Глава 1

Я стою в темноте. В мертвой тишине слышится лишь мое сердцебиение. Я смотрю по сторонам и натыкаюсь на два маленьких зелено-желтых огонька. Тихое рычание заставляет мое сердце бешено забиться. Мозг отдает сигнал, и ноги уносят меня от этих глаз. Раздается гортанный рев заставляющий содрогаться воздух. Дыхание замирает.

Я бегу, не понимая куда, но главное, что бы подальше отсюда. Слышу скрежет когтей по дереву. В голове что-то щелкнуло. Бегу. Перепрыгиваю через упавшее дерево и останавливаюсь от того, что мои ноги вязнут. Рычание, раздавшееся за моей спиной, выводит меня из оцепенения, и я бегу дальше.

Ноги начинают заплетаться. Я падаю на мягкую землю и кричу. Тут все пропитано кровью. Поднимаю голову и замираю от ужаса. Передо мной лежат два трупа. Нос к носу я столкнулась с бледным лицом отца. Его мертвый взгляд направлен на меня. Раздается рычание, и я кидаюсь к родителям. Трясу папу, умоляя, чтобы он очнулся, но он безжизненно продолжает лежать, глядя в темноту. Я молю очнутся маму, и слышу, как хлюпает земля за моей спиной.

Я начинаю различать его тяжелое дыхание. Мой нос улавливает запах зверя. Мою спину пронзает его взгляд. Я замираю, как и мое сердце. Он стоит прямо за мной. Оборачиваюсь и вижу его морду перед собой. Зверь глубоко вдыхает воздух, не двигается и выдыхает. Мы смотрим друг, на друга и тут, со страшным ревом, он кидается на меня. Я дрожу и закрываю глаза. Страшная боль вот-вот должна пронзить мое тело. Из груди вырывается крик, но…

Я вскакиваю. Тяжелое дыхание и ледяной ужас окутывают мое тело. Эхо доносит до меня крик. Не узнать своего голоса. Пытаюсь сфокусировать взгляд и вижу решетку. Точно.

"Десять лет прошло с того события. Из милой и добродушной девочки, я превратилась в жаждущего мести животного. Когда я очнулась, вся жизнь перевернулась с ног на голову. Хотя нет. Когда я открыла глаза и поняла, что не умерла в ту роковую ночь, жизнь сменилась выживанием. Десять долгих лет, я жила лишь ради одной минуты мщения и вчера огромная полоса перечеркнула все мои старания..."

Я поднялась с грязного пола, хватаясь за ноющее плечо. В нос ударил затхлый запах. Мое желание, царившее в душе, оказалось в тесной клетке. Я тяжело вздохнула, опустила голову и от злости ударила ногой по прутьям. Меня распирала злоба. Моя жизнь, вот к чему она привела. Я буду гнить в этой камере, пока не умру.

— Ненавижу, — вскрикнула я и тут же замолчала, почувствовав чье-то присутствие.

По телу пробежали мурашки. Вздрогнув, я стала вглядываться. Свет, проникающий из небольшого отверстия в двери, тусклым бликом падает на середину наших камер. Передо мною возникли очертания еще одной решетки. Пригляделась. В углу соседней камеры всплыл мужской силуэт. Я снова стала оглядываться, но камер вокруг больше не было.

Облегченно вздохнув, я подошла к прутьям и стала приглядываться к нему.

Мужчина находился в дальнем углу. Он не двигался, не издавал никаких звуков. Просто сидел и смотрел куда-то в сторону. Собрав в кулак все свое мужество, я окликнула его. Молчание, он не отреагировал на голос.

— Эй! Ты слышишь меня? — Он не ответил, даже не шелохнулся, голова была опущена, а плечи оставались в сутуленном положении, — ответь мне, слышишь? Где я?

Снова без реакции. Это выводило меня из себя. Я тут же вспомнила сон, который с того кровавого вечера преследовал меня каждую ночь. Мои родители так же не отвечали мне, просто лежали на кровавой земле и смотрели куда-то вдаль.

— Да ответь же!!! — Крикнула я изо всех сил.

— Он не ответит, — раздался хриплый голос.

Я пригляделась, но этот мужчина все также молчал.

— Кто здесь?

— Такой же заключенный, как и ты, — парировал голос из темноты, — ты находишься в самом ужасном месте, моя дорогая пташка, темница Некроконсалтинга. А пес тебе не ответит, как бы ты не надрывала свой красивый голосок.

Ответ доносился откуда-то издалека. Вплотную я подошла к решеткам, выходившим в узкий коридор для надзирателей и охраны. Две одинокие камеры, в одной из которых была я, были отрезаны от остальных железной дверью. Кроме меня и соседа здесь никого не было.

— Почему он не ответит?

— Милая пташка, что ты знаешь об Некроконсалтинге? — я подняла голову и заликовала, поняв, откуда исходил голос.

В потолке, в углу между стенами торчала железная решетка. Мужской голос шел от своего обладателя по трубам, предназначенным для подачи воздуха, в итоге достигая меня. Это спасало меня от одиночества, но я не знала кто он на самом деле. Вдруг надомной смеется охрана? Что, если компания хочет что-то вытянуть из меня?

— Я знаю о ней достаточно, чтобы ненавидеть всем сердцем! — Мой голос прозвучал твердо, и я надеялась, что таким он и достигнет моего собеседника.

В голове кружило лишь "Не сболтни лишнего". В глазах помутилось, но я сдержала слезы. Нельзя. Только не здесь и не сейчас.

— Он пес, — после молчания, уже тише отвечал голос, — притом очень дикий и ко всему бракованный. Единственный, кого он признал, сейчас умирает, — послышался кашель, — если смерть заберет его, то пса ликвидируют.

Я вздохнула и снова стала разглядывать пленника. Как это в стиле Некроконсалтинга, избавляться от ошибок. Я оперлась об стену, и сползал вниз. К горлу подступил ком. Сожаление поглощало все остальные чувства, уничтожая их как прожорливый сорняк. К глазам подступили слезы. И на этот раз, они были сильнее моего самообладания.

Другой заключенный, кажется, услышал мои всхлипы, и спросил, все ли в порядке. Я не знала что сказать. Враг он или друг? Могу ли я рассказать ему все?

— Не плачь, — твердо прогремел его голос, — Слышишь? Здесь нельзя бояться и сожалеть о чем-то или ты быстро пропадешь!

— Кому, какая разница?! Я здесь, за решеткой и моя жизнь кончена! Некроконсалтинг, я ненавижу тебя!

Мой голос снова пролетел по коридору и вернулся ко мне эхом.

— Как тебя зовут? — Шепнул собеседник.

— Николь, — вытирая слезы, ответила я.

— Николь, — вздыхая, повторил он, — ты девушка, по голосу молодая и наверняка очень симпатичная. Тебе здесь не место. Почему ты тут?

— Мой отец работал на эту компанию. Наша семья жила в Спецзоне, но десять лет назад, Некроконсалтинг решила убить нас. Я единственная, кто выжил в тот вечер, — кость под шрамом на плече заныла, я сжалась, но после рассмеялась, — да, десять лет планировала найти убийц и причину, но в итоге попала сюда, чтобы...

Мужчина в углу издал какой-то хриплый звук, очень тихий. Я смогла его уловить. Вздрогнув, я притаилась, но меня снова отвлек голос.

— Некроконсалтинг убрал многих со своей дороги. Эта компания правит миром. Твоя семья была одной из многочисленных жертв, но то, что ты выжила — чудо. И ты должна была воспользоваться этим подарком и жить дальше, не губить свою жизнь.

— Нет! — я посмотрела наверх, — мне дали шанс, чтобы отомстить за смерть родителей. И я подвела их.

От одной этой мысли мне стало тошно. Истерический смех так и желал овладеть мною. Я сдержала его, как и слезы, закрывшие мне глаза.

— Милая Николь, ты не понимаешь, что такое жизнь. Вот ты один раз рискнула, не понимая, чем может обернуться, и потеряла все. Ты не хочешь осознать, ради какой ужасной жизни жила эти десять лет! Судя по тому, как доходит до меня твой голос, ты находишься на уровень выше моей камеры, — он умолк, как будто вспоминая что-то, — если это так, то существует лишь три выхода из камеры. Смерть, опыты или мать для псов.

По телу пробежались мурашки. Слезы замерли. Я не могла точно понять смысла его слов. Вроде бы они были простыми и понятными, но голова не хотела их читать, оставляя обычным набором звуков.

— Видишь, к чему приводит такая глупая слепота. Жизнь прекрасна, даже самая грязная и низкая.

Я подняла голову. Перед глазами все плясало. Мне нужно было прилечь. Обняв себя, я сжалась в клубочек, почувствовав холод. Надо отдохнуть. Голова затрещала. Все тело как будто налилось свинцом.

— Как тебя зовут? — Шепнула я, пытаясь не заснуть до того, как услышу его имя.

— У меня уже нет имени. Сейчас я заключенный под номером 83-и.

Я улыбнулась, ведь сама даже не знала своего номера. Меня просто кинули сюда, пока была без сознания. Вот моя жизнь — две стены и клетка. Хотя чем-то напоминало жизнь вне камеры. Вонь и тьма ни чем не отличалась от Помойки, где я существовала до этого момента.

— Я очень рада слышать хоть твой голос, 83-ий.

— Я тоже, — долетел до меня нежный голос.

Сидя во тьме, я потеряла счет времени. 83-ий обычно молчал, но, услышав его веселый, чуть хрипловатый голос, во мне разгорался огонь жизни. Я привыкла к холоду, мраку и затхлому запаху. Мой второй сосед так и не поменял позы, кажется, он даже не моргал, просто тихо сидел, глядя в одну точку.

Очнувшись, я все-таки поняла те слова 83-ий. Голова впитала те слова как губка, и я тихо заревела в углу. Я плакала, сожалея о своем выборе. Я проклинала тот момент, когда все пошло наперекосяк. Я мечтала лишь о мести. Разве это много? Просто убить людей, лишивших меня семьи.

Когда я почти успокоилась, проснулся 83-ий. Поняв, что я снова плакала, он тяжело вздохнул и печальным голосом проговорил:

— Я же говорил тебе, здесь сожалеть нельзя. Этим могут воспользоваться.

— Я хочу умереть, не хочу, чтобы на мне ставили опыты! Тем более не хочу рожать псов! — От одной мысли меня трясло и перекручивало.

Представив, как из меня будут вытаскивать чудовище, почувствовала, как меня затрясло. Слыша о псах, я постоянно вспоминала те желтые глаза и могучее тело, нависающее надо мной. Я всем сердцем не желала поражать чудовищ. Нет!

— Успокойся пташка. Ты знаешь, чем отличаются камеры в Некроконсалтинге и к чему приводит судьба их постояльцев?

— Нет.

— Смотри. Я сижу на уровень ниже тебя, и здешняя обстановка сильно отличается от твоей.

Место его заключение и правду сильно отличалось от моего. Длинный коридор шириной примерно метра четыре. Камер там было много, с одной и с другой стороны прохода. 83-ий радовался лишь тому, что от соседей с двух сторон его отделяли толстые стены. Когда я спросила, почему лишь он услышал меня, 83-ий рассказал, что остальные заключенные уже не понимают человеческой речи, но, слыша мои эмоции, они оживляются и пугают его.

Мою камеру, он расписал во всех подробностях, как будто совсем недавно сидел здесь. В этой камере была огромная железная дверь, отделяющая два карцера от остальных. Света здесь почти не было. Между единственными камерами не было стены, как на уровень ниже. Такая странная отличительная черта значила лишь одно: смерть.

— Они надеются, что вы вдвоем умрете.

После этого, он больше ничего не говорил о судьбе, предназначенной мне. От нечего делать я часто спала. Два раза в день к нам спускался пожилой мужчина, который ставил миску у моей решетки, кидал какой-то смешок в сторону моего соседа и уходил. К моему удивлению его не кормили. Мне стало жалко это существо. Ни кто не виноват в своей судьбе, так почему же он должен страдать за то, что появился на свет?

Мой перекус состоял из безвкусной и холодной похлебки, не имевшей даже запаха, и куска черствого хлеба. Отломив половинку, я бросала в соседнюю камеру. Он не ел на моих глазах, но когда я просыпалась, кусков уже не было.

Но такая спокойная жизнь продолжалась не долго. Не знаю, сколько времени прошло, как я села в эту клетку, но вместо старика, к нам спустились, трое мужчин в черной одежде. Они, смеясь и о чем-то споря, подошли к соседней камере. Двое, посмотрели на меня вожделенным взглядом, кинули пару развратных шуток и отварили камеру соседа.

Я сжалась в дальнем углу, но очень внимательно наблюдала за их действиями. Они зашли к нему, не боясь нападения. Один, самый старший, остался стоять у входа, двое молоденьких, оглядываясь на меня, подошли к заключенному и, схватив за волосы, подняли его голову. Тот даже не шелохнулся.

Я сжалась, боль, которую должен чувствовать он, перешла ко мне.

— Еще не сдохла, дворняжка?! — Прошипел один.

Второй очень быстро ударил ногой мужчину в живот. Тот согнулся, но не пискнул. Я вздрогнула, когда державший его за волосы разжал руку и тоже ударил ногой по животу. Я вскочила уже, когда у одного из них в руке появился огонь. Когда огненный шар достиг обнаженного тела заключенного, я бросилась к решеткам с криками, чтобы они остановились. Меня проигнорировали. Мой взгляд был прикован к огню, который освещал измученное и искалеченное тело.

Я задрожала.

— Прекратите!

На этот раз они обратили на меня внимание. Один хитро усмехнулся, второй еще раз пнул заключенного и подлетел к моей камере, так быстро, что я не успела отскочить, когда он схватил меня через решетку. Его ледяные руки сцепились на моем горле. Стало тяжело дышать.

— Не волнуйся, и до тебя дело дойдет.

Ноги обмякли. Его пронзающий взгляд заставил мое тело встрепенуться от страха. Во мне вскипала злость. Я не знала, что делать: не сопротивляться и ждать, когда они поиграют со мной, или сопротивляться и быть так же зверски побитой. Это колебание поставило меня в тупик. Его руки сжали мою шею еще сильнее и перед глазами заплясали огоньки.

— Ну что? Как ты любишь? — промурлыкал он сладким голосом.

Я хотела плюнуть ему в лицо, невзирая на последствия, но мой сосед, который терпел все истязания спокойно, резко скинул с себя ногу, вдавившую его в каменный пол. Сделал едва уловимое ловкое движение и мощной подножкой повалил моего душителя на землю. Тот вскрикнул, от неожиданности выпустив мою шею. Я тут же упала на пол, глотая ртом воздух.

— Ах, ты мразь!!! — Вскрикнул парень и, загоревшись, схватил мужчину за шею. Тот сморщился, но все равно не произнес и слова.

— Твой хозяин скоро умрет, а ты сдохнешь следом!

Эти, двое с разъяренными лицами стали бить его, третий тихо стоял в сторонке, все так же внимательно наблюдая за действиями своих товарищей.

Перед глазами поплыло, я вскинула руку, но она упала рядом со мной. Я взглянула на это избиение и тут же упала в темноту.

Когда я очнулась, этих троих уже не было. Мой сосед, сжавшись, лежал спиной ко мне. Я вскочила, и тут же услышала, как 83-ий зовет меня. Сердце бешено колотилось в груди, но чуточку успокоилось, увидев, что сосед дышит.

— Эй! Ты цел?

Он не ответил.

— Эй, Николь! Что произошло? Ты в порядке? — прокричал 83-ий, услышав мой голос.

— Да, в порядке, — шея зачесалась, но от одного прикосновения по телу пробегала дрожь от боли, — но эти мерзавцы хорошо поработали над псом.

83-ий облегченно вздохнул.

— В Некроконсалтинге его не очень любят. Он пес, он ошибка.

Я села в темный угол, смотря на соседа. В голове всплыли последние десять лет жизни в помойке. Грязное существование с отбросами.

— Я ненавижу Некроконсалтинг, ненавижу высших. Они принимают нас за скот, они стравливают своих псов на нас. Но я так же ненавижу псов, они всегда послушны как животные, хотя считаются выше нас! Один из них убил моих родителей, оставил на моем плече отметку, — я сжалась. Хотелось плакать, — но обращаться так с ними лишь из-за того, что они бракованные — ужасно. Эта компания играет с жизнями.

— Псы были созданы для охраны высших и подавления восстаний. Псы, должны быть сильнее человека, но в тоже время подчиняться высшим. Сейчас Некроконсалтинг занят выведением новой породы, той, что будет выше обычных псов. Твой сосед часть этого эксперимента. На него возлагались самые большие надежды, но он родился слепым и диким. От смерти его спас один высший, пойдя наперекор Некроконсалтинга. Он единственный сумел приручить эту силу.

Я подошла к прутьям и сев на колени протянула в другую камеру руку. Расстояние между мной и им, было достаточное, чтобы дотронуться до оголенного плеча. Я почувствовала, как его мышцы напряглись, но он не дернулся.

— Спасибо тебе, — шепнула я, — мне очень жаль твоего хозяина. Вы тоже люди, но вас принимают за зверей. Я ненавижу лишь одного пса, — это имя, услышанное когда-то, застряло на языке. Мне пришлось собраться с силами, чтобы произнести его: — Исайя.

Мой сосед издал непонятный звук. Я сжала его плечо, но тут же в страхе отпустила, когда он издал стон.

— Что с тобой?!

Тут же раздался голос 83-го. Услышав, что произошло, он лишь рассмеялся.

— Ты первая, кто за время заключения произнес его имя.

Я подскочила, как будто ошпарила руку. Это израненное тело сжалось. На этот раз я не была пропитана жалостью, лишь ненавистью. Какая ирония судьбы, гнить всю жизнь в камере рядом с существом, убившем родителей! 83-й что-то кричал мне, но я не слышала его. Схватила первый попавшийся кусок камня, отколовшийся от стены, и кинула в Исайя. Он не дернулся, снова промолчав.

— Вставай! — Я подлетела к решетке и сжала ледяные прутья в руках, — за что?! Скажи мне, за что ты убил их!!!

Истерика взяла вверх. Он был изнеможен, избит, он спас меня, но желания задушить его собственными руками было слишком сильным. Я отскочила к стене и просто стала ее колотить. Руки разбивались в кровь, но я ничего не могла с собой поделать.

— Николь! Успокойся!

Но это не получалось остановить. Исай был рядом, тот страшный зверь, убивший моих родителей, оставивший шрам на моем плече и преследующий меня во сне. Мелькнула мысль, что теперь он мучается за все свои преступления. Это меня стало успокаивать. Свободолюбивый зверь сидел в клетке и спокойно принимал все истязания. Да. Он знал что натворил.

Я упала на колени от бессилия. Боль небольшими отрывками доходила до меня. Его хозяин умирал. Сам Исай тоже вскоре встретит смерть. Чего я еще желала? Все желания исполнялись, кроме одной. Почему? Почему он это сделал? За что Некроконсалтинг уничтожил мою семью? Эти вопросы оставались без ответа.

— Почему ты не можешь мне ответить? — Вырвалось из глубины души.

Зверь не ответил, лишь его тяжелый вздох долетел до меня. И только сейчас я задумалась о самом главном. Я не хотела умирать. Хочу жить. Жить дальше!

— Я хочу жить!

83-й напевал песню. Очень тихо, но его голос доходил до меня. Я не могла понять, о чем он пел, но этот голос хватал за душу и успокаивал ее.

— Вот теперь ты поняла ценность жизни, — произнес он, остановившись, — я рад, — и снова запел, но громче.

Я закрыла глаза, утопая в его голосе. Желание увидеть солнце пробуждалось во мне с новой силой. Если бы я раньше поняла это, то не оказалась здесь.