2.

[10 апреля 2015 года]

Успела. Пришла вовремя. Хоть я и понимала, что за этим особо никто не следит, но я же новенькая, должна оправдать ожидания!

Это моё самое первое место. Хоть я и стажировалась уже в этом морге, но если бы не Илона, я бы тут в жизни никогда не устроилась официально. Эх, знакомства — это сила.

На днях она уволилась. Не стала объяснять, почему, а я не стала допытываться — мы с ней не подруги, в конце концов, она лишь принимала у меня практику. Впрочем, отношения у нас были достаточно тёплые. Надеюсь, ещё свидимся. Уж очень она похожа на тех ведьм из «Битвы экстрасенсов», с её побрякушками на шее и руках, смелым поведением и дерзкой манерой речи. Может, она и есть ведьма, что тут такого. Я всегда в них верила.

Всё ещё не привыкнуть к формалину…

Когда я пришла на место, нашла записку на рабочем столе. Раньше он принадлежал Илоне, теперь мне.

«Привет, Лера.

Уверена, ты тут быстро освоишься, девчонка ты смышлёная. Вместо меня тебя в подопечные сейчас возьмёт Герман Львович — очень одиозная личность для кого-то, но относись к нему с уважением. Он многому тебя научит. Разве что его мировоззрение может тебя смутить. Но ты же понимала, куда шла, верно? Учти, тут полно фриков и без нас. Есть такой, к примеру, человек по имени Денис Сафонов, он часто к нам наведывается, с полицией и без. Он у них консультант в области мистики или вроде того. Ещё не раз ты с ним пересечёшься, когда будут привозить криминал.

Кажется, всё. Если есть вопросы, обязательно звони мне! Помогу немедленно.

Нет, не всё. Это очень важно.

Ни в коем случае не трогать труп под красным покрывалом! Не хоронить, не сдавать на органы, категорически запрещаю уведомлять о нём ментам и тому самому Денису! Не смотри на то, что он бесхозник. По надобности скрывай его присутствие, оттягивай его перенос куда-либо и так далее. На данный момент он в ячейке, который я пометила красным крестиком. Я не знаю, сколько ему там лежать, но если через неделю не произойдёт ничего подозрительного, обязательно звони мне! Герман в курсе, но и он тебе ничего не скажет.

Одна неделя, и тогда смело задавай все вопросы.

Илона».

Странная записка. Прямо детектив какой-то. Скандалы, интриги, расследования!

Ну ладно, что, не буду трогать. Надо оно мне, попадать в неприятности. Но лучше бы она меня так не заинтриговала, а то я так и трону!

Сложив записку, я спрятала её в блокноте для заметок и подошла к вешалке, чтобы снять с него халат и накинуть на себя, когда о косяк распахнутой двери постучал Герман собственной персоной.

— Привет. С почином.

Мы уже виделись с ним, и не раз. Странная фигура. Высокий, молодой мужчина, ему, наверное, и тридцати нет. Обычно отзывчивый, хоть и сразу видно, что он себялюб. И было что что-то в нём особенное, что отталкивало, и дело не в его внешности — впалые скулы, бородка и волосы по плечи, будто чёрный колдун на пару с Илоной. Отталкивало, да, но и привлекало.

— Спасибо! — сказала я. — Есть у нас клиенты на сегодня?

Герман глубоко вздохнул — определённо есть.

— Как тебе сказать… Крепись, Лера, — Герман достал из шкафчика пакет с запасными перчатками. — Нам привезли отборный десяток. Переломы, ножевые, ожоги. Огнестрелы! Мне четыре, Пашке Хилину три и тебе три. Смена у нас предстоит… весёлая.

Капец, в первую же смену мне такая жесть!

Нет, ну что, придётся браться. На то моя работа.

[11 апреля 2015 года]

Жесть, я так устала… Все эти отчёты о вскрытии, сами вскрытия, эти неимоверные ранения… Я думала, меня вырвет, но я как-то держалась.

Мне достались трое с ножевыми и один с огнестрелом — они якобы мне попроще для низкого старта. Герман сказал, что все десятеро прибыли с Обводного канала, с одной из промзон. А ведь они совсем не старые, им почти как нам и Герману! Проводили, говорит, какой-то ритуал, потому что на полу складского помещения, где их нашли, был нарисован круг с непонятными символами. А потом что-то пошло не так, и они перебили друг друга.

Отличный сюжет. Зовём кинематографистов.

В результате, как домой приехала, завалилась спать и продрыхла до двух часов.

Почти опоздала на новую смену. Герман не ругал, ему было не до того. К нему приехал тот самый товарищ, про которого предупреждала Илона. Я застала их у входа в секционный зал.

— Знакомьтесь, — представил нас Герман. — Денис — Валерия.

— Здрасьте, приятно познакомиться, — тот пожал мне руку, и я ответила тем же.

Его разница с Германом в росте вызывала улыбку не меньше, чем наигранная учтивость. Этот Денис с заросшей щетиной и лохматыми кудрями, ещё и в этой мешковатой мантии по самые щиколотки напоминал бродячего гнома.

— Короче, Герман, мы, получается, опять без рук! Не в прямом смысле, разумеется, — посмеялся он.

— Если же и в жизни отвалятся, я вас лично провожу, — усмехнулся Герман.

— На тот свет? Милости прошу! — Денис засмеялся громче. — Так, Лерочка, я тут задержу Германа Львовича на некоторое время, это личный разговор, ты приступай к работе без нас. А сейчас беги быстрее.

— Куда?

— В туалет! Ты не думаешь сейчас ни о чём другом, давай-давай!

Я, видимо, очень густо покраснела при таком заявлении. Потому что Герман затем толкнул его локтём и покачал головой с закатанными глазами.

Признаться, я и впрямь долго терпела. Поэтому я действительно побежала в уборную. Когда вернулась, Герман и Денис куда-то делись. И я в гордом одиночестве вошла в холодильник.

Работа не волк, как говорится, в лес не убежит. Мертвецам отсюда никуда не уйти. Пока никто не смотрит, я прикрыла дверь и обратилась к списку местных жителей.

На графике загрузки ячейка с загадочным телом не определена к какому-либо имени. В списке так и стоит тот самый красный крестик. Дата загрузки тоже не указана. При всём желании я не смогу узнать больше об этом человеке, оставшись незамеченной.

Наверное, и к лучшему?

Я нашла нужную дверь в среднем ряду и дёрнула за ручку.

Тело, лежащее внутри, было с ног до головы укрыто мягким алым покрывалом — откуда вообще такое взялось? Я выдвинула поддон и после того, как решилась окончательно, отбросила край полотна с лица.

Мужчина. Не старый, но и не молодой. Впалые, как у всех, глаза. Густые рыжие волосы обрамляли худое шрамированное лицо.

Не знаю, зачем, но я погладила его лоб, холодный и шершавый, и… Что-то было здесь не то. Не понимаю. Он вроде бы и мёртвый, но я гляжу на него — и я не могу назвать его мёртвым. В крайнем случае, он выглядел так, будто умер несколько часов назад. И никак не дней!

Посмотреть бы, что ниже…

— Лера!

Я не ожидала, что Герман придёт столь быстро, и с криком обернулась. Не успела я подобрать оправдания внезапному любопытству, как он, навалившись на стену, сказал:

— Осталось пять дней, — спародировал он голос из фильмов ужасов. — Пять дней, Лера, и ты всё поймёшь, лады?

Я кивнула.

— Чудно. Давай оставим его, пусть отдыхает. Нас ждут другие мертвецы.

Согласившись с ним, я снова кивнула и, накрыв лицо рыжего, задвинула его обратно.

***

«Короче, Герман», зачитал Денис ему в мыслях, когда Лера ушла. «Вчера я это умолчал, времени не было рассказывать, но ты должен знать… Это Вестник. Его работа. Он опять вернулся».

Герман усмехнулся. Денис всегда во всех подробностях посвящал его в дела расследований, касаемых тех трупов, что ему привозили. След Вестника был налицо — в трёх трупах как минимум Герман выявил знакомую энергию, какую уже встречал пару раз в начале года. Через спиритические очки она проецировалась золотым, очень редким цветом среди человеческой магии. Она исчезала из тел спустя день после смерти.

«Надо бы тебе сказать, Денис, он тебе сильно помог в нейтрализации этой группы».

«А мне-то что? Вдруг он один из них? Сколько раз он бы ни возникал в нашем поле зрении, мы так и не поняли, он нам друг или враг. А если у него свои цели?»

Создавалось ощущение, что этот Вестник всегда возникал в нужное время и в нужном месте. Два предыдущих жмурика тоже были преступниками, которых параллельно искала полиция. Вестник её опередил. А сколько похожих трупов привозили и в другие морги. Без вопросов, и такое имело место быть.

«Конечно, у него есть свои цели. Я бы, впрочем, не переживал за его счёт».

«А я не могу так, ясно?» Денис вытянулся к нему. «Когда-то я обязательно узнаю, что это за человек, и я не успокоюсь, пока не найду его живым или мёртвым».

Герман снова усмехнулся.

— Тогда с твоими нервами, скорее, он переживёт тебя, чем ты его.

***

[13 апреля 2015 года]

Вчера был законный выходной. Так-то я и сегодня не обязана была приезжать, но я надумала и решила взять ещё смену.

Вечер прошёл спокойно. Пахали в основном другие, мне клиентов не доставалось.

А Рыжий не даёт мне покоя. Хорошо ему там, где бы он ни был. Выбросил за порог ненужное тело, а нам тут хороводы водить вокруг него. Ладно, я утрирую. Но что же это, блин, за труп такой?

Вычислила: семнадцатого апреля я смело спрашиваю, кто это, и зачем мы его бережём.

Я опять выдвинула Рыжего из холодильной камеры. На сей раз, я хотела осмотреть его полностью. Отчего хоть умер он?

Очень худое тело, тощее настолько, что выпирали рёбра и кости. Десять пулевых ранений, четырнадцать ножевых, все в грудь или живот. Без шансов. Кто-то очень сильно его ненавидел, резал и стрелял так, словно… словно, чтоб наверняка, чтобы точно умер. Дурацкий вывод.

И ещё. С ним явно что-то не то. Его не бальзамировали, не вскрывали, не гримировали… И никаких следов разложения, никакого запаха. Вообще.

Блин, а он симпатичный. И невзирая на эти шрамы. Жалко, что его жизнь оборвалась столь безжалостно.

Вовремя я спрятала его обратно, так как затем в холодильник вбежал взъерошенный Пашка и заорал:

— Лер, бегом спасать нас! Привезли троих, и у всех расчленёнка.

Я побежала с ним. А к нам уже везли по коридору новых клиентов, накрытых простынями. Когда мы с Пашкой скинули их с тел…

Капец. Твою мать… Это что такое? Откуда такие жёсткие трупы?!

Не хочу описывать. Мне и так предстояло это сделать для протокола…

…К концу смены, меня всё-таки вырвало.

[16 апреля 2015 года]

Их всё больше. Их везли с разных концов города. Трупы с непредставимыми ранениями, вырванными конечностями, измолотыми внутренностями, как если бы в них кто-то копался.

На прошлой смене я чуть не впала в истерику. В итоге позвонила Илоне — она оказалась столь добра ко мне, что помогла во вскрытии одного из таких покалеченных. Много ругалась при мне, даже матом. На вопрос, почему на самом деле она уволилась из морга, предпочла не отвечать. Зато сказала:

— Есть люди, и есть предназначения. Может пройти несколько лет, прежде чем поймёшь, что ищешь его не там, где надо. Если же ты, в конце концов, решишь остаться — будь сильной. Ты стоишь на страже врат смерти. Такое не каждому по плечу.

А в середине этой смены к нам наведался Денис.

— Это, сука, демон! — разорался он при мне и Пашке. — Ну, тот дух, которого те сектанты вызывали. Они-таки его выпустили, сука, а этот чумной доктор либо им помог в этом, либо… либо тоже, как мы, хотел остановить. Да хер там, как мы их обоих теперь найдём!

Он расхаживал по операционной взад-вперёд. Какой ещё чумной доктор? Ах да, я же не лезу в чужие дела. Но чем больше насильственных трупов я получаю с первого дня, тем беспокойнее на душе.

— Где Герман? Его ж смена!

Пашка Хилин пожал плечами:

— Он и не приходил сегодня. А ты чё, не слышишь, о чём он там думает?

— Представь себе, не достать его! — огрызнулся телепат. — А тебе я бы посоветовал побольше беспокоиться о том, где шастает твой коллега!

Как по зову, наконец, он явился. Лохматый, без халата, с опухшими веками. Герман неровными шагами ввалился в операционную и прислонился к стене, как пьяный.

— Ирма… — пробормотал он.

— Ирма? Что с ней! — Денис бросился к нему в тот самый момент, когда он потерял сознание и сполз на пол. — Герман! Едрить твою, очнись! Тащите нашатырь!..

Таким несчастным я его никогда не видела.

Всё больше и больше думаю о Рыжем.

Каждую смену я заглядывала к нему в ячейку. На фоне тех несчастных, искалеченных, которых стали привозить нам, Рыжий казался самым живым из всех. Я давно пересекла границу обыденности, сухого и бытового спокойствия, когда вступила в ряды патологоанатомов этого конкретного морга. И без того долго держалась, не лезла в чужие дела, но эти чужие дела сами напрашиваются и лезут в мои. Чтобы меня теперь что-то остановило — нереально.

Семнадцатое число, по сути, наступило под конец смены. Я имею право.

Перед уходом снова приспускала полотно с лица Рыжего. Если раньше меня поражал один только факт, что он не разлагается, то теперь меня не покидает уверенность в том, что Рыжий не просто каким-то образом сохраняет целостность тела… он оздоровляется.

И вдруг… я вздрогнула.

У него дёрнулись глаза!

Клянусь, с ним что-то происходит. Ранения будто сузились, их следы определённо были шире. Кожа и вовсе смягчилась, совсем не дряблая.

— Да кто же ты такой! — вырвалось у меня, и я схватила его за руку.

К горлу подкатил страх. Она тёплая. Она определённо теплее руки положенного мертвеца! Я отбросила её и резко набросила покрывало на Рыжего. Словно боялась, что он вот-вот распахнёт глаза, а пальцы шевельнутся. И тогда…

Я сойду с ума. Точно сойду. Срочно звонить Илоне!

С силой задвинула Рыжего в камеру и вынула телефон из кармана халата. Дрожа набрала номер, трясло с ног до головы, едва не уронила.

Ну же, отвечай, ты сама сказала, что я могу смело звонить…

— Илона! Я насчёт тела под красным покрывалом, я больше не могу. Объясни мне, кто… что это. Он потеплел!

— Потеплел? — отозвалась Илона. — Значит, время пришло. Дождись меня, спрячься где-нибудь в селекционном зале или в холодильнике. Я подкачу.

— Зачем? — чуть не закричала я.

— Не ори! Так надо. Я слышала про горе Германа, а я знаю, в таком состоянии он безрассуден. Что бы он ни сделал с телом, останови его, ясно?

— А если не справлюсь?..

— Справишься. Я буду быстро. Ноги в руки и действуй! Я рассчитываю на тебя.

Я не стала спорить. Лишь сглотнула от переживаний. Мне предстояло либо стать свидетелем чего-то жуткого, либо лично принять участие. Если только это мне поможет понять, во что я ввязалась, устроившись в больнице святой Елены.

Я скользнула к стене и выключила свет…