Глава 4

Всегда знала, что так закончится! С самого начала, говорило же чутье: избавься от трупа! И надо было втрескаться в инкуба! Что, не могла себе подобрать парня попроще? Ах, красавчик! Почему бы мне этого красавчика не сжечь вместе с сараем?!

Ругая себя последними словами, я в отчаянии теребила волосы и раскачивалась на стульчике. Чертова коробка торчала посреди комнаты, напоминая о случившимся. Я уже битых полчаса не могла оторвать от нее взгляда.

— Это конец! Конец!

— Возьми, — совершенно невозмутимо Алекс протянул мне платочек. Я с недоумением подняла голову: да он издевается!

— Ты что, не понимаешь?! Это конец!

— Ну-ну, вовсе необязательно. И незачем так убиваться, тебе совсем не идут слезы. Испугаюсь и жениться откажусь. Смотри-ка, глаза распухли, нос...

Зарычав, я попыталась достать Алекса, — нет, посмотрите, он еще шутит! — но Анька живо надавила мне на плечи, усаживая обратно. Сдавшись, я захлюпала носом с удвоенной силой.

— Конечно, это ведь не на тебя объявлена охота!

Алекс, успевший отшатнуться от меня подальше, пожал плечами и зевнул.

— Делаешь из мухи слона.

— Да ты что? — едко уточнила я.

— А ты сложи два и два. Кто нам вчера встретился?

Я раскрыла рот и закрыла. Тарлиевы.

— Кроме того, смазливенькую мордашку убивала не ты...

— Инкуба! — возмутилась я.

— Так что это не ты, а я должен был получить метку. Ну или вдвоем. А я не получал.

Я всхлипнула, чувствуя, как надежда вытесняет из сердца панический ужас. Аж дышать легче стало, и жар потихоньку начал спадать...

— Этим двум, особенно Максу, одно удовольствие тебе гадость подстроить. Чисто по доброте душевной. Сомневаюсь, что демон сможет так точно скопировать твой наряд, малышка.

— Не называй меня так, — глубоко вдохнув, потребовала я. Алекс, рискнув приблизиться, немедленно потрепал меня за щеки, за что и получил по наглым ручкам. Нет, я тут горюю и дрожу от страха, а он смеется!

Насмешливо прищурившись, Алекс оставил щеки в покое и взлохматил мои и без того лохматые волосы. От тычка в ребра он уклонился. Жаль.

— Нуууу, выше нос! Разве что твой неизвестный мститель ходит в вуз и грызет гранит науки ради того, чтобы стать экономистом. Демон-экономист… а что, классно звучит!

По мне, звучит ужасно. Я шмыгнула носом и вытерла ладонью дорожки слез. В словах Алекса есть логика… тот, кто прислал куклу, видел мое платье, мою прическу. Скорее всего, в вузе: где еще? По такому холоду я ни за что не выйду на улицу без пальто.

Разве что «доброжелатель» меня в кафе выследил… хотя нет, к тому времени я переоделась. Кем бы ни был загадочный даритель, стоит искать его именно в вузе.

Я похолодела. А что тот парень… Велор?

Встряхнув головой, я зажмурилась. Нет. Это не он. Думать не хочу, Велор же такой… Ну такой! Обидно, если он окажется демоном.

К тому же, Влад раскусил бы демона. Это же не я, в конце концов! Мальчиков хоть чему-то учат, как охотников. Я только и умею, что мелкие порезы заживлять.

Значит, Тарлиевы… я едва не зарычала и впилась ногтями в обшивку стула. Да я убью их!!! Убью к черту!!!

— Ааа, поняла, наконец, — усмехнулся Алекс, внимательно наблюдавший за моим лицом.

— Я убью их!

— Такие упыри точно воскреснут, — вставила молчавшая до сих пор Аня. Сестра, и без того по жизни бледная, стала совсем восковая после шуточек Тарлиевых. К длинному списку моих обид прибавилась кровная, и я прошипела:

— Хочу месссти!

Алекс потрепал свои волосы, и его глаза хитро сощурились, будто он что-то придумал. Я тоже уже много чего придумала, представляя сценки одна другой кровавее, но встрепенулась: может, жених подскажет, как потом трупы спрятать?

— Устроим.

— Нет, ты не понял! Я хочу мести! — Я сжала кулаки и вскинула голову. — Хочу их головы на своем блюдечке, на завтрак, с потрохами!

— Ууу, такого не обещаю. Ты кровожадная стала, — подозрительно покосился на меня Алекс, отчего я разозлилась на Тарлиевых еще больше.

— Хочу, чтобы их живьем разодрали собаки на моих глазах! — Я подскочила и ткнула пальцем Алексу. — Только попробуй меня остановить! Я завтра врежу этому Максу и его смазливенькой сестричке так, что их будут от стенки отскребать!

— Эйэйэй, — не на шутку перепугался Алекс, усаживая меня обратно на стул. — Не вмешивайся. Я все сделаю.

— Опять ты? Опять сделаешь? Уж как-нибудь с этим куском дерьма я сама справлюсь!

— И что потом? Клан Тарлиевых разозлится не на шутку...

— Ха!

— Тебя исключат из вуза...

— А это идея, — на этот раз всерьез задумалась я. Кто бы мог подумать, что так легко исключиться из вуза: врезал Тарлиевым, и сердцу радость, и попе польза — не придется стул протирать каждый день...

— И сообщат все твоему отцу!

Я сдулась. Нет, такой поворот опасен. Фирменный укоризненный взгляд папочки — я этого не переживу. Судя по перекосившемуся лицу Анюты, она тоже. Я с тоской взглянула на жениха: умеет же настроение испортить.

— Ладно, — неохотно буркнула я. — В конце концов, может, это не они...

Я задумалась, подставив под щеку руку, и покачалась на стуле. Слушайте, а что если… ну только на минуточку… Тарлиевы ни при чем… и это действительно Кровная месть… и что тогда? Что тогда мне делать? Что нам всем делать? Высших демонов невозможно убить. Их невозможно вычислить среди людей, потому что у них свои тела, причем бессмертные… они жестоки, опасны, бездушны… они воплощение тьмы и ужаса, и я их боялась, — мы все боялись.

Пусть мы и верховная семья Ковена, но нас до смешного мало. Арефьевых всего десять человек. Двое — мои бабушка с дедушкой, им уже лет по сто, наверное, я вечно путаюсь, сколько именно. Что они могут против демона? Еще — дядя и его сын, тетю убили пару лет назад.

И наша семья: мама и отец, и две моих сестры, — одна ползает в пеленках, — плюс мой несносный брат Влад. Хуже всего, что наш род фактически беззащитен перед демонами. Нас вечно прикрывают более мелкие кланы. Отец и брат еще могут за себя постоять, берут хитростью и физикой, но дар целительства? Глупый и бессмысленный, если дело касается выживания. Вот у семьи Алекса, у Штоль, был бы шанс благодаря телекинезу, но у нашей семьи нет шансов никаких.

Не станет Арефьевых — и Ковен распадется. Мелкие кланы включат в состав других Ковенов, растащат, как лакомые кусочки.

Злость на Тарлиевых, желание отомстить, на какое-то время отодвинуло беспокойство в сторону, но сейчас у меня снова перехватило горло и бросило в жар. Я глубоко вдохнула и напомнила себе: Алекс прав, метку получил бы и он. А если бы Алекс получил метку, он бы сейчас волновался, его глаза смотрели бы вдаль, прищуренные в задумчивости...

… Я взглянула на Алекса и — о ужас! — он с прищуром смотрел вдаль. Заметив мою панику, он очнулся и пожал плечами.

— Думаю, как отомстить Тарлиевым, — пояснил он.

— А, — с невероятным облегчением выдохнула я. — Что тут думать. Свернуть им шею.

— И пустить их черепа на карандашницы, — задумчиво протянула Аня.

Мы с Алексом, как по команде, на нее уставились. Я, помотав головой, опомнилась первой: чувство юмора у сестры своеобразное, но успела привыкнуть. Алекс коротко усмехнулся, окинув Аньку цепким взглядом. Он без задней мысли, я-то знала, но за такой взгляд большинство девчонок душу дьяволу продадут. Сестричка, без того готовая за Алекса душу продать, а уж дьяволу и подавно, опустила голову и отступила в тень.

Легкое неудовольствие кольнуло сердце: не ревность, а раздражение. Не хватало еще, чтобы моя родная сестра рухнула к Алексу в объятия.

— Ань, а принеси мне сумку, я в коридоре ее забыла, — нашла я предлог, чтобы отправить сестру из комнаты. Та, не желая нового витка моей паники, пожала плечами и вышла за дверь.

Алекс же повернулся ко мне, скрестил руки на груди и ухмыльнулся. Молча. Что само по себе странно, и я, занервничав, уставилась в окно. Золотая осень незаметно превратилась в серую, с дождями, тучами и грозами. Скоро и зима наступит, долгая-долгая зима.

В тишине застучал дождь по подоконнику; тяжелые капли с гулким звуком падали на стекло. Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться и сосредоточиться.

— Надо выбросить, — наконец, выдавила я. Коробка нервировала, о ее содержимом я и вовсе старалась не думать. Бррр, мерзость!

— Я выброшу, попрошу твою сестру помочь… — как бы невзначай протянул Алекс, рассматривая потолок. Я взвилась.

— Нет! Я сама выброшу!

— А ты меня ревнуешь, — довольно сверкнул глазами Алекс, переводя взгляд на меня. — Угадал?

— Ошибся, — мстительно отрезала я, спрыгивая со стула. — Но она моя сестра.

— А что, если я в нее влюбился?

Я подошла к окну, дотронулась до занавески, отодвигая ее в сторону, и нахмурилась. Там, где свет фонаря перетекал в тьму, под косыми струями дождя, стояла чья-то фигура. Мужская, высокая. Лица я не видела, но человек смотрел вверх. Прямо на меня.

— Тебе будет все равно? — насмешливо уточнил Алекс. Я промолчала, разглядывая мрачную фигуру под дождем. Может, потому, что не хотелось давать ответ. А может, от мрачной фигуры у меня неприятно засосало под ложечкой.

— Лия? — тихо окликнул Алекс, подобравшись ко мне неслышно, будто кот на мягких лапах. Я вздрогнула, перевела взгляд на него, а потом снова на улицу.

— Там кто-то...

… Но никого там не было. Пустая улица. Я тяжело вздохнула, а Алекс вздохнул еще тяжелее.

— Иди спать. Я все выброшу, — он дружески поцеловал меня в лоб, подхватил коробку и двинулся к выходу.

***

Утром, каюсь, я разбила будильник об стену. Противная мерзкая трель зудела и зудела над ухом: ненавижу просыпаться в семь утра! Но когда Аня разбудила меня в девять, укоризненно покачивая почившим будильником перед моим носом, я свалила все на нее. Пробурчала, что раз она разбила будильник, то из-за нее-то я и прогуляла вуз, — перевернулась на другой бок и накрылась головой с одеялом.

Вряд ли мир исчезнет, если засунуть голову под одеяло. Но я притворюсь, что он все-таки исчез.

— Алекс, она твоя! — злобно буркнула Аня. Я приоткрыла ухо, слушая топот удаляющихся ног. Она сказала "Алекс"?

Не-ет, мне послышалось. Что здесь Алексу делать? Зевнув, я отбросила одеяло и с блаженством потянулась, разминая косточки. Ну и где мне сегодня прогулять лекции? Кино? Магазин? Кафе? О, знаю! Торговый центр! Где кино, магазины и кафе!

— А у тебя сорочка просвечивает, — поддразнил знакомый голос из кресла, и я, резко сев, в ужасе закуталась в одеяло.

— Какого черта, Алекс?!

— Что? Какого черта просвечивает? Не знаю, это вопрос к тебе, — ухмыльнулся парень, пятерней вороша свои волосы. Взгляд он отвести и не подумал, только выглядел довольным жизнью и сияющим, как солнышко. — Мое дело смотреть и оценивать.

— И ничего не просвечивает!

— Уговорила, притворюсь, что не просвечивает, — покладисто согласился Алекс. — Но я оценил.

Развалившийся в кресле Алекс выглядел… ну, как Алекс, знаете. Небрежная прическа, каким-то образом умудряющаяся выглядеть стильно, сползший набок галстук поверх незаправленной рубашки, черные узкие брюки — одновременно дорогой и бунтарский образ. Алекс и в детстве таким был, только в детстве его бунтарство смотрелось не так… сексуально.

Несчастные девочки, не подозревающие, что образ плохого мальчика на самом деле никакой не образ, в неизбежном разрыве догадайтесь кого винили? Правильно, меня. Я вставляла палки в колеса их отношениям. Шпионила день и ночь. Стояла со свечкой, пока они занимались "этим самым". Не важно, где, но где-то точно стояла. Ходила по бабкам. Стреляла глазками. Надевала «то самое» платье специально ради Алекса. И вообще, существовала, о ужас!

Это утомляло. Так что, прижав к себе одеяло, я грустно вздохнула. Придется вставать и переодеваться. Иначе услышу когда-нибудь, что сорочку я надела специально ради Алекса. Коварный план соблазнения собственного жениха — о, я в этом деле мастер!

— Оценивал бы свою Катю! — проворчала я, недовольная буравящим взглядом парня. — Что здесь забыл?

— Как грубо! А ты не догадалась? Я приехал специально заметить, что твоя сорочка просвечивает! Торопился, спешил, чуть в чей-то зад не врезался, застрял в пробке на пару часов, но вот, — Алекс картинно щелкнул пальцами и сверкнул белой улыбкой, — я здесь.

— Мне захотелось карандашницу из твоего черепа, — зловеще протянула я, кутаясь в одеяло и сползая с кровати.

— Злючка, — невозмутимо отмахнулся Алекс. — Но нам правда влетит, если мы сейчас же не явимся в вуз.

— Мы? — уточнила я, копаясь в шкафу. Нет, желтое платье я когда-то надевала… если идти в вуз — я, на минуточку, туда не собираюсь, но все же, — надо что-то новое, утру нос Тарлиевой.

— Бери изумрудное, — подсказал Алекс. Ага, пойдет. — Твоя семья может быть очень настойчивой. Цитируя Влада, если я тебя не привезу хотя бы на третью лекцию, он оторвет мне...

— Я поняла, — быстро буркнула я, скрываясь в ванной.

То-то я смотрю, на моем телефоне сорок пять пропущенных от Влада. Это технически вообще возможно столько звонков набрать? Я швырнула телефон в корзину для белья. Мое хорошее настроение испарилось, как только я поняла, что в вуз тащиться все-таки придется.

А как хорошо начинался день!

***

Смутное чувство грядущих неприятностей не оставляло меня всю дорогу до вуза, усиливаясь после каждого оставленного позади светофора, после каждой пробки, которую Алекс успешно объезжал. Такими темпами я все же попаду в вуз. Призрак будущего и меня-экономиста замаячил перед глазами. Загрустив, я принялась считать мелькающие за окном дома.

— Ну так… неужели в твоем вузе нет ни одного стоящего парня? — хмыкнул Алекс. — Ради которого стоит посещать лекции?

— Есть, — не поворачивая головы, призналась я. Машину дернуло, я вздрогнула, очнувшись от проносившихся за окном деревьев. — Эй! Сбавь скорость!

Стрелка медленно, но верно ползла вверх, а надо сказать, Алекс и без того гоняет будь здоров. Ездить с ним, все равно что играть в русскую рулетку, — доедешь или нет, вопрос… хотя водил он мягко и плавно, пока что тьфу-тьфу, все обходилось.

Но сегодня у самоубийцы в Алексе, похоже, осеннее обострение. А я, выбирая между аварией, из-за которой можно будет законно прогулять вуз, и самим вузом, все же предпочту второе.

Алекс послушно замедлил машину, успешно прикинувшись, что это не он только что нарушил с добрый десяток правил.

— Ну и? Еще один инкуб? Красавчик, — насмешливо фыркнул парень. Насмешливо и напряженно. Видно, впрямь боялся, что еще один инкуб.

Да что Алекс! Я сама все еще парней опасалась. Слегка. Совсем немножко.

— Ну уж. Красавчик, это мягко.

— Точно инкуб, — обреченно вздохнул жених.

— Да что ты прицепился?! Отвянь, а! Не твое дело! — обиделась я за Велора. — Парень, как парень.

Только от него мурашки по телу и озноб по спине. Зато глаза какие...

— И вообще, я пошутила, — отвернулась я к окну. — Ты только что проехал вуз!

— Что? А, да, — рассеянно кивнул Алекс, явно задумавшийся о чем-то своем.

— Куда ты? — спохватилась я, когда Алекс круто развернул машину и вознамерился доставить меня по адресу. — Не надо меня туда. Поехали дальше! Ну, ну… черт, за что?

Алекс затормозил у входа в ад, — то есть в вуз, простите, — и взглянул на меня с коварной усмешкой.

— Я ведь забыл тебе сказать. Скоро я буду учиться в твоем вузе, следить за каждым твоим шагом и возникать в самых неожиданных местах! Ты рада?

— Что?! Ты серьезно? — не на шутку испугалась я.

— Еще как серьезно. Во-первых, испорчу тебе личную жизнь и угрохаю твоего инкуба до того, как он начнет приносить проблемы...

— Алекс! Сказала же, что пошутила!

— Я знаю, когда ты шутишь, — тихо сказал Алекс, помрачнев на секунду, но потом повернулся ко мне, сияя улыбкой. — Но, во-вторых. Я не хочу, чтобы мне отрывали то, что пообещали.

— Ах, испугался как, — фыркнула я, затягивая ремешки на ботильонах. Поправила сползшую с плеч лямку лифчика и ткнула в плечо заинтересованного процессом жениха. — Тебя все равно на мой курс не пустят. Ты на год меня старше. И какой из тебя экономист?

— Какая разница, на кого учиться? Ты же знаешь, отец оставил мне фирму, — откинулся на спинку Алекс и побарабанил пальцами по рулю.

Я замерла, а потом сочувственно дотронулась до его плеча. Отец Алекса год как умер. Все по той же причине, по которой охотники обычно оказывались на кладбище. И если до его смерти Алекс мстил демонам за сестру и двух братьев, то в последний год он совсем помешался на охоте. А по мне, мертвых не воскресить, и месть ничего не исправит. А вот сам Алекс мог пострадать, и мне это при любом раскладе не нравилось.

— Алекс...

— Да ладно, — горько скривился он, резко выпрямляясь. Я понятливо заткнулась, не желая ворошить чужие воспоминания. — Пойдем, я документы подам.

— Может, не стоит?

— Что, не рада? — поднял бровь Алекс. Истолковав мое задумчивое молчание, как молчание скорби, усмехнулся. — Меня беспокоят Тарлиевы. Влада тоже. Лучше, если мы будем держаться вместе.

— Что они могут сделать? Послушай, — я отпустила ручку двери и прикусила губу. Будто высказанные вслух страхи могли воплотиться в реальность. Алекс подцепил пальцем мой подбородок и заставил посмотреть в его глаза. А сегодня у него глаза серые...

— Ну? Боишься, что это не шуточки Макса?

— Да. Как бы он узнал, что я испугаюсь такого подарочка?

Алекс отпустил меня, помедлил, отвернувшись и всматриваясь в улицу. Что-то он скрывает. Я подозрительно наклонила голову, гадая, как бы это "что-то" выяснить. Пытки? Нет, этим не возьмешь.

— А ну говори, — потребовала я, решив ради разнообразия не ходить вокруг да около.

— Лия… — он запнулся, но упрямо встряхнул головой и вздохнул. — Предоставь это мне. Я все выясню.

Он перевел взгляд на меня, хитро улыбнулся и поправил мне выбившуюся прядку.

— А ты постарайся не попасть в очередную историю с инкубом. Мне надоело от твоих парней избавляться. Только чуть зазеваешься, а невеста уже пылко обжимается с инкубом в укромном уголочке, что за девушки пошли! Никакой скромности!

— Да ты достал с этим инкубом! — вспылила я, нажимая на ручку. — Пошел ты, Алекс!

— Иду, иду, — с готовностью откликнулся Алекс, вынимая ключи. Черт, он же собрался мне портить жизнь и в вузе!

— Ненавижу тебя! — горячо заверила я, хлопнув дверью.

А все-таки он что-то скрывает. Это… беспокоило. У Алекса нет привычки от меня что-то утаивать… то есть не было. Мы так давно вместе, что я могла сходу угадать, в какой стороне мысли парня и что конкретно он думает о том или ином вопросе.

Есть парни, которые мнят себя всезнайками. Уверены, что, зная одну девушку, знают всех. Мол, все девушки думают только о шмотках, парнях, косметике и сексе, а жаждут исключительно семьи и детей.

Алекс — из другой породы. Этого не отнять. Он четко знал, что лично мне нужна свобода, это главное. Что единственное, чего я не потерплю, это командира над головой. Что если мне приказать, если на меня надавить, я все сделаю наоборот. Не потому, что злобная стерва, а потому, что уступить — значит, позволить такое отношение к себе. Он знал обо мне все. Иногда это пугало.

Ну так и я о нем знала все. И совершенно точно знала, что он скрывает от меня что-то важное.

Я вздохнула, кинула взгляд на вуз. Рано или поздно Алекс мне расскажет, в чем дело. А пока надо пережить день. Желательно, без приключений.

***

Без приключений, да?

— Ну что, Арефьева. Давно не виделись, — Макс запрыгнул прямо на парту и смял своей задницей мои тетради. Фу.

Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, прекрасно понимая, что возмущаться бесполезно. Однако желание врезать гаду между глаз никуда не делось. Аккурат над тем багровым синячком на скуле — фингал отлично будет смотреться!

— Партой ошибся, — мрачно отрезала я.

— Что ты, я нутром чую, где меня ждут, — нагло ухмыльнулся парень. — Тебя и уговаривать не придется, и так дашь.

— У тебя проблемы? Девушки не дают? — жестко сощурилась я. Впрочем, не сильно разозлившись: Макс всегда таким придурком был. — А, ну конечно. Я девушек понимаю, Тарлиев. От такого, как ты, и последняя курица сбежит, — я отвернулась к окну, не желая смотреть на этого типа.

— Посмотри, какие мы гордые! — Максиму это не понравилось. Быстро схватив меня за прядь волос, он накрутил ее на палец, заставляя меня силой повернуть голову. Ай, блин, больно! Я зашипела, и мое терпение лопнуло. Может, я девочка. Может, слабенькая. Но пальцы сломать могу, Алекс научил. Взвыв на всю аудиторию, Макс спрыгнул наконец-то с парты и согнулся, баюкая пострадавшую руку.

— Да ты, кукла чертова! Я тебя...

— Сядь, Тарлиев! — строгий голос лектора позволил мне выдохнуть: Максим, злобно зыркнув исподлобья, наконец-то оставил меня в покое. Сев, он демонстративно закинул ногу на ногу, и уставился на меня обещающим неприятности взглядом.

Я, ответив не менее красноречивым взглядом, собрала оскверненные тетради, встала и в абсолютной тишине выбросила их в корзину для бумаг. Студенты-однокурсники смотрели на меня с немым удивлением: наша маленькая стычка с Тарлиевым не осталась незамеченной.

— Извините. Они чем-то провонялись, — спокойно ответила я на суровый взгляд лектора.

Темные глаза Макса полыхнули гневом. Да подумаешь, напугал!

Макс — парень видный, несмотря на всю свою мерзкую душонку. У него темные глаза и брови, а волосы пепельного оттенка — некоторых девушек это приводило в щенячий восторг. Чуть узковатое лицо, правда, картинку портило: всегда казалось, что парень смотрит на всех свысока. Хотя почему казалось? Ха, если кто и смотрел на смертных свысока, так это Тарлиевы!

Я не разделяла мнения девушек. Наверное, Максима можно назвать симпатичным… наверное. Но любая признает, что по сравнению с тем же Алексом парень просто меркнул, — ему не хватало обаяния. Так что мне было, с кем сравнивать. Максима я ненавидела не только за то, что он Тарлиев. Я просто его ненавидела, из-за того, каким он был. Злой избалованный ребенок. Поэтому едва ли опасный. Значит, не стоит внимания.

Не стоит внимания, Лия! Вдохнули-выдохнули и забыли.

Я вернулась на место, вытащила из сумки запасную тетрадку, щелкнула ручкой и углубилась в лекцию. Меня хватило ровно на пять минут, потом я обнаружила, что делаю набросок пейзажа за окном.

Велора, к сожалению, до сих пор не было. Может, у него другое расписание… и Ленка в город вернется только послезавтра, ее-то в вуз никто волоком не тащит. Подруге повезло, ее родные вечно в разъездах, им и дела нет, посещает дочь лекции или нет. Сдаст сессию — и славно. Мы с ней вместе поступали, только в разных группах оказались. Мне не хватало ее дружеской болтовни, я чувствовала себя здесь одинокой. Что неудивительно, учитывая мое "рвение" к знаниям.

Да и среди обычных людей я так или иначе оставалась чужой. Подсознательно они это чувствовали, — чувствовали, что я принадлежу другому миру. Мы вроде жили среди людей, особенно до инициации, но никогда не могли вписаться до конца.

Деревеньки и Ковены — не весь наш мир. Почти все Ковены много веков тому назад покинули Аристол. Аристол — особенное место на этой планете. Простым смертным туда не добраться, да и нам такое проделать не всегда под силу. Это как раз то место, откуда в мир проникают демоны, — но нет, это не ад. Забудьте о религиях.

Аристол, если верить нашим легендам, осколок мира. Потерянный и забытый человечеством. Что-то вроде кротовой норы, искривления пространства. Слышали, наверное, сказки, где люди шли-шли, а потом бах — и пропадали? С концами. На глазах у публики.

Так вот, это не сказки.

— Итак, инфляция… — профессор нарисовал какой-то непонятный график на доске, и я вяло покрутила ручку. Мне бы исчезнуть в какой-нибудь кротовой норе, а?

Хотя опрометчивое желание. Провалы в Аристол блуждают, и в итоге мы потеряли с ними связь. Теоретически можно туда добраться… теоритически. Практически надо к демонам обращаться, они прыгают легко между мирами, и провалы за километр чуют.

Но охотники уже так давно в этом мире, что привыкли рассчитывать на свои силы. Потому что в Аристоле, как на родине демонов, кипит вечная война. Может, там и вовсе людей не осталось. Может, одни демоны.

А может, Аристол вообще красивый миф.

— Кто понял, поднимите руку, — бубнил профессор, не меняя интонации.

Я-то точно ни черта не поняла.

Я оперлась щекой на ладонь и вздохнула. Какая тоска! По окну барабанил мелкий дождь, из тех, которые если зарядят с утра, будут идти целые сутки. По улицам текли вереницы разноцветных зонтиков, по деревьям прыгали мокрые воробьи… свинцовые тучи висели над городом, затянув небо серой сетью. Мокрый асфальт, мокрые зонты, блики на мокрых серых крышах, мокрая кошка… я почувствовала, что глаза закрываются...

… и вместо серого города перед моими глазами появилась кукла. Та самая, в клетчатом платье. Ее ручки безвольно повисли на нитях, а головка печально поникла. Но за секунду до того, как я вырвалась из видения, она подняла голову, ее глаза полыхнули красным, а губы искривились в злом смехе.

— Кровью заплатишь за кровь, — прошептала она, и я, судорожно вдохнув, распахнула глаза. Голос лектора ("На следующей неделе проведем тест. Все свободны" ) смешался в моей голове со зловещем смехом проклятой марионетки. Вскочив, я дрожащими руками запихала тетрадь в сумку и молнией выскочила из аудитории.