Глава 1 (где-то и чуть позже)

(где-то и чуть позже)

Стол, тумбочка, два стула, мрачная неровность стен, тьма комнаты допросов. Стояла глубокая ночь. Под потолком висел фонарь в мутном застеклении, грубо притороченный на толстой ржавой цепи. Он слабо и рвано раскачивался, бомбардируемый ошалевшими от голода насекомыми, очевидно сдуру решившими, что тут им есть чем поживиться. Их причудливые тени, словно стаи ошалевших злых духов, кружили по стенам, полу, щербатой поверхности старого стола, ещё не старому лицу дознавателя и… совсем ещё юному лицу молодой рыжей девушки, одетой в одежду горничной крепости. Впрочем, Главный дознаватель Вирс знал, что это не её одежда, и вообще она никакая не горничная. «А вот кто она?» — этот вопрос уже не в первый раз всплывал в его голове. Не в первый раз, потому что…

— Может уже хватит этого балагана, сударыня, и всё-таки поведаете, как вы сбежали от меня в прошлый раз? — раздражённо бросил он. При этом его взор случайно поймал взгляд её глаз, но поймав его, тут же отвернулся. Он готов был поклясться, что они немного светились в темноте. Да что там в темноте! Они, чёрт побери, весьма заметно так сверкали! В них клубилась какая-то жуткая, даже потусторонняя синева не имеющая дна.

— По-моему я и так сообщила всё, что только могла. Меня зовут Юлия Алисина. Я родилась в Сфаньти. Это в пригороде столицы. Росла в приюте. Затем некоторое время жила в самой столице, работая в Королевской магической академии на должности… Впрочем, неважно… Это к делу не относится. Здесь я по личным делам. — вот такой последовал ответ, но дознавателя он совсем не убедил, не устроил и совсем не успокоил.

— Пригород столицы Горратти? — уточнил дознаватель.

— Нет, Мегалеса! И кожа у меня салатовая и волосы! Да сколько уже можно? — устало сорвалась его собеседница. — Конечно же Горратти! Послушайте, у меня очень важное дело… — внезапно она осеклась и её тело скрутило в приступе сильного грудного кашля. — Много важных дел… — медленно добавила она, спустя где-то десяток секунд.

— Если вы больны, то после дачи признания я тут же пошлю к вам врача. — учтиво-мерзко улыбнулся Вирс, но его кажется проигнорировали.

— Ну, задержали вы меня в крепости. И что? Разве я что-то украла? А к повреждению стены тюрьмы, где вы меня держали в первый раз, лично я никакого отношения не имею. Стена частично рухнула, и… что мне прикажете делать? Помочь с ремонтом? Ну, я и ушла… Что вам нужно? Компенсация? Я могу…

— Хватит молоть чушь! Вот, что мне нужно! — рявкнул вдруг дознаватель, потеряв уже все остатки своего терпения и изо всех сил стукнув кулаком по столу. Старые доски жалобно хрустнули от этого злобного и весьма резкого удара. В воздухе повисла тишина и тонкая рваная пелена взметнувшейся пыли. Вирс, наконец, поднял глаза и устремил твёрдый полный решительности взгляд в лицо подозреваемой. Лампа закачалась ещё сильнее, отбрасывая на лица сидящих жутковатые корчащиеся тени. Кажется, даже насекомые почувствовали всю нервозность момента.

— Юлия Алисина. Она же — Юлия Икот, она же — ещё демоны знает кто. Вы сокрыли свою настоящую личность. Я уже делал запрос в Сфаньти — вашего приюта больше нет. Он был распущен несколько лет назад и ваши слова никто не может подтвердить. Затем я делал запрос в бюро столицы — никакой Юлии Алисиной или даже Юлии Икот там нет и не было! Вы самостоятельно нашли секретные и хорошо охраняемые объекты крепости, пробрались туда, показали умение в колдовстве, серьёзно ранили несколько обученных воинов и магов, сбежали из тюрьмы, нанесли материальный ущерб казённой собственности, посеяли неразбериху и смуту, а теперь даёте ложные показания и скрываете своих подельников, которые, будьте уверены, скоро будут также пойманы, а потом и казнены! А теперь, если вы ещё сохранили хоть каплю благоразумия, отвечайте! Отвечайте всё, что знаете и чего не знаете, иначе на рассвете вы умрёте! Даю вам слово! — мрачно закончил Вирс.

Несколько долгих секунд стояла звенящая тишина. Вирс всё так же смотрел на задержанную, однако два светящихся глаза так и не показали ни одного признака слабости или нервного потрясения, обычно присущего нормальным симпатичным и молоденьким барышням после заявления, что завтра они умрут.

— Боюсь, я не могу ничем вам помочь. — тихо ответила Юлия.

Дознаватель на несколько секунд онемел, явно не ожидав настолько нулевой реакции на свои слова.

— Помочь мне? — мелко рассмеялся Вирс. — «Благо, хоть её тон сменился на серьёзный. И то хлеб.» — устало подумал он про себя.

— Есть вещи, которые, ты просто не можешь никому рассказать. — терпеливо пояснила Юлия, видя его недовольную реакцию. Хотя по мнению Вирса такое «пояснение» лишь навело ещё большую тень на несчастный плетень затянувшегося допроса.

— Нет! Нет, нет, нет! Вы неправы, моя маленькая глупая гостья! Нет того, что человек не может рассказать. Есть то, чего он рассказать пока не готов. Кстати, почему? — Вирс снова с интересом уставился в направлении Юлии, тем не менее, всё ещё опасаясь слишком чётко фокусировать взгляд на её лице. — Почему вы упорствуете? Обещание? Угроза? Заклятье? Всё это чепуха! — дознаватель вдруг нахмурился и полностью выпрямился, сидя в своём стуле. От этого он словно бы стал ещё больше, ещё монолитнее, хотя и до этого возвышался над Юлией на целых пол головы. — Вы скажете всё, иначе придётся прибегнуть к некоторым ээээ… средствам повышения искренности. — последние слова он произнёс особенно чеканно. — У вас десять секунд, чтобы всё обдумать. — тут же беззаботно добавил он.

— Что? Десять? Что вы собираетесь делать? — кажется, впервые за весь вечер собеседница проявила обеспокоенное и даже ошарашенное любопытство.

— Десять, девять… — не обращая внимания на эти выкрики не по делу, Вирс встал со своего стула. Одновременно считая вслух, он подошел к тумбочке и нарочито медленно её открыл. — четыре, три…

— Что вы творите? — синие, словно море, глаза Юлии расширились в непритворном ужасе. — Вы же не можете так обращаться с девушкой! Это… Это гнусность!

— Представьте себе, могу. — гаденько улыбнулся ей Вирс и достал из ящика… слава Великим, никакие не клещи, а всего-лишь какой-то потёртый медальон.

— Это не… — Юлия облегчённо прочистила сдавленное от стресса горло.

— Ноль! Рано радуетесь, заключённая. — оборвал её Вирс и, пока она не успела опомнится, поднёс медальон к самым её глазам, одновременно начав что-то бормотать про дверь и ключ. Монотонно, монотонно, монотонно… Уже через пять секунд его жертва сидела перед ним, неотрывно глядя на этот медальон пустым и немигающим взглядом декоративной куклы.

— Так-так! Получилось даже проще, чем я мог надеяться, а я то думал, что у такой странной особы есть хоть какая-то защита. Точно говорят — «Кисть, рисующая демона дрожит, отчего тот выходи куда страшней, чем есть.» Посмотрим-ка… — довольный собой дознаватель, не теряя времени, снова примостился за свой стул и тоже уставился на медальон, но, в отличие от заключенной, уже с другой стороны.

Он стал вглядываться в причудливые тёмные разводы на тускло-желтом металле.

Скоро ему начало казаться, что они шевелятся и тянут к нему свои тёмные отростки, или крылья, или руки… В следующее мгновение сознание Вирса уже полностью утонуло в ворохе этого серо-жёлтого мельтешения, устремившись сначала внутрь медальона, а потом и дальше — в сознание сидящей перед ним девушки.

Его путь был похож на путешествие сквозь длинный светящийся и ветвящийся коридор. На стенах этого места прорастали острые, как бритвы кристаллы глубокого синего цвета. Они увеличивались прямо на глазах, и Вирсу пришлось поспешить дальше, чтобы не оказаться замурованным в лабиринте кристаллических лезвий.

Дознаватель был озадачен. Такого приключения явно не планировалось. Он — не кто-то там, а весьма сильный маг и должен был быть хозяином положения. Все двери, все секреты должны быть открыты ему сразу же, если не на блюдечке. Вместо этого он отчаянно метался по бесконечному запутанному лабиринту, медленно, но неотвратимо зарастающему синими иглами. Внезапно, неловко рванувшись дальше, он задел рукой одну из этих игл и поражённо уставился на кровь, капающую из распоротой ладони.

— Поранился, да ещё так сильно? В мире сознания? — его глаза удивлённо сощурились. Хуже всего было то, что рана на его ладони начала нестерпимо саднить, а от её краёв с лёгким шипением заструился едкий синий дымок. Дознаватель нахмурился. — Вот значит как? — Имеем, получается, и мы зубы! Что ж… Так даже интересней.

Призрачный силуэт Вирса сжался в напряжённый комок, а потом с громким криком, больше похожим на жуткий рёв, распрямился. Во все стороны от его образа упруго рванула серая ударная волна, разрушая и дробя растущие кристаллы, разбиваемые теперь уже собой и своими же осколками.

— Так то лучше. — хмыкнул он и направился дальше.

Однако, не прошло и тридцати секунд, как кристаллы начали расти снова, причём гораздо быстрее, чем раньше.

— Да где же её память? Я уже давно должен был добраться! — раздраженно думал дознаватель, выпуская новую ударную волну, которая, что любопытно, оказалась гораздо менее эффективной. Казалось, кристаллы каким-то образом приспособились к тому, как их атакуют и создали некую защиту.

— Демоны Моря! — выругался Вирс и рванул вперёд, что было мочи.

Дело принимало всё более нешуточный оборот, случайно обернувшись, он обнаружил, что место, которое он только недавно преодолел, заросло плотной сетью вонзившихся в пространство игл. Если бы он там остался…

— Кажется, мне не рады. Наверно, всё же придётся действовать по старинке. — вздохнув, Вирс подумал, что надо было надеть другую рубашку. Именно эту он пачкать не хотел, ведь по собственному убеждению выглядел в ней как солидный чиновник, осенённый высшей властью. — В другой рубашке я выгляжу, как лавочник, торгующий мясом. Ну, да ладно. Чего не сделаешь ради «любимого дела». Пора выбираться отсюда. Эта сударыня ещё пожалеет о том, что за двадцать с лишним лет так и не научилась понимать намёки. А я ведь по-хорошему хотел.

Вздохнув, он поднёс к глазам медальон.

— То, что было дверью, ей же и остаётся. Что было ключом — отворит. — произнёс он, и… ничего не произошло! По спине дознавателя тут же прокатился холодный пот.

— То, что было дверью… — он осёкся, с ужасом увидев, что его «дверь» тоже покрывается синими кристаллами, которые проворно поползли уже и по цепочке медальона.

— Так… Без паники. В конце концов это всего лишь иллюзорный мир — практически ничто. Настоящий я не здесь. Не здесь… — пробормотал Вирс дрожащим голосом. Ему пришлось отбросить медальон. Он не знал, что случится, если это образование из кристаллов перекинется на его руку.

Ему пришлось изрядно поднажать, пробираясь вперёд. Кристаллы росли всё быстрее. Как опытный практик магии и особенно магии сознания, Вирс знал немало способов вернутся из любой ловушки разума. Уворачиваясь от тонких остриёв синих игл, ветвистые заросли которых он вновь и вновь безуспешно пытался разбить и пробираясь во всё более узких проходах между ними, он читал рваные мантры, стараясь разрушить связь с пленившим его пространством, но по какой-то причине ничего не выходило. Иглы же времени даром не теряли и смыкались всё быстрее и быстрее. Вирс с ужасом представил, как превращается в кричащую подушечку для иголок, а потом медленно врастает в эти безжизненные, словно глаза пустоты самого космоса, тёмно-синие наросты.

— Проклятье! — он закричал от боли, когда напиравшие сзади острия больно пропороли ему одну из ягодиц. Рыбкой рванув вперёд, он сумел проскочить в один из зарастающих просветов, как назло распоров себе и вторую ягодицу. Кристаллы неумолимо напирали со всех сторон.

В этот отчаянный момент, когда казалось уже ничто его не спасёт, он наконец разглядел своё спасение и изначальную цель своего пути. Впереди показалась кристаллическая дверь, мерцающая рассветным золотом под гранёной синей коркой. Дверь — это всего лишь символ и у каждого он свой, но у Вирса именно дверь была тем знаком, который указывал на вход в сознание, что было довольно банально, зато весьма конкретно. Этим банальным и конкретным способом он открыл и выпотрошил уже не одну сотню мятежных черепушек.

— И что с того, что многие после подобной процедуры напрч лишались рассудка? В конце концов это лучше, чем мясницкие методы с клещами и раскалёнными шипами. А тут ещё симпатичная девушка, как назло… Да уж. — с этими мыслями мгновенно приободрившийся старший дознаватель на всех парах рванул вперёд. Он, наконец-то, снова почувствовал себя в нужной тарелке. Всё чуть не сорвалось, но теперь это самое «всё» вновь пошло по плану. Вирс ликовал.

— Всё-таки непоколебимое стремление вперёд и профессионализм всегда найдут дорогу… В чужой мозг. — хохотнул он.

Пренебрежительно обернувшись на синие кристаллы, оставшиеся за его спиной, он издевательски помахал им рукой и проворно нырнул в пространство за дверью.

— Да-а-а. Будет, что обсудить за кружечкой эля. Ты сражалась достойно, но я всегда побеждаю. Этого бы не случилось живи ты другой жизнью. Впрочем, где это я?

— Вирс недоумённо осмотрелся вокруг. Он ожидал пространство памяти и чувств, картин, образов и звуков, но только не пустоты и… присутствия чего-то громадного, чего-то ужасного.

Обернувшись, он понял, что за исключением этого жуткого «чего-то» пустота вокруг не имеет пределов, что он один, не знает где он и как отсюда убежать, ведь если он не убежит, неминуемо произойдёт что-то страшное.

Внезапно, прямо во тьме перед ним распахнулись два громадных зелёных глаза с хищным вертикальным зрачком. Пространство вокруг начало втягиваться куда-то всё ближе к этим двум глазам. Вирс понял, что там, куда его притягивало, было настоящее, до дрожи в коленях пугающее, бесповоротное «ничто».

Он плыл в пустоте, не в силах зацепится хотя бы за что-то, и кричал не своим голосом, когда чья-то таинственная нога дала ему пинка прямо под его дважды пропоротый зад, и он, испытав жуткий болевой шок, очнулся за столом комнаты допросов с дико выпученными от удивления и боли глазами. Его собеседница, кажется, пришла в себя несколько раньше и теперь снова рассматривала его своими светящимися в полумраке синими углями, зачем-то помещёнными в её глазницы вместо нормальных человеческих глаз. Может, Вирсу и показалось, но они выражали неподдельную обеспокоенность, причём, судя по всему, вовсе не собственной безрадостной судьбой.

Словно пожар в пору сухостоя, дознавателя охватил гнев. Со страшным перекошенным лицом он рванулся из-за стола, опрокинув свой стул. Неизвестно, что он хотел сделать в тот момент, но внезапно Вирс заметил, что из его носа фонтаном хлещет кровь, причём еже давно. Выругавшись про себя, он спешно зажал нос и, открыв камеру, вышел в коридор и тщательно запер её снаружи, для верности подёргав дверь.

Стражник, дежуривший рядом на посту, тут же подбежал к нему, но увидев кровь, оторопело застыл в нескольких шагах, вытянувшись, тем не менее, перед старшим дознавателем и ожидая его приказаний.

— Полный пыточный набор к этой камере. Я скоро буду. — нарочито спокойно бросил Вирс и скорым шагом направился к ближайшей бочке для умываний.

Возле неё, вглядываясь в своё отражение, он дождался, пока не прекратилось кровотечение и тяжело вздохнул.

— Двадцать восемь, а выглядишь на тридцать пять. — ему не хотелось думать о том, что сейчас предстоит. — И рубашку всё-таки испортил. — зло сплюнул он и, словно бы преодолев себя, решительно направился обратно — продолжать свою прерванную беседу.

Стражник уже ждал его перед дверью, причём во всеоружии. Вирс бросил взгляд на развернувшееся на тележке великолепие и удовлетворённо кивнул.

— Теперь мы по-другому поговорим. — глухо пробормотал он, поворачивая ключ в замке толстой магически защищённой двери. — Дорогая, я вернулся!

Столик с инструментами проворно въехал внутрь камеры, оглушительно громыхая на каждой неровности пола. Вирс зашел следом. Он от души хотел насладится ужасом на лице Юлии.

— Даже если она выложит мне как на духу, причём прямо сейчас, просто так я её не отпущу. — злобно думал он, вспоминая своё унижение в мире духов. — Ну что же вы, Юлия, или как вас там. Ни «здрасте», ни «приве… — дознаватель внезапно осёкся, увидев перед собой пустой стул, не котором ещё недавно сидела подозреваемая. Он резко развернулся, но и с краю от двери никого не было. С побелевшим лицом он бросил свой столик и принялся остервенело обыскивать комнату допросов. Хотя, что тут можно было обыскивать? Перевернув стол и быстро осмотрев и даже ощупав все углы и стены, он пулей вылетел из камеры.

— Кто-нибудь выходил отсюда!? — заорал он, схватив несчастного стражника за ворот кольчуги.

— Н-н-нет. Никого не было.

— Зайди, глянь! Может у меня уже память отшибло или как? По-моему, когда я уходит тут был заключенный!

Бледный стражник на ватных ногах посеменил в камеру и тоже обшарил каждый уголок, зачем-то даже приподняв один из опрокинутых стульев и посмотрев под ним.

— Никого… — пролепетал он.

— Вот именно, гений! — заорал ему в лицо Вирс.

— Но я и правда никуда не уходил. Даже инструменты для пыток мне привёз Травис! Это магически защищённая камера! Тут даже окна на улицу нет! Я не виноват! — оправдывался стражник дрожащим голосом. — И что же теперь делать? Что делать?

Услышав это лепетание глаза дознавателя демонически сверкнули.

— Болван! — взревел он. — Тревога! Чему вас учат!? Всех на уши! Всем искать Юлию Икот!