Сцена # 12. Воробей по имени Макс.

Евгений Будимиров

Сцена # 12. Воробей по имени Макс.

Кажется, меня зовут Максимилиан.И хоть я мразь и ничтожество… Оказывается, я умею летать! Сквозь темноту, которая не пугает, сквозь яркий свет, который не слепит.Вот только несчастную Лерку жалко до слёз.Э-эх… И очень хорошо, что воробьи не плачут.Блин! Я чё, воробей?! Точно! Я трещу крылышками и лечу на одинокий огонёк! Боже, какой же дубарь! А ведь апрель уже начался! А я лечу-у-у!

— Нет, Вадик, я не понимаю! — услышал я возмущённый женский голос.

«Ух, како-ой тембр! Была б она воробьихой, уж я бы её оттоптал! По полной программе!» -подумал воробей, то есть я.

— Вот так просто взять и вышвырнуть в коридор этого мальчишку-полицейского! Он же тяжело ранен! И сюда, в отдельную палату, положить этот кусок дерьма?! — голос звенел и переливался от праведного гнева! — Да от него же воняет, как от колхозного сортира!

«Похоже, это она обо мне! Дура! Если бы ты знала, как от меня воняет по настоящему, дождись только первых тёплых денёчков! Когда я с друзьями буду радостно кувыркаться в свежих коровьих лепёшках! Ну и ду-у-у-у-у-ра!» -чирикнул воробей, то есть я.

Одинокий огонёк всё ближе! Хоть бы это было окно.И форточка была открытой! Господи, как же холодно!

— Настюх! Не возникай! — сурово и насмешливо ответил мужской голос. — Это распоряжение главврача.

— Мальчик умереть может! Ему только операцию сделали! Две пули из живота вынули… — не унималась девушка по имени Настя.

— Какая же ты злая, Настенька! — иронично сказал мужской голос. — Этот товарищ то же умереть может! Уже три дня в коме, тяжёлое сотрясение мозга.Сломаные рёбра и отбитые внутренности… Ожоги от электрошокера!

— Сотрясение мозга?! — со злой иронией переспросила Настя. — А вы, господин замглав, уверены, что у этого животного есть мозги?

— Источай сколько хочешь, милая! Он будет лежать здесь! Ты не забыла, что у нас сегодня праздничек? Готовся, сладенькая!

Хлопнула дверь...

«Блин! Это окно! Надо сбавить скорость, а то расшибусь на хрен о стекло! Ура-а-а-а! Форточка приоткрыта!».Я замедлил полёт, быстро-быстро взмахивая крылышками и уселся на краешек рамы… Из комнаты тащило теплом и одуряющим запахом жареных семечек.

Я-воробей Максимилиан, осторожно заглянул в комнату.И увидел спящую на широком диване молоденькую девушку...

— Боже! Она-ангелочек… — умилился я.

Она лежала на животе, вытянувшим всем хрупким тельцем, едва прикрытая одеялом.Тонкие руки обнимали подушку.Золотистые локоны рассыпались по голой спине… Она крепко спала, чуть слышно посапывая во сне...

— Проще усыпить этого урода! — сказала Настя. — Лекарства на него переводить… Их и так не хватает! Все коридоры ранеными забиты!

«Вот же сучара! Когда она заткнётся?!» -злобно подумал воробей Максимилиан и прошипел:

— Не соблаговолите ли потише извергать комплименты в мой адрес!

— О Господи! — вскрикнула Настя и выбежала из палаты.

Я открыл глаза… И зажмурился от яркого света… Тупая ноющая боль проткнула меня словно вилами… Я тоскливо заскулил… А вокруг моего истерзаного тела случилась ослепительно-белая больничная палата...

Не прошло и минуты, как снова скрипнула дверь и в палату вошли двое… Несколько секунд тишины.

— Больной… Вы можете открыть глаза? — услышал я голос замглава.

Я вытащил из под одеяла руку и протёр оплывшие веки… Чуть приоткрыв глаза, сквозь прозрачную пелену я увидел две фигуры в белых халатах.

— Болит у меня всё… — прошептал я. — Мне бы чего-нибудь обезболивающего...

Рядом с моей кроватью стоял высокий плечистый мужчина удивительной семитской красоты.Он ласково улыбался.Рядом с ним-высокая, изящная девушка, прекрасная до обморока.Её длинные чёрные волосы убраны в два хвоста, как у школьницы.

— Меня зовут Вадим Шмульевич.Я-замглавврача госпиталя.А это-Анастасия Дмитриевна, мой… Заместитель.Она будет лично за вами ухаживать!

— Шмульевич? — пробормотал я.

— Именно так.Вадим Шмульевич! Что-то не так?

— Нормально… Если вы-не врач-убийца.А Анастасия Дмитриевна будет за мной ухаживать?

Вадим Шмульевич заливисто рассмеялся.

— Да, Анастасия Дмитриевна-очень хороший врач!

— Прекрасно… — сказал я. — Только уберите подальше все колюще-режущие предметы.Пока я приходил в себя, столько узнал о себе разной фактологии из этих обворожительных уст.

Тут Вадим уже расхохотался! А очаровательное гламурное личико Анастасии Дмитриевны даже перекосило от злости и возмущения!

— Не будьте очень строги к Анастасии Дмитриевне! Уж очень сейчас тяжёлое время! — отсмеявшись, сказал Вадим Шмульевич. — Обещаю, у вас не будет повода для жалоб на уход.

— Как насчёт обезболивающего? — спросил я.

— Не сейчас! — сквозь жемчуг своих зубок процедила Настя. — В госпитале идут операции, каждая ампула и таблетка на счету.Придётся потерпеть.

— Потерплю, не впервой. — ответил я.

— Сейчас госпиталь забит тяжелоранеными, это правда! — сказал Вадим. — А вам вот предоставлена отдельная палата! И при первой же возможности Анастасия Дмитриевна сделает вам укол обезболивающего.Не обижаетесь на неё? Будьте к ней снисходительны...

— Я не обижаюсь на красивых женщин… — ответил я. — А то, что я кусок дерьма-так это— не новость.

И я, со злорадным удовольствием заметил, как милое лицо Насти залилось стыдливым румянцем.Похоже, сообразила девочка, что я слышал всё, что она говорила.Даже, пока я был воробьём.

— Не обижайтесь… У всего персонала сегодня-очень тяжёлый день.Вы только что вышли из коматозного состояния.Вам необходимы кое-какие процедуры.Анастасия Дмитриевна этим займётся.А у меня полно работы! — заканчивал свою речь Вадим Шмульевич… — Если что, рядом с вами кнопка вызова медсестры.И Анастасия Дмитриевна всегда рядом! Вы ведь в палате не один.Если что будет нужно, обращайтесь к ней!

— Ладно… — тихо ответил я. — Только отнимите у ней мышьяк и скальпель.

Вадим усмехнулся и вышел из палаты.а Настя склонилась над кроватью напротив.Я скосил глаза и обнаружил ещё одного пациента… Он был весь опутан какими-то шлангами и проводами., на лице-маска.Наверно, для искусственной вентиляции лёгких...

«Херовые, по ходу, дела у соседа...» -подумал я, а вслух холодно произнёс:

— А что, Настюш, и по правде я так сильно воняю? Ты уж прости, следственный изолятор-ни фига не курорт! Джакузей туда забыли завезти...

Настя поправила маску на лице пациента, повернулась ко мне и, после паузы, равнодушно произнесла:

— Во первых-я вам не Настюш! Во вторых-воняет от вас так, что хоть святых выноси! В третьих-не мешайте работать!

Я немножко помолчал, но опять не удержался:

— Извините, Анастасия Дмитриевна… А мой сосед.Тоже мальчик-полицейский? Блюститель правопорядка?

— Тоже мальчик-полицейский! — раздражаясь уже не на шутку, резко ответила она. — Двадцать три года! Тяжёлое, огнестрельное ранение в голову!

— И что, умереть может?

— Не ваше дело! Лежите спокойно! — всматриваясь в показания датчиков, нервно ответила Анастасия Дмитриевна.

— Если только ваше розовое ухо.И сладенький клитор.С оргастически-эстетическим наслаждением! Но мине сдаёца… Как говаривал один старый жид-я-таки в этом чутком дельце я Шмульичу-не конкурент!

— Что?! — она быстро повернула голову в мою сторону и смерила меня таким презрительным взглядом, что я даже примолк и похолодел.Кхе-кхе!

— Что вы сейчас сказали? — уже зеленея от ярости, снова спросила она.

— Н-ничего… — пролепетал я. — П-простите… Анастасия… Дмитриевна...

Лицо Насти снова сменило оттенок и побагровело от злобы! Поверила, паскуда, в мой испуг.

«Вот дура, бля… Щас я тебе устрою, падла!»

А я, мрачно усмехнувшись, добавил:

— А это не тот мальчик-полицейский, который обещал мне анальный половой акт при помощи своей дубинки? А потом переломал мои рёбра своими ботиночками… И прыгал на моей башке ими же, как на резиновой грелке!

— Ч-ч-чё?! — растерянно пробормотала Настя.

— Чё-по китайски-жопа, а по грузински-рюкзак! — назидательно сказал я… — Не этот ли мальчик тыкал мне в яйца и шею электрошокером? Ась? Короче… Если эта пиндососина сдохнет, я буду исключительно рад!

Я говорил уже достаточно громко:

— О-о, Настенька! Если бы ты видела своими глазами, как я это видел...

— Ч-ч-что… — еле слышно шептала она.

— Как эти ребята в чёрной униформе вышибали мозги «мусорам»! Если бы ты видела! Кто пулей, а кто и прикладом! Кр-расота! — закатывая глаза в восхищении, я отчётливо проговаривал каждое слово.

— Что вы говорите такое...

— Е… ало своё заткни, сучара! — в ярости заорал я. — А то вышибу тебе зубки передние! — я привстал с кровати и сплюнул на пол. — Что бы тебе, манда склизская, сподручней было сосать обрезаную балду своего Шмульича! И убери отсюда свою харю лущёную, а то я щас встану и расшибу тебе, Настюш, твоё гламурное ебло! Тварь, бля, е…учая!

Анастасия Дмитриевна смотрела на меня влажными от слёз, карими глазами.Её нежные, розовые губы дрожжали.

— Бегом отсюда, соска жидовская! — заорал я и резко сел на кровати. — Шевели сфинктером! Что не ясно?! Ускакала, аки мандавошка!

И, завизжав от страха, Настя пулей вылетела из палаты.

— Всё равно от этой дуры пилюльки не допросишься. — пробормотал я.

Эта бесконтрольная вспышка ярости, смешавшись с ноющей болью, даже доставила мне какое-то мазохистское удовольствие.

— Ну чё… Чувачок? — издевательски спросил я соседа. — Скоро ласты склеишь? Давай! А я посмотрю, упырина.

Я снова прилёг на кровать и натянул на себя одеяло.Меня мелко трясло.То ли от озноба, то ли… Ещё от чего-то.

— Щас она расскажет всё Шмульичу… — вслух сказал я… — И они на пару устроят мне здесь такую «Хава-Нагилу»...

Здесь бы в пору малодушно испугаться, но.Я вспомнил! О, Боже… — Лера, которая Вера! Она же… Меня спасла! Она накрыла меня своим чудесным, божественным телом! И осколки гранат изрешетили эту небесную красоту, до меня не добравшись.Я вспомнил всё до мельчайших поробностей… Как пули рвали её форменную белую, рубашку… Как летели брызги… Нет! Струи крови! Как Верка судорожно дёргалась на холодном, мраморном полу.Когда коммандос стреляли в неё почти в упор! Я снова заскулил и попытался встать и перекреститься.Но в глазах вдруг потемнело… Боль вошла мне в темя, как ржавый гвоздь… Всё вокруг закружилось и я свалился на жёлтый ленолеум, корчась от ужаса и боли.Захлёбываясь в собственной рвоте… И, наконец, теряя сознание.

Я уже не видел и не чувствовал, как через несколько минут в палату вбежал Шмульевич с оравой санитаров.

— Поверните его на брюхо! — кричал Вадим. — Что бы он в блевотине не захлебнулся! Шевелитесь, недоумки!

Как они перевернули меня на живот, как пытались привести в себя.Этого я уже не помнил… Я брёл по холодному, мрачному коридору и тянул руки вперёд, пытаясь нащупать мерцающие, мертвенно-белые всполохи света.

— Ма-а-акс… — вдруг тихонечко звякнул хрустальный колокольчик. — Ма-а-акс! — повторил вслед за этим голоском-колокольчиком другой голос, переполненый болью и тоской… — Потерпи немножко… Ну совсем немножко… И вдруг коридор превращается в бездонный колодец, и стенки его покрыты какой-то гадостной слизью.Я завопил от ужаса, падая в вязкую, мёртвую тьму.

— Я что… Уже умер?! — завизжал я, пытаясь вцепиться ногтями в холодные камни, из которых выложены стенки колодца. — Не-е-ет!

— Не-а! Ты не умер, Максик. — услышал я до боли родной голос. — Ты будешь жить вечно! Не бойся ничего.До встречи, милый!

— Поздно, Лизонька. — прошептал я, жмурясь от этого пугающе-жуткого света. — Поздно, Верочка… Я больше не могу.Простите меня, девчонки...

И я увидел откуда-то со стороны, как Шмульевич ломает ампулу с какой-то фигнёй, а один из санитаров рвёт зубами упаковку с одноразовым шприцом… Потом всё это стало так скучно и не интересно, что я отвернулся.

* * *

«Спит девочка… Я осторожно… Только поклюю чё-нибудь… Главное-не орать!».Я-воробей Максимилиан! Взмахнув крыльями, я спрыгнул с края форточки и приземлился на подоконник.Осмотрелся по сторонам.

«Откуда прёт жареными семечками?» -подумал я.И тут же обнаружил пакетик на столике.Я подкрался к этому волшебному пакетику.Обошёл огромный, тёплый чайник.Такой огромный, как водонапорная башня.Сунул свою взьерошеную голову в пакет и схватил в клюв семечку.Торопливо проглотил её… Оглянулся.Девушка продолжала спать, как младенец… А мне, воробью Максимилиану, вдруг захотелось пошалить! Я вспорхнул над столиком и шмякнулся на подушку! Вот нагле-е-ец! Золотистые волосы девушки пахнут как-то особенно… Мне захотелось схватить клювом за её нежное ушко… Но я почему-то не решился.

«Да фиг с ней, с этой соплёй! Пускай дрыхнет! Пойду, то есть поскачу, семечки жрать!» -решил я и толко собрался вспорхнуть, как вдруг увидел, что её ресницы вздрогнули, припонялись.Я замер… А девушка скосила на меня свой огромный, бирюзовый глаз! Она чуть повернула голову и улыбнулась!

— Привет, пернатый негодяй! — еле слышно прошептала она. — Только не обделайся на подушку со страху.Я не ем воробьёв!

— Привет! — чирикнул я. — Ну тогда я пойду? В смысле, полечу?

— Дорогу-то помнишь? — спросила девушка. — Тебе придётся поторопиться.Скоро по твою душу заявится кое-кто! Давай, полузгай семечек и вперёд, воробейка! Этого урода надо встретить во всеоружии.

Я, воробей Максимилиан.Услышав последние слова, жрать мне что-то расхотелось.Я вспорхнул под потолок и уселся на край приоткрытой форточки.Оглянулся… Девушка встала с дивана и сбросила с себя одеяло.

— И хватит на меня пялиться! — строго сказала она. — Я не одетая! Это ты вот весь в перьях! Не хочешь поклевать, значит, тебе пора.

«Центральная клиническая больница… В тех же корпусах располагается военный госпиталь.А город я знаю как...» -я поднял одну лапку и растопырил свои воробьинные «пальцы». — «Как свои четыре когтя! Это Юго-Западный район… Долечу быстро!».Я чирикнул на прощание и услышал вслед:

— До скорой встречи!

Воробей Максимилиан, то есть я, затрещал крылышками и растворился в вечерней темноте.

* * *

— Я вас правильно понял, Анастасия Дмитриевна? Вы-воинствующая атеистка, и не верите в потусторонние миры? Ангелов, демонов и тому подобную чепуху? — загадочно усмехнувшись, спросил Краснов.

— А я что, похожа на психопатку? — раздражённо ответила Настя. — Я-врач, мне ещё этого мракобесия не хватало для полного счастья!

— Ну и отлично! — майор Краснов аккуратно стряхнул пепел своей сигареты в сияющую чистотой пепельницу. — Тогда именно вы нам и подходите! Ваше упорное неверие-это как броня! Вы согласны послужить на благо Отечества?

— А в чём, собственно дело? — осторожно спросил Вадим Шмульевич. — Это не опасно? Я с большим подозрением.

— Нет, что вы! — пласмассовым голосом произнёс Краснов. — Простите великодушно, что мне приходиться вас перебивать! То, что я вам сказал, напрямую касается интересов государства! И это совершенно не опасно, уверяю вас!

— Но я могу узнать… — начал было Вадим.

— Нет, не можете! — раздражённо оборвал его Краснов. — Господин Шацкий! Я уже обьяснил вам, в какой структуре я работаю! Я, конечно, понимаю ваше беспокойство по отношению к Анастасии Дмитриевне, тем более что прекрасно знаю о вашей сердечной привязанности… К ней.

Краснов говорил быстро и с нескрываемой угрозой.

— И до ваших нежных связей мне дела нет! Этот Максимилиан обладает кое-какой информацией.Грязный подонок!

— Вот вы бы и спросили его сами. — набравшись смелости, сказал Вадим. — Вряд ли он откажется поделиться с вами этой информацией.

Краснов встал.Подошёл к окну кабинета.Ему едва удалось сдержать приступ бешенства… Он снова достал сигарету, медленно её размял и прикурил.

— Всё не так просто… Господин Шацкий! — скрипнув зубами, произнёс Краснов. — Как бы это странно и смешно не звучало.Он сам не знает, того что знает.И мне придётся это выяснить.

— Абсурд какой-то! — сказала Настя.

— Только на первый взгляд, дорогая Анастасия Дмитриевна! Я попробую вам кое — что растолковать.Но только с глазу на глаз.Вы позволите, Вадим Шмульевич? На-де-юсь.

Вадим Шмульевич несколько изменился в лице.Сжал кулаки… Медленно встал со своего кресла… И вышел из кабинета.

Краснов молчал целую минуту.А Настя искоса пыталась рассмотреть очень странное лицо майора.Наконец Краснов докурил сигарету и очень многозначительно раздавил окурок в пепельнице.А потом обошёл широкий стол и уселся в кресло замглава!

— Вы не против, Анастасия Дмитриевна, если я буду обращаться к вам просто по имени? Не люблю этого официоза.Просто Настя, хорошо?

Настя чуть кивнула головой.

— Вот и прекрасно. — продолжил Краснов. — Сколько прошло времени, после того как Максимилиан вышел из комы и пережил клиническую смерть?

— Неделю. — ответила Настя.

— Как он сейчас себя чувствует?

— А что с ним сделается? Или спит, или орёт и требует обезболивающее! Скоро проснётся и опять устроит истерику!

— Невыносимый тип, правильно я вас понял, Настя? — Краснов ухмыльнулся.

— Скажите мне, господин Краснов, с какой стати вы приказали поместить этого подонка в отдельную палату и обеспечить уход, как.Не знаю.

— Давайте об этом в другой раз.Насколько я знаю, добрые отношения с этим клиентом у вас не сложились?

— Не сложились! — со злостью сказала Настя. — Будь моя воля, эту мразь вышвырнули бы подыхать на улицу, где ему и место!

Краснов рассмеялся.

— Да-а-а! — с издёвкой протянул он. — Похоже, когда вы, Настенька, давали клятву, господин Гиппократ вышел покурить!

Настя только открыла рот, что бы что-то сказать, но осеклась… Краснов посмотрел на неё так, что девушка замерла от холодного озноба.

— И в отместку за то, что он вас оскорбил. — Краснов уже выцеживал слова сквозь жёлтые от никотина зубы. — Вы, под разными предлогами, не давали ему даже анальгина… Зная, как он страдает от боли.

— Да такие как он просто так не подыхают! — осмелилась еле слышно пробормотать Настя. — Живучий, как бактерия! Если и сдохнет, то по своей воле.Или будет спать, жрать всем на зло!

— Я очень вас понимаю. — произнёс Краснов. — А мне приходиться работать с этими отбросами каждый день! Алкоголики, наркоманы, проститутки и прочая шваль… Я убеждён, что и Максимилиан-такая же шушера.Но, вполне вероятно, что это его показное быдлячество… Очень хитрое прикрытие.Я с таким сталкивался уже много раз.Поверьте на слово.Вот нам и придётся выяснить, кто такой Максимилиан.Просто вечно пьяная мразь или замаскированный враг!

Настя едва сдержалась, что бы не рассмеяться.

— Кто враг? Это ничтожество? — ехидно поинтересовалась она.И хихикнула в кулачок.

Но Краснов ответил не сразу.Адостал из внутреннего кармана пиджака маленькую склянку с желтоватой жидкостью.Поставил её на стол.

— Что это? — подозрительно спросила Настя.

— Вообще… Не вашего ума дело. — Краснов снова улыбался. — Хотя, какие уж теперь секреты.Дело у нас с вами одно… Этот препарат называется «интро»… Спецразработка гениальных умов и суперлабораторий! По сравнению с ним, любая сыворотка правды-детская присыпка! С помощью «интро» можно вывернуть подсознание человека наизнанку, как грязный носок.

— А что от меня-то требуется?

— Полнейшая конфиденциальность!

— И всё? — Настя облегчённо вздохнула.

— Не совсем… Я буду говорить негромко, так что подвиньте стульчик поближе.То что я вам скажу-очень важно, в первую очередь для вас!

Настя привстала и пододвинула свой стул вплотную к столу.

— Для меня? Я сделаю всё, что вам нужно.А почему для меня?

— Не перебивайте! Вы просто введёте этот препарат Максимилиану внутривенно.Под видом обезболивающего.Дозу я укажу.

— Но любая медсестра… Простите, господин Краснов.Мне даже смотреть на эту мразь противно! А уж прикасаться… Бр-р! — Настя дёрнула плечами.

— Я просил не перебивать! Слушайте меня очень внимательно! Ваши возражения я не приму в принципе! Та информация, которая меня интересует, находится где-то в глухих закоулках подсознания Максимилиана.И наша задача-извлечь её оттуда.С помощью этого препарата! В небольшой дозе «интро» -действует как наркотик.Доморощенные химики даже пытались его синтезировать. — Краснов осклабился. — И у них получилась жёсткая «дурь» под названием «бульдог»… Но это нас не касается! Когда «интро» подействует на нашего клиента-вы, Настенька поработаете в качестве… Как бы это вам сказать… Что-бы вас не рассмешить.Словом, в качестве медиума!

— Что-о? — изумлённо прошептала Настя.

— Именно так! А для этого.Только не паникуйте раньше времени, ибо это абсолютно для вас безопасно… Вы тоже примете небольшую дозу!

Настю даже затрясло от ужаса.

— Эт-ту г-гадость?!

— Это не гадость. — спокойно сказал Краснов. — Просто вотрёте себе две капельки себе под верхнюю губу!

— Я… Я не могу. — тихо сказала она.

— Ничего не поделаешь, Настенька! Вы обязаны!

— А если я… Если я откажусь? Я могу отказаться?

— Конечно! — радостно вскричал Краснов. — Конечно, вы можете отказаться! Это даже и обсуждать не имеет смысла!

— Тогда я отказываюсь! — твёрдо произнесла Настя.

— Ну что тут сказать. — равнодушно пожал плечами Краснов. — Осталось только уточнить одну малозначимую деталь.

— Что за деталь?

— Как бы это вам сказать.Что бы вас не обидеть...

— Да говорите уже! — с неуверенной улыбкой спросила Настя.

— Вам придётся сменить работу! — вдруг злобно прошипел Краснов. — И до конца жизни своей никчёмной ты будешь трудиться уборщицей в Зелёной зоне миротворцев! Кстати… Скоро наш новый, демократически избранный парламент, примет закон о легализации проституции, Настенька! И твой миленький медхалатик тебе очень пригодтся… Миротворцы обожают ролевые игры с очаровательными медсестричками! Да и для тебя будет неплохой приработок.Вечером швабра, а по ночам-излечение от тоски по дому страждущих миротворческих туловищ! Поняла меня?!

— Ч-что вы г-г-говорите… — проскулила Настя.

— Со слухом хреново? И для Вадима Шмульича найдётся достойная должность.Станет фельдшером в той же Зелёной зоне и твоим сутенёром по совместительству.Я тебе торжественно обещаю помочь с этим трудоустройством! Даже буду настаивать, а моё начальство примет все рекомендации… Может у тебя, Настенька, есть вопросы какие-нибудь?

Настя подавленно молчала.Кусала губы, едва сдерживая слёзы...

— И последнее. — играя зажигалкой произнёс Краснов. — Если всё пройдёт как надо… Новая, демократическя власть найдёт способ вас отблагодарить.И будет вам счастье, Настенька! Две-три капельки на пальчик-и втираете препарат в дёсны. «Интро» подействует минут через пятнадцать.Давайте мне вашу ладошку.

Настя протянула Краснову дрожжащую руку.Майор отвинтил крышку скляночки и выдавил через дозатор на подушечку указательного пальца Насти несколько капель.Настя всхлипнула… И сунув палец в рот стала тщательно втирать препарат под губу… Наблюдая за её манипуляциями Краснов добавил:

— Час уже поздний, надо поторопиться.Введёте Максимилиану препарат.Сразу через кровь он подействует мгновенно.И установите с ним, точнее с его подсознанием, связь.Вы это почувствуете.Только постарайтесь разговаривать с Максимилианом предельно ласково и, я бы сказал, с нежностью.Постарайтесь так же его не злить.Вы девушка умная, знаете как разговаривать с мужчинами.Даже с такими ублюдками.

А Настя вдруг обнаружила, как заиграли краски мира в её глазах.Она даже смущённо улыбнулась, прикрыв ладошкой лицо...

— Вот и хорошо! — заметил Краснов. — Сначала он вас даже и не узнает.Поверьте, эту процедуру я проводил уже много раз! Он, Максимилиан, конечно же спросит, ваше имя.Скажите, что вас зовут Елизавета… Запомните-Елизавета.Лиза, Лизонька.Запомнили? Скажите ему что вы очень скучали… Я войду в палату минут через пять.И начну задавать вопросы.Через вас.А он будет отвечать… Наберите препарат в шприц.Четверть куба будет вполне достаточно.Давайте!

Настя встала.Ей почему-то хотелось петь и кричать от радости.Она достала из шкафа упаковку шприцов, разорвала её и наполнила один шприц препаратом.Ровно столько, сколько приказал Краснов.

— А теперь, пойдём, моя дорогая!

И вдвоём Краснов и Настя вышли из кабинета Вадима Шмульевича Шацкого.Коридоры госпиталя были уставлены кроватями и каталками с больными, но эта некрасивая картина Настю больше не интересовала.Вокруг этих стонущих, хрипло ругающихся дурно пахнущих тел суетились медсёстры и фельдшера.А Настя гордо шествовала по длинному коридору, неся свою сущность, словно олимпийская богиня… Пусть будет Артемида.Краснов шёл следом...

А вот и дверь моей палаты.Настя вошла.И увидела, что рядом с моей кроватью на стуле сидит Вадим Шмульевич.И что-то записывает в блокноте.Он не заметил странного мерцания матовых искр в глазах Насти.А она обернулась и вопросительно посмотрела на Краснова.Тот сделал знак рукой.Вадим спрятал блокнот и встал.

— Вадим Шмульевич! — сказала Настя. — Не оставите меня с пациентом? Мне надо сделать ему укол обезболивающего. Максимилиан очень просил.Вадим быстро вышел из палаты.

— Максимилиан! — ласково проворковала Настя.

Я повернулся на спину и приоткрыл глаза.Это было просто невероятно! Глядя на моё распростёртое, немытое тело она не смотрела на меня с отвращением.Она улыбалась.

— Вы уже проснулись, Максимилиан? — негромко спросила Настя.

Я в недоумении уставился на неё.

— Я хотела попросить у вас прощения… Не красиво всё как-то получилось.Не обижаетесь на меня?

— За что? — сказал я.

— За тот первый день… Когда вы вышли из комы а я, по глупости, говорила о вас всякие гадости.Я ведь тогда не знала, что вам пришлось пережить в… Ну когда вы оказались в заложниках.Я потом узнала в подробностях.Это было ужасно… Простите меня! Сейчас я вам укол поставлю.Обезболивающий!

Настя достала из кармашка халатика шприц.

— Бывает же… — пробормотал я. — Простите.А что это за лекарство? Не цианид?

Настя весело рассмеялась.

— Не цианид! Очень хорошее средство.Боль снимет на сутки, не меньше! И спать будете хорошо.Давайте руку!

И я протянул ей руку, задрав до локтя рукав пижамы.Настя деловито протёрла спиртом кожу на сгибе руки.Быстро нашла тонкой иглой вену.Я отвернулся.Уколы ненавидел с детства.

— Ну вот! Не больно было?

— Не больно… — ответил я. — Знаете, Анастасия Дмитриевна.И вы меня тоже простите.Не хотел я вас обижать.Просто, тогда нервы не сдюжили...

— Да ничего.Я сама хороша! Наплела всякой чуши, а вы всё услышали.

Настя отвернулась.Но я успел заметить, как её лицо перекосило от злости и отвращения.

Я снова откинулся на подушку… И прислушался.К разговору за дверью палаты.Что? Да, у меня абсолютный слух, господин Наблюдатель.Настя сидела неподвижно.А разговор был таким:

— -Ну как наш дорогой клиент? — откуда-то из потустороннего мира услышал я знакомый глумливый голос… — Не помер, надеюсь?

— Да вроде дышит… — ответил Вадим. — Процедуры проводятся, он уже идёт на поправку.Всё с ним будет хорошо… Выживет.

— А как у него общее состояние?

— Сильное сотрясение мозга, отбиты внутренние органы, сломано несколько рёбер, ожоги от электрошокера… И тяжёлая контузия!

— Нда-а-а… Доктор, а он точно не помрёт?

— Не волнуйтесь! У таких типов-по девять жизней, живучие, блин, как бродячие кошки! Знаете, господин Краснов...

«Во-о-от оно что… Красно-о-ов, морда ох… евшая...» -я решил было испугаться, но передумал… Почему мне было не страшно? Чем это эдаким меня «упороли», что мне всё по барабану?!

А Вадим продолжал:

— У меня всё отделение забито ранеными, медикаментов не хватает.Морг-вообще как банка со шпротами!

— А вы циник, доктор!

— Профессия такая! — ответил Вадим. — Как только он очухается, я его домой отправлю-пусть там отлёживается.Не беспокойтесь за него.Максимилиан у нас-везунчик.

— Да уж.А вот моей… Ассистентке лейтенанту Лашко так не повезло.

— Уцелеть после такой заварухи… Надо какую наглость иметь перед судьбой! — усмехнулся доктор Шацкий, Вадим Шмульевич. — А что с лейтенантом Лашко случилось?

— Её террористы расстреляли, когда, по чисто технической случайности, прервалась прямая трансляция из телецентра.

— Простите… Я не знал.Но как такое могло призойти? Что бы террористы захватили полгорода!

— Я не занимаюсь этим делом. — быстро ответил Краснов.

— А это правда что террористы исчезли из телецентра как призраки.Словно испарились?

— Ох доктор! Вы так много вопросов задаёте.Мне надо с Максимилианом побеседовать.Вы нас не беспокойте некоторое время.И проследите, что бы в палату никто не заходил, хорошо?

— Конечно! Когда закончите, зайдите в мой кабинет, я вас хорошим коньячком угощу.

— Непременно! И, спасибо, доктор.

— Не за что.

А Анастасия Дмитриевна вдруг встала и посмотрела на открывшуюся дверь.Вошёл майор СНБ Краснов.Собственной персоной.

«Попался...» -проскочила в моей голове тоскливая мыслишка.

— Здравия желаю, господин Краснов! — выдавил я. — Настенька… Я хотел...

— Я вам не Настенька! — вдруг ледяным голосом произнесла она. — Если вы думаете, что я забыла какими словами вы меня оскорбляли? Не забыла!

— Анастасия Дмитриевна! — резко сказал Краснов. — Помолчите, пожалуйста!

— Я не забыла! — повысила голос Настя. — Попросите прощения! По настоящему… Только помойтесь сначала, а то вонь стоит, что глаза слезятся!

— Хлебало заткни, с-сучара! — вдруг в левом ухе Анастасии Дмитриевны прозвенел насмешливый женский голос! И услышала этот голос только она.

— Ч-ч-чё?! — в ужасе прошептала Настя.

— Помолчите, Анастасия Дмитриевна! — раздражённо бросил Краснов.

— Всё верно! — снова зазвучал этот женский голос. — Чё-по китайски-жопа! Так что… Пасть залепи, соска жидовская!

Этот голос был прекрасен и холоден, как ледяная скульптура злого ангела.

— Здравствуйте, Максимилиан! Ну вот мы снова свиделись. — сказал, сумрачно усмехаясь, Краснов. — Это судьба!

«Неужели он ничего не слышит?!» -мысленно проскулила Настя и только открыла рот, как женский голос снова её оборвал.Уже с яростью!

— Я тебе сказала! Если вякнешь хоть слово, я тебе клянусь.Вырву без наркоза твой сладенький клитор и сожрать заставлю.Без соли! Настенька.Так что заткнись и подвинься.Дело у меня есть.

Настя затряслась...

«Интро» быстро всасывал мою боль.Я уже знал, что в моей крови уже гуляет именно «интро»… Я даже улыбнулся, чувствуя как поток мерцающей холодной энергии заливает меня с головой.Меня и всё пространство палаты.

— Сигарету разрешите, господин Краснов? — спросил я и сел на кровати.Я изобразил улыбку ещё шире… Заметил, что Настя на дрожащих ножках отошла к окну, ужасно побелев от страха.

Краснов тоже осклабился в ответ и протянул мне пачку «Лаки Страйк» и зажигалку.Я торопливо прикурил и с наслаждением затянулся...

— Чем обязан, господин Краснов? — спросил я равнодушно.

— Что случилось с Лерочкой? — неожиданно задал вопрос Краснов.

Я помолчал немного и мрачно сказал:

— Эта чудесная девчонка спасла мне жизнь.Так что обломайтесь, господин Краснов.Она ускользнула из ваших мерзких, когтистых лапок! И, позволю себе Вам напомнить. Её настоящее имя — Вера! Вера а не Лера. Так что извольте её не поминать всуе а если и будете поминать — то только под этим именем.Вера!

Я ткнул дымящейся сигаретой в сторону сложеных на коленях рук Краснова.А с ними происходили какие-то жуткие метаморфозы… Руки утончились, посерели цветом и поползли из рукавов пиджака, извиваясь, как змеи.А лицо ещё больше вытянулось, превратившись в страшную, бесовскую маску.Кожа быстро покрылась порами, словно дырками от гвоздей...

— Да плевать на неё! — омерзительно засмеялся Краснов. — Таких бл… дёшек вокруг, хоть пруд пруди! Вот, посмотри!

Краснов указал когтем на Настю.Она стояла оперевшись ладонями на подоконник, спиной к нам.Мне показалась, что Настя вдруг стала меньше ростом а фигурка утончилась, словно тростинка… Я смотрел на неё с изумлением… Чёрные «конские хвосты», в которые были убраны её длинные волосы… Вдруг начали светлеть и завиваться в локоны… Она сняла заколки и хвосты рассыпались по спине золотыми струйками.

— Лиза?! — прошептал я. — Лизавнька… Как ты здесь… Ок-казалась?!

— Привет, Макс! — прозвенел в ответ хрустальный колокольчик.

— Лизка! Куда ты пропала? В прошлый раз?

— Здравствуйте, Елизавета! — громко произнёс Краснов. — Давно я хотел с тобой познакомиться! О-очень хотел!

Краснов не скрывал своего торжества… Но Лиза не ответила.Она выпрямилась и снова стала выше ростом! Резко нагнулась, красиво выгнув спину и стала стаскивать с с бёдер и ног прозрачные чёрные колготки.И вдруг быстро сбросила с плеч свой белый халатик.На ней остались только прозрачные белоснежные майка и трусики.

— Кто это? — спросил я.

— Не узнаёшь свою Лизоньку? — загоготал чудовище Краснов. — Красивая девочка, правда? Просто обворожительная!

— Это же провокация, господин Краснов! — застенчиво улыбнулся я. — Она же совсем малолетка! Сколько ей… Четырнадцать? Шестнадцать?

— Ну и что? — воскликнул Краснов. — Юная шлюшка! Это же так возбуждает!

Я снова бросил смущённый взгляд на полуобнажённую фигурку у окна.Вот только Лизкины волосы… Снова изменились… Золотистые локоны начали светлеть, розоветь и выпрямляться.Я засмеялся.Это была уже не хрупкая фигурка девочки-подростка, а стройное тело взрослой женщины...

— Лизонька! — не смотря на неё, ощерился Краснов. — Подойди-ка ко мне.

— С удовольствием! — ответила она пугающе знакомым голосом.Потом подняла руки, медленно повязала чёрные колготки вокруг головы и затянула их узелком на затылке.Повернулась в мою сторону.Её глаза были плотно закрыты колготками.Моё сердце застучало как пулемёт! Женщина нежно улыбнулась.

— Ещё раз привет, Макс! — сказала она. — Я же говорила, что мы скоро увидимся! Легионер...

— Привет… Алёнушка!

Краснов смотрел на неё в каком-то оцепенении...

— Какая… Ещё… Алёнушка?! — пробормотал Краснов.

— Не узнаёте разве Лёшеньку? — злобно захохотал я. — Красивая девушка, правда? Просто обворожительная!

— А для тебя, ур-род! — Алёна ткнула пальцем в сторону Краснова. — Меня зовут Ан-Наэль! Повтори, ничтожный ингва!

Последние слова Алёны звякнули грозно, словно затвор автомата или… Лязг штык-ножа, резко выдернутого из ножен.

— Ан-эН-н-наэль… — прохрипел Краснов.

— Сиди, уродец, и не шевелись! Пасть откроешь, когда я разрешу!

И, чуть покачивая бёдрами, походкой суперзвезды, она направилась к двери, прихватив с собой табуретку.Засунула её ножкой в скобу дверной ручки, заперев палату изнутри.Подошла к моей кровати и нежно поцеловала влажными губами меня в лоб.

Разрешаю тебе, Наблюдатель, понаблюдать за каждым движением её играющих мышц под нежно-мраморной кожей.

— Ну и рожа у тебя! — засмеялась Алёна. — Ох, ну и рожа!

— Как тебя сюда занесло? — спросил я.

— Должен же кто-нибудь за тобой присматривать? Ты уже понял, что за тварюга, этот господин майор?

— Мне уже рассказала.Одна несчастная девушка… Её звали Вера...

— Отчего же несчастная? — возразила Алёна и вдруг уселась на колени Краснова. Обняла его левой рукой за дряблую морщинистую шею. — Поумней меня девочка оказалась! Несмотря на титьки четвёртого размера.Я-то, дурочка, всегда думала что у сисястых тёлок все мозги в бюстгальтере… Ан нет! Ускользнула Верка от этих уродов.И очень вовремя! Тебя два раза спасла! Сначала-когда гранаты рванули, потом-Алёна сунула свою изящную ручку под пиджак Краснова и вытащила из кобуры пистолет. — А потом, когда разнесла из «Магнума» башку дельтовца, который хотел тебя дострелить.И сейчас Верка на полпути туда!

Алёна ткнула стволом пистолета в белый потолок.

— И если бы не её четвёртый размер… — добавила Алёна. — Ты бы сейчас в морге отлёживался! Все осколки гранат в её титьках застряли, как в бронежилете! Вот если бы я тебя собой накрыла… — она звонко рассмеялась. — То моя «единичка»… — Алёна провела стволом пистолета по своей маленькой, но очень красивой вздёрнутой вверх груди с торчащими под прозрачной тканью маечки горошинками сосков. — То моя «единичка» тебя бы не спасла!

— Ан-Наэ-э-эль… — прошипел Краснов. — Ты не уйдёшь от возмездия.Великий Ингва тебя сожрёт заживо!

— Я разве разрешила тебе пасть открыть? — ласково спросила Алёна.Ты вляпался в такое дерьмо, шпион-Саум… Сука продажная!

— Ты ничего мне не сделаешь! — продолжал Краснов. — Ты сдохнешь страшной смертью… На Главном Капище-е-е...

— Да что ты говоришь, красавчик! — Алёна дёрнула затвор пистолета и взвела курок. — Я тебе что сказала? Пасть откроешь, когда я разрешу! Открывай!

Монстр-Краснов медленно опустил клыкастую нижнюю челюсть.Алёна засунула ствол пистолета в эту кошмарную дыру его рта.

— Алёнка, что ты делаешь! — вскрикнул я.

— Максик, не встревай! Помолчи, я прошу. — она запихнула ствол чуть не в глотку чудовища. — Эта тварь припёрлась из Чужого мира по твою душу… А ты такой добрый, что плакать хочется.И мне теперь приходится безнадёжно рисковать, что бы уберечь тебя, милый, от этих уродов.Кстати, ты ведь был прав… Ты ведь не знаешь, кто твой сосед по палате?

— Нет, а что?

— Какое совпадение.Это один из тех «мусоров», которые зверски избивали тебя в участке! Одному, как сам помнишь, башку снарядом снесло.А этот...

— Откуда ты знаешь? — холодея, спросил я.

— То же мне, новость. — Алёна выдернула ствол из пасти Краснова и на цыпочках подошла к дверям палаты.Прислушалась к звукам, доносящимся из коридора.Вернулась обратно и уселась на кровать рядом со мной.

— Ну, обозвал ты «мусоров» пиндососами, ну, врезали тебе пару раз. — сказала она. — А Краснов, сука, приказал им забить тебя чуть не до смерти… А этот твой сосед усердствовал с особым кайфом!

Алёна снова встала и подошла к кровати моего соседа.Словно всмотрелась сквозь чёрную повязку в датчики приборов и холодно произнесла:

— Всё равно, не жилец! Как думаешь, Макс, пусть сам сдохнет? Или проявить милосердие, что бы эта скотина не мучилась?

— Пусть сам сдохнет! — быстро сказал я.

— Какой же ты злой! — укоризненно сказала Алёна и вытащила подушку из под головы коматозника. — Добрей надо быть! Где твоё бл…дское милосердие?

— Алёна! — сипло вскричал я.

— Сейчас меня зовут Ан-Наэль! — прошептала она и положила подушку на лицо раненого. — Ан-эН-На-Эль!

Я даже не успел и рта раскрыть… Она прижала ствол пистолета к подушке

Хлоп! — глухо бахнул выстрел и дымящаяся гильза запрыгала по ленолеуму.Я вздрогнул.Холодные капли пота потекли по моему лицу...

Коматозник чуть дёрнулся.И притих… От подушки струлся лёгкий дымок.

Монстр-Краснов сидел не шевелясь.Алёна вернулась и снова уселась на колени Краснова.В дверь негромко постучали.

— Кто там? — громко спросила Алёна.Голосом Анастасии Дмитриевны!

— Это я… Вадим… Шмульевич! — послышался голос. — Что там у вас происходит?

— Всё хорошо, Вадик! — нежно ответила Алёна. — Подожди нас в кабинете.Мы вернёмся через десять минут! Хорошо?

— Хорошо! — ответил Вадим Шмульевич.

— Вот рожа иудейская! — прошептала Алёна. — Стоит за дверью и подслушивает! Так что говорите потише… Ну да хрен с ним.

Она водила стволом пистолета по страшной харе Краснова.

— Ну чё? Почирикаем, господин майор? — спросила Алёна. — Что ты хотел узнать у Максика? Кто такая Елизавета? Так он ничего не знает… А может быть ты нам расскажешь, что тебе о ней известно, а?

— Хуо-о-оче-е-ешь мне-е-е до-о-опро-о-ос-с-с у-усто-о-оро-о-оить...

— Ага, сладенький! Расскажи-ка нам об этой бедной овечке Лизоньке.Кто она? Б… дь малолетняя, суккуб или… Ещё кто-нибудь? Говори, что знаешь, а то займёшься оральным сексом со своей пистолеткой!

— Я не знаю кто она… — прохрипел Краснов.

— Как хочешь. — равнодушно произнесла Алёна. — Пасть открой, сладенький!

— Я сам хотел узнать у Максимилиана! — взвизгнул Краснов. — Я-просто «шестёрка», ей другие интересуются!

— Какие другие? Кто это у нас такой любопытный? Ингвы-Саум?

— Ни-и-с-с-н-н-а-ю-у-у-у… — скулил Краснов.

— Если ты, паскуда, мне ничего сейчас не скажешь… — медленно сказала Алёна. — Сглотнёшь девять граммов свинцовой спермы, понял? Уб-блюдок.А Анастасия Дмитриевна всем скажет, что майор Краснов перебрал «интро», спятил и пристрелил пациента.А потом покончил с собой! А мой Максимилиан ничего и не вспомнит! Стереть ему память за эти полчаса-как два пальца обоссать.Ты это сам хорошо знаешь.Какие есть версии?

— Йа-а-азна-а-йу-у-то-о-олько-о-од-д-дога-а-адку-у-у… — мычал монстр.

— Ели-и-за-а-аве-е-ета-а-а… Э-э-э-то-о-о… Д-д-дем-м-мо-о-он… В анг… анг… анге-е-е-ельс-с-ско-о-ом об-б-бли-ичье-е-е....

— Чушь какая-то! — улыбнулась Алёна. — Дальше!

— О-о-он-на-а-а… Свя-а-азни-и-ик...

— Между кем и кем?

— Н-не-е-ез-зна-а-й-у-у-у… Йе-е-ес-с-сть… С-с-сопро-о-отив-в-вле-е-ение-е-е! И-и е-е-с-с-сть… Ещ… Ещ… Ещ… Ещё-о-о-о-о…Кто-то-о-о-о… Или што-о-от-то-о! Й-а-а-не-е-зна-а-й-й-у-у-у...

— Ладно, фиг с тобой. — снисходительно сказала Алёна. — Если твои ингвы-Саум узнают, что я тебя расколола… Они сами тябя порвут, как Тузик грелку.Ты, козёл, лучше меня это понимаешь! Лучше скажи мне, кто вам Макса сдал? Его, случайно, не Митрофаном величают?

Монстр только кивнул головой.

— Видишь, какие у тебя друзья, Макс? — зло прошептала Ан-Наэль.Или Алёна?.. — Скажи мне, Краснов… Митрофанчик, кажется, в разводе с женой? И у него имеется маленький ребёночек?

— Йа-а-ан-н-не-е-п-п-по-о-омню-у-у-у...

— Зачем тебе это, Алёнка? — тяжело вздохнув, спросил я...

— Как зачем, любимый? Мстить буду! — ответила она. — Тебя ведь, по его милости, чуть не убили «мусора»… Возьму канистру с бензином, оболью коляску и сожгу Митрофаныча на хрен!

Меня снова затрясло.

— Лёшка! — прошептал я. — Не смей! Я… Очень тебя прошу!

— Ты любишь меня? — спросила она.

— Да! Только не делай этого!

И вдруг Алёна всхлипнула.

— Ты что, забыл? Око за око, зуб за зуб! — тихо сказала она. — Митрофан должен ответить! За гниль свою и подлость.Но ради тебя… Я сдержусь!

Из под чёрной повязки из колготок.По её щекам потекли кровавые слёзы.Алёна захныкала, как маленькая девочка… И моё сердце сжалось от режущей боли… И я подумал.От моей мысли Алёна судорожно вздрогнула.

«Бедная девочка моя… Прости её, Господи...».

— Но это в последний раз! — она достала из кармана пиджака Краснова платок и вытерла с лица багровые подтёки. — Если тебя ещё кто-нибудь обидит-убью! Сейчас этот ингва свалит обратно в Юдоль Возмездия и останется майор Краснов.А ты, Макс, просто ляжешь спать и ничего утром не вспомнишь.Особенно про ингв-Саум из Юдоли Возмездия!

— Око за око? — спросил я. — Когда это ты, милая Лёшенька, научилась жить по законам ветхозаветного, талмудачьего зверья?

Но Алёна не ответила.А вот Ан-Наэль снова обратилась к Краснову.

— Я тебе говорю, скотина! Я всё о тебе знаю… Кто ты, что ты и где живёшь! Если о нашем разговоре кто-нибудь узнает… То однажды, очень тёмной ночью… Ты ведь обожаешь своих внучков? Из самых страшных миров появятся друзья твоего дубля-ингвы, злобные уроды и бесы.И на твоих глазах, Краснов, прокрутят твоих внучков в большой, ржавой мясорубке! Живьём! А потом заставят тебя жрать чебуреки с нежным и сочным фаршем.Понял меня, сволочь? Ингва ещё здесь?

— Он уже уходит! — пробормотал Краснов.Он снова начал превращаться в человека! Когтистые пальцы укорачивались, извивающиеся щупальца конечностей вползали обратно в рукава и штанины.

— Пусть проваливает! — уверенно сказала Алёна. — Если эта тварь состряпает на меня донос Великому Ингве.Мне будет, что сказать в своём последнем слове.Перед тем как меня принесут в Жертву! Ингвы-Саум-трусливые и подлые твари.Он, твой дубль, зассыт и побоится.А этого...

Алёна ткнула стволом пистолета в мертвеца на соседней койке.

— Этого… Ну, не знаю! — она пожала плечами. — Обьяснишь как-нибудь Шмульичу.Всё равно, отпечатки на пушке-только твои и Анастасии Дмитриевны.Я ведь сейчас улечу по своим делишкам, а вам, долбоё… ам, придётся самим решать, что с ним делать.

Под кроватью застреленного Ан-Наэль коматозника, уже расползлась по ленолеуму лужица крови.

— А теперь, гад, повтори ещё разок по буквам моё имя!

— А-эН-эН-А-Эль… — пробормотал Краснов.

— Всё верно, майорчик! Если хочешь-наведи справки об этом имени в отделе эзотерической безопасности! Только втихаря, что бы начальство не допёрло, с кем ты имел глупость связаться! И забудь о Лизоньке.Она-всего лишь плод твоего воспалённого воображения!

Алёна вынула из рукоятки пистолета обойму и метко бросила её в открытую форточку окна.Звякнула затвором пистолета, и тот выплюнул ещё один патрон, находившийся уже в стволе.

— Держи свою хлопушку! — весело сказала Алёна.Подобрала с пола патрон и гильзу и сунула их мне в ладонь.Я тупо сидел и смотрел на эти пахнущие пороховой гарью и смазкой сувениры.

— На память! — грустно сказала Алёна.

— И что дальше? — спросил я.

— Господин Краснов пойдёт домой агукать внучкам, а мы с тобой ещё поболтаем...

— Мне же конец… — простонал Краснов.

— С чего ты взял, Краснов? — сказала Алёна, набрасывая на плечи халатик.

— Ингва-дубль обо всём доложит Великому...

— Ты идиот? — засмеялась она. — Твоему дублю, что — жить не охота?! Ты сдохнешь только в том случае, если он будет уничтожен.А после того, что вы, уроды, со страху мне сообщили, ингва будет молчать! Сколько с ним ты контактируешь?

— С начала войны… ответил Краснов. — И он не из клана Саум! А из клана их врагов! Это он меня...

Стоит ли сказать я что почти не слушал этот бредовый диалог.А взял пачку сигарет и закурил.

— А, ну теперь всё ясно! — Алёна рассмеялась. — Выходит, он такая же продажная сволочь и крыса, как и ты? Офицер ФСБ продался с потрохами пиндосам, а твой дубль-Рухха-своим заклятым врагам… История, старая как мир!

— Я ничего не понимаю… — проговорил я.

— А тебе, милый, разве интересно? — с неожиданной злостью спросила Алёна. — Тебя, кроме спирта, жратвы и полупьяных б… дей, разве ещё что-то волнует?! Я, конечно, могу кое о чём тебе поведать, только смысла нет… Я должна буду полностью вычеркнуть из твоей памяти этот вечерок.

— А мне то что делать?! — взвизгнул Краснов.

— Заткнись… — сказала Алёна, тоже закуривая сигарету. — Скажи мне лучше, почему ты пришёл сюда один? Без агентов сопровождения? Твоё начальство.Что, не знает, где ты сейчас?

— Не знает! Это была моя инициатива! Им и голову не могло прийти, что Максимилиан может хоть что-нибудь знать! Они думают, что его знакомство с Елизаветой-простое совпадение! Но я-то сразу понял, что с Максимилианом что-то не так!

— Значица, я тебя, паскуду, вовремя нейтрализовала. — заметила Алёна. — Только в чём ты мог заподозрить Макса?

— Послушай, суккуб! — злобно прошипел Краснов.

— Что-о?! — растерянно пробормотал я.

— А ты ещё не понял, тупица? — глумливо ухмыльнулся Краснов. — Твоя Алёнушка-сатанинское отродье! Нечисть! А это имя-Ан-Наэль-просто созвучие с её именем земным! А Алёна, девушка, которую ты когда-то любил… Давно сдохла!

— Заткнись, урод! — холодно оборвала его Алёна. — Я просто совершила ошибку.Самую страшную ошибку в жизни! А ты-крыса по призванию! Но я могу дать тебе шанс! Если захлопнешь своё грызло вонючее.

Краснов замолчал.

— Как ты… — сдавленным голосом прошептал я. — Как такое могло произойти?! А, Лёшенька?! Скажи, что он врёт! А ты вовсе не...

— Демоница? — ощерился Краснов.

Ан-Наэль ласково улыбнулась и ткнула горящей сигаретой в глаз майора Краснова.Тот заверещал от боли и зажал лицо ладонями.Наклонился вперёд.А она потрепала его по седому ёжику волос.

— Ну-ну-ну! Поболит немножко и пройдёт! — с невыразимой нежностью сказала Алёна. — Не слушай его, Макс! Я-на твоей стороне… И на стороне этих славных мальчиков в чёрной униформе! И потому, ужасно рискую! Но это-единственная возможность исправить свою ошибку.

Она печально замолчала.А я трясущимися руками нервно прикурил...

— Кто они? — тихо спросил я. — Эти славные мальчики в чёрной униформе? Или при нём нельзя говорить?

— А Краснов знает, кто они… Здесь нет никакой тайны. — сказала Алёна.Эти ребята-и из спецназа, и из других элитных подразделений.Западная пропаганда врёт, когда говорит что это-просто шайки озверевших головорезов… Ты сам видел в телецентре, кто это такие… Но это-просто рядовые супербойцы! А есть среди них особенные! С невероятными способностями! — Ан-Наэль даже зажмурилась от удовольствия, словно вспоминая о чём-то. — Они никому не подчиняются, кроме своей интуиции! И даже командирам.Холодный разум, стальные нервы, прости за трюизм… Обострённые слух и зрение… И умение предвидеть на десять ходов вперёд! Одного такого я лично знаю.Он— снайпер в одной из групп.Этих одарённых ребят можно узнать по рисунку на шлеме-сфере.Красный скорпион.Они думают, что это-отличительный знак снайперов, но это не так!

— Я видел такого в телецентре… — сказал я. — Как раз-снайпер, и на шлеме-Красный скорпион! Жёсткий парень!

Вдруг Алёна вскочила и заметалась по палате.

— Мне пора уходить… — тоскливо простонала она. — Молись за меня, Максик! Молись за меня… Молись!

Раздался настойчивый стук в дверь!

— Одну секунду, Вадим! — голосом Насти громко ответила Алёна.

— Ты что? Уже уходишь? — пробормотал я.

— Отопри дверь, урод! — шепнула Алёна на ухо Краснову и бросилась ко мне.

— Прощай, Макс! — прошептала она. — Мы ещё увидимся! Обещаю тебе! Ты только молись за меня… И прощения проси.Передай Им, что я каюсь.Пусть Они меня пожалеют и простят! Мне так страшно, Ма-акс… Я боюсь...

Алёна поцеловала меня так нежно, что моя разбитая голова закружилась… Краснов медленно встал и подошёл к двери.Алёна выпрямилась и поплелась к окну.Опёрлась на подоконник рукой, другой стащила с головы повязку из колготок.Её белые, с розовым отблеском, волосы мгновенно почернели… А Краснов вынул из дверной ручки табурет и впустил в палату Вадима Шмулевича.Тот быстро вошёл, но увидев на соседней кровати неподвижное тело с простреленной подушкой на лице, остановился как вкопаный… Увидел под кроватью лужу крови, пробормотал

— Что здесь происходит?! Настя!

А её ноги вдруг подкосились и девушка упала, широко раскинув руки.Короткий халатик распахнулся, открыв почти обнажённое тело.Это была уже Алёна.Не Ан-Наэль, но всё ещё не Настя… Лицо девушки было смертельно бледным, но всё равно, очень красивым… И только две багровые дорожки от уголков приоткрытх глаз могли напугать кого угодно… Кровавые слёзы Ан-Наэль уже высохли.

— Настя! — пронзительно завопил Вадим и бросился к распростёртому телу.Схватил её за плечи и резко встряхнул.Потом метнулся к кнопке вызова медсестры и чуть не вдавил её в стену! Обратно… Уже к Насте...

— Не беспокойтесь, господин Шацкий! — холодно заметил Краснов. — С Анастасией Дмитриевной всё будет нормально.

— Что с ней?! — взвизгнул Вадим.

— Придут санитары, распорядитесь увезти эту падаль в морг! Пациент помер! В связи с несовместимыми с жизнью ранениями. — Краснов ткнул пальцем в сторону кровати мёртвого пациента. — И самое главное! Никому ни слова! Тс-с-с-с-с! — он прижал палец к своим тонким губам.

— Всё понятно, дорогой замглав?

— П-понятно… — проблеял Вадим.

«Я сошёл с ума....» -звякнула мысль в моей голове.Я почувствовал как темнеет в глазах.Вместо мозга в моём черепе лениво шевелился какой-то огромный, мокрый слизняк.А мои мысли-словно его щупальца, скользкие и мерзкие… Я повалился на кровать, закатывя глаза.

* * *

Старый, скрипучий автобус ЛиАЗ, известный в народе прозвище «скотовоз», надсадно урча полусдохшим двигателем, медленно полз сквозь сумрак тёплого весеннего вечера.Я стоял на задней площадке, вцепившись обеими руками за поручень и прижавшись горячим лбом к стеклу.Салон автобуса был почти пуст и вонял перегретым воздухом отопления.Апрель… Почти середина месяца.Снег уже сошёл, и всё уродство большого города вылезло на поверхность.Но меня это не волновало… Я улыбался.Я ехал домой...

«Следующая остановка» -подумал я.Пришлось более получаса трястись на «скотовозе» по тёмным и пустынным улицам города.Вскоре автобус встал.

Заскрипев, натужно открылись двери.Я медленно вышел из салона и осмотрелся по сторонам.Десять минут неторопливого шага.И я уже буду дома.В моей руке целлофановый пакетик, а внутри его-большая упаковка чая и несколько пачек сигарет… Я, осторожно обходя лужи, побрёл домой.Я был пуст и иссушён за последние три недели… Хотелось просто лечь и… Просто лечь.Память моя обратилась в жутковатый, непроходимый завал.Только странные, дикие вспышки бессмысленных картинок.Чьи-то голоса.Крики и тяжкие вздохи.Единственное что я помнил отчётливо-прощальный, пропитанный нежностью поцелуй в губы.Но я ничего не забыл, как мне было обещано… Надо просто закатать рукава и разгрести эти завалы воспоминаний.Разбросать их по коробкам и полочкам.Получится? Не знаю.А сейчас мне нужно просто лечь и закрыть глаза… Нет! Сначала найти старую виниловую пластинку великого Чарли Паркера.У меня ведь есть ещё старый, аналоговый проигрыватель.Кроме той цифровой аппаратуры с мощностью динамиков в пару сотен ватт. Тёплое звучание винила выдернет меня из этой кошмарной действительности.Никакое, самое навороченое звучание «блю рэй», или что там ещё бывает.Не сравнится со звуком простого винила.Простого саксофона… В простой и волшебной мелодии под названием «My old flame».В вольном, поэтическом переводе-«Моя исчезнувшая страсть».Я шёл мимо мрачных коробок домов.По грязному тротуару.Остановился и закурил сигарету.Глубоко затянулся и двинулся дальше.А вот и мой дом.Я нащупал в кармане куртки связку ключей и завернул за угол дома.Раз шаг, два-шаг, три… А на скамеечке, возле подьезда кто-то сидит.Одинокая, хрупкая фигурка в белой ветровке и бейсболке на голове… Засунув озябшие ладошки в карманы.Я улыбнулся и остановился в десяти шагах.Из-под бейсболки весело торчали два золотистых хвостика волос.Лиза подняла голову и улыбнулась в ответ.Я подошёл поближе и молча уселся на скамейку.Снова глубоко затянулся.

— Я скучала по тебе, Макс! — прозвенел хрустальный колокольчик.

— Я тоже думал о вас, мадемуазель...

— На тебя столько свалилось за последний месяц… — сказала Лиза… — Как ты?

— Хорошо… Ты слышала когда-нибудь, как играет на саксофоне Чарли-Птаха?

— Конечно… Хороший и добрый, как ты говоришь, ниггер!

— Что у тебя по расписанию? — я протянул руку и взял Лизу за согревшуюся в кармане ладошку.Взмахивая пушистыми ресницами, она улыбаясь, посмотрела на меня… И сжала тонкими, тёплыми пальчиками мою замёрзшую ладонь.

— Пустишь переночевать? — спросила она. — И чаю горячего хочется! С цукером!

— Чая навалом! — ответил я. — Может, побухаем сегодня, ангелочек?

— Если хочешь… Выпей! Я не против.Тебе надо расслабиться!

— Ладно, посмотрим… Значит, мадемуазель, не против джазового мэйнстрима?

— Не против! Хотя «Арабески» лучше!

Мы рассмеялись.Лиза встала со скамейки и уселась мне на колени.Отняла сигарету и, пару раз затянувшись, выбросила окурок.Поцеловала меня в колючую щёку.От Лизы по прежнему пахло дешёвыми духами с запахом полевых цветов.

— Как ты узнала, что меня выпишут сегодня?

— Праздник скоро! — ласково ответила девчонка. — Вряд ли бы ты захотел отметить его в госпитале… Главное, постарайся забыть об этом кошмаре, что случился с тобой за последнее время.А я помогу тебе забыть!

— Расскажешь мне, кто же ты на самом деле?

— Посмотрим на твоё поведение! — засмеялась Лиза. — А что, тебе твоя подружка разве не растолковала тебе?

— Кто о тебе, мадемуазель, только не говорил! Я столько узнал о бедной Лизе, что это никак в мою башку не укладывается! Кроме самого главного...

— Ладно, скоро ты обо всём узнаешь.Только не будем сейчас об этом! Тебе отдых требуется.а пока ты будешь отсыпаться, я приготовлю какое — нибудь блюдо.Да и прибраться уже надо.А то этот прах распадающегося мироздания опять весь твой дом запылил.

— Только не исчезай так внезапно, а то такие выходки повергают меня в грусть и недоумение.А когда в душе грусть и недоумение, я всегда попадаю в неприятные истории.Хорошо?

— Хорошо! Если мне понадобиться исчезнуть-я оставлю записочку!

— Договорились! Пошли, что ли?

Я встал.Установил это чудо с золотистыми хвостиками на тонкие ножки и снова взял её за руку.

— Подожди! — шепнула Лиза и неожиданно обняла меня за шею, нежно поцеловала меня в губы.А я грустно засмеялся.

— Что за напасть?! То бьют до полусмерти, то целуют до неё же! Пошли!