Глава 2

Утром я первым делом отправился к лорду Элишу. Эрвиль строили орки, а они, как известно, мало заботятся о красоте. Зато любят практичность. Замок — как крепость — ни единого окна и ни единого уступа, его гладкие стены не мог штурмовать даже плющ. У дверей не было охраны, а на вежливый стук никто не открыл — пришлось со всех сил долбить ногой в дверь. И в тон недовольному стражнику на вопрос: «Кто там?» буркнуть: «Маг!»

Тот отпер дверь, угрюмо оглядел меня и ленивой медленной походкой проводил до кабинета. Лорд Элиш приятнее многих жителей. Он первый, кто мне здесь улыбнулся и не посмотрел на меня с неприязнью. Меч, висевший на поясе, был скорее данью традиции — лорд Элиш не выглядел воином. Он был уже немолод, усох от старости. Но такая сила ему была не нужна — он был скорее расчетливым политиком, талантливым бухгалтером и харизматичным лидером. Но все же был из тех людей, которых с первого взгляда хочется опасаться.

Говорил он мало, сухо и исключительно по делу. Живя на Юге, я думал, что все намного лучше. С каждым словом лорда Элиша становилось все тревожнее. Сначала говорил о соседе, лорде Хайнеле, чьи люди перестали бояться белой стражи и начали грабить торговые караваны в чужих землях. Говорил, что этот трус в союзе с Самменом Непокорным, считающим себя наследником колдуна Терона. И если на юге посмеивались над "наследником трона", то здесь его опасались. У него были шахты, у него было золото, чтобы платить самым лучшим в мире воинам. Орки на севере успокоились пока, но такое затишье всегда кончается плохо. Короля-колдуна, державшего полмира в страхе, не так давно свергли, а Леферн, кормивший несчетную армию орков, еще не поднялся с колен. Эти земли всегда были лакомым кусочком. Лорд Элиш заговорил о том, что на западной границе с Рэйтвудом не все гладко. В другом случае лорд Элиш мог бы рассчитывать на поддержку короны, но cтрана истощена войнами. А тут еще и лорд Хайнел зимой женится на молодой сильной некромантке. Орея, она одна такая. Отчаянно хотелось пнуть стол, раскидать бумаги, пойти сжечь весь город… А в завершении найти ее отца и тоже сжечь. С особым наслаждением. Не может же Орея сама этого хотеть.

— Действительно сильная? — спросил лорд Элиш.

— Раздавит, не заметив, — ответил я заторможено.

— Что ж, придется решать проблему до зимы, — лорд самодовольно пригладил бородку. От этого жеста по спине пробежал холодок, и я готов был молиться всем богам, лишь бы Орея не оказалась здесь.

И тут массивная дверь кабинета распахнулась, чуть не слетев с петель. Стражник с извиняющимся лицом прикрыл ее. В комнату ворвался тот самый парень в белом плаще, которого я видел в лесу. Резко остановился у стола, сдвинул птичью маску на лоб и застыл. На лицо я и не обратил внимания — только заметил царапину на щеке, растрепанные длинные черные волосы и грязный плащ. Он поклонился.

— Ами Рибс, — голос резкий, как удар хлыста, — теперь вместо капитана Морэса.

— Так, спокойно, что случилось? — лорд Элиш шумно выдохнул.

— Хайнел меняет сброд с вилами на настоящих солдат. Вчера утром мы отбили у них обоз с зерном. Откуда у него пятьдесят человек я, честно, не знаю. И живых, как назло, не осталось. Нам повезло чуть больше, из пятнадцати осталось восемь. И еще одному череп проломили, но жить точно будет. Итого, нас семь. Послезавтра некому будет идти в дозор.

— Я не могу дать тебе людей, у меня нет, можешь требовать сколь угодно громко. У меня сейчас их нет, просто нет и все, — выпалил лорд Элиш, но быстро вернулся к своему змеиному спокойствию, хоть и постарел разом лет на десять.

— Может, только одного? — Ами взглядом указал на меня. — Он, конечно, совсем зеленый…

— Он нужен мне здесь, — отрезал лорд Элиш, не обратив внимания на нахальство парня.

— А мне что делать?

— Послезавтра к рассвету собирать отряд у замка. И идти, если еще важных новостей нет. У меня много дел.

Лорд Элиш позвал пожилую служанку, чтобы она проводила меня в покои. Та двигалась медленно, по-старчески шаркая туфлями по полу, и кажется, в маленькую комнатку на третьем этаже мы шли целую вечность. Помещение оказалось мрачным, впрочем, грех жаловаться, других в замке и не водилось. Зато комната была довольно просторной, и тут было окно — огромное по здешним меркам, в него при желании можно было просунуть даже руку. Из грубой, обитой потемневшим железом мебели, были добротные кровать, стол, сундук и полки. Очень похоже на тюрьму. После пяти лет в академии, где живут в огромных залах человек по тридцать, такая комната казалась мне неуютной. Тишина давила. И как я тут буду жить один — неясно. Я решил ни секунды больше здесь не оставаться и прогуляться по городу.

В столице так малолюдно никогда не бывало.

— Эй! Маг, стой! — меня догонял Ами. Теперь я мог рассмотреть его подробнее. Он оказался совсем невысоким, но с крепким грубым телосложением, с которым никак не сочетались маленькие аккуратные руки. И ни следа щетины на лице, из-за чего он казался совсем мальчишкой. Лицо под стать телосложению — квадратный подбородок, крупный нос и объемные губы. И глаза темные, буравят так, что невыносимо хочется отвести взгляд.

— Хорошо, что мы встретились. Извини за «зеленого»… Я сгоряча. А первого человека многим вот так вот убить сложно, кто потом в храм идет молиться, кто в таверну пить. Потом броней обрастешь.

Собой здесь не останусь — это я с разочарованием осознал еще в первый день. Становиться похожим на местных тоже не хотелось. Но война не изменила только эту землю — уже пятнадцать лет ее щедро поливают кровью, а она все такая же серая.

Мрачные мысли отогнал Ами:

— Ты не занят? Половина моего отряда лежит себе тихонечко, зализывает раны, вторая половина лечит душу. Иначе тут утраты переживать не умеют. А ты, может, расскажешь, что в столице происходит? Глядишь — таверна уцелеет. Идем?

— Идем, — согласился я, заранее понимая, что мне это не понравится.

Эрвильские таверны не отличить одну от другой. Везде одинаково мало света, пахнет одинаковой едой, сидят одинаковые люди. Зайдя в четвертую, Ами оживился и чуть ли не побежал к одному из столиков. Больше белый плащ никто не надел, все три стража были в неброском и мешковатом, столь любимом местными жителями. Они сидели с одинаково отсутствующими лицами и смотрели на пять пустых бутылок ситта. Втроем. И они еще умудряются после этого… сидеть! Ами познакомил нас, я их запомнил, они меня — навряд ли.

Напротив меня сидел Флау, совершенно ужасающего вида дед. Он и так был бы некрасив, а тут еще и глубокий безобразный шрам, идущий ото лба и теряющийся в бороде, глаза нет, вместо него — мерзко вывернутое слезящееся веко. Редкие волосы растрепаны, не хватает трех передних зубов. Я быстро перевел взгляд на другого.

Второй выглядел куда лучше — круглолицый, пузатый, но не толстый — мощный, как конь-тяжеловоз. Руки у него были крупные, как у медведя, а глаза добрые, как у осоловевшего на солнышке сытого домашнего пса. Имя его — Эллир.

А вот последний, Аршах, интересный. Сразу привлекает внимание смуглая кожа и темные раскосые глаза. Уши увешаны золотыми серьгами. Нос длинный, горбатый, голова брита налысо и вся покрыта татуировками. Никогда таких не видел, ни одной линии, только кружки и точки. К сожалению, так и не спросил, что они значат.

Аршах говорил со странным, незнакомым мне акцентом, а ругался и вовсе на своем родном языке. И я никак не мог понять, из какой же страны его принесло сюда. Вместо этого я рассказывал о себе — это прогоняло ненужные мысли.

— А ты, парень, от чего сбежал? — Флау уставился на меня своим прозрачным глазом.

— Я не сбегал, — ответил я, думая про себя о том, как мне повезло сидеть в замке, а не лазить по лесу с такими неприятными типами.

— Много я повидал, слишком много, чтобы поверить таким словам. Но не хочешь — не рассказывай, — Флау смачно приложился к бутылке, капли зеленого ситта потекли по седой кучерявой бороде. Хвала богам, отвязался.

— Вот и правильно, не приставай к парню, — пьяно улыбнулся покрасневший толстяк, вытер засаленым рукавом пот со лба и забрал бутылку.

Аршах сидел неподвижно, говорил мало, но наблюдал внимательно, подобно хищной птице.

Они налили. Выпили. Потом опять, потом потребовали еще бутылку. Служанка, как испуганная курица, метнулась в погреб.

Мне тоже налили. Я выпил немного, но… Этот ситт отличался от того дешевого пойла, что мы пили тайком в годы обучения в академии. Не было ни ожидаемой мной вони, ни практически непереносимого горького привкуса, он мягко согрел горло и оставил после себя терпкий аромат трав. Я не люблю пить, хотя доказать мне, что это весело, пытались многие. Но ничего приятного нет в попытках вернуть контроль над своим телом, а безумно пляшущий вокруг мир не кажется краше. Но отказываться пить на этот раз я не рискнул. Ситт ведет наши мысли к самому низменному — лорда Хайнела воображение нарисовало страшным, даже страшнее Флау. Я ярко представил, как он лезет целоваться к Орее, она вяло сопротивляется. Он расшнуровывает корсет, касается губами шеи… И я ничего с этим не могу поделать. Могу только избавиться от бессильной ярости.

Я распрощался со всеми и резво пошел прочь из города, не боясь заблудиться в темноте. Встал напротив скалы и с наслаждением запустил в нее огненный шар. Меня ослепило вспышкой, скала с грохотом осыпалась. Еще один шар, и еще. В конце концов, все, что я могу сделать в ситуации с Ореей — сравнять скалу с землей. Успокоившись, я ушел спать.