Зверь из Бриг

Часть первая

Каждое событие порождает другое, подобно тому, как дым рождается в огне. Мы стали порождением беды, что пришла столь внезапно. Мы — тени горя и дети несчастья.

Охотники на охотников и убийцы убийц. Мы — мертрайеры.

Эрик Шванц, 1685г.

Луна скрылась за горами, когда Леонард делал последний обход. Все вокруг застыло, замерло в напряженной тишине, как замирает в своем укрытии ребенок, играющий в прятки. Только время игр прошло, а забавы давно сменились страхом. Он заполнил пустынные улочки, пропитал душный воздух, поселился в неспокойных огнях и рваных тенях. Все вокруг принадлежало ему безраздельно, и ни одна душа не осмелилась бы нарушить границы этого царства. Сегодня ночью жители заперлись в домах, и только дозорные с опаской шатались меж серых от лунного света изб, вздрагивая от каждого шороха.

У одного из факелов застыл караульный, в нем Леонард узнал начальника стражи. Почувствовав приближение, тот развернул массивное ружье.

— Стой! Кто идет?

— Это я, Барри.

Услышав знакомый голос, стражник облегченно выдохнул, опустил дуло к земле. Однако перевел курок лишь когда охотник вышел на свет.

— Ничего?

Леонард развел руками. Это была третья ночь, когда они безнадежно вглядывались в темноту, последняя ночь охоты.

— Может, ушел? — с надеждой спросил Барри.

Леонард покачал головой: не все так просто. Лугару не придет, уже нет — слишком близко час рассвета. Но монстр, нарушавший покой местных жителей, не мог так легко оставить охотничьи угодья. Казалось, он затаился, выжидает подходящий момент, словно разумное существо.

Каждый раз Леонард отвергал эту мысль, и каждый раз она возвращалась к нему все более похожей на злую правду. Зверь с легкостью избегал ловушек, путал следы. Каждый охотник знает, хищник умен, хитер и от того особенно опасен, но с таким проворством пришлось столкнуться впервые.

— Господин мертрайер, он же так и не появился! Такого не может быть, если речь идет о лугару. Разве...

Леонард жестом остановил его. Тень появившейся расслабленности слетела с лица Барри, сменившись беспокойством. Нервно перехватив ружье, караульный нацелился в сторону леса:

— Что-то не так, месье?

— Да, — короткий момент, чтобы насладиться мелькнувшим в глазах ужасом. Леонард улыбнулся. — Ты не перевел курок.

Выдохнув, Барри перекинул рычажок.

— В ночь охоты ружье всегда должно быть наготове. Лишние секунды могут спасти тебе жизнь. И еще, — Леонард зашел за спину и мягко подтолкнул стражника к деревьям.

— Что вы делаете?! — Барри поспешил вернуться на прежнее место. — Хотите скормить меня ему?!

— Тут нет его. Но у тебя неудачная позиция на случай его появления.

Видя замешательство, Леонард поспешил объяснить:

— Источник света должен быть за тобой, а не впереди.

Барри выглядел озадаченным:

— Я думал, лугару боится огня.

Все так, только голод обычно побеждает страх.

— Если будет слепить свет, ты можешь не заметить приближение опасности.

— Ооо, — многозначительно протянул стражник. — Здорово, что вы обучаете нас, месье Давье. Жосс и ребята, должно быть, знают такие тонкости, но я — обычный человек, и охота на зверя для меня в диковинку. Особенно на такого зверя.

«Для меня, пожалуй, тоже», — подумал Леонард, но вслух ничего не произнес. Барри, повозившись с ружьем, тоже затих.

Воспользовавшись моментом, Леонард прислушался.

Как и ожидалось, поблизости не было ни души. Кроме далеких звуков ночного леса — лишь треск огня. Обратившись в слух, Леонард все глубже погружался в окружающее его безмолвие, пока оно не заговорило с ним новыми, неразличимыми для человеческого уха, полутонами. Шорох гуляющего между домами ветра, тихое поскрипывание заборной калитки через две улицы отсюда. Дыхание стражника громким шелестом смешивалось с гулкими, тяжелыми ударами. Так билось его сердце. Ровный, несколько учащенный ритм, завораживал. От леса тянуло влагой и хвоей, но близ домов воздух пропах теплой смолой и огнем. Больше ничего. Если лугару и был где-то, то явно не здесь.

— Чуешь?

Шепот Барри оглушил его. Леонард покачал головой, с неохотой отпустил тонкий, сотканный из миллионов звуков и ощущений мир.

— Луна зашла, — сухо объявил он.

Барри понял.

— Пойду, обрадую ребят, — под густыми усами показалась улыбка.

Стражник уже сделал несколько больших шагов, когда Леонард окликнул его. Наконец он решил поделиться своими опасениями.

— Барри! — позвал он негромко.

Караульный повернулся.

— Не теряйте бдительности. У меня дурное предчувствие.

Стражник лишь кивнул в ответ и растворился во тьме.

* * *

Какой же он замечательный!

После встречи с подчиненными, Барри направился к кабаку — его любимому месту для посиделок, — и по пути обдумывал сегодняшнюю охоту.

Его, как и всех, конечно, пугало присутствие зверя-убийцы, но сейчас к нему постепенно возвращалось странное праздное чувство. Оно поселилось в нем несколько дней назад и разрасталось все сильнее, словно летний плющ на заборе. Любопытство, что ли, или гордость? Или нечто среднее — Барри не смог бы сказать точнее. Но он был уверен в одном: его определенно радовало происходящее в Бриг.

Барри тянуло в омут безумных, кровавых событий. С каждым рассветом он выныривал из него, чтобы сделать короткую передышку — и в следующее мгновенье опуститься еще глубже. Чувство близкой опасности пробуждало страх и одновременно будоражило кровь. Возможно, стоило последовать совету женушки Элизы и посетить кюре (вдруг действительно неуместное веселье внушает ему дьявол), но Барри не спешил в церковь — уж совсем не хотелось ему отказываться от появившейся вместе с радостным чувством уверенности.

Далеко не каждому в этой стране доводилось выступать против лугару, тем более работать на пару с мертрайером, возглавлять охрану целой деревни. А он, Барри, как раз посвящал этому, несомненно праведному, делу все свое время. Вот уже три дня как!

Нет, все-таки, какой же он замечательный!

Приятными мурашками расползалась по телу гордость за себя, и почему-то Барри совсем не смущало, что «целая деревня» — слишком громкое название для небольшого горного поселения.

Переступив порог кабака, он громогласно поприветствовал собравшихся — двух стражников-добровольцев да охотника. Должно быть, они тоже решили отметить окончание трехдневного караула.

Потребовав себе пинту лучшего пива (а что, разве он не заслужил?), Барри, особо не церемонясь, подсел к Жоссу. Угрюмый бука — не лучший собеседник в такую ночь, но выбирать не приходилось. Положение Жосса соответствовало собственному: в конце концов, тот возглавлял всех охотников. Не слишком удачно, как мог бы сказать Барри, но лидер есть лидер.

— Луна зашла! — праздно объявил Барри, усаживаясь на массивный стул с перекошенной спинкой.

Жосс оторвался от пойла и наградил стражника не слишком дружелюбным взглядом. От бессонных ночей и без того впалые глаза, казалось, готовились вот-вот провалиться внутрь черепа. Не сказав ни слова, Жосс лениво отсалютовал, приподняв стакан. Пф! Важный какой! Барри решил, что тоже не будет говорить, по крайней мере первым, и уткнулся в стол. Потом озирался вокруг. Потом вновь рассматривал деревянные разводы. Надолго его не хватило. Когда в третий раз он провел по усам, стирая светлую пену, вертевшийся в голове вопрос сам нашел выход наружу.

— Ты снова думаешь о них?

Жосс не проронил ни слова, но посмотрел особенно тяжело. В этом взгляде Барри усмотрел утвердительный ответ.

— Да брось, приятель! Уже месяц прошел. Надо жить настоящим, — он расслабленно откинулся на деревянную спинку, сложил руки. — И будущим. Я вот что думаю: эта трусливая тварь почуяла запах настоящего охотника, мертрайера, и убежала в свой лес.

— Не вижу повода для радости, — хмыкнул Жосс. — Легче пристрелить зверя на нашей территории, чем лезть к нему в логово.

Барри улыбнулся — вот охотник и включился в разговор. Можно теперь с поспорить, вернется ли лугару вновь или нет. Он вот был уверен, что нет: монстр ушел слишком далеко, в этом не было никаких сомнений. Иначе почему он не был замечен ни в один из этих дней? Но прежде, чем стражник успел обратил мысли в слова, Жосс добавил:

— Да и с таким мертрайером дело легче не пойдет.

Барри удивленно приподнял бровь — впервые при нем кто-то усомнился в Леонарде. Да и как можно? Он так много знает об этих чудовищах, опыта у него предостаточно: мертрайер как-то обмолвился, что это одно из последних его заданий, Барри сам слышал! А уж как он сумел всех организовать всего за одну ночь до полнолуния.

— Видел его метку?

— Что? Ааа! Конечно! Разумеется! — Барри рассмеялся. — Думаешь, я мог бы проморгать такое? Первым же делом убедился, что к нам приехал настоящий мертрайер, а не мошенник.

— И что ты видел?

Барри не помнил. Точнее, помнил слишком смутно, ведь у него было всего несколько секунд — момент приветственного рукопожатия — тогда-то он и видел рисунок.

— То, что и должно быть, — отмахнулся он. — Герб провинции, четыре меча, метки за убитых.

Жосс уперся подбородком в ладонь и улыбнулся. Почему-то эта беззлобная улыбка уязвила Барри — уж не смеются ли над ним?

— Ладно, что не так? — угрюмо процедил он.

— У него три линии смерти, — ответил Жосс. — Не удивительно. За такую плату нам могли прислать либо зеленого сопляка, либо злостного нарушителя.

Он наклонился ближе, продолжил:

— Вот, что я скажу: твой «настоящий охотник» — просто неудачник, которого отделяет от виселицы единственный провал. Готов поставить три су, что это задание станет для него последним.

У Барри перехватило дыхание. А ведь он верил в Леонарда, думал, что помогает настоящему мастеру, а на деле… Как он не обратил внимание на такую важную деталь? И теперь так глупо опозорился перед Жоссом. От досады аж сводило челюсть. Он лихорадочно пытался найти оправдание своей невнимательности. Может, сказать, что он все знал? Конечно! Подумаешь, три неудачи! Зато и успешных охот было достаточно — Барри сам видел отметины… вроде бы. Он уже не был так уверен.

— Тем не менее, от одного такого «неудачника» может быть больше толка, чем от целого отряда.

Хрипловатый голос заставил Барри вздрогнуть от неожиданности, Жосс напрягся.

— Ты на что намекаешь, мертрайер?

В вопросе Жосса острым клинком затаилась угроза, и Барри, чувствуя ее, невольно поерзал на стуле. Не хватало еще, чтобы эти двое сцепились: разбираться же придется ему, ответственному за порядок. Боже милостивый, за что такие испытания?

— Лишь на то, что вам придется довольствоваться имеющимся, — Леонард облокотился на спинку стула и обратился к Барри. — Есть разговор.

— Сейчас?

Пускай компания Жосса была не так приятна, как хотелось, но Барри планировал подольше побыть в тепле. Да ведь он только пришел! И стакан отменного пива еще наполовину полон.

— А почему бы вам не поговорить тут? — хмыкнул Жосс.

— Шумно.

Негромкий голос Леонарда не выражал ничего. Барри подметил эту странность с первого дня их встречи: казалось, кто-то украл все оттенки, оставив ровный, холодный тон. От присутствия за спиной мертрайера становилось не по себе. Барри опустил плечи и с тоской посмотрел на недопитый стакан:

— Что-то срочное?

— Надо обсудить план дальнейших действий.

— Сейчас? — воскликнул Барри. — К чему такая спешка? У нас впереди целый месяц.

— Я хочу покинуть Бриг через неделю.

— Что? — тут уже удивился Жосс. — Куда? Зверь еще не пойман!

Барри повернулся, чтобы лучше видеть Леонарда, но тот уже отошел от спинки стула: снял с плеча ружье и, прислонив к столу, сел на свободное место. Украдкой Барри глянул на руки, но из-за падающей тени так и не разглядел метку. Заметил лишь, как мертрайер сжимает ремешок. Боится за ружье что ли?

Он перевел взгляд и встретился с бесцветными, как и голос, глазами, невольно отвернулся. На какой-то миг показалось, что в чужих зрачках блеснул хищный, звериный огонек, но когда Барри нашел в себе смелость повернуться, Леонард уже отвернулся. Нервно потянув ноздрями воздух, Барри отпил из стакана и привычным жестом обтер усы. Показалось.

— Я склонен полагать, что в Бриг нет лугару, — наконец, произнес Леонард.

— Рехнулся что ли?! — вскинулся Жосс. — Эта тварь загрызла четверых моих ребят!

— Не стоит так кричать, я прекрасно слышу.

Тот же холодный тон. Леонард пристально смотрел на охотника, и Барри готов был поклясться — было в этом взгляде что-то особенно пугающее. Жосс склонился над столом, как хищная птица, заговорил тише:

— Я лично всадил в чудовище три пули. Три! И столько же отправил в монстра каждый из охотников. А эта тварь разорвала их в клочья. Это был не обычный волк, говорю тебе! Это демон. Лугару!

— Тогда где он сейчас?

Ответа не нашлось.

— Позвольте, я кое-что вам объясню, — Леонард прислонился к спинке стула, Жосс последовал его примеру, выражая молчаливое согласие. Барри же, наоборот, придвинулся ближе. — Лугару глупы, ими движут инстинкты. Ни один такой монстр не может скрываться долгое время. — Он сделал паузу, будто размышляя, стоит ли продолжать. — Из-за активности лугару в лесах стали появляться крупные волчьи особи. Выносливые и агрессивные. Но убить такого возможно для обычного человека. Кроме того, эти волки не являются носителем проклятия, а значит, Орден не видит в них угрозы.

— Хочешь сказать, я встретил не лугару, а лишь его подобие? — Жосс помрачнел. — И чертовы мертрайеры не берутся за такие дела?

Леонард наклонил голову, отчего на лоб упали пряди темных волос:

— Совершенно верно. Вы могли смертельно ранить этого зверя, и он умер где-то в чаще.

Жосс задумчиво постучал пальцем по стакану, потом все же сделал несколько глубоких глотков. Барри же напрочь потерял интерес к выпивке. Если такой волк смог легко разделаться с охотниками Жосса, на что же способен истинный лугару? От этой мысли снова стало не по себе, как в те долгие часы, что он стоят на посту.

— Тогда к чему это обсуждение планов? — наконец, фыркнул охотник. — Хочешь содрать с жителей еще больше денег?

— Я хочу исследовать лес.

— Зачем? Говоришь же — опасности нет, — ядовито заметил Жосс.

Леонард молчал, только перебирал пальцами кожаные полосы ремешка. Барри подумалось, что сейчас точно также он перебирает в голове слова в поисках подходящего.

— Предчувствие? — догадался он.

— Предчувствие.

— Гос-с-споди! — в голосе Жосса слышалось нескрываемое презрение. — Мы будем отдавать свои и без того скудные накопления из-за предчувствия? Скажи-ка, приятель, ты кем был до того, как Орден пометил тебя? Уж не грабителем ли?

Леонард поднялся с места. Тут же вскочил на ноги Жосс. Сердце Барри пропустило несколько ударов. «Ну вот, началось, — пронеслось в голове. — Я знал, что этим все и закончится». Он перевел взгляд с Жосса на Леонарда, потом обратно: крупный и плечистый, Жосс внушал ему справедливые опасения, но Леонард… да, он не выглядел таким мощным, но выступить против мертрайера — чистой воды безумие. Известно, что они дьявольски сильны, раз сражаются наравне с порождениями ада.

— Если надумаете помочь, вы знаете, где меня найти, — коротко сказал Леонард. — Жду до утра.

Он подхватил ружье и вышел из кабака. Жосс сплюнул, глядя мертрайеру в след:

— Ворюга.

* * *

Предчувствие. Оно не покидало Леонарда с первых минут в Бриг: смутное беспокойство, чувство близкой опасности. Оно давило, раздражало, даже воздух от него тяжелел. Отказаться бы от задания и уехать прочь, доверившись своему чутью, да только нельзя: сейчас не только судьба поселенцев зависела от него, но и его собственное будущее оказалось завязано на проклятой деревушке. Задание в Бриг — одно из последних поручений Ордена, и слишком много поставлено на карту. Можно даже сказать все. Две удачные охоты — свобода, одна неудача — смерть. Предельно просто.

Леонард неосознанно потер руки, представляя, как четвертая, последняя метка перечеркнет мертрайерский знак, скривился. Умирать он не хотел. Легким, привычным движением, поправил ворот сорочки, пряча шею от прохладного ветра.

Приближалась осень. Она неспешно спускалась со снежных вершин и протягивала свою мокрую, холодную руку к долинам. Ее еще незримое присутствие ощущалось в сыром, неприветливом воздухе, влажной, мягкой земле и в едва уловимом прелом запахе. Как в тот день, когда они с Бенджаменом впервые отправились на охоту.

Леонард мотнул головой — сейчас эти воспоминания ни к чему.

Несмотря на рано приближающиеся холода, знахарка Бриг предсказала — зима будет мягкой. Хорошо, если она не ошиблась, иначе поселение вымрет не от кровожадной твари из леса, а от голода — монстра куда более страшного и вездесущего.

Достигнув развилки, Леонард свернул с главной дороги, уходя от полей и домов.

Когда староста выделил целую избу для работы, Леонард сильно удивился: ранее ему не приходилось сталкиваться с подобным радушием. Правда с каждым проведенным в Бриг часом он все больше склонялся к иной мысли — вовсе не щедрость подвигла главу поселения к такому решению: близость кладбищенской полосы и дурная слава предыдущего владельца — не удивительно, что освободившийся дом не облюбовали даже охотники. В прочем, предрассудки его не волновали — есть крыша над головой и ладно.

Как и у каждой в поселении избы, у небольшого домика горел факел. Свет осторожно касался замазанных глиной стен и рассеивался в ночном мраке. Нечеловеческое зрение выхватило из него очертания помоста — заранее приготовленного для лугару кострища. Приоткрытая дверь заставила Леонарда насторожиться: он был уверен, что закрывал ее, отправляясь на охоту. Не хватало еще, чтобы внутрь забрался вор или, хуже того, убийца.

Он осмотрелся. На короткое мгновение позволил себе сильнее ухватиться за жалкие отблески света, что падали на землю, глубже нырнуть в отступающую темноту, увидеть… ничего, никого. Леонард прислушался. В звуках пробуждающегося леса потонул подозрительный шорох: кто бы ни открыл дверь, он все еще находился внутри.

Примерзкая ситуация. Его два года учили убивать чудовищ, но для стычек с людьми опыта не хватало. Даже сумеречное зрение не даст преимущества: в черных внутренностях избы слишком мало света даже для него.

Перекинув ружье за спину, Леонард потянулся за пистолетом, приготовил к стрельбе, затем бесшумно проследовал к факелу и вынул его из держателя, столь же тихо подкрался к прикрытой двери. В следующий миг Леонард оказался внутри.

Застывший в помещении мрак разлетелся в стороны, обнажив нехитро обставленное пространство, а вместе с ним незваного гостя. Тот дернулся было навстречу, но застыл, заметив пистолет.

— Не стреляй! Не стреляй, умоляю! — незнакомец упал на колени.

Леонард поднял факел выше. Надо же! Перед ним оказался мальчишка, испуганный юнец с широко раскрытыми глазами. И что с таким делать?

— Не двигайся, — предупредил Леонард, заметив, как нехорошо парень посматривает в сторону окна. — Не будешь делать глупостей и уйдешь живым. Кто таков?

— Виргильд Шванц, — паренек запнулся, произнося странное имя.

— Виржиль? И что же ты делаешь в моем доме?

— Виргильд, — поправил юнец. — Я… я… ммм… в общем, такое дело. Я пошел собирать траву. Да, я помощник алхимика, я всегда собираю траву. Ну, не всю подряд, понимаете? И не ту, что едят коровы.

Алхимик. Тогда понятно, что привело его сюда: секретные формулы эликсиров, доступные лишь адептам Ордена — тайна, что каждый мертрайер оберегал как самое большое в мире сокровище. Ради сохранения таинства дозволялось убивать любого, кто передал или услышал хотя бы долю того, что не должно покидать круги мертрайерского сообщества. Но, в самом деле, не стрелять же в парня.

— Коровы — глупые животные. Из того, что они поедают, только варево от запора можно сделать. Кстати, я умею. И от поноса. И от…

— Хватит!

Парень послушно умолк, молитвенно сложив пальцы. Некстати напомнил о себе вездесущий спутник Леонарда — предчувствие. Что-то было не так. Он полностью контролировал ситуацию, мог пристрелить горе-алхимика в любую секунду. И знал это. Но откуда тогда гадкое ощущение опасности, что заставляло сердце набирать ритм?

Леонард внимательно вглядывался в чужие черты лица, по привычке пытаясь обнаружить несвойственные человеку изменения. Но внешних признаков, встречающихся у лугару, не оказалось: круглое, типичное для большинства деревенских жителей, лицо, ровные пальцы, никаких неестественно выпирающих костей или складок кожи. Взгляд Леонарда прошелся по шкуре, намотанной поверх весты на манер плаща, и остановился на поясном мешке.

— Что в кошельке?

— Трава, — поспешный ответ. — Я же говорил: «Я пошел собирать траву…»

— В моей избе?

— В лесу!

Леонард оценивающе посмотрел на Виргильда. Тот не отвел взгляда — наоборот, смотрел пристально, упрямо. Казалось, юнец тоже присматривается, изучает.

— Ты вор, — Леонард не спрашивал, утверждал.

Парень едва не захлебнулся фальшивым возмущением:

— Я?! Да как? Как такое вообще можно было подумать?! Чтобы я и…

— Открой кошель и достань все содержимое.

Он тут же замялся, растерянно провел взглядом по помещению в поисках спасительной поддержки, сжал пояс.

— Я…

— Быстро.

С неохотой Виргильд отвязал тканевый мешок и запустил в него руку.

— Хорошо, — тихо произнес он. — Я вор. Но не стреляйте. Я все верну, вот.

Он вынул две стеклянные колбы, в которых по мутно-голубому содержимому узнавался эликсир сумеречного зрения, положил на край стола и расплылся в глупой улыбке:

— Вы же не будете стрелять, месье? Я ничего не взял!

Эта самоуверенная наглость выводила из себя. Леонард не находил слов:

— Да ты!.. Ты хоть понимаешь, что натворил? что я теперь должен сделать?

Виргильд кивнул:

— Поэтому и прошу, не стреляйте, месье, — он вновь умоляюще сложил руки. — Все ваше добро при вас. Я не хотел забирать, только взял на время. Я бы вернул, честно. Я итак вернул. Вот. Просто не думал, что вы заметите такую мелкую пропажу.

Мелкую?

— Да ты, я смотрю, вообще не думал! Кошелек на стол и проваливай!

Юнец мигом поднялся, положил матерчатый мешочек к склянкам и недоверчиво посмотрел на все еще направленный на него пистолет.

— Вали отсюда, парень, и чтобы я тебя и больше не видел.

Леонард отошел в сторону, освобождая путь к выходу. На короткий миг пожалел, что обе руки заняты, и он не может вышвырнуть неудавшегося вора из избы.

— Спасибо, месье! Спасибо! — Виргильд обходил его стороной, сгибаясь в коротких поклонах. — Если вам когда-нибудь понадобятся травки от запора…

— Пшел прочь!

Юнец прошел рядом, переступил порог. Леонард уже хотел дать ему ускоряющий пинок, когда чувство опасности снова охватило его сознание. Сильное. Словно совсем рядом…

Он понял, что беспокоило его все эти долгие минуты. Он совершил ошибку: слишком много внимания уделил личности вора — его внешности, его мотивам — и не заметил очевидного. Острый, опасный запах ударил в нос — запах псины, слишком горький, слишком соленый. Запах лугару.

— Стоять!

Леонард прицелился Виргильду в спину.

— Эт…это вы мне, месье? — юнец замер и с опаской посмотрел через плечо.

— Тебе.

Леонард обошел его по кругу, бросил на землю ставший ненужным факел — здесь достаточно освещения — потянулся за кинжалом. Виргильд заворожено следил за его движением.

— Не убивайте меня! — пискнул он.

Они поравнялись. Паренек приподнял руки, раскрыл ладони. Безоружен. Разумеется, ведь луна уже зашла.

Чертов запах сводил с ума, побуждал к единственно верному решению — нажать на спусковой крючок, не тянуть, не медлить ни секунды.

— Пожалуйста, — протянул Вир.

Страх читался на его лице так же явно, как читаются формулы на освещенной лампадой бумаге. Еще так молод. Леонард был всего на пару лет старше в тот день, когда оборвалась его собственная жизнь.

— У тебя запах лугару.

— Я не лугару! — воскликнул юнец. — Это от шкуры!

Густой мех, что воротником лежал на его плечах — шкура, обмотанная на манер плаща поверх простенькой одежды. Она сливалась по цвету с соломенными волосами, укрывала грудь и спину, две меховые полоски, ранее бывшие лапами животного, заканчивались черными когтями внушительных размеров. Слишком большими для простого волка.

Леонарда передернуло.

— Откуда? — прохрипел он. — Зачем ты носишь…это?

— Подарок, — Вир ухватился за меховые лапы. О, боже! Знал ли он, за что держится своими руками?! — Она спасет от монстра. Говорят, с ней зверь за своего примет и не тронет.

— Сними немедленно.

— Нет!

Юнец упрямо держал мех.

— Я выстрелю.

— Я не лугару!

Тупиковый разговор, он ни к чему не вел. Каждый будто тянул время: Леонард оттягивал момент, когда обстоятельства принудят его выстрелить, Виргильд… да, чего выжидал он?

— Докажи.

Юнец нервно потер ладони, сцепил и расцепил пальцы.

— В ночь полной луны ты прятался в моей избе, от тебя пахнет смертью, ты не хочешь снимать с себя дрянь, что источает вонь. Дай мне хоть один повод не стрелять в тебя!

Леонард говорил громко и четко, исполняя слова угрозой, хотя на деле он просил. Скорее ради себя, чем ради малознакомого юнца из богом забытого места — меньше всего сейчас он хотел убить, будучи неуверенным в правильности своих действий.

— Я уже все объяснил. Я не лугару! — воскликнул Виргильд. — Какие еще нужны доказательства?

Леонард потянулся к сапогу и вытащил из специального крепления нож — простой рабочий инструмент, не покрытый, в отличие от кинжала, ядовитой смесью. Как известно, лугару залечивали раны, нанесенные обычным оружием. Стоило глянуть, как с этим обстоит дело у Виргильда.

— Лови.

Но тот не шевельнулся и нож упал у его ног.

— Ну? — поторопил его Леонард.

— Нет уж, — отказался юнец. — Ты застрелишь меня как вооруженного бандита. Не вариант.

Упрямец! Неужели еще не понял, что ему пытаются помочь? Можно было объяснить, что нож в его руке уже ничего не значит: на чьей стороне окажутся жители Бриг, пока боятся монстра у порога собственного дома? Ответ был очевиден. Для Леонарда. Но, признаться, бессмысленные разговоры ему уже надоели.

— Я считаю до трех, — произнес он. Либо ты делаешь, что я говорю, либо я стреляю. Раз.

Виргильд тут же подхватил нож. Так-то лучше.

— Порежь руку.

— Нет, — очередной протест. — Я не смогу работать с порезами.

— Два.

На лице паренька мелькнуло отчаяние:

— Пожалуйста, месье, не заставляйте, — взмолился он. — Я боюсь вида крови, мне станет дурно.

Боже, что за чушь он несет?

— Ничего страшного. Зато впредь будешь держаться подальше от чужих изб. Три?

— Ладно-ладно!

Он поднес лезвие к ладони, и острие мягко коснулось кожи.

— Мертрайер! Мертрайер! Лугару!

На холм, тяжело дыша, взбирался Барри. Свет от факела в его руке неровно очерчивал искаженное лицо:

— Мертрайер! Там…на Кузнецкой…только что…монстр убил женщину! А…а что тут происходит?

Барри озадаченно перевел взгляд с Леонарда на Виргильда.

— Да это же Вир, местный дур…

— Сам видел лугару? — спросил Леонард, не убирая паренька с прицела.

— Своими глазами! Огромный серый волк. С торчащими клыками, в крови весь и его глаза! Глаза как огни. Я схватил ружье, но этой твари уже и след простыл, — патрульный с наигранной досадой хлопнул по ноге. — Пара прыжков и он скрылся за домом — видать, к лесу побежал. Ах, если бы я мог бегать быстрее, никогда не позволил бы чудовищу уйти.

Невероятно. Ведь луна уже зашла. Лугару не мог.

— Ты уверен, что видел именно лугару?

— Клянусь, месье Давье! Видел, как вижу сейчас вас.

— Волка?

— Монстра! — Барри выдохнул и прошептал. — Лугару.

Кузнецкая улица находилась совсем рядом. Кто бы ни был убийца, он, будто издеваясь, совершил преступление прямо под носом мертрайера. И, если он был на Кузнецкой, то никак не мог оказаться одновременно в избе Леонарда. Выходит, помощник алхимика все-таки ни при чем? Или…

Виргильд стоял на том же месте, но уже без ножа — тот снова оказался на земле. Руки паренька нервно дергали меховые полоски, бывшие лапы зверя. Отвращение вновь скользкими пальцами коснулось спины Леонарда. Надо будет растолковать юнцу страшную тайну его одежки. При подходящем случае.

Сегодня его обхитрили. Пока он отвлекся на воришку, убийца вышел на охоту. Совпадение? Слишком уж все продумано. Проклятье!

— У нас есть место для содержания преступников? — поинтересовался Леонард.

Барри кивнул:

— Вообще-то, преступников мы просто вздергиваем. Но иногда держим в клетке, до нужного момента.

Такой вариант вполне подходил.

— Хорошо. Помести туда этого паренька.

Барри, поднял факел и, прищурившись, глянул на Виргильда.

— Он что…он?..

— Нет, — успокоил его Леонард. — Он не лугару. Но у меня есть к нему несколько вопросов.

— Хе, — хихикнул Барри, подходя к Виргильду. — А я говорил, ты у меня допрыгаешься, бездельник. Что на этот раз, а? Опять подкладывал коровьи какашки на порог?

— Ничего я не подкладывал!

— Месье Давье, поможете мне?

Леонард подержал факел, пока Барри связал руки Виргильда.

— Не спускай с него глаз, — посоветовал Леонард, поднимая с земли нож. — И вообще, будь на стороже. Вдруг лугару еще рядом.

— Я думал, мы пойдем вместе, — удивился Барри. — Как вы найдете тело?

— Найду, — уверил его Леонард. — Поспешим.

Он не надеялся нагнать лугару, нет. Но свежие следы могли сказать ему куда больше об убийце. Настоящем убийце.

* * *

Барри не верит, что мертрайер самостоятельно найдет тело. Кузнецкая была второй по величине улицей поселения. Она брала свое начало у полей и тянулась через деревню к горному тракту — единственной дороге, связывавшей Бриг с другими городами. Спустившись с Могильного холма, Леонард должен был оказаться как раз посреди нужной улицы. Но он даже не поинтересовался, в которую сторону двигаться дальше.

Барри нервно чеканит шаг, ступая по деревянному полу. Глухой стук сапог вторит ритму его сердца. Быстрый, нервный. Как и мечущаяся по стене собственная тень, отбрасываемая под тусклым светом лампады.

В подвале дома стражи ему неуютно. Слишком темно, слишком страшно. Здесь ему ничто не грозит: лугару ни за что не залезет в дом, не спустится вниз по кривой лестнице и не найдет его. Но отчего-то не получается успокоиться. Казалось, словно чудовище уже здесь, совсем рядом, таится в одном из темных углов и ждет, когда он подставит спину, и затем…

Разворот. Никого. Разумеется. И Барри продолжает бессмысленную ходьбу, уже в обратную сторону. Рука его невольно тянется к кушаку и сжимает теплую рукоять кинжала. Но и это не успокаивает его. Перед взором все еще сверкают горящие угли глаз. Он видит, как они хищно щурятся, смеются над ним, как с огромных клыков капает темная вязкая жидкость, как…

Разворот.

Увиденное сегодня потрясло его. В первые минуты он не чувствовал ничего. Он не испугался ни лугару, ни вида окровавленного тела: монстр и мертвая женщина коснулись лишь края его сознания. Барри выронил факел и спешно перехватил ружье, едва не запутавшись в ремне. Попытался прицелиться, но не сумел — без света чудовище и его жертва потонули во мраке. Остались лишь глаза. Внимательные, изучающие. А потом…

— Выпусти меня!

Барри вздрагивает.

— Заткнись, Вир, — зло шипит в ответ. Он даже не смотрит в сторону заключенного.

Разворот. Почему же ему так страшно сейчас? Даже когда он прибежал к Леонарду за помощью, он еще не осознавал всего ужаса. Происходящее его несколько забавляло — он натужно улыбался, разводил руками и даже пытался шутить. Да он и раньше видел убитых, но никогда прежде не чувствовал подобного. Почему же теперь?!

По телу бежит мелкая дрожь. Усилием воли ее удается остановить, но лишь на время, пока она не атакует снова, прокатываясь по напряженной спине к холодным пальцам. В разум острыми осколками врезаются детали случившегося. Кислый, соленый запах крови застрял где-то меж носом и глоткой, а перед глазами встал уже другой образ — блестящие от щедро пролитого сока внутренности.

— Выпусти, Барри!

Он со злостью пинает попавшийся на пути бочонок.

— Я велел тебе замолкнуть!

— Всего лишь до утра, — вкрадчиво просит Виргильд. — И я вернусь к тебе и твоему дружку-мертрайеру.

Леонард. Барри почти забыл о нем.

Он ведь не найдет тело. Ему нужна помощь! Или все же не нужна? Он — мертрайер, опытный охотник на чудовищ. Но так ли это? Слова Жосса о смертнике-неудачнике поселили в Барри сомнение, и оно ядом жгло изнутри, отравляя былое восхищение.

Еще не поздно созвать охотников, устроить облаву, найти монстра по свежим следам — Барри верит в это. И он сможет организовать погоню. Но он не хочет идти за Леонардом. Конечно, не хочет. Лишь вернуться домой, к Элизе, сжать в своих объятиях ее мягкое, теплое тело, укусить сочные, словно спелая ягода, губы. Хочет забыться.

Он вспоминает перекошенный ужасом рот Бертиль, испачканное кровью лицо, и к горлу подкатывает тошнотворный комок.

Разворот.

Черные стены давят на него затаившимися образами. Хочется уйти, убежать. Скорее бы пришел Леонард.

— Дай воды, Барри, — хнычет вдалеке Вир.

Будь он проклят!

Барри уже готов придушить его, или хотя бы врезать со всей силы — как получится. Он поворачивается к клетке.

Ухватившись за прутья, Виргильд тяжело опускается на колени.

— Плохо, — стонет он, — воды.

— Эй! — Барри теряется. — Ты чего?

Но Вир не отвечает и, разжав пальцы, падает на пол.

Барри спешит к нему, а в голове уже вертится хаос мыслей. Что случилось? Что сказать Леонарду? Что вообще делать?

Опускается на колени и тянется сквозь решетку к неподвижному телу.

— Поверил, — со смехом Виргильд хватает его за руку. — Ну выпусти меня, Барри. Дай ключи. Они при тебе? Где? Тут?

Паршивец тянется к кушаку и это становится последней каплей. Парень едва успевает отпрянуть, и кинжал режет пустоту.

— С ума сошел? — Вир отползает в противоположный угол.

Барри не отвечает. С него довольно. Пряча оружие, он двигается к лампаде, затем, подхватив слабый источник света, — к лестнице.

— Куда? — тут же окликает его Вир. — Выпусти меня до утра и сваливай, куда хочешь. Эй! Я есть хочу!

Барри презрительно фыркает, двигаясь вверх по ступеням.

Не сказать, что он терпеть не мог Виргильда, как, например, Жосс. Барри старался быть приветливым ко всем поселенцами, пытался найти общий язык с каждым. И, без ложной скромности, у него неплохо получалось. Он знал, когда следует уступить, а когда настоять на своем. Когда отшутиться, а когда ответить серьезно. Но сегодня проклятые видения вывели его из себя.

— И тут ужасно холодно. Барри! Я могу заболеть! — донеслось снизу.

— Да хоть сдохни, — зло бросил он и захлопнул дверцу подвала.

* * *

От крови застиранное платье стало мягким и липким, каждое прикосновение к нему неприятно щекотало пальцы. Чтобы изучить укусы, Леонард расслабил шнуровку на одежде умершей и, помогая себе ножом, освободил тело от лишней материи.

Первым делом убийца ухватился за горло — об этом ему сказала рваная рана на шее. Глубокое проникновение, неровные края. Слишком неровные для ножа или кинжала. Заточенный камень? Леонард знал, что это не так, но все еще не хотел верить тому, что сказал Барри, тому, что видел.

Несколько параллельных полос на груди и правой голени — следы больших когтей, оружия зверя, не человека. Женщина уже не сопротивлялась, когда монстр принялся за пиршество. В этот раз он начал с живота, но ограничился лишь мышцами и печенью. Должно быть, Барри отвлек его в момент, когда монстр перешел к груди, оставив на ней несколько осторожных следов. Кусая, хищник словно замер в нерешительности: сжать зубы сильнее или оставить добычу.

Рука коснулась холодной кожи, и Леонард вынужден был признать свою ошибку: убийца этой женщины — не человек. Он запустил палец в одну из ран. Слишком глубока для той, что могла оставить собака или волк. Медведь? Следы говорили иное.

Леонард устало прикрыл глаза и тыльной стороной ладони стер испарину со лба. От навязчивого запаха, что привел его к месту убийства, бросало в жар. Пришлось подняться и пройтись.

Глубоко вдыхая прохладный воздух, он бессмысленно переводил взгляд с едва различимых следов на земле. Лугару пришел со стороны леса и, как и сказал Барри, ушел в том же направлении. Неужели это случилось на самом деле: каким-то образом монстр не появлялся в полнолуние, но убил уже после захода луны. Или не после захода?

Сила, питавшая тело три ночи подряд, отпустила его, уступив место слабости. Тяжелым грузом она опустилась на плечи, заставляя ноги дрожать, как после долгой пробежки. Леонард закусил губу. Но не от ноющей боли, что расползается по мышцам — от досады. Не следовало объявлять о заходе луны, стоило той скрыться за верхушками гор. Ночное светило еще не достигло горизонта, поэтому случилось то, что случилось. Другого объяснения нет. Лугару был во власти луны. Лугару убил.

Запахи притупились. В ушах шумело, и Леонард не сразу понял, что именно слышит — с соседней улицы приближались люди. Барри как-то умудрился собрать патрульных и нескольких представителей народного ополчения. Под его руководством они выстроились вдоль улицы, освещая темные участки десятком факелов. Поздно, лугару тут уже нет.

Начальник стражи уже спешил к нему:

— Я думал, ты не найдешь тело.

— А я думал, ты останешься с арестованным, — Леонард перевел взгляд на мертвую женщину, кивнул в ее сторону. — Кто она?

Барри посмотрел на нее мельком, тут же отвернулся.

— Бертиль, — произнес он сквозь зубы. — Ума не приложу, что заставило ее выйти из дома.

— Выяснишь?

Барри посмотрел на него как-то странно. С удивлением или недоверием — Леонард не понял.

— Мы не пойдем за лугару?

— Нет, — негромко ответил он. — Лугару ушел. И я не хочу идти в обитель чудовища, пока не рассвело.

— Чудовища?

Что-то в тоне Барри ему не понравилось. Леонард присмотрелся к стражнику. Светлые нечесаные волосы неопрятно свисали, закрывая одну из сведенных вместе бровей. Усы скрывали рот, но по тонким линиям в уголках глаз можно было уверенно сказать — Барри улыбался.

Слабая улыбка в ответ. Кабы его также веселило собственное заблуждение.

Патрульные, перестав шептаться, внимательно следили за ними. Леонард легко коснулся плеча стражника, увлекая за собой. Они направились к телу и Барри, сперва следовавший рядом, остановился поодаль, не решаясь подойти к убитой.

— Защитники Бриг! — обратился к собравшимся Леонард. Он поймал взгляд каждого — все они смотрели на него как один. — Сегодня мы стали свидетелями нападения зверя. Лугару.

Несколько стражников переглянулись.

— Что мы знаем о нем?

— Он — порождение дьявола!

Говорил юный Пьер, один из пастухов, что вызвался патрулировать ночные улицы вместе с помощниками Барри.

— Возможно, — Леонард кивнул. — Но молитвы не останавливают его. И не всякое оружие способно на это. Но я хочу, чтобы сегодняшнее убийство стало последним деянием монстра в Бриг! Поэтому слушайте, слушайте меня внимательно!

Неожиданно дыхание перехватило. От очередной волны слабости, прокатившейся по телу, зарябило в глазах, и стоило больших усилий не выдать себя.

— Слушаем тебя, Леонард, — подал голос Барри.

Переводя дыхание, он вновь охватил взглядом собравшихся. Не воины, не мертрайеры — перед ним стояли запуганные поселенцы. Страх читался в их резких движениях, неуверенных шагах, в том, с каким суеверным ужасом патрульные смотрели на убитую. Интересно, сколько времени нужно, чтобы этот страх наконец обратился в гнев? И на кого он будет направлен?

Леонард расправил плечи:

— Не позволяйте никому выходить на улицы после захода солнца, — продолжил он. — Даже если на небе не будет полной луны. Всегда носите при себе ружья держите их готовыми к стрельбе, используйте патроны, что я выдал. Не углубляйтесь без надобности в лес даже днем. И помните о проклятии — ни в коем случае не позволяйте лугару ранить вас.

— Но проклятие передается лишь грешникам, — снова подал голос Пьер.

За все время, что Леонард был мертрайером, ему довелось слышать немало предрассудков. О связи грешников с проклятием в том числе. И опыт подсказывал — переубеждать кого-либо было бесполезно.

— Кто-нибудь хочет залезть в пасть к лугару, чтобы проверить чистоту души? — Леонард развел руки. — Никто?

Ответом ему было молчание.

— Поэтому не подходите к лугару близко, и не позволяйте подойти к вам. К сожалению, его злая сущность могла поселиться в любом из жителей. Монстр может оказаться кем угодно: неприметным путником у горного тракта, знакомым, соседом, другом или даже вашим родственником. До следующего полнолуния у нас есть чуть меньше месяца. За это время я хочу, чтобы вы проявили внимательность. Если кто-то из жителей ведет себя необычно, часто болеет, особенно при приближении полнолуния, или вовсе пропадает — сообщите об этом. Передайте всем, что я сказал. Так мы не позволим лугару украсть еще чью-либо жизнь. Так мы не позволим ему охотиться на нас. Так мы сами выйдем на охоту!