первые 3 главы

Вступление

Большое помещение с прямыми колоннами и арочным потолком было скупо освещено красно-желтым светом двух верениц огней, размещенных по двум противоположным стенам, орошая серые каменные поверхности желчным светом. Огни лениво пошевеливались и неспешно перемигивались в своих светильниках-логовах, слишком медленно, чтобы оказаться огнем. Трудно было сказать, что же они такое на самом деле, но от их света стены казались призрачными пустынными миражами, сквозь который можно пройти насквозь, а от колонн по полу расползались причудливые множественные тени. Таинственные огни не только совсем не коптили, но и не создавали никаких звуков. Под потолком арочные пролеты между колоннами переплетались в сложный узор связанных под разными углами каменных граней. Там царил плотный сумрак, в котором тонула часть линий этой притягивающей взгляд мозаики. Поддерживая мрачное настроение зала, искусные создатели выложили пол темно-коричневыми плитами в форме треугольных звезд с белыми бликами на кончиках лучей для создания объема. Надо сказать, иллюзия получилась достойной, словно неведомый кочегар рассыпал гору тлеющих угольков по всему залу.

Между стен и колонн спокойным утренним озером растеклась тишина и неподвижность. В центре стояло большое деревянное кресло с широким сидением и пышно набитыми подлокотниками, обитое бархатом ржавого цвета. Деревянные окончания спинки и подлокотников покрывала витиеватая сложная резьба. Рядом небольшой столик с парой тарелок и стеклянным графином. В кресле сидел средних лет мужчина в темной рясе и с растрепанными волосами. Подбородок и рот тонули в колючей бородке. Сложно что-либо сказать о его возрасте. Разве что — не молод. На вид лет сорока, но создавалось впечатление, что ему гораздо больше и он чем-то болен. Цвет и вид его лица, его кожи создавали такое ощущение нездорового тлена. Подернутые мутью глаза спокойно смотрели перед собой. Там, перед ним, боковые стены соединялись балконом, окаймленным каменным парапетом. Выходящие на него окна тоже имели вид арок, как и все в этом помещении, и не имели ни стекол, ни ставен. Пейзаж за ними, как нельзя кстати, подходил к настроению самого зала. Там царила серая ночь. Покрытое темными плотными облаками небо, едва освещалось ночным светилом, которого отсюда не было видно, но посылаемый им свет, тоже имел какой-то ржавый оттенок. Кое-где между темными клубами облаков проглядывали светлые точки звезд. Чуть поодаль из пелены сумрака проглядывали склоны гор. В одном месте, с левой стороны, над вершинами виднелось едва заметное красноватое свечение. Над ним в воздухе медленным танцем кружились светлые огоньки.

Мужчина в кресле сидел неподвижно, будто зачарованно любуясь мрачной и таинственной красотой этого места. В одной руке дымится большая сигара, посылая над собой вьющиеся кружева дыма, в другой черный матовый бокал с цепочкой из соединенных ромбов по боку. Мужчина сделал глоток и поморщился с тихим выходом, после затянулся табаком и послал к темному потолку облачко дыма, тут же принявшего оранжевый цвет, и снова застыл. Казалось, он чем-то глубоко озабочен, только что узнал о чем-то важном и раздумывает над этим. Его колючие брови сошлись, образовав сеть морщинок на желтоватой коже переносицы, и вновь разошлись. Даже в такие моменты, он производил впечатление уверенного в себе человека, привыкшего приказывать и требовать уважения к себе. Что ж, думать ему ничего не мешало. Здесь все наоборот, настраивало на нужный ему лад — тихий свет, высокие своды и широкие просторы зала для свободы мысли и полная тишина, но внезапно эта идиллия была нарушена. Из сумрака молодой ночи бесшумно появилось мерзкое крылатое создание. Казалось, оно будто выпрыгнуло прямо из темноты перед балконом и, несколько раз взмахнув кое-где дырявыми широкими крыльями, приземлилось на каменные плитки парапета, противно чиркнув по ним своими длинными белыми когтями. Существо больше было похоже на птицу, были крылья и хвост, но они казались сотканными из ветхой плотной паутины, спутавшейся и оборвавшейся в некоторых местах. Тощая грудь покрыта серой чешуей, переходившей и выше на шею создания, которую венчала особенно уродливая голова. Больше всего она походила просто на череп, слегка покрытый тонкой кожицей. По бокам кожа морщилась складками (неужели это уши?!), на затылке свисали узкие редкие перья, короткий клюв ужасающе широк (будто его обладатель улыбается в хищном оскале). Довершали дело глубоко спрятанные в глазницах черные глаза. Поначалу, кажется, будто их нет вовсе и глазницы существа пустые, но приглядевшись, замечаешь внутри пару черных шаров без зрачков, заполнивших пространство глазницы целиком. Птица, или кто это был, казалась настоящим порождением ночного кошмара. Сложив за спиной крылья, существо выпрямилось, вытянуло шею и зашипело.

Мужчина за все время не сделал ни одного движения, продолжая сидеть в своем мягком кресле с сигарой и бокалом, но его глаза не отрывались от незваного странного гостя. На лице не отобразилось никаких эмоций. Он просто продолжал сидеть и смотреть. Может быть, такие создания водились в здешних краях, и ничего необычного тут и не было? Около минуты они молча смотрели друг на друга, потом с пришельцем что-то случилось. Он затряс головой в стороны, вздыбил крылья и захлопал ими, отчего с них отвалился прозрачный лоскут и, медленно кружась, полетел вниз с балкона в темноту. Из уродливого клюва вырвались гортанные испуганные звуки, а ноги затряслись будто от удара током, царапая когтями камень под собой. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Существо, вдруг затихло и замерло. В бездонных провалах его мрачных глазниц появился красный огонек. Он быстро разгорелся и превратил глаза создания в два огромных огненных буркала, более яркие в центре и чуть тускнеющие по краям. Вздыбленные крылья вновь улеглись, а глаза снова уставились на сидящего в кресле. Их адский огонь чуть потерял в яркости и тут из широко раскрытого клюва раздался голос:

— Я твой хозяин. Бойся меня и служи!

Казалось невероятным, чтобы этот клюв мог так громыхать, но издаваемый им голос просто ревел и долго еще скитался обрывками эхо между каменных стен зала. На сидящего мужчину это вроде бы произвело впечатление, но он продолжал молчать в своем кресле и внимательно смотреть на своего гостя. На его лбу снова пролегла глубокая морщина. Казалось, он пытался понять, кто осмелился отдавать ему приказы? Давненько такого не было.

Терпению пришельца быстро пришел конец:

— Ииииз-ааан-верррр!!! — звуки неведомого языка, казалось еще сильнее, чем в первый раз, сотрясли стены и все вокруг на многие километры. Воздух задрожал от них, и мужчине стало трудно дышать. Морщина стала еще глубже. Заканчивая фразу, существо от напряга или от бешенства так сильно кричало, что из его горла что-то выскочило. От таких криков можно и собственную гортань выплюнуть. Его голос пресекся, и это привело птицу просто в бешенство. Глаза вспыхнули еще ярче, оставив кровавый след на полу, а крыльями она взмахнула так сильно, что одно крыло просто сломалось — треснуло посередине и осталось беспомощно висеть, обнажая свои тряпичные внутренности и тонкие косточки. Ярость и злоба были настолько сильны, что она на это даже не отреагировала.

В этот момент мужчина, наконец, понял что-то важное для себя. Понял кто перед ним. Пальцы разжались и в наступившей тишине раздался глухой звон отскочившего от пола бокала, рядом по плиткам-звездам растеклась темная жидкость. Он не разбился и отскочив еще пару раз затих. Мужчина сползал с мягких обивок кресла на пол с рвущимся из груди воем. Он повалился на колени и уронил голову на пол, прямо в лужу, склоняясь в почтительном поклоне перед птицей. Не смея поднимать глаз, он произнес:

— Хозяин! Изначальный! Трепещу пред твоим могуществом и клянусь верно служить тебе. Великая тьма, как это вообще возможно?! Не ведал никто надежд вновь обрести тебя.

Существо на парапете вроде немного успокоилось от его слов. Его голова склонилась вниз, рассматривая сломанные ногти своих лап и оставленные ими бороздки на блестящей каменной поверхности. Вместе с несколькими ногтями, кажется, оно умудрилось сломать собственный палец. Из него торчала наружу тонкая кость, а по камню расползалась тонкая струйка крови, но боли существу это не доставляло. Похоже, оно просто не чувствовало ее. Наверно, если сильно разозлить его и дать ему волю, оно может просто разнести себя по кусочкам и косточкам от гнева.

— Кррггггххх, — с отвращением произнесло оно. — Какое мерзкое, слабое тело. — Оно оторвалось от своих ног и вновь глянуло на распластавшегося по полу. — Падай низ еще дважды и вставай, слуга. Я принимаю твою клятву и не накажу тебя за дерзость, ибо воистину давно не навещал я здешних мест, но посмей лишь еще раз не узнать меня!

Пока оно говорило, мужчина дважды поднялся в полный рост и снова плюхнулся на колени, каждый раз с силой ударяясь лбом. После остался стоять на коленях, но позволил себе поднять лицо и взглянуть на говорившего. Его облик стал воистину ужасен: из пальцев и горла сочилась кровь, кажется, от криков там что-то порвалось, одно крыло висело лохмотьями, горящие глаза немного утратили яркость и стали скорее багровыми. Когда хозяин покинет это тело, долго ему не прожить, подумал мужчина.

— Встать и подойти, — повторило оно, — быстрее, времени совсем мало, — добавило оно, словно подслушав его мысли. — Ты помнишь пророчество обо мне? Тебе оно известно?

Мужчина с опаской приблизился к страшной птице, истекающей кровью, и, сложив ладони у груди, ответил отрывком песни или стихотворения:

Пора, слуги, пора. Время пришло. О, да! Наше время пришло!

И придет вновь тот, кто сотрясает миры;

И придет он вновь, как только примет дары;

Лишь кровью может пробудиться, тот, кто через кровь обрел забвенье…

— Довольно, — хрипло прервала его птица. — Теперь я уверен, ты понял кто перед тобой и, значит, ты должен знать, что нужно делать. Я буду …

Существо закашлялось. Вдруг ноги под ним подогнулись, и оно осело на камень. Оно откашлялось кровью и тихо продолжило:

— Случилось то, чего я ждал все эти тысячи лет. Я чувствую их, все ближе. Они набирают силы и вот-вот пробьются, юные, полные сил и глупые. Ты понимаешь, о чем я?

Мужчина быстро кивнул в ответ:

— Я понял тебя, хозяин. Я тоже почувствовал это. Скоро они выйдут из тени.

— Верно, — разговор давался птице с огромным трудом. На миг красные глаза сомкнулись, но потом вновь вспыхнули и взглянули на человека. — Силы этого тела на исходе, да и мои, пожалуй, тоже. Знай же, слуга, и передай всем остальным слугам — время пришло. Пора исполнять волю всевышних.

Мужчина молча слушал, не смея прервать важного гостя. Он с ужасом заметил, как голова существа медленно клонилась в сторону, не в силах удерживаться прямо. Жизнь оставляла его.

— Аррратен удхалиссс! — существо вдруг нашло в себе силы вновь сотрясти воздух последним ужасным рыком и поднять голову, но багровый огонь в глазах совсем быстро угас, возвращая им естественный черный цвет, а тело завалилось на бок и больше уже не проявляло никаких признаков жизни.

Мужчина вновь упал на колени и протянул к затихшему тельцу руки. По его лицу со лба стекал ручеек красной жидкости пролитой из упавшего кубка. Расширенные глаза смотрели на останки птицы с множеством чувств: страхом, преданностью, ненавистью, покорностью. Трясущиеся губы все твердили:

— Пора, слуги, пора. Время пришло. Время пришло.

1

Допив ароматный дешевый кофе из пластикового стакана, любезно приготовленный ему автоматом за двадцать рублей в холле возле лифта, Александр потянулся в своем кресле и уныло глянул на часы в своем компьютере, скривив лицо. Без четверти два дня. Обед почти закончился, а ведь он так ждал его.

Ждал непонятно чего. С самого утра день у него не заладился, и время еле ползло. В такие дни мы иногда подсознательно ожидаем каких-то перемен к лучшему, и кажется, что наступят они, аккурат, в тот момент, когда чего-то дождешься или что-то случится и никак не раньше этого. Вся загвоздка в том, что толком не знаешь чего нужно дождаться. Вот и Саша ждал обеда, наивно полагая, что после него начнется более-менее светлая полоса и настроение улучшится, случится что-то хорошее. Однако ничего подобного, естественно, не произошло. Настроение не улучшалось, проблемы продолжали валиться и давили своим грузом на мозги, затормаживая и подавляя все мысли в голове. При этом создавалось ощущение, что все мысли записаны на пленку в определенном порядке и как только запись заканчивалась, автоматически начинался ее повтор:

— не забыть купить сахар к чаю и масло после работы;

— до четырех сделать отчет Палычу;

— не забыть заплатить кредит за телевизор (сегодня вроде бы последний день);

— мама просила его подумать насчет того, сможет ли он приехать к ней на выходные, чтобы помочь с уборкой сада к зиме. Собиралась перезвонить ему вечером, чтобы узнать точно (ох, как же не хочется никуда ехать и работать в заслуженные честным потом выходные!);

— до шести вечера надо обязательно успеть разослать кучу писем недовольным клиентам и предупредить их о встрече в понедельник на следующей неделе.

Голова от этого автоповтора уже просто гудела, а сам он становился жутко раздражительным и невнимательным. Самое противное, что он не мог отключить этот повтор. Магнитофон в его голове совершенно не слушался. Кроме того жутко болел его указательный палец, а это всегда к непогоде. Палец был кривой с самого детства. Что-то плохое с ним приключилось (может сломал?), но что именно, Саша не помнил. Он зудел и покалывал где-то внутри, так что даже почесать его было возможности.

Пока он в очередной раз перематывал в голове свои проблемы, часы на экране монитора показывали уже 13-49. Времени оставалось только на то, чтобы пойти покурить, а после предстояло заняться работой. Саша провел ладонью по столу, смахивая крошки от хот-дога на пол и разметал их по полу носком ноги, поднялся и направился в курилку. Вышел в центр зала и по дорожке между столами прошел до балкона, свернув налево у входа.

В курилке к счастью почти никого не было. На скамейке у дальней стены балкона расположились две молодые женщины. Одна из бухгалтерии, звали ее, кажется, Светой, вторую он вообще не помнит. Обе посмотрели в его сторону и немедленно вернулись к своему разговору, но на миг подруга «кажется Светы» вроде бы надменно улыбнулась, как принцесса улыбается пьяному колхознику, лежащему в грязи у дороги, по которой проезжает ее карета.

«Скорее всего, просто показалось. А вдруг нет?! Может что не так?»

Бегло оглядев себя (брюки и рубашка в норме, заправлены и пятен нет, шнурки завязаны, ширинка закрыта — вроде бы все в норме), Саша резко повернулся к парапету, достал из пачки сигарету и взволнованно закурил. Он смотрел на горизонт, стараясь не думать о подружках неподалеку, но получалось плохо. Казалось что рядом с магнитофоном, на котором крутилась первая запись, поставили второй, записав на него его мысли и опасения по поводу неуверенности в себе при женщинах. Только второй включили гораздо громче, так что первый на его фоне слышится лишь раздражительным невнятным бормотанием.

Решив, что лучше уж первая запись, Саша начал опять думать о том, что нужно сделать. Сбив пепел, он уставился вниз, на раскинувшийся вокруг Курск. На парковке у здания не спеша крутилась зеленая машина, выискивая для себя в рядах свободное место. Парой метров ниже пролетела ласточка и резко спикировала вниз в погоне за своей добычей, задорно чирикнув. Завидуя беззаботному существу, Саша пытался найти уважительную причину, чтобы не ехать к маме. Что бы такое придумать? Чтоб и не ехать и не обидеть?

В этот момент его раздумья были прерваны громким смехом с противоположного конца балкона. Обе подружки заливались и явно смотрели на него. Неужели он причина их веселья?! Эта мысль вызвала в голове волну гнева. Да что ж это за день такой, что еще с ним случилось? Видимо в этот момент вид у него был совсем жалкий. Наверно поэтому подружка «кажется Светы» состроила страдальческое выражение и, едва сдерживая смех, произнесла:

— Молодой человек, вам не помешало бы зашить штаны, у вас между ног огромная дырка.

От этих слов обе зашлись новой волной смеха, а Саша на пару секунд завис, просто не веря ее словам. Потом опустил руку вниз и, повернувшись к ним боком, провел там рукой. Все так. Проклятье! Прямо в районе его естественной дырки в брюках обнаружилась еще одна и приличного размера.

Пульс Саши участился наверно до ста двадцати ударов в минуту, холодный пот выступил на лбу, лицо густо покраснело. Он стеснительно улыбнулся парочке, но улыбка вышла похожей на злобную ухмылку голодного крокодила. Самое обидное, что он сам это осознавал. Выкинув недокуренную сигарету, он бочком ретировался с балкона внутрь, где после обеда уже начал собираться народ. Пришлось чуть не бегом спешить к своему столу, хотя если подумать, то слух о происшествии за пару часов все равно дойдет до каждого. И если уж дело обстоит именно так, то долго еще ему придется терпеть нахальные улыбочки и шуточки в свой адрес. А ведь все только-только начали забывать тот ужасный случай, который произошел с ним на прошлом новогоднем корпоративе, когда, оступившись, он пролетел пару метров со ступенек по полу. Его падение закончилось в позе на четвереньках. Головой он больно ударился о стол, на котором стояли бокалы с шампанским. В результате стол ощутимо качнулся, и все шампанское свалилось на него. Вечеринку пришлось покинуть, а огромная шишка долго напоминала о случившемся и веселила коллег. Все конечно решили, что Карягин просто набрался.

Наконец он добрался до своего стола. Кажется, больше никто ничего не заметил. Теперь сесть на место и сидеть, не вставая, до конца смены. Переведя дух, он начал оборачиваться, чтобы посмотреть в сторону балкона. В этот момент на его плечо легла рука, от чего он вздрогнул. Затем из-за спины раздался голос Палыча:

— Александр, пойдем со мной. Поможешь настроить проектор в конференц-зале.

Этот день явно не заладился с самого утра…

После такого кошмарного дня, как приятно наконец очутиться дома, в своей крепости, где тебя никто не потревожит и не будет смеяться. Сегодня пятница, впереди два дня выходных. Надо расслабиться и обязательно выпить. Выпить чего-нибудь крепкого и как следует. Но завтра же возможно ехать к маме, а сегодня вечером она будет звонить. Отца он совсем не помнил. Он умер, когда Саша был младенцем. Единственное воспоминание об отце как-то было связано с его кривым пальцем и болью. Болью и страданием. Ему и отцу было очень плохо и страшно. Это он знал и помнил хорошо, но больше ничего о нем припомнить не мог. Кроме него у мамы никого не было, вот ей и приходилось рассчитывать только на его помощь. Нет! На хрен маму и ее сад! Ему сразу же стало стыдно за свои мысли, прорвавшиеся сквозь ограду приличий, но ведь за одну неделю ничего страшного с садом не случится. Он выбит из колеи и ему надо успокоиться. За неделю он как раз придет в порядок, тогда и навестит ее и поможет. А сейчас пойти домой, переодеть чертовы брюки (может полить бензином и сжечь в тазике, как жгут флаги некоторых государств?) и дойти до ближайшего магазина.

Такие мысли роятся в голове Саши, когда он входит во двор своего дома. Здесь он снимал небольшую дешевую квартирку. Лучшего он себе позволить сейчас не мог. Его мать зарабатывала совсем немного и с трудом смогла обеспечить Саше учебу. Поэтому сразу после окончания техникума он поступил заочно в институт и устроился на работу. Так он мог позволить себе жилье и наконец съехать от матери. Он ее любил и был ей благодарен, но жить с ней не хотел.

Ему повезло, что перед тем как выходить с работы, на улице начался дождь. Выйдя с работы последним, Саша раскрыл зонт и постарался опустить его как можно ниже на голову, чтобы не было видно лиц встречных прохожих, и торопливо пошел к остановке.

Зайдя домой, он минутой переодел злосчастные брюки, бросил их на кресло и опять вышел на улицу. Купив бутылку российского коньяка и немного провизии в ближайшем магазине, Саша направился домой, весь в предвкушении предстоящего вечера. По дороге вспомнил, что забыл все на свете. Про кредит, про сахар с маслом. «Черт с ним со всем. Хорош бы я был в банке с дыркой на заднице? Ничего страшного. Завтра все сделаю».

Все назойливые мысли незаметно его оставили. Странно, что заметил это он только сейчас. Работа окончена, сегодня спокойный вечер с выпивкой, потом выходные. Неужели он дождался-таки нужного события, и у него началась светлая полоса? Очень хотелось в это верить. Он даже смог выдавить из себя слабую улыбку и с удовольствием поднял лицо к хмурому небу, подставив его под бодрящие капли дождя.

Ровный свет двух свечей на небольшой кухне разливает по стенам мягкие двойные тени. Он решил не включать свет на кухне, чтобы побыть в сумраке. Хоть и пришлось включить плафон в прихожей, чтобы не оказаться совсем в темноте. Хотя Саша любит сумрак, но без помощи лампочки просто натыкался бы на предметы и не смог быстро находить нужное по хозяйству, а так вот в самый раз. Когда он проходит мимо свечей пламя колышется и заставляет тени загадочно вздрагивать. За окном уже темно. Плотные тучи затянули суровое осеннее небо, заставив темноту стать плотнее. На свет свечей иногда накладываются вспышки молний вдалеке, и тогда на стене напротив окна проявляются таинственные фигуры деревьев и узора на тюли. Они появлялись на долю секунды, каждый раз в измененном виде и пропадали снова. В голову Саши заползла мысль, что они всегда здесь, просто их не всегда можно увидеть.

На столе уже стояла тарелка с фруктами и сыром, рядом копченая рыба. Вывалить в тарелку купленный салат и большего ему не надо. Стол и так получился просто отличный. Намного лучше, чем хот-дог и кофе из автомата. Поставив салат, он садится за стол и открывает бутылку коньяка. Наливает большую рюмку и медленно, с наслаждением выпивает. Тело подхватывает приятная мягкая волна и движется от горла вниз к животу. Саша закуривает и включает телевизор на стене у холодильника. Попав на серию «Универа», он не может не улыбнуться очередной глупости Кузи и на волне поднявшегося настроения наливает второй раз. Выпивает и закусывает виноградиной. Как же ему хорошо и спокойно. За окном сверкнула яркая молния. Кажется, что вспышка была красного цвета. Едва докурив сигарету, Саша налил третий раз. Мысли начали вяло путаться в голове, слава Богу их бег наконец замедлился, давая отдых мозгу. Он придвинул к столу кресло и устроился поудобнее. Вскоре серия «Универа» закончилась и он был вынужден переключить канал, чтобы не попасть на надвигающийся «Дом-2». Пролистав с десяток каналов, он остановился на передаче по первому каналу. Он бы пролистал и его, но за те короткие секунды, пока оценивал смотреть или нет, диктор заявил, что события произошли в Курской области, то есть прямо у него под боком. Курская область не часто попадает на центральные каналы, да и передача заняла его с первых секунд. Он налил себе еще коньяка, закурил вновь и принялся смотреть. Он даже почему-то представил себя в роли первого гостя передачи и как-то незаметно для себя мысленно полностью перенесся на ту сторону экрана. Не помешало даже то, что его звали Димой, а совсем не Сашей. Саша фактически ощутил себя в студии на телевидении, прохладный кондиционированный воздух внутри, липкие от волнения ладони на коже дивана.

— Итак, Дим. Что ты можешь сказать по поводу всех этих смертей? — задал первый вопрос ведущий.

Под потолком блеснули лучи прожекторов, а одна из камер на границе с зрительским залом двинулась в его сторону. Студия замерла в тишине, ожидая ответа. Десятки озадаченных и беспокойных лиц перевели все свое внимание на него. От этого сразу же стало как-то неудобно и страшновато. Казалось, их состояние передается ему. В большинстве лиц читался неподдельный интерес вместе со страхом, но были и с откровенной насмешкой. Диме подумалось, что ничего удивительного в этом как раз нет. Большинство людей всегда привлекает то, что их пугает. Зачастую подсознательно, но неизведанное, непознанное ассоциируется с опасностью, пусть даже неизвестной. Частенько при этом на помощь приходит воображение и предлагает пару — тройку своих невероятных вариантов. Так было со времен сожжения ведьм и видимо будет в обозримом будущем.

— Дим, ты меня слышишь? — вновь обратился к нему ведущий, не дождавшись от него ответа и видя, что он задумался. Он сел на диване рядом и сейчас внимательно смотрел на него. — С тобой все в порядке?

В студии царила загробная тишина. Дима открыл рот, чтобы ответить, хоть пока и не решил, что именно. Вместо слов получилось лишь проглотить застывший в горле огромных размеров ком.

— Давай я тебе немного помогу, — пришел на выручку ведущий. — За последние две недели в Курской области прошла череда ужасных трагедий. Погибли сразу четверо студентов, и один пропал без вести, причем все они учились в одном университете с тобой. Из погибших трое с третьего курса и один с четвертого. Насколько я знаю, двое из них были с тобой даже в одной группе. — Он поднял с колен свой блокнот и прочитал, — это Александр Пономарев и Денис Горин. Ты хорошо знал этих ребят? Что ты можешь о них сказать, они были хорошими друзьями, как они учились?

Оцепенение понемногу проходило и Дима вновь попробовал ответить, второй раз проглотив непонятно откуда появляющийся в горле ком.

— Учились они хорошо. Саша был почти отличником. Говорят, он хотел получить красный диплом и после окончания университета уехать в Москву, — рассказывая, Дима смотрел в глаза сидящему рядом ведущему, а тот легонько кивал, слушая его. Видимо, чтобы поддержать его и развернуть полноценную беседу, а может это просто такой журналистский трюк. — А Денис серьезно увлекался историей и, кажется астрологией. Я даже слышал, как он говорил, что неправильно выбрал себе специальность.

Сказав это, он повернулся лицом к залу и принялся вновь рассматривать сидящих там людей. Положил одну ногу на другую, потом решил, что это выглядит нехорошо и поставил обе на пол. При этом, еще не знал куда деть руки. В конце концов, сцепил их замком и положил себе на колени.

Видя, что он замолчал, ведущий тут же задал следующий вопрос:

— А почему ты решил, что Денис увлекается астрологией? Может быть, он предсказывал кому-то из твоих друзей судьбу? Я не знаю, может гадал на картах или кофейной гуще?

— Сам он это никому не предлагал, случилось так, что его об этом сами стали просить. В конце второго курса по студентам начала ходить история, что живший с ним в общежитии парень с четвертого курса, заметив его увлечение, попросил его предсказать сдаст ли он следующий экзамен. В шутку. — Говорили, что на самом деле, все это происходило в алкогольном угаре одной из студенческих посиделок и все были изрядно подвыпившими. Что до этого Ден никогда ничего не брался предсказать. Может как раз пиво и помогло ему решиться на это? Как бы там ни было, Дима решил умолчать об этом. — Вот он и нагадал ему, что сдаст, если выучит билет номер двадцать четыре. Естественно все отнеслись к этому несерьезно. Ну посмеялись, весь вечер называли Дениса шаманом. На следующий день этот парень готовился к экзамену. То ли шутя, то ли из каких-то своих суеверий, но он решил особое внимание уделить двадцать четвертому билету. Придя на экзамен, он знал его почти наизусть, гораздо лучше, чем все остальные билеты. Именно билет номер двадцать четыре он и вытащил из стопки на столе у преподавателя. Ответил сходу, не готовясь. Восхищенный профессор, удивленный таким знанием предмета, поставил отлично.

— Наверно это очень известная у вас в университете история? — встрял ведущий. — Хотя такого рода, я бы так сказал, предания ходят наверно в каждом учебном заведении. Все же знают, как накануне экзамена кричать в окно заветное слово.

— Наверно, по крайней мере, у нас сложно найти студента, не знающего эту историю.

— Я в этом не сомневаюсь. И чем же закончилась история? Думаю, после этого у Дениса не было отбоя от других ребят?

— Конечно не было. Меньше часа прошло с того времени, как его сосед ушел сдавать экзамен и вернулся. Он решил пошутить. Зашел в комнату с грустным, убитым видом, давая всем понять, что не сдал. Ребята принялись спрашивать что и как. В особенности всех интересовало, какой номер билета ему выпал. Тогда он схватил Дениса в охапку и заорал на все крыло: — "Я вытащил номер двадцать четыре! Я его и вытащил!" Новость мгновенно разлетелась по всем общежитиям. Через пару дней об этом знали уже все. Конечно, верили этому немногие, но находилось достаточно желающих проверить на себе. Говорят, что позже к нему обращались даже заочники.

— Понятно. А ты к нему не обращался за предсказанием, чтобы сдавать экзамены и зачеты по одному билету?

— Нет, я в это не особо верил. Да и находились мы с ним в разных кампаниях и особо не общались.

— А с Сашей Денис общался?

Вопрос о Саше вернул к действительности отвлекшегося от темы передачи Диму. По лицу ведущего было видно, что он относится к истории именно как к байке. Студенческий фольклор, не более. Да и действительно, с чего бы ему верить? Такие рассказы можно встретить на каждом углу. Однако он был доволен тем, что Дима отвлекся и сумел расслабиться. Разговор стал более непринужденным.

— С Сашей они были друзьями. Подружились с первого курса вроде. Часто вместе приходили и уходили с занятий. На лабораторных работах всегда в паре.

— Как у них складывались отношения с другими ребятами в твоей группе? Может, были ссоры или наоборот?

— Они были как бы немного сами по себе. В нашей группе мало с кем общались, но у них было много знакомых из других групп и я часто видел их с ними. Самые обычные студенты.

— Хорошо, — ведущий встал с дивана и направился в сторону зала. — Сегодня к нам приехал так же куратор твоей группы. Игорь Николаевич, вы проработали в Курском государственном техническом университете семнадцать лет и многое успели повидать, работая с подростками. Как вы можете охарактеризовать Сашу и Дениса?

Ведущий остановился у одного из кресел в первом ряду и протянул микрофон хорошо знакомому Диме мужчине в черно-сером полосатом костюме. В короткой стрижке проглядывала солидностью седина, лицо интеллигентное.

— Добрый вечер. Как сказал Дмитрий, они были самыми обычными подростками. Оба с хорошей успеваемостью. Не могу сказать, что они были какими-то странными или особенными. Денис и Александр были не особо общительными со сверстниками, но такое достаточно часто встречается, это вам скажет любой психолог. За время своей работы я не раз такое видел.

— Может быть, вы смогли углядеть у них какие-то проблемы? Что-то в семье, с девушкой, раз по учебе все было нормально?

— Ничего подобного, — Игорь Николаевич покачал головой. — И на первом курсе и месяц назад они не выглядели озабоченными чем-либо.

— Как вы относитесь к рассказанной Димой истории о предсказаниях? Преподавательскому составу известно об этом?

— Ну конечно известно, — Игорь Николаевич слабо улыбнулся. — Многие студенты достаточно тесно общаются с преподавателями. К тому же в университете учатся дети многих работников. Эта история известна нам в мельчайших подробностях и частенько служила предметом для разговоров и шуток. Естественно всерьез ее мало кто воспринимал.

— Может быть, у них были более тесные отношения с кем-то из преподавателей? Кому они могли бы рассказать о своих проблемах, возникни они?

— Мне неизвестно о тесных отношениях Саши и Дениса с кем-либо из моих коллег. Думаю самым близким для них был я, ввиду того что курирую данную группу и встречался с ребятами чаще.

— Спасибо за ваш комментарий, — ведущий отошел от Игоря Николаевича и встал рядом со ступенькой, которой начиналась небольшая сцена для главных гостей передачи. Он повернулся в сторону зала, а заодно и одной из камер. — Сегодня к нам в гости приехал одногруппник еще одного из погибших ребят, Сергея Демина. Причем поначалу он был в дружеских отношениях с Сергеем, но со временем их дружба сошла на нет. Встречаем студента четвертого курса Курского технического университета Ивана.

Прожекторы под потолком вновь вернулись к жизни, пустив по стенам и зрителям в студии пятна фиолетового света. Одна из камер повернулась в сторону появившегося из коридора в глубине сцены парня в джинсах и черной футболке. Довольно нервной и неуверенной походкой он прошел к дивану, на котором сидел Дима, устроился рядом и бросил короткое:

— Здрасьте.

— Здравствуй Иван. Мы знаем, что ты достаточно близко сошелся с Сергеем Деминым. Вы даже были друзьями, но со временем почти перестали общаться. Почему так случилось?

— С Сергеем мы познакомились в первый же день первого курса. Поначалу ведь все незнакомы и надо заводить дружбу. Так мы и начали сближаться. Мы оба были из Курска. Поначалу вместе искали аудитории где проходили занятия и буфет, вместе сидели на лекциях. Со временем начали гулять вместе в не учебное время. Я был у него дома, и он ко мне заходил.

— Он был хорошим другом?

— Да, — Иван передернул плечами, словно спрашивал ведущего, зачем тот задает такие глупые вопросы. Разве стал бы он дружить с плохим другом?

— А как же случилось, что вы разошлись?

— Мы часто общались весь первый курс, но в начале второго года Сергей явно потерял интерес ко мне. Я это почувствовал. Он все реже соглашался идти гулять, на переменах уходил один, ему на телефон часто приходили смски и постоянно кто-то звонил. Я поначалу решил, что у него появилась девушка, но со временем понял, что это не так. Через пару месяцев мы просто вместе сидели на занятиях, а свободное время проводили каждый сам по себе.

— А знал ли ты Дениса и Сашу, которые были на год младше? Вот их фотографии на экране.

Ваня мельком глянул на большой экран на стене и снова повернулся к ведущему.

— Нет, но много раз видел. Они же с нашего факультета. Именно с ними я временами замечал Сергея.

— Получается, что после дружбы с тобой он стал общаться с Денисом и Сашей?

— Наверно, по крайней мере, на первом курсе я их вместе не видел. Может они познакомились только на втором, нашли какие-то общие увлечения.

— Ты не спрашивал об этом Сережу?

Иван отрицательно покачал головой.

— Чем он увлекался?

— Любил читать, особенно мистику, ужастики. Мы часто ходили вместе в кино на фильмы ужасов.

— Ты нам сказал, что был в гостях у Сергея. Можешь рассказать какая у него комната? Может быть, какие-нибудь плакаты или необычное что-то?

— Был плакат, даже не плакат, а просто распечатка. На ней какое-то существо выглядывает из-за стены. Сергей говорил, что это домовой из книги, которую он прочитал.

— Он сам ее распечатал?

— Да, нашел в интернете картинку. Она ему приглянулась. Вот он ее распечатал и повесил на дверь.

В зале поднялась рука.

— У меня вопрос к ребятам и Игорю Николаевичу. — Говорила женщина в строгом костюме с большой копной светло-русых волос, уложенных на бок, и в приличного размера очках. — Раз уж погибшие молодые люди увлекались астрологией, мистикой и даже гаданиями, были знакомы друг с другом, то вполне вероятно, что они были объединены в какую-нибудь секту или, мягче говоря, сообщество? Известно ли вам что-нибудь об этом?

Дима и Ваня лишь покачали головами. Ведущий подошел и протянул микрофон их куратору:

— Могу вам точно сказать, что никаких официальных сообществ подобной тематики в нашем университете не зарегистрировано. Хотя, конечно, студенты могли устраивать неформальные встречи и заниматься своими увлечениями. К сожалению, проследить за этим практически невозможно.

— Ну что ж, сейчас у нас в студии появится человек, который сможет пролить свет на этот вопрос. Встречаем Валентину Демину — маму погибшего Сергея. Она нашла в себе силы, чтобы приехать к нам на передачу и помочь нам разобраться в произошедших трагических событиях.

Из того же коридора показалась женщина вся в черном. Юбка, блузка, платок на голове. Отдавая дань уважения каждому участнику, прожекторы вновь зашевелились. Женщина села на соседнем диване. Лицо убито горем, движения вялые и заторможенные. Заметно большое количество принятого успокоительного. В темных глазах застыла мертвая печаль. Они начинали затягивать в себя, как топкое болото, если смотреть в них хотя бы пару-тройку секунд. Минимум косметики усиливал облик горя. Из зала раздались непродолжительные аплодисменты в поддержку.

Ведущий отошел от края сцены и снова устроился на диване, на этот раз рядом с Валентиной.

— Здравствуйте. Примите пожалуйста наши соболезнования. Я преклоняюсь перед вашей силой и желанием приехать к нам. Вам сейчас невыносимо трудно говорить о вашем сыне, но все же. Может быть, у вас есть какая-нибудь версия, объясняющая все произошедшее с Сергеем и остальными ребятами?

— Спасибо, — произнесла женщина бесцветным сухим голосом. — Я..., — она запнулась и поднесла платок к заплаканным глазам, — я не могу даже предположить, как такое могло случиться. Ни с Сережей, ни с другими ребятами. Такие глупые и ужасные смерти!

— Могло ли это стать следствием его окружения? Перед вашим появлением из зала прозвучал вопрос о принадлежности Сережи к какому-нибудь сообществу поклонников астрологии?

Валентина убрала платок, глубоко вздохнула и опустила взгляд на свои руки.

— Сережа действительно любил читать все эти страшные истории, смотреть фильмы ужасов. Порой я видела у него книги на такие потусторонние темы. Никогда не могла понять, что ему нравится во всей этой… гадости. Поначалу я пыталась убедить его изменить свои вкусы. Конечно, он отказался. Со временем мы с отцом успокоились. У него были друзья, он был хорошим и добрым сыном, в школе и институте учился хорошо. Да целая куча людей увлекается ужасами, не зря же пишут такие книги и снимают фильмы. Есть много чего похуже этого: нацисты, наркотики, преступность.

— А что вы можете сказать о его друзьях? Много их было?

— Друзей у Сережи было много, они ходили вместе гулять, опять же в кино. Иногда кто-то из них заходил к нам в гости. На дне рождения у него всегда было по семь — восемь человек. Ребята все нормальные. Мы с отцом были очень рады за него. А потом, когда стало известно о гибели Саши, да еще таким образом, это вызвало достаточно широкую огласку в Курске. Потом Денис, так же… нелепо. Я вспомнила, что оба они дружили с Сережей. — Голос опустился до шепота. — Мне стало жутко, я стала бояться за него. Сама не знала почему. Заметила, что он плохо спит. В голове крутилась мысль, что раз он с ними дружил, то что-то подобное может случиться и с ним. Потом, когда в газетах написали, что Саша и Денис якобы видели кошмары перед смертью, — на этих словах ее губы предательски задрожали и она замолчала не в силах продолжать.

— Успокойтесь пожалуйста, не переживайте, — ведущий взял Валентину за плечо. — Пожалуйста, принесите стакан воды, — сказал он куда-то в сторону. — Конечно же, после такого количества смертей у правоохранительных органов возникло подозрение, что это серия убийств. Связь была очевидна — погибшие подростки были знакомы друг с другом, учились в одном учебном заведении — продолжил он уже в камеру.

Из коридора появилась девушка со стаканом воды на подносе. Она подошла к Валентине и передала стакан в ее трясущиеся руки.

— Чтобы выяснить результаты следствия, мы связались с управлением внутренних дел по Курской области. И сейчас с нами на связи заместитель начальника управления внутренних дел по Курской области Геннадий Сергеевич Петров.

Экраны в студии мигнули и вместо фотографий погибших на них появилось суровое лицо мужчины в полицейской форме с погонами подполковника. Он сидел за столом, на котором аккуратно были сложены папки бумаг, ручки и карандаши. На стене за ним виднелся государственный флаг и фото президента.

— Геннадий Сергеевич, здравствуйте. Не могли бы вы рассказать нам о ходе следствия по фактам смертей подростков? Что удалось выяснить на данный момент?

— Здравствуйте, первым делом я хотел бы конечно выразить соболезнования всем родным и знакомым погибших. Так не должно было случиться, — мужчина придвинулся ближе к экрану и облокотился руками на стол. — Что же касается расследования, то оно действительно проводится, с целью возможного обнаружения неслучайного характера всех этих ммм ужасных происшествий. Несомненно, каждое выглядит достаточно таинственным, а уж все вместе они усиливают это впечатление многократно, учитывая то, что погибшие были из одного учебного заведения и знакомы между собой. Могу сказать, что для этого были задействованы все необходимые ресурсы и некоторые из них были не совсем обычными. Однако на данный момент, в нашем распоряжении не имеется каких-либо сведений, позволяющих установить причастность кого-то к этим трагедиям. Пока мы вынуждены квалифицировать их как несчастные случаи, хоть и с мистическим привкусом, ничего не скажешь.

— Что удалось выяснить?

— Нам известен круг общения погибших. Их было восемь человек, включая четверых погибших и пропавшего Шутова. Все учились в нашем университете. Мы опрашивали троих оставшихся подростков и родных всех восьмерых. Выяснилось, что перед смертью каждый жаловался на плохие сны. Как всем известно, в каждом случае смерть наступала весьма ммм необычным способом, выглядящим как вопиющий несчастный случай. Как видите здесь очень много совпадений: один ВУЗ, все знали друг друга, плохие сны и в итоге несчастный случай и смерть.

— Но никаких зацепок и подозреваемых до сих пор нет?

— Именно так. Приведу пример. В случае с Денисом Гориным смерть наступила в результате целой череды событий. В результате утечки газа в квартире у соседей снизу, произошел взрыв. Денис в этот момент находился в свой квартире, этажом выше, и принимал ванну. От взрыва в стене, на которой висел нагревательный элемент, или как их еще называют титан, образовалась трещина. Весит такое устройство порядка ста с лишним килограмм. Трещина прошла через крепления, и титан вырвало из стены под собственным весом, прямо на лежавшего в ванной Дениса. Парню разбило голову и оглушило, его самого придавило, он потерял много крови. Кроме того корпус устройства при падении дал течь и из него в ванну с Денисом вылилось около восьмидесяти литров горячей воды. Экспертам не удалось выявить точную причину смерти, но ее могло вызвать и кровотечение, и термический ожог, и болевой шок. Надеюсь, что в момент смерти он потерял сознание от удара и не мучился.

Геннадий Сергеевич сделал небольшую передышку, чтобы перевести дух. В зале было тихо. Люди переваривали услышанное. Дима представил себя на месте Дениса, лежащим в ванне с пробитой головой, придавленным тяжеленным агрегатом, из которого вытекает чуть ли не кипяток. И нельзя даже двинуться. Да уж, он бы тоже предпочел к этому моменту быть уже мертвым.

— Как видите, версия убийства выглядит невероятной, — снова подал голос подполковник с экрана. — Напомню, что квалификация, по прежнему, несчастный случай. Расследование проводится исключительно ввиду массовости произошедших смертей и возможного наличия связи между ними.

— Что известно о пропавшем Михаиле Шутове? По вашему мнению, его пропажа входит в эту серию несчастных случаев?

— Михаил Шутов отправился на занятия и не вернулся. Это произошло за шесть дней до смерти первого студента. Его местонахождение до сих пор не установлено. Так же, неизвестно жив он или нет. В соответствии с законодательством он признан пропавшим без вести и объявлен в розыск. Его родственники обратились с соответствующим заявлением в полицию. Так же известно, что пропавший был хорошо знаком с погибшими и часто проводил с ними время. Конечно, это учитывается следствием.

— Что ж, спасибо, что были с нами и рассказали об официальном мнении властей.

Ведущий вновь повернулся к участникам.

— По всему получается, что исчезновение Миши, еще одного студента курского университета и друга четверых погибших подростков, как-то связано со всем произошедшим. Сейчас в студии появится его брат — Женя.

Братом оказался молодой мужчина, лет двадцати пяти в черных брюках и темно-серой рубашке. Короткая стрижка и темно-русые слегка курчавые волосы. Он прошел в студию и устроился на последнем свободном диване.

— Приветствую, Евгений, — ведущий сел на невысокое ограждение сбоку сцены и повернулся к героям. — Я откажусь от соболезнований вам, надеюсь, что с вашим братом все хорошо и он все-таки найдется.

Женя кивнул в благодарность:

— Я тоже на это надеюсь.

— Жень ты старший брат?

— Да, я старше на семь лет.

— У тебя были хорошие отношения с твоим братом? Потому что я знаю, что некоторые братья или сестры постоянно ссорятся и даже не на шутку дерутся.

— У нас с Мишей всегда были хорошие отношения. Особенно в детстве. Везде были вместе. Немного отдалились когда начали учиться в ВУЗах, но тут уж ничего не поделаешь. У каждого появилась своя личная жизнь.

— Ты видел с Мишей погибших ребят? Они дружили?

— Да, я часто видел их вместе.

— Можешь сказать, чем они занимались? Тут вот говорили, что парни увлекались потусторонним, фильмами ужасов.

Женя слегка улыбнулся, как мать улыбается малому ребенку в ответ на какую-нибудь его милую глупость.

— Лично я в этом вообще не вижу ничего странного. Половина моих друзей любит фильмы ужасов, и даже некоторые подруги. Я сам пару раз ходил с Мишей и его друзьями в кино.

Дима с соседнего дивана повернулся в сторону Жени, услышав собственную мысль вслух.

— Тоже самое и с книгами, — продолжал Женя. — У меня например дома большая коллекция ужастиков. Ребята тоже читали и часто обменивались книгами.

— Вы напрасно придаете этому так мало значения, — говорил мужчина из первого ряда кресел. Видимо кто-то из приглашенных на передачу экспертов, какой-нибудь общественный деятель или, что еще хуже, депутат. — Все эти безобидные, на первый взгляд, увлечения часто слишком сильно увлекают. Это приводит к тому, что люди начинают заниматься черт знает чем. В особенности это касается подростков. Они часто желают повторить увиденное на экране или прочитанное из книги.

— И до чего, по вашему, можно дойти, смотря фильмы ужасов? — поинтересовался Женя.

— В современных фильмах ведь нет практически никакой цензуры. Насмотревшись такого можно и жертвы начать приносить, люди реально хотят стать вампирами, пытаются вызвать всякую нечисть. В интернете полно разных жутких форумов на все эти темы. Разве это не доказательство опасности?!

— Вообще все это пошло издавна. Еще наши бабки гадали на женихов и задавали вопросы мертвым, — ответил Женя. — Я, признаюсь, тоже вызывал чертика с помощью зеркал в детстве. И что дальше? Если голова есть на плечах, то ничего страшного не случится. А если душа лежит к безрассудству, то и фильмы с книгами не нужны — без них все придумают.

— В том то и дело! Хорошо если она есть, а если ее нет?

— Я не совсем понимаю, — ведущий повернулся к мужчине в кресле. — Вы сейчас говорите о вреде чрезмерного увлечения спиритизмом. Но ведь нельзя же, например, начитаться книг про всякую нечисть и после этого умереть нелепым образом. Какое это имеет отношение к смертям подростков? Или вы действительно считаете, что связь есть? — вопрос был задан мужчине.

Он открыл рот, но ответ утонул во всеобщем шуме. Зал буквально взорвался десятками голосов. Высказаться хотели практически все, в результате не было слышно никого.

— Это необходимо запретить на всех… — кричала одна женщина.

—… в загробную жизнь и может быть даже… — пытался перекрыть другой мужчина.

—… власть совсем не контролирует. Вот в советские времена… — все, что смог услышать Женя от бабушки из второго ряда.

— Я попрошу всех успокоиться, — повысил голос ведущий и поднял руку. — Дайте ответить на вопрос.

Понемногу зал затихал, но все равно остался легкий гул жарких споров громким шепотом со всех сторон. Мужчина вновь открыл рот, выжидательно обвел глазами по сторонам, оценивая можно ли продолжать.

— Я отвечу вопросом на вопрос. Как вы думаете, зачем во многих рекламных роликах по телевизору, рекламодатели делают приписку-предупреждение: не повторять, это опасно для жизни? Все оттого, что нынешние люди настолько отупели, что их нужно предупреждать даже об этом. Как вы считаете, мог ли лет скажем тридцать назад кто-то погибнуть от того, что решил нырнуть в реку, сидя в машине? А сейчас таких случаев миллион. Поинтересуйтесь сами статистикой несчастных случаев, произошедших по вине рекламных роликов или фильмов. Скажу даже больше, если бы тридцать лет назад мы увидели рекламу с таким предупреждением, мы бы просто от души рассмеялись, потому что не поверили бы, что кому-то может придти в голову это повторить. А в наши времена, найдутся желающие попробовать, пострадать, а иногда и вовсе погибнуть, и подать на вас в суд, за то, что у них не хватило мозгов самим понять, что это опасно.

Тридцать лет назад рекламы вообще не было, крутилось в голове у Жени.

— То есть вы все-таки считаете, что это вина самих подростков? Каким-то образом, они пытались повторить увиденное в кино? — пытался добиться ответа на свой вопрос ведущий.

— Я смотрю только на факты, — развел руками мужчина. — Скорее всего, так оно и есть.

— А как же быть со случаем Дениса Горина, который нам описал работник полиции? Он что, попросил соседей взорвать газ у них в квартире, или это сделал кто-то из его друзей, а сам он тем временем забрался в ванну? Я очень сомневаюсь, что таков был его план.

Зал загудел сильнее. Мужчина на секунду задумался над ответом.

— Конечно, все это более чем странно, но я не верю с такие совпадения.

— Что ж, давайте немного сменим тему — ведущий обращался в Жене. — Говорят, будто все ребята перед смертью видели дурные сны. Им снились кошмары. Твой брат не рассказывал тебе об этом? Может быть, ему тоже что-то снилось?

— Да, я слышал об этом. Но не от брата, а из газет. Писали даже, что они видели в снах свою смерть в подробностях, а потом так оно и случалось, — Женя облокотился рукой о стенку дивана. — Думаю это лишь воображение журналистов, направленное на повышение тиража. От брата я ничего подобного не слышал и от его друзей тоже.

Ведущий повернулся к залу, может быть, он адресовал последнюю часть и в свой огород и немного обиделся?

— Сейчас к нам присоединится наш последний участник. Мы долго уговаривали его приехать к нам и это еле удалось. Максим Брежнев очень боялся приезжать. Его испуг вполне понятен: четверо его друзей мертвы и один исчез. Мы пытались так же пригласить двух других ребят из их общей компании, но нам это не удалось. Согласился лишь Максим.

Из коридора показался молодой парень. Он подошел к дивану Жени, пожал ему руку и молча устроился рядом. Длинная челка спадала на лоб почти до бровей. На лице застыло какое-то обреченное выражение покорности и спокойствия, но живо взгляд метался по всему окружающему и казалось что-то выискивал, оценивал.

— Здравствуй, Максим, — поздоровался ведущий. — Пожалуйста, прими наши соболезнования по поводу всего произошедшего и большое тебе спасибо за то, что согласился приехать.

Парень отреагировал вялым кивком и продолжил беглый осмотр зала. Глянул даже вверх над собой.

— Максим, у тебя есть какие-то соображения насчет гибели твоих друзей? Как ты думаешь это все случайность или нет?

— Это не случайность, — хрипло, но достаточно уверенно проговорил подросток. — Нас преследует что-то ужасное. Я не знаю, что это и как от него избавится.

— Почему ты так решил?

Новый гость что-то нервно теребил в руках и, присмотревшись, Женя рассмотрел небольшое металлическое распятие. Макс сглотнул и уставился на крест:

— Перед смертью все рассказывали одно и то же. Они видели как умрут и потом это сбывалось.

По залу прошла волна голосов, но вопрос задать пока никто не решился.

— То есть ты не считаешь, что это может быть кем-то подстроено?

— Это не живой человек. Это дух или демон. Я не могу сказать кто или что это такое.

— Ты считаешь, что это какая-то потусторонняя сила?

Вместо ответа вновь вялый кивок.

— А тебе не снился подобный сон?

Стеклянные глаза Максима остановились на ведущем, и он медленно кивнул несколько раз.

— Ааа твоим друзьям, которые не согласились к нам приехать, Антону и Саше тоже?

— Нет еще.

— А почему?

— Потому что я следующий.

Ведущий не сразу нашелся, что ответить и его опередила женщина из первого ряда:

— Максим, правда ли, что вы с друзьями увлекались спиритизмом или чем-то подобным?

Максим перевел на нее взгляд и кисло усмехнулся:

— Да это правда. Пользуясь случаем, я хотел бы предупредить всех ни в коем случае не заниматься этим. В общем-то, только ради этого я и приехал сюда. Это может привести вас к смерти.

Женщина кивнула:

— Несомненно, вы правы, Максим. А чем конкретно вы занимались, можете сказать? Чем не стоит заниматься?

— Ничем темным нельзя. Если вы не знаете, что это значит — слава Богу. В нашем же случае началось с гаданий, потом спиритизм… — он открыл было рот чтобы сказать что-то еще, но осекся. Казалось, внезапно вспомнил, что это говорить нельзя.

— А что приснилось вам и когда? — задал вопрос мужчина из первых рядов.

Максим молча уставился на него, размышляя что ответить.

— У вас с головой все в порядке? — грубо поинтересовался Женя и уперся гневным взглядом в задавшего такой вопрос.

— Я тоже думаю, что интересоваться этим у Максима просто неприлично, — опомнился ведущий. — Максим, я слышал, что после всего произошедшего ты несколько раз был в церкви, принял христианство и даже покрестился. Может быть, еще не все потеряно? Как ты считаешь, это поможет? — разговор был ловко переведен на другую тему.

— Да, все верно. Не знаю, поможет ли это, но я на это надеюсь. Это моя последняя надежда.

— Ну что ж, мы все тоже надеемся, что поможет, — ведущий вышел в центр сцены. — Сегодня мы выполним одну просьбу Максима, о которой договаривались с ним перед эфиром. Максим хотел, что его осмотрел опытный человек, имеющий паранормальные способности. Для этого сегодня у нас в гостях потомственный ясновидящий Николай Матвеевич.

С этими словами он вывел из зала пожилого человека с небольшой седой бородой и жидкими волосами на голове. Серые глаза казались намного моложе их хозяина. Одежда ясновидящего напоминала кимоно. Он прошел с ведущим и сел на диван между Максимом и Женей.

— Можешь не переживать, он из так называемых "светлых", как ты и просил.

Максим пару секунд внимательно смотрел на старичка, потом вновь вернулся к распятию в своих руках.

— Николай Матвеевич, — ведущий присел на подлокотник дивана, — вы можете как-то прокомментировать происходящее? Приходилось сталкиваться с чем-либо подобным?

— Я думаю, каждый в этом зале читал в газетах и видел по телевизору о сверхъестественном, — Николай Матвеевич окинул взглядом притихшую публику в зале. — Другое дело, что это может оказаться просто выдумкой. Каждый сам решает для себя, верить в это или нет. Исключение составляют те немногие кто сталкивался, или считает что сталкивался, с невероятным лично. Когда я решал этот вопрос для себя, много лет назад, то спросил себя верю ли я в Бога. Верю. А если есть он, то есть и дьявол.

Сидящий рядом Женя, кивнул, соглашаясь с такой логикой.

— Вы встречались с подобными случаями? — продолжил ведущий.

Старичок помотал головой:

— Именно в такой форме нет, но из СМИ сложно выловить правдивую информацию, поэтому не возьмусь утверждать точно. — Короткий взгляд в сторону Максима. — Я думаю, что после программы мы с Максимом пообщаемся наедине и все выясним, если конечно он согласится. В любом случае я постараюсь помочь ему всеми силами.

— Вы считаете ему можно помочь?

— Все в руках божьих.

— Как ясновидящий, можете ли вы сказать что-либо о его судьбе?

— Для этого мне нужно войти с ним в контакт.

— Что для этого нужно?

— Я имел в виду физический контакт. Нужно прикосновение. Возможно, удастся не только увидеть будущее, но и прояснить его нынешнее состояние.

— Максим, ты не передумал? Твое последнее слово.

Отрицательные кивки головой.

— Что ж, пробуйте и удачи. Я прошу зал соблюдать тишину пару минут.

— А вас, — Николай Матвеевич обратился к Жене, — я попрошу пересесть на другой диван. Так мне будет легче сосредоточиться именно на Максиме.

Жене пришлось пересесть на соседний диван рядом с мамой Сережи Демина. Ведущий тоже пересел на его боковину.

И вот Максим и старичок расселись вполоборота друг напротив друга. В зале замерла гробовая тишина. Все камеры в зале обратили свое внимание на них. Ясновидящий тянется руками к ладони Максима и закрывает глаза. Словно во сне Женя видит, как ладонь оказывается между двух рук. Поначалу ничего не происходит. Оба сидят неподвижно несколько долгих секунд. Потом старик слегка вздрогнул. Его глаза за закрытыми веками начали двигаться что-то увидев. Лицо нахмурилось, руки сильнее сжали ладонь Максима, рот внезапно открылся и он резко и глубоко вдохнул, как человек прыгнувший в ледяную воду. Максим смотрит на него в упор, в глазах ясно видна надежда с долей сомнения. В следующую секунду ясновидящий с силой оттолкнул ладонь подальше обеими руками. Сам откинулся назад, к самой стенке дивана, как можно дальше. Его глаза внезапно открылись, огромные зрачки смотрели в никуда. Плечи поднялись в напряжении. Шею свело судорогой и склонило вправо. Рот оставался открыт. После глубоко вдоха из него пытался выйти выдох, но ничего не выходило. Вместо этого ему удалось еще раз глухо коротко вдохнуть, и пару раз моргнув широко распахнутыми глазами, Николай Матвеевич потерял сознание, безвольно поникнув на стенке дивана.

В глубине невообразимо густой и плотной мглы слабыми сполохами, как светлячок в ночной пуще, вспыхивает кровавый свет. Во время вспышек становится заметно, что тьма здесь не просто отсутствие света. Здесь она материальна и местами клубится как дождевые тучи. Кажется, что если эти тучи сдвинутся, то способны раздавить. Свет вспышек отражается от их краев. Чем ближе к источнику света, тем плотнее клубятся сгустки тьмы. Вроде бы они даже шевелятся. Такое ощущение, что они чувствуют мерцание красного света и реагируют на него, слабо и мерзко шевелясь. Они отшатываются от этого ужасного света. Раздуваются как легкие при вдохе, а потом возвращаются назад. Вокруг стоит непонятный низкий гул.

Ему тоже совсем не хочется знать, что же является источником этого страшного свечения (почему оно само назвалось страшным?). Что скрыто за сгустками тьмы в центре этого непроницаемого кокона? Но у него нет выбора. К его неприятному удивлению, что-то толкает его по направлению к центру! Прямо на этот свет! Приближаясь к одному из краев облаков, он мельком видит какую-то тень, метнувшуюся глубже за край. Успеть ее рассмотреть было невозможно, но мельком он вроде бы увидел что-то. «Твою мать, неужели я правда это видел?! Что это была за тварь?! Где я?! А этот свет. Такое ощущение, что он сейчас просто разъест мои глаза. Он действует как кислота!».

Паника понемногу охватывает его все сильнее и сильнее. Многие бы на его месте начали паниковать. Черное сердце этого кокона приближалось. Свет стал заметно ярче. Чем ближе его несло к нему, тем болезненнее он на него действовал. Ему казалось, что от света у него, как от мощного излучения, горит кожа на руках, ногах, лице. Но он не может двинуть даже глазом, чтобы проверить это. Он обездвижен. Скорее всего, ему только кажется, что он горит. Ведь если бы это было так, то от клоков тьмы вокруг отражался бы огонь, пожирающий его? Как отражается от них красный свет из глубины черноты. Однако на границе зрения он не замечает никаких признаков огня на коже. Как такое возможно? А что если он горит изнутри!? Что-то же там происходит, хоть он ничего и не видит. Теперь он уже не просто что-то чувствует. Ему больно! Ему чертовски больно! Красный свет заставляет его плоть гореть огнем изнутри, таким же красным пламенем, а его кровь закипает в венах! С каждой приходящей вспышкой, его тело получает новую волну боли и страданий. Он пытается отдать мышцам приказ, чтобы дернуться, чтобы хоть завопить во всю мочь, но они его абсолютно не слушаются, и ему приходиться гореть обездвиженным, не в состоянии издать даже мучительный стон. Паника уступила место дикому ужасу.

Он миновал еще одно облако мрака, оказавшееся последним, за которым обнаружилось сферическое свободное пространство. Со всех сторон нависали клочья тьмы, а в центре этой свободной от облаков сферы … в центре был источник свечения, к которому его продолжало тянуть. Оцепенев от боли и ужаса, он даже не пытался понять, что это такое. Он осознал это, лишь когда до цели осталось совсем немного. К тому же его глаза могли смотреть только на это и никуда больше.

Два огромных огненных шара, лежали на перине мглистых облаков в центре сферы. Но огонь, из которого они состояли, был, как и тьма вокруг, густым, словно бурлящее в кастрюле желе, и полыхал кроваво-алым. Может быть, это вовсе и не огонь.

Он заметил какое то движение во тьме рядом с шарами. Что-то приближалось к ним. Через несколько мгновений он смог разглядеть человеческое существо. Только строение тела странное, слишком стройное и тонкое для нормального человека. Существо будто бы морили голодом несколько лет, однако в его стройности и хрупкости проглядывала непонятная красота. Он готов поспорить, что если бы он увидел его бегущим, а не бездвижным, как и он сам, плывущим в кровавом мраке, то движения существа оказались бы грациозными и восхитительными.

В этот момент из тьмы под шарами появилась и начала расширяться огненная полоса, полыхающая огнем темно-алого цвета. На секунду он смог забыть даже о боли от невидимого огня, терзающего его тело. Ему неожиданно стало ясна страшная истина! Два шара на самом деле были двумя жуткими глазами, а расширяющаяся полоса под ними — это огромная пасть! Это нечто (он не мог придумать, как его назвать) открывало пасть, чтобы сожрать тонкого человечка подплывавшего к нему. В голове у него громыхали непонятно откуда взявшиеся мысли. «Оно всегда сидит здесь, во тьме! Сидит и жрет. Уже не одно столетие. Оно всегда хочет жрать и обожает делать больно. Когда оно тебя пожирает, то старается изо всех сил, чтобы это было как можно больнее. Чтобы ты вопил от ужаса и боли, пока оно лишает тебя жизни. Ну а достать пропитание для него не проблема, неееет. Да, вкусного хватает!».

Тонкое тельце существа все ближе и ближе подлетало к пасти. Из нее полыхнул свет, тот самый который он видел издалека. Тот, что мерцал, отражаясь от тьмы. Сияние дотянулось до существа. В этот же момент человечек ожил. Он начал дико дергаться, брыкаться и кричать во все горло. Но он продолжал все так же непоколебимо двигаться в этот огненный провал. Так он и исчез в нем, барахтаясь и жутко вопя. Наконец пасть закрылась и оборвала жуткие крики существа, уже исчезнувшего внутри нее.

Он был в шоке. Пытался невольно представить себе, каково было маленькому человечку. До тех пор пока не понял, что он узнает это. Узнает потому что он следующий! И, словно услышав его мысли, огненные глаза медленно повернулись к нему на своих тучах — подушках. Очерченные ярким белым светом, ужасные темные зрачки уставились на свою следующую жертву. С таким же равнодушием смотрят на попавшую в ложку очередную пельменину. Состраданием и жалостью тут не могло и пахнуть — еду не жалеют. На нее просто смотрят, чтобы не пронести мимо рта. До них оставалось совсем немного и пасть уже начала раскрываться прямо на пути его неумолимого движения вперед. Из жутких красных глаз на него с новой силой полился страшный свет, и вот тогда он загорелся по-настоящему. До этого он всего лишь тлел, как уголек, а сейчас на него подул сильный ветер, раздувая жар. Мысленно он закричал как никогда в жизни. Он кричал от боли, от страха, от обиды и безысходности. Пути к спасению нет и быть не может. Как можно убежать или победить ТАКОЕ!? Голос, раздавшийся в его голове, заглушил крики.

— Да, ты узнаешь! Но перед концом я тебя отпущу, чтобы ты смог поорать и покривляться. О, как я люблю это! Я Борг!

Из раскрытой пасти к нему потянулось кровавое сияние. Когда оно коснулось его, он ощутил что, сковывавшее его оцепенение исчезло, как и обещал этот Борг. И тогда он закричал. Он понял, что это последнее, что он сделает в этой жизни. Да и никакого выбора у него не было.

Очнулся он у себя дома в кресле, орущим во все горло. За окном все так же темно и идет гроза. Телевизор работает. Жуткая передача про бедолаг подростков закончилась и начался какой-то фильм. Ему очень натурально казалось, что он сам участвовал в той программе. Какое-то глупое наваждение. Видно коньяк на этот раз сыграл с ним дурную шутку. К тому же голова теперь трещит и очень хочется пить. Похоже на то, что он отключился после седьмой или восьмой рюмки. Но эта передача еще совсем безобидна, по сравнению с тем, что ему приснилось потом. Эти страшные тучи. Этот поганый рот. Эти боль и отчаяние. Граница между передачей и сном совсем растворилась в его памяти. Как хорошо, что ему весь этот кошмар только приснился, что на самом деле ничего этого нет. Нельзя пить под фильмы ужасов, получается нельзя даже под страшные передачи. Ну ничего. Сны ведь быстро забываются, это все знают. Через десять минуть он уже с трудом сможет его припомнить.

Саша вытер дрожащей рукой мокрый от холодного пота лоб и потянулся к бутылке с лимонадом. Налил в стакан и залпом выпил. Достал сигарету и закурил. Часы на экране телевизора показывали, что уже половина второго ночи. Он проспал часов пять, не меньше. Щупальца привидевшегося действительно понемногу начали отпускать его, но не тут-то было.

За окном полыхнула молния, напомнив ему о вспышках страшного красного света из его сна, и заставила внутренне содрогнуться. Но ее вспышка была нормального для молнии цвета и он немного успокоился. Хотя, кажется, перед тем как заснуть, он видел за окном вспышку красной молнии? Конечно, все это ему тогда только показалось. А если подумать, то наверно молния может быть и красной. Почему нет? В памяти всплыли фотографии из школьных учебников по географии с запечатленными на снимках ветвистыми разрядами. Кажется, среди них были и красные и синие и белые.

Затушив сигарету, он поднялся на ноги и пошел умыться. Свечи догорали, поэтому Саша задул их и включил свет. Под потолком вспыхнула яркая лампа в синем абажуре и атмосфера ночного кошмара сразу же отступила еще пару шагов назад. Умывание холодной водой тоже помогло, придало ему свежести и взбодрило. Саша решил, что у него даже хватит сил убрать на кухне за собой, несмотря на то, что на улице ночь. Закуска и салат отправляются в холодильник, коньяк в шкаф, огарки свечей и окурки из пепельницы в мусорное ведро.

Закончив дела, он уселся в кресло, не зная, что делать дальше. Его взгляд упал не лежавший на столе телефон. Обнаружилось, что ему трижды за этот вечер звонила мама. Теперь наверно переживает, почему он не взял трубку и все ли с ним нормально. Если бы не такой поздний час, можно было бы позвонить ей и успокоить, сказать что устал на работе и уснул вечером, но теперь уже слишком поздно. Придется позвонить завтра с утра.

Вроде бы и на дворе ночь и пора спать, но с другой стороны он уже прилично поспал, тем более из-за последнего сна спать не хотелось совсем. От скуки пришлось начать снова перещелкивать каналы по телевизору, без определенной цели. Саша начал приходить к выводу, что видимо ему ничего не остается кроме как попытаться заснуть. В этот момент во входную дверь тихонько постучали. Брови Саши удивленно изогнулись. Он глянул на часы — без пятнадцати два ночи. Кто это может быть в такое время? Он осторожно пошел к двери и, не включая свет в прихожей, чтобы его не было видно в глазке, одним глазом осторожно посмотрел на своего посетителя. То, что он увидел, его не обрадовало. За дверью стоял здоровенный тип с бритой головой и давно не бритым лицом. Одет он был в длинный черный плащ, весь покрытый дождевыми каплями. На шее сбоку из-за ворота плаща виднелась татуировка. Виден был лишь ее верхний край, но, кажется, там были какие-то символы, вроде иероглифов. Лицо у незнакомца было мрачным. Глаза спокойно и нагловато смотрели прямо на Сашу, через глазок, будто он видел его. Справа от бритого по полу проскользнула тень кого-то еще, кто стоял рядом с ним, но его не было видно.

Вопрос открывать или нет, для Саши был уже решен. Он не отходил от двери, чтобы в глазке не появился слабый свет из кухни или не раздался предательский скрип половиц. Вдруг бритоголовый заметит?

— Карягин, открывай. Я знаю, что ты стоишь за дверью и смотришь на меня.

Саша остолбенел. Он стоял, напрягшись и стараясь не шелохнуться. Остатки сна как ветром сдуло. Откуда этот верзила знал его? Надежда на то, что ошиблись адресом, отпала. Тем временем, бритоголовый с той стороны двери продолжал:

— Не бойся. Все что нам нужно, это передать тебе письмо. Очень важное письмо. Так что перестань прикидываться, что спишь и открой дверь.

С той стороны двери толстый палец уткнулся в глазок, а потом отодвинулся, оставив жирный след на стекле линзы, и помахал из стороны в сторону. Не надо так делать, говорил этот жест.

— Кто вы такие? — Неожиданно для самого себя спросил через дверь Саша.

— Тебе не нужно знать кто мы такие. Тебе просто надо открыть дверь и взять у меня вот это. — Незнакомец действительно достал из внутреннего кармана плаща запечатанный коричневый конверт и помахал им. — Только сразу хочу тебя предупредить не предлагать оставить его около двери или засунуть его тебе в почтовый ящик. Я не могу так поступить. Я должен передать его только тебе в руки. Таков был у меня уговор. Уяснил?

— Уговор с кем?

— Узнаешь сам, если не будешь строить из себя дурака и позволишь вручить тебе письмо.

— Хорошо, я открою. Но если только попытаешься пролезть, я сразу же вызову полицию! Телефон у меня в руке.

— Вот и хорошо. Если бы я хотел тебя ограбить или убить, то уж точно не стал бы ждать, пока ты проснешься и вежливо стучать в дверь.

Саша уже открывал дверь, закрыв ее на цепочку, когда услышал последние слова бритоголового. Его как кипятком обдало. Глаза выпучились и уставились на хмурое, но хитрое лицо в проеме двери. Лысый, заметив это, оскалился.

— Не пытайся понять, как я это узнал. Со временем, может, и сам научишься.

Саша все еще пребывал в глубоком трансе, поэтому даже не подумал отпрянуть или попытаться закрыть дверь, когда тот схватил его за руку и вложил ему в ладонь коричневый тонкий конверт.

— Вот, держи. На этом моя работа закончена. Приятных снов!

Он отпустил Сашину руку и пошел к лифту. Справа от двери появился и пошел за ним следом его молчаливый невидимый спутник. Высокий мужик, тоже в черном плаще, точно как у первого, и тоже небритый. Двери лифта разошлись в стороны, гости вошли и уехали, а Саша некоторое время так и стоял с протянутой рукой и зажатым в ней конвертом в тишине ночного подъезда. Потом закрыл дверь и медленно пошел на кухню. Хорошо бы никто из соседей не увидел этого, а то еще подумают, что он торгует наркотиками или еще какой дрянью.

Он свалился в кресло и сразу же налил полбокала коньяка. Надо же было успокоить вновь расшатавшиеся нервы, хоть и понимал, что ясности ума это нисколечко не добавит, а только наоборот. Саша залпом влил в себя налитое и принялся закуривать. Конверт положил перед собой и стал его разглядывать. Он был необычным. Во-первых темно — коричневого цвета. Таким цветом дети в раскрасках обычно раскрашивают деревья. Бумага грубая и шершавая, но приятная на ощупь и запах. Да-да, он даже понюхал ее. Во-вторых форма. Верхний и нижний края были закруглены, а боковые расходились в стороны как у трапеции. В итоге конверт был похож на лукошко, если смотреть на него сбоку. В верхнем левом углу, где обычно наклеивают марки, был изображен странный тисненый символ. Он состоял из трех окружностей, пересекающихся в центре. В каждой из окружностей находилась небольшая, сияющая лучами звездочка. С внешних сторон возле каждой окружности находились маленькие солнце и луна. Саша долго всматривался в этот рисунок. Ничего подобного он раньше не видел, тем более на письмах. Такому знаку положено бы красоваться на стенах какого-нибудь древнего храма.

В конверте обнаружилось письмо, адресованное ему.

Александр Борисович!

___________________________________________

Предвидя Вашу природную осторожность и предусмотрительность, сразу же оговорюсь, что мы не знакомы. Однако я надеюсь на встречу и взаимовыгодное сотрудничество. Я представляю «Беарнинг дарк» — крупную компанию. Мы занимаемся очень интересными вещами, которые стоят на грани современной науки, а иногда даже за ее пределами. Мы, в нашей компании, считаем, что ничто так не повышает настроения, как неуклонное развитие нашего бизнеса. Авторитет, влияние на окружающих, хорошая зарплата — все это привносит в нашу жизнь основные положительные эмоции и делает нас значимыми для самих себя и окружающих. Задумайтесь над этим. От благополучия большинство людей отделяют не горы и моря, а гораздо меньше. Новая должность, новый оклад, новый приказ (всего одна бумажка или лишняя цифра в окладе!) лишние десять — пятнадцать тысяч, которые можно потратить на себя и немного удачи. Всего один небольшой шаг может круто поменять жизнь. Беда в том, что сделать его иногда не выходит и за всю жизнь. Работая у нас, Вы получите такой шанс.

Вы нас заинтересовали как работник. Если наши интересы совпадают и наше предложение Вам интересно, приходите по указанному внизу адресу в 18-00, 16 октября 2015г. и Вам перестанут сниться плохие сны!

Курск, Ленина 17.

При упоминании о плохих снах, пульс Саши сразу же подбросило вверх ударов на пятьдесят. Разве это может быть связано с теми жуткими кошмарами, что ему снятся последнее время? Собственно, не последнее время, а только сегодня. Сегодня вообще был не его день с самого утра, припомнил он. Тем не менее, между цепочкой сегодняшних событий явно бросалась в глаза связь. Это он соображал и мутной от коньяка головой. Сначала жуткий сон, затем еще один, потом каким-то образом его нашел этот лысый тип в плаще. К тому же он знал, как его зовут и утверждал, что знал, когда Саша проснулся, чтобы бесцеремонно не будить его посреди ночи. Какая забота — он презрительно скривил губы. Потом это письмо, в котором довольно точно перечислены его основные жизненные цели. Кто же не хочет денег, власти, возможности ни в чем себе не отказывать, работая на хорошей работе? Конечно его заинтересовало их предложение. Еще как заинтересовало! Будьте уверены. И опять напоминание о кошмарах в конце письма. Совпадение? Что-то подсказывало ему, что нет, а рассудок уже смаковал картинки жизни успешного человека из письма.

Удивительно, но новость о возможной новой хорошей работе подняла Саше настроение на несколько пунктов. Алкоголь давал ему возможность не замечать некоторые подозрительные детали и наслаждаться почти свершившимся. Хоть одна хорошая новость за весь этот тяжелый день. Такую возможность нельзя упускать ни в коем случае и он не упустит. Парень смог наконец-то по настоящему расслабиться и успокоиться. Все переживания по поводу матери, кредита, дырки в штанах, наконец лысого и его напарника отошли в сторону. На радостной волне еще одна порция золотистого напитка перекочевала из бутылки в бокал, а оттуда Саше в желудок. После этого он улегся в постель и со спокойной душой заснул, уверенно ожидая наступления лучшего будущего.

2

Зеленые бескрайние холмы, раскинувшиеся сочными бархатными волнами, под лучами заходящего солнца искрились светом. От каждого листика солнце отражалось крохотным бликом, другим маленьким огоньком, отчего все вокруг весело играло светом и миллионами крохотных солнц. Мир готовился к ночи и умывался перед сном бисером росы и бодрящим вечерним туманом. Отсюда, с высоты птичьего полета, это выглядело особенно великолепным зрелищем, а ночь отсюда казалась совсем не близкой. Мерные взмахи больших крыльев, несшего его животного, с глухим ревом мощно загребали воздух вниз и создавали утомительную качку. При каждом скачке-рывке натруженные мышцы спины и шеи напрягались с негодованием, но вот крылья уловили восходящий поток и свободно расправились, давая наезднику долгожданную передышку и погружая в тишину планирующего полета, когда лишь заблудившийся в крыльях ветер немного шепчет в ухо. Как же хорошо было лететь вот так, когда солнце шлет свой свет и тепло сбоку и чуть снизу. Как это было необычно!

Свет играл для него очень большое значение, ведь его орден служил именно Свету — одному из самых важных элементов во вселенной. Свет давал жизнь почти всему сущему и живому и сложно себе представить, каково было бы без него. Познание его (Света) и овладение искусством его использования сделали не одно поколение служителей много мудрее и достойнее. Сделали мир лучше и помогли избавить от множества бед.

Вдалеке, на границе горизонта и слева от него, показались холмы, которые начинал покрывать лес. Он начинался отдельно стоящими молодыми соснами, березами и осинами, но дальше сливался в сплошную зеленую массу и, покрывая верх холма, уходил за горизонт на ту сторону, как и положено настоящему лесу.

До темноты оставался всего час, от силы два, времени, но он не собирался останавливаться, пока не доберется до портала. Совсем не хотелось терять целый день, точнее целую ночь, ведь времени было совсем впритык и опаздывать он не имел права. Слишком многое зависело от того, как точно он сможет прибыть к цели своего путешествия.

А день начинался как самый обычный. Поработав в саду и плотно пообедав, он уселся в своей лаборатории постигать тонкие аспекты заклинаний управления погодой, написанные древними мудрыми магами. Но вкусная еда, мягкое кресло и солнечные лучи, падавшие на него из окна, сделали свое дело и постепенно ввели его в дрему. Во сне он и увидел знамение. Видение открыло для него будущее совсем ненамного, поэтому времени как следует подготовиться у него не было. Видение оказалось срочным посланием от главы его ордена, посылающего его на опасное и крайне важное задание. Похватав все самое необходимое и затолкав в сумку, маг тронулся в путь. Выходя из Гелуи, маленькой деревушки, где он не так давно поселился по заданию ордена, Джавелусу пришлось призвать огненную виверну, чтобы как можно быстрее добраться до неблизкой цели. Всем ведь известно, что в скорости с этими бестиями никто не сравнится, но есть здесь и свои трудности. Главная, и, пожалуй, единственная состояла в том, что эту виверну не просто так называли огненной. В том месте на лугу на окраине деревенских пастбищ, где она приземлилась (Джавелус специально отошел от деревни подальше, чтобы не перепугать народ и не попалить пасущийся скот) трава тут же вспыхнула огненным ковром и почернела в радиусе нескольких метров. Огромные крылья развеяли поднявшийся было от земли дым. На самого мага тут же обрушился поток горячего воздуха, который виверна загребала крыльями при посадке. Даже в десяти шагах от нее стоять было почти невыносимо из-за жара, не говоря уж о том, чтобы подойти и сесть верхом. Однако находчивые маги уже давно придумали несколько способов, позволяющих использовать их для полетов и при этом не сгореть до костей самому. Джавелиус закрыл глаза и тихо пробормотал заклинание, потом поднял правую руку вверх. Через мгновение вокруг поднятой руки появилось мутное голубоватое сияние, еле видное глазу в дневном свете. Маг провел рукой сверху вниз, наклонившись до самых ступней, и тут же перестал чувствовать нестерпимый жар. Только после этого он смог спокойно подойти к зверю и усесться на основание длинной шеи.

Лес, разросшийся по крышам холмов, приблизился, под ногами уже мелькали первые верхушки редких деревьев. Дальше его покров становился плотнее, и маг сообразил, что приземлиться там, да еще не устроив при этом лесной пожар, будет делом невозможным. Невдалеке слева блеснула вечерним солнцем поверхность небольшого озера, расположенного почти на лесной опушке. С дальней его стороны Джавелиус заметил подходящую поляну, отделявшую воду от первых деревьев. Там у них получится сесть. Он чуть тронул рукой мощную шею зверя, указывая направление, и тот послушно накренился в воздухе, меняя курс. При этом, им пришлось покинуть найденный поток, поднимавший обоих вверх, и снова крылья ударили по воздуху и началась качка. Вскоре виверна добралась до пятнышка воды и пошла на посадку.

Даже на виверне магу не удалось преодолеть весь путь. Через три часа непрерывного полета с седоком зверь устал. Да и сам Джавелиус выбился из сил. Ведь чтобы поддерживать свое заклятие и не превратиться в кусок мяса на сковороде ему приходилось тратить немало энергии. В конце концов, они приземлились на берегу примеченного озера, не долетев до цели путешествия всего с десяток километров. Вода около берега тут же пошла паром, образовав небольшое облако тумана. Маг спрыгнул на землю и начал разминать затекшие за время полета кости. Виверна в это время выжидательно на него смотрела. Все дело в том, что призвав виверну на помощь, ее нужно было обязательно после покормить. Иначе в следующий раз она не откликнется, а может еще и наболтает о жадном призывателе остальным сородичам и тогда пиши пропало. Можно не надеяться на их помощь в будущем.

Джавелиус достал из своего мешка маленький мешочек из замши с затяжными краями. Вынул оттуда пару крошечных фионитов, подбросил в сторону виверны одновременно произнеся заклинание увеличения. Камушки резко вспыхнули ярким синим светом и на глазах выросли в размерах до хорошего кочана капусты. Один из них виверна поймала в пасть прямо на лету, второй упал к ее когтистым трехпалым лапам. Послышался легкий хруст и капли раскаленного стекла упали на выгоревшую землю.

Отблагодарив зверюгу, Джавелиус повернулся и зашагал в сторону Голубого пика, видневшегося совсем неподалеку. За его спиной раздалось благодарное урчание виверны, приступившей ко второму камню. По прикидкам мага до пика оставалось несколько часов ходу, так что до темноты он должен был успеть, да и шагать по лугу, вдоль опушки леса было легко и приятно.

Зарево от ушедшего солнца уже почти скрылось за горизонтом и на потемневшем небе появились искорки звезд, когда упорный маг Джавелиус добрался-таки до цели своего путешествия. Восточный склон Голубого пика представлял собой холмистую местность, которую с двух сторон ограждали две величественные вершины поменьше. Лес к радости мага был не очень густым, когда ему пришлось свернуть вгубь. Между деревьями росла невысокая трава, кое-где ее сменяли участки горной породы. По деревьям лазали белки и пели птицы. Воздух здесь был свежим и чистым. Ветер гнал его прямо с бескрайних лугов, где он пропитывался запахом сочных трав и сладкими ароматами луговых цветов.

Портал находился прямо перед ним, в окружении мелкого ельника и кустов барбариса. С виду он не представлял собой ничего необычного. Из мелких камней, торчащих из земли, формировался овал. В его середине, прислоненные друг к другу, стояли два высоких плоских камня. Внутри овала растительность начисто отсутствовала. Воздух внутри него всегда казался темнее. Среди магов существовало поверье, что темнота вокруг порталов просачивается из пустоты между мирами через сам портал, даже если он закрыт, остается крошечная щель.

Уставший от долгого пути Джавелиус, прислонился спиной к стволу сосны рядом с овалом из камней и отер рукой вспотевший лоб. Немного отдышавшись, он стал устраиваться на привал. Нужно перекусить и решить, что делать дальше. Старик расположился на траве. Достал из мешка свежие лепешки и кровяные колбаски и принялся есть. Попутно он размышлял о переходе. В видении он видел, какой из порталов откроется в нужное ему место и когда это случится. Другое дело, что открываться портал будет дважды: около полуночи и за полчаса до рассвета. Жуя, маг размышлял о том, где лучше провести предстоящую ночь, здесь или там, куда его перебросит портал? Конечной цели своего путешествия он к сожалению не знал и выяснит это лишь переместившись. Здесь тихо и спокойно, к тому же еще все привычно и знакомо. Джавелиус знал, что там куда он попадет все может быть совсем по-другому. Ему уже приходилось бывать во многих мирах, и насмотрелся он там всякого. Могло статься и такое, что поспать там вообще не удастся. Однако же на той стороне, на восходе солнца ему предстояла важная встреча, опаздывать на которую ни в коем случае нельзя. В таком случае выбора у него не было совсем. Выспится он или нет — неважно. Главное обязательно быть в увиденном им месте, чтобы встретить того, кого предначертано судьбой. Закончив с едой, маг отпил бродящего ядреного кваса из бутылки и вытащил из мешка небольшую клетку с феей. Он попросил ее разбудить его, когда портал начнет открываться и, не теряя времени, улегся спать на траву, положив под голову мешок. Фея попыталась высказать ему. Ей, дескать, ночь придется караулить, а сам он спать улегся. Джавелус приложился ладонью по клетке. Фея пискнула и умолкла. Раздеваться он не стал, ночью у него будет мало времени. Только достал из своего мешка теплое одеяло из шерсти и набросил сверху одежды. Ночи были уже по-осеннему холодны, и ему совсем не хотелось мерзнуть. Сон не заставил себя долго ждать.

Проснулся он от жутких криков у себя под ухом. Фея раздиралась как могла и самым дурным голосом, на какой была способна, орала магу на ухо залихватскую песню. Раздраженный спросонья Джавелиус гневно уставился на нее и произнес:

— Перестань уже! Я проснулся, если ты не заметила!?

Фея тут же замолкла. Выказывать свое непочтение к магу она не смела. Крохотная ручка протянулась сквозь прутья решетки, указывая в сторону. Проследив взглядом туда, он увидел, что вокруг портала появилось слабое свечение. Оно возникало из просвета между наклоненными камнями и, переливаясь, меняло цвет от голубого до фиолетового. Мигом проснувшись, Джавелус закинул клетку и одеяло в мешок. Сделал быстрый глоток кваса, чтобы окончательно проснуться и подошел к порталу. Свечение усиливалось. Теперь к оттенкам синего добавились зеленые и желтые сполохи. По камням вокруг беззвучно пробегали маленькие молнии, беззвучно царапая камни в портале. Дверь между мирами постепенно открываласьоттенкам синего добавились зеленые и желтые сполохи. слабое синеватое свечение. а ухо залихватскую песню.. ый маг джавелиус. Маг с трепетом смотрел, как между камнями появилась маленькая точка. Тут же из нее хлынул поток разноцветных лучей. Каждый луч был разного цвета, там были тысячи оттенков. Будто радугу разогнули из дуги и вытянули в прямые полоски, а потом расщепили на много-много частей. Вместе с этим раздался звук, напоминающий свист воздуха. Потом глухой удар и яркая вспышка света, ослепившая Джавелиуса. Крохотная точка, дырочка между мирами, мгновенно разошлась до границ наклоненных камней, образовав окно. Он внимательно и спешно всматривался в него, но поначалу ничего не увидел и решил уже, что портал открылся в какую-то пустую вселенную. Но вскоре его глаза немного привыкли к темноте, и он понял, что просто с той стороны тоже ночь. Между камней темно-серой полосой виднелось небо. Внизу темными силуэтами его загораживали группы деревьев. Вроде бы все нормально. Портал открывался всего на пару минут, так что медлить было нельзя. Старик набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание, закрыл глаза и шагнул в окно. Секунду его тело ничего не ощущало: ни звуков, ни запахов. Потом он ощутил порыв ветра и в нос тут же ударил запах чего-то непонятного. Насколько он смог понять пахло металлом и смолой, а еще кажется, неподалеку что-то горело.

Ничего страшного с ним не случилось. Под ногами оказалась земля, над головой ночное небо с легкими облаками. Он огляделся по сторонам. Справа невдалеке ровной темной полосой на фоне неба росли деревья. Слева мимо него пролегала видимо дорога. Только она была слишком уж гладкой, по мнению мага или это так кажется в темноте? Состояла она не из плит или кирпичей, как водилось, а была словно вылеплена и раскатана по земле как кусок теста по столу. Вокруг было тихо, если не считать стрекота сверчков.

Джавелиус сделал шаг вперед и обернулся. Позади него мерцал портал. Через него был виден участок леса возле покинутого им Голубого пика. Только на этой стороне дверь между мирами была натянута между двумя столбами, которые также сходились вверху, как плоские камни у Пика. Кто-то наверху привязал к этим столбам две веревки. Они исчезали в двух противоположных направлениях и, кажется, вели к таким же столбам подальше. Кто знает, зачем это нужно, задумался маг. Может быть, на них сушат одежду? Тогда зачем вешать веревки так высоко? Он пожал плечами и вновь посмотрел на окно между мирами. Портал начал мерцать чаще, раздался треск, как от электрических проводов высокого напряжения. Окно секундой свернулось до размеров точки и начало постепенно угасать. Пропали желтые и зеленые огоньки, а синий медленно таял после этого пока не исчез совсем.

Завтрашний день должен быть богатым на события. Поэтому маг отошел подальше от странной дороги и устроился возле растущих в линию деревьев. Он решил продолжить до восхода солнца прерванный отдых. Немного беспокоили деревья. Они росли рядами, явно посаженные человеческой рукой. Возможно это чей-то сад? Добрый хозяин не должен рассердиться, если усталый путник заночует здесь. Спать ему оставалось все равно совсем немного.

Фея опять была жутко недовольна.

Настало раннее ясное утро. Воздух после ночи был по-осеннему бодрым и прохладным. Солнце только вставало над горизонтом, и ехать с открытым окном было холодновато. Выбросив в окно завалявшийся откуда-то на сидении березовый лист, Антон сразу же закрыл его. В салоне тут же снова стало тепло. Как всегда в это время, движение на дороге в сторону Курска было оживленным. Солнце над горизонтом нестерпимо било в глаза, мешая смотреть на дорогу.

Антон был студентом 4 курса Курского государственного технического университета. Изучал программное обеспечение вычислительной техники. В общем учился на программиста. Жил в Курчатове, небольшом городке рядом с Курском. Первые пару лет снимал квартиру и жил в Курске. Потом получил водительское удостоверение, и отец помог купить ему машину. Нескольких месяцев подработки летом и осенью на полях и благотворительного взноса отца хватило на подержанную девятку зеленого цвета. Отец, хоть и мог купить ему машину сам, хотел, чтобы сын учился самостоятельности и умел ценить труд. После этого жизнь приобрела совсем уж взрослый оттенок. Он начал ездить на учебу на машине. Сэкономленных на снятие квартиры денег с лихвой хватало на бензин, к тому же частенько попадались попутчики, совавшие за проезд купюры.

Сегодня он немного опаздывал к началу занятий. С его наглаженной рубашкой и костюмом произошла беда — его домашний кот, Кузя, опрокинул вазу с цветами со шкафа прямо на них. Цветы туда поставила его мать. После недавно отмеченного дня рождения в доме их было некуда больше ставить. Пришлось срочно гладить новую рубашку, а вместо костюма классического надеть джинсовый. Теперь он опаздывал, а это совсем не к добру, учитывая какая пара у него первая в расписании. Поэтому Антон нашел в магнитофоне запись Roxxete «Sleeping in my car», врубил почти на полную громкость и прибавил газу. Двигатель напряженно взвыл, и машина, дернувшись, начала набирать скорость. Выбравшись на встречную полосу, Антон обогнал сразу две машины и резко ушел на свою, уворачиваясь от встречного грузовика. Как же противно светит в глаза солнце. Надо было давно купить солнечные очки.

Джавелиус заворочался и проснулся. Посмотрел на светлое небо и понял, что уже наступило утро. Проснулся он не от того, что его будила жуткая песня феи, а от непонятного звука. Что-то рыча приближалось к нему слева. Повернув голову, маг увидел как по слишком гладкой дороге очень быстро ехала тележка на четырех колесах и громко ревела. Пронеслась напротив того места где он устроился на ночлег, заставив глаза Джавелиуса удивленно распахнуться, и понеслась дальше, уходя за поворот и исчезая из вида. Испуга не было, вот удивления хоть отбавляй. Всякий раз, попадая в незнакомый мир, приходилось видеть столько нового и крайне интересного, что о страхе даже не вспоминаешь. Поразмыслив пару мгновений, он лишь убедился в своей правоте. Дорога была столь гладкой, что сомневаться в ее предназначении для этих быстрых агрегатов не приходилось. Кажется глава его ордена, Клавдий, как-то рассказывал о чем-то подобном. Внутри повозки он отчетливо видел человека, видимо управлявшего поездкой. Хотя как, скажите пожалуйста, можно управлять ездой на такой приличной скорости? Одно дело лететь по воздуху, но ведь здесь-то приходилось ехать по земле!

Ему очень хотелось подойти ближе и посмотреть, но он сомневался, что это безопасно. Он потянулся, разминая кости, и понял, что подойти ему все равно придется. Если верить виденному им в знамении, все произойдет как раз на дороге или совсем рядом. Тут на его глазах с другой стороны чудо — дороги появилась молодая женщина и ребенок. Они немного прошли вдоль до будки с крышей, установленной прямо на обочине, и остановились. Смотрели вдаль, видимо чего — то ожидая. В это время с другой стороны показались еще две повозки, направлявшиеся в их сторону. Эти были уже не столь велики, как первая и совсем не так сильно шумели. Парочка нисколько не смущалась и не переживала даже когда те промчались буквально в паре метров от них.

Джавелиус еще раз взглянул на будку, где стояли двое и…

Солнце только взошло над горизонтом. Все тихо, слышно только далекое пение птиц. Вокруг расстилался ковер из травы, ранний солнечный свет окрашивал его в теплый оранжевый цвет. Посреди него бежала вдаль дорога, сворачивая влево неподалеку. Полотно дороги тоже подсвечено оранжевым светом от солнца. Он стоит совсем рядом с ней. Сразу за поворотом на дороге виднеется что-то. Приглядевшись повнимательнее, становится понятно, что это мертвое животное, скорее всего собака. Возможно, ее сбила одна из скоростных повозок. На другой стороне дороги виднеется двойной столб-портал, сходящийся вверху. Перевернутая английская V. От него в противоположные стороны уходят веревки, идущие к другим таким же и дальше, дальше. В свете утреннего солнца он видит, что не ошибся ночью. Цепочки этих столбов с веревками скрывались за горизонтом. За столбом дальше ровная полоса деревьев, уходящая вдаль. Слева от него стена будки с крышей, что стоит возле дороги. Он смотрит внутрь будки и видит там скамью и несколько пустых стеклянных бутылок под ней. Стена внутри исписана непонятными словами. Иногда встречаются и рисунки. Некоторые из них понятны ему. Например, один непременно изображает мужское достоинство в упрощенной форме, на других изображены человечки. Есть даже собака или волк.

Внезапно из утренней тишины прорывается слабый звук рычащей повозки. Пока что она далеко, ее даже не видно, но быстро приближается. Он поворачивает голову на звук и видит как из-за поворота показывается источник звука. Впереди у повозки горят яркие огни, они видны даже в солнечном свете. Она проезжает поворот и оказывается прямо напротив лежащего мертвого животного. Пытается объехать ее. Раздается резкий визг и повозка частично съезжает с дороги. За ней тут же возникает след в виде пыльного хвоста. Ее начинает уводить вбок, а потом резко разворачивает боком к дороге. Колесо на обочине натыкается на торчащий камень и повозку подбрасывает в воздух и переворачивает. В воздух летят яркие снопы желтых искр, когда она касается покрытия дороги. Она падает и начинает скользить по дороге на металлическом боку, быстро приближаясь к будке. Проходит всего несколько мгновений и задняя зеленая часть повозки впечатывается в стену будки, поднимая облако пыли прямо перед его глазами…

Маг ошалело открыл глаза, и облако пыли в солнечных лучах исчезло. Ноги сами двинулись и понесли его к будке. Как же вовремя он проснулся. Судя по солнцу время, уже настало. Он мог вообще все проспать и упустить момент.

Он быстро перешел дорогу и остановился рядом с женщиной и мальчиком, не переставая думать, что же ему предпринять и внимательно вглядываясь в шумно движущиеся к ним с обоих сторон повозки.

Поток встречных машин закончился, и Антон опять вжал педаль газа в пол, выходя на обгон. Сегодня он должен сдавать экзамен по логическому программированию, заваленный им на сессии в начале лета. Не следовало опаздывать на него ни в коем случае. Преподаватель Апальков очень серьезно и строго относился к студентам. Совершенно ни к чему лишний раз вызывать его недовольство. Он обогнал последнюю машину очень удачно, как раз успел перед поворотом. Начал входить в него и одновременно перестраиваться на свою полосу, при этом немного сбросил скорость. Он уже привык не нарушать правила и не превышать скорость. Иначе, понатыканные всюду по дороге беспристрастные роботы непременно обратят на него внимание и тогда жди письма со штрафом.

В кармане зазвонил телефон. Антон полез за ним во внутренний карман куртки и при этом уронил под ноги. Наверное, это Маша. Она тоже завалила логику прошлым летом и теперь должна была пересдавать вместе с ним.

— Вот черт, — вырывается у него.

Приходится нагибаться и тянуться одной рукой, чтобы поднять, но он не может его нашарить и приходиться глянуть вниз, под ноги. Телефона нигде не видно. Антон нахмурился и решил заглянуть ближе к сиденью. Внизу, где-то ближе к креплению, мелькнул голубой свет дисплея. Хмыкнув, он потянулся к нему и посмотрел на дорогу. Он несся прямо на сбитую собаку! По встречной полосе опять пошли машины, и Антону пришлось свернуть на обочину. Под колесами зашумел гравий и щебенка, в зеркале он заметил пышный хвост поднятой в воздух пыли и машину безжалостно затрясло. Кровь застучала в висках, в груди все похолодело, а мышцы дико напряглись. Забыв про телефон, он начинает быстро распрямляться и вытаскивать из под сиденья вторую руку, чтобы крепче схватить руль. При этом упирается пятками в пол и правой ногой немного давит на педаль газа, отчего машина пытается набрать скорость и он чувствует, что его начинает просто тащить по обочине. Наконец он распрямляется, хватает руль обеими руками и пытается вывернуть назад на дорогу, но слишком круто дергает рулем, из-за чего машину разворачивает поперек дороги и продолжает тащить. Ничего не понимая, Антон беспорядочно жмет педаль тормоза и крутит уже бесполезным рулем — машина неуправляема. Внезапно его подбрасывает в воздух и там переворачивает. Машина падает на дорогу и скользит по ней на боку. В его окне виден проносящийся мимо с диким скрежетом асфальт. От удара он бьется головой о переборку двери и начинает отключаться. Последнее, что помнит Антон, это как осколки от окна врезаются ему в лицо после удара еще обо что-то. Неужели он столкнулся еще и с какой-то машиной?!

Все произошло точно как в его видении. Вокруг наступает мертвая тишина. Мгновение повозка стоит на боку, потом медленно и скрипя внутренностями верхний край перевешивает, и она падает на колеса с металлическим «гумм». Единственное отличие было в том, что по дороге ехали другие повозки, навстречу той, что разбилась. Были женщина с ребенком, но он мог их просто не заметить в видении. Сейчас они отбежали от треснувшей при ударе с повозкой стены. Женщина вскрикнула, обняла мальчика и прикрыла собой. Парнишка выглянул из-за ее руки и уставился сначала на груду покореженного металла рядом с будкой, а потом на мага.

В повозке никто не двигался. После удара о стену она так и замерла задней частью к ним, перестав урчать и затихнув. Шлейф из поднятой в воздух дорожной пыли переливается под лучами солнца и, в его свете, тоже становится ярко оранжевым.

Джавелиус подбежал к повозке и заглянул внутрь через разбитое окно. Внутри лежал совсем молодой человек без чувств. Он полусидел в кресле, тело сползло в нем и держалось на ремнях. По лбу растекалась кровь, окрашивая в красное светло-русые волосы и дальше капала с подбородка на синюю рубашку. Прямо перед ним из кабины повозки торчало колесо, похоже он ударился именно об него.

Не зная, как добраться до паренька внутри, маг задумчиво стоял в нерешительности. Он увидел на двери что-то вроде ручки, протянул руку и попытался открыть, но ничего не вышло. Начал обходить повозку по кругу. Вдруг сзади раздался детский голосок:

— Что же вы стоите? Надо достать его оттуда и положить на травку.

Старик обернулся и увидел высвободившегося из объятий женщины мальчика. Тот смотрел он на него как бы с издевкой. Мол как, взрослый человек и не знает с какой стороны к этому чуду техники подойти. Маг уставился на него и заметил, что к внимательному взгляду мальчика добавился подозрительный взгляд женщины. Она пробежала по нему глазами с головы до ног несколько раз, внимательно разглядывая. Джавелиус решил позже обдумать, насколько необычно он выглядел в этом мире. Время поджимало его.

— Я так и хочу сделать. Только не получается. Может ты можешь помочь?

— Странный вы какой-то, дедушка.

Паренек отошел от женщины (та устало облокотилась о стену будки, видимо решила, что опасность миновала) и подошел к двери. Что он сделал потом, Джавелиус не успел заметить. Вроде бы что-то нажал и дверь открылась. Не теряя ни секунды, маг подхватил Антона на руки. Пронес несколько шагов в сторону и хотел положить на траву, когда сзади раздался знакомый голос:

— Тут нельзя! Машина же взорваться может. Вдруг бак пробит.

— Ах, ну конечно! Как я сам не подумал.

Эта штуковина еще и взорваться может. Ну и дела. Конечно, он даже не подозревал такого. Это же надо додуматься до такого транспорта, который может взорваться. Новый мир, как всегда начинал преподносить любопытные сюрпризы. Он прошел подальше, глянул на мальчика, вопросительно подняв бровь. После утвердительного кивка аккуратно положил тело на землю. Мальчик присел рядом с ним. Сзади послышался тихий голос женщины, похоже она с кем-то разговаривала. Джавелус обернулся, но никого не увидел. Видимо молится своим богам, решил он.

Беглый осмотр выявил лишь разбитый лоб и огромную набухавшую шишку. Все остальное вроде бы было в порядке. Поэтому Джавелиус решил применить простейшее оздоровительное заклинание. Он быстро пробормотал что-то себе под нос и поднес руку к голове Антона. Повернул ее ладонью вниз и распрямил пальцы. Прямо из ладони в лицо бесчувственного Антона живо пролетело что-то красное и растаяло в воздухе перед лицом. Было похоже на прозрачную бабочку.

Маг открыл глаза и оперся руками в колени. Посмотрел на сидящего рядом паренька. Тот смотрел на него во все глаза и даже приоткрыл рот.

— Что это такое было?

— Заклинание исцеления, чтоб быстрее пришел в себя — правдиво ответил Джавелиус.

Поверил ему мальчик или нет неизвестно, но больше он ни о чем не спрашивал. Справа послышались шаги. Это женщина пришла в себя и подошла к ним посмотреть, что с парнем.

— Ну как он? Жив хоть? Я вызвала скорую, скоро приедут — сказала она, наклоняясь над ним.

Как раз в это время Антон застонал и медленно открыл глаза. Он увидел троих, склонившихся над собой людей: паренек лет десяти смотрел на него с восторгом, как на пришельца; бледноватая на вид женщина средних лет, выражение глаз беспокойное; и, наконец, странно одетого старика с длинной седой бородой, тот смотрел со скрытым интересом и, казалось, оценивал Антона. Голова у него не то, чтобы болела, но сильно звенела внутри. Мысли возникали со странным эхом, словно крики в колодце. В левом плече чувствовалась боль от удара об дверь. Где-то вверху на лбу ныла надувавшаяся шишка от встречи с рулем. Остальное вроде бы цело и даже не болело. Чуть позже он заметил подсохшую корку крови, пересохшую как ручей от лба до самого подбородка. Вспомнив свои танцы и кувырки на дороге, он решил, что еще удачно отделался. Вот машину жалко, ей досталось намного сильнее.

— Ну как ты, сынок? — спросила его женщина. — Лежи, не волнуйся, скоро врачи приедут.

— Все нормально, я в порядке… Почти — ответил Антон. — Голова только немного трещит.

— Вам повезло, что этот дедушка волшебник, он на вас магическое заклинание наложил, вот ничего и не болит — паренек повернулся к женщине, — мам, правда. Я сам видел.

Мать улыбнулась ему слабой улыбкой, а старик так и вовсе не обратил никакого внимания, продолжал смотреть на Антона. На его плече висела старая сумка, больше похожая на мешок. Из нее он достал стеклянный пузырек. Внутри была жидкость темно-зеленого цвета. Открутив пробку, он протянул ее Антону:

— Выпей глоток.

— А что это такое?

— Сил прибавится и боль немного отойдет.

Антон взял пузырек, понюхал. Пахло влажной хвоей, но приятно. Он сделал осторожный глоток и вернул его старику.

— Спасибо. — Его немного передернуло — настойка видимо была на спирте, что ж, сегодня он вряд ли снова сядет за руль. Зато сразу после этого стало действительно легче, как и обещал странный старик. Аромат хвойных иголок и горьковатый вкус коры елей из дремучего леса втянулся в нос сам собой, и в голове тут же прояснилось. Руки уже не казались такими тяжелыми, и Антон решил сесть.

Голову ненадолго накрыла легкая волна, но все быстро пришло в норму. Он огляделся по сторонам. Увидел свою бедную девятку, впечатанную в стену остановки. По асфальту за ней тянулся след из царапин и оставленной на дороге краски. Половина стекол на асфальте мелкой крошкой, крыша и стойки помяты, бока, капот и багажник и помяты и поцарапаны. Ремонт обойдется явно недешево, хорошо, что у него есть страховка. В паре десятков шагов от остановки на обочине в траве сидел он сам. Неподалеку уже остановилась пара машин, заметивших случившееся. Водители решили то ли предложить помощь, то ли просто поглазеть. Большинство же спешили по своим делам и проезжали мимо, увидев, что все в порядке. Слева парнишка тихонько доказывал матери, что старик волшебник и он сам видел как у того из руки шел свет. С другой стороны послышалось тихое бормотание. Повернув голову, Антон увидел, что бормотал старик. Глаза закрыты, борода двигается вверх и вниз в такт произносимым словам, которых почти не слышно. Сложенными руками он указал на мальчика с матерью, и они начали плавно оседать на землю. Ладони повернулись и два сложенные вместе указательных пальца указали в его сторону. В голове возникла яркая вспышка, а в глазах все потемнело. Он снова отключился.

3

Антон проснулся. Легко и быстро, по-детски. Настроение было отличное. Так иногда бывает (к сожалению не особенно часто), когда просыпаешься и с первых секунд ощущаешь во всем позитив, все вокруг дает тебе сил. Кажется, что сможешь свернуть горы, успеть все что надо и удача нигде не подведет. Кожу освежал прохладный легкий ветерок, вокруг было солнечно и зелено, слышалось пение птиц. Можно было подумать, что он проснулся в лесу. Он поднял голову, посмотрел по сторонам и понял … что действительно проснулся в лесу.

Даже не особенно удивившись этому событию, Антон поднялся на ноги и начал осматриваться, попутно вспоминая, как он сюда попал. Спал он на шерстяном одеяле, в трех шагах от него на земле обнаружилось такое же. На втором лежал старый мешок на веревке. И тут он все вспомнил. Этот мешок висел на плече у старика с длинной древней бородой, который напоил его чем-то приятным на вкус из пузырька в этом мешке. Следующей мыслью вдруг ярко промелькнуло:

— Черт, я же попал в аварию! Я разбил машину!

Но все беспокойство потонуло в необъяснимом приступе спокойствия и какого-то легкомысленного, но приятного веселья. Может это содержимое того пузырька так на него подействовало? Он помнил необъяснимое ощущение блаженства и прилива сил, а еще запах и вкус елового леса, хоть звучит немного и странно.

— Разбил ну и ладно. У меня есть страховка. Зато сам остался жив и отлично себя чувствую! И здесь в лесу так хорошо! — мысленно разнеслось в голове.

Он полазил по карманам в поисках телефона и не нашел его. Потом вспомнил, что тот, должно быть, остался в разбитой машине. Антон с сожалением скривил губы. Не помешало бы быть на связи, но немного времени он все же себе может дать, чтобы прийти в себя.

Вещи лежали на маленькой полянке, окруженной редкими мелкими кустами. Вокруг высились березы и сосны. Где-то неподалеку потрескивал огонь. Антон осторожно поднялся на ноги и помахал руками вверх и в стороны для разминки. Голова на это отреагировала совершенно без претензий. Он потер рукой лоб, где кожу немного саднило, и нащупал приличную шишку. Как только он немного надавил на нее, сразу же стало больно. Проведя ладонью по вискам и щекам, парень не обнаружил следов от засохшей крови. Может, ее и не было?

Обойдя куст, Антон увидел того самого старика, будто из сна. Он сидел на траве возле костра и помешивал варево в котелке, висевшем над огнем. Рядом на черном плаще лежала раскрытая старая книга с большущими буквами, распечатанными сочными и очень крупными темными письменами, которую он читал, пока готовилась еда.

Выглядел тот достаточно странно. Светло-русые с проседью длинноватые волосы головы на висках объединялись с приличной бородой. Одет он был в нечто среднее между рубашкой и свитером длинной почти до колен с разрезом для ног, на ногах коричневые брюки вроде как из замши и башмаки в виде легких чешек, только высокие и из крепкой кожи. На безымянном пальце правой руки, мешавшей что-то в котелке, необычайно поблескивал камень в перстне. Старик заметил его и повернулся.

— О, очнулся. Хорошего дня тебе. Как себя чувствуешь?

Глаза у него оказались светло-голубыми, взгляд их был спокойным и выдавал мудрость хозяина. Тонкие губы немного выше прижались к носу, создавая впечатление задумчивости на лице. Чем-то он напомнил Антону древних монахов из книг и кино.

— Эээ, здравствуйте. — Он остановился на месте, глядя на необычного старика — спасибо, я чувствую себя просто отлично. И не подумал бы, что совсем недавно меня угораздило так разбиться.

— Ну вот и хорошо. Как твое имя?

— Антон, а вас?

— А я Джавелиус, рыцарь… — он запнулся и замолчал. — Нам нужно о многом поговорить, Антон, но сначала надо принести дров для костра, если мы хотим поесть горячего, эти почти прогорели. — Старик кивнул в сторону костра. — Если у тебя уже достаточно сил, конечно.

— Ну хорошо, дрова так дрова. А вы не видели мой телефон? — решил попытать счастья Антон, отметив, какое у старика странное имя.

Старик в ответ лишь покачал головой, и Антон отправился с полянки бродить между деревьев в поисках сушняка. Очень странные мысли крутились у Антона в голове. Этот Джавелиус и выглядел странно, и говорил тоже так, будто он не отсюда, а издалека. Дивный никогда не слыханный им ранее говор. В памяти маячили смутные воспоминания про то, как он разбился по дороге в универ. Пересдача экзамена провалилась, но причина вроде как уважительная. Он смутно помнил женщину и маленького мальчика. Как они медленно оседали на траву на обочине дороги, как осел он сам, а старик при этом что-то бормотал себе под нос. Но это были очень смутные воспоминания, тем более, после удара головой об руль. Могло привидеться и не такое. Еще он вспомнил про громадную шишку на лбу и пощупал ее снова, вызвав приступ тупой боли.

Сушняка вокруг было не мало. Видно здесь давно никто не палил костров, решил Антон. Обычно рядом с городами в лесах дров легко не найти. Погожими летними выходными местные жители частенько любят, выбираясь в лес, жарить шашлык, и собирают все годящиеся сухие палки. Здесь же все было совсем по-другому. Быстро набрав целую охапку толстых сухих веток, Антон пошел назад к костру, свалил их рядом с огнем и уселся на землю. Старик все так же сидел у костра. Книга исчезла, а из котелка появился приятный аромат копченого мяса со специями.

Мы что, в поход отправились, думал Антон, глядя на все это? А где тогда палатка?

— Наверное, у тебя есть ко мне вопросы, — угадал старик. — Спрашивай, я постараюсь ответить.

По его тону, парню показалось, будто тот ожидает чего-то. Словно готовится к сложному экзамену и что-то обдумывает.

— Где мы и как здесь очутились? — Антон спросил первое, пришедшее в голову. — Я помню, как ехал в Курск, как попал в аварию. Помню, как лежал у дороги. Там еще была женщина с мальчиком. А теперь вдруг лес, — он глянул по сторонам и развел руками, — и тихо. Значит мы где-то далековато от того места.

— Я понимаю. Сюда переправил нас я, а те двое отправились дальше по своим делам. С ними все в порядке, можешь не волноваться.

— Переправил? — повторил Антон.

— Да, переправил. Здесь намного приятнее, чем лежать в пыли у дороги, где вот-вот должна собраться куча народу. Ты не находишь?

— Эта толпа должна была мне помочь, это же врачи.

— А разве тебе нехорошо? У тебя что-то болит? — вполне обеспокоенным голосом спросил старик.

— Нет, все в порядке, — Антон посмотрел ему прямо в глаза. — Только шишка.

— Значит не нужны тебе никакие врачи — улыбнулся он.

— Кто вы такой? Зачем перенесли меня сюда да еще и остались со мной, вместо того чтобы отправить в больницу? Что это за чертовщина!? Зачем вам это надо?

Антон начинал переживать, перечисляя все замеченные странности, а их становилось все больше с каждой минутой. Голос разума начинал бить тревогу.

— Вот это уже вопрос ближе к делу, — отозвался старик. — Наверно, ты уже что-то начинаешь подмечать и я постараюсь тебя успокоить. Вот только, боюсь, что рассказ будет долгим и, наверно, ты мне не сразу поверишь. Однако рассказать тебе все придется. Чем раньше это произойдет, тем лучше, да и действовать, не зная причин, глупо. Ты не похож на глупца, поэтому прошу тебя, не перебивай меня. Поначалу для тебя это будет казаться выдумкой, даже полной ерундой, но прошу, сперва выслушай все до конца. Время у нас еще есть.

Антон сел удобнее, поняв, что разговор будет долгим. Естественно старик его заинтриговал. Как он сказал его имя? Джавелиус? Именно. Так вот, Джавелиус достал древнюю на вид деревянную трубку и мешочек табака из кармана брюк, забил и закурил. Только подкурил не зажигалкой или спичкой, а каким-то красноватым светящимся камнем, добытым из кармашка на мешочке с табаком. Антон не особо удивился, в наше время трудно чем-либо удивить. Старик затянулся, выдохнул облако ароматного дыма и начал свой рассказ. Он рассказал историю, окончательно убедившую парня, что у старика точно не все дома.

Как известно, все в мире состоит из противоположностей. Ни одна суть во вселенной не может существовать без своей второй половины. Есть сама суть, есть ее антисуть и бесчисленное множество их смешений. Изначально, давным-давно при рождении мира, на свет появилось восемь противоположных сущностей. Они являлись столпами мироздания и создавали миры. Сущности эти Добро и Зло, Свет и Тьма, Жизнь и Смерть, Порядок и Хаос.

По началу, они отдалились, друг с другом не имели никаких общих дел и занимались творением своих собственных миров. Словно маленькие дети играются в песочнице, все сами по себе. Каждый из них занимался своим делом и не вмешивался в дела остальных и все были довольны. Это занятие ненадолго увлекло их, но вскоре обнаружилась печальная истина. Миры, создаваемые ими, оказывались слишком однообразными и вскоре их обитатели становились безумными и переставали воспринимать окружающую действительность. Видя это печальное зрелище, одной из них как-то раз пришла мысль попробовать творить всем вместе. Остальные тут же согласились. Первый же мир, руку к которому приложила каждая из стихий, оказался куда интереснее и устойчивее. Было в нем понемногу от каждой из них, что делало возможным понимание противоположности, создавало баланс. Это понравилось и творцам и обитателям мира. У обитателей появилось больше целей существования, больше эмоций, появилась мораль, чувства и желания. Творцам стало намного интереснее наблюдать за ними. Тогда договорились они об уговоре существовать в равновесии во всех мирах и не вступать самим в материальный мир. Этот уговор они скрепили первоестественной изначальной магией, каждая стихия от своей сути. В легендах уговор называли как «Печать непреложного равновесия» и название его говорило само за себя. Сплетение энергии в печати оказалось настолько могучим, что нарушить его было ужасно даже для Стихий. Это означало навлечь на себя всю мощь магии каждого естества одновременно, включая и свою собственную.

Энергия печати волной прокатилась по вселенной, создавая тысячи миров, заселяя их и наделяя в равной степени влиянием каждой стихии. На долю Сущностей осталось лишь наблюдение, и они удовлетворенно успокоились и удалились в свои бесконечные дали. Так продолжалось какое-то время, но со временем они привязались к своим созданиям, начали их жалеть, переживать за них. Оказалось, что жители миров сами склонны к тому или иному отношению к создавшим их. Одних они молили о помощи и прославляли, иных боялись, обвиняли в бедах и ненавидели. Творцы видели и слышали их и иногда помогали самым малым, чтобы не нарушить равновесия и не оказаться замеченным.

Сущности заметили, что усилия противоположности поглощают их след в мире. Начались ссоры. Каждой казалось, что от нее естества меньше, чем от других. Выяснилось, что некоторые из них хороши для жизни в свете и добре, а другие радовали мрачных созданий, желающих разрушать и убивать. Между этими созданиями начинались неприязнь, ненависть и войны. Так, постепенно, появились два негласных союза. В одном Добро, Свет и Жизнь, в другом Тьма, Зло и Смерть. Хаос и Порядок остались в стороне, ибо могли довольствоваться отношениями с любым из союзов.

С тех пор так и повелось, что два союза действовали сообща, а Хаос и Порядок были сами по себе. Но однажды в темном союзе был раскрыт заговор. Зло решило тайно пойти против своих союзников, поссорить их между собой, ибо это тоже есть часть его естества. Однако в его планы вмешался Хаос, который поведал обо всем Тьме и Смерти, чего от него так же вполне можно было ожидать. Бывшие союзники жутко озлобились. Началась война темных между собой. Стихии создавали и призывали себе на службу жутких созданий. Огромных, как целая планета, и страшно могучих. Легионы чудовищ сражались сотни лет, пытаясь одержать победу, но никто не мог пересилить другого. На это время во всех остальных мирах воцарились мир, покой и процветание. Темным в то время почти не было дела до них, они были заняты войной. Неизвестно сколько продолжалось бы это, только однажды, в яростном безумии, творения Зла, после сокрушительного поражения, принялись уничтожать целые миры. Бесчисленное множество жителей которых захлебнулось в последнем предсмертном крике. Союз светлых, и без того давно раздраженный войной, не мог потерпеть такой смертельной беспечности. Случилось невероятное — Свет, Жизнь и Добро поддались гневу и ярости. Все время с начала войны темных печать мучительно отзывалась в сущностях, призывая соблюдать уговор. Чем больше он нарушался, тем сильнее давила мощь печати, сводя создателей с ума. Помутневшие рассудком и отравленные злобой и жаждой мести, Светлые приняли свой истинный облик, ринулись в материальный мир смертных и в секунды уничтожили всех созданий темных, и проигравших, и одержавших победу. В ответ в битву с ними вступили сами темные, и кто знает, чем бы это закончилось. Но, аккурат за мгновение до начала, Печать не выдержала. Неимоверной силы гул сотряс вселенную, и древняя магия обрушилась на нарушивших закон. Шесть протяжных стонов боли и отчаяния прокатились по вселенной, отчего и у светлых и у темных созданий кровь стыла в жилах, а многие умирали от ужаса.

Сила печати сокрушила оба союза. Стихии, все кроме Хаоса и Порядка, с тех пор впали в дрему, лишившись почти всей силы. Сила Печати была настолько велика, что она и после этого могла почти бесконечно долго поддерживать равновесие во всех уцелевших мирах. Печать не влияла лишь на изначально сотворенные сущностями миры, в которых почти не было никакого баланса. Во всей остальной вселенной воцарился долгожданный покой. Ужас случившегося передавался из поколения в поколение, пока не превратился в легенду, которой многие уже и не верили. Нашлись и те, кто свято в них верил и основывал религии, называя стихии разными богами.

Но произошло непредвиденное. Одно из жутких творений Зла, демон по имени Борг, сумел ускользнуть от карающей длани Светлых. Укрывшись на краю вселенной, он долго прятался, опасаясь, что за него могут приняться оставшиеся Хаос и Порядок, а то, не допусти Зло, и сама Печать. Но время текло, а до затаившегося Борга никому не было дела. Тогда он осознал, что действует Печать только на изначальных, а Хаос и Порядок не предпринимали ничего, хотя наверняка и знали о нем. Повинуясь инстинктам, заложенным в него создателем, он горел желанием расквитаться с теми, кто поклонялся Светлым, а начать решил с Добра.

На песчаную пустошь одного из миров, где стоял самый большой храм Добра, Борг явился в виде огромного огненного червя. Служители храма сопротивлялись, как могли, но не смогли противостоять древнему злу. Демон разрушил храм и умертвил всех его обитателей. После этого он двинулся к следующему, а потом к другому и везде победа была за ним.

Разрушив последний храм Добра и разогнав или убив его служителей, демон решил приняться за поклоняющихся Свету. Храм сияющего света располагался на огромной скале среди горных вершин, поэтому появиться в своей излюбленной форме огненного червя демон не мог. Вокруг храма тянулись высокие и крепкие каменные стены, на вышках в сторожевых башнях несли дозор молодые ученики, на стены и башни было наложено множество защитных чар — храм напоминал собой крепость. Служители уже были наслышаны о нападениях и готовились как могли. Боргу пришлось принять облик дракона и атаковать храм с воздуха. Адепты Света оказались не в пример лучше ознакомлены с боевой и защитной магией, чем жрецы Добра. Тяжелая битва продолжалась много часов, но один за другим защитники гибли от смертоносных атак Борга, и сил у них оставалось все меньше и меньше.

Когда мудрейшим из них стало ясно, что победы им не одержать, они не дрогнули духом и решили прибегнуть к последней своей надежде — самой древней и мощной магии которую они смогли постичь. Заклинание, произнесенное старыми магами, открыло портал в междумирье, в жуткую пустоту, где нет ничего. Одновременно, остальные ударили по демону заклинанием крови, временно оглушив его и заставив принять истинный облик. Невыносимо яркая вспышка озарила все вокруг, многократно затмив даже солнце. Искрящийся по краям молниями, столп фиолетового света с небес пригвоздил жуткого дракона к земле и временно лишил всякой силы. Магия была усилена стократно, потому что взамен маги отдавали свои жизни. Мертвые тела в замке оседали на каменный пол, когда луч исчез так же резко, как и возник, оставив на земле лежать нечто, уже совсем непохожее на дракона. Оставшиеся служители света открыли созданный портал, как могли широко, так широко, что часть их мира вместе с ними, с замком и оглушенным демоном провалилась в него, и портал закрылся за ними, похоронив оставшихся в живых магов в темноте вместе с древним демоном.

Так было побеждено последнее из порождений Зла. И хоть остались другие мелкие создания, считающие себя его творениями, созданы они были Печатью, а не тем первобытным Злом, создавшим Борга. Сам демон находится в своей клетке и по сей день.

Старик, перевел дыхание от длинного рассказа и посмотрел на Антона. За время рассказа табак в его трубке прогорел, и теперь он перевернул ее и стучал по ней ладонью, выбивая пепел на землю между ног. Антон молча сидел и смотрел на него. Судя по выражению лица, он старался решить для себя одну вещь: в своем ли уме этот старик или он сумасшедший? В свое время все верят и в драконов, и в магию, но он сам уже много лет как вышел из этого возраста, а уж старик и подавно. Однако это, судя по всему, не мешало ему рассказывать такие истории с самым серьезным видом.

— Вы это все серьезно? — только и смог вымолвить он.

Старик усмехнулся и покачал головой, как бы говоря, что именно такой реакции он и ожидал.

— Серьезней некуда, — ответил он. — Конечно, в это трудно поверить. Вероятно, у вас здесь есть своя религия, описывающая создание вселенной и, скорее всего не одна, но на самом деле все обстоит именно так, как я рассказал.

— Ну хорошо. Предположим, что я вам верю. Пусть все оно так и было на самом деле, но зачем все это рассказывать мне? Хотите вовлечь меня в свою веру, братьев, что поклоняются Печати или еще кому? — лицо Антона растянула улыбка.

— Вовсе нет, — старик тоже улыбнулся. — Просто хочу, чтоб ты был в курсе дела, потому что очень скоро ты сам убедишься в моей правоте и от тебя потребуется принятие тяжелых и важных решений. Может быть, самых важных в твоей жизни.

Старик помешал кипящее варево в котелке деревянной ложкой и засунул руку в карман. Новая порция табака перекочевала из мешочка в вычищенную трубку. Вновь из кармашка появился красный камень, тускло вспыхнул и разжег табак в трубке. Антон хмурясь наблюдал за происходящим.

— То есть как это? С чего вы взяли, что я вам поверю? Сложновато вообще-то знаете ли, — он пожал плечами.

— Тебя убедят не мои рассказы — я знаю, что это вряд ли возможно, а события, участником которых тебе очень скоро придется стать. Я прибыл сюда к тебе как раз для того, чтобы помочь тебе.

— Помочь в чем? В каких таких событиях я буду участвовать?

Джавелиус зажал трубку в зубах, за спиной оперся руками о землю, приподнял и скрестил ноги.

— Видишь ли, Антон, каждый из живущих в той или иной мере наделен сочетанием сил всех Сущностей. Печать смешивает их и раздает более менее поровну на каждого из живущих. Но иногда случается так, что соотношение получается неровным и тогда этот, как мы говорим наделенный, может послужить своей стихии — то есть той, которая в нем перевешивает остальные. Благодаря преобладанию одного из начал, у таких людей появляются необычные, можно сказать волшебные, способности. Как раз это и случилось с тобой, — старик, притворяясь удивленным, приподнял брови и, вытянув губы трубочкой, выпустил клуб ароматного дыма.

— И какая же из них преобладает во мне?

— А сам ты не догадываешься, — Джавелиус прищурился, но глаза его оставались добродушными и теплыми.

Антон застыл и на мгновение из его взгляда пропал всякий смысл и выражение, будто он ушел глубоко в себя. Он будто со стороны смог трезво посмотреть на себя, свои поступки и тайные мысли. Что он хотел бы сделать, а чего никогда бы не хотел? Чего больше в мире и вообще, хорош ли он, этот мир? Это оказалось неожиданно легко. Он просто доверял своему чутью, какому-то шестому чувству, вдруг проснувшемся в нем под взглядом Джавелиуса. Это чутье вело его мысли в глубины лабиринта собственной души и открывало не замеченные им самим грани. Под воздействием этого загадочного гипнотического состояния парень за секунды узнал о себе много нового. Оказалось, ответ находился совсем рядом. Он даже удивился, как мог раньше не замечать всего этого и не думать об этом. Вскоре он очнулся, посмотрел в глаза магу и тихо, почти с надеждой спросил:

— Добро?

Глаза старика прищурились еще сильнее, отчего вокруг них и на лбу появились веселые морщинки, и он кивнул. Антон облегченно улыбнулся, на миг, забыв о нереальности происходящего с ним, даже то, что пару минут назад считал старика психом. Все-таки приятно осознавать, что ты за «хороших», если конечно ты действительно не злодей. Интересно, обрадуется ли злодей новостям о том, что в нем больше зла? На душе у него подозрительно спокойно, наверно действует настойка старика — видать было там что-то успокоительное, но внезапно, как ведро воды на голову, на него обрушились проблемы, о которых он временно забыл, сидя тут. Он понимал, что надо бы подниматься и идти к дороге. Нужно заниматься машиной, может сходить в больницу и обязательно позвонить Маше, чтобы предупредила о причине его отсутствия на экзамене. Придется сильно постараться, чтобы унять панику у родителей, а она непременно поднимется, когда они узнают об аварии. Вот только где эта дорога? Отсюда звуков машин не слышно вовсе, будто они в самой чаще леса, далеко от нее. Старик рассказывает интересные сказки, но с головой у него явно не лады.

— Все это интересно, но мне надо идти. Спасибо вам, что позаботились обо мне. В какую сторону к дороге? — Антон встал и смотрел на Джавелуса. Он опасался, как бы тот не понес опять какую-нибудь ахинею про высшие силы, печати и миры, но именно это и произошло.

— Здесь нет дорог, — заявил старик и затянулся. — Мы не в твоем мире.

— А в каком?! — парень начинал терять терпение. Как можно дальше слушать этот бред?

— В соседнем и скоро нужно отправляться дальше. Нужно немного передохнуть только.

Антон фыркнул. Пойти самому поискать дорогу? Далеко этот дед его не мог утащить на себе.

— Значит, дорогу ты мне не покажешь? Что ж ничего страшного, я и сам ее найду.

Антон повернулся и пошел в чащу. Старик не возражал, а наоборот утвердительно кивнул ему и бросил вслед:

— Поищи, но постарайся не заблудиться. Не хотелось бы искать тебя здесь.

Не придется тебе меня искать, про себя бросил Антон. Искать будут тебя, люди в белых халатах, если я пожалею тебя и вызову скорую.

— Когда убедишься в моей правоте или проголодаешься, возвращайся сюда. Я буду ждать здесь, — донеслось до него уже из-за закрывших полянку кустов.

Не дождешься, в сердцах подумал парень. Он рванул быстрым шагом вперед между высоких сосен. Под ногами захрустела сухая хвоя. Хорошо еще, что этот старик не буйный псих и спокойно отпустил его, а могло быть всякое. Если Джавелиус заявляет, будто Антон ему так нужен, мог бы и попытаться помешать ему уйти. Все же парень решил не бросать его в лесу, ведь он пытался ему помочь и не сделал ничего плохого. Антон пообещал себе сразу же вызвать скорую помощь, как только доберется до первого телефона.

Через несколько минут он понял, что лес вокруг него не меняется. Просвета впереди не появилось. Чего доброго так можно и заблудиться. Он остановился и осмотрелся. Везде одно и то же. Пришлось немного вернуться назад. Как только впереди завиднелась оставленная им полянка, он повернул направо. Надо идти вокруг нее по кругу. Тогда и с пути не собьется, и глядишь, что-нибудь найдет. Круг получался не очень большой, иначе он боялся потерять полянку из вида. Когда он почти вернулся в исходную точку, в стороне вдруг появился еще один островок зелени света и Антон свернул туда. На всякий случай запомнил направление на первую поляну, если придется вернуться.

Вскоре просвет перед ним расширился до огромной поляны, даже поля, заросшего низкими соснами и елями. Когда-то здесь бушевал пожар. Земля под ногами все еще была выжжена до черна, и в воздухе чувствовался запах гари. Между пушистыми молодыми соснами тут и там виднелись обгорелые коряги их огромных родителей, давно погибших здесь от огня. Одна из них торчала из земли совсем рядом с ним, на границе со старым лесом. Вырванные сухие корни уходили в землю, а уцелевшая треть ствола все еще удерживалась в воздухе. Антон осторожно забрался на него, чтобы с высоты получше рассмотреть окрестности. К его сожалению, ничего полезного он не увидел. Перед ним на несколько километров колыхалось море пушистых зеленых иголок, ширившееся в стороны. По краям этот хвойный детский сад обступали старые деревья. Больше взгляду уцепиться было решительно не за что. Парень прислушался, но и тут его постигла неудача. Вокруг лишь беззаботно жужжали букашки, влекомые к ароматным смолянистым стволам. Он глубоко в лесу. Как жаль, что мобильник остался в машине. Может быть, он смог бы дозвониться даже отсюда, особенно если забраться повыше. Расстроенный, Антон слез на землю и принялся вытирать о траву испачкавшиеся об обугленный ствол черные руки. Что же делать теперь? Возвращаться назад к старику и попытаться вытряхнуть из него путь назад? Только вот, если тот и правда чокнутый, запросто мог указать ему не верную дорогу. Лучше пройти еще вперед по этой поляне. В случае чего, он всегда сможет вернуться, нужно лишь пометить место, где он вошел сюда. Он отломал сухую ветку и воткнул в обожженную землю на самом краю поляны. Немного подумал и надломил ее верхушку.

Удовлетворенный, парень двинулся дальше вдоль левой границы леса. Приходилось обходить пышные липкие сосенки и черные коряги, за то здесь почти не было травы и росло множество маслят и моховиков. Здесь можно было бы набрать и пару мешков за час — другой. Внезапно Антону в голову пришла неудобная мысль. Насколько он помнил, по дороге из Курчатова в Курск нет больших лесов. Вокруг одни лишь поля, огороды и деревни. За годы учебы, каждый студент запоминал эту дорогу на зубок. Тот лес, что открылся перед ним с вершины коряги, явно был не маленьким и вряд ли мог находиться на той дороге. Куда же его затащил этот сумасшедший старик?! Джавелус мог просто отвезти отключившегося Антона на машине куда подальше. Интересно, который час? Сколько он был без сознания? Единственные его часы были в мобильнике, который остался в разбитой машине, поэтому он глянул на небо, пытаясь определить время по солнцу, но вышло не очень. Впереди над верхушками взрослых деревьев он заметил луну, а солнце было над головой и чуть в стороне от зенита. Определять стороны света было не на чем, а вспоминать уроки географии и искать мох, не было желания. Получалось что время около полудня, плюс-минус час. Выезжал он в полседьмого. Выходит, прошло четыре-шесть часов с момента аварии. За это время его можно было увезти и в соседнюю область. В нем поднялась тревога и неуверенность. Парень остановился перевести дух и осмотреться. Пожалуй, он уже прошагал около километра, а вокруг по-прежнему ни одного признака человека. Противоположный край выжженного поля немного приблизился, но там виднелись лишь деревья. Антон внимательно оглядывал лес слева и справа, плавно повернулся назад. Сначала он даже не заметил в чем дело, но мозг отчаянно забил тревогу, заметив что-то. Когда он все-таки сообразил в чем дело, то схватился руками за голову и замер с отвисшей челюстью. Не веря своим глазам, он продолжал смотреть в небо. Там все это время у него за спиной висела вторая луна.