Глава 1.

Он видел, как она упала с единорога. Он приблизился к Спящей, вглядываясь в прекрасные черты, окинув взором стройную фигурку незнакомки. Лицо девушки покрывала мертвенная бледность, веки были плотно сомкнуты. Она лежала неподвижно, хрупкая рука словно стелилась по мягкой траве, так бессильно и нежно… Завитки шелковистых волос цвета сумеречного неба разметались на земле.

Юная красавица, почти ребенок, была боса и одета лишь в белоснежную тунику из воздушной полупрозрачной ткани с очень длинными полами. Немыслимо тонкую талию перепоясывал узкий сиреневый пояс.

Он бережно взял ее на руки, попутно подобрав полы, чтобы не мешались под ногами, и отнес на лесную поляну, к разложенному костру. Заботливо уложив драгоценную ношу на свою лежанку, укрытую плащом, он призадумался. Что делает фея в пограничном лесу, где заканчиваются земли эльфов и начинаются владения людей?

Голова девушки откинулась назад, невинные губы слегка приоткрылись, обнажая жемчужные зубы. Чуть наклонившись, он прислушался к ровному дыханию незнакомки.

Талиану было известно, что сон красавицы будет длиться еще, как минимум, две недели. Кажется, в таком состоянии Спящая очень уязвима и беззащитна. В этот период фея находит укромное убежище, где ей не будет угрожать никакая опасность. Что заставило эту прелестницу пробудиться, а затем вновь погрузиться в мир сновидений? Это «что-то», видимо, должно быть чем-то крайне важным.

Неожиданно Спящая дернулась и слабо застонала, потихоньку начиная приходить в себя. Ясно, фаза Сна переходит в фазу Пробуждения, которая протекает медленно. Однако фея уже способна отвечать на различные вопросы. Хотя…они пока подождут.

Глава 1.

Как и всякая бедная родственница, Ила была бесправна и беспомощна. Любой мог обидеть ее, оскорбить или, в крайнем случае, поднять на беззащитного ребенка руку. Будучи еще совсем малышкой, девочка не понимала: почему все так несправедливо? За что, в конце концов, родственники ее ненавидят?

Девочка еще долго смотрела в окно, рассуждая над жестокостью мира сего, пока громкий стук в дверь не оторвал ее от своих тягостных раздумий. Не дожидаясь ответа, в крохотную комнатушку вошла камеристка герцогини.

–Госпожа желает видеть Вас, мисс, –сообщила девица, презрительно взирая на девочку сверху вниз. Все, абсолютно все обитатели замка на дух не переносили Илу, даже не пытаясь того скрыть.

–Благодарю,–холодно и сдержанно ответила девочка. –Вы можете идти.

Камеристка скривилась, однако ничего не возразила. Лишь громкий хлопок закрывающейся двери открыто давал понять, какие чувства обуревали недавнюю посетительницу.

Тяжело вздохнув, Ила неспешно поднялась с кровати, сохраняя невозмутимость и бесстрастность. Малышка очень хотела стать настоящей леди и всячески подражала тем немногим аристократкам, которые, время от времени, гостили у герцога Кассант и его молодой жены.

По-мнению общественности, главные качества, которыми должна обладать настоящая леди –холодность, строгость и гордость. А вот старшая сестра Илы, Вилара, совершенно не была такой. Кроткая и мягкая, робкая, искренняя –нет, этот нежный цветок никогда не смог бы восстать против глупых стереотипов и бороться против жестокости. Она была поистине красавицей –копна волнистых светло-русых волос до талии, миндалевидные синие глаза, маленький алый ротик, нежные лицо, которое покрывала благородная бледность. И при том –восхитительная фигура: покатые плечи, высокая грудь, осиная талия. Неудивительно, что едва девушке исполнилось шестнадцать, заезжий герцог, влюбившийся в Вилару до беспамятства, незамедлительно женился на ней и увез с собой. И все же ее муж практически ничем не отличался от ее опекуна –такой же жестокий и деспотичный. Девочка от всего сердца жалела сестру: нет, с таким характером Вилара точно пропадет! Бедная сестричка…

Вежливо постучав, Ила повернула дверную ручку и очутилась в покоях герцогини. Молодая женщина завершала утренний туалет и теперь оценивала свой внешний вид, любуясь на собственное отражение в зеркале: юбка белоснежного атласного платья мягкими складками стелилась по полу. Тонкую талию перетягивала широкая лента цвета снега, полуобнаженные плечи укрывала легкая шелковая накидка, тоже белая. На лебединой шее красовалось ожерелье из чистейшего золота, на запястьях – такие же браслеты. Блестящие волосы цвета воронового крыла уложены в пышную прическу, подобную величественной короне, с висков свисают длинные локоны. Довольно причмокнув, красавица капризно надула губки –понятное дело, заранее упражняется в том, как будет флиртовать со своим любовником, о котором не знает супруг.

–Вы прекрасны, госпожа! –ахнула камеристка. –Вы будете королевой сегодняшнего бала!

Казалось, Мирта пропустила все похвалы мимо ушей –восторги служанки ее нисколько не трогали. Черные хитрые глаза устремились к Иле, в которых плескалась брезгливость.

–Как странно, наша Ила сегодня аккуратна! –насмешливо заметила герцогиня, обдавая малышку с ног до головы холодом презрения.

Девочка невольно взглянула на свое скромное серое платье из ситца и равнодушно пожала плечами.

–Я всегда стараюсь выглядеть опрятно, госпожа, –степенно ответила она. –Разумеется, мне ни за что не сравнится с Вами: Вы чудесна и свежа, словно роза. И, конечно, я не Вы, ведь у меня нет любовника, мне попросту не для кого так тщательно пудриться, наряжаться и прихорашиваться.

Камеристка охнула, прижав руки к груди, растерянно переводя взгляд со своей госпожи на воспитанницу ее мужа. Лицо Мирты заметно помрачнело, став суровым и жестоким.

–Подойди сюда, маленькая нахалка, –ласково пропела женщина, и, когда Ила послушно выполнила просьбу, резко отвесила той пощечину, да такую, что из глаз малышки брызнули слезы. Ребенок чудом устоял на ногах, схватившись ладонью за пылающую щеку.

–Если ты хоть кому-то скажешь… –прошипела герцогиня.

–Непременно скажу, –отрезала Ила, в упор смотря на свою обидчицу. –Когда приедет господин, обязательно ему все расскажу. И то, что вы меня бьете –тоже.

Что-то во взгляде этой девочки было недетское, решительное, властное…Казалось, эта…нищенка, мерзкая девчонка, мерзавка уже одержала над ней, Ее Светлостью, герцогиней Кассант, победу! На несколько мгновений сердце женщины затрепетало от безудержного гнева, внезапно охватившего все ее существо. Но встретившись со взором Илы душу Мирты затопил тихий ужас, от которого в одночасье все волосы на голове вставали дыбом. И все же, будучи истинной аристократкой, герцогиня сумела не выдать своих чувств. Губы женщины растянулись в ухмылке. Несомненно, складывалось впечатление, что Мирту начинало забавлять упорство и бесстрашие девочки, хотя на самом деле она внутренне содрогалась от страха.

–Не расскажешь, –утвердительно промолвила герцогиня. –Моему мужу плевать на тебя, дитя. Ты живешь здесь из милости. Ты –бесправна, у тебя нет ни денег, ни титула. О, разумеется, ты не похожа на свою безмолвную сестрицу –ты строптива и отважна. Но поверь, ты легко сломаешься, когда тебя выгонят отсюда вслед за мной. Подумай об этом, детка.

–Зачем Вы меня звали? Чтобы вновь унизить меня?

–Ступай, –ледяным тоном вымолвила герцогиня. –Теперь это не имеет значения.

Когда Ила удалилась, Мирта еще некоторое время сидела, нахмурившись. Хорошенькое личико молодой женщины заметно напряглось, выдавая тяжелые мысли его обладательницы. Затем, встряхнувшись, герцогиня в ярости топнула ногой и, вскочив, повернулась к служанке. Та, встретившись с горящими злобой глазами своей госпожи, невольно отпрянула назад.

–Как только наступит глубокая ночь, –четко выделяя каждое слово, сказала Мирта, – ты отправишь эту малолетнюю негодяйку к ее родителям. Ты сделаешь это тихо и незаметно. Если ослушаешься или будешь недостаточно аккуратна, пеняй на себя –тогда я тебе не защитница. Надеюсь, ты хорошо поняла меня? –угрожающе промурлыкала герцогиня.

Шокированная камеристка, не в силах издать и звука, лишь слабо кивнула в ответ.

Герцогиня не спеша подошла к лакированному шкафчику из красного дерева, и, открыв дверцу, взяла в свои руки маленькую золотую шкатулку. Миниатюрный ключик сделал свое дело –и через минуту на туалетном столике стоял небольшой пузырек с какой-то мутной жидкостью внутри. Женщина извлекла из своей прически одну из заколок, и обмакнула острый кончик стержня в зелье.

–Достаточно будет легкого укола в шею, –пояснила Мирта, передавая служанке иглу. –Смотри, не пострадай сама.

–Я буду аккуратна, госпожа, –почти прошептала девушка, принимая заколку дрожащими пальцами и пряча ее в небольшой, расшитый бисером, бархатный кошелечек на металлической цепочке, который всегда носила с собой. Камеристка была напугана и потеряна –меньше всего ей хотелось превращаться в орудие убийства. Но могла ли она ослушаться свою хозяйку?

***

Герцог терпеть не мог, когда на чудесные очи его молодой жены наворачивались слезы. А ведь она так часто плакала –и он знал об этом. И большей частью мужчина сам был тому причиной. Но что же он мог с собой поделать? Всевышний знает, сколько раз герцог проклинал свой ненавистный характер! Но разве он один виноват? Нет, ну почему его жена никак не возьмет в толк, что супруга ни в коем случае нельзя раздражать, ни, тем более, злить! Почему она постоянно лезет на рожон –неужто так сложно смолчать? Раньше она была такая кроткая, тихая…Так что же случилось с нежной малышкой, с которой было так легко, зная, что та все стерпит, простит? Нет, определено, супруге просто необходимо, как бы жестоко ни звучало, указать на ее место. Пусть не забывает, кто здесь хозяин!

Вчера вечером он опять довел красавицу до слез. И, мучимый угрызениями совести, решил загладить свою вину, предложив жене совершить утреннюю прогулку вдоль утеса, нависающим над морем массивной скалой.

–Вил, что с тобой? –ласково обратился к супруге Дирт, заглядывая в ее прекрасные глаза, в которых застыла безмерная печаль. Их взор последнее время потускнел, стал грустным и задумчивым.

–Я боюсь сказать Вам, господин, –тихо ответила Вилара, опуская веки вниз. –Вы опять рассердитесь.

–Не называй меня так, –процедил сквозь зубы мужчина, с трудом сдерживая раздражение. Он и сам не заметил, как тон стал более резким, отрывистым. –Говори.

–Я думаю о своей сестре. Она еще совсем ребенок…

–Ах, ты об этом, –от внимания Вил не ускользнула резкая перемена в настроении мужа. Да, его в самом деле задевала эта тема, –дорогая, –герцог старался казаться спокойным, что насилу ему удавалось, –мы уже обсуждали эту тему.

–Я не могу не думать о ней, – робко промолвила Вилара.

–Мы уже обсуждали с тобой эту тему, – повторил Дирт, голос которого был тверже алмаза. Супруг постепенно начинал выходить из себя. –Я все понимаю, однако я терпеть не могу чужих детей.

–Она моя сестра! –протестующее воскликнула девушка.

–Довольно! –рявкнул мужчина, однако юная герцогиня уже давно привыкла к выходкам супруга, потому страх постепенно покидал ее.

–Ты –тиран. –Тяжело вздохнула красавица.

–Что?? –глаза супруга округлились, словно блюдца. Не вполне отдавая себе отчета в том, что делает, герцог занес ладонь для удара. Вилара явно не ожидала такого поворота событий. На губах заслоняющейся руками девушки застыл крик испуга.

Это вскрик отрезвил мужчину, его рука повисла плетью. Осознание собственной вины внезапно нахлынуло на мужчину сплошной волной, остужая пыл. Он смотрел на нее –слабую, беспомощную, беззащитную –и жалость горьким комом застряла в горле.

–Вил. –Пальцы Дирта коснулись ее узкого плеча. –Вил, прости…Вил!

Девушка легко выпорхнула из кареты, и со всех ног помчалась к утесу. Герцог устремился за ней.

–Вил!

Вилара убежала очень далеко, скрывшись в тумане, однако ее очертания еще можно было разглядеть в этой невесомой молочной реке, нависшей над окрестностями. Дирт всегда удивлялся, насколько быстро его очаровательная супруга умеет бегать. Но вот девушка остановилась, и герцог облегченно вздохнул –мало ли что взбредет на ум молоденькой девушке под наплывом чувств? Однако, по мере приближения к месту, где находилась супруга, мужчина охватывало смутное волнение –и вскоре выяснилось, почему, когда тревога переросла в тихий ужас. Вилара стояла на краю пропасти, готовая вот-вот сорваться вниз…

–Вил, прошу тебя, отойди.

В эти секунды Дирт искренне пожалел о своем бездумном поступке. Услыхав голос мужа, девушка обернулась.

–А теперь, дорогой супруг, –жестко вымолвила красавица, –поговорим спокойно. Или ты имеешь что-то против?

–Нет, Вил, – судорожно глотая, чужим голосом ответил Дирт, –только отойди, умоляю!

–Вынуждена не согласиться, милый,–отрезала его супруга. –Слишком долго ты торжествовал –настал мой черед. Пока я стою здесь –ты находишься во власти страха за мою жизнь, который подавляет возможные вспышки гнева. И потому, как ты не хочешь, чтобы я сорвалась вниз и погибла, ты будешь предельно аккуратен, тактичен, мягок –и мы сможем поговорить спокойно, без ненужных эмоций. А теперь вновь обсудим тему, которая так тебя раздражает.

Дирт готов был тысячу раз проклясть норов своей супруги, которая так незаметно превращалась из покорной овечки в строптивую тигрицу. Как же он упустил этот момент? Но Вил права, миллион раз права –пока она там, на самом краю обрыва, злость не станет застилать ему глаза. Действительно, сейчас она властвует над ним. И он не может на нее сейчас злиться –сколько решимости написано на ее прелестном личике! Малейший повод –и Дерт больше никогда не увидит свою супругу, которую любит больше всего на свете. Мысль о том, что он может в одночасье потерять ее, острой болью сжимала сердце мужчины, спирая дыхание. Нет, он не позволит…Уж лучше Дирт сломает свой необузданный характер, чем позволит Вил покончить с собой…из-за него! Тогда он не простит этого себе никогда!

–Хорошо, Вил. –Хмуро промолвил герцог. –Я готов выслушать тебя.

–Начнем с того, мой драгоценный супруг, –все слова девушки были резки и веяли холодом. – Что Ила, моя сестра, еще совсем малышка. У нее, кроме меня, нет никого. Два года назад я получила от моей крошки письмо, в котором она жаловалась мне на все обиды, в том числе побои, которыми Илу щедро осыпает Ее Милость, –очи Вилары полыхнули огнем, –герцогиня Кассант, нынешняя супруга моего бывшего покровителя. Я много раз пыталась Вам это сказать, однако Вы, по-своему жестокосердию, не давали мне раскрыть и рта. Итак, милый муж, да будет Вам известно, что я намерена вызволить мою сестру из этого змеиного логова. А если вы будете продолжать упорствовать и травить меня, как пес кошку, я уйду от Вас. Поверьте, я найду способ.

–Это все? –спокойно осведомился Дирт.

–Нет. –Отрицательно покачала головой красавица. –Если вы еще раз посмеете замахнуться на меня рукой, я вцеплюсь зубами в Ваше горло.

При иных обстоятельствах герцог, может, рассмеялся бы, но не сейчас. Весь вид Вилары говорил о том, что перед мужчиной –свободная, решительная, волевая личность.

–Будь по-твоему, –степенно вымолвил герцог. –Но теперь, прошу, подойди ко мне.

–Дайте мне слово, что больше не позволите себе кричать на меня и, уж тем более, бить.

Глаза Дирта вспыхнули негодованием, однако внешне он оставался невозмутим.

–Я еще ни разу не ударил тебя, Вил, –строго заметил герцог.

–Но сегодня Вы едва не сделали того, –возразила юная герцогиня, –простите, сэр, но в этом вопросе я Вам не доверяю.

–Я даю слово герцога, –не долго думая, вымолвил мужчина, –что больше не оскорблю тебя ни бранью, ни ударом. А также, что когда ты отойдешь от края утеса, я не буду сердиться. Прошу, – повторил Дирт, –подойди ко мне.

Вилара знала, что муж еще ни разу не нарушал своих обещаний. Потому, не колеблясь, девушка выполнила его просьбу.

–Мой ангел, – Дирт зарылся лицом в ее мягкие кудри и прижал к себе крепко-крепко, словно боялся, будто перед ним лишь мимолетное видение, которое вот-вот исчезнет. –Прости меня, –в голосе герцога слышалась неподдельная искренность, – ты права, я –бесчувственный чурбан. Однако этот самый чурбан любит тебя больше жизни.

–Я прощаю Вас, –тихо ответила Вилара, позволив мужу себя обнять. – Но если Вы действительно испытываете ко мне столь глубокие чувства и хотите заслужить мою взаимность, то должны изменить свой образ жизни и вести себя более достойно.

–Я постараюсь, –прошептал он. –Это правда.

***

Этот вечер выдался наиболее радостным и праздничным: из, казалось, бескрайнего зала лилась несмолкаемая музыка, всюду горели свечи. Порхали тончайшие кружева, подобно бабочкам на летнем лугу; то и дело, мелькали стройные женские ножки и улыбающиеся лица красавиц. Отовсюду доносились звонкие мужские голоса и беззаботный смех молодых девушек. Некоторые, особо прыткие молодые парочки уединялись в каком-нибудь мало освещенном месте, чтобы предаться там ласкам и сладким поцелуям. Словом, бал Ее Светлости, герцогини Кассант удался на славу, где именно она, и никто другой, была его королевой.

Стоило хозяйке замка спуститься к гостям, как все звучно ахнули –так хороша была герцогиня. Полы атласного платья мягко стелились по полу и при каждом движении струились, подобно водным потокам. Белый цвет наряда особенно шел ее матовой коже, ровно так же, как и жемчуг в блестящих волосах цвета воронового крыла. Красавица скользила сквозь толпу, расточая улыбки и ловя на себе восхищенные взгляды, как мужчин, так и женщин. Даже музыканты –и те прервались, упиваясь открывшейся им красотой и совершенством. Но вот помещение вновь наполнила музыка, и одновременно несколько представителей сильного пола пригласили герцогиню на танец. Выбрав, на свой взгляд, самого достойного, Мирта подала тому руку. И вот она кружится в вальсе, каждый ее жест исполнен изящества и необыкновенной грациозности. Бархатные черные очи возбужденно блестят, щечки раскраснелись и стали похожими на две маленькие розочки, гибкий стан чуть дрожит, но лишь от восторга. Красавица отдавала танцу всю себя, без остатка, не жалея сил.

Когда звуки вальса на мгновение умолкли, Мирта с бокалом вина вышла на балкон. Летний ветерок приятно обдувал лицо, охлаждая разгоряченную кожу. Отхлебнув из бокала, женщина молча воззрилась на мерцающие звезды, погрузившись в раздумья. Поэтому, когда сильные мужские руки ласково обняли ее за предплечья, Мирта невольно вздрогнула, едва не вылив вино на себя.

–Аккуратней, –сладко прошептал голос ей на ушко, –не хотелось бы, чтоб моей королеве пришлось менять свой восхитительный наряд.

–Манд… –губы герцогини тронула нежная улыбка.

–Да, Ваша Светлость. –Мужчина неторопливо развернул женщину лицом к себе. О-да, он был поистине великолепен: голубой упеленд со стоячим воротником был ему очень к лицу. Широкий пояс на талии особенно подчеркивал стройность великолепно сложенной фигуры.

–Отбросим все условности, –проворковала Мирта, обвивая тонкими руками шею любимого. –Лучше поцелуй меня.

–Как скажет моя повелительница, –мягкая прядь серебристых волос невольно скользнула по ее щеке. Уста красавицы вновь познали вкус родных медовых губ, от знакомого дурманящего аромата слегка вскружилась голова.

–Ты восхитительно танцуешь. –Заметил Манд, оторвавшись от своей возлюбленной.

–Пойдем в мою спальню, –прошептала герцогиня, явно пропустив комплимент мимо ушей. Казалось, ее мысли были так далеко…Вернее, прелестную головку королевы бала наполнили грезы, все ее тело затрепетало от предвкушения грядущих сладостных событий.

Мирта и не заметила, как любовник лукаво, торжествующе ухмыльнулся.

–Пойдем, –согласился мужчина, увлекая красавицу за собой. Все это время женщина была, словно в трансе…Лишь когда дверь спальни захлопнулась, Мирта сообразила, что они совсем одни.

–Мой милый, –герцогиня прильнула к возлюбленному, гладя упругую кожу поистине ангельского лица. Мирта доверчиво глядела в его синие очи, в которых мгновенье назад сияла любовь, и пришла в полное недоумение, когда они внезапно остекленели и обдали ее холодом. Герцогиня даже не почувствовала, как в ее плоть вошла холодная сталь, только вот почему-то вдруг живот пронзила острая боль. Опустив взгляд на платье, женщина с ужасом увидела, как белоснежный атлас обагрился… ее собственной кровью!

–Ты предал меня, мой любимый,–одеревеневшие губы едва шевелились. Обессилевшая Мирта упала на колени.

–Ты слишком долго торжествовала, ведьма, –в ледяном тоне не было ни капли былой нежности. –Я и не знал, насколько легко будет тебя соблазнить и заманить в ловушку.

–Кто подослал тебя? –с каждой потерянной каплей крови из тела герцогини уходила жизнь.

–Умереть спокойно? –презрительно усмехнулся Манд. –Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Он повернулся, чтобы уйти. Но в дверях красавец помедлил –что-то заставило его обернуться. Мирта была еще жива, однако этот взгляд теперь уже такой жалкой мерзавки глубоко врезался в сердце матерого убийцы –взгляд побитой собаки.

И все же он ушел, не удостоив больше теперь уже бывшую любовницу и толикой внимания –у Манда есть дела и поважнее, нежели созерцать кончину избалованной аристократки. Есть еще одно дело, не терпящее отлагательств; еще одна личность, заслужившая пристальное внимание его господина. Мирта? О, нет! Это всего лишь хрупкая преграда на их пути…была. А вот воспитанница герцога Кассант… как ее там зовут? Ну, конечно, Ила…

Умирающая герцогиня и не подозревала, что сейчас где-то в замке благодаря ей, разделяет подобную участь другой человек, чья чистая душа, в отличие от ее собственной, еще не осквернена пороками этого мира. Без вины виноватый ребенок, поневоле впутанный в гнусные интриги взрослых глупцов.

***

Снуя, словно привидение, по темным коридорам замка, камеристка Мирты, спеша выполнить поручение своей госпожи, пробиралась в комнату Илы очень тихо и незаметно, сливаясь с темнотой. Хозяйка ясно дала понять, что если служанка допустит оплошность –это будут ее собственные проблемы. По здешним обычаям, если кто поднимет руку на дитя, тому отрезали дерзкую конечность. А ежели убить это самое дитя…Толпа разъяренного народа жестоко разделается с ней –и сам герцог не сумеет помешать разгневанным людям. Да и станет ли? В конце концов, она –обычная прислуга.

Бесшумно шмыгнув в комнату Илы, девушка бросила короткий взгляд на кровать –та была пуста.

–Что Вам нужно? –невежливо окликнул служанку звонкий голосок с присущей ему совершенно недетской твердостью.

Обернувшись, та застала Илу в самом укромном уголке, близ широких окон, в которые струился лунный свет.

–Госпожа сегодня необыкновенно добра, –успешно завуалировав безумный страх за внешней холодностью, презрительно процедила сквозь зубы камеристка. –Она пожелала, чтобы я лично уложила тебя спать.

–Обычно детей укладывают спать намного раньше, –заметила Ила, недоверчиво глядя на девицу. –Я слышала, как часы уже пробили двенадцать. Да и с чего бы вдруг такая щедрость после пощечины?

Сердце камеристки сжалось, все члены девушки сковал безумный к ужас при мысли о злодеянии, которое она лично обязана совершить. «Что я делаю? Что я делаю? Я не должна…» – взывали ко благоразумию служанки остатки здравого смысла. И все же ей удалось заглушить и эти отголоски совести, яростно подавив их в себе силой воли.

Девушка, как ни крути, имела великолепное самообладание: не смотря на то, что камеристку всю практически трясло, она не выдала внутреннюю борьбу даже кончиком мизинца.

–Помолчи, маленькая плутовка, –хмыкнула служанка. –Я давно наблюдаю за тобой –ты никогда не засыпаешь раньше двенадцати. А что касается желания госпожи, так я за него не в ответе. Откуда мне знать, что творится в ее голове?

Камеристка попала в точку –Ила и вправду не могла уснуть раньше. Тяжело вздохнув, девочка нехотя вышла из своего убежища и покорно опустилась на кровать.

–Ладно, так и быть. Только побыстрее, ладно?

–Ты и представить себе не можешь, насколько быстро это будет. –Ила не могла увидеть, как на губах покорной служанки зазмеилась ликующая ухмылка. Ловким движением она выхватила из кошелька отравленную шпильку и пребольно уколола ею нежную шею девочки.

–Ай! –вскрикнула девочка и резво вскочила на ноги. Увидев в дрожащих руках камеристки украшение, с кончика которого упала на пол капелька крови, Ила испытала шок. –Что? Что… Вы сделали со мной?

Шпилька выпала из ослабевших пальцев девушки, она растерянно перевела взгляд с иглы на девочку. Осознание страшного греха, который камеристка только что совершила, сковало все ее суставы, и заставило ее согнуться пополам. Ила ошарашено наблюдала, как лицо служанки исказилось гримасой душевной боли; как та, вжавшись спиной в стену, медленно сползла на пол и зашлась в рыданиях.

–Прости меня, прости…–девица больше не могла владеть собой. То и дело, камеристка била правой рукой себя в грудь. –Я виновата перед тобой. Но я всего лишь исполняла приказ Ее Светлости!

–Что? Что ты сделала? –все так же тихо повторила девочка, глядя на нее во все глаза.

–Игла отравлена, –еле выдавила из себя та, бессильно уронив руки на ковер.

У Илы отнялся дар речи. Впрочем, ей некогда было прокручивать в своей памяти последние события, ведь за окном мелькнула чья-то тень. В эту же секунду на обернувшуюся девочку устремился поток холодного ночного воздуха – на улице шел дождь.

Служанка, услышав незнакомые шаги, поспешно подняла голову и застыла, точно статуя: перед ней предстал красавец-любовник герцогини, собственной персоной…с окровавленным кинжалом!

–Что здесь происходит? –грубо поинтересовался он у камеристки, надвигаясь на ту грозной тучей, не заметив затаившуюся в тени штор Илу.

–Я исполнила поручение госпожи. –Заикаясь, ответила та.

Манд поднял шпильку, задумчиво ее рассматривая, а затем внезапно зашелся злым хохотом, от которого по коже побежали мурашки.

–За меня проделали мою работу, любопытно, –усмехаясь, промолвил он. –Что ж, любезная красавица, может Вы соизволите показать мне тело новопреставленной? –последнее слово прозвучало особенно едко и высокомерно.

Не на шутку перепуганная служанка устремила взгляд в темный угол. Очи, привыкшие к темноте, способны были еще различить хрупкие очертания ребенка даже в кромешной тьме. Но девочка бесследно исчезла.

Манд проследил за взором опешившей камеристки и бросился к месту, где должна была находиться Ила. Налитые кровью глаза готовы были испепелить в этой комнате все и вся. Выругавшись сквозь плотно стиснутые зубы, мужчина рывком поднял беспомощную девушку на ноги, сжав левой рукой ее горло.

–Где она? –необыкновенно спокойно спросил убийца, чей ровный тон означал затишье перед бурей.

Его новая жертва сейчас напоминала скорее рыбу, чем человека: широко разинутый рот жадно ловил воздух, ее длинные ухоженные ногти впились в кулак Манда. Поняв, что ничего толкового от этой девицы он не добьется, убийца швырнул ту к стене. Камеристка хрипела, пытаясь восстановить дыхание –казалось, Манд окончательно лишил ее способности дышать. Мужчина не стал дожидаться, пока служанка откашляется –кинжал обагрился свежей кровью аж по самую рукоять.

Ила бежала по лесу, продираясь сквозь колючие кустарники, рвавшие тонкую сорочку девочки в клочья, вырывавшие пряди шелковистых волос. Босые ножки словно не ощущали ни холода почвы, ни мелких острых камней, резавших нежные ступни. Лишь одна мысль занимала мысли ребенка –уйти от преследователя.

Неожиданно разум Илы постепенно стала застилать белесая пелена, бешено закружилась голова, перед глазами все поплыло. Сделать следующий шаг девочка была уже не в состоянии –Ила лежала на мокрой траве, ливень нещадно хлестал ее по лицу. Малышка была готова поклясться, что даже ощущает, как коварный яд разливается по всему парализованному телу; как кровь буквально закипает в венах и сердце сжимается в комок, который подкатывает к горлу, перекрывая доступ кислорода в легкие.

«Я должна встать», –без конца твердила она себе, вполне осознавая, что конец уже близок. Почему-то в эти последние минуты своего недолгого существования девочке вспомнились давно забытые сказки и легенды о Феях, которые ей рассказывала няня в далеком детстве. Добродушная пожилая женщина в белоснежном чепце говорила, что феи могут помочь страждущему в самую трудную минуту, стоит только позвать. Кажется, было еще что-то, что Ила, к сожалению, не может припомнить. Проклятый яд, будь он неладен!

–Принцесса фей, –Ила не отдавала себе отчета в том, что говорит. Ей казалось, будто она кричала –однако со стороны можно было увидеть, как беззвучно шевелятся почерневшие губы. –Принцесса фей, спаси меня! Помоги!

Зов был услышан.

***

Воскресным утром Его Светлость, герцог Кассант вернулся в свой замок из долгой отлучки. Передав поводья конюху, мужчина строго-настрого приказал тому накормить, как следует, своего вороного жеребца лучшим овсом и напоить ключевой водой.

Двери парадной отворились –нога герцога ступила на мягкий ковер. Весь вид Его Светлости являл собой невиданную роскошь и величественность: начиная от черных кожаных сапог до колен и заканчивая восхитительным коттарди небесного цвета, обитым мехом и вышитым золотой нитью.

–Господин! –слуга почтительно склонил перед герцогом голову, а затем поднял на него печальные глаза. –Ваша супруга…мертва.

Слова юноши поразили мужчину, словно громом. Отказываясь верить в услышанное, герцог повелительно приказал:

– Веди!

Миновав целую сеть мрачных коридоров и спустившись в подземелье, они оказались в родовом склепе. Внутри стоял холод, и было очень темно. Слуга прошел вперед, освещая помещение пылающим факелом. Тьма расступилась, и герцог увидел стоящий на высокой мраморной плите свинцовый гроб. В нем лежала покойная в белоснежном бархатном блио: ее лоб был охвачен тонким золотым обручем, шелковистые волосы были закручены в локоны. Как всегда, Мирта была необычайно прекрасна и свежа, словно утренняя роза, только вот юное личико покрывала мертвенная бледность. Подойдя к гробу вплотную, герцог застыл на месте, как изваяние, вцепившись пальцами в свою роскошную огненно-рыжую шевелюру.

–Кто? –сухо спросил потрясенный герцог.

–Ее Светлость устроила бал. Утром ее нашли на балконе с раной на животе. Ее камеристка тоже пострадала: сейчас она при смерти, но пока еще жива и находится в сознании. Ваша воспитанница бесследно исчезла, –отчеканил слуга.

–Веди, – повторил герцог, но на этот раз бесстрастно.

Следуя за слугой, мужчина очутился в небольшой комнате. Хрипящая девушка лежала на дубовой кровати с изогнутыми ножками, накрытая дымчатым пледом из тонкой шерсти. Около нее хлопотали служанки, помогая лекарю: то принесут чистые бинты, то подадут нужное из множества лекарств, стоящих на табуретке около больной.

–Как она? –спросил герцог.

Лекарь поклонился своему господину, а затем тихо вымолвил.

–Ей осталось жить ровно полчаса, –он бессильно развел руками. –К сожалению, я ничем не могу помочь несчастной, кроме как снять боль и перевязать израненную грудь. Кто-то полоснул мисс ножом.

–Я хочу поговорить с ней. –Тоном, не терпящим возражений, промолвил герцог.

Все присутствующие вышли, оставив хозяина замка наедине с умирающей. Мужчина бросил на девушку короткий взгляд: ее черные кудри растрепались, некоторые из прядей налипли на влажный лоб, кожа стала полупрозрачной, некогда красные губы посинели.

–Кто здесь? –прохрипела камеристка, подняв веки.

–Твой господин, –герцог приблизился к кровати, склоняясь над девушкой. –А теперь изволь ответить: кто убил мою жену и ранил тебя?

–Я хочу пить, –последовал ответ.

Гневно поджав губы, герцог все же поспешно схватил с табуретки стакан, попутно расплескав воду, помог девушке принять сидячее положение и поднес его к губам несчастной. Та принялась жадно пить спасительную жидкость, едва не захлебываясь. Опустошенный стакан вернулся на прежнее место. Руки мужчина плотно сжали хрупкие плечи служанки.

–Я задал тебе вопрос, – степенно произнес он. –Отвечай.

–У Вашей жены был любовник, Ваша Светлость, – прошептала слабеющая камеристка. –Он весьма хорош собой и умен –я восхищалась им. Пока не узнала его истинную сущность убийцы. Он… убил ее?

–Да.

–Я бы хотела проронить хоть слезу –да не могу, –служанка тяжело вздохнула, – я втайне ненавидела Вашу супругу, господин. Впрочем, это уже неважно. Ваша воспитанница знала секрет герцогини и сказала ей об этом прямо в лицо накануне бала. Уже прошло два дня…–ее задумчивый взгляд устремился на потолок.

–Продолжай, – властно потребовал мужчина.

– Госпожа поручила мне умертвить девочку, всучив отравленную шпильку. Я боялась герцогиню, потому не могла ослушаться, – по впавшей щеке скатилась слеза. –Я уколола дитя иглой прямо в шею. За окном комнаты девочки мелькнула чья-то тень. Ила спряталась в темном углу. Окно распахнулось, и он подошел ко мне с окровавленным кинжалом в руке. Потом потребовал показать ему труп девочки, но той и след простыл…Разгневавшись, он вонзил оружие в мою плоть.

Герцог опустил умолкшую девушку на кровать –та в изнеможении откинулась на подушки…и затихла. Угрюмый мужчина еще некоторое время смотрел в изможденное лицо девушки, а затем пощупал ее пульс…

Дверь комнаты отворилась –герцог, чернее тучи, появился на пороге.

–Все кончено, доктор, –негромко объявил он, даже не глядя в сторону последнего. Затем мужчина подошел к слуге.

–У новопреставленной есть родственники? –тихо спросил его хозяин замка.

–Жених,–очи юноши подозрительно заблестели.

–Пусть заберет тело, – угрюмо бросил тот.

–Да, – слуга, пытаясь совладать с собой, судорожно проглотил застрявший в горле ком, –я могу сделать это прямо сейчас?

В глазах герцога на миг промелькнуло удивление –он молча кивнул. Юноша тотчас исчез в комнате. Собравшись уходить, мужчина все же заглянул за дверь: несчастный жених, на коленях у кровати, покрывал поцелуями тонкую кисть умершей и без конца повторял: « Я ведь даже не успел сказать ей, как я ее люблю…»

В душе герцога царил полный хаос: смятение, гнев на супругу, желание распутать всю эту паутину тайн. После того, как мужчине стала известна правда о покойной жене –всю его любовь к ней тотчас как отрезало. И в ледяном сердце не было ни к кому и толики жалости, даже к самому себе.

***

Вилара сидела в оконном проеме башни и задумчиво смотрела вдаль, на серые стволы деревьев, с которых безжалостный ветер срывал зеленые листья. Завывая, он уносил вдаль клубы пыли, вырывал с корнем молодые деревца и кусты. Словом, надвигалась буря.

Юной герцогине было невдомек, почему муж решил устроить праздник. К чему эти танцы, песни? И почему Дирт до сих пор не заберет ее сестру у деспотичного соседа?

В дверь открылась, и в помещение вошли. Девушка поспешно спрыгнула на пол и затворила ставни.

–Так я и знал, что Вы здесь, госпожа.

Вил сразу узнала гонца: насмешливые черные глаза, короткие каштановые волосы, жиденькая бороденка. Лет ему можно было дать, эдак, тридцать-тридцать три. Откинув назад капюшон, мужчина с самым, что ни на есть, серьезным видом всучил ей запечатанное письмо.

–От герцога Кассант? –Вил была не на шутку взволнованна. Уж если сам герцог пишет лично ей –следовательно, что-то случилось. Ведь никогда прежде бывший опекун не отправлял ей письма.

Разрывая в клочья конверт, Вилара увидела боковым зрением резкую перемену в настроении мужчины: он нахмурился, в глазах появилось сочувствие–что еще больше усилило ее волнение.

–Мне очень жаль, Ваша Светлость.

Герцогиня нетерпеливо пробежалась взглядом по строчкам, и лицо ее резко побледнело. Исписанный листок выпал из ослабевших пальцев. Поспешно подняв письмо, девушка опрометью бросилась вон из помещения.

Дирт беседовал с гостями, время от времени смакуя сладкое вино из своего бокала, и выдавал остроумные шутки. Присутствующие хохотали, и внимательно глядели на гостеприимного хозяина в ожидании нового анекдота. Потому никто не заметил, как в зал вошла юная герцогиня, рука которой крепко сжимала измятый клочок бумаги.

–Негодяй, –тихие слова Вилары почему-то были отлично услышаны, –десятки голов синхронно повернулись в ее сторону.

Удостоив жену своим вниманием, Дирт невольно поперхнулся очередным глотком своего изумительного вина. Извинившись перед собравшейся в его доме элитой, герцог подхватил супругу под локоть и с напускной улыбкой попытался вывести ту вон. Только Вил слышала, как муж цедит сквозь зубы проклятия.

–Ты с ума сошла? –шипел мужчина. –Что ты себе позволяешь??

–Ты обещал, –Вил глотала слезы. –Они убили мою сестру, –девушка протянула супругу письмо. –Здесь все написано. Прочитай.

–Не стану! –Дирт был не на шутку рассержен, потому лист тотчас полетел в камин.

–Мерзавец,–Вилара попросту остолбенела, а когда понемногу пришла в себя, то сама ощутила в себе прилив гнева. Потому, когда супруг попытался вытолкнуть ее за дверь, не сумела совладать с собой.

–Пусти меня! –рявкнула девушка и резко высвободившись, залепила Дирту пощечину. –Ты обманул меня. Ты забыл, что обещал! Ты забыл отнять у них мою сестру! Почему ты не занялся этим в ближайшее время после нашего разговора? Почему прошел еще месяц?

Толпа беззвучно ахнула. Дирт покрылся красно-бурыми пятнами, что не предвещало ничего хорошего. Грубо схватив супругу за предплечье и едва не вывихнув девушке руку, Дирт силой выволок ту из залы. Сознание Вилары застлала белесая пелена, герцогиня плохо помнила, как суровый муж затащил ее в одну из башен и впихнул жену внутрь. Понемногу обретя способность соображать, Вилара услышала скрип поворачиваемого ключа в замочной скважине. Злость переполняла все ее существо; не долго думая, девушка бросилась к двери и принялась молотить в нее кулаками, что есть мочи.

–Выпусти меня! –вскричала красавица. –Ты ответишь! Ты нарушил обещание!

Ответом была лишь тишина. Но Вилара, прекратив нарушать покой замка, не опустилась на пол, беспомощно обхватив руками колени; не залилась горючими слезами, как могла бы сделать прежде. Нет, так поступила бы прежняя Вилара –теперь она не та кроткая малышка, какой ее знал Дирт. Вил больше не прольет ни слезинки.

Никто после не мог объяснить, каким образом герцогиня исчезла из комнаты, как спустилась вниз, ведь расстояние от земли до окон башни составляет, не много ни мало, сто футов. Если только по дереву, росшему практически вплотную к стене этой величественной постройки. Нет, это невозможно! Да разве может нежная и тихая девочка пойти на такой риск?

Хорошо быть птицей, вольной птицей! Расправить руки-крылья навстречу ветру и уносится с ним вдаль в безумном танце…Принимать его ласковые прикосновения к коже, ощущать, как прохладный воздух забирается под одежду, охлаждая разгоряченное бегом тело. И наслаждаться желанной свободой. Стоять на берегу и вглядываться в водную гладь, и мечтать, мечтать…Грезить наяву…А затем кинуться вниз, сломя голову; почувствовать, как ледяная вода сковывает тело, которое пронзают миллионы невидимых острых иголок. Медленно идти ко дну. И в самый последний момент тебя охватывает ужас от горького осознания того, какой чудовищный и непоправимый поступок ты сотворил. Но поздно уже каяться…