Глава 3

Настало время узнать уровень и мастерство владения силой будущих студентов, так что горстка храбрецов толпилась у входа в аудиторию, причем задние на передних напирали и порой скверно ругались, отдавливая ноги. Время от времени того, чья теперь очередь, касался узкий прозрачный луч цвета его стихии, и тогда избранные входили внутрь. Наконец ярко-серебряный луч уперся в лоб Исао, после чего юный мастер меча грациозно и бесшумно скользнул внутрь.

Комиссия внимательно разглядывала согнувшегося в поклоне нихонца, затем один из них — не директор ли? — кашлянул и обратился к воину:

— Итак, что вы намерены показать в качестве доказательства силы и мастерства?

В ответ раздался резкий свист: разогнувшись, Исао коротко махнул рукой, и, словно в ответ на этот взмах, воздух прошили метательные кинжалы, кучно воткнувшиеся в мишень за спиной комиссии (хорошо, что она висела на стене, стоячая от подобного ускорения своеобразного снаряда опрокинулась бы и упала на пол). Комиссия как по команде развернулась, словно оценивая, попал он или промахнулся, затем мастер металла неторопливо встал, подошел к мишени и, с явным трудом выдернув один из клинков, внимательно ее изучил.

— Ваше мнение, Цезарион, — произнес директор.

Мастер поднял глаза:

— Юноша неплохо одарен — это, несомненно, созданное оружие, сталь самая лучшая и баланс идеален, а сила и скорость.., — он посмотрел на другого мастера магии.

— Тоже на весьма высоком уровне, — отозвался тот. — Клинком самой Аметис клянусь, у меня уже век как не было таких учеников в группе боевых магов.

— Хорошо, Кракс, — кивнул директор, — я вас понял. Кимура, вам несказанно повезло, мы найдем вашему таланту весьма достойное применение.

В ответ Исао лишь низко поклонился и, дождавшись позволения, покинул аудиторию, ведомый небольшой, едва заметной серебряной искоркой. Концом пути стала небольшая, но прекрасно обставленная комната на троих, в которой не было ничего лишнего, но все нужное присутствовало с лихвой: три удобных письменных стола, три шкафа для вещей, три полки для книг и тетрадей, три достаточно неплохих кровати. В центре комнате лежал ковер, возле двери юноша обнаружил вешалку, под которой аккуратно поставил снятую обувь, а на крючок пристроил заплечный мешок, направившись к едва заметной дверце в стене, за которой обнаружился санитарный узел с удобной душевой кабиной и белоснежной раковиной. Воин позволил себе улыбнуться, затем уселся на ковер и решил подождать соседей — занять место в одной из зон не обсудив это с ними было бы моветоном, тем более, что маленький, но хороший балкон неизбежно оказался бы ближе только к одному из них.

Тем временем в коридоре вспыхнул и раздвоился красный луч, одновременно коснувшись брата и сестры Нолан — удивленно переглянувшись, тигры вошли вместе, директор улыбнулся:

— Ну-с, молодые люди, чем вы можете нас удивить?

Дейр усмехнулся: директор хочет удивления, он его получит, поскольку двойняшки нередко развлекали народ во время вечеринок, так даже с окрестных деревень к ним прибегали на огненное шоу поглядеть. Парень жестом заставил вспыхнуть огонь (благо умные преподаватели специально поставили тут жаровню), затем принялся отстукивать на ременной пряжке такт старинного танца острова Телбейн — комиссия и правда удивилась, когда огонь вдруг отчетливо принялся сыпать искрами, а затем и танцевать под отстукиваемый юношей ритм. Дейр весело запел:

— Милую свою обнял я,

На руках ее поднял я —

Нет сокровища дороже

Ведь стройна она, пригожа,

И меня давно любила.

Вот добрался я до милой.

Только танец завершим —

Будем вместе на всю жизнь.

Голос у него был что надо, так что шоу, определенно, удалось; а стоило огню перестать танцевать, как Дейрдре взмахнула руками — искры превратились в огромных огненных бабочек, что принялись порхать по аудитории, постепенно бледнее, пока не погасли совсем, даже не воспламенив ничего на траектории полета. Комиссия невольно зааплодировала, ребята в ответ раскланялись как лицедеи.

— Теперь покажите второй облик, — потребовала какая-то госпожа-мастер.

Миг — и на месте стройных молодых людей оказались подтянутые лоснящиеся тигры. Покопав лапой пол, Дейр легонько дунул огнем, директор кивнул:

— Очень хорошо, юноша. Ну а вы, моя милочка?

— К сожалению, так не могу, — ответила тигрица слегка мурчащим тоном.

— Какой редкий талант! — восхитилась дама. — Я беру себе этот златовласый бриллиант.

— Как скажете, мастер Кайса, талант тут несомненный, — кивнул директор. — Свободны, молодые люди.

Красные искорки-проводники вскоре разделились, и Дейр, открыв дверь, с удивлением обнаружил в комнате застывшего в медитативной позе Исао. Решив не тревожить нового друга попусту, он спокойно присел на стул.

Дейрдре же, толкнув дверь, обнаружила в своей комнате высокую сухопарую девицу с кожей цвета антрацита, короткими кудрявыми волосами, но одетую в неожиданно белое полотняное платье, хотя племена южных островов предпочитали делать одежду из растений или шкур, если того требовали длительные переходы ночами, ведь ночи там весьма прохладны в некоторых областях. Обилие бус и браслетов намекали на ее довольно высокое происхождение, а незнакомый дикарский раскрас на лице странным образом делал ее непривычно, но несомненно красивой.

— Здравствуй, — вежливо сказала Дейрдре.

— Да хранят тебя духи, сестра с северных островов, — четко произнесла девушка на местном языке чуть более низким голосом, чем можно было ожидать от столь худощавой барышни. — Перед тобой Негоро Боро, говорящая с духами.

— Мы называем таких шаманами, — улыбнулась девушка. — Перед тобой Дейрдре Нолан, я рада знакомству, сестра с южных островов.

Девушки взялись за руки, по обычаю некоторых племен проявляя дружелюбие и доверие. Сочтя ритуал исполненным, Негоро подошла к самому балкону.

— Здесь много солнца, что нужно мне, — сказала она. — Не возразишь ли?

— Конечно, располагайся, если третья соседка согласиться, — сказала Дейрдре.

Шаманка согласно кивнула, сбрасывая платье, под котором оказались небольшие полоски шкуры (видимо, она задрапировалась прямой тканью только приличия ради, а стесняться другой девушки не собиралась). Тигрица с восхищением рассматривала непривычные украшения, так и подмывало спросить, какие что означают, но она не стала приставать сразу, все равно впереди много времени.

Похоже было, что они, такие разные и из совершенно непохожих культур, отлично поладят друг с другом. Мудрость королевы представала в каком-то новом свете, словно ее давняя мечта об объединении всех народов Этер-Мим переставала быть мечтой, медленно становясь реальностью.

Людей оставалось уже не так много, когда головы Септимуса коснулся золотой лучик, мягко переливавшийся рубиновыми бликами; остальные встрепенулись и зашушукались, опознав плазму. Парень невозмутимо сбросил с плеча верную сумку, благо украсть ее невозможно, затем беззвучно шагнул в аудиторию едва ли не с такой же грацией, как перед ним Исао. Взгляд черных глаз юноши тотчас пересекся со взглядом директора.

— Плазма — стихия капризная, но вы, я смотрю, очень сдержанный молодой человек, — начал он. — что ж, покажите, что вы умеете.

Септимус медленно вытянул вперед руку ладонью вверх, в центре тотчас вспыхнул крошечный, но яркий язычок пламени, который через несколько секунд сменился лучиком солнечного света, а затем сверкнул крошечной, но очевидной молнией. Сневарр аккуратно свернул пальцы словно бы изображая закрывающийся цветок, затем скромно произнес:

— Прошу понаблюдать за тем, что будет, в инфракрасном спектре.

Комиссия немедленно перешла на магическое зрение, отчетливо увидев, как от кисти исходят совершенно очевидные тепловые волны, что становились все горячее и горячее; через несколько секунд неплотно сжатые пальцы раскалились, казалось, до температуры кипения.

— Достаточно, юноша, не перетруждайтесь, — остановил его директор.

— Мой резерв еще не до конца истощен, — отозвался Септимус.

— И все же, не рискуйте. Можете идти.

Искорка цвета стихии проводила его в комнату (сумку парень и не подумал забывать) в комнату, где обнаружились Исао и Дейр. Выдавив из себя улыбку, Септимус неожиданно покачнулся — оба парня тотчас кинулись к нему, подхватывая и сгружая на ближайшую койку.

— Ты чего? — Нолан выглядел испуганным.

— Стихия очень энергоемкая, мой огненный друг, — пояснил более знакомый с подобным Исао. — Ему нужен покой, медитация… ну или немного еды.

Сневарр стиснул зубы: утром он проигнорировал завтрак, но не потому, что опаздывал, просто на нервной почве кусок в горло не лез, слишком ответственный ныне день. Ну не заставлять же в итоге парней себя таскать?

— Я в порядке, — возразил он.

— Все одно, лежи, — усмехнулся Дейр. — а койку потом выберешь.

— Мне и тут нравится, — улыбнулся в ответ парень, тронутый заботой и невольно благодарный за это.

— Ну а коли нравится, мы остальные распределим, а, друг нихонский?

— Да, — кивнул Исао, — но ты, видимо, окно больше любишь, чем что-либо еще, а я бы предпочел близость душевой, после тренировки сие очень актуально.

— Тогда договорились, — просиял Дейр. — Пойду-ка нам закуски добуду, у сестренки еще запас остался, так как бы не испортились ненароком.

В том, что он найдет сестру по запаху, парни даже не усомнились.

Нолан действительно шел на запах, ведь днем в женское крыло общежития вполне можно пройти, если к близкой родственнице, а куда уж ближе сестра-близняшка? Через пару минут он уже стучал в дверь, но открыла отнюдь не Дейрдре.

— Прощения просим, уважаемая госпожа, — слегка поклонился он темноволосой даме с внимательными темно-серыми глазами, — хотел сестренку повидать. Вашего покоя нарушать и в мыслях не было.

Полные губы аристократки тронула едва заметная улыбка.

— Не извиняйтесь, любезный друг, добро пожаловать, — она красиво протянула руку, которую Дейр, следуя этикету, коротко и почтительно лобызнул. — Камилла Престон, леди Хиллс. А вы?

— Дейр Нолан, собственно, сестрица моя ту же фамилию еще носит.

Парень аккуратно просочился в комнату, раскланявшись с затянутой в шкуры сухонькой девицей с южных островов, которая с интересом рассматривала его похожими на бездну глазами, белки которых жутковато подсвечивались (или ему это только показалось от контраста с ее кожей?). Сестренка выпорхнула из душевой, на ходу вытирая волосы дабы не замочить домашнее платье.

Дейр расплылся в улыбке:

— Прямо как дома травами запахло, молодец, сестренка.

— Истинный талант у сестры вашей, любезный друг, — поддержала его леди Камилла, — неудивительно, что ее волосы столь прекрасны.

— Тебе чего, братец? — спросила Дейрдре.

— У тебя вроде пожевать оставалось, а то как бы дружку плохо не сделалось, — поскреб чуть обросшую щеку парень.

Девушка кивнула и принялась разгружать сумку.

Для парней Дейдре великодушно отдала хлеб и сало, затем, подумав, еще и сыр, а для девушек оставила яблоки, несколько крошечных баночек с вареньем — уж оно-то не испортится так быстро, — а также до невозможности вкусные сухарики, ну а воды тут добыть не проблема, ее сколько угодно в любом кране, чистой и свежей, а потому невероятно вкусной (слухи об обилии родников, а то и наличии скважины в Академии подтвердились фактами). Поблагодарив любимую сестренку, парень рассыпался в комплиментах красавицам, а затем шустро покинул их комнату.

Леди Камилла с интересом вертела в тонких белых пальчиках крошечный сухарик.

— О, дорогая, неужели это из того хлеба, что пекут на ваших славных островах? Я слышала, что тесто в закрытой емкости закапывают в землю возле вулкана.

— Есть такое, — кивнула Дейрдре, — да только не в нашей деревне, мы больше в печи. Зерна много, так и печем много что. Жалко, булок с тыквой не довезешь, ну да коли найду хорошей тыквы — сама и сготовлю, обе у меня пальчики оближете.

Леди переливчато рассмеялась:

— Право, поверю ныне на слово, должно быть, сие очень вкусно, — она улыбнулась обеим. — Дорогие дамы, я считаю нужным предложить нам всем говорить друг другу «ты», а меня называйте Милла.

— Спасибо. — улыбнулась Дейрдре ей в ответ, — я не думала, что ты столь учтива и сердечна с крестьянами.

— Именно такие, как ты, очень выручили моего отца, я испытываю горячую благодарность столь славному и бескорыстному сословию, — отозвалась милая леди.

— Имя мое не сократить, — с сожалением сказала Негоро, — смысл его пропадет, ну а Боро — имя моего племени, можете не говорить его, сестры с севера, это не обязательно. Я стою и смотрю, — добавила она ритуальные фразы, — и я вижу вас, вы чисты, да хранят вас духи.

Юная леди застенчиво опустила ресницы, чуть зарумянившись: она знала, что такими словами не бросаются, а потому надлежит поблагодарить того, кто их произнес. Камилла присела в реверансе, Дейрдре по ее примеру просто поклонилось как было принято на их островах.

Шаманка неожиданно подняла руку, и в воздухе возникло слабое, но отчетливое свечение, соткавшееся в молодую девушку, которая продолжила просвечивать, словно была нарисована на стеклянном витраже. Негоро объяснила, что это один из служебных духов, которых у ее племени великое множество, а девушка теперь станет охранять их комнату. Камилла с интересом осмотрела духа и вежливо обратилась к ней:

— Любезная госпожа, а не испугаются ли вас наши фамильяры, если мы обретем таковых?

Девушка отрицательно покачала головой (видимо, она не могла говорить), чем несколько огорчила леди:

— Мы не можем слышать вас, дорогая, как бы вы отнеслись к тому, чтобы говорить на беззвучном языке?

На лице духа отразилось недоумение, после чего Камилла, предварительно испросив разрешения Негоро, стала показывать язык жестов, заинтересовавший всех девушек — как оказалось, владела им леди с подачи своей старенькой нянюшки Део, которая таким образом создала им двоим секретный язык (у самой Део имелся глухонемой муж, увы, уже почивший). Дейрдре смекнула, что знать такой язык может быть полезно, особенно если видят духа все, а слышит лишь повелительница.

Камилла скромно рассказала, что у нее, ко всему прочему, родная стихия вода, а под оной особо не поговоришь, вот и язык кстати пришелся, от него еще и такая польза, хотя и по губам читает она неплохо. Дух согласилась, что по ее губами леди вряд ли что прочитает, скажется языковой барьер, а жесты универсальны или почти универсальны.

Словом, учеба и не начиналась еще, а полезные знания студентки уже получали, и, кто знает, где и когда они могли бы пригодиться.