Глава 3

Фляжку пришлось вернуть. При этом встретив стенания гнома по поводу её девственной пустоты с мужественным флегматизмом, заслужив сочувствующий взгляд Луиша.

На удивление, в дальнейшем проблем не особо наблюдалось. Опутать тёмного верёвками так и не получилось, хотя эльф гонялся за ним на одной из стоянок в течение часа, терпя насмешки и хохот. Глядя на это безобразие, Алин всё сильнее казалось, что светлые не пленника сопровождают, а маленького ребёнка с острыми клыками по лесу выгуливают.

При свете дня волосы у Шанти оказались тёмно-фиолетовыми, а глаза — сиреневыми, с красноватым отливом. В сочетании с белой кожей, которой словно неведом был загар, это делало его почти по-эльфийски прекрасным.

Если бы не мерзкий характер, который мог дать фору проказам Луиша.

Шанти был вездесущ. Он продолжал таскать еду, а как-то раз Алин с возмущением поняла, что на привале он смеет разглядывать на солнце одно из малочисленных украшений, которое лежало у неё в сумке. Украшение, конечно, отняли, чем вызвали неподъёмную обиду на целых три минуты, но всё равно это было возмутительно. Возмущение поубавилось, когда Луиш вновь начал носиться за тёмным с матом. Тот без какого-либо раскаяния умудрился цапнуть эльфову задницу, словно специально для этого в наклоне оттопыренную. Но полностью оно не исчезло.

— Надо его всё-таки связать, — озвучил общие мысли Манул на третий день пути. Тёмный, забравшись на дерево, громко подвывал на неполную луну в небе, раздражая. — И кляп, кляп в зубы.

— Считайте, что он хищников отпугивает, — упрямо осталась верна идее дипломатии Алин. Кассиу поддержал её молчаливым кивком. Он был солидарен с тёмным и даже немного ему завидовал. Лебедю петь не разрешалось ни под каким видом.

— Наш сон тоже считается хищником теперь? — возмутился Луиш, настроенный далеко не так дружелюбно. Ему не было так уж обидно за задницу, он опасался, что тёмный попытается наложить лапу на то немногочисленное имущество, что у него оставалось. Парочки фенечек уже не хватало. — Даже если снятся мне исключительно единороги и бабочки.

— Можно попытаться выстрелить в него из пушки…

— Мы — герои света, — напомнила Алин, пусть взгляд на дерево был отнюдь не ласковым. — И не должны уподобляться силам тьмы. Дипломатия — наш конек! Кассиу, дай сюда сонный порошок…

— Эльфийская дипломатия достойна отражения в легендах, — язвительно заметил Рикард. — Как наиглупейшая. С каждым днем я все больше удивляюсь, почему эльфы уже не висят вверх ногами в одних набедренных повязках, лупя себя в грудь и обкидывая нормальных нелюдей фруктами. Методы у вас примерно такие.

— Как бы ты поступил? — эльфийка взвесила в ладони небольшой мешочек, покосившись на возмущенно сверкнувшего глазами Луиша. Мстительный шлепок по макушке прозвучал раньше, чем она успела запретить, а охреневший от такой наглости гном сказать хоть что-то. — Есть праща у кого?..

— В седельной сумке глянь, — посоветовал Манул, как раз уютно завернувшийся в свою часть одеяла, оставляя клочок. Одеялом Каса до сих пор пользовался эльф, а потому оборотень спал с пиромагом.

— Можно я! Я лучше стреляю, — немедленно оживился Луиш, игнорируя лобный взгляд гнома. Алин только плечами пожала, и перекинула мешочек соотечественнику.

Праща действительно обнаружилась на дне сумки. Но вот отправлять сонный порошок в полет приходилось, ориентируясь исключительно на хваленый эльфийский слух. Который, как известно, столь же хорош, как и эльфийская дипломатия.

Глухой удар ненамного опередил звучный мат, прервавший очередную порцию подвываний. Обогатить свой словарный запас приключенцы, впрочем, не успели — очень быстро заглох и он, сменившись треском ломаемой древесины. Заснувший тёмный застрял на дереве, не долетая до земли расстояние в несколько веток. Вместо него в траву приземлился ворох содранной коры, несколько листьев и обломанные сучки.

Вопль Луиша, впитавший в себя торжество лишенного приличных штанов эльфа, его не разбудил. К вящей гордости Кассиу за свои травки и реагенты.

— Радуется как ребенок, — даже сейчас недовольный, проворчал себе под нос Рикард. — Или как дебил. Это ближе.

— Пусть радуется, — разрешила Алин, почувствовавшая немалое облегчение, и вгляделась в темный силуэт в кроне дерева. — Пусть висит, или всё-таки жалко?

— Я его снимать не полезу, — сонно предупредил Манул, во избежание подобных предложений.

— Мне не жалко, — поддержал такую позицию Рикард.

Неугомонный же Луиш с улыбкой потянулся за мотком веревки.

— Предлагаю воспользоваться его ошибкой и беззащитным положением и сделать настоящим пленником…

Видно было, что Алин всерьез задумалась над таким вариантом. Ведь скольких проблем тогда можно будет избежать, столько забот отойдет в прошлое…

— Это же бесчестно — спящего связывать, — не вовремя встрял Кассиу, выглянув из-под одеяла, и подвинул поближе к себе кактус в горшочке. — Вот когда проснется — тогда и можно на честный бой выйти.

— Он спер мои трусы, — возмущенно напомнил Луиш. — И твою заколку. С ворами честно не поступают. Кто к нам с мешком придет, тот с колом в заднице уйдет и все такое.

— Так вот о чем ты, — ухмылка Манула выглядела практически пошлой. — Алин, давай лучше озабоченного эльфа свяжем? Кажется, он задумал что-то нехорошее по отношению к нашему пленнику.

— Если пленник не будет против…

— Я кол выстругаю, — ухмылка Луиша была не менее пошлой. — Может, даже закруглю. А его желанием поинтересуемся как-нибудь потом.

— Против он или нет, лучше подождать, пока очнется. К тому же, не известно, сколько он будет спать и не проснется ли, если попытаться его с дерева стащить.

— Тогда пусть висит, — решила, наконец, Алин. И принялась с видимым удовольствием стягивать с себя грохочущее железо. Не спать же в доспехах…

— Буки, — расстроился Луиш. — Сами потом пожалеете…

Спорить на ночь глядя никто не стал. Манул так и вовсе спиной повернулся, загораживая лебедя и умиротворенно выдыхая. Ночной лес, полный звуков, был куда романтичнее без пронзительного воя, и этого было уже достаточно. Звезды, щедрой рукой рассыпанные детской ладошкой беловолосой богини времени, зеркало луны, отражающее свет отца-солнца, шум деревьев под ласками озорника-ветра… Все это навевает мысли приятные и глубо-о-окие… Настолько, что спать уже не хочется. Полюбовавшись небом минут пять (ну не на Шанти же смотреть, право слово), оставшаяся в одной нижней рубашке Алин все же скомандовала отбой.

Постепенно светлые устроились спать. Дольше всех этим нехитрым делом занимался Рикард, не переставая бросать на дерево недовольные взгляды. Соседство с пленником, который на пленника не похож даже издали, ему категорически не нравилось. От этого типа гном ждал исключительно гадостей, как и положено приличному светлому в отношении ответственного тёмного.

Не спалось, впрочем, не только ему. Алин, например, размышляла, не может ли Шанти быть беглым преступником. Собрался просить на светлых землях политического убежища и бесплатного пайка с компотом, убегает от притеснения законов ихнего Повелителя, мало ли. С такими зубами компот, кстати, должен быть ого-го какой… Отнюдь не плодово-ягодный.

С мыслями о зубах она и засыпала, сама этого не замечая. Зубы кружили у нее перед глазами, подобно летним бабочкам, легким и грациозным. Они перелетали с цветка на цветок, поблескивая острым кончиком. У них даже хоботок был, который они в эти цветы запускали, и маленькие лапки, чтобы их удерживать.

Умилившись такой картинке, эльфийка потянулась ногой, чтобы коснуться этих зубок, и сама удивилась тому, как ярко внезапно стало, а у зубок внезапно появилось дополнительное продолжение. Лишь через пару мгновений стало понятно, что тот силуэт на фоне луны далеко не продолжение сна. Зубки принадлежат ему, а в прохладной ладони он действительно сжимает в руках ножку эльфийки. Оными зубками примериваясь к щиколотке с хищным видом.

— Только без рук, — хрипло предупредил Шанти, когда их взгляды встретились. Сжа конечность сильнее, добавил: — И без ног.

После некоторого — весьма недолгого — размышления эльфийская дева поняла, что он имел в виду: без ног его оставить. И без рук. Но не поспешила хватать топор. Во имя избранного пути дипломатии…

— Ты что делаешь? — прошипела она, и рефлекторно дернула ножкой.

— Нюхаю, — отозвался тёмный, аккуратно перебирая пальцами по щиколотке и косясь на дерево. — Ночь красивая, да?..

— Романтичная, — согласилась Алин, мягко отнимая изящную ножку и лихорадочно думая о том, что на уме у зубастого. Его же мясом накормили! Как раз перед тем, как выть начал. — Чаю?..

— С сонным порошком? — скептично уточнив, Шанти вытер пальцы о полы рубахи, для надежности, и отступил на пару шагов. — Воздержусь.

— Это была крайняя мера, — Алин поджала губы. — Я же не разрешила Лу тебя связать и…

Подумалось, что упоминание кола может быть угрозой. Угрозы с дипломатией не сочетаются, даже если, зная мастерство эльфа, тёмному могло понравиться.

— …и кляп в рот вставить, — нашлась она, стоически выдерживая взгляд, ставший ещё более скептичным.

— Хоть за это спасибо. Мяса не осталось?

— Не на ноге точно, — Алин поспешно спрятала указанную конечность под одеяло. — Посмотри в мешке.

— На ноге у тебя венка, — немного мечтательно заметил в ответ Шанти, облизав клыки, и повернулся спиной.

Каким образом в процессе достижения цели он умудрился с восхищающей грациозностью наступить на спящего гнома, полутролля и эльфа, оставалось загадкой. При желании и не на такое количество народу можно наступить, было бы умение.

Рикард перекатился на другой бок бойким мячиком и только всхрапнул, как и Манул, покрепче прижавший к себе оборотня. Многострадальный же Луиш взвыл со сна терпким матом, швырнув вслед попавшийся под руку камень.

— Да какого ж овоща?! Я едва заснул!

— Ты это из принципа делаешь, — убежденно заявила эльфийка, с восхищением проследив кульбиты увернувшегося вампира. Кем ещё мог оказаться Шанти после заявления о венках и столь впечатляющей демонстрацией? Дурой Алин не была, чтобы связать это с уже имеющимися фактами. — Теперь я понимаю, почему тёмных так боятся.

— Ещё мы очень хорошо готовим, — своеобразно согласившись с ней, тёмный присел возле мешка. — Хватит спать, эльф. Смотри, какая чудесная погода.

— Вообще-то сейчас ночь, — недружелюбно заметил Луиш, наблюдая. В осоловелых глазах цвело подозрение и неуверенная жажда крови. — Погода не очень-то изменилась с вечера. Сколько прошло?.. часа два?

Алин только вздохнула безнадежно, и с головой завернулась в одеяло. Иногда она жалела, что у нее ТАКАЯ команда… Вампир её сожалений не разделял, запрокинув голову и с наслаждением втянув носом запах леса. По его мнению, команда идиотов — то самое, чего так не хватало Мрачному лесу и его окрестностям.

— За два часа я успел выспаться. Поэтому погода просто прекрасна. Будешь мясо?..

Уже само предложение казалось странным. Обычно едой он не делился ни под каким видом, ещё и нагло требовал добавки. Скептичная, полная сомнений неуверенность была более чем оправдана.

— Отравленное? Гнилое? Человеческое?..

— Если ты такой любитель экзотики, могу предложить только эльфячье, — усмехнулся Шанти и кивнул в сторону Алин. — Только вырезать сам будешь. Спит больно чутко.

— У нас есть лебедь, — не к месту заметил эльф. В нетрезвую со сна голову всегда забредали дурные мысли, благо, Манул спал.

— Отстань от курочки. Так будешь или нет?

— Допустим, буду. Обычное.

— Вот и чудненько, — непонятно чему порадовался Шанти, поднимаясь от мешка с двумя кусками подкопченого мяса.

Один он сразу сунул себе в зубы, другой милостиво протянул в качестве угощения. Сиреневые глаза вампира завораживали. В их глубине плясали красные отблески заснувшего костра, а радужка словно подсвечивалась изнутри неровным пламенем свечи. Это было прекрасно. Многообещающе. Почти интимно.

Луиш с трудом мог назваться благоразумным эльфом. То есть, он и обычно-то благоразумием не отличался, а уж при наличии такого вот открытого пригашения к неприличному мог потерять голову. Вместо того, чтобы вспомнить, что тёмным доверять нельзя, он поддался мерцанию бликов через считанные мгновения, и принял кусок мяса, улыбнувшись как можно более соблазнительно.

Засыпал он с мясом в зубах.

Сонный порошок Каса, педантично собранный тёмным со своей одежды, действительно никогда не давал осечек. Внимательно посмотрев на его действие, Шанти невозмутимо доел свой кусок и подхватил обмякшее тело под спину. Мясо изо рта было изъято и кинуто в костёр.

К шее вампир примеривался со сноровкой, диктуемой только опытом. Протёр кожу подвернувшимся лоскутком ткани, влажно перед этим её лизнув. Нежно провёл клыками, выбирая место. И, матюгнувшись, исчез из поля зрения, когда в него полетел топор. Лезвие смачно приземлилось в корни стоявшего неподалёку дерева, вызывая восхищение от силы замаха.

Алин все же ожидала какой-то подлости. Так что резко повисшая тишина её весьма смутила…

— Так нечестно! — заныл Шанти уже где-то в районе нижних веток облюбованного растения. Кровосос не иначе как обладал превосходной скоростью, Алин и не заметила, как он там оказался. — Я жрать хочу. Всё из-за вашей дурацкой дури…

— Нечего было выть, — отрезала эльфийка. Негромко, правда, чтобы остальных не перебудить.

— Это был творческий порыв!

— Творческий порыв не давать всем спать?

— Храп гнома вам спать не мешает. А моё, значит, мешает?

— Стоп, — готовая разразиться гневной тирадой, Алин сама себя одернула. — Ты что… обиделся?

— Я жрать хочу, — с непередаваемой тоскливой интонацией поведал кровосос и свесился с ветки дерева сверху вниз, укоризненно сверкая красными глазами. — Не слишком-то приятное чувство, знаешь ли.

— Ну… Побегай что ли, поохоться. Кролики там, олени…

— Ты издеваешься? — красивые губы, сейчас бледные, скривились. — Я не настолько низко пал, чтобы питаться животными.

— Их мясо ты ешь с удовольствием, — заметила Алин.

— Мясо. Именно что мясо.

— Спустись уже, шея затекла… а в чем разница?

— Кровь и мясо — это две разные вещи, — тяжело вздохнув, вампир спрыгнул на землю. Рубашка на нём немного вздулась, но поправил он её с тщательно выработанной небрежностью. — Ты же не будешь говорить, что дерево и древесный сок — одно и то же?

— Не буду, — согласилась Алин, пусть не слишком поняла, при чем здесь несъедобные деревья. — И что, тебе никак без крови?

— Почему же, как. С пару дней как, после первого желания крови. А вот потом… — Шанти не стал продолжать, облизнув клыки. Вернувшись к костру, он подкинул в него пару поленьев и вытянул руки, перебирая потоки теплого воздуха. Даже это у него получалось завораживающе. — Кровь — основа жизни. Те самые соки, которые дерево может брать из земли. Мы же умеем их одалживать у деревьев, лишённые способности брать у земли. Улавливаешь?..

— Попроще.

— Я не могу без крови. Раз в месяц, раз в неделю, но она должна быть. Вкусная, сладкая…

— Она железная.

— А ты знаток, да? — выскалившись, кровосос уставился обратно в пламя. — Вот перегрызу вас всех ночью, будешь знать.

— Какого беса ты вообще за нами потащился… — в который раз проворчала эльфийка, и потянула из-под лежанки кинжал. Небольшой и острый, в мирное время он использовался, чтобы письма вскрывать. Но открыть вену им тоже было можно. Жаль только, желающие в очередь не спешили становиться.

Наблюдающий за ней Шанти, поняв, что его резать никто не собирается, клыкасто улыбнулся, перебрасывая за спину взлохмаченные волосы. Рядом с лежаком он оказался естественно и гармонично — ночь была его стихией. На то он и был тёмным.

— Считай это моей личной прихотью.

— Это не было вопросом, — густые капли темными бусинами раздвинули белую кожу запястья, перечеркнутую алой нитью глубокой царапины, и Алин протянула руку подавшемуся навстречу вампиру.

— Я знаю…

Рикард всегда просыпался среди ночи. Это было привычкой, въевшейся в разум еще во времена нежной — насколько применимо это слово к гномам — юности. В предрассветный час следовало встать и вознести молитву лицом на восток. Но, как правило, в походе подобные подъемы проходили совсем не так. Гном вставал, пил водичку, отлучался по делам в кусты, возвращался, оглядывал строгим взглядом стоянку и ложился спать дальше, трогательно прижимая к себе топор и ответственно пропустив молитву…

Так, наверное, могло произойти и сейчас. Если бы, не подняв голову с импровизированной подушки, он не увидел странную картину, по интимности своей приближенную к глубоко запретному.

Шанти пил жадно, легко прихватывая клыками надрез, требовательно касаясь его языком. Со стороны кому могло показаться дикостью. Алин же смотрела с нескрываемы интересом, который легко можно было спутать с вожделением. Примерно так воинствующая эльфийка глядела на хороший клинок на ярмарке.

Только вот не знал гном, что мгновением раньше женщина со знанием дела уточняла, содержится анестетик в слюне Шанти, или это еще по какой причине не больно, а даже приятно… Анестетик, конечно, содержался. И не только анестетик, о чем, конечно, ей никто сообщать не собирался.

Сначала Рикард запыхтел, будто маленький злобный чайник. Громко и натужно, пытаясь сквозь оное пыхтение выдавить слова. Его глаза наливались праведным гневом, нос стремительно краснел, а когда слова наконец прорвались…

— О-о-обманщица! — вопль, прозвучавший громче колокольного звона, заставил и одурманенного Луиша нервно вздрогнуть, распахнув глаза. — О-о-оскорбительно! Вот почему ты не давала его связать! Предательница!

— Вот сам в следующий раз и будешь его кормить, — независимо отрезала эльфийка, разглядывая едва видную линию на запястье, в которую превратился порез.

Шанти, оторвавшийся от питания в тот момент, когда первая высокая нота прозвучала в воздухе, смотрел на пробуждающийся лагерь с живейшим любопытством. Выглядел он поживее, чем когда спустился с дерева.

— Гномы невкусные, — поделился он переживаниями с Алин и кончиками пальцев вытер уголки раскрасневшихся губ. — Эльфы вкуснее.

— Да кто б тебе дал выбирать… — фыркнула эльфийка, еще, кажется, не осознавшая, в чем её подозревают.

— Алин, ты отвратительный лидер!.. — мгновенно напомнил гном.

— Та-а-ак…

— Рик, признайся, и ты прячешь за деревом подружку? — крайне обиженный и сонный, Луиш с тоской взглянул на Шанти, затем перевел взгляд на спящего Кассиу в лапищах сонно зыркающего Манула и вздохнул. — Каждой твари по паре, один я честно поперся на дело, а не в кустах кувыркаться…

— Я бы закусил тобой, но, увы, не дали, — успокоил его вампир и, довольный устроенным переполохом, снова полез на дерево. Эльф только фыркнул на него с оттенком сожаления. — Спокойной ночи, светлые.

— Зубастая сволочь, — напутствовала его Алин, и все-таки встала на ноги, подобрав с земли топор. Авторитет укреплять…

Манул сомнения в авторитете отмёл сразу же и, опасаясь топора, вернулся под одеяло, прижимая к себе так и не проснувшегося лебедя. В конце концов, он путешествовал с Алин не первый день, и даже не год, а потому не сомневался. Луиш от громких комментариев воздержался, подперев ладошкой щеку

— Предательница, — сердитый гном так просто успокаиваться не желал.

— Вообще! — поддержал его завидующий эльф. Тихо-тихо, чтобы всегда можно было сказать, что эльфийке послышалось.

— Могла бы не врать нам.

— Поконкретнее, будь любезен, — тонко улыбнулась Алин, и лихо закинула топор себе на плечо, свободную руку кулаком уперев в крутое бедро. — В чем это меня наш лекарь обвиняет?

— В нем! — не убоявшись, Рикард красноречиво ткнул пальцем в листву, в которой предположительно ныкался тёмный.

— В том, что он твой любовник, а ты нам даже не сказала, — любезно пояснил Луиш, вовсе убавив энтузиазма. ы

С дерева раздался счастливый заливистый хохот.

— Значит так, — понизив голос для пущей выразительности, эльфийка обвела взглядом команду. Заметила поддержку во взгляде Манула, и залихватски ухмыльнулась, вспомнив хорошо порубленного и качественно прожаренного дракончика лет эдак шесть назад сдуру сунувшегося пообедать в деревеньку, где остановились и уже успели поругаться двое наемников. Жаркое получилось тогда вкусным. — Объяснять что-то кому-то. Доказывать что-то кому-то. А так же мешать фантазировать вволю. Я не собираюсь. Ясно?

— Вот хотя бы объяснить не помешало бы, — обиженно пробурчал Рикард. До сих пор о лидере он был куда более приятного мнения. — Тоже мне… От тебя зависят наши жизни, но теперь я за них и гроша ломанного не дам, с таким… такой…

— Алин женщина, — как-то даже удивленно припомнил очевидное Луиш. — Женщины любят интриги и секреты.

— Бабой.

— Лучше, женщиной. У неё топор.

— Поэтому советую называть её девушкой, — хохотнули из убежища тёмного.

— Это только подтверждает любовь к тайнам.

— Пусть она любит их где-нибудь в другом месте, — неприязненно покосился н эльфа гном. — Сядет где-нибудь в эльфийском дворце с вышиванием и интригует сколько поместится. А потом убьет вышивку своей безответственностью и подожжет весь дворец!

— Рик, мне кажется, ты немного нелогичен, — подобного обвинения от Луиша добиться было сложно.

Сердитый гном напоминал ему пьяного рулевого — едет не туда, матерится и поёт срамные песни, а разум сбежал к капитану, который вышел покурить на нижнюю палубу к симпатичным рабам, чем вызвал у него нестояк. Но заявлять Рику, что у него нестояк, было бы крайне невежливо.

— Это аллегорический прием, — огрызнулся на него тот, и не догадываясь о таких мыслях. К счастью для себя. — Я просто пытаюсь донести до ваших задних умов что с таким лидером мы в опасности. Понимаю, это сложно, синусоида здравой мысли не вписывается в прямую вашего разума, но если сами не понимаете, послушайте умного гнома!...

Это заявление Луиш комментировать не стал, успев полностью погрузиться в сладкие видения. К саботажам к тому же он был не склонен, только в мирное время позволяя себе поблажки. Соседа там убить попытаться, детей его по заднему двору погонять, от стражи побегать…

— Ты меня даже не слушаешь, остоухое отродье!

— Сам дурак.

— Все высказались? — на пухлых губах эльфийки появилась усмешка.

Полутролль, закатив глаза, вовсе натянул на лицо подушку, приобнимая одной рукой всё ещё спящего Каса. Окружающий беспредел он видеть не желал. Гном и выведенный из транса эльф, переглянувшись, кивнули.

— Отлично, хвалю. На основе этого, разбирайтесь сами. Вперёд, выбирайте нового лидера. А я посмотрю.

— Голосуйте за меня, дорогие избиратели! — радостно предложили с дерева. Высунувшийся с него Шанти показал оттопыренные большие пальцы, придурковато лыбясь, и успел нырнуть обратно до того, как в него полетел камень.

Хохот снова огласил округу.

— Он пьяный? — вопрос гнома носил чисто философский характер.

— Авось наутро сдохнет от похмелья, — фыркнув, Алин аккуратно положила топор на землю, укладываясь под одеяло. В конце концов, стоило воспользоваться неожиданным отдыхом наилучшим образом. Главное только, чтобы не передрались все…

— Какие вы скучные, — снова высунулся Шанти. — Поорали-поорали и спать?.. А где выборы? Дебаты? Реклама?..

— Угомонись.

— Вот ты, — мгновенно переключился на гнома тёмный. — Да-да, ты. Что ты можешь предложить избирателям?.. Лысый подбородок и укоры за спёртый коньяк? Стыдно товарищ! Стыдно и скучно! В нашем Совете и то веселее. Советники передерутся, их фаворитки яду друг дружке подбросят, па… Повелитель с очередным идиотом переругается…

— Я уже высказалась, — ответила на это эльфийка. — С удовольствием посмотрю, как Рикард будет заставлять себя слушаться.

— В лидеры я не рвусь, — едко заметил гном. — Я всего лишь не желаю подобной обстановки. Или это все еще эльфийская дипломатия?

— Никакой дипломатии. Тебе не нужен лидер, которому ты не доверяешь, мне не нужен лекарь, который не доверяет мне. Рыть землю копытом я не собираюсь, вот и разгребай, что натворил, — широко улыбнулась Алин, переводя взгляд на дерево. — Шанти, спускайся, поболтаем! Расскажешь мне про Совет, про драки…

— Рассказывать? Советы вообще-то дают, а не рассказывают, — важно заявил тёмный и свел глаза к носу. — Моя не знать хороших советов, моя сидеть на дереве. Моя выть на небо, хочешь?..

Не дожидаясь какого либо не-согласия, Шанти обратил взгляд вверх и, без какой-либо распевки, высоко протянул одну ноту. К счастью, только одну. В общем, от ответа он ушел мастерски, переключив внимание на новое действующее лицо.

— А чего-о вы не спи-ите? — всклокоченная белая шевелюра показалась из-под одеяла секундой позже. Кассиу, про которого все уже и забыли, в этот раз решил проспать не всё.

— Они устраивают выборы, — охотно поделился с ним наблюдениями Манул, лежащий рядом и ради зрелищ приподнявший край подушки. — Шанти мой голос не получит.

— Алин изменяет Рикарду с ним, — добавил Луиш, чуточку приукрасив. — С тёмным, то бишь, а не с троллем. Предала его и публично бросила. Рикарда, а не тёмного.

— Дом для душевнобольных, — раздраженно сделал вывод сосватанный гном, махнув рукой.

— Сам ты… в доме.

— Говорила мне мама, — продолжал тот бухтеть, словно бы не обратив внимания на эльфа, — что остроухие хуже троллей. Говорила, что солнце мозг выжаривает. Я, дурак, не верил…

— Алин обижают, — сделал вывод лебедь, и вылез из-под одеяла, чтобы что-то найти в своих цветочках. Пошуршал в темноте листиками, оторвал один, и торжественно вручил эльфийке, усевшись к ней на лежанку. — Вот, для настроения… И того, — Кассиу понизил голос до шепота. — Если кому захочешь чего подсыпать — только скажи! помогу…

Эльфийка только моргнула растроганно. Готовность лебедя поддержать оказалась приятным сюрпризом. Ради этого стоило рассориться с гномом и дать пищу для веселья Шанти.

— Я остаюсь под началом Алин, — задумчиво заметив, Манул повернулся спиной к компании и, бросив тоскливый взгляд на светлеющее небо, сладко зевнул. В его планах было еще поспать хотя бы с часик.

— Это он проголосовал так или поставил в известность? — заинтересовался тёмный, но на него никто не обратил внимания.

— Мы что, выбираем командира? — удивился лебедь. В черных глазах блеснуло хорошо знакомое всем помешательство. — Тогда настало время привести ваши души к истинным богам! Ступите на туманный путь служения духам!

— Пункты служения им огласите, — в глазах Луиша сверкнуло любопытство. — Как насчет убийств, грабежей, насилия?..

—… содомии, групповухи и сквернословия… — продолжил за него Шанти со своей ветки.

— Не забудьте про распитие столетнего гномьего коньяка, — добавила эльфийка, заслужив еще один кислый взгляд от притихшего Рикарда. — Иначе такого последователя потеряете…

— Я за духов! — Луиш оживился, предвкушающее потирая руки. — Куда подавать заявку?..

— Заполнить формы Д-8, К1 и 3/4, а так же принести письменное разрешение от родителей? — предположил Шанти, заслужив ещё один внимательный взгляд от Алин. Тёмный был слишком сложен для бродяги.

Кассиу только кивал важно. И к костру бочком подбирался, в кармане нащупывая щепотку верной трухи.

— Ну уж нет, — не выдержал Манул, садясь на лежанке. Одного мощного рывка ему хватило, чтобы перехватить оборотня и завернуть его в своё одеяло. Получившийся куль тут же что-то недовольно вякнул. — Я хочу спокойные сны с горящим небом и углями, а не суккубов, занимающихся содомией.

— Инкубов. Суккубы по другой части, — поправил Шанти с видом профессионала.

— Неважно, — встал на сторону полутролля Луиш.

— Важно.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Да, бездна тебя…

— Ложитесь спать, идиоты, — Манул не рявкал, вовсе нет. Но повысил голос достаточно, чтобы угли в костре полыхнули, а парни сдулись и в унисон протянули:

— Ничего ты в жизни не понимаешь…

Беззлобно оскалившись, пиромаг завалился обратно, прижимая к себе возмущенно покрякивающий кокон. Эльфийка предпочла промолчать, всем своим видом демонстрируя спутникам, что тут вообще сбоку припека, и куда все, туда и она. То есть не на дерево и не на лежанку к Луишу, а спать.

Что бы там ни было, урок гному и остальным сомневающимся, коли такие есть, следовало преподать. Попытку разговорить тёмного с этим предполагалось совместить.

Помимо дипломатии, редко дающей сбои, эльфы могли так же похвастаться упёртостью и мстительностью.