Рыбак рыбака

Шла третья неделя последнего месяца осени. Четвертого дня отпраздновали Льелнтейл.

По бесснежной, но уже тронутой холодком дороге я ехала в Вайрин.

Небо было покрыто редкими тучами, в основном над головой; горизонт был практически чист и сиял топазовой голубизной.

С завидной периодичностью я вспоминала последний полет.

С тех пор небо пленило мое сердце и не отпускало. Поднимая глаза, я утопала в его манящей глубине, в той бесконечной воздушной чистоте. Я скучала по тому неподражаемому чувству свободы, безграничной пустоты за спиной.

Бывало, я пускала лошадку в галоп и неслась по дорогам со свистом ветра в ушах, зачарованно глядя в небо...

Правда, разок я так уже слетела с лошади, когда трусливая Шельда испугалась собаки впереди и резко затормозила.

Летящей на нее меня собака испугалась еще пуще, чем ее — лошадь, и улепетывала так, словно была элитной гончей, а не дворнягой.

Хвала Небу, никто этого не видел. Ну, по крайней мере, в голос никто не заржал.

Вайрин встречал путников незакрытыми воротами и серым камнем улиц. Прокатившись по главной, я свернула на боковую улочку.

Найдя достаточно приличный и недорогой постоялый двор, я спешилась, отдала поводья подбежавшему мальчику и зашла внутрь. Едва я села за свободный столик, ко мне подошла хозяйка:

— Желаете пообедать, госпожа? — вежливо осведомилась она.

— Да, благодарю, — ответила я. — И снять комнату на ночь.

Она кивнула и удалилась, а я принялась оглядывать внутреннее убранство помещения.

Вскоре хозяйка вернулась и поставила передо мной тарелку супа и кружку терпкого осеннего компота.

— Какими судьбами в наш город? — поинтересовалась она.

— Да вот, странствую. Я мистик, — ответила я. Ну а что? Как народ узнает, что я маг? Нужно же как-то искать клиентов...

— Понятно, — проговорила хозяйка. — И у нас есть мистики в городе.

— Ну, ничего, — ответила я. — Больше не меньше.

Пообедав, я оставила вещи в комнате и отправилась погулять по городу.

Вайрин располагался в восьмидесяти сотах[1] к западу от Соулу. Город был небольшой и особо непримечательный.

Кроме белокаменной церкви (каких было несколько в Соулу) и дома наместника, смотреть было, откровенно говоря, не на что.

Я надеялась увидеть закат, так давно не открывавшийся взору из-за поздне-осенней непогоды, но горизонт кругом закрывали дома, а когда я добежала до окраины, солнце уже село в затянувшие запад облака и начало смеркаться.

Я плюнула и уже зашагала было обратно, как со мной поравнялась какая-то женщина, идущая со стороны деревни.

— Вечера доброго, девушка, — доброжелательно проговорила она.

— Доброго, — отозвалась я.

— Вы, видать, приезжая?

— Ага, — легко согласилась я. Одета я была, как в дорогу. — Мистик-вольнонаемник, путешествую из города в город...

— Госпожа мистик? — обрадованно, но не без тени, тем не менее, суеверной опаски, проговорила женщина. — Повезло мне Вас встретить!..

Я мысленно усмехнулась. Редко мне так фартило сразу. Не зря гулять пошла.

Чтобы не быть голословной, я продемонстрировала лицензию и диплом.

— На наше село чегой-то нападает, кур ворует, — тем временем продолжила женщина. — Не у одной меня. Думали, лисица, выследили ночью, а ничего не увидели! Только курица вскрикнула, да что-то невидимое ее уволокло. Только мой, говорит, глаза заметить успел, адским пламенем сверкали...

— Хм-м, — задумчиво протянула я, перебирая известный мне "бестиарий", главным образом то, что обычно встречается в селеньях.

Скорее всего, это какой-то из мелких демонов — малая химера, феллина, адская лисица… Добыча в их стиле.

На "козодоя" не тянет, ему куры даром не сдались...

— Думаю, можно посмотреть, — сказала я. — Сколько платите? Такое обычно делают примерно за 8 сереньких...

— Хорошо, — охотно согласилась клиентка. Видимо, местные брали побольше. Но не считаю, что я продешевила — новеньким, еще не сделавшим себе репутацию, наглеть не стоит, да и нанимать будут охотнее. — Когда Вас ждать?

Я посмотрела на стремительно темнеющее небо. Пока добегу до постоялого двора и соберусь — уже стемнеет, и придется лесом в ночь к незнакомому селу ехать.

— Давайте завтра после заката, — ответила я. — Расскажите-ка теперь, как добраться до села.

Женщина охотно начала объяснять:

— О, это вот по этой дороге...

Когда я вернулась на постоялый двор, уже стемнело.

Народу заметно поприбавилось — свободных мест почти не было. Однако я все же нашла какой-то столик в уголке и села.

Хозяйка принесла ужин, и мы даже обменялись с ней парой фраз, однако сейчас хлопот у нее явно хватало.

Я принялась за еду, но тут кто-то подошел к моему столику.

— Вечера доброго, красавица.

Я подняла голову. Перед столом стояли двое. Первый, тот, что постарше, был высоким русоволосым мужчиной лет сорока, с хорошей осанкой, второй — парень с чуть округлым лицом и коричнево-рыжими стоящими щеткой волосами, на вид примерно мой ровесник.

— Чем обязана? — осторожно отозвалась я. У меня были предположения касаемо них, однако, пока я не была уверена точно.

— Уж не собирается ли госпожа мистик здесь работать? — спросил высокий, тот что постарше.

Что-то холодно-отталкивающее было в его голосе.

— А с чего бы вам интересоваться, господа? — спросила я. Они явно не выглядели как возможные клиенты...

— Видите ли, коллега, — нарочито вежливо проговорил первый, особо выделив последнее слово. Мои подозрения подтвердились. — Мы вас приметили… Рыбак рыбака, как говорится… И хотели предупредить. Это наш город. Мы тут работаем и… прекрасно справляемся.

— Вот как… — тихо сказала я, чуть нахмурившись.

— Так что, — продолжил он ледяным тоном. — Если госпожа заработок ищет — милости просим ехать далее.

Я, хмыкнув, отхлебнула и поставила кружку.

— Это… с чего это ваш город?

— Ну, видишь ли, я работаю здесь уже десять лет, а вместе с ним — пять. Сама понимаешь, все по справедливости...

— А вам известно, что Гильдия подобного не приветствует? Я, как вольнонаемница, могу приезжать в любой город и работать там, вне зависимости от того, есть там другие мистики или нет.

Тот, что постарше, поднял бровь и переглянулся с товарищем.

— О как, значит? Ну ладно, ладно. И ведь по-хорошему пытались… — проговорил он холодно. — Значит, так, скажу прямо. Это наш город. Будешь тут охотиться — пеняй на себя.

Я хмыкнула. Мужчины развернулись и вышли.

Вот ведь нахалы! Дуракам закон не писан! Город, видите ли, их… Ну нет, я так легко не сдаюсь, и меня не запугать.

На закате следующего дня я выехала из города в сторону указанного села.

Предварительно собрала необходимые мне амулеты.

В первую очередь, это, конечно, "талисман дьявола" — главный амулет мистика. Выглядит он как довольно небольшой (с фалангу большого пальца) камушек веретеновидной формы, оранжевого или желто-оранжевого цвета. Как правило, вешается на шею на кожаном шнурке. Металл этот камень не любит. Когда маг активирует "талисман", он начинает светиться.

И это, пожалуй, самая важная штука для охоты, потому что именно "талисман дьявола" привлекает нежить к мистику, раздражая ее своим излучением. Это амулет-приманка.

Для защиты от негативной энергии демонической сущности я взяла парные серебряные кольца, простые, расписанные лишь защитными знаками.

Свой арсенал защитных амулетов маги, как правило, подбирают индивидуально. Кто-то составляет себе комплексный набор из различных по функциям колец, браслетов, крестов и подвесок. А я, например, предпочитаю надевать лишь необходимый минимум: "талисман" плюс что-нибудь защитное. Я не очень люблю излишества.

Единственным "украшением" на мне, не несущем магической нагрузки, был драконий браслет. Мне просто нравилось его ощущение на руке, поэтому мне не хотелось его снимать.

И брошь на куртке, которую я поостереглась оставлять на постоялом дворе.

Мантию и другие элементы охотничьей одежды я взяла с собой, чтобы сильно не светиться в городе, да и дорогой в них было бы прохладно.

Мантия представляла из себя одеяние с длинным, по щиколотку подолом, широкими рукавами по локоть и капюшоном. Подол был очень широким, рассчитанным на подъем ноги на уровень лица противника. Ткань была плотная, малопромокаемая и скользящая, чтобы ни за что не цеплялась и не застревала.

День сегодня выдался довольно погожим. Хоть с утра и попытался накрапывать мелкий дождь, ко второй половине дня облака разошлись, открывая небесные просторы.

Я жадно вглядывалась в последние искорки догорающего костра Солнца, пляшущие меж деревьями.

Сверху над их темными силуэтами светилось небо, выкрашенное полосами разных оттенков голубого, кремового, розового и бордового.

Дорога до села не заняла много времени. К околице я подъехала, когда смеркалось, а на небе начали загораться первые звезды.

Дом той женщины был третий слева. Я оставила лошадь и переоделась у нее.

Я вышла на улицу к сгущающимся сумеркам и, собрав волосы в куцый недохвостик, осмотрелась. Злосчастный курятник находился недалеко от хозяйского дома, близ края села. Обойдя его, я вышла к границе леса.

Скорее всего, демон прячется именно в лесу, потому что больше негде.

Проходя вдоль леса, я припомнила слова старой песенки-присказки:

— Ночь на землю опустилась,

Все притихло затаилось,

Замерла в ночи природа.

Зверь выходит на охоту...

Я засекла "дорожку" — этакий энергетический след там, где проходил демон. Энергетика места там снижается, потому что демон ее уничтожает своей негативной энергией, "цвета" словно "блекнут".

Она проходила в направлении от курятника до леса, чуть диагонально, и уходила дальше в лес, но идти туда я смысла не видела. Надо караулить тут.

Тихий, смелый и упрямый,

Он ступает по поляне,

Ухом слышит каждый шорох,

Разгоняет сонный морок.

Видит каждое движенье,

Трав и листьев шевеленье.

Сам не издает ни звука,

Тишина ему порука...

В лесу было тихо, лишь чуть похрустывали временами деревья, охлаждаясь. Я, затаившись, поджидала хищника. Смотреть глазами было, скорей всего, бессмысленно — наверняка тварь спрячется за пеленой невидимости. Поэтому и местные не смогли ее увидеть… Замерев, я прикрыла глаза, стараясь "увидеть" (хотя, точнее, конечно, почувствовать) новую дорожку и засечь приближение демона.

Он силен и хладнокровен,

Он под мир теней подстроен.

Ночью он в лесу хозяин,

К своим жертвам беспощаден.

Погода к ночи немного подпортилась — небо все сильнее и сильнее затягивало тучами, звезды изредка выглядывали в маленькие редкие окошечки. Капать пока ничего не пыталось. Впрочем, демону дождь не помеха.

Даже если дождь польется,

Без добычи не вернется,

Ведь нелепой непогоде

Не сорвать его охоту...

Хотя никаких внешних проявлений твари не было, что-то привлекло мое внимание. Я резко повернула голову и насторожилась. Что-то есть.

Оно было шагах в двадцати, на самой границе леса, и двигалось, кажется, в сторону села.

Стараясь не издать не звука, я аккуратно сделала шаг, "присматриваясь" и ощущая. Еще шаг. Осторожность на максимум — враг очень проворен.

От его стального взгляда

Не укрыть дождю и граду,

И надеяться не стоит —

Ночь от тьмы тебя не скроет.

О-очень аккуратно приподняв руки, я сконцентрировала свое внимание на кончиках пальцев. Первым ударом нужно безошибочно попасть в цель и разрушить пелену невидимости. Ведь сражаться с невидимым противником весьма непросто...

Тьма на дикий лес спустилась,

Замерла и затаилась,

Неподвижно ждет природа.

Выхожу я на охоту.

Этой ночью я охотник,

Не уйти тебе, негодник.

Вдох. Разгорающиеся искры на кончиках пальцев, поднимающаяся волна в груди и бегущие по рукам щекочущие молнии. Выдох. Удар.

На мгновение всполыхнула красными молниями-трещинками пелена невидимости, словно разбитое зеркало, отражающее реальность, и осыпалась, помутнев, крошками запекшейся грязи, обнажая демоническую сущность.

Тварь рявкнула, взвившись, и сделала было рывок к лесу. Но я, не медля, входя в транс, кинулась ей наперерез, чтобы не ушла.

Адская лисица. Лисицей названа за выбор объекта и манеру охоты: душит некрупных зверей и домашних птиц. Внешне на лисицу не похожа ни единого раза. Скорей, на страшную безухую кошку с чрезмерно длинным, но отчего-то облысевшим хвостом. Чёрная, с тонкими, желто-рыжими, пламенеющими прожилками, ярко сверкающими в темноте.

В ответ на мой маневр, тварь заметалась и бросилась в противоположном направлении.

Я была уже довольно близко, когда "лисица", достигнув курятника, взбежала вверх по его стене, толкнулась от нее и попыталась меня атаковать.

Я встретила ее силовой волной, резко уходя в сторону, и попыталась достать магическим ударом "шаровой молнии" — одного из классических боевых приемов. Однако, лисица увернулась, и молния лишь взрыла землю.

Не успели осесться крошки земли, как получивший по щам демон уже топил обратно к курятнику и вверх по стене.

Я бросилась следом. Когда я прыгнула на стену, вцепившись в выдающуюся доску, хвост лисицы скрылся в незабитом окошке.

Не теряя времени, я подтянулась на руках, и, схватившись за край крыши, влетела в окошко сокровенного курятника.

Справедливо испугавшаяся лисица метнулась в угол, усилив и без того нарастающий переполох. Я бросилась следом, а на встречу мне полетели перья и куры.

Разогнаться в курятнике было негде, демон бросился убегать, извиваясь узким телом наподобие ящерицы, и мне пришлось по-идиотски носиться за ним по кругу под истерическое кудахтанье всполошившихся кур.

Лисица металась, меняя направление, забиваясь в углы и гоняя клуш, заполнивших все помещение и отчаянно мешавших мне целиться. Наконец, выгадав момент, когда тварь была в наиболее свободной части, я метнула в нее силовым импульсом, но лишь прижарила стену перед ее мордой.

Загнанная в угол лисица с перепугу вписалась головой в дверь, но быстро сориентировалась и, душераздирающе заверещав, отчаянно протиснулась в щель между дверью и порогом, оставив на последних немалую часть своей шкуры.

Мне, за неимением лучшего, запертую снаружи дверь пришлось вынести с ноги, сорвав крепежи засова.

Когда из-под двери курятника с адским верещанием выдавилась лисица, а в следующий миг, с грохотом распахнув дверь с ноги, выскочила растрепанная мистичка с горящими глазами, подглядывающие прежде в дверные щели селяне перепуганно попрятались обратно.

Дабы не дать уйти добыче, я, не задерживаясь, кинулась следом со скоростью, на которую способны мистики в бою.

И, со всей дури налетев на стоящее посреди двора ведро, эпично навернулась, загремев всеми подручными (подножными) средствами. Кубарем прокатилась по двору и затормозила было лицом о клумбу. Но вовремя вспомнила, что я мистик, и вышла из кувырка в присед.

Тем временем тварь, под перепуганные вскрики свидетелей, неслась по селу, пока, слава Небу, все еще в пределах двора. Я бросилась следом, первым же рывком сократив разрыв на возможный максимум, и, не придумав ничего лучше, по-звериному прыгнула вперед, перемахивая через демона и преграждая ему дорогу. Я приземлилась на руки перед беглецом и, чтобы не упустить его в противоположную сторону, совместила разворот с магической атакой. Когда я повернула голову, силовой импульс уже пульсировал в кончиках пальцев. Однако тварь, попросту не успев развернуться, была почти вплотную ко мне, в ладони от моего лица. И невольно отпрянув, я инстинктивно схватила летящий в лицо объект руками, в том числе правой, заряженной...

Аккуратно умерщвить демона не получилось. Его размазало по всему, что оказалось рядом, а рядом оказалась по большей части я. Черной маслянистой кровью мне забрызгало руки и лицо, и немного грудь.

Кто-то отчаянно заорал, где-то слева послышался глухой удар, предположительно, чьего-то бесчувственного тела о пол.

Я яростно оттирала более-менее чистым предплечьем "лисью" кровь с лица.

Из курятника слышалось испуганное кудахтанье кур, которые, даже с перепугу вылетев из двери со мной, с перепугу же обратно и забежали.

И, тем не менее, дело сделано.

Я встала, придав себе невозмутимый вид, и двинулась к заказчице. Она робко вышла навстречу из-за незакрытой двери.

Народ, кажется, был впечатлен, по крайней мере, в основной массе.

— Тварь уничтожена, — констатировала очевидное я. Женщина сделала было движение к мешочку на поясе, но я, опустив взгляд на свои руки, вынуждено продолжила. — Только… где у вас тут можно умыться?

Умыться можно было только в ледяной воде на улице; я, скупо ополоснула руки, более-менее оттерев ладони, немного потерла лицо мокрыми руками. Сильно плескаться на ночном поздне-осеннем морозе не хотелось, а в темноте все равно не видно. Кровь мертвой твари неопасна, если не употреблять ее внутрь.

Немного покореженную тушку твари я на палке отнесла к лесу — мне она была даром не нужна, деревенским — и подавно.

Было поздно и холодно. Чтобы не задерживаться, я только переобулась, надела теплые штаны поверх охотничьих и куртку прямо на мантию.

Несмотря на поздний час, народ еще толпился на улице, робко начинали обсуждать последние события.

Я проезжала мимо людей к дороге, ведущей в город. Позади, где-то за моей спиной, какая-то скептичная тетка тихо, разговаривая с кем-то, бросила замечание:

—… споткнулась… Думала, мистики ловчей… Эта, наверное, не очень опытная. Непрофессионалка.

Обернувшись, я метнула в говорившую холодный взор. Обе тетки, она и собеседница, испуганно ахнули, вскинув взгляды на меня.

— Нешто слышала? — еще тише, совсем шепотом проговорила первая в сторону.

— Слышала, слышала, — подтвердила я. — И, если вам интересно… Я профессионалКА, — с нажимом проговорила я, умышленно употребив такую же просторечную форму. — Я дипломированный специалист. Но такое качество, как ловкость, не может быть у всех одинаковым. Не все мистики способны видеть кожей и подсознательно обходить все препятствия.

Женщина, под столь пристальным вниманием, предпочла уйти в тень, то есть за спины окружающих.

Я развернулась и поехала дальше. В город.

Темный лес был тих и загадочен, словно располагал к раздумьям.

Я тяжело вздохнула.

… Я на самом деле не была крутым мистиком. С самого начала мне "повезло" быть немного не такой, как все. Точнее, не такой, как мистики.

Дело в том, что для мистика совершенно естественна высокая чувствительность к собственному телу и ко всему окружающему миру. Подавляющее большинство мистиков буквально "видит кожей", ощущает все окружающее пространство и просто подсознательно, не задумываясь, не прилагая к этому мысленных усилий, не контактирует с препятствиями и делает другие крутые мистичьи штуки. Они настолько хорошо контролируют свое тело, что для них совершенно естественно чувствовать. Большинство...

Ну а я… Для мистика у меня так себе координация. И чувствительность как у полена.

Я не чувствую физическое тело так хорошо, как должен чувствовать мистик. Я не "вижу" препятствия просто так, мне приходится прилагать усилия, чтобы ни на что не налететь. Я знаю, зачем люди касаются стены, делая ласточку. Я могу стукнуться лицом о колено при кувырке. Я из тех, кто может провалить охоту, постыдно споткнувшись на ровном месте о собственную ногу.

Для обычного человека не-мага это почти нормально, ну неуклюжий немного, ничего. Но для мага...

Конечно, я все равно умею все то, что должен уметь мистик-специалист, но из-за индивидуальных особенностей для этого требуется гораздо больше усилий, чем обычным мистикам.

Хотя, на самом деле, такое бывает. Нечасто, но бывает. Встречаются же мистики, восприимчивые к алкоголю. Так и встречаются мистики-неувязки[2] с чувствительностью полена...

Ничего исключительного. Мне рассказал об этом один профессор СоулМиШ, у которого я обучалась.

… Свою магическую карьеру я начала в восемь, подпалив соседский дом.

С этого момента мне запретили посещать обычную школу.

Тогда мама отвезла меня в Соулу. Но там сказали, что принимают детей только с 12 лет. Но, на ее возмущение "Куда мне её ещё 4 года?", ей посоветовали отправить меня в какую-то спецшколу.

И с этого момента я училась в интернате, откуда меня забирали только на лето.

А потом, когда мне стукнуло 12, я, как и положено каждому приличному ребенку с магическими способностями, была принята в Соулскую Мистическую школу.

Школа обязана принимать на бесплатное обучение всех детей с магическими способностями и обучать их, разумеется, при условии их должного старания, во-первых, потому что обученные маги полезны и нужны, а во-вторых, потому что необученные маги страшнее обученных.

В целом, учиться мне было нормально. Ну, подумаешь, навернулась, отрабатывая толчок от стены… Посмешила всех, поднялась и дальше поехали...

Настоящий кошмар начался, когда настало время изучать блок "Ритуальной магии". Ритуальная магия, что характерно, от слова "ритуал". То есть блок, наполненный всяческим обрядами, ритуалами, чье магическое содержание почти всегда сопряжено с танцами, пением, ритмом и очень хорошо выверенными движениями.

В ритуальной магии огромное значение имеет точность движений.

Что для такого неувязка, как я, оказалось непростой задачей.

На практических уроках для отработки точности движений, а также для контроля знаний, нас часто ставили на длинное бревно, наилучший способ отработать точность шага там, где шаги должны быть точно в ряд. Ошибся — упал.

И, если у других сложности вызывало не забыть и не перепутать последовательность элементов, то для меня первым испытанием было просто устоять на бревне, не упасть с него при первом же шаге. А вторым — не упасть при втором...

И ладно, когда это просто шаги, пусть даже с сопряженными с ними движениями руками. Но когда нужно сделать прыжок вверх на пол-оборота и приземлиться на бревно в полуприсед, правой ногой вперед, ровно в двух стопах от задней, носок по диагонали на десять градусов...

Итак, я старательно мучилась целый блок, и вот приблизилась пора экзаменов. А я по-прежнему падала с бревна в лучшем случае на середине ритуала.

Но я не сдавалась.

Недалеко от корпусов, где жили студенты, был ухоженный лесок. По нему проходили тропинки и дорожки, там часто гуляли.

И там была широкая канава, заполнявшаяся водой по весне. Поперек канавы лежало упавшее прошлой осенью дерево.

Каждый день я бегала туда и тренировалась. Ходить по бревну, разворачиваться на бревне, делать прыжки… И десятки раз срывалась с бревна и падала в воду и грязь.

Но у меня была цель, и я старалась изо всех сил.

Каждый день. Срывалась. И поднималась. Срывалась. И поднималась. Срывалась… И снова поднималась.

И снова срывалась.

И вот настал день накануне экзамена. А я все еще через раз срывалась с бревна при развороте на 180 градусов, при том что лесное шершавое бревно было раза в два шире тренировочного.

На экзамене нужно было продемонстрировать один из пройденных обрядов, случайно доставшийся в билете. Я все их примерно знала.

Но по-прежнему не могла стабильно безошибочно исполнить даже первую, наиболее простую половину ритуала.

В двадцатый раз за день я начала сначала отработку обрядовых движений.

Первый шаг правой ногой вперед, точно по направлению движения; руки вниз, пальцы прямые, ладони повернуты к себе; голова смотрит прямо, чуть опущена.

Шаг левой ногой, носок в сторону на 10 градусов; руки начинают сгибаться в локтях, ладони скользят вдоль тела, пальцы прямые, но сжаты не плотно; голова точно прямо, взгляд вперед.

Подшаг правой ногой и сразу ей же шаг вперед, ставится на мысок, колено слегка согнуто, смотрит в сторону; левая рука двигается чуть назад и вверх, пальцы растопырены, правая рука полностью согнута, прижата к корпусу на уровне груди, пальцы сжаты в кулак; голова поворачивается влево, взгляд на руку.

Шаг левой ногой с разворотом вправо, нога ставится боком, вторая выпрямляется и доворачивается, носки точно вперед, вес равномерно распределен между ногами; рука при шаге движется через бок вперед, пальцы мягкие, взгляд за рукой, голова поворачивается вместе с ней, но, когда рука останавливается сбоку, доворачивается точно вперед; глаза прикрыты — в этой чертовой ритуальной магии регламентируется даже моргание.

Перенос веса тела на левую ногу, правую ногу подтянуть к себе, колено вперед, носок оттянут; параллельно с этим левая рука, собирается и прижимается к телу, так же, как правая.

Разворот на носке левой ноги, спиной по направлению движения, голова вскидывается, взгляд чуть выше горизонта; шаг назад, стопа строго по линии движения; правая рука выбрасывается вперед ладонью вниз, пальцы собраны, вытянуты, большой палец вниз.

Вес переносится на заднюю ногу, одновременно с этим левая нога собирается, тянется коленом к одноименному плечу, носок натянут; руки через верх в стороны; поворот на носке влево, нога выводится в сторону, затем ставится на носок, направлен вперед; нога сгибается, одновременно с этим идет разворот корпуса в сторону переднего колена и правая нога подтягивается ближе; руки, прямые, направленные в стороны, двигаются вместе с поворотом корпуса; в итоге приходим в присед, левая нога впереди, руки в стороны; голова опущена, глаза прикрыты.

Ноги выпрямляются, подъем на носках; руки отводятся назад, голова запрокидывается.

Опускаемся на полную стопу, вес на левую ногу. Шаг правой ногой, руки через стороны вперед, параллельно земле; взгляд на горизонт. Подшаг левой; руки через низ в стороны, голова чуть выше.

Прыжок вверх с поворотом на 180 градусов и приземление в полуприсед, правая нога впереди, ровно в двух стопах от задней, носок смотрит на десять градусов вправо...

Левая нога соскользнула при приземлении, и я упала на ноги в грязную воду канавы, придержавшись руками за бревно.

— Проклятье! — в сердцах воскликнула я, саданув по бревну кулаком.

Я схватилась руками и, подпрыгнув, села на бревно.

"Бесполезно!" — прошипела я, стиснув зубы от досады. Душили рыдания; я сидела одна в лесу на бревне, злая и с мокрыми ногами.

— Что плачешь, красавица? — совершенно внезапно окликнул меня добрый мужской голос.

Я от неожиданности вскрикнула и подскочила. От этого у меня соскользнула рука, и я, не удержав равновесия, качнулась назад и слетела в канаву.

Я, конечно, тотчас подскочила, но все равно вся вымокла.

Говорившим оказался профессор из школы. Его звали Исейнэр Магнус Тристер. Он был пожилой, но очень профессиональный. И очень добрый и внимательный. Все ученики его обожали.

— Ничего я не плачу, — сбивчиво начала я, тряхнув головой и накинув волосы на глаза, и торопливо вылезла из канавы. — Просто сидела, вот.

Я залезла обратно на бревно. Профессор подошел и присел рядом.

— Холодно же, небось… — мягко проговорил он, снимая куртку. — На вот, накинь.

— Не надо, спасибо, — попыталась отказаться я. — Она же станет грязной...

— Станет грязной — почищу, — философски проговорил он, накидывая куртку мне на плечи. — Дзета, правильно помню? Так что ж, почему же ты сидишь здесь одна и не плачешь?

Я шмыгнула носом и ответила:

— У меня завтра экзамен по ритуальной магии! А я настолько неловкая, что не могу сделать и четверти обряда, не навернувшись...

Профессор Тристер внимательно смотрел на меня, ожидая.

— А все потому, что я не чувствую физического тела...

— Не чувствуешь? Неужто совсем? — улыбнулся он.

— Не совсем, но… хуже, чем все остальные. Они все всё чувствуют, скачут на бревне, как настоящие мистики… А я… падаю постоянно и ошибаюсь.

— Даже так?

— Просто я ущербная! — воскликнула я. — Неуклюжая "деревяшка"! Ни координации, ни равновесия! Уникальная ущербность!..

— Ой, как много чести… — по-доброму рассмеялся профессор. — Уникальная, скажешь тоже!.. Мистики с нестандартным уровнем чувствования были, есть и будут. Это редко, конечно, но ничего уникального.

— Ну, а мне оттого не легче, — пробубнила я.

— Быть немного "не такой" — нормально, — мягко проговорил он, положив руку мне на плечо. — Просто нужно это учитывать.

— Я стараюсь, как могу! Но ничего не получается! У меня просто нет того, что есть у них...

— У тебя есть магия и ты умеешь ей управлять, а это главное. Ты мистик. Пусть с нетипичным уровнем чувствительности. А все остальное неважно. Тебе же необязательно будет связать свою жизнь с ритуальной...

— Толку-то, — мрачно проговорила я, — если я экзамен завтра провалю...

— Если у тебя другой уровень чувствительности, ты же можешь сдавать по альтернативной программе...

— По упрощенной, на полу, без соблюдения темпа и с допущением помарок? — поморщилась я. — Как для отсталых!.. Я хочу как все нормальные люди сдавать!

— Ну, это уже твое дело, — ласково проговорил профессор. — Хотя это, конечно, будет сложней. Главное, не думай, что ты в чем-то хуже всех. Низкая чувствительность встречается среди магов, но ее можно развивать, хоть для этого и потребуется больше усилий.

Он поднялся.

— Спасибо, профессор Тристер, — подняв глаза на него, ответила я.

… В итоге, мне все равно пришлось сдавать по альтернативной программе: на полу и без соблюдения темпа.

… Шельда вдруг зафырчала и тряхнула ушами.

— Ну чего ты? — хмыкнув, поинтересовалась я, оглядевшись. — Здесь ничего нет.

Я поехала чуть быстрее, пристально вглядываясь вперед. Ни дорожек, ни каких-либо других признаков нежити здесь не было. Однако, чувство опасности было.

Впереди кто-то был. Люди.

Я настороженно натянула поводья и пошевелила ногами в стременах.

Разбойники? Это не страшно, все равно на мистика не нападут...

Очевидно, заметив, что я замедлилась, люди обнаружили себя. Двое всадников выехали на дорогу, преграждая мне путь. Нас разделяло около 25 шагов. Я узнала в них давешних мистиков.

Я напряглась, готовясь к действию в случае чего.

— Надо ж, какая встреча, — заговорил главный, тот что постарше. — Что Вы тут делаете, госпожа, в столь поздний час?

— Гуляю, — с вызовом ответила я.

— В мантии? — скептически уточнил говоривший.

— А что? Мистику дозволено носить мантию всегда, если он того хочет.

— Да неужели? — холодно бросил он. — А кровь откуда?

Я закусила губу. Все выстраивалось слишком явно против меня.

— Кровь носом пошла, — в том же духе продолжила я.

Мужчина нахмурился. Я сильнее сжала поводья в руках...

— Шельда, но! — рявкнула я, резко ударив пятками в лошадиные бока.

Лошадь перепуганно рванулась галопом, я наклонилась вперед, к ее голове. Если сейчас пролететь между всадниками и рвануть к городу, есть шанс уйти.

Мистики вскинулись; я лишь сильнее сжала лошадиные бока.

Но шагах в пяти от противников трусливая Шельда резко затормозила.

— Шельда! — закричала я, ударяя ее пятками в бока; она плясала на месте, все норовя развернуться, но я сдерживала эти попытки поводьями.

Старший ударил шаровой молнией в дерево прямо над лошадиной головой. Шельда перепуганно заржала, вскидываясь на дыбы.

Я закричала, отчаянно пытаясь удержаться, но при очередном рывке слетела на землю. Лошадь, лишившись сдерживающего фактора, с паническим ржанием бросилась прочь.

Я, поднявшись, рванула вбок, по поляне, надеясь хотя бы бегом уйти от конфликта.

Однако в ногу мне тотчас прилетело какое-то ловчее заклинание, и я, трагично всплеснув руками, растянулась на жухлой траве.

Нога была светящейся темно-синей паутиной прикреплена к земле. Я сразу попыталась было разрушить заклинание, но сходу разгадать его принцип работы не удалось, и я лишь безуспешно подергала ногу.

Противники уверенно зашагали ко мне. Я торопливо поднялась и отшагнула. Паутинка вытянулась в подобие веревки, охватывающей голенище, позволив мне сделать шаг в сторону.

— Попала ты, девка, — сплюнув, недоброжелательно проговорил старший, приближаясь.

— Эй-ей, ребят! — пятясь, начала я. — Что за самоуправство! По закону, каждый мистик может работать, где хочет… Этот город — не ваша собственность...

— Ну, вот сейчас и посмотрим, кто прав. Рыбак рыбака, как говорится, жалеть не станет.

— Гильдия подобного не приветствует… — проговорила я. Ловушка натянулась и дальше отступать не пускала.

— Ой-ой… и че? Побежишь и в Гильдию пожалуешься, соплячка?

— А вот и побегу! — огрызнулась я. — Посмотрим, что они об этом скажут!

— А ну как мы скажем, что самоуверенная нахалка на охоте травмировалась? И все деньги растеряла? А, чтобы не остаться в убытке, решила честных ребят, работающих здесь уже много лет, подставить? Свидетелей-то нет. Кому поверят, а? Ну, что молчишь? Кому из нас поверят?

Я прикусила губу, осознавая свое бессилие в данной ситуации.

Вообще-то, конечно, права была я. Но они были больше и сильнее.

Они превосходили меня и числом, и чисто физически, и по магическим способностям, причем не только суммарно за двоих, но и поодиночке… По крайней мере, тот, что постарше, всяко покруче меня будет...

Будь здесь один пацан — еще посмотрела бы я, кто кому нос утрет… Но двоих не одолеть, это точно.

И я никак не могла понять, как устроено заклинание, чтобы его разрушить.

— Слушайте, ребят… — пошла я на попятную. — Давайте как-нибудь миром уладим? Как насчет такого? Я отдаю вам весь заработок и еще верхом деньжат подкину, и мы разойдемся. Всем хорошо...

— Ах, милая, — прищурившись, проговорил старший. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — голос его вновь стал жестким. — Мы возьмем все.

— Может еще и честь девичью отнимем, а? — гыгыкнув, парень заискивающе взглянул на мужчину.

Тот скептически окинул меня взглядом, хмыкнул и, не впечатленный, сказал:

— Веселей будет дегтем вымазать, в перьях извалять да по городу пустить.

— Я за деготь с перьями! — искренне заявила я.

Мужчина хмыкнул.

— Угу, делать нечего… — он подошел ко мне и грубо прохлопал по карманам, как охранник-досмотрщик. — Опа, что у нас тут?

Я мысленно застонала; там, над карманом, к изнанке куртки была пристегнута брошь.

Он попытался рвануть застежку куртки, но я зарычала, пытаясь отбиваться. Чертово заклинание! Как же оно снимается?!

— Джакоб, придержи, — цинично бросил он, и парень заломил мне руки за спиной. — Ты глянь, — поцокал он языком. — Неужели настоящее золото?

Он сунул брошь в карман и бессовестно продолжил обыскивать.

Стянул талисман дьявола с моей шеи, потом схватил за левую руку, снимая кольцо...

Я мысленно застонала и закусила губу. Ох, и дернул же меня черт взять с собой браслет!.. Зачем, зачем, зачем?..

Мужчина, отпустив мою левую руку, взялся за правую, снял кольцо и дежурно прошелся по предплечью...

— Ох, ты смотри, — он вытащил браслет из-под рукава и, приподняв брови, кивнул сам себе. — А наша птичка-то залетная не так проста...

— Не надо, пожалуйста! — простонала я.

Мужчина, быстро разгадав застежку, бесцеремонно свинтил браслет с моей руки и поднял к лицу, рассматривая и крутя в руках. Потом провернул до щелчка и с щелчком вернул обратно. Щелк, щелк. Щелк...

Я сокрушенно зажмурилась.

Мистик, хмыкнув, отправил браслет себе в карман.

— Зря вы это сделали, помяните мое слово, — прошипела я.

— Угу-угу, — бросил тот, бесцеремонно схватив меня за подбородок и повернув мою голову, так чтобы рассмотреть серьгу. — Серьги сама снимай, а то с ушами оторву.

Джакоб отпустил мои руки, попытался придержать за плечо, но я, рванув корпусом, скинула его руку и принялась снимать серьгу.

— А вторая? — требовательно проговорил мужчина, когда я опустила сережку в его руку.

— У меня одна, — огрызнулась я, продемонстрировав второе, непроколотое ухо.

— Вот некомплект, — пренебрежительно бросил он. — Даже здесь нас подвела...

Я злобно сверкнула глазами. Русоволосый продолжил цинично обшаривать мои карманы, вытащил кошелек и принялся пересчитывать, медленно и со вкусом.

Было тихо. Я напряженно прислушивалась и приглядывалась.

— Не густо, — протянул тот, ссыпая деньги в кошелек и отправляя в свой карман. — Думал, и тут золотишко отыщется...

— Мало тебе броши с браслетом? — злобно прорычала я.

— Ну, дитя-молочные сопли, надеюсь урок ты усвоишь: не лезть на чужую территорию… — он кивнул Джакобу, и тот сильнее заломил мне руки за спиной.

— Не лезть в чужую паству?! — негодующе прошипела я. — Хотела бы я знать, где такое написано, бесчестные мерзавцы!

— Ах, дети, — со вздохом произнес он, хрустнув пальцами. — В вас еще свежа память об идеальном мире, который вам рисовали в школе… Но мир, золотко, чуть-чуть не так устроен. Ну, ничего, — взглянул он на меня. — вырастешь — поймешь...

Он небрежно схватил меня левой рукой за подбородок, разворачивая лицо. И замахнулся для удара...

— Фе-ерус!!! — вдруг не своим голосом завопил пацан, вздрогнув всем телом. Мужчина встрепенулся, резко повернувшись в сторону, в которую рукой показывал парень...

— Дракон!!!

— Твою ж!.. — русоволосый кинулся в сторону.

Меня обдало нешуточным порывом ветра. Дракон, почти спикировав, пронесся над поляной, едва ли не снося макушки деревьев...

— Девчонке конец! — панически заорал Джакоб, с нечеловеческой скоростью бросаясь бежать к коням.

Меня вновь обдало ветром; поляну накрыло тенью; я ощутила, как коснулись земли тяжелые лапы дракона. Я подняла голову. Дракон стоял прямо надо мной.

В тот же миг Конхстамари с рычанием сделал рывок вслед мистикам. В один прыжок он настиг Феруса и сомкнул челюсти… на подоле его мантии.

И поднял его в воздух, заставив с криками поболтаться вверх тормашками; на поляну дождем посыпалось содержимое его карманов.

Кондор несколько раз качнул, словно вытрясая из него еще что-нибудь, потом опустил голову и с небольшой высоты швырнул его в сторону.

Тот прокатился по земле и, с ужасом поглядев на дракона, подорвался и бросился прочь, вслед за Джакобом, к перепуганным бьющимся на привязи лошадям...

Я тем временем, наконец сумела разобраться с заклинанием...

Кондор подошел ко мне.

— Привет, — проговорила я. — Слушай, надеюсь, я могу позвать не только в случае, если надумаю кем-то там стать?.. А еще и если, например, нужна помощь...

— Я так и понял, — холодным голосом изрек дракон, аккуратно пододвигая ко мне когтем браслет.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила я, надевая браслет и оглядывая темную поляну. Стоило приступить к поискам остального...

— Ну что? — проговорил Кондор после небольшого молчания, усаживаясь на землю. — Может, зайдешь на чай?

— Отчего бы не зайти, — ответила я, со светящимися глазами шарясь по поляне. — Но только на чай!

— Конечно! — ответил Кондор. — Не думаешь же ты, что я еще и сладости на тебя тратить буду?

— Ах, кстати, — я подняла с земли брошь и протянула дракону.

— И куда мне ее прикажешь деть? — хмыкнул он, взглянув на украшение. — На чешую приколоть?

Я смущенно усмехнулась и сунула брошь в карман, приколов к его внутренней части, чтобы не потерять.

***

— Знаешь, когда я говорила, что только на чай, я не думала, что настолько буквально… — я сделала глоток ароматного травяного отвара из кружки и скучающе провела пальцем по пустому столу.

— Я не ждал сегодня гостей, — ответил Конхстамари. — Я только завтра собирался в город за покупками...

— В город? — заинтересовалась я. — Тот самый? Смешанный?.. Как он там...

— Долмир, — подсказал дракон и кивнул. — Угу.

— О, ты обещал меня взять!

— Помню, — спокойно констатировал Кондор, прихлебывая чай.

Недалеко от камина висела, чуть покачиваясь, мантия. Перед тем, как сесть за стол, я, наконец, отмыла лицо и руки от крови твари и застирала верхнюю часть одеяния.

— И как ты умудрилась так угваздаться? — покачав головой, спросил Кондор. — Ты что, быка зубами раздирала?

— Нет, я просто адскую лисицу заряженной рукой поймала...

— Эх, грязно работаете, госпожа мистик, грязно, — проговорил Кондор.

— Знаю, — хмыкнула я, пожав плечами. — Такой я человек.

Утром мы вылетели в Долмир. Конхстамари полетел над морем, но не в ту сторону, куда обычно летал со мной, а словно огибая материк с другой стороны.

Менее чем через час полета взгляду открылся город, расположенный в живописной бухте, окруженный со стороны материка невысокими горами.

— Ну, вот и Долмир, — проговорил Кондор, снижаясь и забирая к городу. Однако, город он обогнул слева и направился к широкому безлесному пространству за ним.

— Только этого не хватало, — недовольно пробурчал Конхстамари, приземляясь.

На поляне, неподалеку, оказался еще один дракон.

Кондор бросил на него быстрый надменный взгляд и направился к городу. Однако, тот дракон заинтересованно взглянул в нашу сторону и приблизился.

Он попытался взглянуть на меня, но Кондор резко поднял крылья, закрывая обзор. Я машинально дернулась, выглянув из-за крыла, но, на краткий миг встретившись взглядом с другим драконом, испуганно отпрянула назад.

— Кто это? У тебя новая наложница? — нараспев поинтересовался он.

Его чешуя была темно-песочного цвета с золотистым отливом. И он был мельче Конхстамари раза в полтора. Его рожки были небольшие, изогнутые, направленные назад. Крылья были сложены, прижаты к спине.

— Это — не твое собачье дело, — грубо ответил Кондор, не сводя с дракончика недоброжелательного взгляда.

Тот тотчас припал к земле, еще сильнее прижав к телу сложенные крылья, чуть развернувшись, словно не желая подставлять спину под удар, глядя на Конхстамари снизу вверх.

— Х'хархт, Личи, — рыкнул Кондор, очевидно, по-драконьи, и сделал явно недружелюбное движение головой вниз. Дракончик, не расправляя крыльев, довольно грациозно отпрыгнул в сторону, продолжая прижиматься к земле.

Кондор проводил его взглядом и решительно двинулся к городу.

— Кто это? — шепотом поинтересовалась я, когда мы чуть отдалились.

— Придурок один, — презрительно бросил он. — Не обращай внимания.

— А что ты ему сказал?

— "Х'хархт", переводя на ваш язык, что-то типа "отвали" или "проваливай".

Часть пути мы прошли пешком, потом Кондор спустил меня на землю и, обратившись, оделся в приготовленную с собой одежду. Сумку повесил себе через плечо.

Волосы аккуратно собрал.

— Знаешь, ты похож на чертика… — усмехнувшись, проговорила я. — Такие же рожки...

Даже в человеческой форме у дракона все равно оставались крылья и рога. Правда, становились они гораздо меньше. У Кондора были почти прямые, с небольшим изгибом, рога, направленные вверх и немного вперед.

И глаза: с желто-медной радужкой и узким вертикальным зрачком. Однако, не то чтобы это так сильно привлекало внимание...

Климат на западном побережье был мягкий. У меня было ощущение, что здесь только первый осенний месяц. Дополнялось это ощущение ярким запахом поспевающих осенних фруктов. Даже ветер здесь был легкий и гораздо менее холодный, чем там, где жила я.

Город был уже совсем близко.

Поравнявшись со мной, Конхстамари приблизил лицо к моей голове и проговорил:

— Дзета, слушай внимательно. Это смешанный город, другая раса. Держись около меня. Никуда не уходи. И, главное, ни у кого ничего не бери. Поняла?

— Угу, — ответила я, зачарованно вглядываясь в живописные крыши приближающегося города.

Едва войдя в город, мы как будто бы сразу попали на ярмарочную площадь — настолько широка, ярка и много… людна была главная улица.

Такого пестрого состава я не видала еще нигде. Конечно, больше всего было людей, но и крылатые драконьи силуэты встречались, куда ни глянь. Кроме того, то тут, то там мелькали в толпе обаятельные эльфийские мордочки, и шерстяные звериные ушки диких, и даже одна амфибия подняла на меня большие влажные глаза, грустно кутаясь в легкий серый тулупчик.

Я семенила рядом с Конхстамари, с трудом поспевая за его широкими шагами.

Кругом бурно и шумно кипела жизнь. За этим гвалтом с трудом можно было слышать собственный голос. Однако, город казался мне необычайно гостеприимным. Приезжих встречали с улыбками, кое-где махали руками, как на восточном базаре.

Я, заглядевшись на уличных торговцев слева, чуть сбавила шаг.

В это время ко мне вдруг приблизился незнакомец, судя по рогам и крыльям, дракон. Я подалась было чуть назад, но он с улыбкой протянул мне цветок. Я была в растерянности и не знала, как реагировать… Но он дружелюбно улыбался. Немного помедлив, я неуверенно улыбнулась и протянула было руку...

Но тут за плечо меня резко одернули; рядом материализовался Конхстамари и, бросив что-то резкое и недружелюбное по-драконьи, выхватил из руки дракона цветок и бросил на землю.

Тот рыкнул что-то в тон Конхстамари; тем временем Кондор, довольно жестко держа меня за плечо, притянул к себе, отстраняя от другого. Они обменялись несколькими недружелюбными репликами, и Конхстамари, развернувшись, двинулся прочь, сначала потянув меня за руку, а потом прижав за плечи к себе.

Я успела увидеть, как другой дракон, обиженно фыркнув, поднял с земли свой цветок.

— Дзета, ты меня вообще слушаешь? — недовольно поинтересовался Конхстамари, шагая по улице, продолжая тяжелой рукой прижимать меня за плечи к своему боку. Дракон реально был крупнее человека, и моя макушка доходила ему от силы до груди. — Я же понятным языком сказал: "ничего ни у кого не бери"!

— Я… — растерянно начала я. — Я просто… боялась, что это будет невежливо...

— Невежливо будет, когда ты окажешься в чьей-нибудь постели! — хмыкнул Конхстамари.

— Ох-х, — холодея, протянула я. — Неужели, это это значит?.. Это же просто цветок...

— Цветок — это подарок. Принять любой подарок — обозначает принять приглашение: переспать, а то, может, и вовсе стать наложницей на постоянной основе… И потом никто не будет разбираться, что ты чего-то там не знала или не поняла… Здесь все просто. Взяла — согласна… Не подумай, что я ревную! — хмыкнув, театрально продолжил Конхстамари. — Ты не моя наложница, ты свободное вольное существо, имеешь право делать, что хочешь. Хочешь переспать с ним — пожалуйста, не вправе тебя задерживать, — Кондор отпустил меня и чуть подтолкнул рукой в сторону.

— Нет-нет-нет! — нервно затараторила я, впиваясь в его руку и прижимаясь к ней.

Кондор снова приобнял меня за плечо и немного прикрыл крылом со спины. Я понимала, что в этом не было ничего пошлого или какого-то скрытого смысла — это был жест защиты. Хотя идти так было не очень удобно.

— Н-но… — растерянно проговорила я. — Я и правда не думала, что просто цветок может значить что-то столь серьезное...

— Все имеет значение… Если не знаешь обычаев, лучше даже не разговаривать ни с кем. Я имею в виду, в первую очередь, драконов. Яллай и тэйрам ты даром не нужна, они здесь случайные гости. А вот драконы интересуются всем, что двигается. Местные просто знают и сразу срезают подобные попытки.

— Ладно, — ответила я.

Это место больше не казалось мне столь гостеприимным; теперь оно казалось коварным и лицемерным. Я торопливо шагала рядом с Конхстамари, стараясь больше не отделяться.

Кондор взглянул на меня и сбавил шаг.

— Кондор… — подняв глаза, спросила я наконец. — Скажи… А когда ты подарил мне браслет, и я его взяла… Это тоже?..

— Дзета, — сказал он спокойно. — Когда я подарил тебе браслет, я специально проговорил, что ничего такого не имею в виду.

Я вздохнула с облегчением.

Тем временем, мы приблизились к какой-то аптекарской лавке, и Кондор, пару раз стукнув, открыл дверь и зашел внутрь.

Лавка была маленькой, шкафы заставлены какими-то пузырьками и мешочками. Человек за прилавком, растиравший что-то в ступке, поднял голову.

— Здравствуй, Доран, — проговорил Кондор.

— Здравствуйте, господин Дх'Орр, — почтительно склонив голову, проговорил тот, коротко взглянув на меня.

Кондор вынул из-за пазухи небольшой мешочек, в который были завернуты соцветия какого-то незнакомого мне растения. Он протянул пучок аптекарю; тот, увидев цветы, радостно всплеснул руками.

— Вот. Я все-таки смог найти их позавчера… Последние соцветия собирал, отцвели уже.

— Ох, благодарю! — сказал аптекарь, рассматривая соцветия. — Уж и не думал, что в этом году увижу! Как всегда, все в лучшем виде! — он бережно завернул растения в ткань и спрятал под прилавок. — Сколько я должен?

Конхстамари чуть сощурился и махнул рукой:

— Право, Доран, мне стыдно брать деньги за такое мизерное поступление. Два с половиной соцветия...

— Ну, не скажите, — проговорил аптекарь. — Это редкое растение, оно высоко ценится… У меня аптекарский союз и половину этого пучка сереньких за три бы выкупил, пожалуй.

— Не переживай, сочтемся, — усмехнулся Кондор.

Доран скромно скрипуче посмеялся:

— Чем же я могу рассчитаться? Микстурой от простуды? Которая Вам даром не нужна?

Конхстамари усмехнулся.

— Знаешь, я бы взял ароматическую соль для ванны и какие-нибудь отвары… Если будешь варить, и меня посчитай.

Доран кивнул. Потом, после небольшой паузы проговорил:

— Рейну кольцо недавно принесли… Конечно, очень потрепанное, побитое жизнью… Он сейчас им занимается, пока сложно что-то точно сказать, но он считает, что золото там очень хорошее, полагает даже, что может оказаться драконьим...

Кондор кивнул.

— Интересно. Взглянул бы… Если и правда драконье — готов выкупить...

— Я скажу Рейну… Ну, это уж когда...

— Да, не переживай, Доран. Не последний раз захожу. Я же еще птичью мяту скоро потащу.

— Хорошо, — склонился в легком поклоне аптекарь. — Еще раз спасибо! Как всегда выручили!

Кондор махнул от двери и вышел.

— Это твой друг? — поинтересовалась я.

— Хороший знакомый. В основном, для него я травы собираю. Человек честный, хороший. Он готовит лекарства и прочее из трав и минералов. А Рейн, его брат, ювелир.

— Ты разбираешься в лекарственных травах? Где-то учился? — спросила я.

— Знания, плюс природное чутье, — ответил Кондор. — И, что немаловажно, возможность добраться в такие места, куда не добраться человеку...

— Понятно тогда, почему микстура от кашля в уплату тебе не нужна, — усмехнулась я. — Ты сам себе подобный сбор соберешь...

— Ну, и это, да, — сказал Кондор с улыбкой. — Но вообще, драконы просто невосприимчивы практически ко всем человеческим болезням. Да и, в целом, здоровье куда как сильнее человеческого. Ни одна дрянь с нами ужиться не может, мы токсичны для большинства тварей, вызывающих болезни у других рас, — добавил он весело. — И человеческие лекарства нам использовать, как правило, без толку.

— Правда? Здорово, — прицокнула языком я.

— Ну, что? — Конхстамари тряхнул кошельком. — Теперь пойдем на рынок.

Купив все необходимое, мы вернулись в замок. Было слегка за полдень.

— Можешь пока передохнуть. Я буду готовить обед. Хотелось бы сначала пообедать, прежде чем улетать на 6-7 часов.

— Это очень кстати. А то завтраком я была разочарована, — заметила я, припоминая скромный кусочек обжаренного на огне хлеба и яблоко.

— А я и не брал на себя обязательств тебя кормить, — хмыкнув, бросил Кондор и дыхнул огнем на дрова в камине.

Я заинтересованно смотрела на него.

— А зачем разводить огонь, если можно просто дыхнуть огнем на пищу?

Кондор взглянул на меня, как на дурочку.

— Ну, это смотря какой результат тебе нужен: если горелые угли снаружи и сырая еда внутри — то да, почему нет… Соизмеряй силу и интенсивность огня. Если ты намереваешься что-то приготовить, чаще всего тебе нужен несильный огонь на протяжении долгого времени… Вижу, в готовке ты тоже не сильна...

— Нормально я готовлю! — обиженно воскликнула я. — Нормально для путешественника.

Кондор философски хмыкнул, потом поинтересовался:

— Тебя устроят зажаренные на огне овощи?

Я кивнула.

— Вот и отлично, — сказал Кондор, насаживая порезанные крупными кусками овощи на шампур.

— Знаешь, я раньше думала, что драконы едят… другие вещи...

— Например, рыцарей с доспехами? — саркастически осведомился Кондор, размещая шампур повыше над огнем. — Ах, да. Еще невинных дев.

Я хмыкнула, закатив глаза.

— Ну, в смысле, дичь какую-нибудь, не знаю… Там, кабанчика, зажаренного целиком. Но… Ты даже не купил мяса… Вы его не едите?

— Мясо мы едим довольно редко. Предпочитаем ему рыбу. Но, в основном, мы едим фрукты, овощи. Еще яйца, сыры, творог и некоторые другие продукты из молока. А также хлеб, зерно, мед, сладости.

— А само молоко пьете?

— Молоко почти никто не переваривает, поэтому оно особо не пользуется спросом.

— Удивительно… — проговорила я.

— Люди тоже не все молоко пьют. При том, что вы вообще млекопитающие...

— Ну, да… — я усмехнулась. — Как я могла заметить, вы пьете всякие там чаи...

— Да, но только травяные.

— А другие что? — с интересом спросила я.

— В черном и зеленом содержится кофеин, а он для нас вреден… Думаю, про кофе и говорить нечего...

— Попятно. Я, к слову, тоже его не особо жалую… А вообще говоря, вы как-то… довольно скромно питаетесь, — задумчиво проговорила я. — Почему так?

— Все просто: трансформация.

Я с интересом поглядела на Кондора.

— Грубо говоря, набитый желудок может затруднить трансформацию. Просто подумай, что при изменении размеров тела будет происходить и пропорциональное изменение внутренних органов, ну а с тем, что телу не принадлежит, все сложнее. И если при трансформации из "человеческой" формы в "драконью", это не критично, то в противоположном случае ты попросту не сможешь трансформироваться, потому что физическое тело не глупое и не хочет себя травмировать… Поэтому в рацион в основном входит то, что может быстро усвоится. Это исторически обоснованный тип питания. Хотя, теоретически, — немного помолчав, продолжил он, — дракон способен переварить много чего из того, что не может человек. Например, хитин, змеиный яд, даже железо в небольших количествах...

— Но не молоко? — засмеялась я.

— Иронично, правда? — хмыкнул Конхстамари.

— Странно… Но, разве для трансформации с увеличением размеров не требуется дополнительной материи?

— Не все так очевидно. Трансформация — это, в большей степени, субматериальный процесс. Надо заметить, что вне зависимости от того, в "человеческой" или в драконьей форме пребывает дракон, энергетически он все равно выглядит, как в "драконьей". Эта форма и считается истинной.

Кондор снял шампуры с огня.

— А как вы едите в драконьей форме? — спросила я и, усмехнувшись, продолжила. — Или в целях экономии вы едите в "человеческой"?

— Не то чтобы это так работало. Нужно поддерживать обе формы. Особенно — в молодости, в период роста. Хоть обе формы и взаимосвязаны, и изменения обеих влияют друг на друга, в юности особенно важно следить за состоянием и развитием истинной, чтобы не отстала, по человеческой может быть не очевидно...

Я кивнула.

— К тому же, как видишь, нам приходится постоянно менять форму. Например, летать в человеческой форме, хоть это и возможно, особо не станешь, сама погляди, какая там аэродинамика… А истинная требует энергии намного больше как сама себе, так и в счет дополнительного энергорасхода на полет… Просто поесть в человеческой форме и после, трансформировавшись, надеяться, что этой энергии хватит для драконьей — очень наивно...

— Ну да, логично… — согласилась я. — Интересно вы живете, конечно...

— Я представляю, как ты интересно живешь, — вздохнул Кондор, ставя передо мной блюдо и присаживаясь. — Что ни день — то открытие… Кстати, — взглянул он на меня. — Где же твоя от-природы-одна-серьга?

— Я ее потеряла на поляне, — проговорила я, недовольно хмыкнув. — Попробую сегодня посветлу отыскать...

Какое-то время мы сидели молча.

— А чем ты любишь заниматься здесь? — спросила я. — Ну, кроме того, что собираешь травы, и так далее...

— Я люблю рисовать, — ответил Кондор.

— Ого, правда? — воскликнула я. — А покажешь?

— Не, — бросил он флегматично. — Тебе не понравится.

— И что ты там такое рисуешь? — сощурившись, поинтересовалась я.

— Иллюстрации, — нахально проговорил Кондор, приподняв брови. — К своим фантазиям.

Я хмыкнула, не желая уточнять, к каким.

— И ты там тоже есть, — усмехнувшись, с издевкой бросил он.

Я недовольно зашипела, поморщившись.

Кондор только усмехнулся.

Вскоре мы собрались в путь. Мы покинули замок и направились к Вайрину.

— Посади меня, пожалуйста, там же, откуда забирал… — попросила я. — А то у меня там лошадь убежала...

… Давешняя поляна подготовила приятный сюрприз: прямо на ней паслась трусливая Шельда. При приближении дракона она перепуганно кинулась в лес, запуталась поводьями в деревьях да так и стояла, взволнованно фыркая, до моего прихода.

А вот потерянную серьгу я так и не нашла.

Плюнув, я села на лошадь и поехала к городу. Сунула руки в карманы в поисках перчаток. Правая рука наткнулась на что-то колючее...

"Брошка", — сокрушенно подумала я. Опять забыла.

Ну ничего. Значит, еще свидимся...

[1] Местная мера длины, чуть менее километра.

[2] Неувязок (сленг.) — неловкий, неуклюжий человек, временами попадающий из-за этого в странные ситуации, некоторые из которых заканчиваются физическими травмами. Как бы не вполне увязывает факторы окружающей действительности со своими действиями и движениями.