5

Глоря кинула камешек и тот как обычно попал прямо в центр круга. Девочка кинула второй и третий камешек так, что они легли сверху друг на друга.

Ботист с Клермоном переглянулись, пораженные увиденным. Лицо крысеныша расплылось в отвратительной ухмылке. Накручивая веревку на руку, он первым вылез из укрытия и направился к поляне, где играли дети. Чуть погодя за ним последовал и Клермон. Ботист же не спешил.

— Да ты просто издеваешься надо мной. — Рикерт высыпал свои камешки просто под ноги и отвернулся от девчонки. Увидел приближающихся незнакомцев. Веревки, намотанные на их руки, оружие, висевшее на поясах, равно как и странная походка не сулили ничего хорошего. Он оглянулся.

— Иди в дом, Глоря.

Столбик из девяти маленьких камешков рассыпался, когда девочка отвлеклась от игры и увидела разбойников.

Рикерт медленно пятился назад, но длинноногий Клермон быстро оказался рядом с ним. Небрежно саданул мальчишку по лицу, от чего тот навзничь повалился на землю, он как-будто не обратив на это внимания шел дальше.

— Проверь есть ли кто в доме. — приказал крысеныш. — Я возьму девчонку.

Клермон направился к мазанке.

— Здравствуй, милая. — сказал крысеныш, подкидывая в ладони свой чарнит.

— Не подходи ко мне. — прошипела девочка

Крысеныш засмеялся.

— Я всего лишь хочу забрать тебя с собой. Ты была когда нибудь в Вышграде?

— Там где живет король?

— Король, — кивнул Тарис, — с королевой и принцем.

— Мое королевство здесь.

Тарис почувствовал острую боль, которая разлилась по правой икре, куда Рикерт со всей силы саданул носком. Подброшенный камешек упал на землю.

В дверях мазанки появился отец Глори, услышав звуки возни, доносившиеся снаружи. Молниеносный удар Клермона в висок застал его врасплох и бородач медленно стек по стене.

Услышав визги крысеныша, Клермон тут же бросился в сторону Рикерта. Глоря инстинктивно бросила десятый камушек, который так и не использовала в игре, в надвигающегося на них громилу и на миг застыла от удивления, когда что-то невидимое отбросило дылду назад, хватило о землю как тряпичной куклой.

Тарис, по-прежнему кривясь от сильной боли, потянулся за своим камнем. Но девочка была ловчее. Она схватила чарнит и швырнула прямо в крысиное лицо. Камешек угодил крысенышу прямо в рот. Выкатив глаза, он перестал орать, вместо этого стал задыхаться. Держась за горло, он бегал из стороны в сторону, пока каким-то чудом камень все-таки не прошел через его горло, упав в конце концов на жаркое из свинины и батата. Обессиленный, он свалился на землю, тяжело дыша. Однако, на этом его мучения не закончились. Внезапно он почувствовал неистовую боль, прошившую все тело.

Его голова выскочила из туловища подобно тому как пробка выскакивает из бутылки с игристым вином. Руки и ноги натянулись так, будто невидимый палач приготовил его к четвертованию. По очереди конечности отделялись от тела и на их месте появлялись копыта. “Крысиная” голова сменилась настоящей лошадиной. Наконец, грудная клетка с противным, будто кто-то раздавил несчастную улитку, звуком, раскрылась, освободив молодую серую в яблоках лошадь.

Дети стояли застывшие от ужаса. В реальность их вернуло бурчание приходившего в себя Клермона.

— Прыгай на лошадь и беги! — тут же крикнул Рикерт.

— Но куда?

— Знаешь, где живет старик?

Девчонка кивнула и запрыгнула на лошадь. Рикерт поспешил к громиле схватив оставшийся от крысеныша меч.

— Рикерт!

— Беги!

Он развернула кобылку и пустила ее галопом.

Клермон, заметив парнишку, который уже доставал клинок из ножен, резко вскочил и приложился своим огромным кулачищем прямо в нос. Мальчишка выронил меч и руками закрыл лицо. Сквозь пальцы сочилась кровь. Он понимал, что возможно сейчас умрет, но главным для него было дать своей королеве время на побег. Клермон схватил его и повалил на землю. Достал веревку и начал связывать. Рикерт посмотрел на свою окровавленную ладонь и сжал ее в кулак. Почувствовал нечто, что необходимо сделать напоследок.

Удар пришелся прямо в нижнюю челюсть дылды и тот от неожиданности ослабил хват и повалился. Рикерт воспользовавшись моментом ослабил немного путы и запрыгнул сверху на Клермона. Крича, он схватил его за шею и принялся душить. Громила, вместе с мальчишкой, прилипшим к его шее, встал и, вцепившись в него своими древовидными ручищами, пытался снять с себя мальчишку, который походил на присосавшегося к жертве паразита. Рикерт заорал еще сильнее и оба почувствовали как в месте, где его окровавленная рука прижимается к шее жертвы, внезапно растеклось тепло. Клермон почувствовал как нечто незнакомое целиком заполнило его голову и через мгновение его голова лопнула подобно переспевшему арбузу. Рикерт упал на спину и быстро перекатился, чтобы не быть раздавленным тушей Клермона, свалившейся следом. Он провел по лицу руками, вытирая остатки костей и мозга. Попытался встать и почувствовал, как на шее затянулся аркан. Кто-то дернул его так сильно, что он упал плашмя, сильно ударившись головой и потеряв сознание.

Ботист разглядывал то, что осталось от Тариса — распахнутый гамбезон грудной клетки, усиленный кирасой из ребер и будто вышитый изнутри карминным шелком. Голова укатилась далековато, иронично застряв в песке в центре круга, куда дети кидали камешки во время игры.

Хоть в чем-то крысеныш одержал победу, подумал Ботист.

Поверженный великан лежал в десяти шагах, месиво оставшееся от его головы, похожее на единственный созревший на грядке арбуз, уже заинтересовало ворон..

Ботист вложил свой камень в руку Рикерта и стал ждать. Однако ничего не происходило.

— Проклятие! — прорычал он.

Основательно связав мальчишку, он подсунул его к дереву и посадил. Сел рядом и принялся разглядывать его, пытаясь найти какую-то деталь, разгадку. Девчонка, несомненно обладала силой, которую искали в столице, однако же она удрала. Но и голова дылды врядли лопнула от сильного натиска тонких пальцев мальчишки. Что-то в нем было. Голова Рикерта, который по прежнему был без сознания, покачнулась и капелька крови из носа полетела вниз. Она упала ему на ладонь смешавшись с кровью Клермона и грязью. Камешек блеснул светом. Слабым красным свечением. Ботист вскочил на ноги и тут же схватил чарнит. Тот сразу погас, но был теплым. Ботист потер камень в руке и посмотрел на мальчишку. После — положил камень в другую его руку. Камень снова вспыхнул красным свечением. Уже более ярким. Тогда Ботист понял, что нужно сделать. Он собрал рукой густую кровь, которая по прежнему сочилась у мальчишки из носа и обильно смазал ею камешек. Чарнит вспыхнул рубиновым огнем.

***

Дождь был весьма кстати. Стена крупных капель должна была стать его вторым плащом, а звук с которым она разбивалась о землю, призван был приглушить шаги. Он шел практически наощупь, благо, улицы эти за долгие годы вычеканелись в его памяти и он без проблем мог ориентироваться здесь даже с закрытыми глазами. Незаметно проносился мимо караула, словно призрак, пробивающийся сквозь стену ливня.

Но плащ этот сегодня носил не только он. После глухого удара по голове он упал прямо в грязь. Придя позже этой же ночью в себя, он обнаружил, что сидит в неудобном резном кресле со связанными руками.

— По-правде говоря, я думала, что каждая вылазка будет согласована со мной.

Чародейка появилась из-за спины Креспо, но тот узнал ее только по голосу — грязь полностью покрывала его лицо, включая глаза.

— Смой с него грязь, — приказала она кому-то, — я хочу, чтобы он видел меня.

— Горячей водой? — уточнил бас, доносящийся откуда-то справа.

— Вздор. — удивилась чародейка. — В горячей я искупаюсь, как только мы с ним покончим.

Креспо услышал ленивое шарканье, какой-то шорох, а после почувствовал как в его лицо врезалась ледяная волна. Дыхание перехватило. Зубы свело от попавшей в рот воды. Он сплюнул грязью. Глаза уже могли различать, окружавшие его фигуры. В десяти шагах стоял крупный гвардеец, который, очевидно, приволок его в темный зал Глаценны. Сперва Креспо принял его за Клермона, неожиданно раздобревшего после вылазки.

Зал, используемый обычно для переговоров, с легкостью, как убедился сам Креспо, превращался в место для допроса.

— Я же говорила, что твоя смерть будет не от яда? Ты думал, что это чисто мужская игра? Женщине здесь не место? Женщина глупа. Все вы привыкли думать, что наша работа быть лишь украшением, не так ли? Дорогой мой Креспо, неужели ты думал, что за все десять с лишним лет, в течение которых ты здесь пытаешься ворочать дела по указу старика из Крыуле, я ни разу не усомнилась в твоей, — чародейка показушно прокашлялась, — честности?

Двери зала распахнулись. С улицы в помещение ворвался запах ночной свежести, а за ним — Ботист, волоча за собой привязанного к веревке Рикерта.

Креспо хотелось, чтобы и это оказалось всего лишь обманом зрения.

Глаценна мягко улыбнулась. Ботист отпустил веревку и толкнул мальчишку. Тот упал на мраморный пол и прополз на четвереньках два метра, пока не поднял голову и не увидел связанного Креспо.

— Господин Льзани?

— Господин этот слишком часто гостевал у твоего старика, не так ли? — осклабилась чародейка и дала знак гвардейцу. Тот мигом схватил веревку и оттащил мальчишку в соседний зал.

— Видишь, дорогой мой Креспо, я сделала правильный выбор.

— Мой мир пустыня. — сказал вдруг Ботист достав каменный кинжал.

— Прошедший ее насквозь, увидит мир — ответила чародейка

— Ваш нож спасти мне жизнь.

— Идиот, — сказал вдруг Креспо, — она использует тебя и уничтожит также как и меня.

— Предателей, — повернулся к нему Ботист, — и нужно уничтожать.

Он подошел к связанному Креспо и приставил свой кинжал к его горлу.

— Можешь прочитать молитву. Кто знает, может бог услышать ее. Одна просьба. Выбрать что-то короткое и емкое.

Креспо закрыл глаза, а южанин одним резким движением перерезал ему горло.

— Что ж, — беспристрастно сказала Глаценна, — пожалуй довольно на сегодня представлений. Я все же, хочу еще сегодня принять ванну. Но лишь после того как я задам несколько вопросов нашему гостю. Пойдем, узнаем поближе этот элемент перевеса.