Глава 4

Глава 4. Чужак

Неровный свет костра, он играет бликами на лицах, заставляет улыбаться. Кажется, что сейчас не ночь, ведь даже на черном, как смоль, небе не прорисованы звезды, ставшие уже давно привычными, но настолько не настоящими, что на них уже никто не любуется в телескоп. Разве что самые любопытные люди, которым нечем заняться, или дети, не знающие правды. В принципе, это одно и то же, с небольшой лишь разницей, измеряемой в возрасте и взгляде на этот мир, но иногда она бывает просто огромной. Словно пропасть, разделяющая людей.

— Мам, — маленький мальчик, которому на вид можно дать не больше десяти лет, снова посмотрел куда-то в небо, силясь увидеть там хоть что-то загадочное, не свойственное этой вселенной. Он вглядывался, пока не затекла шея, а на языке не появился новый вопрос, который вот так легко мог отвлечь от раздумий невысокую женщину, сидящую рядом. — а почему на небе нет звезд?

Женщина слегка задумалась, внимательно посмотрев на сына, что бы убедиться, что тот слушает. Как и ожидалось, мальчик сидел неподвижно, заложив руки за голову, что бы болело не так сильно. Он все еще пытался понять, почему взрослые не могут или не хотят рассказывать о звездах, других планетах и мирах. Ведь это так интересно, что захватывает дух, в старых книгах, найденных в библиотеке, пока не видел отец, о них рассказывается довольно часто и всегда эти истории захватывают, затягивают в себя, создавая в мыслях ребенка новую мечту. Может, они просто не правильные, обманывают читателя, давая ложную надежду. Но нет, даже если это не реально, оно не перестанет быть интересным.

— Что за ерунду ты опять читал? — укоряющее произнесла женщина. Она легонько, как бы в шутку толкнула парнишку в плечо, улыбнувшись ему, показав тем самым, что на такие вопросы ответит кто-нибудь другой, а она лучше помолчит немного. Ведь всего знать нельзя, а рассказывать того, что сама не знаешь, как-то не с руки.

— Почему сразу ерунду?

— Потому что в тех книжках ничего путного не пишут. Одна ерунда, которой верят такие оболтусы, как ты.

— Я не оболтус! — обиделся мальчик. — Может я это вообще не прочитал, а услышал от кого-то…

— Интересно от кого? Вроде никто здесь не промышляет развитием любопытства у маленьких детей… — усмехнулась она. Только в голове промелькнула мысль, что старики знают историю, но не рассказывают. Правительство запретило, а молодняк даже не подозревает о случившемся. Все данные о тех ужасных годах стерли из учебников, книги сожгли, а саму информацию заменили на ту, которая сейчас наиболее распространена, особенно среди студентов. Но все равно остаются люди, которые смогли найти что-то, оставшееся от старины. Они становятся изгоями, не нужными обществу и гонимые правительством. Любая мать не захочет такой участи для собственного сына, может, поэтому она молчит, когда маленький Кай задает вопросы, связанные с космосом, звездами и просто небом. Уж очень не хочется, что бы кто-то дорогой сердцу становился тем, кого ненавидят и преследуют.

— Какой-то парень… он странный… — не задумываясь ответил мальчик. Он уже отвлекся от рассматривая неба, зато теперь перешел к своей любимой теме. Может хоть на этот раз родительница ее избегать не будет.

— Парень?

— Ага… Рыжий такой, худой, как щепка… Зато высокий… — затянул Кай свою волынку. Его глаза сверкали интересом. А вот женщина никла с каждым последующим словом. — я ему вот по сюда! — показал он на себе, отметив высоту где-то около собственного бедра.

— Чужак…

— А?

— Ничего, ничего, продолжай!

Редко сюда заходят чужаки, можно даже сказать, практически никогда, все-таки зона закрытая, относящаяся к одному из городов, накрытых куполом. Именно поэтому новые люди здесь практически нонсенс, только богатеи всякие, у которых хватает денег на путь из одного города в другой. Но таких можно пересчитать по пальцам, да и знают их всех в лицо. Все-таки личности публичные, но вот рыжих среди них точно нет, тем более худых на столько, что бы еле ноги переставляли. А то, что он не от сюда можно понять по многим признакам… хотя, вдруг какой-то бродяжка, случайно пришедший в деревню. Лучше забыть, что и сделала молодая мама, снова вслушавшись в голос ребенка, который не переставал описывать этого загадочного человека.

— Одежда драная, зато сам выглядит, как аристократ. Ухоженный и красивый. Вот только глаза у него не человеческие. Бирюзовые, а вокруг полоска темная…

— И что в них странного? Голубые глаза у многих наших знакомых!

— Нет, они не такие… там даже зрачка нет, то есть цветные они полностью, будто у слепого, хоть и не затуманенные, а очень… очень яркие. — Не унимался мальчишка. Он уже попытался нарисовать портрет незнакомца палкой на песке, но получилось на столько коряво, что увидеть там кроме различных закорючек ничего не возможно. Поэтому, бросив данную затею, Кай вертелся изо всех сил, показывая все либо на себе, либо на ком-то или чем-то другом. То длину волос, то их цвет, который мальчуган сравнил с огнем, разгоревшимся в костре, а то и саму одежду и, на сколько она была изодрана. После всего этого его мать даже засмеялась. Слишком похоже на небылицу.

— Чего смеешься?

— Может, тебе это приснилось?

— Нет… я же говорю, сам видел его. И хватит смеяться… — Обиделся паренек. Он даже привстал немного, будто собираясь уйти, но передумал. Хоть и слышать такое от родной матери очень обидно. Почему она не верит? Да, странно, но ведь не невозможно, а это значит, что вполне реально. И смешного тут ничего нет.

— Я не смеюсь… честно? — Женщина изо всех пыталась не улыбаться, но губы невольно растягивались в не злой, но довольно саркастичной усмешке. Может, она, конечно, умилялась или еще что-то подобное, но со стороны могло показаться, что она просто веселится, наплевав на чувства собственного ребенка.

— Ну, как хочешь…

— Да ладно тебе. Верю я. Верю.

— Не веришь, я же вижу. Он у тети Панко остановился, можешь даже проверить!

— Делать мне больше нечего, как ходить и проверять всяких там…

— А вдруг он тебе понравится. Он такие истории знает! Закачаешься…

— А мне и не нужны эти истории, мне ты нужен! — женщина нежно обняла сына, притянув его к себе поближе. Так и теплее и приятнее, все-таки даже в этом мире, наполненном одними голограммами и ложью, тоже бывает осень. И она довольно не приятна, холодна и промозгла.

— Да ну тебя! Может, мне нравятся рассказы о всяких небылицах, как другое небо, которое было на Земле лет эдак сто назад. О том, что сейчас мы живем под куполом, на котором только нарисованы облака. Это же интересно. Вдруг оно именно так?! — рассказы чужака вскружили голову мальчику, что тот сам захотел увидеть, как же все было раньше. Может, именно так. Хотя… — Ведь никто из деревни никогда не уходил. На границе такая охрана стоит… а когда у кого-то хватает ума пробиться через нее, того сразу в суд сдают. Если поймают, конечно. А если нет, то и не возвращаются…

— Не бери в голову. Это ведь закон. И я надеюсь, нарушать ты его не собираешься!

— Нужен он мне… Я лучше с ребятами гулять пойду…

— Вот и правильно!

Настало время облегченно выдохнуть и расслабиться. Буря прошла и придет снова уже не скоро, сын уже перескочил на другую тему, а характер у него изменчивый. Причем очень. Поэтому и не вернется к предыдущей хотя бы до завтра. А там уже можно будет и посмотреть, придумать новые отговорки. Мучиться дальше тем, что в свое время смогла добиться у отца правды, которую теперь приходится скрывать от своей семьи. Это сложно, но ничего не поделаешь.

***

— Может тебе еще немного подложить? — не унималась полненькая женщина, которая уже час бегала вокруг меня с огромной кастрюлей и поварешкой. Ее глаза сверкали счастьем. Не часто приходят такие гости, которые и комнату снимают довольно дорого, да еще и слушают бесконечное щебетание хозяйки то о местных детях, то о каких-то хулиганах или же наоборот, о совершенно примерных родственниках. Я бы и сам это не выдержал, если был бы хоть какой-то выбор. Гостиниц в этой деревне просто нет, а пустить меня в дом согласилась только она, еще и накормила так, что я с трудом передвигал не только руками, но и мозгами, которые кипели от переизбытка ненужной информации.

— Спасибо, больше не нужно… я уже наелся… — пытался я быть вежливым. Больше в меня просто не влезет даже под страхом смерти. Тем более такую пищу я есть, конечно, могу, но не в таких же огромных количествах. Не колобок!

— Ну, хоть еще ложечку! Маленькую!

— Ложечки уже будет много!

— Тебе не будет, хоть немного поправишься, а то скоро ноги таскать не сможешь, вон как тощий. Прозрачный, что через тебя видно все!

— Тетушка, не преувеличивайте.

— А я разве преувеличиваю? — наигранно удивилась она, присаживаясь рядом и ставя свою огроменную кастрюлю на стол. — Ты же, наверно, давно хорошо не ел.

— Обстоятельства такие.

— Так наверстывай упущенное!

В мою тарелку в очередной раз переместилась изрядная порция супа, на который я уже смотреть не мог. Организм бастует, не хочет принимать в себя еще несколько литров воды, щедро сдобренной всякими пряностями и растениями, названия которых уже канули в лету. Все-таки разобраться в том, что здесь действительно сварено, было не возможно. Да и для меня значения не имеет, все равно никакой питательной ценности для моего организма не несет, проверено годами странствий. В принципе очень удобно. Экономия на различных ингредиентах и полное неумение готовить. Во всяком случае, чего-нибудь съедобного и не отравленного. Ведь для меня у всей человеческой пищи вкус был совершенно одинаковый, поэтому и что-либо сделать я банально не мог, хоть и отличал апельсин от мяса с помощью рецепторов языка. Но это лишь подобие того, что является человеческой чувствительностью к вкусам. Я просто раскладывал продукт на химические составляющие, создавая общую формулу блюда.

— Может не надо? — даже голос сорвался на какой-то истеричный писк обожравшейся сыра мыши. Настолько это получилось сдавленно и тихо, что даже эта непробиваемая во всех смыслах женщина, улыбнулась.

— Надо, надо… Ложечку за маму, ложечку за папу…

Спа-а-а-а-асите хоть кто-нибудь!

— Тетушка Панко, вы свободны? — заголосили за дверью. А это значит, что хотя бы на время, но я спасен.

— Да, конечно! — тут же отозвалась домовладелица, вылетев из комнаты и оставив меня одного доклевывать суп. Но не успел я с ним хоть что-то сделать тут же вернулась, что бы поцеловать меня в макушку и кинуть на прощание полностью убившую фразу. — Супчик-то доешь. Я вернусь, обязательно проверю!

Хорошая женщина, очень, но она настолько привязывается к людям, что хоть волком вой, но от тебя не отстанет. Даже, если увидела впервые, почувствовав при этом жгущую изнутри ответственность. Ведь так и со мной случилось, когда я только пришел в эту деревню. В поисках временного дома я провел огромное количество времени, после чего мне встретился довольно забавный молодой человек с волосами цвета сена и очень улыбчивыми зелеными глазами. Он не испугался моего вида, как все остальные, а начал что-то рассказывать… сначала о звездах и небе, а потом и различных куполах, городах будущего, которые якобы были построены, что бы скрыть катастрофу. Забавный мальчуган. Я ему даже подарок сделал — небольшой кристалл кирита (очень дорогой минерал, который переливается всеми цветами радуги, если на него попадет хоть немного света) на цепочке, сдобренный занятной историей из моих похождений по городам-призракам. Мальчик сильно заинтересовался, прыгал вокруг, пытаясь узнать какую-нибудь еще историю, но я молчал. Не хотелось, что бы это зеленоглазое чудо считали психом, поэтому просто сказал, что я останусь у них не на долго. Пусть приходит послушать ко мне сказки, я их много в свое время прочитал. Он тут же согласился, а заодно и отвел в дом доброй женщины, которая и стала для меня хозяйкой — домовладелицей.

Вот так вот и началась эта история моих похождений по новым городам, ведь только около месяца назад я смог выбраться из закрытой территории, которая охраняется так, что врагу туда попасть не пожелаешь. Приходилось жить в подвалах, разрушенных высотках, починить которые даже не собирались, поэтому они уже около века были в одном единственном состоянии — аварийном. В принципе, это не мешало. Никто не трогает, а от патрулей легко можно спрятаться среди очередных развалин, оставшихся от когда-то прекрасного города — эпицентра всемирной катастрофы, прервавшей мое спокойное существование в медицинском центре. Именно тогда я потерял единственного дорого для себя человека, и тогда же поставил себе цель — узнать, кто я такой и есть ли в мире хоть кто-то похожий на меня. Только сейчас мои поиски увенчались хоть чем-то. В одном из архивов данных я смог найти упоминание о дочери профессора Гире, который был якобы моим создателем. И жила она в этой деревне.

А то, что было это лет семьдесят назад, никого уже не волнует, ведь потомки остаться должны были и вряд ли они куда-то переехали. В наше время это не возможно. Законы стали очень строги и они запрещали обычным людям покидать насиженные места, которые были скрыты под несколькими защитными куполами. Вскоре такое поддельное небо накрыло весь шар планеты, но запрет остался. Почему, не знаю. Скорее всего, люди просто привыкли к этому и сами же не захотели меняться.

Зато искать кого-то стало намного проще, нужно было лишь посетить информаторий города, где в общую базу складывалось все о проживающих людях на какой-либо территории. Получить информацию просто так не возможно, она якобы засекречена и ее распространение карается законом, поэтому пришлось идти обходными путями. Я практическую каждую ночь наведывался в данное здание, охранная система которого уж точно оставляла желать лучшего. Любой ребенок справится, благо им это не нужно. Поэтому защита данной информации существовала только на словах, да и те были притянуты за уши.

Выудив нужные сведения я тут же уходил с охраняемого объекта, пытаясь скрыть все следы своего присутствия, которых было довольно много, все-таки карту расположения информационных кристаллов мне никто на руки не выдавал, приходилось действовать методом научного тыка, который и оказался успешным где-то по прошествии недели ежедневного (еженочного) появления в залах информатория.

У профессора все-таки оказались потомки и довольно много, но жива была только одна, во всяком случае, так гласили карты памяти населения. Девушку звали Вирен. Судить о ее внешности было не возможно, фото отсутствовало, как и дата рождения, точное место проживание и еще множество данных, которые могли хоть как-то облегчить поиски. Пришлось довольствоваться кратким описанием, данным этим бестолковым информаторием:

«Вирен Крава Отила

Пол — женский

Образование: Среднее специальное не оконченное

Специализация: Инженер-механик»

Весело, ничего не скажешь, с таким описанием остается только у всех прохожих имена и специализацию спрашивать. Вдруг повезет. Именно на это я и надеялся, пока жил у тетушки Панко, которая сейчас так удачно ушла разбираться со своими проблемами или не совсем со своими, главное, что мне теперь можно забыть об этом супе и вылить его обратно в кастрюлю, что бы не расстраивать бедную женщину, ведь она старалась мне угодить. Ну, не только мне, но на этом внимание заострять не будем. Все-таки домовладелица подкармливает всех ребятишек этого небольшого района, включая моего «старого знакомого» Кая, навещающего меня по нескольку раз в день.

— Эй, сюда нельзя! — снова послышался голос приютившей меня женщины. Встревоженный, немного озлобленный на кого-то, будто в дом воры лезут.

Я это решил проверить, поэтому быстро выбежал на крыльцо, откуда и был слышен этот крик. Сказать, что женщина была не довольна, это ничего не сказать. Она была зла, как стая голодных волков, но сдерживала себя изо всех сил, стараясь выглядеть максимально бесстрастной и хладнокровной. Только иногда мимолетные эмоции становились словами, задевая рвущихся в ее дом людей явно за что-то живое. Они начина кипеть, будто воды в огромных котлах.

Тут уже и до рукоприкладства не далеко, правда, с какой стороны, природа умалчивает потому, что сама этого не знает.

— О, а вот и тот, кто был причиной разгрома в информатории! — Обратились ко мне сразу двое, как только увидели огненно рыжие волосы. Именно по ним меня почему-то все и узнают, остальное как-то теряется, так что хотел уже задуматься о перекраске, может, хоть тогда перестану привлекать к себе столько внимания. Тем более к разгрому я уж точно не причастен, нет у меня наклонностей к вандализму.

— Я?

— Ну, не я же!

— Прекратить безобразие! — опомнилась тетушка, дав подзатыльник каждому из участников этой игры в гляделки и немого спора. — Одни тут приходят, что бы поругаться со старой женщиной. Другой крушит что попало. Пожалейте мои нервы. Сай, иди наверх, а вы… — она снова повернулась в сторону людей в форме, которые нервно вздохнули, вопросительно уставившись на собеседницу. — туда, куда шли. Что бы мне на глаза вообще никто из вас не попадался. Нашли тут развлечение!

— Что же вы так горячитесь-то? Вот сейчас заберем НАРУЩИТЕЛЯ спокойствия и уйдем.

— Никого вы не заберете, проваливайте отсюда…

— Я сам пойду!

— Вот и правильно!

— Никуда ты не пойдешь! — взвилась домовладелица, загораживая меня своей довольно приличной тушкой, которой только роста не хватала. Мне пришлось бы сесть на корточки, что бы стать совершенно невидимым за ее спиной. — а вы уходите, пока собак на вас не натравила!

За всем этим последовала немая сцена. Женщина пыталась понять, что сморозила, я искал в памяти хоть какое-то упоминание о наличие у нее собак, а мужчины просто не могли понять, что это за зверь такой — собака.

— Я, правда, пойду… — положив руку ей на плечо, вышел из защиты, направившись к этим застывшим в столбняке грубиянам. — Скоро вернусь.

— Вот и правильно! — в очередной раз повторил один из пришедших, хватая меня за руку, что бы не сбежал наверно.

— Погоди! — домовладелица вцепилась в другую конечность, притягивая ее к себе. — Сейчас кое-что принесу, не уходите пока.

И оставив нас думать, что же она задумала, женщина убежала в дом, провожаемая тремя парами заинтересованных взглядов. Вернулась она быстро, будто вообще никуда не убегала, если не учитывать того, что в ее руках теперь покоилась небольшая сумка без ручек, внутри которой что-то было. Подозреваю, что это что-то съедобное.

— Вот, — протянула она сумку, стараясь не смотреть ни на меня, ни на этих горе-конвоиров. — Приготовила тебе кое-что. Возвращайся поскорее и не давай этим хмырям лгать о тебе!

— Хмырям? Ты еще ответишь за такое обращение с властями! — кинул на последок тот, который, скорее всего, и был главным в этой группе «властей». Дернув меня за руку сильнее, он направился в сторону информатория. Кстати, это здание действительно огромно, количество его этажей я так и не смог посчитать потому, что на большой высоте они просто сливались в один, тем самым создавая иллюзию огромной трубы, уходящей в небо.

Говорят, что там находится множество различных управленческих компаний, библиотек и даже тюрьма с так называемым полицейским участком. Если правда, то это довольно не рационально, хоть и на планете войн не было давно, зато терроризм развит до сих пор, но масштабы имеет довольно маленькие. Народ капитально запугали, что некоторые даже лишний раз вздохнуть бояться.

— Можно поинтересоваться? — начал я, как только мы отошли на приличное расстояние от дома.

— Интересуйся.

— Почему я?

— В смысле? — опешили конвоиры, резко остановившись и осмотрев меня с ног до головы, будто увидели перед собой инопланетянина, прилетевшего к нам с добрыми намерения и начавшего говорить полнейшую околесицу.

— В прямом! Я разве похож на какого-то вандала?

— А разве у них есть какие-то отличительные признаки? Хвост там или уши кошачьи на пару с когтями метровой длины? — вопросом на вопрос ответил главный. Его явно забавляла ситуация. Вот только мне она как-то не нравилась. Чую, что это огромные неприятности, свалившиеся уж точно не из пустоты.

— А вдруг?! Я же их никогда не видел.

— На себя посмотри! Думаю, что они все такие бесстыдно рыжие…

— Это дискриминация по цвету волос!

— Да хоть по половым признакам. Все равно под суд пойдешь за разгром информатория, тебя камера засняла и все твои ночные похождения.

— Какие еще похождения?

Вот я влип, про камеры-то и правда забыл, но вот громить я ничего не громил. Оно мне вообще надо?! Главное, что бы сейчас ничего не пришили не по делу, а за незаконное проникновение наказание небольшое и не уголовное, только денежный штраф, который я выплатить в состоянии, все-таки не голодаю.

— Все до единого. Как ты в кристаллах рылся, по комнатам бегал и что-то выискивал. Разве этого доказательства не достаточно?

— Для него достаточно будет! — включился в разговор еще какой-то охранник, который до этого молчал, будто партизан в лесу.

— А ты молчи, Свер! Не видишь, я с человеком разговариваю?!

— Прошу прощения.

— Ну, так что, думаешь недостаточно? — снова спросил начальник. Благо вопрос был риторический, то есть ответа не требующий в данном случае. Нет, вообще он требовался, но как только меня сдали на руки охране информатория, он просто отпал сам собой, как уже не имеющий значения.

— Вас приветствует система информатория. Просим четко произнести ваши имя, возраст и специализацию.

Данный голос приветствовал в этом здании каждого, хорошо хоть заходили сюда не часто, а то бы такой гвалт стоял, что даже собственного голоса услышать было бы не возможно. А так просто не приятно, когда практически каждый день тебе повторяют одно и то же, да еще и по нескольку раз. Вот и охранники мои аж сморщились от того, что снова пришлось разговаривать с этой занудной системой, у которой даже голос противный, хоть и женский.

Назвав свои имена, они уставились на меня. А что? Я ничего, поэтому заморачиваться не стал, сказав лишь свое имя, которое система тут же подтвердила и впустила в здание.

— Ты это как так?

— Практика. — довольно ответил я, уходя куда-то в глубь помещения. Ребятки аж бежали за мной. Они только минут через пять поняли, что по правилам все должно быть наоборот, то есть вести должны меня, а не я их. Вот и перестроились, дабы соответствовать правилам.

И молодцы, что так сделали, я дороги не знаю. Так что Сусанин из меня был бы еще тот.

Столько коридоров я никогда не видел. Они тянулись друг за другом, как бешеные змеи, которые сплелись в страстном танце. И им конца не была, от чего становилось как-то скучно. Хотелось разнообразия в обстановке, которую я получил за следующим поворотом. Огромное помещение, площадь которого была правильным кругом диаметром метров десять. Белый пол и бесконечность над головой. Жутковато. Потому что даже неба не видно. Смотришь, как из колодца наверх. Темнота и маленький просвет, сверкающий где-то в конце пути.

— Иди давай, харэ рот разевать, потом насмотришься!

Меня толкнули на середину комнаты, после чего сами ушли в тот коридор, откуда и появились, оставив меня в полном одиночестве на этом странном месте. Не знаю, чего я ожидал, но когда вся эта конструкция задвигалась, то подпрыгнул на добрых полметра от неожиданности. Помещение оказалось гигантским лифтом, который со скоростью пьяной улитки поднимал меня на самый верх. Ощущение, скажу я вам, не из приятных. Такое чувство, что пол под ногами развалится, а ты рухнешь вниз. А там даже костей собрать не получится, настолько была большая высота. Хорошо хоть, что все происходило плавно и без рывков, иначе лежать мне на полу этого странного лифта и дрожать до тех пор, пока тот не остановится.

— О, гости! — послышалось откуда-то сверху. Я тут же отвлекся от собственных мыслей, задрав голову вверх, что бы понять, кто там такой остроумный, но никого не нашлось, только потолок стал подозрительно ближе. — Не туда смотришь! — обиделся голос. — справа…

Развернувшись в указанном направлении, увидел только силовое поле, полностью покрывающее помещения или коридоры, расположенные со всех сторон от лифта. Только в одном месте оно становилось прозрачным. Кажется, именно оттуда меня и позвали.

— Кто здесь?

Оригинальностью я не отличался, поэтому банально подошел к стенке поля, постучав по нему для верности.

— Не долби по мозгам! — снова этот голос. Но теперь он был намного ближе и звучал четче.

— Ты кто?

— Конь в пальто!

Из-под спальной пластины показалась встрепанная голова какого-то парнишки. Его голубые и просто огромные глаза сверкали ехидством, тем самым заставив меня в очередной раз поежиться.

— Кони такими наглыми не бывают! — парировал я, уставившись на это чудо расчудесное, которое тоже глаз с меня не сводило. А посмотреть было на что. Светлые, практически выбеленные волосы, торчали в разные стороны. Если бы не небольшая кепка, прикрывающая голову, то названием такой прически стало бы «я у мамы вместо швабры». Джинсовый комбинезон, висящий мешком и гвоздь программы — высокие ботинки на шнуровке с толстой тракторной подошвой.

— И много коней ты видел на своем на веку?

— Ни одного! — честно ответил я, попытавшись хотя бы вспомнить, как выглядит данный зверь.

— Тогда молчи и не вякай! — Поставил он точку в этом высокоинтеллектуальном разговоре. А заодно, указав на соседнюю, камеру добавил, дабы я уж совсем не разочаровывался. — Обустраивался. Жить там будешь!

Меня тут же зашвырнуло в указанное помещение, даже не спрашивая, хочу я туда или нет. Хотя, зачем спрашивать?! Все равно отсюда только один выход — через суд, а его ждать — это занятие полностью бесполезное, совместимое только с напрасной тратой времени, которое мне так необходимо, что бы найти эту родственницу профессора. Так что теперь можно сесть и думать не о том, как отсюда выбраться незамеченным, а как это сделать максимально быстро, мимоходом выполнив «миссию».

Паренек же тем временем рассматривал меня сквозь прозрачную стену, и думал он явно не о хорошем, как-то уж слишком подозрительно сверкали его глаза, а руки тянулись сквозь силовое поле, которое от такой наглости пошло крупными волнами.

— Тебе ничего странным не кажется?

— Нет! — мотнул головой паренек, продолжив свое движение по направлению ко мне любимому.

— А мне кажется, что да.

— Когда кажется, креститься надо! — ответил он, уже преодолев поле целиком и оказавшись полностью в моей камере. Нет, против гостей я ничего не имею. Но когда заходят так нагло, хочется куда-нибудь скрыться и не высовываться, пока этот самый непрошенный гость не уйдет куда-нибудь подальше. Благо с эмоциями у меня туго, так что мысли на лице не отразились, так и оставшись где-то глубоко в душе.

— Какими судьбами? — старательно натянув улыбку на лицо, спросил я. На что мой гость лишь недовольно хмыкнул, устраиваясь на спальной пластине поудобнее. Как только успел туда залезть?!

— Ветрами попутными, соучасничек!

— В смысле?

— В прямом! — буркнул тот, притянув меня к себе ближе и зашептав на ухо что-то довольно своеобразное.

Выбора мне не оставили, поэтому пришлось слушать заунывную истории о жалкой судьбе этого парнишки, притворно округлять глаза на самых жутких моментах и стараться не засмеяться от слишком неправдоподобных объяснений, количество которых в данном рассказе зашкаливало. К концу я не выдержал, начав сочинять продолжение, на которое отреагировали довольно положительно. Паренек активно кивал и поддакивал, явно войдя в кураж. Разве что после пятнадцати минут такого развлечения он резко соскочил с пластины с твердым намерением сбежать обратно в свою камеру, но был схвачен мною за то, что ближе лежало. Поэтому освободить собственную руку ему не удалось, пришлось виновато склонить голову и снова взгромоздиться на кровать.

— А теперь правду! — настоял я, пытаясь удержать верткую конечность. Дело было не из легких, этот ребенок оказался настолько шустрым, что даже мне умудрился выкрутить руки. Так что сидели мы довольно неудобно, гипнотизируя друг друга злобными взглядами исподлобья.

— Поймали, гады. — выплюнул он.

— То, что поймали, я вижу. А поточнее?

— Видит он… Тогда знать должен, что на каждом уровне тюрьмы содержатся преступники или подозреваемые в одном деле. Мыслишки появились о том, в каком?

— Неужели тоже в информатории копался? — не поверил я, даже руку парнишки выпустил от неожиданности. Тот тут же подобрался, потирая саднящую конечность.

— Нужен он мне?!

— Тогда что ты делал?

— Не твоего ума дело! — выпалило это чудо, соскакивая с пластины. — Лучше помоги выбраться.

Сказав это, паренек всучил мне в руки довольно короткую силовую веревку. Метров пять, не больше. Что с ней делать, ума ни проложу. Именно поэтому уставился на это чудо техники, как баран на новые вороты. Видно, заметив мой вопросительный взгляд, мелкий мучитель сжалился, сказав, что именно это наш лучик спасения. Если честно, то в это как-то с трудом верится, высота тут явно не такая маленькая, поэтому длины нашего «лучика» явно не хватит. Тем более из камеры все равно не выбраться без клю…

Оказывается можно и без ключей это сделать, нужно только иметь своего собственного взломщика систем безопасности, коим и оказался наш маленький друг. Он довольно копался в щитке, что-то приговаривая себе под нос, будто заклинание читал. Которое возымело действие на силовые поля, просто их погасив. Осталось только одно — прыгать вниз, зацепив за что-нибудь веревку. И этим чем-то должен был служить именно я. Не люблю роли вешалок, подставок и тому подобных частей интерьера, но почему-то только они мне и достаются, делая из меня героя второго плана. Нет, от второго плана я не отказываюсь, просто героем быть не хочу, не прельщает меня это название, ответственности слишком много, поэтому я и раздвоил конец веревки, прочертив по нему ногтем. После чего эта конструкция стала не только липкой, но и смогла держаться за стену, не отваливаясь при условии, что одновременно по этой веревке будут спускаться два довольно упитанных молодых человека.

Паренек идею не одобрил, поэтому решил прочность веревки проверить на мне методом «а давай полетаем». Крепко вцепившись в веревку, он запрыгнул мне на спину, тем самым придав ускорение. Я же в свою очередь, равновесия не удержал и с каменной миной вместо лица полетел в пропасть. Разве что дышать стало как-то уж больно тяжело, то ли от набранной скорости полета, то ли от того, что меня активно душили и ногами и руками, зажимали глаза и истошно орали над ухом.

***

Кристаллы кирита всегда отличались завидной красотой, когда через них пропускают свет. Они отливали всеми цветами радуги, создавая совершенно неожиданные сочетания, радующие глаз своим неимоверно красочным блеском. Но главное их достоинство было не в этом. Кирит — это идеальный носитель информации, на него можно записать, что угодно и в каком угодно количестве, именно поэтому этот красивый и очень маленький кулон стоил баснословных денег, но был отдан так просто.

— Этот бродяга не может быть богачом… — думала молодая женщина, глядя на подаренную вещицу, ведь тот рыжий паренек не выглядел тем, у кого золото валяется в каждом кармане. Он был бродягой, обычным ободранным бродягой, чья одежда даже цвет потеряла то ли от времени ее ношения, то ли от неправильной и очень активной эксплуатации. — Тогда зачем?

Этот вопрос мучил Нери уже девятые сутки, с того дня, как сын рассказал ту историю о куполах, накрывающих города. Сначала было интересно, откуда он узнал эту тайну, ведь все уже давно было засекречено, а такая информация не могла появиться просто так, а потом мысли заняло совершенно другое. Кай показал небольшой кулон, отсвечивающий всеми цветами радуги. Это не могла быть подделка, только один кристалл способен испускать столько отраженного света, и это был кирит, самый дорогой из известных минералов, который по чистой случайности оказался у веселого мальчишке, грезящего фантастическими историями.

— Мам! Ты чего делаешь? — Кай подошел сзади, положив руки на плечи матери, что бы легче было перегнуться через ее плечо и посмотреть, чем же занимается женщина. Та вздрогнула от неожиданности, но кулон в карман убрала вовремя, что бы сын не заметил.

— Ничего… — улыбнулась Нери. — Иди погуляй, я скоро вернусь!

Ничего не заметив, мальчик пожал плечами и тут же убежал дальше играть, оставив свою маму думать над загадкой дальше, разве что через несколько минут он вернулся снова, заставив женщину вздрогнуть в очередной раз. Но теперь он уже не был весел, как раньше. Руки дрожали, а по щекам катились слезы. Женщина всполошилась, но была остановлена фразой, заставшей врасплох, ведь теперь загадку уже не решить.

— Сая забрали! — жалобно выдавил из себя мальчуган, устраиваясь рядом. Нери не задумываясь приобняла немного сына, что бы тот успокоился. Не известно, что в этот момент ей повелевало, просто хотелось узнать больше и точнее об этом странном юноше с волосами цвета пламени. — Сказали, что он что-то нарушил…

— Что мог нарушить такой хороший молодой человек? — ласково начала она, но сын не успокаивался, он почему-то плакал еще сильнее, изредка заглядывая женщине в глаза.

— Его забрали в информаторий…

— Там же только преступники сидят, да и люди, которые подозреваются в преступлениях особой тяжести… Что он мог сделать?

— Не знаю… — продолжал надрываться Кай. Казалось, что его горю ничего не сможет помочь, но Нери была не такой женщиной, которая может бросить что-то уже начатое, поэтому отпустив Кая, она встала со своего места. Мальчик же перестал плакать, недоумевающе посматривая в сторону матери, которая взлетела по лестнице вверх — на галерею второго этажа, где был семейный архив. Именно там когда-то паренек находил старые книги и записи о прошлом и именно там хранились вещи, которые могли помочь в данной ситуации.

— Эти… — прошептала женщина, извлекая из коробки пару пожелтевших от времени листов бумаги, которые были так дороги сердцу.

Ведь приглашения в студенческий город печатались только на таком материале и никогда не распространялись в электронном виде. Хорошо еще, что сохранились, потому что именно эти листы могли спасти от тюрьмы даже самого страшного преступника. Стоит их только получить, как любой телепорт будет перенастроен на студенческий город, где совершенно другие законы. Осталось только передать приглашение.

***

— Как-то скучно падать стало! — не удержался я от небольшого подкола в адрес моего мелкого наездника, который за эти пятнадцать минут не переставая орал во все горло. От такого даже уши заложило, что уж говорить о том, что все тело могло покрыться синяками от этих острейших тисков в виде всех конечностей этого нахала. Все-таки он так и не отцепился от меня.

— Падения скучными не бывают… А-А-А-А..

— Хватит орать… — не выдержал я, хватая парня за одну из лямок комбинезона, но тот держался так, словно клещ, у которого отбирают последнюю еду, то есть отцепить его, у меня не получилось.

— Я не ору. — наконец, прекратил он надрываться, сказав хоть что-то осмысленное.

— Не ври…

— Не вру!

— Оно и видно!

— Это что тебе видно? — тут уже он возмутился, сильно потянув за воротник моей и без этого хлипкой футболки. Тот, конечно, же не выдержал и оторвался, оставив приличную дыру на месте спины. Короче — это уже не майка, это тряпка половая обыкновенная, часть которой так и осталась в руках мальца. Кстати, тот теперь летел отдельно, размахивая руками и ногами в разные стороны, будто это могло чем-то мочь или хотя бы затормозить падение.

Стоит еще кое-что сказать о той веревке, которую я так старательно приделывал к стене. Нет, она не оторвалась, просто кое-кто очень умный и находчивый умудрился отпустить ее конец, когда резко дернуло, вырвав из рук все, что там вообще находилось, исключая меня. Такое чувство, что теперь мне досталась роль то ли парашюта, то ли мягкой подушки.

— Все мне видно!

— Не замет…

Не успел он договорить, как падение резко прекратилось, но мы не упали, как это должно было произойти, а зависли в сантиметрах двадцати от белого пола лифта. Выражения наших лиц нужно было видеть, потому что описать это словами просто не возможно. Там было столько шока и облегчения, что казалось, стены сейчас рассмеются, а сам я сгорю от стыда. Наверно, даже уши покраснели. Благо я этого так и не увидел, пол не зеркальный.

— Развлекаемся?

Нет, не показалось, действительно кто-то ржет, будто конь, но это явно не то, о чем я подумал. Подняв голову, встретился взглядом с какой-то женщиной. Та облокотилась на небольшой куб, призванный изображать из себя пульт управления всем этим безобразием, и что-то щелкала на панели, пытаясь разобраться в том, почему мы до сих пор не упали.

— Жми правую! — очухался паренек. Он пытался встать на ноги, но что-то мешало, поэтому даже пола коснуться рукой он не смогу и из-за этого злобно поглядывал в сторону так и не определившейся женщины. Кстати, она мне почему-то была смутно знакома. Соломенные волосы, собранные в аккуратный хвост, зеленые глаза.

— Вы мама Кая? — спросил я, совершенно не надеясь на ответ.

— Нери! — кивнула она, одновременно нажимая указанные клавиши, которые по идее должны убрать эту анти-гравитацию. — Приятно познакомиться!

— А нам-то как приятно!

Не сказал бы, что очень, все-таки во время падения с высоты двадцати сантиметров тоже можно прилично удариться, что я и сделал, теперь потирая ушибленные части тела.

— Это кто? — парнишка оклемался намного раньше меня, поэтому неприлично тыкая пальцем в сторону Нери, уставился на так и не поднявшегося с пола меня. А что я? Я всех знаю что ли?!

— Она представилась…

— Значит, ты ее тоже не знаешь…

— Почти…

— Что значит «почти»? — взвился он, наседая на меня, будто какой-то вихрь местного масштаба.

Женщина за нами наблюдала словно за детьми, улыбалась, хоть и с каждой секундой ее лицо становилось все тревожнее и тревожнее.

— Давайте, вы потом выясните свои отношения, голубки! — сказав это, она еще раз очаровательно улыбнулась, прикидывая, кого мы первым делом задушим: ее или друг друга. Но так и не дождавшись результатов, она продолжила. — Если сейчас придет охрана, то сбежать во второй раз у вас не получится.

Убил бы заразу, если бы мог. Хотя нет, это не мои чувства, а этого мальца, скалящегося за спиной, кажется, вихрь скоро повторит свою попытку смертоубийства, но на ком я так и не понял, но, что бы не искушать судьбу, немного отступил назад. Нери последовала моему примеру, стараясь стать совершенно невидимой, но так, как это не возможно, во всяком случае, здесь и сейчас, то лишь спряталась за куб, изредка оттуда выглядывая, благо тот был довольно крупных размеров.

— Еще раз… Еще раз меня так назовете, и… — увернувшись от промчавшегося парня, я снова чуть не поцеловал пол, но вовремя сориентировался и схватил вырывающегося мальчишку в охапку, пока тот не разнес здесь все по доскам… хотя, правильнее было бы сказать — по пластмасскам. — пусти… — прошипел он, укусив меня за руку, но конечности я так и не разжал, еще чего доброго — убьет ненароком. Нери была со мной полностью согласна, поэтому подходить не решилась. Она только руку высунула из своего убежища, передавая нам два каких-то желто-коричневых листка.

— Возьмите. Это пропуска! — прошептала она и тут же куда-то скрылась.

Старенькие какие-то пропуска, я бы даже сказал — антиквариат, который можно увидеть нечасто. Да и паренек рыпаться перестал, наблюдая, как я пытаюсь одной рукой дотянуться до верхней поверхности куба, куда и были положены эти странные листы бумаги.

— Что это? — он выбрался из моих уже не настолько крепких объятий, схватив один из листков, на котором кто-то старательно накидал план помещения с указанием телепортов, показав стрелками, что именно туда нам и нужно. Ясно было одно, что подсунули нам их не случайно, а вполне намеренно, да еще и с намеком, который я пока не понимаю.

— Понятия не имею. У нее спро… — оглядевшись по сторонам, Нери я так и не обнаружил, она будто растворилась в воздухе, оставив нам такой своеобразный подарочек.

— Не у кого спрашивать, поэтому тебя терроризирую.

— Это бесполезно, лучше посмотри, что мы тут вообще имеем!

— Полный… короче ты меня понял…

Развернув один из листков, потому что другой я предварительно убрал в карман брюк, что бы не потерять, мы уставились на написанное, которое гласило, что кто-то (подозреваю, что из нас) был зачислен в академию с нечитабельным названием (стерлось оно) и должен пребыть в студенческий город не позднее, чем через месяц после получения приглашения. Инструкция тут тоже была, если это можно так назвать, потому что я бы выразился по-другому. Такое чувство, что данные штуки делали для различных преступников, которым нужно скрыться на некоторое время, разве что достать их было сложнее, чем уйти от информатория. Интересно, откуда у матери Кая эти действительно редкие бумаги.

Прочитав все, что пока было доступно на этом приглашении, я отдал его парнишке, который посмотрел на меня так, будто я сам двинулся по фазе и этого не заметил. Хорошо хоть вопросов задавать не стал, а подгоняемый мной побежал по коридорам в сторону отмеченного крестиком телепорта.

В очередной раз повернув не туда, я понял, что без даже такой карты, я бы заблудился, информаторий-то оказался каким-то лабиринтом, где множество развилок, коридоров и тупиков, большинство из которых мы умудрились посетить, подцепив довольно внушительный хвост из гомонящих преследователей. Надеюсь, что хоть сейчас мы бежали в правильном направление, все-таки развернуться и уйти в обратном направлении от этой толпы уже не представляется возможным, народа мы собрали слишком много. Но на нашу беду на горизонте снова замаячил очередной тупик, где взад-вперед прохаживался одинокий робот уборщик. Сбив того с колес, мы вихрем пронеслись вдоль стены, убедившись в том, что дальше бежать некуда, и стали искать выход из ситуации, тот, нам на радость, действительно нашелся. И назывался он «телепортационная», что и гласила небольшая светящаяся табличка на двери. Свезло.

Дернув за ручку, парнишка убедился в том, что дверь действительно заперта и открываться просто так она не будет.

— Открывай, ты же у нас технический гений! — не выдержал я.

— Погоди немного, я не умею думать так быстро. — отреагировал тот, вставляя проводки в замок, оный противно запищал, но внутрь нас пустил, захлопнув замок прямо за нашими спинами.

— Ты первый! — пожелав удачи, я толкнул друга в телепорт, который загорелся каким-то оранжевым цветом и противно зажужжал, активируя кристаллы перемещения. После чего последовала яркая вспышка и паренек исчез из кабины, оставив и мне место, куда я моментально влез.

Закрыв глаза, приготовился к перемещения, все-таки первый раз пользуюсь подобным средством, раньше было как-то не до таких ухищрений. Телепорт снова вспыхнул, но на этот раз красным, а в комнате стало ужасно шумно. Кто-то орал, долбился в полупрозрачную стенку кабинки, стараясь ее открыть, но та не поддавалась, издавая протяжный вой сирены. Еще одна вспышка ярко-алого цвета и все звуки пропали, казалось, что меня кто-то зажевал и выплюнул десять раз подряд. Может, именно так оно и было, потому что вывалился на другой стороне я совершенно без сил, мельком отметив, что на площади студенческого города пол дощатым быть не может.