Глава 1

— Милорд, милорд! — негромко, но настойчиво окликнул Эдвиг уже далеко не молодого, но все столь же крепкого человека, сосредоточенно любовавшегося рассветом в объятьях любимого кресла.

— Что такое? — потер герцог Болнессийский виски, чуть тронутые паутиной седины — Я сейчас не в настроении, ты же видишь...

— Ну что же, я-то подожду, а вот подождут ли новости — вряд ли. — с этими словами потревоживший его человек развернулся на каблуках и направился к выходу, держа спину предельно прямо.

— Так… Я надеюсь, это не посольство, о котором я от старости забыл?

— Нет, это срочное донесение по поводу мятежей. — он еще раз провернулся на каблуках, демонстрируя шикарные, почти моржовые усы.

— Отлично, не могу быть тактичным с утра.

Владелец моржовых усов усмехнулся краем рта, и поправил шерстяной жилет, разглаживая складки. Он помнил, что случилось, когда Ричарду не так давно, всего полтора года назад, пришлось принять не слишком тактичных послов из Лепани ранним утром. С тех пор мало кто осмеливался беспокоить герцога Болнессийского по утрам.

Тем временем герцог уже снял со стены скипетр, каждую ночь водворяемый между боевым топором и широким мечом — с годами Ричард стал педантичен, и начал ценить порядок.

— Эдвиг, будь любезен, поясни суть дела по пути.

— Я как раз и собирался, ваше величество. Мне донесли, что в Тесвиге опять неспокойно. Горожане ропщут, кажется, их не устраивают пошлины… и вдобавок, там все чаще раздаются призывы открыть ворота Борису де Алви.

Ричард вздохнул. Этот злокозненный город уже Господь знает сколько времени докучал ему всяческими способами, меняя цвета владельца чаще, чем жена покойного ныне Сердзима — фаворитов. Ходили слухи, не лишенные изрядной доли правды, что в том городе даже был пост флагового, ответственного за быструю и правильную смену флагов. Муниципалитет Тесвига умело пользовался тем, что располагался сей город аккурат на шатающейся туда-сюда границе, разделявшей владения наследника династии, взошедшей на трон не ранее, чем тридцать лет назад — и потомка древнего рода, который был полон решимости исправить текущее положение дел. То есть Бориса де Алви — и Ричарда Седьмого соответственно. Причем масштабы торговли в оном городе были таковы, что прибыли от налогов стоили даже тех болей в заду и голове, которые герцогу Болнессийскому доводилось испытывать, просто слыша упоминание о нем.

— Вдобавок еще слышны недовольства в Карадхе, Ривере и Брении. Там уже почти в открытую говорят о переходе к Ребентантскому.

Ричард снова с усталостью потер виски. Шпионы Бориса, похоже, не зря ели свой хлеб.

— Просто прикажи там отрубить пару особо рьяных голов. А пока дай мне отдохнуть...

— Хорошо, милорд.

— Положение дел серьезное… Обсудим это позже, за завтраком.

Солнечный свет, проходя сквозь мутное стекло в проемах оконцев, создавал иллюзию столбов зеленого света, подсвечивая мельчайшую пыль, что была без тени злого умысла унесена игривым ветром с тяжелых гобеленов. Впрочем, Ричард не обращал на это и толики того внимания, которое уделял бараньей ноге, обгладываемой со звериным урчанием.

— Ну вот теперь я готов тебя слушать, Эдвиг. — сказал седой лорд, утерев от жира усы и отправив остатки кости под стол, собакам.

Эдвиг, сидевший по правую руку, отставил недопитое вино в сторону, и начал:

— Дела таковы — Карадх, Ривера, и Брения не на шутку заворошились. Они все, как один, вдруг заговорили по другому… И если Тесвиг еще посмотрит в нашу сторону, как флюгер, при малейшей перемене ветра — то с ними все будет обстоять намного серьезней… За этим чувствуется длинная рука, вы и сами знаете кого.

Ричард вздохнул. Он действительно и сам знал, что дела обстоят не ахти — по шпионским делам Борис медленно, но уверенно превалировал над ним, тесня по многим позициям. Вот и сейчас...

Ричард еще раз вздохнул, откинувшись на спинку стула. Сейчас не помешал бы какой-то, пусть и не слишком серьезный, военный успех, чтобы подбодрить боевой дух и вселить уверенность в завтрашнем дне в сердца пошедших за ним. Но нападать на войска Бориса сейчас было бы крайне необдуманно: все же, это была родная для Ричарда страна, которую старый лорд хотел бы видеть целой и расцветающей… Под своим правлением, разумеется. Ну а также, если напасть сейчас, то это означало бы нарушить хрупкое перемирие. А удержать его, во первых, было делом чести. Ну и во вторых, намного более важным было дать восстановиться экономике, выжатой налогами в предыдущие годы войны, и дать вылезшим из лесов кметам успокоиться, и ...

— Вы уже обдумали подавление мятежей силой? — вывел лорда из размышлений голос Эдвига.

— Нет, хитрый лис, я конечно стар, но еще не выжил из ума — ухмыльнулся Ричард. Он видел насквозь Эдвига, и что именно к такому ответу он и подталкивал его такой постановкой вопроса, прекрасно зная натуру правителя, но ничего поделать с собой не мог.

— И знаешь что… — задумчиво добавил герцог — Передай по своим каналам, что если города останутся под моими знаменами — то я позабочусь о личной награде для сделавших это.

— Но казна...

— Знаю я, что казна. Именно поэтому нам и нужны эти города. А что до награды, не беспокойся — коль не найдется ничего подходящего, то вручу памятные знаки, по совету Йозефа, моего троюродного племянника. Он клялся, что подданные за кусочки металла готовы порвать на кусочки друг друга. Вот и проверим.

Закончив вполголоса излагать свои планы, лорд прокашлялся и осушил кубок, инкрустированный золотом, одним залпом, после чего смачно рыгнул.

— Мой Лорд… Вы не собираетесь ни в какой поход? — спросил наместник, ожидавший, когда он закончит беседу.

— Верно — посмотрел Ричард на него абсолютно трезвыми глазами.

— Я старый солдат, и не могу сказать красиво, как это меня печалит. Но если вам будет нужна еще одна отважная рука — дайте только знак, и старый Кольдер всегда пойдет за вами куда угодно.

— Не беспокойся, Руфус — герцог Болнессийский подошел и положил руку на его плечо. — Когда вновь прозвучат боевые горны, поверь — я о тебе не забуду.

***

— Сир — как только Ричард встал из-за стола, его тут же окликнул советник — Вы не забыли, что припасы в этом замке уже на исходе, и нам пора бы...

— Не волнуйся, Эдвиг. Я помню. Оповести всех разгильдяев, что мы отправляемся в Кернштерн. Выступаем завтра утром. И передай конюхам, что если к завтрашнему утру кони не будут в порядке, то я сам займусь чисткой лошадей, сделав скребки из костей лентяев.