Глава 2. Новая истина Олли

Всякий раз, когда садилось солнце, каждая из сестёр запирала дверь в свою комнату изнутри, подходила к кровати и, прислонив локти к одеялу, сжав кулачки у самого подбородка, просила у неба сил дому, который их защищает. Из всего живого, что их окружало, доверять можно было только дому и небу. Небу можно было доверять потому, что оно высоко, и видит абсолютно всё, а значит, от него ничего не утаить. И лучше быть в дружеских отношениях с теми, кто знает о тебе ровным счётом всё. У неба, как говорила Мария, была особая привилегия: прощать и давать силы.

В одну такую ночь Анна села на край кровати и, крепко зажмурившись, попросила у облаков, чтобы страшный сон, в котором она оказалась, закончился.

Незаметно подкралось утро.

— Скажи, Мария, — Олли отодвинула миску с кашей и посмотрела на сестру, сидящую напротив, — а мы будем вместе всегда?

— Нет, — ровным голосом ответила та.

— Мы умрём?

— Мы уйдём. Но рано или поздно все уходят. Это неизбежно, как ночь и день. Ешь. И не задавай глупых вопросов. Или просидишь ночь за теми дверьми, — Мария указала на дверь в подвал.

За завтраком больше не говорили.

К середине дня все и забыли о неприятной беседе. Старшей сестры, как и всегда в это время, не было дома.

— Анна, открой, — послышался тоненький голосок из-за двери.

— Уходи.

— Открой мне, прошу.

— Нет.

Когда с простых просьб открыть Олли перешла на стук, Анна не выдержала.

— Убирайся, предательница! — крикнула она, распахнув дверь перед испуганной сестрой. Дверь тут же захлопнулась снова.

— Это всё потому, что я говорила с ним вчера, — прошептала Олли сама себе.

Девочка вернулась в комнату и открыла окно. Погода была безветренная. Только серые травы, в которых тонул дом, пытались с ней заговорить.

— Прыгай к нам. Прыгай скорее.

— Тише, тише, прошу. Вас услышат.

— Прыгай к нам, — повторяли они.

— Но ведь я упаду. И будет больно.

— Не бойся. Мы поймаем тебя.

Олли покачала головой из стороны в сторону, захлопнула окно и плотно задвинула лоскуты ткани, служившие занавесками: она услышала, как захлопнулась входная дверь внизу. Это Мария вернулась.

— Ты ведь не скажешь нам, где была? — поинтересовалась Анна, когда все собрались за обедом.

Ответа не последовало.

— Скажи, Мари, а кто эти люди, изображённые на фотографии? — не унималась Анна.

— О какой фотографии ты говоришь?

— Та, что висит на стене в твоей комнате.

— А разве нет такого правила…

— Не заходить в твою комнату, я знаю, — перебила Анна. — Но всё же. Кто они?

— Они построили этот дом.

— И где они теперь? Почему не живут здесь?

— Они ушли.

— Куда?

— Они ушли в лес. И ушли на совсем.

— А где этот лес?

— Ну всё, хватит! — выкрикнула Мария и стукнула по столу маленьким кулачком. — Я не отвечу больше ни на один вопрос. И можете не тратить время, задавая их. Они ушли. Ушли навсегда.

— Мы тоже уйдём? — спросила Олли.

Анна пнула её под столом. Бедняжка поморщилась от боли.

В этом доме запрещено было задавать подобные вопросы. Запрещено потому, что так сказала Мария. И вообще, чем реже ты говоришь, тем лучше. Никогда нельзя забывать, что уши и глаза есть у всего. И самое страшное — это выдать свои мыли.

Так, медленно и безрадостно, прошёл ещё один день из жизни сестёр.

Ночью, закрыв глаза, как обычно оперевшись локтями о край кровати, Олли сказала: «Дорогое небо, пусть всё в этом мире живёт и радуется жизни, пока не уйдёт на совсем. А потом пусть остаются фотографии на стенах, чтобы нам приходилось вспоминать о том, что ушло». Впервые она изменила слова, которые надо было, как говорила Мария, непременно произносить перед сном. Но почему-то ничего плохого ни на следующий день, ни через день не произошло.

Тогда Олли стала задумываться, что, может, не всё, что говорит сестра правда… И, возможно, не всё, что запрещено Марией, запрещено на самом деле. И вообще, откуда Марии знать, как и что есть на самом деле?

В том, что небо синее, в том, что дом старый, Олли не сомневалась. Потому что она видела это. Видела своими глазами. А почему вдруг она должна была поверить в то, что мир за пределами дома желает ей зла, если она ещё ни разу не убедилась в этом сама?

Маленькая коробочка, в которой сидела Олли, начала разрываться. Она видела солнечный свет наверху, но до него ещё надо было добраться. Если, конечно, это был он, а не его жалкое подобие в виде зажженной настольной лампы.

Впрочем, ничто не могло разубедить Олли в том, что, чтобы понять, что излучает свет, надо, как минимум, подобраться к источнику настолько близко, чтобы тот был виден.

Как-то днём Анна постучала в комнату младшей сестры: «Прости. Мне не следовало так кричать тогда на тебя. Обещаю, это будет наш секрет, что ты говорила с ветром. Но и я прошу тебя сохранить мой секрет в тайне».

Сама того не ведая, Анна помогла Олливии начать своё маленькое путешествие к поиску истины…