Глава 5

Утро застало Злату врасплох. Девушка едва прикрыла глаза ночью, казалось, даже просто моргнула, и вот оно — коварно подкравшееся утро. Хотелось ещё немного поваляться, хотелось принять горячий душ и выпить чашечку бодрящего кофе.

Вместо этого знакомая обстановка комнатушки, пустующая смятая постель напротив и головная боль. Не сильная, скорее, просто ноющая, но имеющаяся в наличии и портящая этим жизнь.

Злата решила, раз никто не будит, можно прикрыть глаза, и ещё чуток поваляться. И только она пришла к такому умозаключению, как дверь с грохотом открылась, словно от хорошего пинка, и с силой ударилась о стену, испугав постоялицу так, что она чуть сама с кровати не спрыгнула. В комнату ворвался блондинистый вихрь, который Злата именовала подругой, и до неприличия бодрым голосом отрапортовал:

— Ну сколько можно дрыхнуть? Тебя все ждут завтракать!

И ушла, насвистывая при этом что-то, не поддающееся идентификации из-за того, что Кэт, как всегда, фальшивила. Да и свистеть-то толком не умела.

Вздохнув, Злата встала с постели, надела сапоги и спустилась на первый этаж, отчаянно зевая и думая о том, как несправедлива жизнь и можно ли в этом забытом богом лагере ролевиков, хоть правдой, хоть неправдой раздобыть кофе.

Кэт не соврала — её уже ждали за тем же столом, что и вчера, и даже уже стояла тарелка с похлебкой, глиняный стакан с чем-то горячим и небольшая тарелочка с парой пампушечек. Злата не могла не признать, что сегодня завтрак даже выглядит аппетитно. А значит, им занималась не Кэт. Да и судя по тому, как она воркует с Байроном — ей не до того было. Скорее всего, это была работа Ллевелиса, который у стойки что-то живо обсуждал с трактирщиком.

— Доброе утро, — хмуро поздоровалась Злата, присаживаясь рядом.

Байрон посмотрел на неё слегка удивленно, а Кэт просветила:

— У них не принято здороваться по утрам.

— Буду знать, — безразлично кивнула Злата подвигая к себя тарелку с ароматно пахнущим варевом и стараясь не думать о том, правда ли оно такое аппетитное, или она настолько голодна, что даже это кажется вкусным.

Едва только Злата зачерпнула пару ложек, почувствовав божественный вкус горячей еды, как Байрон вдруг вспомнил:

— Мну нужно кое-что обсудить с Ллевелисом…

— А это не подождет? — с надеждой спросила Злата, лишь на мгновенье, опередив Кэт.

В этот момент девушке было все равно, что про неё подумает эта парочка. Просто Златослава точно знала, если Байрон сейчас уйдет — завтрак ей не светит.

— Сожалею, но дело безотлагательное.

Кэт и Злата провожали его взглядом, при этом вторая старалась успеть съесть как можно больше, как можно больше пока…

— Златка… какой мужик! У меня таких ещё не было, — с восхищением поделилась Катерина, заставив подругу подавиться едой.

— Боже, Катька! Я же ем! Давай … потом обсудим твою бурную личную жизнь?

— Ладно, — на удивление быстро согласилась та. Слишком быстро.

Не отводя от подруги подозрительного взгляда, Злата взяла булочку, поднесла ко рту и откусила. Катерина все это время сидела молча, но даже невооруженным взглядом видно было, что она порывается что-то рассказать. Её прорвало, когда Злата начала пережевывать булочку:

— Златка! У него такой ХВОСТ!

Злата поперхнулась, представив, чем именно подруга так впечатлилась, что назвала хвостом, и тут же выплюнула булочку в лежащее рядом полотенце.

— Катька… — простонала несчастная, отпивая глоток вчерашнего компота из сухофруктов. Но подруга не поняла намека, и продолжила с прежним восторгом в глазах:

— Если бы ты только знала, что он может им делать!

Злата фонтанчиков вернула компот из сухофруктов назад:

— Так все, я не голодная, — девушка раздосадовано отшвырнула от себя салфетку, и крикнула стоявшим у стойки ребятам. — Может, поедем уже?

*****

Ллевелис проснулся в скверном расположении духа. Он посмотрел на кровать напротив. Невысокая брюнетка мирно сопела, досматривая какой-то хороший сон. В том, что сон был хороший, сомневаться не приходилось. Не только потому, что она слабо улыбалась во сне. Просто он лично об этом позаботился.

Ну и ночку устроила ему эта иномирянка. Знай Ллевелис заранее, чем все обернется — спал бы на лавке в главном зале, честное слово. Либо снял бы себе отдельную комнату. Так нет же, не утерпел. Пришел, сам не понимая зачем, насочинял сказок, при этом трясясь, как школьник перед учителем, рассказывая, что у него собака съела домашнее задание. Зачем? Просто, чтобы быть ближе.

Ллевелис подошел к спящей Злате, заправил прядь её волос за ухо и какое-то время стоял, гладя по щеке и любуясь. Он не опасался, что девушка проснется. Сонные чары продержаться ещё какое-то время. Достаточное, чтобы он мог собраться, создать иллюзорную личину, под которой всегда путешествует, не привлекая лишнего внимания, и уйти незамеченным. Внизу трактирщик, которого нужно опросить — не замечал ли он ничего странного или необычного. И Байрон, с которым нужно разработать дальнейший план действий по устранению серьезной проблемы, свалившейся на Матэнхейм.

Но мужчина просто не мог заставить себя уйти. Не мог, не хотел быть от Златы далеко.

Ллевелису стоило огромных усилий скрывать, как пристально он наблюдает за Златой, ловит и запоминает каждое слово, каждый жест, каждую улыбку… Может, это любовь? В конце концов, мог же он просто влюбиться? Ну и пусть, что иномирянка. Ну и пусть простой человек. Ну… мало ли?

С другой стороны, то, что Ллевелис сейчас испытывал, больше походило на одержимость. Боже, да он чуть сума не сошел, когда потетрял её на рынке. Из него будто душу вытряхнули. Ллевелис не уничтожил весь базар разом, чтобы найти Злату, только благодаря своей чудовищной силе воли. Но нескольких кажется, покалечил, прорываясь через толпу. Пути неизведанные! Да он чуть в демона не трансформировался там же. И это чувство не отпустило, даже когда, наконец, нашел её.

Ллевелис со стыдом вспомнил фиолетовые синяки на маленькой ручке. Почему Злата молчала, что ей больно? Неужели не видела, что он себя почти не контролирует? Или… Эта мысль не покидала его все это время. Может, Злата увидела сквозь иллюзию его истинный облик и испугалась? Нет, тогда бы не впустила к себе. Ллевелис снова погладил её щеку.Он никогда и ни при каких обстоятельствах не причинил бы ей боль намеренно. Потребность защищать и оберегать эту хрупкую иномирянку ощущалась на физическом уровне. Как будто она не случайно оказавшаяся в жизни Ллевелиса самостоятельная личность, а когда-то давно потерянная часть его самого. И хоть он твердо знал, что до встречи в лесу никогда, даже мельком, не встречался со Златославой, чувства, испытываемые им по отношению к ней, были также естественны, как голод или усталость.

Ллевелис снова просканировал Злату. Ни следа магии. Вообще никакой. Значит, девушка не могла его приворожить. Тогда как объяснить, что он почувствовал её появление в этом мире? Как объяснить, что Ллевелис в тот лес шел целенаправленно, вопреки здравому смыслу, вопреки всем насущным делам и проблемам, требующим срочного вмешательства? И ведь не успокоился, пока не нашел Злату. И вовремя. Девушка явно не привыкла к тем экстремальным условиям, в которых оказалась. Уставшая, изголодавшаяся и что самое страшное — страдающая обезвоживанием, несчастная едва не померла. Ллевелису стоило догадаться в каком она состоянии, наколдовать воды. Но он так редко имел дело с людьми, что просто забыл, насколько они хрупки, и недооценил опасность. Пришлось срочно принимать меры.

Девушка до сих пор стойко отрицает тот факт, что оказалась в другом мире. Ллевелис так и не решился сказать правду, опасаясь за её рассудок. Осторожность и рассудительность, проявленные им, привели к тому, что Злату пришлось вытаскивать из Лимбо, этакого мостика для душ совершающих переход в мир иной.

Её спутница, Катерина, так и не поняла, что подруга умирает. Оно и к лучшему. Амбициозная блондинка на удивление быстро догадалась куда попала. И тут же разработала себе план на будущее. Найти и охмурить темного властелина… Нет! Не так! Встретить темного властелина, который почему-то обязан сам охмуриться и жениться на ней. Ллевелис даже думать не хотел, что было бы узнай она ВСЮ правду.

А Злата не такая… Даже если бы не это странное притяжение, её стоило спасти, хотя бы чтобы поговорить. Она умна, схватывает все на лету. Просто удивительно, как девушка умудряется делать правильные выводы при минимуме полученной информации. Пришлось влить в Злату огромное количество жизненной силы. Тело девушки до последнего активно сопротивлялось, хотя раньше когда Ллевелис проводил подобную процедуру, никаких проблем у него не возникало. С другой стороны Злата — иномирянка. Возможно, в её организме от природы заложен какой-то защитный механизм, предотвращающий такое вторжение. Но Ллевелис не жалел ни о потраченном времени, ни о силе.

Вот так, сидя рядом, он видел краски в окружающем мире, чувствовал себя по-настоящему живым и не упускал возможности невзначай прикоснуться к девушке, или вдохнуть запах волос. Чем больше времени он проводил рядом со Златой, тем сильнее была эта странная привязанность… Нет, не так. Тем сильнее была его зависимость.

Ум подсказывал, что, скорее всего, это последствия какого-то приворота. Пусть в иномирянках ни капли магии. Но кто-то же их сюда призвал? Вот этот неизвестный вполне мог завязать Ллевелиса на Злате. Ведь совершенно очевидно, что девушка к нему равнодушна. Да и кому нужно будет тратить столько сил и времени ради простой студентки? Нет, целью был именно Ллевелис. И каковы бы ни были цели неизвестного — своего он добился.

У Ллевелиса установилась настолько сильная связь со Златой, что этой ночью он случайно утащил её в Лимбо.

Утром, анализуруя ночное происшествие, он пришел к выводу, что сознательно и бессознательно постоянно ищет контакт с девушкой. И, скорее всего, когда при совершении перехода его сознание в который раз прикоснулось к её разуму.

Для него переход ничего не значил. Происхождение и сила, которой он наделен с рождения, позволяет ему приходить туда когда угодно. Но Злата совсем другое дело. Духи почуяли его случайную попутчицу мгновенно — запах смерти ещё витал вокруг неё. Пришлось потратить время, чтобы их отогнать. Но даже после этого оставлять девушку там было небезопасно. Он чувствовал голод духов и то, как бестелесые обитатели этого мира, охотящиеся за теми, кого не успели забрать хранители, медленно сужают вокруг них кольцо. Можно было с ними сразиться. Но, во-первых, нельзя убить то, что никогда и не жило. Во-вторых, эти сволочи очень коварны! Пока Ллевелис будет занят одними, другие просто утащат Злату. Которая, судя по всему не могла их ни видеть, ни чувствовать. А значит совершенно не понимала, в какой опасности находилась.

Лучше всего было бы забрать девушку отсюда немедленно. Но Ллевелис понял, что Злата думает, будто спит. И воспользовался этим, добившись от неё откровенности. И что в итоге?

Девушка чуть не погибла, чтобы он узнал, что в истинном обличии ей не интересен. Точнее, Злата не верит, что могла бы его заинтересовать. И, в общем-то, ещё неделю назад мужчина был бы с этим абсолютно согласен. Иномирянка, полностью завладевшая его умом и сердцем, не красивее, не знатнее и не умнее чем те женщины, с которыми он привык проводить время. Леди Кэт ещё могла бы потягаться красотой с эльфийками и демоницами. Не зря же Байрон потерял голову. Но Злата… Нет, это приворот, точно приворот.

Ллевелис вздохнул и резко встал. На Матэнхейм напали. Злата никуда не денется. Пусть спит, а он пока пойдет и расспросит трактирщика. Нужно узнать о пути продвижения этой заразы, которая косит мирных жителей деревнями.

Мужчина умылся и быстро оделся. Уже на выходе, немного подумав, Ллевелис сплел несколько сильных защитных заклинаний, и с чистой совестью спустился вниз, где его уже ждала раздражающе счастливая парочка.

*****

Коротко поздоровавшись, Ллевелис отправился расспрашивать трактирщика. Какая-то часть его сознания постоянно было рядом со Златой. Поэтому он, не отвлекаясь от беседы, смог почувствовать когда девушка проснулась, когда к ней заглянула леди Кэт, когда спустилась вниз. Вскоре Байрон вежливо откланялся, и покинув девушек, присоединился к разговору между трактирщиком и Ллевелисом.

— Ну, что тут у вас? — деловито поинтересовался наемник и тут же заметил: — Ты я смотрю, очень плохо спал…

— Ты как я слышал тоже, но по твоей довольной роже не скажешь, — беззлобно огрызнулся Ллевелис.

Байрон улыбнулся, повернулся, чтобы посмотреть на Кэт, и заметил нечто необычное.

— Слушай, а ты случайно ничем тяжелым леди Злату по голове не треснул, пока вы днем гуляли? — нахмурившись, спросил он.

— Ты что? — даже обиделся советник.

— Просто она немного странная с утра, — объяснил Байрон.

— Что? — обернулся Ллевелис да так и застыл. Злата торопливо, словно у неё кто-то сейчас заберет, глотала похлебку, не пережевывая, и вдруг разочарованно отставила её, с живописной смесью брезгливости и отвращения на лице. Ребята дружно посмотрели на трактирщика, в поисках объяснения причин, которые могли повлиять на поведение посетительницы. Тот лишь руками развел:

— Тот же суп, что я и вам подавал.

А события тем временем развивались: Злата откусила булочку, немного с аппетитом пожевала и тут же с отвращением выплюнула в салфетку. Трактирщик с удивлением взял такую же точно булочку, принюхался, откусил и снова недоуменно пожал плечами.

А Злата тем временем отхлебнула компот из сухофруктов, но по какой-то причине фонтанчиком вернула все назад. Девушка раздосадовано отодвинула от себя всю еду, отбросила салфетку и предложила:

— Может, поедем уже?

Мужчины переглянулись и Байрон спросил:

— Точно ничего такого?

— Ну, возможно я случайно затащил её с собой в Лимбо…

Байрон удивленно посмотрел на него:

— А почему она случайно не умерла?

— Она была со мной, — сквозь зубы процедил Ллевелис. Меньше всего ему хотелось за что-то оправдываться, настроение и так было поганым.

— Ладно-ладно, — примирительно махнул руками Байрон. — Не мое дело, понял, не дурак.

Ллевелис отвернулся от зала, хотя мысленно не переставал сканировать пространство вокруг Златы, контролируя все, что происходит. При этом его самого жутко раздражало, что он не может прекратить это делать. Просто помешательство какое-то. Неожиданно на Ллевелиса снизошло озарение: Кэт и Злата оказались тут практически одновременно с неизвестным, истребляющим население Матэнхэйма. Вполне может быть, что его действительно кто-то зачаровал на Злату, чтобы отвлечь от решения этой проблемы?

— О чем ты задумался? — нахмурился Байрон.

— Ты заметил, что мы уже неделю не можем выехать из этого города? — перевел на него задумчивый взгляд Ллевелис. — И причины сейчас сидят там, в зале, и одна из них нетерпеливо топает на нас ножкой.

— Думаешь, их послали задержать нас?

— Думаю, что не верю в совпадения, — Ллевелис встал. — Пошли, леди заждались.

Байрон расплатился и последовал за Ллевелисом, который уже не только подсел к девушкам, но и начал вкратце излагать полученную от трактирщика информацию.

— Я тут расспросил и выяснилось, что иномирянин, убивающий людей…

Кэт капризно сморщила носик:

— Фу, как вульгарно звучит. Давайте дадим ему имя!

Злата попыталась урезонить подругу:

— Катька, это тебе не домашнее животное…

— Так я ж из чисто практических соображений, — сделала она честные и невинные глаза. — Если он каждый раз будет говорить «иномирянин, убивающий людей», то к утру как раз закончит. А так у нас есть шанс, что мы разработаем план действий и выедем ещё сегодня. И может, — девушка выдержала драматическую паузу и пафосно закончила: — даже спасем чьи-то жизни!

Ллевелис и Злата синхронно скептически хмыкнули — оба независимо друг от друга слабо верили в благие намерения Катерины. А вот Байрон восхитился:

— Вы столь же благородны, сколь и прекрасны!

— Ах, вы мне льстите…

— Нисколько…

— Так, ну хватит! — прервала эту сладкую парочку Злата, понимая, что ещё чуть-чуть и у них опять все закончиться в спальне. А ей до чертиков надоело это все, этот лагерь ролевиков и так хотелось вернуться в лоно цивилизации! Если ради этого нужно доиграть квест — она доиграет. Но эта парочка, у которой гормоны зашкаливают, просто действует на нервы. А они у неё — не железные — так долго молчать. — Главного злодея условно назовем Кощеем Бессмертным.

— Почему? — нестройным хором спросили все трое. Правда, глаза у них стали удивленно-выпученными практически одновременно.

— Потому, что гладиолус! — раздраженно рыкнула Злата, готовая растерзать всех и каждого, кто сейчас станет приставать с глупыми вопросами.

К счастью или нет, но приставать никто не решился. Байрон пожал плечами: Кощей Бессмертный, так Кощей Бессмертный. Не самое экзотическое имя среди тех, кого ему приходилось убивать. Наемника сейчас значительно больше волновала Кэт, которая кокетливо и многообещающе постреливала глазками в его сторону, да её изящная ручка, которую он постоянно целовал. Ллевелис задумчиво молчал, думая о чем-то своем и барабаня пальцами по столешнице.

Злата осмотрела всю эту гоп-компанию и сделала то, что всегда делала, как староста класса: взяла ситуацию в свои руки. Девушка хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание:

— Так, вы, двое! — она строго посмотрела на Кэт и Байрона. — Ведите себя прилично, дождитесь ночи!

Парочка неохотно убрала друг от друга руки.

— Теперь ты, — она посмотрела на Ллевелиса таким взглядом, что ему невольно захотелось вытянуться в струнку. — Кратко и внятно изложил, что узнал.

— Трактирщик сказал, что в последнее время дела пошли хуже, потому что у него останавливаются только путники, проезжающие по Западному торговому пути в Гунари, коих не так и много…

— Почему? — нахмурилась девушка.

— Гунари — город принадлежащий вампирам, — почемуто неохотно ответил Ллевелис. — И хоть они и не выпивают людей против их воли, но рисковать никому не хочется. Кроме того, лес Форт-Сол кишит разбойниками. А если заблудиться, то можно вообще попасть в болото…

— Я так не могу, — прервала его Злата. Ллевелис мог себе представить где они находятся, в то время как она вряд ли смогла бы определить с какой стороны север, а с какой юг. Ей необходимо было визуализировать его слова, чтобы иметь возможность и дальше учавствовать в обсуждении.

Девушка взяла солянку и поставила возле себя:

— Так, это Терраса. Мы здесь, — после этого положила напротив себя небольшую, чуть более плоскую чем обычная, ложку. — Это Кощей Бессмертный. Он здесь.

Байрон первым сообразил, что она делает и начал помогать, с помощью всего, что попадалось под руку:

— Здесь пролегает Западный торговый путь (он вытащил из кошеля с деньгами два шнурка и положил один из них параллельно солянке), а здесь Северный торговый тракт (второй лег перпендикулярно, пересекшись с первый неподалеку от солянки). Это основные торговые пути в этой местности. Здесь и здесь (две золотые монеты легли с одной и другой стороны параллельного шнурка) — лес Форт-Сол. Здесь (возле золотой монеты легла серебряная, но потом, после недолгого раздумья наемник поменял её на медяк) Мластина, болото заселенное гоблинами. Туда без крайней нужды лучше не соваться. Они в принципе мирные, но свою территорию ревниво охраняют — сожрут, и не подавятся. Тут (чуть выше пересечения шнурков легла недоеденная златой булочка) — Гунари. Сюда не стоит соваться в принципе. Дальше по Северному тракту небольшой городок Венцеслава (выше по шнурку легла серебряная монета).

Злата ненадолго задумалась, запоминая и переваривая полученную информацию.

— Если я правильно понимаю, то у Кощея отсюда два пути — или Венцеслава, или Терраса, — девушка задумчиво посмотрела на Байрона. — Почему вы думаете, что он пойдет именно сюда?

Вместо него ответил слегка раздраженный Ллевелис:

— Потому, что Терраса крупный торговый город и это логично. Истребление Венцеславы не принесет ему выгоды и только замедлит.

— Может, ты и прав… — задумчиво протянула Злата. У неё оставалось стойкое впечатление, что она что-то упускает.

— Не может, — голос Ллевелиса звенел холодом. — Я пока в состоянии разобраться с проблемами своего мира без помощи финансиста-недоучки.

— Оно и видно, — вступилась за поникшую Злату Кэт.

— Что, прости? — сузил на неё глаза советник.

— Что слышал, — не менее холодным тоном ответила Катерина, давая понять, что в эту игру могут играть двое. — Можешь разобраться сам — разбирайся. На кой тебе Байрон, с его помощью и советами, раз ты так крут? Зачем тогда мы тебе тут?

Ллевелис молчал. Он не мог рассказать, что Байрон нужен, потому что случай исключительный. Иномирянина скрывает от него какое-то поле, и Ллевелис не может его найти самостоятельно. Да и не уверен, что его методы борьбы подействуют на пришельца. Байрон его козырь. Также как и не мог признаться, что до сих пор не отправил девушек домой, потому что нуждается в Злате. И выше его сил было признать, что он приревновал её к Байрону. Как быстро они нашли общий язык, как спелись. Ему что, Кэт мало? А Злата решила поднять себе самооценку за его счет? Байрон, значит, в её вкусе? У Ллевелиса непроизвольно сжались кулаки.

Кэт восприняла его молчание по-своему:

— Тебе нужна помощь, и тебя это бесит. Я тебя понимаю, но не срывайся на Златке.

— Ты мне указывать собралась? — голос Ллевелиса был обманчиво тихим.

— Хватит, — попыталась урезонить разошедшуюся подругу Злата, которая больше всего боялась, что потеряет свой единственный билет домой. — Он прав, это не наше дело. Они довезут нас до города с …

Но Катерину понесло:

— Это мило, что он так любезно согласился сопроводить нас, пусть ещё продолжает быть любезным в пути, и цены ему не будет.

— Я думаю, что смогу обойтись без тебя в пути, — резко оборвал её Ллевелис.

Кэт удивилась, Злата ошарашено замолчала, не зная, что сказать, что сделать. В наступившей на несколько секунд тишине, как гром среди ясного неба, прозвучал ровный голос Байрона:

— Значит, обойдешься и без меня.

— Что? — удивился Ллевелис.

— Что слышал.

— У нас же был договор… — попытался он урезонить наемника.

— Условия только что изменились, — холодно сообщил Байрон. — Либо леди идут с нами, либо мы провожаем их к порталу, и они навечно покидают Матэнхейм, либо я и мой отряд не отправимся с тобой.

Байрон смотрел на него в упор и вдруг Ллевелис отчетливо осознал: несмотря на то, что наемник все это время уделял внимание Кэт, он заметил его чувства к Злате. Он специально предложил отправить их домой, чтобы посмотреть на реакцию. Ллевелис уже собрался высказаться, как вмешалась Злата:

— Довольно, — девушка встала. — Не нужна помощь — я и не настаиваю. Байрон, скажи, как добраться до ближайшего транспорта, и я уеду. А вы себе идите, езжайте, летите на ковре самолете… Мне по барабану.

Она старалась держаться с достоинством, не показывать, что чувствует на самом деле. Ещё чего не хватало — разреветься перед какими-то ролевиками. Но обида жгла изнутри раскаленной проволокой.

— Даже лучше, я вас провожу, — улыбнулся Байрон и Ллевелис сделал то, чего сам от себя не ожидал:

— Нет!

Он не просто приказал или попросил. Он рыкнул так, что даже бывалый наемник отшатнулся, а Злата вздрогнула и замерла. Ллевелис выругался про себя. Ну и что теперь делать? Незнакомое, неприятное чувство жгло изнутри. Хотелось убить Байрона за то, что он заступается за Злату, хотелось разорвать на мелкие кусочки!!! А ещё хотелось поставить на ней клеймо, чтобы каждый мужчина на километр вокруг знал, что это его женщина. И в то же время он сожалел, что был с ней так груб. Ллевелис бы с удовольствием обнял её, успокоил, защитил бы от любого, кто мог бы расстроить или обидеть! Но как защитить её от самого себя? Да что за наваждение, в самом деле?! С этим нужно что-то делать.

Ллевелис медленно встал.

— Байрон, ты нужен мне, а значит пускай леди остаются, — в его голосе звенела сталь. — План остается прежним — мы проводим девушек, ведь нам по дороге. Предлагаю забыть этот инцидент, и отправится, наконец, в конюшни.

Сделав два шага, Ллевелис остановился и снова удивил сам себя:

— Я не должен был на тебя кричать. Извини меня, Леви.

И быстрым шагом вышел из таверны, направившись к конюшням. Ему нужно было время, чтобы успокоить мысли и чувства.

— Как он её назвал? — возмутилась Кэт, заподозрив что-то, как минимум матерное.

Байрон откашлялся, плохо маскируя смех, и ответил, стараясь сдержать улыбку:

— Это он так… переиначил её имя на наш лад, а то Злата тяжеловато запомнить.

И встал, пресекая дальнейшие расспросы, увлекая Катерину за собой. Злата несколько мгновений постояла, не зная, что делать: возмущаться, смеяться или плакать. В итоге она решила забить на все, кроме одного единственного вопроса:

— Каким образом он сократил Златослава до Леви? Это больше ему подходит.

— О, — вдруг оживился Байрон. — У него другое прозвище. Можешь называть его Шай.

— Серьезно?

— Ну, да, — со слишком серьезным видом сообщил Байрон, и девушки единодушно решили, что это какой-то розыгрыш. Поэтому пользоваться полученной информацией не стоит.

*****

До конюшен добрались, как и в прошлый раз, немного попетляв по городу, но зато без приключений. У Златы все это время не выходил из головы разговор в таверне. Да, возможно она и влезла не в свое дело. Но это не повод грубить. Она снова и снова прокручивала в голове все, что произошло, пытаясь понять, чем так разозлила Ллевелиса. Но разумного объяснения так и не смогла найти. То он срывает на ней зло, то просит: «Извини меня, Леви». В конце концов, девушка решила, что не на помойке себя нашла, и не собирается навязываться в друзья тому, кто считает ее пустым местом. Была ещё вероятность, что у него что-то не ладится в игре. Или ещё какие-нибудь неприятности. Но Злата чувствовала себя оскорбленной, а на фоне вчерашней прогулки по городу, когда ей показалось, что у них наладились отношения, и вовсе втоптанной в грязь. Кто бы знал, чего девушке стоило не разреветься тогда в таверне. Терпеть такое отношение, тем более незаслуженно не должен ни один человек. Она так точно.

Её похитили из дома, бросили погибать посреди непонятной степи, на которой проводится масштабная ролевка, или как оно там правильно называется. Её бросили тут одну с Кэт!!! Здесь учавствует огромное количество людей! Но кого Злата не спрашивала, все делают вид, что не знают. что такое мобильный и такси. Теперь ещё терпеть издевательства от парня, который играется в советника темного короля?! Увольте.

Пока что Злата стиснет зубы, проглотит обиду, и сделает все что нужно, лишь бы добраться до цивилизации. А там помашет этому персонажу, у которого, наверное, нет реальной жизни, ручкой и адьос!

Девушка так увлеклась, мечтая о возвращении домой, что не заметила двух вещей. Первое, как стрелка «настроение» перестала показывать куда-то в район земного ядра, и даже наоборот, начала медленно, но уверенно стремится в направлении солнышка. Второе — Ллевелиса.

Этот паразит сидел прямо возле лошадей, которых седлали в спешном порядке несколько парней, и задумчиво грыз какую-то травинку. Кэт и Байрон ждали, пока лошади будут готовы, левее от него. К ним девушка и присоеденилась.

Злата почему-то невольно задумалась над травинкой, которую жевал Ллевелис. Может, она вкусная? Или он бросает курить? Злате не приходилось жевать травинки. Во-первых — это не гигиенично. Мало ли народу тут по ней шлялось! И лошади опять же… Ходят тут везде… Справляют свои естественные нужды…и мало ли на какую траву… Вот, если бы её где-нибудь в теплице вырастили, помыли, упаковали, как клубнику в супермаркете. Тогда возможно. А так…

Злата очнулась, только когда Кэт ткнула её локтем под бок:

— Куда ты смотришь? — намекая на то, что девушка все это время неотрывала взгляда от одной точки, которая как-то случайно оказалась Ллевелисом. Ответ её буквально огорошил:

— Ты когда-нибудь видела траву в супермаркете?

Кэт даже икнула от неожиданности:

— Что, прости?

— Ну, травку, — попыталась донести до неё свою мысль Злата. — Такую…ну не просто травку, а …

Кэт взяла подругу за плечи и резко тряхнула:

— Златка, ты что спятила? Откуда «не просто травка» в супермаркете? Её и на дискотеке не везде купишь… И вообще, плюнь ты на этого козла! Он не стоит того, чтобы из-за него на наркоту подсаживаться! Что б я больше этого не слышала.

— Как скажешь, — покорно согласилась Злата, и отделалась малой кровью — подруга переключилась на Байрона.

Наконец, лошади были готовы, и вывели последнего — зельда. Его тащили за поводья сразу четверо здоровых мужчин, жеребец упирался, отстаивал каждый шаг. Злата глядя на него думала, что ему хочется, чтобы она на нем ехала наверное ещё меньше, чем ей на нем ехать. Невольно повилось желание поменяться с Байроном транспортом. Судя по тому, как лихо он впрыгнул в седло, а потом за руку поднял и усадил перед собой Кэт — наемник сильный и умелый наездник. Эта лошадь скорее по нему.

— Хочешь, я на нем поеду? — голос Ллевелиса, тихий и спокойный прозвучал у самого уха Златославы. Девушка не слышала, как он подошел и непроизвольно отскочила.

Первым её порывом было согласиться. Но потом вспомнилось все, что было ещё час назад в таверне, и гордо вскинув голову, она холодно ответила:

— Сама справлюсь.

Ллевелис не отступал:

— Это опасное животное, ты на нем убьешься.

— Обойдусь без помощи советников-недоучек, — девушка постаралась как можно точнее скопировать интонации собеседника.

Ллевелис побагровел от злости, и на его скулах заходили желваки:

— Смерти себе хочешь? Прекрасно! Учти, в этот раз я тебя спасать не буду.

— Я и в прошлый раз тебя ни о чем не просила!

Злата понятия не имела, о чем парень говорил, но своих позиций упрямо не сдавала. Злая, как тысяча чертей, девушка подошла к Грому. И вся её злость тут же выветрилась. Это восхитительное животное вызывало смесь страха и трепета. Не хотелось на нем ехать. Ещё меньше хотелось унижаться и просить помощи у Байрона на глазах у Ллевелиса. Девушка вздохнула и решилась:

— Ладно, подержите его.

Не менее получаса Злата пыталась залезть в седло. И дело было не в Громе — животное, после окрика Кэт стояло сравнительно смирно. Просто в свой единственный раз, когда ей приходилось сидеть в седле, девушка залезала на лошадку с помощью инструктора и с небольшого помостика. Сев в седло она тут же упала с другой стороны. Поэтому залезать на спину Грому было элементарно страшно — девушка то и дело сползала то с одной, то с другой стороны. В конце концов, её как-то усадили и все тронулись в путь. Злата пыталась держаться в седле, копируя Байрона. Но стоило Грому сделать несколько первых шагов, как она с ужасом почувствовала, что сползает и вцепилась ему в шею. Мертвой хваткой. Как ни уговаривали Байрон, Ллевелис и Кэт, девушка так и не смогла с собой ничего поделать.

Так медленно и доехали до леса ближе к сумеркам.

— Найдем подходящую поляну и сделаем привал, — спустя где-то час езды уже по лесу сказал Ллевелис, и Злата вдруг подумала, что не такой он и плохой. Если очень присмотреться. Чего это она на него бочку катила?

Побольше следи Злата за дорогой и поменьше отвлекайся на Ллевелиса, возможно, смогла бы предотвратить то, что дальше произошло. Но, как говорится — знал бы, где упадешь — подстелил бы соломку. В случае Златы — объехал бы.

*****

Чаща становилась все более трудно проходимой и темной. Перспектива среди ночи изучать топографию леса никому не улыбалась. Поэтому, как только чаща поредела, а потом и вовсе расступилась, выпуская усталых путников на поляну, это было воспринято, как знак свыше, и все дружно, молча, не сговариваясь, начали сооружать лагерь. Работу было решено поделить по возможностям — Ллевелис, ещё днем подстреливший зайца, сейчас разделывал его, чтобы приготовить еду, Байрон собирал дрова, Злата лежала прямо на росистой травке, вдыхая пряный аромат и гадая, сможет ли когда-нибудь ещё ходить, а Кэт… А Кэт гуляла вокруг поляны.

Весь день она провела в удобном седле Барона, а его компания приятно скрашивала досуг. Этот наемник стал первым мужчиной, который не только выслушал, что происходило с героями «Дом — 2», но и запомнил. А после того, как он сказал, что ей очень пошел бы розовый цвет волос, Кэт стало казаться, что у неё к нему есть какие-то настоящие чувства. Но после того, как Байрон подарил ей кольцо с огромным брильянтом, каратов девять, не меньше! Да ещё и в платиновой оправе! Кэт поняла, что влюбилась.

В общем, кругом царила идиллия, не предвещавшая беды. Пока Кэт не приспичило отойти в кусты по маленькому.

Каждый, кто брался рассказывать о Катерине, начинал с того, что девушка настоящая красавица. Маленькой её все называли принцессой, когда она стала постарше — звездой. Видимо отсюда и появилась её любовь ко всему блестящему. Это второе, что вспоминали, рассказывая о гламурной блондинке, чье лицо не было обременено печатью интеллекта. Про эту черту характера если кто и вспоминал, то, как нечто находящее в самом низу списка. И их трудно в этом винить.

Катерина отошла на достаточное расстояние от лагеря и только собралась приступить, как увидела что-то блестящее чуть поодаль. Плюнув на потребности своего организма, девушка с изящностью бульдозера, ломающего все ветки на своем пути, пошла, посмотреть, что же там блестит. Но, как не старалась, подойти ближе к блестяшечке не получалось. В итоге Кэт, до которой, наконец, дошло, что её кто-то утаскивает, не стала мудрить и просто прыгнула, вцепившись в неё обеими руками. Как позже оказалось — это она зря… очень зря.

Стоило схватиться за вожделенную блестяшечку, как девушку подбросило вверх, и отшвырнуло в сторону. Все произошло так быстро, что Кэт просто не успела ничего толком понять. И то, что она хорошенько приложилась об землю, улучшению ситуации не способствовало.

Кэт с трудом отдышалась и села. Казалось, она сейчас умрет от полученных ран. Если ещё не умерла. Все тело ломило, а душа болела о тех синяках, которые остались на её прекрасной коже. Девушка как раз озадачилась вытаскиванием из волос листьев и травы, как возле неё раздался мощный рев.

Катерина подняла глаза.

Прямо напротив неё стоял исполин на двух массивных ногах, не менее трех метров ростом, с внушительной мускулатурой, короткими лапами с длинными когтями, которые противно блестели в сгущающихся сумерках и бил хвостом по земле из стороны в сторону. Катерина с удивлением поняла, что блестяшечка, за которой она охотилась — это кончик его хвоста. Животное снова взревело, замахнулось когтистой лапой и попыталось ударить Кэт.

Как правило, люди, оказавшись перед лицом смерти, реагируют по разному. Есть те, кто к ней готов или даже ждет её прихода. Есть те, кому все равно. Есть также те, кому не хочется умирать. Они молятся, прося о чуде и отсрочке, не понимая, что со смертью нельзя договориться.

И есть Кэт — блондинка, свято уверовавшая в свои сверхсилы. Схватив валяющуюся рядом палку, Кэт замахнулась, чтобы одним ударом уничтожить агрессора.

Это стало бы последним, что сделала бы Кэт в качестве сверхсильной спасительницы мира, если бы не подоспела помощь.

*****

Злата лежала на поляне, пытаясь прийти в себя после поездки и боролась со своим организмом. Мозг настойчиво требовал отдыха. Организм настаивал на том, что ей нужно в туалет. Девушка мужественно игнорировала его, пока могла. Но увидев, что Катерина ушла в лес, скорее всего по той же надобности, решила, что это знак свыше.

— Байрон, помоги мне встать, пожалуйста, — Злата сознательно проигнорировала тот факт, что Ллевелис был ближе, и протянула руку наемнику. Советник только зубами скрипел, глядя на то, как Байрон помогает ей подняться.

Злата медленно побрела в сторону леса. Измученное дневной ездой тело нестерпимо болело, но воспитание требовало отойти подальше. Да и хотелось поболтать с Кэт подальше от парней.

Поэтому девушка, ориентируясь на шум, медленно брела по лесной чаще. И тут она услышала рев. Злата замешкалась лишь на мгновенье — просто чтобы обреченно вздохнуть. Опыт, накопленный годами, подсказывал, что Катерина имеет к этому реву непосредственное отношение. Девушка двигалась в направлении шума так быстро, как только могла. Она выбежала рядом с огромным зверем именно в тот момент, когда тот замахнулся, чтобы ударить Катерину. Которая, к слову сказать, даже не пыталась сбежать. Ни на мгновенье не задумывшись, что делает, Злата прыгнула вперед, отталкивая Катерину из-под линии удара. По спине прошелся холод, но девушка его проигнорировала. Видя, что Кэт мягко говоря пребывает в прострации и не очень соображает что происходит, Злата сделала то, что казалось самым правильным в сложившейся ситуации.

Она вскочила на ноги и отбежала от подруги, размахивая руками, и крича:

— Эй, дитя Чернобыля! Я тут! Достань меня, если сможешь!

Маневр сработал даже лучше, чем хотелось бы. «Дитя Чернобыля» взревело и, забыв про Катерину, бросилось в погоню за Златой.

Только когда эта огромная клыкасто-когтистая машина смерти, на довольно приличной скорости поперла на неё, девушка опомнилась, но было уже поздно. Разъяренное животное было не остановить. Оставалось только одно — бежать не чуя под собой ног.

Чтобы хоть как-то выиграть время, или оторваться от преследователя, Злата старалась двигаться туда, где лесная чаща становилась гуще. Она маленькая и верткая, а преследователь слишком массивный и заросли его замедляли.

Злата быстро выдохлась и обессилела. Девушка не могла долго поддерживать такой сумашедший темп бега. Поэтому воспользовалась тем, что оторвалась на приличное расстояние, и спряталась под корнем дерева. Она сильно рисковала. Если бы эта помесь тирекса и хищника увидела или унюхала её, сбежать уже не вышло бы.

Но зверюга, увлеченная погоней, пронеслась мимо.

Злата проводила его взглядом из своего убежища и облегченно вздохнула, почувствовав себя, наконец, в безопасности. И тут же ощутила удар по затылку…

*****

Байрон проводил взглядом Катерину и вздохнул. Она, конечно, самая шикарная женщина из тех, что у него были, но уж больно болтливая. Но зато бойкая, уверенная в себе. Ему понравилось, что девушка в таверне вступилась за подругу. Которая, нужно признать, при всей своей сообразительности и рассудительности, упрямо не хочет замечать очевидных вещей: их забросило в другой мир и Ллевелис к ней неровно дышит.

Первое вполне логично. Судя по рассказам, девушки — коренные горожанки и деревья видели только в парках. Вот они и не заметили что вокруг полно растений и животных, которые не водятся в их мире. Байрон даже готов поверить, что оказавшись в чужом городе в абсолютно незнакомой культуре, среди рас, которых нет в родном мире, Злата могла вообразить будто это какая-то игра или розыгрыш. Хоть это и притянуто за уши. Нет, ну правда. Целый день ездить на Громе, и не заподозрить неладное могла только полная идиотка. А Златослава, как он успел убедиться далеко не такая. Скорее, просто не хочет признавать очевидное, потому, что не знает, как справиться с таким потрясением. И, судя по рассказам Катерины, особенно она не знала, как дальше быть с Ллевелисом.

Леди Кэт тут поделилась огромным секретом. Оказывается, леди Злата не так давно сделала то, чего от неё совершенно не ожидали — закрутила роман с женатым мужчиной. И не просто мужчиной, а с ректором института, в котором училась. Эта связь длилась почти курс, пока леди Злата не подвернула ногу и неделю не пролежала дома. Пока девушка лечилась, ректор закрутил роман с другой студенткой. Злата застала их в кабинете, когда пришла к нему, как только начала ходить.

По словам той же Кэт, она не стала устраивать скандал, звонить его жене и позорить на работе. Просто тихо забрала документы и перевелась в другое учебное заведение.

Вместо неё все эти операции, причем с огромным удовольствием, проделала леди Кэт. Она же с гордостью поделилась: «Папочка подергал за ниточки и этого козла поперли с работы!». Вот только леди Злата этого по сей день не знает. Она наотрез отказалась слышать о нем хоть что-то, или просто вспоминать его имя в разговоре. Просто вычеркнула из своей жизни. Из чего Байрон сделал вывод, что она ещё и очень гордая.

Трудно будет Ллевелису выпросить прощение. Тем более что ему вряд ли за всю жизнь вообще приходилось это делать. Уже его «Извини…» можно назвать подвигом. Серьезно, Байрона назовут первым лжецом, если он кому скажет, что слышал это. А если ещё и упомянуть про леви…Интересно, Ллевелис оговорился, назвав Златославу «единственной суженой»? Да ещё и древним именем, которым жених называет невесту связывая себя брачными узами перед алтарем. И не просто сочетаясь браком, а вступая в вечный союз, становясь леви и шаем, двумя половинками одного целого, которые больше ни жизнь, ни смерть не вольны разлучить. Или не оговорился? Ох, странно он себя ведет. Кто сможет предсказать, чем это закончится для иномирянки, ничего не ведающей о законах и традициях мира, в котором оказалась.

— Байрон, — окликнула Злата, и наемнику пришлось приложить усилия, чтобы не улыбнуться. — Помоги мне подняться, пожалуйста.

Девушке кажется, что она ведет себя гордо и независимо. А на деле, Златослава лишь сильнее разжигала в Ллевелисе ревность. Будь на её месте леди Кэт, вполне можно было бы предположить, что это делается целенаправленно, с целью обольстить и соблазнить. Ему почему-то охотно верилось в то, что девушка, которой он разделил прошлую ночь и охотно разделил бы и эту, в состоянии действовать как опытный охотник: расставить ловушку и когда незадачливая жертва в неё забредет — захлопнуть, отсекая все пути к отступлению. О, да! Леди Кэт умела манипулировать мужчинами, и не стеснялась пользоваться этим умением. Такую женщину трудно будет надолго удержать рядом. Но это то и привлекало Барона — постоянная необходимость быть начеку, необходимость сражаться за неё, во всех смыслах слова, чтобы не потерять. А ещё — Катерина необыкновенно красивая, самая красивая из тех, кого ему приходилось видеть. Не считая суккубов. Но с ними вообще трудно кого-то сравнивать во всех отношениях. Роковые красавицы, умелые соблазнительницы, способные свести с ума любого мужчину, роскошные любовницы и искушенные интриганки.

Байрон неожиданно улыбнулся, глядя вслед уходящей в лес простой и бесхитростной Злате. В принципе, обе подруги могли бы дать суккубам отпор. Но Катерина сделал бы это эффектнее и изобретательнее. Да и раскусила бы их игру быстрее. Байрон чуть не рассмеялся в голос, осознав, что Кэт и суккубы вполне могли бы стать подругами. Ведь они одного поля ягоды.

— Веселишься? — немного резко поинтересовался Ллевелис.

Байрон только плечами пожал. Он и сам не смог бы объяснить что творит. Катерина — как мед. А он, как муха, которая увязла в нем увязла. Но мед такой сладкий, что от него не оторваться, даже зная о приближающейся погибели.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил Байрон.

Как и ожидал наемник, Ллевелис ничего не ответил. Но, немного помолчав, все же сказал нехотя:

— Она делает вид, что меня не существует…

Байрон поднял на него удивленные глаза.

— А чего ты ждал, когда срывал на ней зло? Причем, заметь — беспочвенно, безосновательно и совершенно не имея на это права.

— Да знаю я! — огрызнулся Ллевелис, но тут же сбавил обороты. — Я не знаю, что на меня нашло. Вы так болтали, и я просто потерял голову…

— Это называется ревность, — снисходительно просветил своего незадачливого товарища бывалый наемник.

Ллевелис помолчал, а потом поделился своими соображениями:

— Байрон все может быть. Я на Злату неадекватно реагирую с самого её появления в Матэнхэйме. Она сводит меня сума.

— Ты влюбился.

— Или меня влюбили, — жестко поправил наемника Ллевелис.

— Ты что думаешь что Злата..? — Байрон расхохотался. Сама мысль об этом показалась ему абсолютно абсурдной.

— Не думаю, — холодно ответил тот. — Но и в совпадения я тоже не верю.

— На что ты намекаешь? — насторожился наемник.

— Тебе не показалось странным, что они оказались здесь в то же время, что и этот неизвестный убийца — иномирянин? И именно тогда, когда Матэнхэйму угрожает смертельная опасность — все мои мысли разом переключились на неё, на человечку! Ты когда-нибудь мог бы представить меня с простым человеком, у которого даже способностей к магии нет?

Байрон уже собрался высказаться по поводу того, что Матэнхэйм всегда в смертельной опасности, не в одной так в другой. И их появление могло быть просто совпадением. И ко всему прочему — не важно, какой высокий у него статус. С чего Ллевелис взял, что не может влюбиться в кого-то, лишенного магических способностей? Но его собеседник отвернулся от него и прошипел:

— Злата…

Это произошло за мгновенье до того, как по лесу пронеся протяжный рев самца бартому — одного из самых опасных животных в этом лесу.

Мужчины разом бросили свои занятия, схватили мечи и побежали на рык.

Байрон беспокоился за Кэт. А Ллевелис почувствовал, как изменилась аура Златы. Девушка напугана, ранена, и убегает. Ллевелис воздействовал на её сознание, заглушая боль, лишь бы она не остановилась. И впервые все внутри скрутило тугим узлом от испуга. Не за себя, за слабую, лишенную магических способностей человечку, которая не выходит у него из головы. Ллевелис бежал и думал, что будет, если не успеет… чем все закончиться. И внутри него разгоралась темное пламя.

Все внутри буквально кричало — там его женщина. И он не может её защитить. И это подгоняло ещё сильнее.

Мужчины примчались к тому месту, где осталась Кэт, когда девушка уже встала на ноги и пыталась привести себя в порядок. Байрон бросил меч и крепко обнял её, но Ллевелис силой почти вырвал Катерину из его объятий и хорошенько встряхнул:

— Где она? Где?

У Кэт задрожала нижняя губа, и она ткнула пальцем влево.

Буквально швырнув её назад в объятия Байрону, Ллевелис бросился в указанном направлении. В голове была только одна мысль — лишь бы успеть, лишь бы успеть!

Чаща густела, потянуло болотной тиной. Мужчина вдруг понял, какая у Златы задумка. Спрятаться там, куда бартому не позволят зайти размеры. Понял и почувствовал гордость. Умница, его умница!

И вдруг он резко остановился. Злата.

Ллевелису показалось, что его сердце вырвали из груди. Все это время он незримой тенью был в её сознании. И вдруг Злата исчезла.

Ллевелис упал на колени. Не успел…

Ночной лес содрогнулся от полного боли крика.

Но мужчина не готов был сдаться! Ллевелис просто не мог смириться, не мог позволить ей вот так умереть!

Перебравщись к ближайшему дереву, мужчина сел и оперся спиной о ствол. Он закрыл глаза и сосредоточился. Обычно вход в Лимбо не отнимал много времени. Но не в этот раз. Мешал страх, что и тут опоздает, или уже опоздал, или что ничего не выйдет. Уж слишком много было поставлено на карту. Злату можно будет вернуть только в том случае, если её тело в порядке. Если же бартому добрался и разорвал девушку на куски, или съел…Ллевелис с огромным трудом отогнал от себя эти мысли и, собравшись, вошел в межмирье. Все те же лодка и озеро.

— Злата? Злата!

Ответа не последовало. Ллевелис с замиранием сердца понял, что он тут один. Наклонившись к воде, мужчина резко сунул руку в воду и, поймав черную рыбу, втащил в лодку. Рыба какое-то время трепыхалась в лодке, но потом её очертания стали меняться. Сначала неуловимо, затем все четче и четче. Медленно рыба превратилась в высокого молодого человека. Короткие черные волосы, черные глаза, смуглая кожа и насмешливая полуулыбка.

— Ну что тебе опять? — устало спросил парень вместо приветствия.

— Отдай мне Злату, — даже не попросил, а почти приказал Ллевелис. Сейчас она нужна была ему как никогда прежде. Нужно было вдохнуть запах леви, услышать голос… Нужно было знать, что с ней все в порядке. А главное — ему просто необходимо чувствовать, что леви под его защитой.

— Ты ж её уже забрал? — удивился парень.

Ллевелис скрипнул зубами.

— Она… оказалась вдали от меня… и я … не смог вовремя… и… я не чувствую её там. Значит, она должна быть тут! — он и сам не знал, зачем объясняется и оправдывается.

Но парень лишь отрицательно покачал головой.

— Не играй со мной! — перешел к угрозам Ллевелис. — Я могу уничтожить этот мир! Я все уничтожу, если ты её не отдашь!

— Слушай, по-моему, мы с тобой все обсудили в прошлый раз, — примирительно поднял перед собой руки брюнет. — Раз она тебе нужна — приходи и забирай. Кроме тебя она ни для кого никакой ценности не представляет. Мне нет резона тебе врать. Её здесь нет.

— Но я не чувствую Злату там! — Ллевелис готов был взвыть.

— Тому может быть много причин, — пожал плечами его собеседник. — Её могли усыпить, или она могла потерять сознание…

Ллевелис поднял на него глаза. А ведь хранитель в чем-то прав. Может она раненна, истекает кровью. Почему он сам об этом не подумал?

Мужчина исчез из Лимбо быстро, не прощаясь. Он и так слишком много времени потерял.

Первое, что увидел перед собой Ллевелис, открыв глаза — Катерину и Байрона стоящего с мечем наперевес.

— Злата где-то там, — он посмотрел в лес и встал, держась за ствол, так как его ощутимо пошатывало. — Я найду её. А вы отправляйтесь к тракту и ждите нас там.

— Но Ллевелис… — начал Байрон.

— Я все сказал! — рыкнул тот в ответ, да так, что Катерина невольно отступила к Байрону за спину. — Я иду за леви, и горе тому, кто станет на моем пути.

*****

Злата очнулась в постоянно сгущающемся полумраке непонятной каменной комнаты, которая постоянно двигалась. Спина болела немилосердно, как после сильного солнечного ожога. И очень болела голова. Немного справившись с плохим самочувствием, и собравшись с мыслями, девушка поняла, что это не комната движется. Это её тащат, самым бесцеремонным образом по полу, связанную и абсолютно беспомощную куда-то вглубь пещеры. И чем дальше затаскивают, тем темнее становится. Да ещё и с какой-то грязной тряпкой во рту. И почему-то не хотелось даже думать, где её взяли.

Злате пришлось покрутить головой, чтобы рассмотреть тех, кто её связал. Несколько низкорослых мужчин с отвратительными длинными ушами и носами. Уродливые и постоянно кряхтящие. Но что больше всего поражало — это то, сколько их было вокруг. Они копошились, как стая муравьев. Отвратительных муравьев с кожей грязно-болотного цвета и гнилыми зубами.

Больше рассмотреть не удалось, потому что глаза, от вони, царящей в пещере, в которую её затащили стали слезиться, да и дышать было практически невозможно. Прежде чем Злата смогла что-то предпринять, на очередном повороте её снова стукнули головой и девушка отключилась.

Второе пробуждение было ещё хуже, чем первое. Голова болела и кружилась, тело невыносимо болело и девушка чувствовала что сильный жар. По всей видимости, у неё начинается какое-то воспаление.

Как будто этого мало, так она по-прежнему была крепко связанна. Вокруг нестерпимо воняло, словно голову засунули в сливную яму. Едва голова перестала кружиться, и девушка смогла справиться с постоянно подкатывающей к горлу тошнотой, то пришло осознание двух фактов и, как водится, один хороший и второй плохой. Плохо было то, что она была в дальнем закутке какой-то пещеры, единственным источником света в которой были горящие повсюду костры. Почему в пещере не воняло дымом? Загадка, разгадывать которую, у Златы не было ни времени, ни желания. К хорошим новостям можно было отнести тот факт, что кляп куда-то делся.

— Очнулась? — послышался рядом ровный мужской голос, и Злата чуть не обделалась от испуга.

Ей пришлось повозиться, чтобы повернуться и посмотреть на его обладателя. Это оказалось не просто — потребовалось воспользоваться каменной стеной в качестве опоры. Кроме того, Злате было плохо, действительно плохо. Тело била крупная дрожь, её явно лихорадило, и девушка подозревала, что все вокруг — плод больного бреда. Но на задворках замутненного лихорадкой сознания все-таки мелькнула мысль, что, скорее всего, это не бред — слишком ощутимо впиваются в тело камни, на которых она сидит.

С горем пополам повернувшись, девушка свято уверовала в то, что действительно бредит. Напротив неё сидела гремучая смесь Орландо Блума и Джонни Деппа. Сексуальный брюнет, у которого из одежды были только брюки и безрукавка, накинутая на голое тело. Шикарное, блестящее в неровном свете костров, с развитой мускулатурой и кубиками пресса тело! Если бы не веревки, Злата протянула бы руку и потрогала его. Настолько ненастоящим казался этот роскошный красавец.

Девушка вздохнула и отвела глаза. Ей только смотреть на такого и слюни пускать. Она ж не Катька… Невольно появилась тревога за подруге: где она? Сумела ли спастись?

— Ну, насмотрелась? — не очень вежливо поинтересовался этот оживший античный бог.

— Кто ты? — его хамоватая манера выражаться вывела Злату из ступора. Тут же с новой силой накатило головокружение. Сил сидеть не было совершенно, и девушка облокотилась спиной о каменную стену.

— Ты что, решила поздороваться с праотцами? — нахмурился незнакомец. — Не вздумай, тебе ещё рано!

— Что, думаешь, что меня ещё ждут великие дела впереди? — вяло улыбнулась она в ответ, прикрыв глаза.

— Если ты подохнешь, то меня сожрут первым, — мрачно сообщил тот.

Едва смысл его слов дошел до Златы, глаза невольно открылись сами собой, и она села, неестественно выпрямившись. Не помешали ни слабость, ни головокружение, ни постоянно подкатывающая к горлу тошнота.

— Что? — тоненько взвизгнула Злата.

— Не ори! — осадил её мужчина.

Девушка покраснела и заговорила уже тише:

— Как это сожрут? Как меня могут сожрать? Я же не животное… Или это у вас в игре какой-то жаргон? Скажи, как им сказать, что я не играю? Я ж не ролевик… я тут случайно… я не играю…

— Иномирянка?! — мрачно улыбнулся тот. — Посмотри вот туда, и убедись, что здесь никто не играет.

Злата повернула голову в указанном направлении и увидела, как копошится куча маленьких волосатых существ с такой же отвратительной кожей, как и у тех, что тащили её сюда. Картинка плыла, и рассмотреть происходящее получалось слабо. Маленькие фигурки хватали, или даже отрывали что-то и отползали. Прошло несколько секунд, прежде чем Злата смогла понять, что же видит перед собой. Маленькие зеленокожые волосатые мутанты отрывали куски от того, что отдаленно напоминало лошадь.

Злата не сдержалась — её вырвало. Девушка едва успела повернуть голову в сторону. Ничего ужаснее она в своей жизни не видела. Включая фильм «Пила».

— Легче? — без особого интереса спросил мужчина, когда её немного отпустило.

— Что… — Злата ещё пыталась отдышаться. — Что здесь твориться? Это что, какой-то чернобыльский лагерь ролевиков? Сталкеров? Как вас ещё обозвать? О, боже! Я хочу домой! Там кофе, пицца, интернет и мобильные…

Злата была на грани истерики. Больше всего незнакомцу, оказавшемуся с ней в одной пещере, хотелось ей врезать. Но со связанными руками это сделать трудно, а ногами он элементарно не доставал.

Мужчина зло рыкнул:

— Заткнись!

Как ни странно — подействовало. Злата притихла.

— Если будешь орать, за нами придут быстрее, — уже тише сказал он. — Думай лучше, как отсюда выбираться. У нас где-то час, пока они дожрут лошадь.

Злата сглотнула. На месте животинки оказаться не хотелось. На прекрасного принца тоже надежды мало. На то, что Катерина очухается, найдет и спасет её — ещё меньше. Да и никогда не знаешь, что будет страшнее — быть сожранной этими маленькими волосатыми жертвами радиации, или оказаться жертвой помощи Кэт. Злата попыталась вспомнить, как выбирались из затруднительных ситуаций герои фильмов и книг. Но в голову почему-то упрямо лезли только отпирание замка шпилькой, автомат и динамит.

— Может попробовать перепилить веревки об камень? — неуверенно предложила она, наконец.

— Попробуй, — милосердно разрешил её товарищ по несчастью. — Глядишь, к завтрашнему утру закончишь.

— Можно подумать, ты придумал что-то получше, чтобы развязаться! — вскипела Злата.

Незнакомец, чуть поерзал и показал ей свободные руки и веревку. После этого на глазах изумленной девушки спрятал руки за спину, будто они связанны.

— Что? — пожал он плечами в ответ на изумленный и откровенно шокированный взгляд. — Я же не сказал, что нужно придумать, как разрезать веревки. Для этого у меня есть нож. Нужно придумать, как отсюда выбраться.

Злата заскрипела зубами. От злости помутнело в глазах. Хотя нет, не от злости. Просто помутнело. Ей становилось хуже, и девушка отчетливо это чувствовала. Усиливались жар и слабость, боль в спине постепенно распространялась по всему телу. Силы таяли слишком быстро. Чтобы с ней сейчас не происходило — организм не в силах с этим бороться. Нужно срочно отсюда выбираться и искать медицинскую помощь.

Девушка открыла глаза и оглянулась вокруг. Только пещера и эти мелкие твари. Судя по отсутствию дневного света — они далеко от входа. Злата неожиданно вспомнила, как они с Кэт около двух дней готовились стать спелеологами. Конечно, ухоженная пещера специально выдолбленная в скале для тренировок это не совсем то же самое, что и эта занюханная… Но она тогда была несказанно рада, что Кэт сломала наращенный ноготок, и на этом их увлечение спусками под землю закончилось. Злата с понедельника вернулась к учебе, а Катерина к шпилькам и ночным клубам. Потом замаячил на горизонте один фокусник, но это уже совсем другая история.

Так вот за два дня, что Злата провела, выслушивая лекции по технике безопасности, и откровенно говоря, не очень внимательно слушая, так как в вероятность того, что Кэт все же полезет под землю, верилось с трудом, девушка узнала, что к большим пустотам внутри горы, как правило, ведут несколько путей. Быстрый осмотр подтвердил наличие входов. Часть из них были расположены ближе к пленникам, и возле них не было скопления маленьких тварей. Оставалось вычислить, в какую сторону идти.

— Ты помнишь, — задумчиво спросила она незнакомца. — Какой дорогой тебя сюда привели?

Ненадолго задумавшись, он быстро ткнул пальцем в один из выходов и тут же снова спрятал руки за спину.

— А меня? — продолжила Злата. Ей важно было вычислить направление, в котором выход из пещеры.

Мужчина оглянулся — не смотрит ли кто — и снова ткнул пальцем в один из выходов.

— Что ты придумала? — прищурился он, понимая, что девушка не просто так расспрашивает.

— Для начала — развяжи меня, — прохрипела Злата, не узнавая собственный голос. Да и, не сильно представляя, зачем вообще это говорит. Неужто начинается бред?

Незнакомец снова осмотрелся и быстро подсел ближе к ней, все так же держа руки за спиной. Сейчас он находился спиной к Злате и выглядел абсолютно расслабленным, хотя на самом деле осторожно перерезал веревки у неё на руках. Едва закончил, снова неуловимо быстрое движение (или она уже настолько слаба что просто не успевает следить) и мужчина на своем прежнем месте, в той же спокойной и расслабленной, даже скучающей позе.

— Ну? — требовательно спросил он.

Злата облизала пересохшие губы и рассказала:

— Видишь, там, слева, в нескольких метрах от костра, едва различимый небольшой выход? — она говорила тихо, но отчетливо. — Кроме тех нескольких тварей у костра…

— Гоблинов.

— Что? — удивилась она.

— Гоблинов, — снова повторил тот и пояснил: — Этих тварей называют гоблинами.

— Гоблинов, — не стала тратить силы и время на спор Злата. — Так вот, если мы туда доберемся…

— Нас заметят раньше, — покачал головой её собеседник.

— Нет, если двигаться вдоль стены, — не согласилась девушка, и пояснила: — Костры освещают не всю пещеру. Свод и стены так и остаются в тени. Если будем двигаться вдлось одной из них, то нас не заметят. Но идти нужно сейчас и быстро…

— Допустим, но ты сама вообще сможешь идти? — иронично поинтересовался он. — Видок у тебя не ахти.

— За меня не переживай, — сквозь зубы процедила Злата. — Я пойду с тобой или без тебя. И вот ещё что… не факт, что эта дорога выведет нас к поверхности. Она может завести в глубь пещеры или вывести сюда же, но с другой стороны, или вывести к большому коридору, где будет куча этих тва… гоблинов. Но это наш единственный шанс.

— Тогда хватит болтать, пошли, — мужчина поднялся и протянул Злате руку, помогая встать. Это оказалось нелегко, но, уже встав, девушка почувствовала себя немного лучше.

— Я кстати Тео, если что, — не оглядываясь, представился он.

— Злата, — прохрипела она в ответ.

Тео пошел первым, ведя девушку за руку. Умом Злата понимала, что это правильно и рационально. Так он сможет подстраховать её, если что. Но внутри все сильнее разгоралась какая-то непонятная злоба, почти ненависть к нему за это.

Скорее всего, это проявление бреда. Не может же она ревновать Тео к собственной руке?

Меж тем все шло хорошо, даже слишком. Они преодолели большую часть пути, когда твари заметили, наконец, их исчезновение.

— Бегом, — рыкнул Тео и, не отпуская её руку, бросился к заветному выходу, стараясь держаться в тени как можно дольше. Сидящие у костра гоблины до последнего не замечали его, поэтому ему удалось убить всех троих: двоих он зарезал ножом, а третьему просто свернул шею.

Злата испытала настоящий шок, глядя на это. Раньше ей не приходилось видеть, как что-то живое умирает. Ну, мухи-комары не в счет, а лошадь, которую жрали гоблины уже была мертва.

Злата почувствовала невероятную слабость в теле, и обессилено прислонилась спиной к прохладной скале. Спина! От боли начали закатываться глаза. Девушка перестала осознавать происходящее.

— О, нет, нет, нет!!! — увидел, что с ней происходит Тео и подхватил, чтобы не упала.

Мужчина хорошенько тряхнул девушку, но в сознание не привел. Девчонка бредила, и не могла больше двигаться самостоятельно. Можно было бросить её здесь. Не факт, что ей помогут, если втащить из пещеры. Да и она будет сильно тормозить. Но Тео привык отдавать долги. Хорошие или плохие, не важно. Все. Возможно, потому и жив до сих пор.

Выругавшись, он взвалил бесчувственное тело себе на плечи. Девчонка оказалась куда легче, чем ему представлялось. Она что, вообще ничего ни ест?

Думать об этом было некогда, поэтому мужчина быстро двинулся к выходу. Проход действительно оказался там, куда показала Злата. Злата… Дал же кто-то несчастной такое имечко. Не удивительно, что в итоге девчонка почти закончила свои дни тут. А может и закончила. Судя по хриплому дыханию.

Погоня шла за ними по пятам, а проход постоянно петлял. Темнота не проблема. Тео — оборотень-кошка, ему в темноте все видно не хуже, чем среди белого дня. Плюс сила — нести девушку для него не проблема. Да и откровенно говоря, ножа с собой у него не было — веревки он перерезал, отрастив когти. Просто не хотел пугать иномирянку. Как оказалось, не зря — она сумела придумать что-то стоящее. Передвигайся Тео со своей обычной скоростью — уже бы выбрался давно. Но девчонка на плечах мешала маневрировать в узком тоннеле, сильно замедляя. Да и постоянное сопение, и больной бред мешали прислушиваться, чтобы выбрать правильный путь.

Неожиданно что-то изменилось. Тео не сразу понял, что именно, но когда до него дошло — он начал двигаться по коридорам куда быстрее и увереннее.

Запах, он почуял запах чужака, крови и смерти. Кто-то там впереди убивал гоблинов. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сложить дважды два. Позади гоблины, а впереди тот, кто их убивает. Друг он или враг, но сейчас Тео предпочтет встретиться с ним, чем с тысячей голодных гоблинов.

Постепенно темнота стала рассеиваться. И Тео неожиданно оказался на залитом светом участке. Яркий свет ослепил, не успевшего перестроится оборотня и он, споткнувшись, упал, выронив Злату. Девушка покатилась вперед, прямо под ноги едва различимому мужскому силуэту. Тео потер глаза, чтобы прийти в себя быстрее и едва успел отпрыгнуть, кода в комнату повалили гоблины. Несколько вцепились ему в ноги, и пришлось напрячься, чтобы стряхнуть их. Ещё не хватало, чтобы эти крысы болотные сожрали его живьем.

И тут произошло нечто, что заставило всех замереть на местах и поежится от страха. По пещере прошелся мощный всплеск магической силы. Тео оглянулся. Незнакомец, стоял со Златой на руках и смотрел на неё. Его лицо покрывалось чешуей, а от тела одна за другой продолжали исходить волны силы. Показался хвост, на руках появились когти

— Леви… — прорычал этот демон и посмотрел на гоблинов. Те, скуля, пытались спрятаться назад в пещеру, но им мешали сородичи, прорывающие наверх за добычей.

В принципе, незнакомцу достаточно было просто стоять так, как он стоит, чтобы гоблины сами задавили друг дружку. Но ему этого явно было недостаточно. Ещё бы, подумал про себя Тео, если девчонка и впрямь его леви… То демон хочет мстить, наказать тех кто посмел её обидеть. Могучий, сильный демон, да ещё и волшебник.

То, что произошло дальше, лично для Тео не стало сюрпризом.

Демон зарычал и ударил по этим мелким тварям с такой силой, что даже оборотня, у которого специально наколота на груди татуировка, для защит от магического воздействия, тряхнуло. Как выстояли пещера с горой не понятно.

Тео посмотрел на пепел позади себя. И перевел взгляд на медленно приближающегося демона. К нему постепенно возвращались человеческие черты лица. Но это не потому, что злость уходила. Просто он истратил слишком много магической энергии. Но даже в таком состоянии обезумевший демон был опасен. Тео попытался его вразумить:

— Я спас ей жизнь…

Демон продолжал надвигаться.

— Я не бросил её им на съедение…

Никакой реакции. Демон не остановился и, подойдя к нему, пнул ногой так, что Тео пролетел через полпещеры и хорошенько приложился об стену.

*****

Ллевелис не стал дожидаться, пока Байрон выполнит приказ и, с мечем наперевес, пошел в чащу. Ллевелис ориентировался по следам, которые оставил бартому, пока преследовал Злату. Благо недостатка в них не было. Время от времени попадалась кровь, но он и так знал, что девушка ранена. Он как мог, пытался снять её боль. А потом следы резко оборвались. Нет, следы бартому были все там же. Но вот Злата…

Судя по всему, она где-то свернула, чтобы спрятаться. Обследовав кусты, Ллевелис нашел подтверждение своей теории. Девушка спряталась под корни дерева, умница. А вот дальше… Дальше она будто растворилась. Ллелвелис, уже то раз успел пожалеть о своем опрометчивом решении, отослать Байрона — лучшего следопыта в Матэнхэйме, с Катериной. В тот момент это казалось хорошей идеей. Катерине нужно было обеспечить безопасность. Сейчас ему было плевать на эту блондинку, даже если бы девушку раздирали на части прямо у него на глазах.

Ллевелис по своему уникален. Его отец демон, а мать из фракции чародеев. Как правило, он держит свою демонскую половину в узде и это удается довольно легко. Но вот появилась Злата… Все его чувства сошли с ума. Ллевелис оказался в том лесу раньше, чем успел подумать об этом. Инстинкты вели его к ней. Мужчина почувствовал её испуг, как только она проснулась. Посмотрел её глазами на поле и небо вокруг, подтолкнул к лесу, где потом и нашел. Ему стоило огромных усилий держать себя в руках, чтобы не набросится на девушку и не сделать своей там же. Во всем виновата эта его грешная демонская половина, чтоб её к праотцам! Все время рядом с ней Ллевелис чувствовал, что демон сходит с ума, инстинкты требуют, пометь её, как свою пару, хоть разум и говорил, что это варварство и дикость.

Сейчас Ллевелис мог только сказать спасибо своей матери, которая связала жизнь с демоном. Мужчина несколько раз глубоко вздохнул и ослабил поводок внутри себя, давая демону больше свободы. Пусть почувствует, что его пара в беде. Пусть поможет найти леви.

Ллевелис дал своей демонской натуре ровно столько свободы, сколько мог, чтобы потом суметь загнать этого монстра назад. Если Злата когда-нибудь увидит его таким… Она не сможет этого принять. И это ещё одна причина его сомнений. Человеческая девушка, которая в его мире оказалась при смерти третий раз меньше чем за неделю. Как может она быть его парой?

Те не менее выпустить демона оказалось самым верным решением, с тех пор, как он почувствовал, что леви в опасности. Все его чувства обострились до предела, и он уловил слабый запах. Кровь леви! Демон неистовал! Но Ллевелис смог удержать его под контролем, и уловить ещё один запах который становился сильнее по мере того, как он продвигался вперед по чаще. Гоблины! Ллевелис мог жизнью поклясться, что раньше не имел с ними дела и понятия не имел, почему так уверен, что это именно гоблины. Но демонское чутье его не подводило. И в этот раз мужчина в нем не усомнился. Слишком много было поставлено на карту. Гоблины, скорее всего, утащили её к себе в логово, чтобы сожрать. Излюбленная тактика этих болотных крыс.

Нужно было убедится, что ещё не сожрали. Поэтому Ллевелис остановился и присел на корточки. Злата без сознания, до неё не достучаться. А вот похитители очень даже в сознании. Поэтому пришло время для чародейской половины. он зарылся пальцами в землю и начал прощупывать все живое вокруг. Лес взбунтовался, но мужчине было плевать. Он слишком долго помогал всему живому в этом мире. Сейчас пришел их черед.

Ллевелис нашел похитителей, когда они входили в гору. Оставалось не так много времени, и он не стал тратить его зря. Вошел в сознание одного из гоблинов (это оказалось не сложно) и заставил его несколько раз хорошенько тряхнуть Злату, приводя в чувство. Кто-то из сородичей хорошенько пнул его, и крысеныш влетел в пещеру, туда, где каменистый пол и у Ллевелиса нет над ним власти. Хотя это уже и не имело значения. Злата пришла в себя, и Ллевелис вернулся в её сознание. Коснулся его, в который раз поражаясь тому, как легко девушка его принимает, словно и не замечает. А ведь он не единственный, кто может этим воспользоваться. Нужно будет позже как-то обезопасить её. А сейчас Ллевелис нежно коснулся сознания своей леви, успокаивая её и себя, попытался приглушить боль, дал ей столько сил, сколько смог и осмотрел глазами девушки на место, куда её принесли, пока сознание снова не погасло. Судя по всему, её уволокли вглубь горы. И это плохо. По камням не сориентироваться, а логово гоблинов настолько провоняло, что запах Златы просто не учуять.

Мужчина решил не тратить время на размышления и поспешил к горе, воспользовавшись скоростью, которую мог развивать демон.

Ллевелис быстро передвигался по густой чаще, пока сначала не добрался до болота возле небольшой горы. Он как раз перепрыгивал с кочки на кочку, когда почувствовал, что Злата пришла в себя. Мужчина тут же проник в её разум и, зазевавшись, чуть не пропустил тот момент, когда из-под болотной тины показалось щупальце и попыталось схватить его за ногу. Ллевелис в долгу не остался и, схватив омерзительно скользкое щупальце рукой пустил по нему мощнейший разряд. По всему болоту вспыхнула ветвистая сетка, на сколько хватало глаз и дальше, потухнув через мгновенье. Мужчина отбросил безвольно повисшее в руке щупальце. Скрипнув зубами, пошел дальше. Это место начинало раздражать.

Ллевелис снова коснулся сознания Златы своим и оцепенел. Как раз вовремя, надо сказать. Пока он изображал истукан, мимо с шипением пронеслась гадюка. Вторую мужчина испепелил чисто автоматически, продолжая прислушиваться к чувствам своей леви. Она же в плену у гоблинов. Что могло привести её в такой восторг? А, нет… уже не восторг — раздражение. Что там с ней происходит? Ллевелис почувствовал, как в нем снова просыпается ревность.

Подавив все сторонние чувства, мужчина продолжил путь вперед. Вскоре показался вход в пещеру. Здесь он на мгновенье замешкался. Связь стала сильнее. Ллевелис смог уже не только чувствовать то же, что и она, но и смотреть глазами леви. Он буквально чувствовал, как ей плохо.У него начиналась тошнота, головокружение… Все демоны проклятого мира, где грешники отбывают наказание! Да он даже ощущал, как веревки впиваются в запястье!

А ещё, слабость, невероятную слабость. Ллевелис всем естеством чувствовал, как из неё вытекает жизнь. Не медленно капля за каплей, а как тонкий ручеек. Вот когда Ллевелис пожалел, что не умеет лечить. Только убивать. Он не придумал ничего лучше, чем влить в неё огромный запас силы. Это подействовало — Злата как-то умудрилась освободиться от веревок и встала. Прислушавшись к её мыслям, Ллевелис узнал, что она заметила выход. Прекрасно. Стоп…

Кто держит её за руку?!

Леви, которая не хочет с ним разговаривать, сейчас с другим? У него есть соперник?

Красная пелена застлала Ллевелису глаза. Меч отлетел в сторону. Зачем эта зубочистка демону? Нет, он пошел рвать этих мелких тварей на куски голыми руками. Гоблины все же пытались оказать сопротивление. Но в тот момент, когда сознание леви снова погасло, у них не осталось ни шанса.

Демон свирепствовал. Он уничтожал все живое на своем пути. Гоблины в панике разбегались. Это могло бы продолжаться бесконечно долго. Если бы не леви. Демон почувствовал кровь, а через мгновенье — увидел и её саму. Незнакомец! Соперник! И самое дорогое сокровище Ллевелиса лежало как мешок с картошкой у парня на плече, пока тот шустро улепетывал от преследователей. Ллевелис не понял, что случилось, но незнакомец упал, а вместе с ним и Злата. Девушка безвольной куклой покатилась ему под ноги и полудемон осторожно поднял её.

Бледная измученная… она едва дышала. Ллевелис никогда до этого не чувствовал так остро чужую боль. Огонь, в котором сгорала Злата, сжигал и его. Демон вошел в полную силу, с полным ярости рыком явив миру себя во всей красе: хвост, когти, чешуя… Ллевелис знал, о том во что превращается, но никогда не помнил. Когда демонская натура брала верх, то он был больше похож на животное. В этот раз все было иначе. Сознанию удалось зацепиться за Злату, за желание защитить, спасти её. Демон хотел того же. Возможно, поэтому не сопротивлялся, давая Ллевелису высвободить энергию и уничтожить всех врагов разом. Врагов слишком много и нянчится с ними некогда. Главное, забрать её отсюда, главное, спасти леви.

Он уничтожил всех. Кроме проклятого незнакомца. Ллевелису было плевать, как тот выжил. Да и что он там лопочет. Поэтому он просто подошел и пнул его так, чтобы сломать хребет. Верная смерть.

Мужчина уже повернулся, чтобы покинуть это место навсегда, как позади раздался мучительный стон и шуршание поднимающегося тела. Ллевелис оглянулся и… удивился. Незнакомец, вставал держась за стену. Не желая тратить свое время на то, чтобы подходить, Ллевелис просто магией несколько раз ударил его об стены. Неизвестный лежал. Ллевелис уже собрался уходить, с чувством выполненного долга, когда снова послышался стон. Полудемон опять повернулся и посмотрел на неубиваемого чужака. Тот сидел, прислонившись спиной к скале, и тяжело дышал. Ллевелис настолько обалдел при виде живого и почти здорового незнакомца, что даже развоплотился из демона в просто себя. Его удивила далеко не живучесть этого странного индивида. Демоны не всемогущи, и у них есть много соперников, с которыми приходится сражаться не на жизнь, а на смерть. Но тут… тут просто … Ллевелис вообще не ожидал увидеть сладострастную улыбку на губах у чужака. Это его полностью обескуражило.

Неожиданно незнакомец сделал то, что полностью деморализовало Ллевелиса: пополз на коленях к нему, умоляя:

— Ещё….ещё…

Мужчина не придумал ничего лучше, чем отшвырнуть его от себя.

Незнакомец хорошенько приложился об стену и сполз вниз с блаженной улыбкой. Ллевелис был откровенно шокирован. Впервые во время боя он не причинял кому-то боль, а… э-э-э… способствовал получению удовольствия. Что это за подлые приемчики?

Ллевелис решил, что пора убираться отсюда, когда неизвестный уставился на него обожающим взглядом и вновь пополз к ним со Златой. Полудемон быстро соорудил портал, и уже собрался в него войти, когда почувствовал, что кто-то схватился за его ногу. Все тот же странный типчик, не просто вцепился в неё, он ещё и начал тереться и мурчать, как кошак, требующий ласки.

— Да отцепись ты от меня, — попытался скинуть прилипалу Ллевелис, но не тут-то было. Этот озабоченный держался мертвой хваткой и, судя по выражению лица, был близок к разрядке. Ллевелис как мог, пытался его скинуть, но в итоге просто споткнулся и упал в портал, увлекая незнакомца за собой.

*****

Тео смотрел на приближающегося демона и уже знал, что сейчас будет. Это было неотвратимо, как вселенский закон подлости. И честно говоря, лучше бы его убили. Тео — оборотень. Не просто какой-то там рядовой волк, нет. Ему повезло и не повезло одновременно, появиться на свет в немногочисленном клане, все члены которого имеют вторую ипостась — большой кошки. Это можно было бы назвать преимуществом, ведь кошки обладают феноменальным чутьем, необыкновенно быстро зализывают раны, сильные, хитрые и изворотливые. Если бы не одно маленькое, но существенное «но».

Все оборотни из этого клана неадекватно реагируют на луну. Это начинается за два дня до полнолуния и продолжается два дня после. Проявляется это в том, что в эти дни они становятся необыкновенно чувствительными к боли. В эти проклятые пять дней боль сводит их сума, в прямом смысле слова. Боль становится наркотиком, который они ищут везде, где только смогут. Боль доводит их до пика блаженства, намного более острого и чувственного, чем самый мощный любовный экстаз. Едва попробовав её, они ищут её везде, где только могут, пока не схлынет влияние луны.

Тео ненавидел эту зависимость всем своим существом. Поэтому каждый раз в преддверии полнолуния забирался подальше в лес и пересиживал это время. В этот раз вроде все шло как обычно. Он выполнил заказ в Терассе, забрал плату и уехал подальше в лес. То ли из-за сильной усталости, то ли луна начала действовать на него раньше обычного, но мужчина совершенно забыл, что здесь поблизости Мластина — болото, кишмя кишащее гоблинами. Поэтому и попался в одну из их ловушек так просто, что даже стыдно. Последнее воспоминание — он начинает трансформироваться и его хорошенько приходуют палкой по голове. Ощущения были бы просто феерическими, если бы Тео не отключился. А от тупой, ноющей боли удовольствия оборотни не получали.

Тео даже попытался вразумить демона. Правда, без особой надежды на успех. Единственное, на что оставалось наедятся — что демон сразу отправит его в глубокий нокаут. Не отправил…

Первый удар демона убил бы добрую половину всего живого в Матэнхэйме. Но проклятая оборотническая натура не только помогла Тео выжить, но и остаться в сознании. Первый удар и он испытал острое, ни с чем несравнимое наслаждение, после чего и потерял голову окончательно. Оборотень в нем взял верх, и теперь жаждал испытать наслаждение ещё раз. О, луна! Да он всю следующую неделю будет лгать, воровать, убивать, лишь бы снова это испытать.

Когда Тео вставал, держась за стену, то хоте лишь одного — ЕЩЁ! Он готов был последовать за своим мучителем хоть на край света. Но этого не понадобилось. Тот медленно оглянулся и, воспользовавшись магией, хорошенько приложил его об стену несколько раз. Оборотень уже не мог соображать. Он почти достиг пика наслаждения и теперь готов был хоть сапоги ему целовать — лишь бы получить свое. Тео попытался подняться, но тело получило слишком сильные повреждения. Даже оборотническая регенерация не способна лечить настолько быстро. Но Тео просто не мог отказаться от удовольствия. Все внутри кричало: «Ещё, ещё, ещё!». Поэтому он пополз к демону. И снова получил хороший пинок. Но этого все равно было недостаточно. Ему нужно было ещё… Тео заставил себя приблизиться к демону и вцепился в его ногу, умоляя:

— Ещё…ещё…ещё…

Но демон не торопился бить. Он просто пытался его скинуть. Жестокая пытка. Тео нужна была боль! Демон открыл портал, но оборотень его не отпускал. Возникла небольшая возня, в результате которой они оба рухнули в переход.

*****

Для того чтобы в Матэнхэйме построить портал, нужно учитывать много факторов. Во-первых, все в этом мире опутано невидимой для глаза субстанцией, которую имеющие магические способности называют просто магия. Но те, немногие кто более просвещен в этом вопросе знают, что она называется ткань мироздания. И даже более того. В Матэнхэйме эта ткань имеет отрицательную полярность. Поэтому этот мир притягивает все остальные. Те, кто рождаются, чувствуя эту ткань, могут на неё воздействовать, добиваясь желаемого эффекта: левитация, охлаждение воздуха до появления льда или разогрев до появления огня, придание ему ускорения для создания ветра и многое другое. Если тренироваться, или иметь врожденный талант, можно комбинировать эти свойства. Как сделал Ллевелис, подняв вверх тело Тео и придав ему ускорение, чтобы с силой ударить о стену.

Но чтобы создать портал, ткань мироздания необходимо разорвать. При этом нужно четко представлять, куда тебе нужно попасть, в каком направлении это место, какое до него расстояние и многое другое. На выходе из дыры образуется зона низкого давления, поэтому ткань сама перекинет тело путешественника в эту зону.

Тем, кто имеет мало опыта, либо не умеет толком управляться с тканью, не понимая её природу, необходимо долго сосредотачиваться, чтобы получить нужный результат. Поэтому для них, и для тех, кто не чувствует ткань, придумали наведенные порталы. За определенную плату их открывают в нужном направлении.

Ллевелис, как правило, не занимался вычислениями. Он — один из высших демонов, от рождения чувствующий ткань и управляющийся с ней на подсознательном уровне, а позже приобрел и знания.

Но в этом конкретном случае ему не помогло ни первое, ни второе. Очень трудно представить себе, куда хочешь попасть, когда тебе в ногу вцепился какой-то пришибленный. Поэтому Ллевелис даже не удивился, когда вместо лагеря с Катериной и Байроном, их выкинуло на какой-то поляне. Он едва успел сгруппироваться, чтобы принять удар от падения на себя. Но, пока падал, инстинктивно прижал к себе Злату сильнее, чтобы не выронить. Девушка на несколько мгновений пришла в себя. Полный боли хриплый стон — и она снова отключилась. Только частое дыхание говорило о том, что она ещё жива.

— Злата?! Злата! — Ллевелис в отчаянии прижал её к себе.

Девушка просто горела.

— Ещё… — прохрипел подползающий незнакомец с безумными глазами.

— Это ты с ней сделал?! — в Ллевелисе медленно стал закипать гнев.

— Нет, но я могу, если нужно, — мужчина с безумными глазами и начал тереться о его сапог. — Я все сделаю… только ещё…

Ллевелису это уже надоело. Отшвыривать этого ненормального просто бесполезно. Он только удовольствие от этого получает. Магия на него тоже не действует. Скорее всего, незнакомец воспользовался для защиты амулетом или артефактом. Свернуть шею не вариант — для этого нужно положить Злату. А он не смог бы заставить себя это сделать, даже если бы от этого зависела его собственная жизнь. Сейчас его действиями больше руководил инстинкт, чем разум. И инстинкт требовал защищать свою женщину любой ценой. Поэтому Ллевелис просто поднял ненормального в воздух и уже собрался его закинуть так далеко, на сколько хватит сил, как тот заголосил:

— Нет… ещё … мне это нужно… умоляю… я все сделаю… я… убью кого надо… мне нужна боль… ещё…ещё… я сделаю все что прикажешь… ещё…

В Ллевелисе заговорила злоба. Как этот червь смеет торговаться с ним? Неужели он думает, что его удовольствие будет важнее жизни Златы?

— Ну так вылечи её! — зло прорычал он. — Давай, вылечи!

Ллевелис уже поднял незнакомца на достаточную высоту, чтобы швырнуть далеко и надолго, как уловил отрывок фразы, которую тот кричал:

— …знаю, кто вылечит…

Ллевелис едва успел его перехватить в полете. Он быстро рванул его к себе, переждал, пока пройдут стоны удовольствия и судороги, и спросил, чеканя каждое слово:

— Что ты сказал?

Незнакомец облизал пересохшие губы и промямлил:

— Это яд бартому. У неё следы от когтей на спине. Он разъедает тело изнутри. Я не могу вылечить. Да и почти никто сейчас не сможет. Посмотри на спину.

Ллевелис осторожно повернул к себе Злату. На спине было несколько глубоких борозд с запекшейся кровью, а вокруг них черные потемневшие вены.

— Я знаю, кто может вылечить, если она конечно выживет. Удивительно, что она не померла сразу, как только яд попал в кровь. Это должно было быть до жути больно… — продолжил тем временем незнакомец из пещеры. — Я покажу… в обмен на боль… много боли.

— Скажи, и я обещаю тебе такую боль, что и не снилась, — наклонился вперед Ллевелис. — Я — Ллевелис, ты знаешь, мое слово закон. А не скажешь — я тебе шею сверну. Быстро и безболезненно.

Незнакомец кивнул головой и быстро затараторил:

— Ведунья Хельга. Она живет неподалеку от Мластины. Хельга вылечит её, но времени мало.

Хельга!!! Ллевелису словно обухом по голове дали. Ну, конечно, это старая знакомая. А ещё неприятно кольнуло осознание того, что не будь он так сосредоточен на Злате и её боли, то и сам догадался бы обратиться к целительнице. Ллевелис медленно встал, воскрешая в памяти расположение болота и выстраивая портал к жилищу Хельги. Уже когда вспыхнуло марево портала, он обернулся и небрежно сказал:

— Эй, ты…

— Тео, — с готовностью вскочил на ноги незнакомец.

— Мне все равно, — резко ответил тот. — Сначала Злата. А потом ты.

Он шагнул в портал, и Тео поспешил следом. Оборотень чувствовал острую жажду в боли, но понимал, что должен потерпеть. Тогда ему будет больно… ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЬНО!