Глава 2

Глава 2. Открыть глаза

Я совершенно не знал, что нужно делать. Мысли спутались, устроив забастовку в голове. Хотелось то ли вернуться обратно в эту камеру пыток и добиться у нее возвращения моей одежды, то ли наоборот убежать, завернувшись в простыню, все-таки здесь действительно неуютно.

Последний вариант почему-то оказался тем, который запал в душу, выбросив все остальное в воображаемую мусорку, как совершенно не нужные. Но при приближении к кровати ничего похожего на постельное белье, в частности простынь, я не обнаружил. Может мне это только показалось или я действительно сплю, создавая в воображении что-то совершенно не свойственное этому миру.

Нет, ущипнув себя, как учили воспитатели, я почувствовал резкую вспышку слабой боли. Значит, не сплю, но почему тогда вместо обычного спального места мне предоставили это — бледно-голубую пластину, висящую в нескольких сантиметрах от пола. И ведь не падает. Даже не качается, когда к ней прикасаешься или толкаешь со всей силы.

— Что за фигня? — вырвалось у меня, когда я уже отчаялся что-либо сделать с этим странным предметом интерьера. Запрыгнув на него, просто улегся, подложив под голову что-то мягкое. Стоп! Мягкое?

Здесь ничего не должно быть кроме меня и самой пластины. Наверно… Развернувшись, уставился на небольшой сверток все того же белого, уже надоевшего за эти несколько часов, цвета. Интересно, как он сюда попал, тем более так, что я не заметил.

Ладно, в этом потом будем разбираться. Как, когда или вообще где, сейчас это совершенно не важно. Главное понять, что же это такое. Исходя из объяснений того деда, который нас сюда привез можно предположить, что в свертке находится одежда, приготовленная каждому ребенку. Проверим! Разорвав тонкую упаковочную пленку, я наткнулся на вторую проблему. Здесь тоже был замок, а ими я пользоваться еще не научился. Стоит лишь вспомнить тот момент, когда пытался открыть дверь.

Придется быть умным мальчиком или же просто упорным и все-таки воткнуть карточку нормально, что бы та не выдавалась обратно. А так как я читать умею, хоть и по слогам, то смысл на ней написанного скорее всего пойму.

Нет, не пойму. Штрих коды я разбирать точно не умею, а именно с помощью них там что-то написано. Есть, конечно, еще и магнитная линия. Пусть она будет первым опознавательным знаком, а вот второй сейчас сами сделаем, немного надкусив карточку, что бы было видно, какую ее сторону я уже пробовал, а какую нет. Задумка удалась, минуты через две я, наконец, понял какой стороной в замок вставлять эту гадость. Могу сказать одно, удача в этот день точно не на моей стороне. Из всех четырех вариантов положения карты, именно четвертый оказался верным. Хорошо хоть замок вообще открылся, тем самым дав мне возможность разглядеть подарок старика и даже его примерить.

Белые с голубыми вставками брюки и такая же рубаха. Лучше, чем ничего, но такой цвет я не люблю, во всяком случае, здесь он успел мне разонравиться, потому что находится везде. Теперь и я буду одет в это белое недоразумение. Не голым же ходить.

Эх, сколько же времени прошло с того момента, как я попал в лабораторию, мир погряз в своих грехах и пороках, начал убивать сам себя. Но тогда мне было не до этого. Я лишь пытался обосноваться на новом месте жительства, изучал по мере собственных скудных возможностей все, что попадалось под руку. Да, я был любознательным и за это поплатился, потеряв даже ту мнимую свободу, которую люди предоставили в пользование. Зато я понял другое, что в дальнейшем помогло не сойти с ума.

Шесть лет, семь, восемь… Я рос, изначально не зная той тайны, что прятали в этом поместье. Просто повиновался учителям, набирал очки, которые помогали узнавать что-то новое, дружил и полностью доверял взрослым. Ведь они были теми, кто давал надежду на полную свободу в будущем, они пытались развеселить нас, научить чему-то. Можно было почувствовать себя обычным ребенком, который ни в чем не нуждается, но это было не так.

Каждый день после заката кого-то из ребят забирали в лабораторию, после же возвращали обратно. Причем сами подопытные даже не подозревали, что с ними что-то делали. И я был таким до того момента, как не проснулся среди ночи, что бы сходить по нужде. Тогда мне было уже тринадцать и я выучил правила на зубок. А они гласили, что нахождение на территории поместья вне своей комнаты ночью полностью запрещено. Но не мог же я терпеть, тем более туалет в моей комнате был сломан мной же из-за резко накатившей злости. А вот сообщить о поломке я еще не успел, потому что данный инцидент произошел за несколько минут до начала комендантского часа и полного запрета на нахождение вне своей комнаты.

— Тише, а то детей разбудите!

— Я и так иду на столько тихо, что даже шагов не слышно. Так что сам не шуми, Артес!

— Я вообще молчу!

Бежать обратно было уже бесполезно, засекут, поэтому я прижался к стене, полностью превратившись в слух. Ведь в коридоре разворачивалась самая настоящая история, которую можно было найти только в одной из моих любимых книг. Двое взрослых, переговариваясь шепотом, отсчитывали двери, выбирая куда бы зайти. Не знаю, что им было нужно, но вот фантазия уже вырисовывала различные картинки. Представлялись то какие-то сказочные существа, которые решили забрать владельца комнаты к себе в мир волшебства и магии, то воры, у которых хватило наглости сюда пробраться.

— Какой сегодня номер?

— Пятый! — не задумываясь, ответил один из них, толкнув дверь. Та тихонько скрипнула, но открылась. После чего «тени» прошли в комнату.

Почувствовав себя каким-то тайным агентом, я решил посмотреть поближе, что бы услышать, а главное увидеть, что же им могло понадобиться в чужой комнате. Поэтому, собравшись с духом, пробежал от своего убежища ближе к двери, затаившись за ее створкой. Оттуда было все прекрасно видно, щель между дверью и стеной открывала прекрасный обзор на все, что происходило в комнате.

— Так, помоги мне! — проговорил один из пришельцев, заворачивая что-то в белое полотно. — Я сам его не донесу…

— Немощный нашелся. — второй подошел к свертку, взяв его за один конец, что бы нести было удобнее. Но ткань оказалась слишком скользкой и просто выпала из рук неудачливого человека, показав мне страшнейшую картину, которую я только мог представить. Казалось, что сердце сейчас остановится, а голова взорвется, не дав в полной мере осмыслить произошедшее. Ведь под этой тканью можно было заметить руку, человеческую руку, которая повисла плетью, будто принадлежала совершенно не живому организму, а уже давно попрощавшемуся с этой жизнью.

— Тьфу, ты… — выругался мужчина, подбирая упавшее, а заодно и снова заворачивая в полотно. — Аккуратнее. Если с ним что-то случится, то головы не сносить нам. Тебе это ясно?

— Да! — прошипел этот неудачник. — Пошли, мы свое дело сделали!

Ужас, это наверно единственное чувство, которое сейчас было мне доступно. Я замер, прижавшись к стене всем телом. Только бы меня не заметили. Ведь не пожалеют, убьют точно так же, как и его. Того, кого несут в этом свертке.

— Дверь закрой!

— Потом, все равно возвращаться…

— Как знаешь.

И они ушли, оставив меня наедине с собственными мыслями и страхами, которые таились где-то глубоко в душе. Хотелось рыдать, кричать и биться в истерике, но нельзя. Тогда они вернутся. Нужно только добежать до комнаты Лизы, рассказать ей все. Может, вдвоем у нас хватит смелости что-то сделать с этими… убийцами, которые вот так легко зашли в чужую комнату и вынесли оттуда тело.

Бежать, быстрее, быстрее… Хорошо, что ее комната находится на этом же этаже, а голосов тех людей уже не слышно. Можно не таиться, а просто бежать по коридору.

— Лиза, Лиза… Открой! — я барабанил в дверь и ногами и руками. Только бы подруга услышала.

— Сай? — сонно спросили из-за двери. — Ты че…

— Открой, быстрее…

— Такое чувство, что за тобой гонится стая диких леопардов.

— Открой, я тебе все расскажу… Только открой, пожалуйста…— я уже не знал, что делать, слезы текли по лицу ручьями, руки дрожали, а голос срывался.

— Ну ладно, заходи!

Дверь распахнулась перед моим носом, открывая проход туда, где ждет спасение, хотя бы психологическое, но спасение.

— Что с тобой? — испугалась девушка. В этот момент она действительно была какой-то растерянной, испугавшейся меня и моего внешнего вида. Поэтому Лиза решила не искушать судьбу, просто втащила меня в комнату, захлопнув за собой дверь.

— Держи!

— Что это? — дрожащим голосом спросил я.

— Вода, выпей, станет легче! — уверила девушка и поднесла стакан к моим губам. — Пей!

Несколько секунд были проведены в молчании. Я пытался успокоиться, а подруга просто рассматривала меня, изредка говорила что-то успокаивающее. На что я кивал, но вновь проваливался в какое-то странное состояние между сном и явью. Забыть то, что произошло? Нет нельзя, тогда будет невозможно дальше жить, да и с этими воспоминаниями легче не станет. Это только еще один увесистый булыжник, повешенный на душу. Он давит, не давая продохнуть.

— Подожди, я позову кого-нибудь..

— Нет, стой!

— Почему? — удивилась девушка. Она уже держала в руках переговорник небольших размеров, который позволял связываться со всеми, кто находился в поместье.

— Просто никуда не звони. Я уже спокоен!

— Ну, если так, то не буду.

Нельзя рассказывать ничего взрослым, во всяком случае, пока сами не узнаем, что это было. Почему те люди приходили и зачем выносили мертвое тело. Нужно лишь поднапрячь мозги, проанализировать ситуацию, успокоиться и мыслить трезво.

Охрана никогда не пропустит сюда чужаков, так утверждает персонал этого дома. Значит, либо защита дала сбои, либо кто-то нас предал. Нет, такого не может быть. В таком случае была бы тревога, но ее нет. Значит, такие варианты не подходят. Тогда что?

— Ммм… что? — не могу думать, когда на меня так пристально смотрят. Мысли резко разбегаются.

— Ты зачем ночью по коридорам бродил?

Этого вопроса я и боялся, ведь Лиза всегда четко выполняла правила, стараясь не нарушать ничего, потому что верила в то, что с помощью них мы сможем сталь сильнее, умнее, а в душе появится негнущийся стержень, который будет нас сдерживать от необдуманных поступков. Лично я никогда этого не понимал. Думал, что правила существуют для того, что бы их нарушать. Но соблюдать их приходилось, потому что непослушание жестоко наказывалось. Очень жестоко по мнению такого подростка, как я.

— Не важно!

— Как так, не важно? — удивилась она. — А ну рассказывай. Я ведь тебя сдам им, что бы больше ничего подобного не повторялось.

— Это действительно не важно. Поэтому помолчи и просто выслушай.

Ей нужно это знать, ведь когда-то эта слепая вера должна начать рушится. Пусть это будет сегодня, ведь еще не поздно открыть глаза на происходящее, вспомнить о том, что мы тоже люди, которые должны иметь собственное мнение во всем и не важно, правильным оно будет или нет.

— Слушаю.

— Как ты думаешь, система защиты поместья могла дать сбой? — я не стал скрывать своих намерений, поэтому спросил в лоб, совершенно не заботясь о ее чувствах или еще о чем-нибудь, что может помешать в деле докапывания до правды.

— Зачем тебе это?

— Просто ответь…

— Думаю, что не может. — озадаченно ответила Лиза. В ее глазах читалось полное непонимание ситуации, но я и сам не смог бы этого объяснить, даже если бы очень сильно захотелось.

Нет, я не глуп, не слишком молод для этого, просто есть вещи, которые мы якобы знать не должны по причинам, нам же не понятным. Вот и здесь точно так же, я просто не понимаю, как все это произошло, а неизвестность пугает, заставляет дрожать и лить слезы. Совершенно бессмысленно…

— А предать нас могли?

— К чему ты вообще клонишь?

— Сам не знаю и боюсь этого…

— Так просто не думай о том, что запрещено, не строй системе проблем!

Легко сказать, но сделать практически не реально. Эта система глупа, она составлена для того, что бы нами было легче управлять, что бы мы не могли ей сопротивляться. Простые игрушки, в которые играет сама жизнь и эти гребаные ученые, которые даже объяснить толком не могут, чего от нас хотят. Но ведь мы живые, мы не куклы. Поэтому нас нужно ограничить. Это нельзя и это нельзя, а вот это вы знать не должны, оно испортит ваш юный разум. Ненавижу запреты, а здесь на них построено все.

— Система здесь не при чем…

— А что тогда? — не унималась девушка. — ведь именно она поддерживает хорошие и правильные отношения между нами и учителями. Без нее бы начался беспредел.

— Лиза, я не об этом…

— О чем же тог… — договорить она не успела. А все из-за того, что комната наполнилась противнейшим звуком сирены.

Это тревога. Значит, все-таки случился сбой, и к нам пробрались чужаки. Нужно поскорее о них кому-нибудь рассказать, что быстрее поймали.

Жаль, но тогда я ошибся насчет чужаков. Сирена возвещала о том, что правила были грубо нарушены, и грядет наказание. Я даже не думал, что придут за мной. Вот так просто ворвутся в комнату подруги и выведут меня оттуда. Я не успел ей все рассказать, так что за девушку можно быть спокойным и, склонив голову, идти за учителями, которые ведут в комнату наказаний. По правилам именно там я должен был просидеть около недели. В одиночестве.

Но на деле все оказалось совершенно по-другому. Вместо привычной комнаты меня привели в лабораторию. Казалось, что я уже когда-то там был, видел все эти колбочки, тонкую пластину стола и множество экранов, где отображалось все, начиная от того, что находилось в каждой комнате, а заканчивая какими-то странными пейзажами, которые совершенно не вписывались не только в обстановку, но и вообще в ситуацию, будто они прикреплены совершенно отдельно, не имеют смысла.

— Сай… — мое имя, как же оно противно звучит, когда его произносит кто-то относящийся ко мне, как к мусору. — Ты нарушил самое главное правило этого поместья.

— И что? — не понял я, разве можно так легко нарушить главное правило, которого нет. Или я его просто не знаю.

— За это ты понесешь свое наказание, оно отличается от тех, что бывают за мелкие нарушения. Сильно отличается… оно…

Кольнуло где-то в основании шеи, и в глазах поплыл туман. Я даже слова этого старика перестал слышать. Только темнота, тягучая, противная, будто она живая и пытается меня проглотить целиком. Не хочу быть в темноте, ненавижу темноту, она угнетает, заставляет быть марионеткой, а я не марионетка.

Чей-то тихий встревоженный голос, он нарастает громом, но слова все равно невозможно разобрать, только неясные звуки, которые слишком редко можно понять…

— Что-то пошло не так… он не должен… откройте… это прорыв…

И снова темнота, но теперь уже теплая, приятная, она обволакивает, отдает мне свои знания. Что такое жизнь? Ее нет… Что такое смерть? Тоже нет… Ничего нет, только пустота, из которой человек лепит привычные ему понятия.

— Что это было? Те странные пейзажи… — спрашиваю я у тьмы. Та задумавшись молчит, но потом, решив, что можно рассказать, продолжает свою историю о жизни и смерти.

А пейзажи, они тоже творение человека, какого он не знает, не различает людей, для нее они все одинаковые. Просто некоторые могут сотворить больше зла, чем другие, найти выход из ситуаций, когда проблемы с законом. Ведь закон для всех один, просто каждый понимает его по разному. Только поместье смогло избавиться этого закона, уйдя под землю. То небо было фальшивкой, картинкой, которая заменяла такой близкий грязно-оранжевый потолок.

Пройдет еще много времени прежде, чем я снова смогу его увидеть, а сейчас сон, который прибавит сил для дальнейших свершений. Он, забытье, что бы потом проснуться совершенно другим, уже не человеком.