Глава 3

— Я возьму это, это и это, — я нагрузила Алекса одеждой и задумчиво посмотрела на кружевное белье. Мне оно не нужно, но… сорвав тряпки с вешалки, я всучила их Алексу в довесок. — И это тоже возьму.

— Я в курсе, что ты меня ненавидишь, — Алекс высунул нос из-под тряпок и возвел глаза к потолку. — Но никогда не думал, что ты так низко со мной поступишь!

— Молчи, ты мне должен!

— Или ты мне, — философски ухмыльнулся Алекс, заинтересованно рассматривая лифчик. — Неужели это твой размер? А ничего так, я и не заметил, как ты выросла… на тебе будет хорошо смотреться...

Он перевел взгляд на мою грудь. Покраснев, я сдернула белье с горы платьев и с раздражением вернула на вешалку. Повернувшись к Алексу, я поставила руки в бока и нахмурилась.

— Ну, доволен?

— Теперь нет, — хмыкнул жених.

— Тьфу на тебя! Чертов Влад мне все нервы съел! "Я папочке расскажу", — передразнила я и сурово посмотрела на смеющегося Алекса. Его глаза весело сощурились, а губы дергались: того и гляди в голос заржет! — Хватит надо мной смеяться! Ты просто не представляешь масштабы бедствия!

— Отчего же? Конец света мелочи по сравнению с необходимостью таскаться на лекции. О, я тебя понимаю, — горячо, но неубедительно заверил меня Алекс, чем разозлил еще больше.

— Ты ни черта не понимаешь! — Я сдернула какое-то зеленое платье и кинула Алексу, даже не глядя. — Мне как-то надо… успокоиться!

— Поэтому ты решила скупить магазин, — поддакнул парень.

— Поэтому я… — Я посмотрела на стопку в руках Алекса и приуныла. Ну почему Алекс всегда прав?

— Да, поэтому я решила скупить магазин, — мрачно повинилась я и, отобрав у Алекса стопку, переложила ее на полку. Это все равно все не то, не то… ну зачем мне платье из латекса или тапочки в виде зайчиков?

У меня есть идея получше. Мне срочно нужна сумка из крокодила. И вот та странная штука, напоминающая маску аборигенов, мне абсолютно точно необходима...

Впившись ногтями в ладонь, я зажмурилась. Я спокойна, спокойна… я не хочу скупать весь магазин, я не хочу те чудесные туфельки с каблуками-гусеницами...

— Так, пошли отсюда, — пока приступ осознанности не прошел, я схватила Алекса за рукав и потянула к выходу. Лишь выйдя на улицу, я вздохнула и обернулась с тоской на торговый центр, перемигивающийся огоньками.

— Да ладно тебе, придешь завтра и скупишь все, что не скупила сегодня, — Алекс разжал кулак, и из него выскользнула цепочка с кулоном-кошкой. Странно, я не видела, чтобы он что-то покупал… я нахмурилась, заподозрив, откуда она у парня. — Это тебе поможет скрасить вечер.

Алекс протянул мне кулон и ухмыльнулся.

— Опять украл? — вздохнула я, принимая "подарок". Семья Алекса владела несметными богатствами — по крайней мере, верховные Ковены редко бедствовали, Ковены поменьше поддерживали, — но вот поди ж ты, Алекс чисто ради забавы тащил товары, что плохо лежат. Неисправим.

Но я привыкла.

Наклонив голову, я рассмотрела зеленые глазки кошки… кулон мне нравился… Алекс всегда угадывал, что мне нравится… безошибочно. Я подняла голову, прищурилась и улыбнулась. То, что не смогли сделать магазины, походя сделал Алекс — мое плохое настроение наконец-то растворилось, и темные тучи развеялись.

Впрочем, ненадолго.

Я привстала на цыпочки, разглядывая улицу за плечом парня. Машины мчались по дороге, закрывая мне обзор, их разноцветные, сверкающие бока слепили глаза. Но могу поклясться, что я видела черноволосую девушку, входящую в подъезд, известный каждому из нас.

Магазин оружия имени Алексии Вирр.

И эта девушка — моя родная сестра, Аня. Которая младше меня на два года. И за которой, между прочим, я должна следить, потому что именно на таких условиях нас обеих отпустили в город. Ха-ха, я и вдруг следить!

Но уж если такое совпадение… проявлю-ка я сестринскую заботу. В тот магазин закрыт путь несовершеннолетним. А если открыт, то это прямое нарушение закона… потому что там закупаются Охотники, и вряд ли сестричка использует какой-нибудь супер кинжал для нарезки лука.

В любом случае, я обязана проверить… лишь бы не стать такой же занозой, как Влад, выслеживая каждый шаг сестер и братьев, дабы потом отчитать гадов за плохое поведение. Впрочем, а почему нет! Вот Анька, например, готка со стажем и ей не повредит пару раз пообщаться со мной на тему, как нехорошо до двадцати лет связываться с демонами.

Потому что, если она с ними свяжется, то рискует однажды не вернуться домой. И как бы сильно я ни презирала свою семейку, а такой поворот меня совсем не обрадует.

— Подожди-ка… Нет, ты видел? Это же Анька! — Я потеснила жениха в сторону и уже отправилась было следом за Анькой, но Алекс остановил меня за рукав.

— Не вмешивайся.

— Ну а что, если она решит выследить какого-нибудь демона и случайно зарежется своим же кинжалом?

— Ну а что, если она решила принести тебя в жертву, а тут ты на пороге и целый магазин оружия в распоряжении? — неудачно пошутил Алекс. Неудачно, потому что не исключено, я даже красочно представила сцену сестроубийства. — Эй. Расслабься. Я зайду завтра и все узнаю.

— Так тебе и сказали.

— Мой друг там работает. И подумай, ну вот ты ее спугнешь, а она найдет способ покупать оружие в обход. Уж поверь, чем больше меня оттаскивали от этого магазина, тем чаще я там бывал. Я все узнаю. Доверься своему бедному, убитому шоппингом жениху!

Я насупилась. Да, могу спугнуть и ничего не добьюсь. Максимум — отцу настучу, а он настучит Аньке, а Анька, вечная бунтарка, возьмет и в отместку зарежет демона. Или меня. Оба варианта одинаково печалят.

В конце концов, даже если я застигну сестричку с поличным, будет адский скандал прямо в магазине. Который точно дойдет до отца. И тогда зарежут нас обеих. Что, в общем-то, лучше, чем если Анька зарежет меня, но все равно очень и очень грустно.

Я посмотрела на кулон кошки, обмотала цепочку вокруг ладони и вздохнула.

— Зануда.

— Это значит, идем вон в то кафе, а ты угостишь меня кофе за использование в личных целях? — с надеждой поднял бровь Алекс.

— Это значит, идем вон в то кафе, а ты угостишь меня кофе в уплату за мое молчание, — я показала парню кулон. — И с тебя пирожное. И еще… еще… маффин, скажем. Или торт… или фруктовый десерт...

— Не слипнется?

— Смотри, как бы у тебя не слиплось, — проворчала я, опомнившись от грез о пирожных (кушать как хочется после этого вуза), и чуть растерянно оглянулась на магазин Алексии.

И все-таки странно. Предчувствие, тяжелое, давящее, зловещее, коснулось моего сердца. Не знаю почему, я вдруг заволновалась, ощущая, будто тень нависла над моей головой, будто тучи сгустились. На улице смеркалось, синие осенние сумерки укутывали город сверкающими огоньками магазинов и фонарей… я замерла, чувствуя, как легкий холодок пробежал по спине. Может, игра сознания, глупый страх, но мне казалось и уже давно, что за мной следят. Следят внимательно, ждут, когда же я оступлюсь, когда же тьма сомкнется вокруг меня в плотное кольцо...

— Я так и знал, что ты меня разоришь, — голос Алекса донесся, как сквозь ватное одеяло, издалека, приглушенно. Я встряхнула головой и толкнула жениха в бок.

— Двигайся давай. Я с утра ничего не ела, еще немного и тобой поужинаю!

— А щечки-то, щечки вырастут, — Алекс чуть склонился и потрепал меня за щеку, отчего я насупилась еще сильнее, а Алекс засиял, как солнышко. Шшшш… так бы и убила!

***

Трудно попасть ниткой в иголку, если на улице сгущаются сумерки, а выключатель на противоположном конце комнаты. Я пошелестела тканью, окончательно в ней запутываясь, и с тоской посмотрела на катушку ниток. В школе мои творения пользовались спросом, вот и сейчас Лена попросила обновку… Что-что, а шить я умела, это успокаивало. Да и рисовать умела. И даже немножко петь. Танцевать. Играть на сцене. Быть в центре внимания.

А вот с математикой катастрофа.

Уверена, если бы мне позволили закончить актерский, я бы нашла, что предложить миру… обычная жизнь. Спокойная. Без демонов. Без риска. Без Ковенов.

Многого прошу?

Я впилась зубами в нитку и перекусила веревку. Мечтам не суждено сбыться. Папочка с Владом из-под земли достанут, исключительно ради того, чтобы просветить о моем нехорошем поведении. Вот завтра на лекции идти: спрос, предложение, какие-то кривые, инфляции… что за тоска!

Разве что Велора встречу… вспомнив об изумрудных глазах парня, я выронила иголку и та, блеснув в полумраке, тут же скрылась в складках наполовину готовой юбки. Сердце дрогнуло в предвкушении… чего? Да кто его знает! Чего-то волнующего.

Дверь хлопнула, колокольчики на окне грустно звякнули, и я встрепенулась, — так-так, явилась.

— Я дома, — мрачно осведомила меня Анюта, включая свет. Наконец-то кто-то добрался до этого проклятого выключателя! Проморгавшись, я сурово сдвинула брови галочкой, подражая отцу и брату.

— Ты поздно.

— Что? — опешила Аня. Ну да, да, из нас двоих я меньше всего подхожу на роль старшей сестры. Я нахмурилась еще сильнее, чувствуя, что мой авторитет подвергают сомнению.

— Ты поздно, на часах уже десять!

— Ты откуда рухнула? — набычилась Аня.

— Откуда надо, оттуда и рухнула. Рухнула недалеко от магазина Алексии Вирр, между прочим. Между прочим, кого я там увидела, догадайся? Ни в жизнь не угадаешь!

Сестричка побледнела, застыв с открытым ртом.

— Откуда мне знать, кого ты там увидела? — наконец, тихо огрызнулась она. — Обратись к провидице за ответом!

— Дам подсказку. У нее черные волосы, карие глаза, черные штаны в обтяжку, кожаная куртка, челка косая, характер колючий и еще, самое-то главное, забыла! Из нее отвратительная врушка!

— Это не твое дело, ясно?!

Поганка мелкая. Я осторожно положила юбку на столик рядом с креслом, отряхнулась и поднялась.

— Мое. Ты моя младшая сестра...

— Надо же, вспомнила! Давай ты снова забудешь? — закатила глазки Аня и попыталась смыться.

— Я отцу расскажу! — быстро брякнула я.

Маленький шантаж увенчался успехом: Аня медленно повернулась, краснея прямо на глазах от ярости. Она не лопнет? Потом оправдываться, куда сестра подевалась...

Вообще-то, Анька спокойная. Временами даже слишком. Это я склонна к панике, — что тут скрывать. От вида демона или даже крови голову теряю.

А сестра ничего — для нее чучело крысы в разрезе всего лишь деталь интерьера. Засушенная змея — милая безделушка. Человеческий череп лучший друг. А вот сестра — худший враг. Ткнув в меня пальцем, она прошипела:

— Не смей. Отец тут ни при чем.

— Вот у него и спросим!

— А я тогда расскажу, что ты прогуливала!

— Я не прогуливала, у Влада уточни! Я болела.

Подлый прием, но действенный: Аня беспомощно раскрыла рот, будто собираясь что-то возразить. Но, разумеется, не нашла что (как радует, сестричка не знает про инкуба). Фыркнув, она нахмурилась.

— Ты иногда такая вонючка, Лейка! Ненавижу тебя!

— Взаимно, и вообще, кто бы говорил! Это я-то вонючка?! Сама шастаешь по всяким магазинчикам подозрительным! Что ты там забыла?!

— Не твое дело!

— Отцу расскажу!

— Ну и рассказывай!

— Ну и расскажу! — Я достала телефон и принялась демонстративно набирать номер. Номер Алекса, если точнее, но зачем Ане знать такие мелкие подробности? — Какая же последняя цифра, совсем забыла… Семерка? Ой, нет, конечно же, восьмерка!

— Да чтоб тебя! — в отчаянии всплеснула руками Аня. — Ну парень у меня там работает, парень, ясно?!

Звуки звонка разнеслись по комнате, я уставилась на Аню, она — на меня. Парень? Похоже на правду, — на ту правду, которая мне нравится. Я захлопнула телефон и покачала головой.

Вот так новость. До сих пор моя сестра толком ни с кем не встречалась. Я знала, что невинной ее вроде назвать нельзя, но и парнями она не особенно увлекалась. Я ни разу не слышала от нее ни слова о свиданиях… хотя что удивительного? Мы с сестрой общались мало и неохотно. Виной ли тому пара лет разницы, или легкое соперничество, или Алекс, но вряд ли можно найти сестер более чужих друг другу, чем мы.

— Интересно… ну и кто же он?

— Ой, серьезно? Ты меня сейчас что, допрашивать будешь?! Парень, как парень!

— Продааавец, — насмешливо протянула я. Всего лишь дразнясь, что плохого в продавцах? Отцу не понравится: ему не нравится все, что решают без его участия. Так я не отец.

Только, видно, момент для шутки я выбрала неправильный. Глаза Анюты вдруг полыхнули гневом, она сердито смахнула с лица челку и ткнула в меня пальцем.

— Ну не всем же так повезло, как тебе с Алексом! Некоторым приходится встречаться и с продавцами!

— Я ведь не против… — растерялась я от неожиданности.

— Нет, ты именно что против! Не лезь в мою жизнь, и если ты еще раз вздумаешь следить за мной, то я… я...

— Ты что? — тоже разозлилась я. — Продолжай! Я за тобой не следила, случайно вышло. Откуда мне знать, чем ты занимаешься? Может, мы с тобой не слишком дружим, но веришь ты или нет, мне не хочется однажды оказаться на твоих похоронах!

— Наверное, потому, что не любишь черный?!

— Наверное, потому, что ты моя сестра! — Мой голос взвился вверх, прозвучав громко и отчетливо.

Аня выдохнула, запнувшись на полуслове; весь ее гнев будто сдулся. Ссутулившись, она сбросила на кровать сумку.

— Слушай, я устала. Пойду отдохну.

— Ты не знаешь, о чем говоришь! Что значит, мне повезло с Алексом?! Меня даже не спросили, я...

— Тебе досталось все! Тебе достался Алекс! А ты не ценишь ни его, ни...

Она не закончила фразу. Упрямо встряхнула головой, отчего черная челка скрыла половину лица и махнула рукой. Я знала этот взгляд: "и какого я с этим бревном разговариваю?". У отца такой частенько бывал.

— Я правда устала, Лия. Знаешь, тебе там посылка под дверью стоит, ты вообще в курсе?

Дверь в Анину спальню хлопнула, оставляя меня в гордом одиночестве и в полной тишине. Я нахмурилась, посмотрела на зажатую в руке иголку… нет, старшая сестра из меня неправильная получается. Вогнав иголку в игольницу, я отправилась за посылкой… да кто вообще посылки под дверью оставляет?

Не ценю. Надо же. Много знает эта колючка. Сестричка бесконечно готова упрекать меня в том, что именно я была обручена с Алексом, а не она. Влюбилась девушка, бывает. Но обычно влюбленные девушки крутят хвостом перед объектом любви, а не пытаются упрекнуть соперницу, что та не ценит своего счастья. Бред какой-то!

И вообще, она понятия не имеет, что за чудовище Алекс! Навязалась же на мою голову. Не ценю, — конечно, было бы что!

Рука сама собой сжала кулончик кошки. Я погладила холодный металл и улыбнулась. Иногда Алекс удивляет, — временами хочется его придушить, но временами именно он поддерживает… просто мы друг друга слишком хорошо знаем, чтобы я могла восхищаться им, а он мной.

***

Коробка действительно стояла под дверью. Большая, прямоугольная, похожая на гробик. Я прошлась возле нее: туда, сюда. Присела, потыкала пальцем крышку… вроде не взрывается. Что внутри?

Меня всегда настораживают подарки такого рода. В нашей семейке надо держать ухо востро. Чаще всего балуются враждебные Ковены: откроешь от них такой подарочек, а потом приходится к нашим ведьмам бежать, чтобы снять какую-нибудь чесотку. Анька нарвалась, и мне не улыбалось стать следующей.

В моем родном доме, — наш Ковен живет чуть дальше от города, в собственной деревеньке, — амулеты висели везде. Везде — значит, везде. Даже под крышкой унитаза. Звенящие, с перьями, блестящие, зеркальные, игольчатые, назары, они же глаз Фатимы, всякие бумажки с заклинаниями… ну, что поделать. Для кого-то это сказки, а для кого-то жизненная необходимость. Принадлежать к Ковену — значит, находиться в состоянии постоянной войны.

Я поднялась, вытащила из кармана шелковый платочек и встряхнула его. Осторожно, стараясь прикасаться к коробке исключительно платком, медленно откинула крышку...

… и тут же отскочила с визгом. Это еще что?!!!

В большой коробке покоилась кукла. Кукла, похожая на меня. Такие же вьющиеся темные волосы, глаза голубые, чуть прикрытые ресницами… платье в красную шотландскую клетку с черным пояском… Только платье наполовину истлевшее, в ручках, сложенных, как у покойника, черная роза, а вокруг куклы — везде! — ползали черви. Сотни маленьких, белых, скользких опарышей. Они заползали внутрь куклы и выползали из-под платья, уголков глаз. Коробка копошилась, шуршала, извивалась, и омерзительно переливалась на тусклом свету. Я приложила руку ко рту, чувствуя, что еще немного и меня просто вырвет.

— Что случилось? — Аня выскочила из квартиры, бросила взгляд на коробку и отшатнулась точно так же, как я секунду назад. — Черт, что это?!

Я приложила руку к носу, мне казалось, что вместе с коробкой пришел и запах разложения. Меня тошнило, тошнило от ужаса. Потому что, конечно, я знала, что это.

— Черная метка, — выдавила я упавшим голосом, и Аня ахнула.

Черная метка. Метка высшего демона.

Она говорит "Я иду за тобой".

Она говорит "Я вижу тебя".

А еще она говорит, что ты — жертва, и объявлена Кровная Месть.

Я прислонилась к стенке и сползла по ней пол.