Глава 6. Отчаяние

Я не верю, что раньше была знакома с этим жестоким человеком, а тем более влюблена в него. Не может быть такого. Нет, я не верю ему. Если он и сам, как говорит, не всё помнит, то как может помнить меня? Зачем я ему? Почему шантажирует, что умрёт? От любви не умирают, наверное...

И что мне здесь делать целых две недели? Пусть докажет, что мы знакомы, иначе я сильно разозлюсь. И не знаю что с ним тогда сделаю!

Мои мысли были нещадно прерваны. Не могу остаться одна даже на балконе своей комнаты.

— Ты здесь? — спросил Александр и дотронулся до моего плеча.

— Не трогай меня, — снова пришлось стряхивать его наглую руку.

— А я думал, что ты уже сбежала.

— А смысл сбегать без моей монеты? Сам знаешь, — упрекнула я и отвернулась.

Он встал рядом. Мы долго тихо смотрели вдаль. Море окрасилось яркими красками заходящего солнца и теперь почти невозможно рассмотреть, где начинается небо. Мгновение, другое и город погрузился во тьму. В домах зажёгся свет, уличные фонари осветили набережную, дороги. Машины мчатся туда-сюда. Тот же город, но теперь чувствуется, что он живой. Я взглянула на молчаливого собеседника рядом. Заколдованное королевство. Больше ничего на ум не пришло...

— О чём думаешь? — спросил он, наконец.

Только сейчас я поняла, что он внимательно рассматривает моё лицо. Меня это смутило.

— Иногда хочется просто помолчать, — ответила я как можно суровее и снова отвернулась.

Но тут же захотела напомнить, что он должен доказать, что мы знаем друг друга:

— Так чем докажешь, что мы знакомы?

— Не просто знакомы, а любим друг друга, — мигом уточнил он.

— Ну это тебе так думать хочется...

Его лицо так быстро приблизилось к моему, что от страха и смущения я не смогла договорить и зажмурилась.

— Постой! — вытянув руку вперёд, я попыталась его остановить, но, похоже ничего страшного мне и не грозило.

— Что? — я осторожно приоткрыла глаза, его невозмутимый взгляд сбивал с толку. — У тебя листик в волосах застрял. Вот, смотри.

Александр легонько коснулся моих волос на макушке и после ещё несколько секунд вертел зелёный листочек между большим и указательным пальцами, пока не отпустил свою нежданную находку на волю ветра. Ветер тут же подхватил листочек и унёс его вдаль. Я наблюдала за ним, но так и не смогла разглядеть куда он приземлился. Мне тоже хотелось оказаться этим самым свободным листочком...

— Здесь прохладно, может зайти внутрь? — предложил шантажист.

— Мне и здесь хорошо, — хотелось вредничать и сопротивляться каждой его фразе, любому слову. Как он меня бесит! — Покажи фотографии или ещё что-нибудь, где мы вместе, иначе не поверю тебе. Да и так тоже не поверю. Всё можно подделать.

— Тогда какой смысл? У меня ничего нет, — Александр растерянно пожал плечами.

— Как это? А в смартфоне?

— Там тоже нет.

— Записи какие-нибудь? Может я тебе письмо писала?

— Ничего не осталось, — грустно вздохнул.

— Извини, но как мне тебе поверить?

— Я и сам пока не знаю. Всё куда-то исчезло, будто тебя и не было вовсе. Но я точно знаю… Чувствую, что мы были вместе, любили. Не зря же тебя нашёл мой ёжик?

Я недоверчиво прищурилась. Он это заметил и поспешил успокоить меня:

— Понимаешь, когда ты рядом, моё сердце замирает. Когда вижу тебя с кем-то другим сердце бешено стучит, портится настроение. Кажется, я даже становлюсь другим человеком! Прямо как сегодня, на конференции. Я хотел порвать на кусочки этого Андрея, что он просто сидел рядом, — Александр сжал кулак и стукнул им по перилам. Перила зашатались. — Потом ещё, гад, подбежал, схватил тебя за руку, когда ты упала! — перилам снова досталось.

— Ты такой ревнивый!

Александр недовольно взглянул на меня и продолжил:

— А как же не защищать то, что принадлежит мне? Разрешать кому-то дотрагиваться до тебя, да и просто смотреть в твою сторону? Я не позволю!

Меня задели его слова:

— Я сама по себе, я не твоя.

Он бросил на меня очередной ревнивый взгляд:

— Хорошо, я перестану говорить то, что тебе неприятно. Пойдём ужинать?

Мы спустились в столовую. В полутьме просторного зала, за большим круглым столом сидели мы одни. С картин упрямым взглядом меня сверлили чьи-то предки. Вопросы сами по себе начали вырываться вслух:

— Ты живёшь один в этом огромном доме?

— Да.

— А где твои родители?

— Они живут в другом городе.

— И тебе здесь совсем не грустно?

— Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? Я ждал тебя.

— Но, если ты так любил меня, то как смог забыть? А о монетке помнишь?

— Я же говорил, что специально оставил нам подсказку, только до встречи с тобой не помнил этого, но всё волшебным образом разрешилось, — Александр тепло улыбнулся и поднял бокал. — И я не забывал тебя, меня заставили. Правда, пока не понимаю как и кто, но обязательно разберусь и пощады никому не будет!

— Я не чувствую, что любила тебя. Или полюблю, однажды...

— Прошло слишком мало времени...

— Ты успокаиваешь сам себя. Может быть я тебя никогда не любила?

— Но я тебя любил! Люблю… И чувствую, надеюсь, что я не обманываюсь в тебе. Нет, я не могу так говорить… Мы точно любили друг друга.

— Какая разница, что было раньше? Если сейчас всё не так, то, возможно, и не нужно так яростно стремиться вернуть былое?

— Не говори так!

— Но это и есть правда. Через две недели я вернусь домой, а ты будешь жить как прежде и может быть найдёшь свою любимую. Но не меня, прости.

— Ты и есть моя любимая.

Александр резко встал из-за стола, подбежал ко мне, наклонился и нежно взял за руку. Поднёс её к своим губам и поцеловал. Моё сердце словно пронзили насквозь чем-то горячим и холодным одновременно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

— Что с тобой? Всё хорошо?

— Да-да, прости, — неохотно отнекивалась я.

— Что ты почувствовала?

Я уже хотела рассказать, что у меня заболело сердце, но это было ни к чему. Зачем вселять слепые надежды в больной разум, одержимый призрачной мечтой? Мы никогда не будем вместе. Я не его потерявшийся ёжик.

Но его упрямый взгляд не оставлял меня в покое:

— Что? Что ты сейчас чувствуешь? Скажи? Хоть слово, хоть что… — умолял он и снова в глазах заблестели слёзы.

— Я ничего к тебе не чувствую, прости, — почему-то стало его очень жалко и я даже не заметила как начала всё чаще извиняться. Так не пойдёт!

Хочется побыстрее закончить этот нелепый разговор:

— Я устала, хочу пораньше лечь спать.

Александр помог мне встать. Молча, думая каждый о чём-то своём, мы побрели к лестнице. Моя рука скользила по деревянным перилам. Я пыталась избавиться от разных мыслей и про себя пересчитывала найденные, нащупанные пальцами щербинки на старом полотне.

Вот мы уже стоим у моей комнаты, прощаемся до утра, но кажется, будто навеки. В его глазах поселился страх. Чего он боится? Будто услышав мои мысли, он вдруг произнёс:

— Я так боюсь, что не увижу тебя снова, что ты уйдёшь. Почти каждую ночь мне снился один и тот же сон, что не могу тебя найти, хоть и не знал тогда кто ты. И каждое утро сон сбывается.

Хотелось бы мне его успокоить, но я знала, что скоро мы расстанемся.

— Спокойной ночи, — только и смогла я сказать.

— Спокойной ночи, — грустно повторил он. — Моя комната здесь, напротив твоей, — его рука метнулась в сторону, указывая на дверь. — Если что-то нужно, зови меня в любое время.

Я кивнула в ответ и тотчас скрылась за дверью. Рука тряслась отчего-то. Я прижала её другой рукой и смогла, наконец, повернуть ключ в замке. Прижалась спиной к двери. Что я здесь делаю? Почему я? Я хочу домой… В отчаянии я сползла на пол и ещё долго так сидела и думала, думала, надумывала… А жёлтая луна мне зловеще улыбалась и подмигивала, заглядывая в широкое окно, забавляясь с занавеской.