Глава 8

И даже смерть не разлучит нас…

©

Мила очень сильно простудилась. Четыре дня она не выходила из номера, пролежав в постели.

Я не могла оставить ее одну, и поэтому приспустила пару встреч с участниками выставки. Были встречи с журналистами, праздничный банкет, но все это время я провела рядом с постелью дочерью, с усилием вслушиваясь в ее тяжелое дыхание.

В минуты покоя мне удавалось мельком смотреть телевизор, где то и дело говорили об Милене Сепии. Ею восхищались от звезды шоу-бизнеса до профессионально критика современного искусства. Однако везде мелькала всего лишь одна ее фотография, как будто остальные таинственным образом изъяли у всех журналистов мира.

Наконец-то, в четверг утром Мила с энтузиазмом съела целую гору блинчиков, и я вздохнула свободно.

— Чем сегодня займемся? — спросила она, раскачиваясь на стуле.

Я, открыв блокнот с записями, посмотрела список дел. Анатолий продиктовал мне еще в первый день моего приезда, когда и что мне предстоит сделать. К моему удивлению лист с надписью «четверг» был пуст.

— Может, сходим в галерею? — посмотрела я на Милу.

— А Милена там будет? — глаза дочери засветились.

— Не знаю, — призналась я.

Мы вышли из номера и спустились на первый этаж.

— Вероника Сергеевна, — обратился ко мне администратор, — вам пришла посылка.

— Посылка? — удивилась я, разглядывая белый конверт.

— Да, еще три дня назад.

Я поблагодарила администратора и положила конверт в сумку. Когда мы заняли с Милой свободные места в вагоне метро, я вскрыла его. Там оказалась простая тетрадь.

«Подари ему сама», — гласила надпись на конверте. Я открыла тетрадь и увидела множество рисунков. Это были портреты Михаила. Десятки моих работ, оставленные ему десять лет назад в том злополучном отеле.

Я закусила губу. Кто-то забрал тетрадь вместо Михаила и хранил ее у себя столько лет. Зачем же он вернул ее сейчас? Что за игры ведутся у меня за спиной.

***

Милена выглядела восхитительно, как всегда. Ее длинные волосы рассыпались на плечах, а белое платье казалось сделано из воздуха.

Она стояла среди мужчин, и казалось, что само божество спустилось на эту грешную землю.

Я сразу увидела Михаила, который стоял рядом с Миленой. Он был очень хмурым, однако с почтением кивал на все ее слова. Но еще более мрачным казался другой юноша, стоящий рядом с ними. Лицо Антона исказилось при виде меня, и я, быстро схватив Милу, перешла в другой зал.

— Я рад, что вы пришли, — улыбнулся Анатолий. — Сегодня по-настоящему безумный день.

— В чем же причина? — удивилась я.

Анатолий мечтательно улыбнулся.

— Милена Сепия с самого утра находится тут. Она очень заботиться о предстоящей выставке. Она лично общается со всеми участниками. Вы бы слышали, как она внимательно слушает каждого, как восхищается чужими работами. И при этом в ней не видно ни капли жеманности.

Я заметила, как лицо Милы исказилось. Она явно не понимала слов Анатолия, хотя с явным интересом слушала его разглагольствования по поводу Милены. Одно это имя вызывало трепет у моей дочери, что, конечно же, не могло меня не волновать.

— А я могу к ней сходить? — произнесла Мила.

— У нее сейчас много дел, дорогая, — как можно мягче сказала я.

Не смотря на то, что я сама с трудом себя сдерживаю, чтобы не побежать на встречу с Михаилом, все мое нутро сопротивляется новой встречи моей дочери и новым экспонатом алхимика. Возможно, я не хочу, чтобы она попала в поле его зрения. А это становится все труднее.

— Милена, — выдохнула Мила, и я резко обернулась, когда она, отпустив мою руку, побежала в другой конец зала.

Словно в замедленном кадре, я видела, как моя дочь все дальше отдаляется от меня. С каждым шагом Мила приближалась к «вечности», и они ждали ее с улыбками на губах.

— Мила! — вырвалось у меня, и весь зал погрузился в тишину.

Мила остановилась в двух шагах от Милены. Она повернулась и с недоумением посмотрела на меня.

— Мила, вернись сюда.

Я слышала, как мой голос дрожит. По всей видимости, моя дочка тоже это услышала, она поплелась обратно, ни разу не взглянув на Милену.

— Ты не должна так убегать от меня, — прошептала я, когда она подошла ко мне.

Мы быстро покинули зал, который по-прежнему оставался в тишине.

***

Макдональдсе как всегда очень шумно, однако это единственное место, которое могло отвлечь Милу от происшествия в галерее. Я так думала. На самом деле она была очень подавленной, и хотя старалась этого не показывать, я прекрасно видела ее обиду.

— Тебе не нравится Милена? — тихо произнесла Мила.

И хотя детские крики разносившейся со всех сторон сильно заглушали все остальные звуки мира, я прекрасно расслышала ее вопрос.

— Нет, — покачала я головой. — Я ей не доверяю.

— Почему? — на ее детском личике появился поистине не детский интерес.

— Мы ее совсем не знаем, — поджала я губы.

Мила вздохнула и посмотрела в окно.

— Привет, — раздался рядом с нашим столиком голос, и Михаил напротив меня.

Мила с радостью закрутила головой, но не обнаружив никого снова отвернулась в окно.

— Как ты нас нашел? — удивилась я.

Он хмыкнул и посмотрел на Милу.

— Куда бы ты еще ее повела, чтобы отвлечь от Милены.

Я прищурилась, рассматривая его.

— Что в ней не так?

Михаил перестал улыбаться.

— Она — прекрасное создание, — ответил он.

— Ты в нее влюблен?

Михаил как-то странно дернулся, а затем покачал головой.

— Что в ней не так? Я же вижу, что она не так проста, как хочет казаться.

— Пойдем прогуляемся, не стоит кормить ребенка этой дрянью.

Михаил встал и направился к двери. Я с Милой последовала за ним.

— Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

Я чувствовала, что начинаю злиться. Однако Михаил лишь молчал. Мы все шли и шли, пока не набрели на городской парк. Мила с радостью взобралась на качели, и я потихоньку начала ее раскачивать.

— Ты боишься ее, потому что знаешь, что она другая, — произнес Михаил.

— Она согласилась на некую жизнь, — произнесла я, косясь на Милу, — поэтому она лучше меня?

— Она не лучше, просто другая.

— Вы ею так восхищаетесь, — покачала я головой. — Милена такая замечательная, она просто гений своего времени, столько таланта в одном человеке.

— В тебе говорит зависть или ревность? — нахмурился Михаил.

— Не говори глупости. Я же прекрасно знаю, что все это подстроено ради ал… ради ты-сам-знаешь-кого.

— Милена много лет работала над собой, она действительно заслуживает всего этого.

Я чувствую, что Михаил что-то скрывает от меня. Еще чуть-чуть я узнаю правду.

— Она всего лишь очередная игрушка, — произнесла я.

— Ты так ничего и не поняла, — горько произнес он.

Мы смотрели друг на друга и были так близки, но все же я понимала, что он на другом конце мира.

— Пойдем со мной, — прошептала я.

Он слегка покачал головой.

— Я поклялся в верности и только смерть снимет с меня клятву.

— Мила поехали домой, — я помогла ей слезть с качелей. — да, кстати. Вот это принадлежит тебе, — я протянула Михаилу тетрадь, — и передай Смиту, что я больше не намерена играть с вами в эти игры.

***

О Господи, сколько небесных фонариков. Они так ясно светятся в ночном небе. Я вижу, как они таят на черном небе, уплывая все дальше и дальше. Вокруг меня толпа незнакомых людей, которые в восхищение перешептываются.

Кто все эти люди? Почему они говорят на разных языках? Что собрало их здесь вместе?

Я снова смотрю на темное полотно, усыпанное звездами.

— Ты ведь знаешь, как рождается звездный свет?

Я резко распахнула глаза и села на кровать. Нахватало, чтобы Милена Сепия снилась мне по ночам. Что за безумный наряд волшебника из сказки.

Я обхватила голову руками и закрыла глаза. Передо мной снова всплыла картинка множества разно одетых людей, среди которых стояла Милена в черной мантии алхимика.

В дверь раздался приглушенный стук, и я сползла с кровати, поплелась к ней.

— Вероника, это Михаил, — услышала я знакомый голос.

Я отперла дверь и увидела его.

— Прости, что разбудил, — прошептал он, и, не дождавшись моего ответа продолжил: — Ты права, что хочешь уехать отсюда.

— Я передумала, — скрестила я руки на груди.

— Что?

— Я разговаривала с Анатолием, и он очень был обеспокоен моим отъездом. Сказал, что я подведу не одного его, но и других организаторов выставки отказавшись участвовать.

Михаил с напряжением сверлил меня глазами.

— Я дала ему обещание, это конечно не клятва вечной службы, но тоже кое-что стоящее, — расплылась я в улыбке.

— Черт, — воскликнул Михаил.

— Можно потише, у меня ребенок спит, — угрожающе зашипела я на него.

— Ты ведь понимаешь, что Смит привез тебя не просто так.

— Конечно, он хочет, чтобы я остановила твое старение.

— Что за чушь? — всплеснул он руками, и я заметила свою тетрадь.

— Мне так Игорь сказал. Они все хотят, чтобы ты снова стал пить этот эликсир бессмертия. Кроме, наверное, Антона, он вообще меня терпеть не может.

— Подумай сама, как ты можешь повлиять на мое решение?

— Не знаю, может, ты увидишь, какая я стала старой и не захочешь больше иметь со мной дело. А ведь дальше будет еще хуже: у меня появятся морщины вот тут вокруг глаз, обвиснет вот тут и сморщится вот здесь. А Милена навсегда останется молодой и красивой. В этом нет ничего смешного Михаил.

— Прости, просто я такой глупости ни разу не слышал.

Я попыталась закрыть перед ним дверь, но он меня опередил.

— Ты можешь оставить меня в покое? — возмутилась я.

— Нет, больше нет, — покачал он головой.