Пустыня

Бескрайняя ледяная пустыня простиралась до окоёма. Сергей давно потерял счёт времени. Пасмурный день не заканчивался. Тучи асператус неспокойным перевёрнутым морем нависали над поверхностью, создавая ощущение купола. Словно небо собиралось вот-вот обрушиться. Где-то там, на горизонте угадывались искривлёнными силуэтами очертания хвойных деревьев. Молодой мужчина пытался пересечь мёртвую долину, дойти до кромки леса, чтобы разжечь костёр и согреться. Но расстояние не уменьшалось ни на метр. Босые ноги проваливались до колен в мокрый, но матовый, как бумага снег. Рубашка, брюки и трикотажный жакет вымокли, подмёрзли и не согревали. Они прилипали к телу, забирая последнее тепло. Льдинки облепили русые волосы, а на ресницах и лице блестел иней. Гетерохромные глаза, серый, как небо над ним и карий, как тёплое кофе, устали от ослепляющей белизны.

Иногда тучи сгущались, темнели. Наступали сумерки. Это служило предзнаменованием появления неопознанного преследователя. Поднимался ветер, сбивающий с ног, и раздавался крик птицеподобного хищника, пронзающий барабанные перепонки с такой силой, что заставлял съеживаться и затыкать уши. Сергея в такие моменты сковывал цепенящий ужас. Он убегал, не оглядываясь, не сомневаясь, что ему грозит опасность.

Вот и сейчас он убегал, падал, поднимался и снова бежал. При движении лёд на одежде потрескался и больно ободрал кожу, оставив ожёг, но он этого не замечал. А когда существо настигло его, Сергей нырнул в мокрый снег и затаил дыханье. Над ним раздался шорох и свист крыльев. Затем ветер замер. Тихо падал снег. Сергей лежал лицом в жалящем холоде. Ждал пока не отступят сумерки, чтобы отважиться подняться на ноги.

В такие моменты он вспоминал Майю. Мысли о ней дарили ему тепло и силы. Они встретились в магазине. В отделе напитков. Наверное, если бы между ними не обрушился стеллаж с компотами, они бы не заметили друг друга. Полки, не выдержав тяжести бутылок, рухнули. Стекло с оглушительным треском разбилось вдребезги об кафель, создав месиво из осколков и фруктов. Она застыла, сжимая в изящных руках бутылку газировки, зачарованно следя светло-карими глазами, как смешиваются разлитые ручьи красного, бежевого, жёлтого и розового. В цветной луже отражались русые волосы, стянуты в высокий хвост, солнечные очки на вырезе белой майки, забрызганные джинсы. Он загляделся на неё и не заметил, как липкая жижа добралась до кроссовок. Она, проследив путь воды, заметила молодого человека и улыбнулась. Это вывело его из ступора.

Сергей вдыхал стерильный холод пустыни. Подтаявший под ним снег обнажил толстый слой застывшей воды озера с замурованными пузырями. Поднимаясь, Сергей заметил движение подо льдом. Он соскрёб снег, почистил рукавами поверхность. За стеклом льда, словно за окном, была ночь. Но где-то вдалеке горел свет. Сергей приблизился, приложил ладони к плоскости, и пытаясь рассмотреть зальдовую реальность, не заметил, как прилип. Поверхность, живой материей заглатывала ладони, лицо и тело Сергея, издавая треск, и шёпоты, причиняя адскую боль, словно тысячи игл прошивали его насквозь, словно и лёд пронизывал его, разрывая ткани, разрушая сосуды. Страх и удивление, замешанные в новой порции микстуры, вызывали рвотные позывы. Крик застрял в горле, не имея возможность вырваться наружу. Казалось, это длилось вечность. Наконец, он выбрался на ту сторону. Сердце учащенно билось, а колени плохо слушались. Отдышавшись, молодой мужчина осмотрелся. Пройдя толщь льда, он оказался в старой, незнакомой подворотне. Свет был где-то очень далеко. Тёмные, сырые, с удушающим запахом плесени, улицы оживали, меняли повороты, путали и вели его в тупики. Отраженный свет был миражом. Но на стенах появлялись знакомые ромашки, нарисованные мелом. Словно указатели они выводили его к выходу.

Где-то у мусорных баков под единственным фонарным столбом сражались коты. Сергей вышел на свет, но стены исчезли. Звенела чернеющая пустота, из которой раздавалось чавканье. Во тьме он рассмотрел силуэт с громадными крыльями, но вместо того, чтобы убежать, Сергей заворожённо двигался к источнику звука. По мере приближения силуэт менялся, уменьшался, проявлялся. Стала отчетливо видна женская фигура в забрызганном, некогда светлом платье. Она держала в окровавленных руках чьё-то хрупкое тело и зубами, точно хищник, отгрызала куски и пожирала. Сергей смотрел на спутанные окровавленные волосы и лицо. Почти стёртые воспоминания нахлынули лавиной. Он увидел в этом ужасающем существе хрупкую девочку-подростка из далекой юности. Он узнал Лину.

Его охватили чувства вины и тревоги, так хорошо замаскированные равнодушием. Он вспоминал их побег от тяжелой реальности, её пьющей матери, его зависимого от веществ брата. Как они часто ночевали на крышах многоэтажек. Как она впервые забеременела. Как он уговорил её отказаться от материнства. И во второй, и в третий раз. Он не хотел оставлять следа, не хотел приносить в этот мир ещё одну боль. Вспоминал, как она стала раздражительной, напивалась, плакала и винила его. Потом Лина ушла от него и уехала. Долго от неё не было вестей, а потом он узнал, что она умерла. Он успешно вычеркнул девушку из памяти, заморозил, затолкав в тайники сознания. Вырвал и сжег эти страницы прошлого. А теперь она здесь, но некогда восторженные глаза полны безумия.

— Лина, — тихо шепнул Сергей.

Существо обернулось, узнало, оскалилось, протянуло ему окровавленные руки с мёртвым младенцем и закричало:

— Смотри, что ты заставил меня сделать! Смотриии!

— Прости! — едва смог выговорить он.

— Смотрии!

Она рванулась в его сторону, но не смогла встать. Её движения замедляли жилы и кишки, которые словно корни опутали тело и проросли в землю. Они нехотя отрывались, издавая скрежет и звук лопающихся струн. Сергей попятился. Он хотел бежать прочь от возмездия, но споткнулся обо что-то тёплое и влажное и упал. Его руки были в крови. Он лежал на груде обгрызенных младенческих, всё ещё тёплых тел, которые обмякали от прикосновения, выскальзывали из-под рук и ног, превращаясь в кровавую топь. «Прости меня! — плакал Сергей. — Прости!» Жижа затягивала на дно. Несмотря на ужас, он почувствовал, что согревается и сдался, погрузившись в тёплую мглу и утонул в тишине. Исчезли тревога, болезненные образы и мысли.

Сергей открыл глаза, когда ощутил холод. Мягкий пушистый снег кружил белой мошкарой и падал на него. Он снова лежал на льду, но пустыня обросла деревьями и над ним высились пики хвойного леса…