, девочка моя, — пораженно прошептала Суфи, и вовремя одернула себя, чтобы не прикоснуться к корню. — За такой подарок можно и влюбиться ненадолго.

— Что мне делать? — спросила Хлоя, садясь самостоятельно.

— Думаю, — задумчиво пробормотала Суфи, — мы можем сделать из этого очень могущественное зелье.

— Я влюбилась… — начала было Хлоя, но тут до неё дошло то, что сказала бабуля и девушка оживилась: — Что?

— Называется, "Мертвая вода", — многообещающе сказала Суфи и по блеску глаз внучки поняла, что сердечные терзания выветрились из её головы.

******

Грифоны летели так быстро, как могли, но Моргану все равно казалось, что эти крылатые лентяи едва тащатся. Отчасти этому способствовал длительный перелет над полями с пшеницей. Когда долгое время летишь, и вид под тобой не меняется, то невольно начинает казаться, что и с места не сдвинулся. Но большей частью Моргану хотелось спрыгнуть и поучить грифонов летать потому, что он буквально физически чувствовал, как время утекает у него из рук.

Когда Гризельда отпустила Моргана и друзей, был уже почти вечер. Они с Освальтом сначала привели Пэттона в чувство, потом догнали и объяснили, что той безумной ведьмы, от которой он убегал, рядом нет, и ближайшее время не будет, и только после этого решили открыть карту. Карта показала им очень плохие новости.

— Если верить карте, — задумчиво пробормотал Пэттон, — то второй старейшина отгрохал себе домину в долине Сауза. Нам придется пролететь через несколько человеческих поселений и Висгорский лес.

Освальт нахмурился, вспоминая:

— Я как-то там охотился. Этот лес огромен. Чтобы его пролететь нужно будет потратить не меньше, чем полдня.

Морган едва не взвыл от отчаянья:

— До него лететь почти сутки! Если нам придется выполнять задания и для этого старейшины, то мне никак не успеть до того, как Хлое выберут мужа!

Он сел на какую-то поросшую мхом корягу и уронил голову на руки.

— Какие проблемы? — пожал плечами Освльт. — Если кто-то жениться на твоей паре, то просто сверни ему шею и сделай её вдовой.

Его решение было таким же простым, как и он сам. Но Морган смотрел на проблему немного шире.Во-первых, когда он думал про первую брачную ночь Хлои, то видел там всего двоих — её и себя, а не постороннего мужика, который займет его место. У Моргана был шанс стать первым и последним мужчиной страстной колючей ведьмочки, и он не собирался его упускать. Но эти соображения он оставил при себе.

Друзьям же он немного резче, чес следовало, сказал:

— Что-то подсказывает мне, что если я начну знакомство с семьей Хлои с того, что оторву голову мужчине, к которому они хорошо относятся, то знакомство, вряд ли задастся. А ссориться с семьей из "Трех дубов" не хотелось хотя бы из-за инстинкта самосохранения.

— И то, правда, — невесело согласился с ним Пэттон, и усмехнулся: — Зачем нас троим ссориться с теми, кто может чихнуть и превратить твою кровь в кислоту?

В отличие от друзей, Освальта душевные терзания не волновали, поэтому, он первым задал самый насущный в данный момент вопрос:

— Что дальше делать будем?

Это помогло демонам встряхнуться. Морган ненадолго отодвинул в сторону переживания и высказался:

— Дорога заберет у нас почти сутки, так что правильнее всего выезжать прямо сейчас. Если вылетим немедленно, то успеем к завтрашнему вечеру.

Пэттон возразил:

— Я, конечно, все понимаю — суженная, свадьба, время на исходе — но вылетать сейчас не стоит. Подумай сам, Морган, уже почти ночь. Лететь в темное время суток очень опасно.

— Сейчас большая луна, ночь будет светлая, — отмахнулся от этого довода, как от несостоятельного, Морган.

— Мы можем не заметить опасность, — продолжал настаивать на своем Пэттон.

— Какую опасность? — раздраженно спросил Морган. — Боишься, что тебя выбьет из седла пролетающая мимо ворона? Или боишься, что не заметишь гору?

Пэттон понял, что взывать к разуму Тэлбота младшего сейчас бесполезно, и повернулся ко второму товарищу, ища поддержки. Освальт выслушал обе стороны и просто пожал плечами. Ему было все равно — ехать сейчас или утром.

Вопрос решился тем же Морганом. Он привел главный аргумент, против которого не поспоришь:

— Я тут главный, а вы обязаны выполнять мои приказы.

Демоны проверили упряжь своих грифонов, набрали свежей воды, и отправились в неблизкий путь. Пэттону все же удалось достучаться до здравого смысла Моргана, и тот согласился, что ночью лететь быстро не стоит. Несмотря на то, что ночь действительно выдалась очень светлой.

Демоны вылетели, когда смеркалось. Разговаривать в дороге не получалось, и каждый думал о своем.

С высоты их полета было видно, как справа медленно прячется за горизонт солнце, окрашивая его во все цвета красного, желтого и оранжевого. Эти яркие цвета напомнили Моргану о Хлое. У неё такие же огненные рыжие волосы. Ещё у неё ярко-зеленые глаза и пухлые губы, которые очень хочется поцеловать. Несмотря на свою любовь к ней, Морган не мог бы сказать, что в ней было что-то ещё такое же примечательное. Хлоя — довольно обычная девушка в плане внешности. Небольшой носик, пухлые щечки. Морган знавал человеческих женщин и демонес куда красивее.

Но их красота была снаружи. Красивая обертка, в которой ничего не было. О таких женщинах с восхищением говорили ровно до того момента, пока не появлялась новая красивая обертка и внимание окружающих не переключалось на неё.

Внешняя красота пленяет быстрее, чем внутренняя, но и также быстро забывается.

Хлоя хороша по-другому. Она не каноническая красавица и не стремится ею быть. Ею невозможно увлечься с первого взгляда. Но если с нею поговорить, то Хлоя западет в душу. Тот, кто с ней поговорит, будет постоянно вспоминать её интересные выражения, или думать о её рассуждениях, или вспоминать её дикие выходки. Хлоя незабываема, потому, что запоминается не внешностьведьмочки, а черты характера и образ мышления. Точнее, запоминается то, насколько они необычны.

И это сокровище может достаться другому.

Вплоть до того момента, как ночь отступила и небо слева заалело, демону приходилось прикладывать усилия, чтобы не подгонять грифона и не заставлять его лететь ещё быстрее.

Пэттон переживал из-за суженой, которую ему наколдовала Гризельда. Демон так и не понял, что произошло. Ведьма его заколдовала или просто напророчила ему такую суженую? В любом случае все было плохо. Он же боится магии. Что ему делать с ведьмой-суженой?

Будущее казалось ему серым и неприглядным.

А Освальт думал о том, что насколько бессмысленно то, что они сейчас делают. У Моргана от своей любви совсем разум помутился. Иначе демон уже давно бы понял, что даже если они доберутся до места назначения вовремя, даже если успеют уговорить второго старейшину отдать им пропуск, то до третьего вовремя им не добраться. Грифоны, двигаясь в таком темпе, едва-едва дотянут до дома второго старейшины. Им не потянуть дорогу до третьего. Если бы Освальта спросили, он сказал бы все это.И добавил от себя, что если только третий старейшина не живет в соседнем доме со вторым, и у него нет хотя бы одного грифона, чтобы одолжить неожиданным гостям, то у Моргана нет шансов заполучить свою суженную до свадьбы.После того, как демоны доберутся до второго старейшины, останется всего один день на то, чтобы выполнить задания, пополнить припасы, сменить грифонов, ведь на этих уже не полетишь, добраться до третьего, выполнить его задания, сменить, если нужно уже тех грифонов и добраться до долины до заката. Только безнадежно влюбленный демон мог бы надеяться все это выполнить. Любой другой не месте Моргана уже бы понял, насколько это невозможная задача.

Но Освальта, как всегда не спросили.

Когда поля с пшеницей сменились лесами, Моргану захотелось спрыгнуть и расцеловать верхушки деревьев. Но прошло совсем немного времени и однообразная зелень леса начала действовать ему на нервы не хуже, чем до этого действовало золото полей с пшеницей. Иногда сплошная зеленая полоса прерывалась ручьями или пестрыми полянами. Но этого было мало, чтобы разнообразить вид под путешествующими демонами.

А ещё Морган устал. Он зверски устал, как и те, кто отправился с ним в долину Сауза. Путники провели всю ночь и весь день в седле. Местами тело болело, местами все затекло так, что даже не чувствовалось. Приходилось следить за Пэттоном. Бедняга вымотался так, что засыпал на ходу и мог просто упасть с грифона. Морган устал не меньше. Все же перед этим утомительным путешествием он успел подраться с вендиго и добыть корень мандрагоры. Но демон упрямо летел вперед. Его гнала вперед необходимость быть с Хлоей. Ему нужно было ещё раз услышать, что она его любит, нужно было знать, что она в безопасности и никакие полудемоны к ней в спальню не шастают.

К счастью, эта дорога не была вечной. У неё было начало, и вот настал её конец, в виде большой долины, в дальнем конце которой приютился скромный замок. Скромный не в плане размеров, а в плане украшений и архитектуры. Ни тебе шпилей, ни арок, ни каменных статуй. Больше было похоже на огромный каменный сарай, чем на замок. Здесь даже не было ни откидного моста, ни рва, ни защитной стены!

У того, кто здесь живет, явно было немного посетителей, потому, что рядом не было даже площадки для приземления грифоновили конюшни для лошадей. Демонам пришлось найти более или менее чистую от травы местность, чтобы дать грифонам опуститься на землю.

Пэттон даже не слез, а просто сполз со своего грифона и упал на траву. Освальт медленно, но без признаков усталости слез со своего грифона и принялся его распрягать, чтобы тот отдохнул и поохотился. То же самое проделал и Морган. Освальт первым закончил и принялся за грифона Пэттона.

— Мда… — протянул Пэттон, вставая и угрюмо рассматривая дом второго старейшины. — Это вам не Варботрон.

— Да, — нехарактерно живо согласился с ним Освальт. — Наш главный замок укреплен и защищен...

— Кому что! — перебил его Пэттон, закатив глаза, и раздраженно пояснил: — Я говорил о том, что здесь безлюдно. Почему все колдуны такие отшельники?

— Боишься, что когда встретишь суженую-колдунью, то тебе, во всем своем великолепии тоже придется жить в глуши? — поддразнил его Морган, разминаясь.

— Предыдущая ведьма не была отшельницей, — поправил его Освальт. — Она жила с кучей слуг.

— С кучей летающих мышей и говорящей мебели! — огрызнулся Пэттон. — Это не то же самое, что нормальное общество!

— Ладно, хватит, — оборвал в зародыше назревающий спор Морган. — Не забывайте, время идет. А нам ещё два пропуска добыть нужно.

Демоны подошли к зданию. Сейчас, когда у них была возможность рассмотреть его поближе, Пэттон подметил ещё одну интересную особенность:

— А почему окна так высоко?

— Наверное, потому, что здесь живет великан, — просто объяснил Морган.

— Великан? — споткнулся Пэттон.

— Ты что, боишься великанов? — удивился Освальт. — Я думал, ты боишься только магии.

— Не боюсь я великанов! — огрызнулся Пэттон. — Просто удивился, когда про него услышал. Я думал, великаны живут на своих летающих островах-городах, а на землю спускаются по делам. Им тут тяжело ходить и все такое.

— Ну, этот великан же… колдун, — Морган немного замялся, потому, что не знал, правильно ли называть ведьму мужского рода колдуном. Вот Гризельда хоть и ведьма, но колдунья, а Хлоя нет. А третья старейшина — чародейка. В чем разница? Нужно будет расспросить Хлою.

Пока он говорил, перед ними возникли огромные двери. Каждая была раза в два с половиной выше, чем демоны и в несколько шагов шириной. На каждой двери было по ручке кольцу, расположенному посредине двери.

— Ну, и как нам это открыть? — спросил Пэттон.

После некоторого размышления Освальт выдал единственные посетившие его мысли:

— Ты можешь залезть мне на плечи и толкнуть дверь за ручку, или попробуем навалиться втроем и открыть.

— Или, — внес свое конструктивное предложение Морган. — Мы можем просто позвонить в колокол.

Он пальцем указал на висящий с боку на уровне с дверной ручкой колокол, от которого вниз шла длинная веревка. Потянуть за неё, что бы позвонить, смог бы даже карлик. А сверху над колоколом красовалась надпись: "Звоните, вам откроют".

— Надеюсь, это не ловушка, — вздохнул Морган и мужественно потянул за веревку. Раздался колокольный звон. Демоны напряженно оглянулись, ища очередную ловушку. Но к некоторому их разочарованию ничего не случилось: ни земля под ними не разверзлась, ни стальная клетка сверху не упала, ни даже опасные животные из засады не повыскакивали. Вместо этого в замке послышались шум и возня.

Демоны переглянулись и Освальт с Пэттоном на всякий случай стали поближе друг к другу. Когда послышались приближающиеся глухие шаги, больше похожие на удары молота по наковальне, сделанные через плотную ткань, демоны на всякий случай обнажили мечи. Морган закатил глаза и взбешенно зашипел:

— Спрячьте мечи, придурки! Не бесите хозяина дома, иначе он вас в дверной молоток превратит раньше, чем вы успеете хотя бы раз замахнуться!

В этот раз для разнообразия Освальт с Пэттоном послушали его. И нужно сказать как раз вовремя — со страшным, душераздирающим скрипом двери распахнулись, и из тени замка в сгущающиеся вечерние сумерки ступила огромная клюка, больше похожая на обтесанное деревце средних размеров. Затем из темноты появилась нога, за которой последовало и все остальное тело. Но хватило и ноги, высотой почти с рост демонов, чтобы понять, что они очень правильно спрятали оружие. Для кого-то столь внушительных размеров, их оружие причинило бы столько же вреда, сколько им какая-нибудь зубочистка.

Глазеть на кого-то так, как это делали Морган и его товарищи, как минимум неприлично. Но они ничего не могли с собой поделать. Третий старейшина оказался сгорбленным стариком, с седыми волосами, достигающими плеч, с длинной седой бородой и сморщенными руками, выглядывающими из-под бесформенной серой льняной хламиды, надетой на нем. Самым удивительным оказалось то, что великан был одноглазым.

Морган отмер первым и вспомнил про хорошие манеры:

— Здравствуйте, — его голос был сиплым, поэтому прежде, чем продолжить, он откашлялся, и, делая скидку на почтенный возраст и то, как высоко лицо великана находилось от них, закричал, стараясь быть не менее почтительным, чем с Гризельдой: — Меня зовут Морган Тэлбот, из клана Телбот. Это Пэттон и Освальт. Я и мои товарищи прибыли сюда из Кестекера, чтобы попросить у вас пропуск в долину "Три дуба".

Великан громогласно закашлялся, прежде чем ответить:

— Нет.

Морган вздохнул. Он предполагал, что ответ будет именно таким. Все происходящее до ужаса напоминало то, как проходили переговоры с Гризельдой. Немного подумав, он пришел к выводу, что с великаном можно будет договориться:

— Послушайте… — Морган немного замялся, не зная, как правильно к нему обратиться в итоге выбрал нейтральное: — Может, мы с вами договоримся?

Великан рассмеялся, и демоны от этого звука едва не оглохли.

— Договоримся? — прогромыхал великан. — Что вы можете мне предложить? Я старейшина долины "Три дуба". Если мне что-то нужно, я себе это наколдую. Что у вас демонов есть такое, чего у меня нет?

— Не знаю, — немного устало сказал Морган. — Но наверняка есть что-то, что вы хотите, но не можете добыть. Гризельда, например, попросила корень мандрагоры. Что хотите вы?

Великан нахмурился и замолчал. Морган решил попробовать уговорить великана:

— Господин Тормонт, — он пытался кричать так искренне, как мог. — Пропуск мне нужен не для того, чтобы причинить кому-то вред. В долине живет моя суженая, и если я до завтрашнего заката не доберусь до неё, Хлою выдадут замуж. Я люблю её! Я не смогу без неё жить! Прошу вас, вы наверняка тоже кого-то любили. Дайте мне пропуск или дайте мне возможность заработать его.

Тормонт молчал, задумчиво рассматривая Моргана. Что бы там не творилось в голове великана, но демон чувствовал себя как лягушка, которую препарируют. А ещё он чувствовал дикое напряжение. От решения второго старейшины в буквальном смысле зависело, будет ли Морган жить. Если великан откажешься ему помочь, лишит шанса увидеть колючую рыжую ведьму, то это станет началом конца.

— Хм… — промычал великан, дыхнув на демонов.

— Ему бы зубы почистить, — тихо сказал Пэттон Освальту, и схлопотал тычок в бок от Моргана. Великан собрался озвучить свое решение, и демоны обратились в слух:

— Что ж, раз так обстоят дела, то я могу дать тебе шанс завоевать пропуск.

— Да! — обрадовался Пэттон и получил сразу два тычка под ребра — от Моргана и Освальта — таких сильных, что его буквально согнуло пополам.

— На ночь я размещу вас в моем доме, — прогромыхал Тормонт. — А завтра скажу, что вы должны сделать.

— Спасибо, — от всей души поблагодарил Морган.

Великан повернулся и вошел в двери тяжелой, переваливающейся походкой. Демоны пошли следом.

Оказалось, жилище Тормонта отличалось от жилища Гризельды не только снаружи. В доме колдуньи было много слуг и много тех, кого она превратила в мебель или ещё что-то. В доме великана не было ни единой живой души, кроме демонов. И в то же время, он не был пустым.

Троица вошла следом за хозяином дома в полумрак коридора, шириной около пяти шагов. Как только последний из демонов переступил порог, двери с оглушительным грохотом закрылись. Освальт не обратил на это внимание. Морган оглянулся и посмотрел, хотя и не особенно удивился. За последние сутки он проходил сквозь зеркала, дрался с вендиго, добывал корень, который чуть не свел его с ума. Так что дверей, закрывающихся самих по себе недостаточно, чтобы его впечатлить или испугать. А вот бедняга Пэттон сначала испуганно подпрыгнул, потом выхватил меч и присел, готовясь отражать атаку.

— Что это с ним? — удивился Тормонт.

— Он у нас нервный, — устало ответил Морган.

Издав задумчивое "Хм!" великан пошел по коридору вглубь здания. Демоны последовали за ним, хотя Пэттона для этого пришлось немного подтолкнуть.

Шагая по мощеному гладким камнем полу, Морган удивлялся, что нет эха от шагов. Здесь высокие сводчатые потолки даже в небольшом коридорчике, которым их вел хозяин дома. Как минимум шаги великана должны быть слышны по всему дому. Но Морган, несмотря на свой острый демонский слух, не мог расслышать даже далеко не самое бесшумное топанье Пэттона.Хотя когда демоны находились снаружи, было прекрасно слышно, как передвигается внутри дома великан. Видимо, Тормонт применял колдовство, чтобы гасить звуки шагов.

Ещё одна деталь, которая сразу бросилась Моргану в глаза — это царящий в коридоре полумрак. На стенах висели факелы, но их никто не зажигал. Не то, чтобы это как-то мешало его теперешним гостям — острое демонское зрение позволяло бы им без проблем рассмотреть все даже в кромешной темноте. Но у остальных обитателей дома вряд ли было такое острое зрение. Так почему жесвет не горит? В замке не ждали гостей и не стали жечь факелы понапрасну? Морган слышал, что люди так делают, хотя сам этого не понимал, ведь дома, в Варботроне, постоянно горели огни — свечи, керосиновые лампы, факелы. В его родном замке почти никогда не стихали голоса, никто никогда не спал. В обители великана Тормонта царила просто оглушающая тишина.Даже у Гризельды в замке не было так тихо! Даже более того, на стенах не было и следа копоти от горящих факелов, как будто их никогда и не зажигали.

Было с этим жилищем ещё что-то не так. И Моргану потребовалось немало времени, чтобы понять, что не так — в доме не было запахов. Вообще никаких. Он не мог почувствовать даже запах товарищей. Ничего! Зато высокая влажность воздуха чувствовалась на ура.

Коридорчик закончился огромным круглым залом. Вдоль стен стояли различные технически приспособления, о назначении которых демоны не имели даже отдаленного понятия.

Тормонт хлопнул в ладоши и в зале вспыхнул яркий свет. Это был свет чистый, ровный, не бликующий, как от факелов или свечей. Как будто десятки маленьких солнышек загорелись вдоль стен, повинуясь прихоти мага. И свет, озаривший зал и, правда, был похож на дневной. Сколько бы свечей, факелов, лампад не зажигали в Варботроне, подобного эффекта не было никогда.

— Что за удивительноеколдунство? — пораженно пробормотал Освальт, разглядывая свои руки под лучами такого яркого света.

— Колдовство, — с усмешкой поправил его великан. — И нет, это не оно. Это наука.

Тут он будто вспомнил, как следует себя вести радушному хозяину и спросил:

— Вы, наверное, голодны с дороги? — не дожидаясь ответа, он дважды хлопнул в ладоши и в зал вошли несколько глиняных фигур, отдаленно напоминающих человеческие, но без глаз, носа, ушей, и ртов. Как будто лепивший их скульптор попросту забыл про них или не успел доделать. Одни из них были поновее, другие, судя по трещинам на глине — уже довольно старые. У одного из них на руках лежала ослепительно белая скатерть.

— Это големы, — пояснил хозяин дома, наблюдая за изумленными демонами. — Их не стоит бояться. Они безобидны и полностью подчинены моей воле.

Великан стал посреди комнаты и ногой нажал на один из камней. Это действие было проделано так рутинно, что Морган даже не обратил внимание на то, какой именно из камней это был. А потом стало не до него. Пол разъехался в стороны и из него поднялся небольшой столик на четырех резных ножках. Он был высотой где-то по колено демонам и был очень похож на те, небольшие новомодные столики, которые мама Моргана расставила по всему дому, чтобы, когда придут её подруги, можно было с комфортом пить чай и сплетничать. За одним исключением — этот столик прыгал вокруг великана, как собака вокруг своего хозяина.

— У нас гости, — сказал Тормонт, ласково поглаживая нехарактерно подвижный как для мебели столик. Тот сразу же стал неподвижно. Только Морган собрался спросить, что это сейчас было, как у столика вытянулись и стали толще ножки, а прямоугольная столешница сначала развернулась поперек, а потом разложилась пополам, став в два раза больше, чем была до этого.

Фигурки поравнялись со столом так, как будто бы ничего особенного не произошло и у них каждый день маленький столик для чаепития превращается в обеденный, и двое, со свободными руками взяли скатерку у третьего, и аккуратно накрыли ею стол.

— Что это было? — все ещё не веря собственным глазам, спросил Морган.

— Как-нибудь потом расскажу, — с усмешкой пообещал Тормонт.

— Да, но… что это? — спросил Пэттон, стоя за спиной у Освальта и тыча пальцем в глиняные фигурки.

— Это мои големы, — снисходительно ответил великан и пояснил таким тоном, будто все знают что это, и один Пэттон задает глупые вопросы: — Они вылеплены из глины и оживлены с помощью магии.

Демоны смотрели как зачарованные на големов, поэтому не сразу заметили перемену, случившуюся со столом. Не в том смысле, что его накрыли скатертью, а в том, что на ней начали сами собой из неоткуда появляться еда и напитки.

— Что за… — испуганно отступил на шаг Пэттон.

— Невероятно! — восхитился Морган.

— Нравится? — великан явно был доволен тем, что мог похвастаться перед кем-то. — Я назвал это скатерть-самобранка!

— И это можно есть? — осторожно спросил Пэттон.

— Конечно, — кивнул Великан. И тут же похвастался: — Здорово помогает экономить на покупке продуктов и на времени их приготовления. Мои големы, конечно, молодцы, но выполняют только самую простую работу. Готовить они не умеют.

— И вы придумали эту скатерть, чтобы самому не стоять у плиты, — догадался Морган и восхитился: — Умно!

Тормонт скромно потупил взор:

— Это вы ещё мои сапоги скороходы и плащ невидимку не видели.

— Что? Что? Что? — нестройным хором спросили демоны.

Великан не без гордости пояснил:

— Плащ невидимка — это моя гордость. Мне удалось заколдовать его определенным образом, чтобы он преломлял свет и делал того, кто его наденет невидимым.

— Хорошо для разведки, — заметил обычно немногословный Освальт. — А как вы добились того, что не видно все тело? И что насчет звуков?

— Очень практичные вопросы! — обрадовался тому, что нашелся хоть кто-то способный оценить всю сложность проделанной им работы Тормонт и охотно рассказал: — Так как мои шаги очень громкие, то мне пришлось придумать заклинание, гасящие звуки. Я вплел его в канву этого плаща. А насчет невидимости всего тела — это не проблема. Просто нужно кутаться в плащ.

Освальт обдумал все сказанное и медленно отрицательно покачал головой:

— Идея хороша, но над нею ещё нужно работать. Если кутаться в этот плащ как вы предлагаете, то очень трудно будет быстро передвигаться и ничего не будет видно. Лицо же тоже придется кутать. И ещё. Вы убрали шум, но как насчет запаха? Плащ можно использовать для разведки, например. Но если в нем ничего не видно, и тебя может унюхать любая сторожевая собака, то лучше идти без него, полагаясь на свои силы.

Где-то походу монолога Освальта великан достал из кармана небольшую записную книжку, и принялся туда писать странным пером, которому не требовались чернила, и которое не оставляло клякс.

—… устранить запахи и разработать новую конструкцию… — бормотал он, дописывая. Затем Тормонт захлопнул книжечку, не дожидаясь пока высохнут чернила, и спросил у Освальта: — Ещё что-нибудь?

Тот пожал плечами в ответ:

— Нужно надевать и пробовать в нем ходить, чтобы понять, что ещё не так.

Великан снова открыл книжку и записал:

— Провести полевые испытания, — он задумчиво подпер подбородок своим чудо-пером, и спросил у Освальта: — Могу я предложить вам поучаствовать в испытаниях?

Демон посмотрел на Моргана, ожидая его решения. Как хороший солдат, Освальт не собирался сам за себя решать, что ему можно, а что нет. Так как ХуксаТэлбота поблизости не было, он спрашивал у Моргана. К своему стыду, тот не сразу понял, что именно от него хотят.

— О, да, — оценив три испытующих взгляда, обращенных на него, спохватился Морган. И добавил, чтобы никто не подумал, что он легкомысленно относится к своим обязанностям лидера: — Если ты не будешь нужен в клане, то я не против, можешь поучаствовать в этом опыте.

— Значит, решено! — обрадовано потер руки Тормонт и не терпящим возражений тоном, велел: — А теперь — отдыхать. Вам завтра предстоит очень непростой день.

— Простите мою невежливость и не примите за неблагодарность, — все же решил возразить Морган. — Но у нас почти не осталось времени. Завтра на закате Хлое выберут мужа и выдадут её замуж. Скажите, что нам нужно сделать и с вашего позволения мы бы занялись делом...

Тормонт вздохнул и полы одежды демонов взметнулись как от порыва ветра.

— Я не убийца, — объявил он. Немного помолчав, великан все же расширил эту лаконичную мысль до полноценного объяснения: — Выполнить работу для меня — это вам не корень мандрагоры добыть. Это сложное задание и я не уверен, что вы с него вернетесь, даже если будете выспавшимися, внимательными и полными сил. Отправлять вас уставшими, плохо соображающими после длительной дороги — это форменное убийство. А я не убийца. Поэтому идите и отдохните, потому, что судьба свидетель — вам потребуются силы.

— А что вы хотите, чтобы мы для вас сделали? — проявил любопытство Пэттон.

Ещё один вздох взметнул полы одежды демонов, прежде чем Тормонт ответил, подбирая слова:

— У долины "Три дуба" есть большая проблема. Мы не можем её решить, но ищем способ уменьшить ущерб.

Морган чуть не спросил: "Вы про рухнувшие пределы?". Но вовремя прикусил язык. Лучше великану пока не знать про осведомленность его гостя. Демон продолжил внимательно слушать Тормонта:

— Пару лет назад я и… — тут великан немного замялся, подбирая слово, —… моя коллега придумали устройство, которое вполне может частично решить нашу проблему.

" Вы придумали заплату для большой дыры" — усмехнулся про себя Морган.

— Моя коллега изобрела новый источник питания для этого устройства, — продолжил Тормонт. — Но, сбежала с ним прямо перед тем, как мы должны были начать фазу тестирования. Я вычислил, где она и источник питания — сеть пещер Хёльн. Но не могу туда попасть. Пещеры для меня слишком низкие. Я их разрушу, так и не добравшись до цели.

— А почему вы не послали за ней наемников? — спросил Освальт.

— Я послал, — хмуро ответил Тормонт. — Но ни один не вернулся.

— Почему? — спросил Пэттон. — Что с ними стало?

— Я не знаю, — пожал плечами великан.

— Почему? — повторился Пэттон.

— Никто не вернулся и не рассказал, — мягким тоном, будто разговаривал со слабоумным, ответил хозяин дома.

Демон покраснел и замолчал. Зато у Освальта остались вопросы:

— А как насчет магии? — задумчиво спросил он. — Вы можете выкурить её оттуда? Или узнать у призрака убитых наемников, что с ними стало?

Великан посмотрел на него с уважением. Ему все больше нравился этот демон, который больше молчал, чем говорил, а говорил конкретно и по существу.

— Я уже пытался применить магию, — охотно ответил он ему. — Пытался вытащить её оттуда. Но пещеры опутаны каким-то заклятием, из-за которого я не могу воздействовать на неё, пока она там. Вызвать дух хоть какого-то наемника не получается по той же причине. Некромант мог бы ненадолго оживить убитых и допросить. Но для этого нужно хотя бы одно тело.

— А все тела остались в пещерах, — с умным видом покивал головой Пэттон.

Его проигнорировали.

— Я понимаю, что мои слова звучат для вас как насмешка, — обратился к Моргану великан. — Но все же настаиваю — отдохните! Иначе завтра в пещерах Хёльн станет на три трупа больше.

Моргану хотелось кулаками крошить стены вокруг. Хотелось выхватить меч, приставить к горлу Тормонта и заставить его отдать пропуск. Плевать на големов, которые, скорее всего, перехватят его раньше, чем он успеет добраться до их хозяина. Плевать на то, что, скорее всего, его меч никак не повредит великану. Моргану просто хотелось сделать хоть что-нибудь. Но за его спиной стояли два товарища, а где-то там, в этом мире его прихода ждала Хлоя. Поэтому он тихо согласился:

— Хорошо.

У него вдруг возник вопрос, который должен был появиться в его голове раньше:

— А как далеко до пещер?

— Около двух дней пути, — ответил Тормонт и поспешил успокоить посеревшего Моргана: — Я дам вам мое изобретение для быстрых путешествий по воздуху, и вы долетите до пещер Хёльн за несколько часов.

Морган промолчал и лишь кивнул в знак того, что услышал и понял. У него не было сил произносить слова. В одно мгновенье он будто потерял и вновь обрел Хлою, умер и ожил. А ещё почувствовал себя безмерно усталым.

— Мои големы проводят вас в гостевую комнату, — сказал Тормонт. — Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь.

Несколько големов стоящих у стены подошли к демонам, и знаками предложили следовать за ними. Морган почти не смотрел по сторонам, пока их не вывели из большого зала в достаточно узкий коридор без окон и с каменными ступеньками, ведущими вверх.Ступеньки здесь были слишком мелкими, а стены слишком узкими. Значит, великаны здесь не ходят. Судя по затхлому воздуху, тут вообще мало кто ходит.

Вдоль стен висели те же дивные факелы без копоти, чей свет позволял рассмотреть все в мельчайших подробностях. Как и снаружи замка, проходы внутри были мощенными таким же крупным камнем. Поддавшись любопытству, Морган коснулся стены. Шероховатые камни из материала, который раньше ему не попадался. А в остальном стена как стена. И все же демон не мог отделаться от ощущения, что с этими камнями что-то не так. Демоны шли гуськом, друг за другом, поэтому не могли незаметно переговариваться. В тишине Моргану удалось сосредоточиться на необычности стены. Ему хотелось понять, что с нею не так. И он таки понял, уже перед самим выходом из коридора. Камни были идеальны: ни трещинки, ни скола, ни ожогов. Ничего. Да и камни очень похожи друг на друга. Натуральные камни не могут быть такими одинаковыми. Внимательно всмотревшись в стену, демон нашел подтверждение своей теории — он насчитал всего шесть разновидностей форм камней.

То, что Морган смог понять, что не так со стеной, странным образом успокоило его. Вернулось ощущения контроля над происходящим, а вместе с ним и ясность ума и присутствие духа. Вернулась уверенность в себе.

Ступеньки закончились, и демоны следом за големами вышли на второй этаж. Здесь оказалось, что тот, кто проектировал замок, не отличался особой фантазией. Второй этаж — это глухой коридор, шириной в два-два с половиной шага, в который вело пять комнат. Для разнообразия здесь были окна. Но они были слишком высоко размещены. Демоны смогли бы в них выглянуть, только если бы один залез другому на плечи. Как и весь замок, это место было скупо на украшения — никаких барильефов, картин, фресок, скульптур. Даже мебели было не так много. Морган невольно сравнил общую лаконичность этого небольшого замка со своим домом — Варботроном. Фиона Тэлбот обожала украшать его как изнутри, так и снаружи. Не проходило такой недели, чтобы в родовом гнезде Тэлботов не проходила перестановка мебели в комнатах, или не появлялась новая книга/картина/скульптура/мебель. А ещё супруга главы клана Тэлбот обожала цветы. Поэтому в доме было много живых цветов, растущих в горшках, а в теплое время года — много срезанных в саду. Сколько Морган помнил, мать всегда стремилась сделать их дом уютным и красивым.

Ему стало интересно, а как Хлоя будет вести себя в своем новом доме? Тоже будет его украшать? Или превратит во что-то среднее между замком великана и замком Гризельды?

"Нет", — покачал головой в такт своим мыслям демон. Его суженая сделает все по-своему, как и всегда. А он не будет вмешиваться, наблюдая со стороны. Ну, разве что совсем чуть-чуть, если Хлоя слишком увлечется. Ему было очень интересно, какой мир создаст вокруг себя Хлоя и где в этом мире будет его место.

Големы открыли перед демонами двери и демоны, после некоторой заминки, последовали приглашению. Морган не знал, какие комнаты достались Освальту и Пэттону, но его просторная опочивальня ему даже понравилась: пара сундуков для вещей, два больших окна, плотно закрытых шторами пепельного цвета, большая кровать и небольшая тахта. Естественно здесь был и большой камин, для обогрева комнаты в холодное время. Но выглядел он так, словно им никогда и не пользовались. В отличие от коридора с лестницей, здесь был приятный свежий воздух, а белье на кровати выглядело так, словно его только что выстирали.

У Моргана не было желания спать. Но после длительной дороги даже ему требовался отдых. В этом Тормонт был прав. Поэтому сняв с себя оружие, кожаный жилет, льняную рубаху и сапоги, демон, одетый только в штаны, лег на кровать. Удобно устроившись, закинув ногу на ногу и положив руку под голову, Морган уставился в потолок, пытаясь представить, чем сейчас занята Хлоя. Он так увлекся этим процессом, что не сразу услышал тихий стук в окно. Стук такой тихий, больше похожий на царапанье. Сначала он подумал, что это ветер колышет ветку, и она цепляет стекло. Но стук был слишком беспорядочным для этого.

Морган встал и осторожно подошел к окну. Приготовившись атаковать и отбиваться, если потребуется, демон открыл окно и отскочил на шаг назад, изумленно воскликнув:

— Что за мать твою… не понял?

*******

Имея довольно маленький магический запас, Хлоя могла стать только травницей. И до сегодняшнего дня не жаловалась на это. Как травница она имела множество возможностей и не стеснялась ими пользоваться. Благодаря хорошей зрительной памяти девушка быстро заучила свойства различных реагентов, используемых для создания зелий, и какой эффект появляется от их сочетаний. То же самое с ритуалами. Суфи пыталась заставить внучку постепенно изучать все ритуалы. Это должно было надолго занять её неусидчивую внучку. Но все планы старой ведьмы пошли прахом после того, как Хлоя быстро уяснила, что есть всего несколько типов ритуалов, которые проводят маги. Все остальное — это их производные. Девушка не стала изучать каждый ритуал с нуля, а просто запомнила, чем они отличаются от основного. И принялась с энтузиазмом применять полученные знания на практике.

Сегодня Хлоя впервые была разочарована тем, насколько маленький дар ей достался. Она механически выполняла все, что приказывала Суфи, но мысли её были далеко. Юная ведьма впервые за все свои семнадцать лет беспокоилась о ком-то больше, чем о самой себе. Ей хотелось снова создать портал, снова пройти к демону. Без него она чувствовала себя, как никогда прежде: вроде и здорова, вроде и ясно мыслит, но есть не хочется, спать не хочется, и видеть никого тоже не хочется. Да что там есть и спать! "Мертвая вода" — это зелье, которое далеко не каждая могущественная ведьма хотя бы раз за свою жизнь приготовит. У Хлои больше не будет шанса приготовить такое зелье, потому, что она больше не получит в свои руки главный ингредиент для его приготовления. Но, даже сознавая всю важность того, что сейчас с нею происходит, Хлоя с дорогой душою обменяла бы корень мандрагоры на возможность всегда быть с темноглазым красивыми демоном.

Она так увлеклась мыслями о Моргане, что едва не испортила зелье. Суфи сказала добавить в зелье настой мяты кучерявой, а Хлоя по рассеянности взяла мяту душистую. Хвала всему сущему Бабуля вовремя заметила это и схватила её за руку.

— Убить нас всех решила, — прошипела Суфи, отбирая у внучки настой и подавая правильный.

— Прости, Ба, — беззлобно извинилась Хлоя и вздохнула.

В этот момент Суфи встревожено коснулась рукой лба внучки. Все утро девушка вела себя очень необычно: не задавала вопросов, беспрекословно выполняла все, что ей приказывали, и даже ни разу не огрызнулась, не говоря уже о полноценном споре, без которого не обходился ни один урок. Ведьмочка, у которой обо всем имелось свое мнение, большая любительница отстоять свою точку зрения и сделать виноватыми всех вокруг, только что добровольно и по собственному желанию извинилась. Суфи поняла — из-за магического истощения девушка заболела.

— Хм, — задумчиво протянула старая ведьма, чувствуя, что лоб у внучки негорячий. Но, так как нормальная температура ещё не показатель, она спросила: — Как ты себя чувствуешь? Слабость, тошнота, головокружение или головная боль?

Хлоя покачала головой, давая понять, что ничего из этого не чувствует, и описала свое состояние:

— Я не могу сосредоточиться не на чем. О чем бы я ни думала — все сводиться к Моргану. А когда я думаю о том, что мой демон там, беззащитный против старейшин нашей долины — в груди тянет и сердце сжимается. Бабуля, я боюсь за него. Что я буду делать, если больше никогда его не увижу?

Суфи вздохнула. Рано или поздно это должно было случиться и случилось. Её внучка влюбилась. Из-за этого она чувствовала и радость и огорчение. Хлоя всегда была маленькой рыжей занозой в заднице. Но Суфи любила это маленькие порождение зла. Всем сердцем любила за характер, так похожий наеё собственный, и за неугомонность. Хлоя такая живая просто ходячий фонтан энергии. Достаточно было просто находиться рядом, чтобы подзаряжаться. Теперь Хлоя выросла и кажется, влюбилась. Теперь в жизни внучки почти не останется места на бабулю. И это как раз и грустно.

Но вместо сожалений и грусти, Суфи тепло улыбнулась и сказала:

— Милая, это называется любовь.

Хлоя закатила глаза и огрызнулась:

— Сама знаю!

Этот разговор должен был стать едва ли не первым трогательным моментом между бабушкой и внучкой. Но Хлоя в привычной ей манере все испортила. Вместо того чтобы расстроится или разозлиться, Суфи рассмеялась. Это её Хлоя. Вот такая, какая есть. Такую внучку она и любит.

— Бабуля, — слегка раздраженно сказала Хлоя, чуть ли ножкой не топнув. — Я за него переживаю. Он там, один. Морган же как дитё малое! Гризельда ему сказала идти за корнем, и этот придурок сразу же согласился. А если бы я ему не помогла? Где бы этот придурок был сейчас?

Хлоя встала и принялась нервно мерить комнату шагами.

— Он сейчас или у Тормонта или у Флоримель, — поделилась она своими страхами с бабулей. — И ещё неизвестно что страшнее!

— Ясно кто, — рассудительно сказала Суфи. — Тормонт. Он хитрый сукин сын, любит прикидываться стариком, чтобы втираться в доверие. И у него все эти его изобретения. Опять же, Гризельда просто послала твоего демона насмерть. А этот хитрый техномаг любит помучить своих жертв. Думаю, он даст ему заведомо невыполнимое задание, но обставит это так, будто помогает твоему демону. Это любимый прием Тормонта — дать надежду, что зверушка, попавшая в силки, может освободиться, и смотреть, как обреченный бедняга мучается.

Хлоя покачала головой:

— А если они встретятся с Флоримель в её истинном обличье?

Суфи чуть не зарычала от злости:

— Последний раз тебе говорю, внучка! Не в истинном обличье, а ею овладеет сущность ярости! Истинное обличье — это у оборотней и метаморфов!

— Да какая разница, — беспечно отмахнулась Хлоя. — Ты же поняла о чем я.

— Говори правильно! — не отступилась Суфи. — Флоримель не оборотень и не метаморф, она фея ярости. От сильных эмоций ею овладевает её сущность...

—… то есть ярость, — заучено закончила за бабулю речь, которую уже много раз слышала Хлоя. — Разум отступает и Флоримель в гневе уничтожает все вокруг себя, пока ярость не отступит.

Переведя дух, девушка сказала:

— Я знаю разницу между оборотнями и феями! И сейчас это не так уж и важно! — она снова села рядом с бабулей, которая уже взялась за деревянную ложку с длинной ручкой, и принялась помешивать содержимое котелка. Ещё немного и зелье можно будет снять, а потом дистиллировать. — Ба, а есть ли способ мне вернуть свои силы? Хотя бы ненадолго? Я бы смоталась к Моргану, проверила, как у него там дела?

Суфи покачала головой:

— Нет. Если только никто добровольно не отдаст тебе свою.

Хлоя мгновенно приуныла — значит, шансов вернуть свою силу у неё нет. Ведь ни одна, даже безумная ведьма или колдун, даже находясь в состоянии буйного помешательства, добровольно не отдадут свою силу. Её можно только забрать силой, но для этого нужно найти кого-то слабее себя. А кто может быть слабее, чем ведьма истратившая всю свою силу?

Глядя на расстроенное лицо внучки, Суфи улыбнулась:

— Но я могу слетать и посмотреть что и как.

Хлоя буквально расцвела и обрадовано повисла на шее бабули. Та едва успела вытащить ложку, чтобы не опрокинуть котелок.

— Ты, правда, сделаешь это для меня?

— Нет, — фыркнула Суфи, и объяснилась: — Я сделаю это для себя. Мне интересно узнать, что такого в этом демоне, чем он так тебя в себя влюбил.

— Спасибо, — как никогда искренне и тепло сказала Хлоя и Суфи улыбнулась в ответ. Это и был трогательный момент бабушки и внучки. Их момент. Ради этого можно и жизнью рискнуть, пробираясь в напичканный ловушками замок Тормонта или рискнуть показаться на глаза взбешенной фее ярости.

— Да не за что, только придумай, как найти своего милого.

— Есть у меня заклятие поиска! — обрадовалась Хлоя. — "Бабочка"!

*******

Суфи и, правда, было интересно посмотреть на демона, сумевшего влюбить в себя её внучку. Но если бы знала, как это будет трудно, то не стала бы все это затевать.

"Бабочка", придуманная Хлоей, оказалась чертовски неплохим поисковым заклятием. Старую ведьму даже гордость за внучку взяла. Все-таки, у неё хорошо работают мозги, если нужно придумать что-то новое. А когда у нее есть Суфи запомнила, как оно делается для личного пользования. Заклятие привело её в долину Сауза. Пришлось преодолеть купол. Ведьма улыбнулась про себя. Повезло же ей, что когда-то очень давно она оказала услугу одному довольно сильному магу и получила от него в благодарность амулет, с помощью которого может летать через переделы так же легко, как дети перелезают через соседские заборы.

К сожалению, на этом везение ведьмы закончилось. Дорога в Саузу заняла у неё добрых полдня и на месте она оказалась глубоким вечером: уставшая, голодная и злая. Вы когда-нибудь пробовали часами следить за небольшой светящейся точкой, следя при этом за тем, чтобы не врезаться в дерево, гору или некстати построенный дом? Вот и не пробуйте. Э

В любой другой ситуации можно было бы проложить портал прямо туда, где сейчас находится Хлоин демон. Но только не тогда, когда собираешься вторгнуться на территорию второго по силе мага во всей долине "Три дуба". Суфи реально смотрела на вещи. Ей не справится с великаном. Максимум, что она может, если столкнется с техномагом в бою — попытаться сбежать. Но ведьма была настроена оптимистично. У неё была смекалка и хитрость, а значит — шанс пробраться незамеченной. Тем более что она не собиралась ничего воровать. Просто проверить, как там этот демон.

Дом Тормонта был построен в долине и для несведущего могло бы показаться, что это величайшая глупость, ведь эта крепость была как на ладони. Стоя на возвышенности, там, где сейчас стояла ведьма, потирая ноющую пятую точку, можно было без труда рассмотреть все, что твориться внутри, а значит, предугадать все планы по обороне.

Но Суфи оценила всю гениальность замысла великана. Во-первых, она видела то, что не увидит, не владеющий магией — крепость накрыта огромным куполом, искажающим её истинный вид. Поэтому, те, кто смотрят, видят только то, что Тормонт хочет, чтобы они увидели. К тому же, в этом месте пересекаются силовые линии, поэтому купол не требует подпитки. Во-вторых, от натренированного глаза опытной ведьмы не ускользнула система защиты: купол оплетало замысловатое кружево из сигнальных нитей красного, желтого и серого цвета. Заденешь красную — тебя испепелит на месте, желтую — включится звуковой сигнал оповещения. Серые нити — это верх коварства. Если появится кто-то, способный миновать желтые и красные, в узор вплетены и эти нити. Если передать суть того, как они действуют в двух словах, если внутри купола начинает думать чужак, нити превращают его в камень. А потом приходит хозяин крепости и решает судьбу вторженца.

Суфи посмотрела на землю и уважительно присвистнула. Та была просто усеяна точками давления. По сути это небольшой камешек. Но если на него наступить, то рванет так, что мало не покажется. Ей доводилось слышать о трех таких точках давления, которые взорвали целый замок. Великан, ко всему, ещё и не бедствует, ведь эти мелкие камешки безумно дорогие!

— Хорошая защита, — одобрительно восхищенно сказала Суфи, и, сложив пальцы в замок, хрустнула ими. В глазах ведьмы горел азартный огонь: — Но не лучшая, из тех, что мне приходилось преодолевать.

*******

По ту сторону окна прямо в воздухе парила сногсшибательно красивая рыжеволосая, зеленоглазая и обнаженная ведьма. В шапочке из чего-то тонкого и блестящего, больше всего похожего на тонко раскатанный и хорошо отполированный метал. В том, что эта незнакомка была именно ведьмой, сомневаться не приходилось. Кто ещё мог бы летать на метле? Не говоря уже про шапочку.

Морган так опешил от этой неожиданной встречи, что не сразу заметил знаки, которые подавала ему незнакомка. До него не сразу дошло, что она требует открыть окно. Но когда дошло он немного повозился, так как никогда прежде не сталкивался с такой конструкцией оконных запоров, повернул и потянул на себя холодные металлические ручки. И только потом подумал, как это неосторожно с его стороны.

Незнакомая ведьма вихрем влетела в помещение и, сделав небольшой круг, очень ловко притормозила прямо посреди комнаты.

— Фух, — облегченно вздохнула она, слезая с метлы.

— Кто вы? — спросил Морган и только после этого понял, что пялится на абсолютно голую незнакомку. В шапочке из тонкого, блестящего металла.

— Я — Суфи Рейтценхарт, — представилась она, совершенно не смущаясь своей наготы, представилась она.

Морган шепотом попробовал повторить её имя, но у него ничего не вышло.

Ведьма рассмеялась, глядя на его потуги. И смилостивилась:

— Я бабушка Хлои. Мы вполне вероятно скоро породнимся, так что зови меня просто Суфи.

Демон приосанился и представился:

— Я Морган Тэлбот, младший из сыновей главы клана Тэлбот.

Суфи не торопясь обошла его по кругу, рассматривая. Очень хорошо сложен, судя по развитой мускулатуре и по легкой, почти грациозной манере двигаться — много тренировался, а значит, хороший воин. На нем хорошая, пусть и пыльная одежда, да и манерам научен. К тому же, судя по тому, что он Тэлбот из клана Тэлбот, демон прямой потомок какого-нибудь старинного демонского рода. Когда демонесса выходит замуж, то берет фамилию мужа. Если она выходит за кого-то из своего клана, то принадлежность к клану сохраняется. В этом случае стоящий перед Суфи демон был бы какой-нибудь Морган Саливан из клана Тэлбот. Но он Тэлбот из клана Тэлбот. А значит, в его роду все мужчины были Тэлботами.В нем сильная и очень древняя кровь. Правда, рога ещё маленькие. Значит, ему точно меньше ста лет. Навскидку Суфи дала бы ему не больше семидесяти.

Хлоя даже не пытаясь искать, умудрилась найти себе очень и очень хорошего жениха!

Тут она заметила, что демон смотрит куда угодно только не на неё и закатила глаза. Он не смущался её голого вида, пока не узнал, что они будущая родня. Теперь вот не хочет показаться невежливым, рассматривая будущую… кого? Суфи задумалась.

— А вот интересно, — поделилась с ним своими соображениями ведьма. — Мать Хлои Розанна будет тебе свекровью. А кем тебе буду приходиться я?

Вопрос и Моргана поставил в тупик. Он как-то не вникал в такие тонкости. Немного подумав, демон развел руками:

— Понятия не имею. Но при случае спрошу маму. Она должна знать.

— Ладно, Морган Тэлбот, младший из сыновей главы клана Тэлбот, — покладисто согласилась Суфи, и покончила с любезностями:— Раз ты в замке у Тормонта и все ещё жив, значит, вы с ним до чего-то договорились.

Морган кивнул и кратко изложил суть:

— Тормонт работал с какой-то другой ведьмой над… — он сделал неопределенный жест рукой, вспоминая правильное название, — источником питания или чем-тио в этом роде. Но ведьма сбежала, прихватив его с собой. Тормонт вычислил, что она прячется в пещерах Хёльн, но не может туда попасть. Мы должны принести ему этот… источник, а он даст нам пропуск.

У Суфи по мере того, как демон рассказывал, на что подписался, глаза становились все круглее и круглее.

— Нужно проверить Хлою на наличие дара предвиденья, — как бы себе под нос пробормотала она. Её внучка оказалась абсолютна права. У этого демона совершенно отсутствуют инстинкты самосохранения. Суфи поверить не могла, что он подписался на путешествие в пещеры Хёльн! Пещеры Хёльн!

— Скажи мне демон, — обратилась уже к Моргану Суфи. — Не трудно ли тебе живется на свете белом без мозгов?

— Что? — замявшись, переспросил демон.

— Я так и думала, — вздохнула ведьма. И спросила: — Ты хоть понимаешь, на что подписался, придурок?

Моргану это надоело, и он ответил резче, чем следовало:

— Я понимаю, что я тут, а Хлоя там! И лучше мне умереть в поисках дороги к ней, чем существовать без неё! Я понимаю, что мне дают безнадежные задания. Понимаю, что, скорее всего, смертельные и невыполнимые. Но я также понимаю, что любовь к Хлое заставит меня согласиться на все. Она моя суженая, мое будущее. Если я не смогу быть с ней, то не хочу существовать, не хочу, чтобы по земле бродило то, что останется от меня.

Суфи закатила глаза. Ещё один безнадежно влюбленный романтик на её голову! Ведьма тепло и ласково улыбнулась демону, напомнив ему мать. Фиона Тэлбот тоже частенько так улыбалась сыновьям, когда они рассказывали ей о своих успехах. Воспоминания о доме тронули какую-то струну в его сердце и Морган улыбнулся. Но его улыбка померкла, когда Суфи заговорила:

— Понимаешь, Морган, — ласково и почти по-доброму сказала она и улыбнулась: — Мне плевать. Умри, сойди с ума от неразделенной любви, сдохни, выполняя какое-то самоубийственное задание. Мне плевать!

Суфи сделала несколько жестов рукой и на нейиз ниоткуда появилась одежда, в левой руке длинная зажженная сигарета. И ведьма с удовольствием затянулась, прежде чем продолжить:

— Но Хлое нет. А мне не плевать на внучку. Поэтому, я тебе сейчас кратенько обрисую размеры той задницы, которая вот-вот накроет тебя с головой.

Моргану не нравилось, как ведьма с ним разговаривает, но пришлось сцепить зубы и слушать. У неё и правда могут быть ценные сведенья о том, что его ждет впереди и как с этим бороться. Плевать на её мнение. Главное, что её можно использовать, чтобы добраться до Хлои. Ему вспомнились непослушные рыжие волосы и ярко зеленые глаза и на душе потеплело. Ради них стоит терпеть и плохое отношение, и заносчивость, высокомерие.

Демон понял, что ведьма что-то говорит, а он прослушал и попытался снова сосредоточить свое внимание на ней:

— Простите, что?

Суфи вздохнула и повторила:

— Я тебе говорю, что чародейка, с которой работал Тормонт — ЭжениМолдер — не просто так пропала. Почти все в долине уверены, что эту чародейку зачаровали в той пещере. И кстати, её семья уже много раз пыталась вызволить Эжени. Но никто из тех, кого они посылали, не вернулся живым.

— То же самое с теми, кого посылал за нею Тормонт, — пробормотал Морган.

— Так что самое умное, что ты можешь сделать — не соваться туда вообще, — подытожила Суфи.

— Для меня есть другой способ попасть в долину и жениться на Хлое? — спросил Морган.

— Живым — нет, — покачала она головой в ответ.

Демон кивнул, всем своим видом как бы говоря "Так я и думал", и вновь обратился к ведьме:

— Тогда лучше скажите, что, по вашему мнению, происходит в тех пещерах?

— Да кто его знает, — пожала она плечами. — Может, стоит при входе ловушка, испепеляющая всех на месте. А может её саму во что-то превратили. В любом случае, я не могу дать тебе защиту от того, что там есть. У меня слишком много предположений и в данных условиях все может быть.

— Но вы же ведьма, — не сдавался Морган. — Вы же должны уметь создавать амулеты для защиты на такой случай или ещё что-то.

Суфи фыркнула:

— Ага! Может тебе сразу философский камень создать? — и уже более серьезным тоном сказала: — Те, кто шел туда до тебя тоже брали с собой амулеты. Они ими увешивались так, что буквально звенели при ходьбе. И это им ничем не помогло. Тебе нужно что-то более действенное.

— Например? — заинтересованно спросил Морган.

— Завтра узнаешь, — улыбнулась Суфи, и, посерьезнев, добавила: — Запомни одно, демон. Как бы там не повернулись события — ни в коем случае не убивай Эжени. У Тормонта с нею большая любовь.

— Почему он об этом не сказал? — нахмурился Морган. — Он говорил только про источник энергии.

Суфи снова закатила глаза:

— Потому, что она исчезла и ничего не сказала. Он чувствует себя обманутым и использованным. Хотя, зная Эжени, могу сказать — это он зря. И я уверена, чтобы там Тормонт не говорил, он все ещё очень любит её. Пропуск ты может, и получишь, но вряд ли сможешь им воспользоваться. А если тебе удастся привезти Эжени домой, то можешь рассчитывать на награду от её семьи. Она у Молдеров одна чародейка в семье. Все ею очень гордятся и возлагают надежды.

Морган устало потер виски. Как все сложно с ведьмами. Везде, во всем есть двойное или тройное дно. Все, чего он хотел, начиная это путешествие — быть со своей суженой. А сейчас… кажется, его способность мыслить рационально начинает сдавать.

— Мне нужна только Хлоя. Без вознаграждений или почестей. Просто Хлоя.

Суфи посмотрела на демона с жалостью. Вот теперь она и правда верила, что Хлоя его суженая. Парню без неё плохо и кажется, он начинает сдавать.

— Вот что, — Суфи встала и взяла свою метлу в руки. — Я позабочусь, чтобы завтра все прошло хорошо. А ты должен помыться, потому, что от тебя уже даже не попахивает, от тебя воняет потом и животными. И ради всего святого переоденься. Если Хлоя увидит тебя в таком виде — сама сбежит.

Моргану нечего было сказать. Он и правда, совершенно не следил за собой последние несколько дней. Ему было немного некогда, ведь он спасался от вендиго и от злой ведьмы. Но что-то подсказывало демону, что в глазах стоящей перед ним ведьмы это вряд ли послужит достаточным оправданием. Скорее — отягощающим обстоятельством.

Суфи удовлетворенно хмыкнула и пошла к окну.

— Простите, можно пару вопросов? — внезапно в Моргане проснулось любопытство.

— Ну, валяй, — милостиво разрешила Суфи.

— Почему вы явились ко мне голая, на метле и с этой… шапочкой?

— У Тормонта очень крутая защита, — Суфи оперлась о метлу, с удовольствием рассказывая о том, какая она сильная, ловкая и смелая. — Но я круче. Чтобы меня не засекли его ловушки, пришлось избавиться от всего, что магически фонит.

— Но у вас же метла и вообще вы ведьма! — не понял Морган. — Я думал, вы в любом случае излучаете магию.

— Во-первых, это владения старейшины долины "Три дуба". Тут все немного фонит. Даже от тебя несет магией.

— От меня? — удивился Морган. Чего он за собой не замечал, так это способностей к магии.

— Конечно. Ты же был в личном пространстве Гризельды продолжительное время. Считай, что её магия въелась в тебя, как запах и должно пройти определенное время, чтобы этот запах выветрился.

— А вы?

— А я избавилась от всего, что слишком сильно пахло, — попыталась объяснить попонятнее Суфи. — На моей одежде было навешано много защиты, амулетов и прочего. Даже вышивка — это защитные руны.

По лицу Моргана она поняла, что объясняет непонятно.

— Попробую объяснить по-другому, — Суфи не пасовала перед сложными задачами. К тому же, имея такую ученицу, как её внучка, искусство объяснять доступно оттачивается само собой. — Если ты в воду нальешь много молока, то сразу это увидишь. А если на ведро воды несколько капель, то они перестанут быть заметными. Так, понятнее?

— Вроде да, — кивнул Морган и спросил: — А шапочка?

Ободренная успехом, Суфи и на это охотно ответила:

— Одна из ступеней защиты этой твердыни — лучи, считывающие чужие мысли. Шапочка отражает их.

— Так, — кивнул Морган, в знак того, что понял, о чем ему говорят.

— Ну, а на метле я прилетела, потому, что все ведьмы летают на метлах, — ответила на последний вопрос Суфи.

— И Хлоя? — тут же спросил он.

— У неё для этого сил не хватает, — с сожалением покачала головой ведьма. — Она очень слабая ведьма.

Морган ещё что-то хотел спросить, но Суфи его остановила:

— Пока все. Мне пора. Нужно ещё многое устроить.

Она сделала пару пасов и снова стала голой. Поправив шапочку, она села на метлу и выпрыгнула в окно. Морган испуганно бросился посмотреть, не разбилась ли она. Но увидел только удаляющуюся на большой скорости белесую точку.

Он снова потер виски. Кажется, он уже сошел с ума.

Затем Морган принюхался к своему рукаву и тут же с отвращением убрал руку. Ему и правда, срочно нужна ванна. Как Тормонт его на порог вообще пустил?