Нерожденный

Стоял болезненно яркий полдень. В парке было солнечно и многолюдно. Но были там места, словно вырванные из общего мироздания. В тени, вдали от толпы, на скамейке сидела молодая девушка. Сидела и глотала слезы. Она была так поглощена своим страданием, что не заметила, как тени перед ней сгустились и из них на горячий бетон шагнул молодой человек. Он остановился перед ней в паре шагов и, наклонив голову, внимательно ее разглядывал. Через несколько минут девушка подняла голову и обратила на него внимание. Тогда он заговорил.

— Тебе нужна помощь.

— Нет, нет, я в порядке…

голос ее дрожал, девушка еще не оправилась от рыданий. Она отвернулась и начала подниматься со скамейки.

— Это не вопрос. — холодный голос заставил ее содрогнуться. Она вновь глянула на него. Худой, болезненно бледный, с черными волосами, почти закрывающими глаза. «наркоман, что ли» мельком промелькнуло у нее в голове. Но на наркомана этот парень похож не был. Что-то чересчур страшное скрывалось на дне этих глаз.

— Если хочешь, я избавлю тебя от этих чувств.

Его рука медленно поднялась и указала в грудь девушки. Она сделала пару шагов назад. Он стоял на месте, но, казалось, так и не отдалился от нее. Девушка сглотнула и попыталась придать голосу уверенность.

— Мальчик, что ты несешь? Оставь меня в покое.

Голос все еще дрожал. Плохо. Она звучит слишком неубедительно.

— Твоя любовь. Я заберу ее.

Ее интуиция и здравый смысл схлестнулись в нешуточном поединке. Пока разум кричал «беги!», интуиция толкала вперед. В что-то страшное и потустороннее. И она ее послушалась. Молча кивнула. Крошечный шажок вперед — и мальчик уже стоит вплотную к ней. На мгновение на нее дохнуло холодом, а потом в голове словно взорвалась маленькая бомба. Алые свечки, мертвый младенец, старушечьи руки, бескрылая птица. Девушка всхлипнула, осела на землю и как на духу выложила свою историю странному незнакомцу.

Ее зовут Екатерина, ей 23 года, она студентка. Два года назад встретила молодого человека, влюбилась. Все у них было замечательно, собирались играть свадьбу. А потом он ей изменил. Она не смогла его простить. Они разбежались, он стал жить с новой пассией. Но неделю назад решил вернуться к Кате. Звонит, требует ее внимания. А она все так же не может его простить. Но любит.

На этой фразе Катя поняла, что не может уже говорить и тихо замолкла. Мальчик мягко обнимал ее и молчал. В его работе подобные мелочи были не важны, но он каждый раз терпеливо выслушивал всех, кто хотел выговориться. А таких было много.

— я могу сделать так, что это чувство исчезнет. — тихо сказал он. — ты хочешь этого?

Девушка медленно кивнула. Незнакомец удовлетворенно кивнул и… запустил свою руку ей в грудь. С резким хрипом воздух вырвался наружу. На мгновение Кате показалось, что ей в легкие влили жидкий азот. Но спустя секунду рука уже показалась наружу, сжимая в когтях маленькую птичку. Холод ушел, оставив какое-то странное и непонятое пока чувство. Катя замерла, рассматривая птицу. Она была крошечная словно воробей или синица, но каких-то безумных расцветок. Птичка смирно сидела в руках мальчика, изредка чирикая. Холодный голос мальчика вывел Катю из транса.

— Все, конец.

Она с трудом оторвала от птенца взгляд.

— Что теперь будет?

— Ты вернешься к прежней…

— Нет, не со мной. С ней.

Мальчик посмотрел на свою добычу: — Это тебя не касается.

Повернувшись к ней спиной, он медленно побрел по мощеной парковой тропинке.

— Как мне тебя найти?

Мальчик, не оборачиваясь, указал пальцем на скамейку. Катя замерла на секунду и собираясь с духом, задала вопрос, беспокоящий ее с самого начала встречи.

— Кто ты?

В последний раз остановившись, мальчик обернулся и тихо произнес.

— А вот это… тебе знать не обязательно.

На секунду девушке примерещилось странное марево над головой мальчика, а затем он окончательно исчез.

Через пару часов пожиратель эмоций сидел на крыше высотки рассматривал свою маленькую жертву. Птичка уже пригрелась в его объятиях и лишь изредка попискивала.

— Что же нам делать с тобой? — почти ласково спросил мальчик. Пальцы сжались, ломая хрупкий птичий хребет. Птичка успела лишь в последний раз пискнуть, прежде чем целиком скрылась в широко разинутой пасти монстра.

Екатерина равнодушно сидела на скамейке и равнодушно смотрела на облака. Мальчик подошел и сел рядом.

— Он снова приходил. Плакал, молил о прощении, говорил, что любит лишь мнея. А мне было все равно. Абсолютно все равно.

Мальчик молчал.

— Я больше ничего не чувствую к нему. Ни любви, ни ненависти, ни злости.

Мальчик молчал.

— Мне все время так больно. Кажется, что меня изнутри заморозили. И больше ничего во всем мире не может отогреть меня.

Мальчик повернул голову и посмотрел на нее.

— А ты чего ждала?

Катя смотрела на него и видела на его голове рога с алыми свечками. Алыми свечками.