Глава 5

Видения — часть моего дара. Ничего особенного, хотя, говорят, это ненормально, что я в довесок к целительским приемчикам могла чувствовать ауру или видеть вещие сны наяву. Чаще всего такие сны о чем-то предупреждали, но так неясно, скрыто, с обилием символом и подтекстов, что никогда не поймешь, о чем же конкретно.

Торопясь покинуть аудиторию, я не додумалась уточнить, где находится Макс. Ну и зря. Когда меня дернули за руку, увлекая в укромный закуток между окном и туалетом, я даже пискнуть не успела. Приложилась лопатками о стену, а Макс, с радостными глазками, вцепился в мои волосы и откинул мою голову назад.

— Мы с тобой не закончили, Арефьева, — развязно протянул он, шаря взглядом по моей груди и губам. Да что прицепился?! Совсем мозги потерял! Я попробовала вырваться, но Максим, зацокав языком, перехватил мои руки. — Не так быстро, котеночек.

— Что тебе надо?! — разозлилась я вконец. — Отвали!

— А ты ничего не знаешь, да? — Тарлиев как-то странно вдохнул запах моих волос и склонился ниже. — Ну и плевать. Так или иначе, тебя надо наказать за твой грязный язык...

— Пошел ты...

Тарлиев, прижавшись ко мне всем телом, — очень неприятно прижавшись, надо сказать, — впился в мои губы. Прямо как пиявка. Целовался он отвратительно, скользко, мокро и самое главное, без разрешения. Понятия не имею, что там у этого парня с мозгами, может, кто-то его укусил, и он заразный, — но, очнувшись от первого удивления, я припомнила, где самое больное место у парней, и изо всей силы познакомила подонка с подлым приемом.

Да, ничему людей прошлое не учит. Такими темпами Максим останется инвалидом. Но ведь сам напросился! Мне лично жаль его не было, а вам? Отскочив от меня, Максим взвыл, сгибаясь пополам, и зло матюгнулся.

— А я еще Алексу расскажу, — я вытерла губы тыльной стороной ладони, дрожа от брезгливости, возмущения и… самую чуточку страха. Потому что сбежать я не успевала, а Макс, чьи глаза налились кровью, совершенно озверел. Не то зарычав, не то зашипев, он ринулся на меня и с силой прижал к стене. Судя по лицу, больно ему все-таки было, но не так больно, чтобы оставить меня в покое.

Вот тут мне стало страшно. Панически. Тарлиевы обладали особым даром, даром оборотня. Не все, но это их родовая сила, и сейчас Максим напомнил мне волка, дорвавшегося до крови. Его глаза ожесточились, а зрачок удлинился, и верхняя губа приоткрылась, обнажая клыки. Он был близок к тому, чтобы перекинуться, и клянусь, мне ничем хорошим это не грозило! Черт, черт, черт! Откуда мне было знать, что этот тип отхватил себе родовой дар?!

Я попыталась оттолкнуть парня, но он весил сейчас, как тонна груза, прижимая меня к стене так крепко, что я чувствовала каждую трещинку сквозь тонкое платье. Надо звать на помощь!

— Стерва! — вместо человеческого голоса из горла Тарлиева вырвался гортанный рык. Я зажмурилась, чувствуя, что не в силах от ужаса выдавить ни звука. В глазах скопились слезы, а сердце грохотало в груди, отдаваясь током крови в ушах. Оборотни — это очень, очень плохо! Они не соображают в такие моменты!

Шутки закончились. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Говорил же мне Алекс, надо записаться на курсы самообороны! А я все время увиливала от них, как могла, ну и дура. Очень бы пригодилось. Я с неимоверным трудом оттолкнула Максима, он лишь пошатнулся, но мне хватило этого, чтобы набрать в легкие воздуха и...

— Лия, тебя хотел видеть брат, — спокойный и уверенный голос Велора не только на меня подействовал успокаивающе, но и на Макса. Я выдохнула, боясь поверить своему счастью.

Не знаю, что такого было в Велоре, но от него веяло силой и уверенностью. Почему-то я ни на секунду не усомнилась: он легко справится с Максом, даже если тот немедленно обратится в волка. Каким-то образом Велор подавлял агрессию, вот так легко, одним присутствием, взглядом, жестом… Макс сверкнул глазами, на этот раз испуганно и пришибленно. Страх мелькнул и исчез под напускной самоуверенностью, но какая мне разница. Главное, что лицо Тарлиева вернулось к нормальному человеческому облику.

— Он не сможет защищать тебя вечно, Арефьева! Все равно ты мне принадлежишь. — склонившись к самому моему уху, прошипел Максим. — Даже если этого не знаешь.

— Убирайся, ублюдок! — из последних сил прошипела я, хотя храброй себя не чувствовала. Ноги у меня дрожали, но это не повод выказывать слабость.

Тарлиев, усмехнувшись, оттолкнулся ладонью от стены и поравнялся с Велором. Только далеко не ушел. Велор легким, но быстрым движением схватил Максима за воротник рубашки, дернул, — рубашка жалобно затрещала, — и все так же спокойно, а оттого жутковато, сощурился.

— Я буду за тобой следить. Понял меня? Держись от нее подальше.

Их взгляды пересеклись. Велор смотрел задумчиво, изучающе. Макс… самоуверенно, но с ноткой паники. Он побледнел. Велор, похоже, пугал его, но гордость не позволяла подчиниться. Так что, округлив глаза для пущей важности, Максим распетушился и угрожающе рявкнул:

— Руки убрал!

Смотрелась его угроза забавно. Будто щенок тявкает на волкодава. По губам Велора скользнула холодная усмешка, изумрудные глаза сверкнули. Брезгливо разжав хватку, он позволил Максиму отступить на шаг, но словно не требование выполнял, а делал одолжение.

Максим нервно поправил воротник рубашки, будто не верил, что так легко отделался, и не выдержал буравящего взгляда Велора, — сбежал, поджав хвост.

Я перевела дыхание и прислонилась к стеночке. Злость, за которую я держалась, ушла, оставив меня уставшей и напуганной.

— Лия, ты...

— Я в порядке, — умудрилась выдавить я. — Дай мне минутку.

Дай мне минутку, пока мои руки не перестанут дрожать, а в ушах не перестанет звучать кровь. Тебе не нужно видеть меня в таком состоянии. Только не тебе.

Я вдохнула-выдохнула, и еще раз, еще. Пока сердце не выровняло ритм, а в глазах не прояснилось.

Прекрасно. Мне только не хватало оборотня, одержимого охотой. Я вдруг отчетливо поняла: Тарлиев не отстанет. И это моя ошибка. Если бы я знала, что он унаследовал родовой дар, я бы начала иначе! Я бы флиртовала и строила глазки. Оборотней не привлекают доступные жертвы. Азарт охоты, всплеск адреналина, — вот, что им нужно.

Велор приблизился, мягко провел ладонью по моим волосам, будто поправляя прическу, и я перевела взгляд на него. Странно, от легкого прикосновения мне стало легче, почти спокойно… так спокойно! Будто все проблемы остались далеко, где-то там, а здесь, в моем мире только я и Велор. Я не могла оторвать взгляда от изумрудных глаз, теплых и холодных одновременно.

Внезапно мне подумалось, что такие парни не могут быть людьми, они слишком идеальны для человеческого мира. Будто услышав, Велор опустил руку, и наваждение рассеялось.

— Влад тебя искал, — сказал он тихо. Я кивнула, не зная, чего хочу больше, — побыть с Велором еще немного или бежать от него без оглядки. Велор посторонился, пропуская меня, и, добравшись до угла, я повернулась.

— Спасибо, — запоздало поблагодарила я.

— Тебе не надо меня благодарить, — непонятно ответил Велор. И снова этот взгляд, изучающий, внимательный, проницательный… Велор слегка улыбнулся, разбивая внезапно нахлынувший на меня страх, и я, улыбнувшись в ответ, все-таки сбежала.

***

Вместо того, чтобы выслушать меня, Влад сказал:

— Раз прогуляла, вот тебе конспекты, и пока не перепишешь все до последней точки, домой не пойдешь!

Тут он украл мой сотовый, запер дверь на ключ, оставив меня наедине с конспектами, и гордо удалился, заявив, что через час вернется. Вот такая у меня семья.

В итоге я просидела в гордом одиночестве до самого вечера. Когда выбралась на улицу и вдохнула сырой воздух, по мокрому асфальту уже стелился свет от фонарей.

Я попинала разноцветные пожухшие листья и, вздохнув, сбросила входящий звонок. Владу я сказала, что отправлюсь домой с Алексом, а Алексу, что меня отвезет Влад. Вынести еще полчаса в обществе Влада я бы не смогла, а бедный несчастный Алекс заслужил вечер без моего участия. Тем более, у него сегодня намечалась вечеринка...

… А мне надо побыть одной и обдумать происходящее.

Люди в сумраке казались тенями, а окружающее нереальным сном. Дождь наконец-то закончился. С ближайших деревьев срывались холодные капли и расплывались кругами в мелких лужах. Я поежилась, кутаясь в красное пальто и чувствуя, как мерзнут уши. Вопреки заверениям синоптиков о потеплении, все вышло наоборот: похолодало. В этом году осень ранняя.

Толпа подхватила и понесла меня по расцвеченной фонарями мостовой, втолкнула в метро. Еще минут десять, — и домой можно пешком добраться. Пустынная улица хранила молчание, а эхо каждого шага гулко металось между высотками.

Я поежилась, на этот раз не от холода, а от… не знаю, от чего. Такое неприятное чувство чужого взгляда в спину...

Ладно-ладно, я вдруг вспомнила о вампирах. Люди не подозревают, сколько всяких тварей шляется вокруг них!

Спрятаться в большом городе проще простого. Это наши деревушки ведьмам приходилось скрывать от посторонних глаз: чтобы случайный прохожий, глядя прямо на деревню, видел болотную топь. Но если брать вампиров, то, скажем, один из крупнейших ночных клубов города принадлежит им. Он, правда, в центре, далековато. Отец у них временами информацию добывает, потому и знаю.

Впрочем, вампиры связываться с Ковенами не станут. Пока они ведут себя прилично, мы их не трогаем. А демоны обожают вампирские тела воровать, — бессмертные, продержатся дольше: вампирам с нами невыгодно ссориться. Я строго приказала себе отставить панику. Почему я нервничаю? Каждый день хожу по этой дороге!

Алекс буквально в двух шагах живет. Я оглянулась раз, другой, но никого не обнаружила. Разумеется! А я чего ждала? Ни души вокруг.

Одни тени.

Я невольно убыстрила шаг, чувствуя неясную опасность. Сердце заколотилось в груди. Легкое движение сбоку не то показалось, не то воображение сыграло злую шутку… я нервно обернулась.

И заметила среди деревьев еще одну тень. Она мелькнула настолько быстро… может, это тень от шелестящих листьев?

Хватит, Лия. Я сжала кулаки, уговаривая себя не паниковать на ровном месте. Это всего лишь вечерние тени!

Разозлившись на себя, я сделала шаг и снова застыла. Тень поджидала меня на дороге.

Тень есть, а владельца нет.

Отчетливый человеческий силуэт в свете фонаря казался зловещим знаком и непонятным, а оттого еще более пугающим. Я никогда с таким не сталкивалась!

А тень вдруг сорвалась с места и растворилась в темноте, напугав меня еще больше. Я вцепилась в ремень сумки, будто ища поддержки, и медленно отступила, с трудом передвигая ватные ноги.

— Покажись! — дрожащим голосом потребовала я.

Зря. В тишине треск ветки за моей спиной показался оглушающим. Я резко повернулась на звук и набрала в легкие воздуха: если понадобится, закричу!

Но крик застрял в моем горле. Я пошатнулась, узнав это лицо, эти черные глаза, волнистые светлые волосы… о господи! На меня смотрел… мертвый инкуб! Это был он, он!!!

Ямочки от улыбки никуда не делись, но теперь улыбка выглядела зловещей, жуткой, кривой… инкуб протянул ко мне руку, и я все-таки закричала. А потом сорвалась с места, пытаясь сбежать от собственного безумия.

Ведь он не мог выжить. Он был мертв! Клянусь!