Глава 3

Я ехал сюда с совершенно пустой головой, ничего особо не ожидая. Эрвиль… где еще боевой маг будет действительно нужен? Нигде и никогда мне не было так скучно: я ел, пытался спать, от скуки крушил скалы, гулял по городу. С каждым днем он нравился мне все меньше. Эрвильские широкие улицы когда-то ничем друг от друга не отличались, теперь люди пытались улучшить их на свой лад, и получилось совсем плохо. Большинство домов были построены орками — скучные, квадратные, без ненужных украшений, в числе которых были и окна. Стояли они очень плотно, но люди каким-то образом умудрялись втиснуть туда еще и свои новые постройки, деревянные, посеревшие, рядом с миниатюрными крепостями они выглядели как поленницы. Яркие вывески тут, кажется, считались дурным тоном, как и смех. Удивительно, но не веселятся тут даже дети, и смотрят по-взрослому серьезно, словно их с рождения в кольчуги пеленают. Собаки — не брешут, рычат только, торговцы на рынке не нахваливают свой товар, крича во все горло, и деньги берут так, словно делают тебе одолжение.

Не понимая, для чего же я нужен лорду Элишу, как-то вечером я пошел к нему в кабинет и попросился к Ами Рибс в отряд. Старик отодвинул бумаги, поднял на меня глаза, и в этот миг вся моя решимость растаяла.

— Почему вам кажется глупой моя просьба? — поборов смятение, спросил я, — просто побегаю с ними, пока не наберется новый отряд.

— Кейри, — Лорд Элиш ядовито усмехнулся, — ты побегаешь с ними до первого орочьего ятагана, до первого проворного крестьянина с вилами, да что уж там, до первого серьезного заморозка. Может, тебя и запомнят, если погибнешь как победитель рыцарского турнира, в первый же день убитый поленом. В то время, как здесь вы с Лоином успеете принести реальную пользу.

Маг-пространственник — далеко не самый интересный собеседник, но я поспешил к нему спросить, был ли он за год полезен. Или стоит заранее привыкать к роли дорогого инкрустированного алмазами меча, украшающего стену?

— Тут такое редкость, наслаждайся пока, — Лоин поставил передо мной тарелку, на которой было разложено порезанное тоненькими дольками яблоко, и повторил: — И такое тут редкость, наслаждайся.

Яблоко, кстати, оказалось дряблым и безвкусным.

— Гадость, да? Еда тут — дрянь, погода дрянь… кстати, о дряни. Лорд Хайнел приезжает завтра. В очередной раз выяснять, чьи же Совиные шахты, он считает, что не совсем справедливо они достались Элишу. Раньше он мог только тявкать, а теперь пытается укусить. Кто-то поговаривает даже, что он в союзе с Самменом Непокорным.

— А еще кто-то говорит, что у него хватит сил не только не отдать север, но и подчинить весь Леферн. А еще кто-то говорит, что Саммен не просто мятежник, а наследник колдуна Терона. А еще кто-то говорит, что некоторые лорды с ним в сговоре. Я не особо верю в это.

— Ну, ты тут недолго, поэтому не веришь. Оптимизм проходит. За тот год, что я здесь, Эрвиль пытались взять дважды.

— Так там, еще севернее, деревни же есть. Как тогда там живут? — засомневался я.

— Призраки деревень, — мрачно поправил Лоин, — в столице о многом не говорят. Я видел, во что превратились эти деревеньки, я вижу, какими из дозора возвращаются отряды белой стражи. Наши дела идут хуже, Леферну едва хватает сил воевать с Рэйтвудом и хотя бы удерживать северную границу. Золото есть, людей, способных воевать наравне с павшими нет.

— Мы с тобой, выпускники Академии, разве не способны?

— Самоуверенность тут тоже проходит. То, что магистр академии случайно попал под твой огненный шар, ничего не значит. Наши предшественники воевали за Леферн, когда мы еще не родились. Здесь север, все, что было там — остается там.

— Лорд Хайнел приедет один? — внезапно прервал его я.

— Я откуда знаю? — хмыкнул Лоин и равнодушно откусил яблоко: — Ты надоел со своей Ореей, она не единственная женщина на свете.

Лоина выслушивать мне надоело, я чувствовал, как закипаю, поэтому как можно быстрее с ним распрощался.

Остаток дня и следующее утро прошли в тумане. Я был полностью уверен, что Орее нужна моя помощь, и что я могу изменить что-то. Все, что было — осталось там, она может сбросить оковы своего благородного происхождения и остаться здесь со мной, от этой мысли, от этого призрачного шанса словно выросли крылья за спиной, сотканные из огня, они могли унести меня прочь из этого серого края, из тесной каменной комнатки.

Крылья рассыпались пеплом, стоило мне увидеть ее. Уже почти ночью Орея беззвучно зашла ко мне, ее было не узнать, уже не казалась призраком, скорее ледышкой. Она не любила украшений, но сейчас белые камни на ожерелье блестели как снежинки на солнце, серьги переливались как весенние сосульки, лишь глаза не сверкали. Я поднялся со стула, но не смог сделать и шага навстречу.

Мы глядели друг на друга в оцепенении, не зная, что сказать, не зная, как объяснить происходящее.

— Как ты меня нашла? — я ляпнул первое, что пришло в голову.

— В этом замке призраков больше, чем живых. Они и подсказали дорогу, — ответила она, и замявшись, добавила, — я скучала, очень, привыкла, что ты как огонь в очаге, согреешь и защитишь, — она поежилась, но сделала неуверенный шаг вперед.

— Теперь тебя защитит твой жених, — я постарался, чтобы это звучало не зло. Она поджала губы.

— Я его защищу. Но никто никого не согреет, — боль в ее голосе рвала мою душу на части, — мы не попытаемся изображать семью, он просто мой лорд, если тебе приятно будет это слышать.

— Если твой отец мог спрятаться за тебя, то он на юге, а твой лорд на севере, и он играет с огнем, — это не должно было звучать, как угроза, но вышло. Орея напряглась, словно струна, готовая вот вот лопнуть:

— Он не играет. Он хочет возродить Леферн. Ты ведь тоже недавно через всю страну проехал, не видел разве своими глазами, в какой нищете живут люди? При Тероне они жили лучше, а потом сюда ворвался «истинный наследник», король Элвейн и всех «спас», — от холода в ее голосе душа словно покрывалось коркой льда.

— А рассуждать о судьбе страны куда проще, чем о нас двоих, — заметил я, не стараясь скрывать того, что меня раздражают подобные темы. Зачем? Нормального разговора уже не получится. От обиды лед трескался и осколки больно впивались в сердце.

— О нас? Я думала, когда мы увидимся, ты меня поддержишь. Я ведь надеялась остаться с тобой, глупая, — совсем другая, незнакомая Орея смотрела на меня в упор.

— Когда я предложил тебе уехать вместе, ты не согласилась. А теперь ты выходишь замуж и надеешься остаться со мной. Каким образом?

— Не кричи на меня, — перебила она, отстранившись, — насильно выдать меня замуж — лучший в жизни поступок моего отца. И для моего лорда союз со мной, как с магом, гораздо привлекательнее, чем кучка наследников. Он не видит во мне женщину, и таким образом ты останешься со мной.

— Если я тебе так нужен, почему ты даже не думала расторгнуть эту помолвку и просто остаться в этом замке. Пока ты еще не враг Элишу, пока ты не враг короне.

— Я не могу смотреть, как узурпатор сидит на троне. Я не могу смотреть, как он губит страну, — ее голос был полон небывалой решительности. И как бы мне не хотелось ее уговорить — это будет бесполезно.

— Ты понимаешь, что тебя убьют? — я заглянул в пугающе холодные глаза, — даже если твой лорд захватит все Эрвильские шахты. Даже если вы объединитесь с орочьим войском Саммена. Даже если я встану на твою сторону. Но я не останусь с тобой. Ты можешь сколько угодно считать, что король Элвейн занял трон не по праву. Но он силен. А я не настолько глуп, чтобы идти против него. Да еще в такое время. Что мне сделать, чтобы не дать тебе погибнуть под сапогами Неживой Армии королевского некроманта.

— Скоро этой армии перестанут бояться, — вкрадчиво ответила она, — Терон был великим колдуном и много оставил для своих последователей… Просто не было еще человека, который мог бы этим воспользоваться. Все, что ты можешь сделать, это остаться со мной.

— Неужели я могу позволить тебе играть с такими опасными игрушками? — я обнял ее, на секунду показалось, что все встало на свои места. Иллюзия тут же развеялась. Орея с вызовом подняла глаза:

— Пожалуйста, уезжай, не стой тогда у меня на пути. Неужели ты думаешь, что я не способна пожертвовать своими чувствами ради спасения целой страны?

С языка чуть было не сорвалось язвительное: "А ты как раз ничем и не жертвуешь". Я попытался быть вежливее.

— Я тоже запутался, — аккуратно, будто боясь спугнуть, убрал руки, ответил ей полушепотом, — и если хочешь всех погубить, притворись, что любишь мужа. Тебе не сложно. Все, что было на юге, там и осталось. Так всем будет легче. Со мной не надо притворяться и делать вид, что я все еще тебе дорог.

Она колебалась, не могла найти предлога остаться, молча встала на цыпочки и, на прощание поцеловав меня, медленно ушла, ожидая, что я ее остановлю. Не остановил, не смахнул слезинку, сверкнувшую на ее щеке, отвернулся, и, ежась от воображаемого холода, уставился в окно. Теперь я хоть знал, что должен делать и зачем я здесь. Не знал только, где я возьму столько решимости, чтобы ее остановить. И почему только не все остается на юге?