По ту сторону реальности

По ту сторону реальности.

История 1. В сказочном измерении.

— Сто… Сто двадцать… Сто сорок… Скорость принятия решения…

— Экипаж, взлетаем!

— Сто восемьдесят… Двести… Двести сорок… Отрыв… Самолет в воздухе… Командир! Обороты падают!

— На реку! Сергей, закрылки тридцать пять! Скорость, высота?!

— Триста, двести сорок… Двести шестьдесят, двести… Двести десять, сто… Сто восемьдесят, тридцать… Касание!

На одной из самых прекрасных рек мира, Волге, наступал рассвет. Рассветный луч солнца осветил не совсем обычную для речного берега картину. Уткнувшись носом в южный, обрывистый берег Волги, почти полностью затопленный, лежал в воде лайнер несколько странной окраски — белый «Як-40» с большой буквой «Т», написанной славянской вязью в носовой части фюзеляжа и силуэтом прекрасной девушки на киле самолета. Совершенно целый, словно бы не рухнул с небес на воду, подняв гигантский веер брызг, а спокойно сел на бетонку родного аэропорта «Казань». Открыты только люки аварийных выходов. А на берегу — небольшая группа людей обсуждала те странности, которые открылись сразу же после посадки. Ни бортовая радиостанция, ни телефоны почему-то не желали подавать признаков жизни. А когда экипаж покинул самолет, и люди взглянули на противоположный берег, их взгляду открылась зеленая равнина. Но не было даже намека на существование миллионного города, словно и не было никогда на свете Казани. Чистейший воздух и ни одного инверсионного следа в небе…

Пора бы, пожалуй, представить читателю главных действующих лиц. Собственно, это даже и не экипаж аварийного воздушного судна, это два отдельных экипажа. Олег Мышлаевский — командир и владелец самолета и второй пилот Сергей Бахметьев как раз и вели машину в ту злосчастную ночь. А Татьяна Стриж — командир корабля, пилот первого класса, и Настя Станиславова — ее штурман и второй пилот, летели тем рейсом как сменный экипаж.

Чем только не доводилось заниматься в жизни спокойному, несколько флегматичному даже, полноватому Олегу за свои сорок с небольшим лет. После службы в рядах Вооруженных Сил он стал работать пожарным, оставив после себя хорошую память в северном поселке Байкит на кристально чистой и холодной, как лед, реке Подкаменная Тунгуска. Прошел всю лесенку от слесаря — ремонтника до машиниста первого класса в локомотивном депо родного города Казань. А отучившись в Питере и получив «корочки» пилота, сумел в счастливый для себя день открыть свой авиабизнес, весьма и весьма скромный на первых порах… Везло Олегу в жизни на людей. С мерзавцами ему приходилось сталкиваться редко. Да и простой удачей судьба его не обделила. Видимо, в основном — поэтому его маленький авиабизнес не захирел в зародыше. А когда в него пришли Сергей, а затем и Таня с Настей, его детище расцвело и поднялось так, что не стыдно было назвать авиакомпанией…

Сергею неделю тому назад исполнилось тридцать три. Возраст Христа. Летал парень «с младых ногтей». Еще учась в девятом классе, он начал ходить на занятия в школу юных пилотов, где постигал основы навигации, пилотирования, метеорологии… А в выходные пропадал в планерной секции, самозабвенно поднимая в воздух и заводя на посадку маленький учебный планер «Синица». Затем ДОСААФ, летное училище, армия и работа на благо страны в «Аэрофлоте». Но бунтарская и несколько хулиганистая натура Сергея доставляла ему хлопоты всегда. То он сажал планер на воду в открытый по весне фарватер реки Казанки, пытаясь произвести впечатление на появившуюся в эскадрильи симпатичную девочку. Помнится, тогда его лишили права на полеты на два долгих для него месяца… И он все это время только усердно помогал растягивать резину стартовой катапульты для других курсантов. То, бывало, открыто конфликтовал с начальством — и в армии, и в авиапредприятии. Однажды при посадке в Риге не вышла правая стойка шасси его «Ту-134». Все остались живы и невредимы, но самолет ремонту уже не подлежал. Сергея списали тоже… «на берег». К тому времени Олег, хороший его знакомый, уже ставил на ноги свой бизнес. Сергею нашлось в нем место…

Татьяна… Двадцатипятилетняя Таня пришла работать к Олегу, когда в ее родном аэроклубе работы не осталось ни для нее, ни для других, трудившихся там, инструкторов. Жадность и бесталанность нынешнего руководства клуба привели к тому, что летать стало просто не на чем. То, что не распродали за долги, стояло мертвыми памятниками авиации на краю летного поля без моторов и плоскостей. Олег знал и любил Татьяну уже не первый год. Пилот Таня — в высшей степени аккуратный и талантливый. Талантлива и аккуратна она во всем. Стройна, прекрасна, как сама любовь! Безукоризненно одета. Миролюбива и безусловно вежлива со всеми. По мнению Олега — сошедшее с небес божество. При всей своей воздушности и спокойном, незлобливом нраве деловой сметке Татьяны позавидовали бы многие бизнесмены. Для компании Олега Таня оказалась настоящим кладом…

Задорная и никогда, особенно, не унывающая золотоволосая Настя, двадцати восьми лет от роду… До развода она была хирургом, ее прежний муж — тоже. Однажды, поддавшись наветам «друзей», под страшной ревностью, муж напился вхлам и избил, тяжко избил Настю. Пальцы правой руки девушки были сломаны. Потом, правда, были слезы и мольбы Антона, так звали ее бывшего мужа. Сломанные пальцы убили карьеру хирурга — Насти, а сломанная вера в мужчину — семью. Она ушла от Антона. А когда пальцы уже снова нормально функционировали, стройная, красивая девушка, ведущая здоровый образ жизни, прошла медицинскую комиссию и поступила в летное училище. Ее самая дорогая подруга — Таня работала пилотом в частной компании…

Итак, четверо друзей, сидя возле разведенного на каменистом берегу костра, готовили взятый с борта ужин и обсуждали создавшееся положение. Куда девались люди и огромный город на том берегу — трудно предположить. Отдаляться от самолета неразумно, ведь пропавший борт должны же как-то искать? С другой стороны, ситуация явно требовала хоть какой-то ясности. Сидеть сиднями, понятно, довольно глупо.

— Что думаете, господа? Сергей, твое мнение? — взглянул Олег на второго пилота, вороша угли под котелком суковатой палкой.

— Разведать бы — что и как. А там уж и решать, как быть. По обстановке.

— И я того же мнения. Конкретных предложений нет? Думаю, Таня, с рассветом нам с тобой нужно перебраться на тот берег и направиться в сторону Казани. Не провалился же город сквозь землю. Сергей с Настей разбивают лагерь здесь, возле самолета. Возражения есть?

— Вдвоем собираетесь? — удивилась Настя. — Так, я ж тоже могла бы идти. Я же еще и медик, между прочим! Олег?! Ну, как без меня?!

— Командир, — задумчиво выговорил Сергей, — а она права. — Как-то все здесь… непонятно. Двоих для подобной разведки, считаю, недостаточно. Я бы тоже пошел. Думаю, не резон нам разделяться. А самолет охранять… Ну… Решать, конечно, тебе. Только кто его тронет? Закроем… Искать нас станут — машину сразу найдут. Что скажешь?

— Быть посему. Готовьте вещмешки, ребята. Пойду, подготовлю лодку.

— Добро, капитан.

Нос надувной спасательной лодки мягко уперся в песок. Лодку спрятали в небольшом овражке, и пошли по тропинке, вьющейся среди лугов. Разговор как-то не клеился, и процессия весьма мало напоминала воскресный пикник. Парни переложили половину содержимого рюкзаков девушек себе в мешки, и красавицы пошли бодрее. Шли уже часа два. Луга сменила березовая роща, когда Сергей, шикнув, остановил всех.

— Тихо! Слышите? На хлопанье крыльев похоже?

Олег схватил Танину руку, а Сергей руку Насти, и друзья кинулись под защиту густого малинника. Едва они успели спрятаться, прямо над их головами, хлопая кожистыми крыльями и, чуть не срезая верхушки деревьев, пронеслась громадная ящерица.

— И-и-и-и-и-и-и-и… Бляха-муха!

— Дракон! — сползла наземь Настя.

А Таня прижалась к плечу Олега.

— Сон в руку, — сказал Олег, отворачивая крышку фляжки с коньяком. — Таня, Настя, глотните. Надо двигаться дальше.

— Ты о чем, командир? — спросил Сергей. — Какой сон? В какую руку?

— Да… Приснилось же… Будто мы в какой-то ирреальной действительности, в сказке, как будто… Драконы, нечисть разная. И словно так и быть должно… Так вот вам пожалуйста — ящер в «бреющем полете».

— Ну все, командир, — округлила глаза Таня, — боюсь, нам надо построиться и с песнями идти на прием к психиатру. Мне подобная же фигня сегодня снилась.

— Истину глаголешь, ну прямо как Цитрамон… ой… Цицерон, Танюша. С песнями… К психиатру, — Настя, как и Таня, практически не употребляла спиртного. Но толика коньяка подействовала на них… благотворно. Оторопь прошла. Друзья двинулись дальше.

Почти сразу же вышли на небольшую опушку. Низенькую, покривившуюся на бок избу, стоящую там, украшала резная вывеска — деревянные буквы по деревянному же полю. «Харчевня «Шайтан и яичница», с постоялым двором, звезд — восемь, милости просим!» — гласил сей рекламный предмет. Ну, как не зайти? На лавке перед единственным столиком развалился здоровенный дымчато-серый кот.

— Брысь! — шуганул его Сергей.

— Чего это вы «брысь!» незнакомым котам кричите?! — взвился обиженный зверюга.

— Ой! Вы… это… Чеширский кот? — поинтересовалась Таня.

— Какой я вам, на фиг, чеширский? Наш я, отечественный. И повежливее тут у меня! Баюн моя фамилия. Да! Наследственная.

— Тогда, подвиньтесь, пожалуйста, уважаемый Баюн, — попросил Олег серого скандалиста.

Меховой пройдоха нехотя, с кряхтением, принял сидячее положение.

— Присаживайтесь, красавицы, — предложил Олег. — Сергей, ты чего встал, как засватанный?

Протиравший стаканы за стойкой однорогий черт оставил это занятие и подошел к гостям.

— Шурале, — представился он. — Что будем заказывать, господа? Любой каприз, как говорится, за ваши деньги.

— Мисо с ролами, пожалуйста, — попросила Таня.

— А мне фрикассе из кролика, — подхватила Настя.

— Прошу простить, но… ничего такого нет, — грустно ответствовал девушкам Шурале.

— А что есть?

— Яичница.

— А еще?

— Яичница.

— Зачем же тогда было спрашивать, что мы желаем? — удивилась Татьяна.

— Дык… заведение — восьмизвездочное, обязан был поинтересоваться, — невозмутимо ответствовал гарсон.

— Ну хорошо, пусть будет яичница, — смилостивились подруги.

Шурале щелкнул длинными тонкими пальцами, и перед летчицами прямо из воздуха появились тарелки с горячей глазуньей и жареной колбасой.

— А чем буду потчевать господ генералов? — шаркнул ножкой Шурале.

— Расстегаев с зайчатиной, надо полагать, не завезли, — предположил Олег, — что, Серый, яичницу?

— Сожалею, но яичница… Это были две последние порции, — расстроился гарсон.

— Н-н-н-н-н-нда … — Олег почесал затылок, — богатый у вас выбор, надо сказать. Любой ресторан обзавидуется.

— А собирались потчевать, — Сергей не знал, смеяться или возмущаться по такому случаю.

— А вот сказками, например, или баснями. Что ж не угостить хорошего человека? Этого добра у нас в избытке. И Баюн — редкий спец по басням. Займись, Баюн, уже, ленище, — распорядился Шурале.

— Ф-р-р-р-р-р, — недовольно поежился Баюн. — Нету никакого покою.

— Олег, поделимся? — спросила Таня.

— Нет, солнышко, спасибо. Я не голоден.

— Сереж, а ты у меня немного возьми, я тоже не жадная, — с набитым ртом возвестила Настя.

— Настюш, ешь, давай. Гарсон, а соловьев-то, говорят, баснями не кормят.

— Так, то — соловьев… Вы-то на пернатых не шибко похожи. Впрочем, не ваша ли птичка намедни в Волгу рухнула? Шуму было, доложу я вам! Солому с крыши сдуло. Опять же, дракона моего ручного до полусмерти перепугали. К утру только оклемался, сердешный. Непорядок это!

— Так это Ваш дракон пролетал тут недавно? — живо поинтересовалась Татьяна.

— Угу… мой, — согласился Шурале, — один он тут и есть на всю округу.

— Горыныч, что ли? — проявила любопытство Настя.

— Не-е-е-е-ет… Горыныч — сын его, прямой родственник. А то ж — Гарын… тьфу ты… Гарун аль Рашид. Слыхали, небось? Вот! Породистый дракон, родовитый. Не хухры — мухры… А вы его до «кондрашки» чуть не довели. Ну вот, покушали? А в качестве платы давайте я вас, девоньки, малость пощекочу. Шурале я, все-таки. Положение, как говорится, обязывает…

— Чё-ё-ё-ё?! — подскочил Олег. — Маньяк сексуальный! — подкинул его за шиворот, отчего единственный рог Шурале воткнулся в деревянный потолок и крепко там засел. — Извращенец, через пень твою душу!

— А я добавлю, — поднялся Сергей.

— А-а-а-а-а-а! — выл официант. — Ну, что за манеры? То пальцы мне бревном зажмут! Ы-ы-ы-ы-ы! Габдуллой Тукаем случай тот подробно запротоколирован. Теперь рог почти слома-а-али! А-а-а! У-у-у! А-а-а-а-а! Отпустите меня уже-е-е!

— Отпустите мерзавца, — взмолились девушки, — жалко же…

— Девушкам спасибо скажи, — Олег с силой дернул Шурале за хвост, отчего рог с треском выскочил из щели.

Шурале пулей шмыгнул за барную стойку.

«А заплатить все же следует, — решил командир, — без халявы обойдемся».

— Кому здесь деньги платить?

— Мня-я-я-у-у-у! То есть — мне, — ожил Баюн и сцапал когтем купюры.

— Тоже мне, друг называется, — плакался за стойкой Шурале, — и не заступился даже…

— Я тут кассир, а не крутое секьюрити с пистолетом, — кот казался искренне возмущенным, — Что, в самом деле, за наезды?

— Пойдемте, девушки. Ну — это заведение… к лешему.

«Так… Я и есть леший, — недоумевал Шурале, пересчитывая переданные Баюном банкноты. — А неплохо заплатили, не плохо… И за рог тут, и за яичницу будет».

— А чего это вас ко мне-то занесло, коли не секрет?

— Занесло и занесло… — ответил Олег. — Самолет наш вчера упал. Понятно? Ты ж сам его и видел… Только взлетали мы, как понимаю, не в этом мире. Вернуться хотим. Вот как.

— А-то, может… соседями будем? — съехидничал Сергей. — Захаживать к вам по-соседски станем… от скуки-то? Что ж не зайти?

— Какими такими соседями?! — схватился за пострадавший рог Шурале. — Даже не знаю, рассказывать, али как?

— Молчать станешь, партизан? — Олег подошел ближе к Шурале.

— Чего? Чего вы? Все скажу. Как на духу. Не сумневайтесь.

— М-м-мняу, — подтвердил серый пройдоха.

А Сергей достал из кителя мобильный телефон. — Вот тут у меня… приборчик, — подыграл он Олегу, — лгать станут — враз покажет.

Теперь Кот надулся от обиды, а Шурале вытаращил на мобильник глаза.

— Итак! — придвинулись к Шурале друзья. Девушки тоже подошли.

— Есть средство-то… Есть… Волшебник один в наших краях живет. Великой силы чародей. Баюн, вон, недавно баял. Так, он между мирами свободно ходит. Верьте мне! К нему вам надобно. По любому.

— А кто это и… где живет?

— Не знаю кто, и… не знаю где!

— Ну да, знакомо — пойди туда, не знаю куда. Ты не юли, не юли, блохастый. Поконкретнее. Имя-то у него есть?

— Так, вы кота спросите. Он лучше знает.

— Олином кличут, — с готовностью отозвался Баюн. — Не местный он. С севера, откуда-то. Скандинавский он, говорят! А у нас недавно живет, лет триста. Не более. Знает многое и много чего может. Да и… пособить вам, кроме него некому.

— И… как нам к нему попасть? Клубочек путеводный, или что тут у вас принято, надобен.

— Не клубочек, а Дж Пи С! Дорожная Поисковая Система. Во! — Шурале, порывшись в старинном комоде, достал из недр его клубок зеленой пряжи.

— А «ж», тогда — что такое?

— Ну-у-у-у… дороги у нас… еще далеки от совершенства… Эх! На уж.

— Клубок как клубок.

— Так, ты брось его перед собой. Ты, что ли, не читал про клубок никогда?

— Читал, читал…

— Господа… — кот виновато посмотрел на ребят. — Об услуге просить вас хочу. Век благодарен буду…

— Говори…

— Когда-то я служил у Олина этого. Подмастерьем. И не кот я был. Человек. Такой же, как и вы. Помогал волшебнику, как умел. Зелья мешал, по хозяйству чего… Олин кормил меня, одевал. И даже учил понемногу кое-каким премудростям колдовским. Мне бы служить да служить ему по чести. Так ведь, бес дернул… Проворовался. Ярмарка, изволите ли видеть, на ту пору поблизости случилась. Ну… Соблазнился. Спер у старика семь баксов… В сердцах старик котом меня и обернул. Пять лет уж — кот. Честно здесь служу. На кассе. Просите за меня? А? Быть может, он простит?

— Попросим, коль увидим. Что ж… Пошли, ребята. Ну, пока, Баюн. Пока, Шурале. Или мы… тут немного погостим?

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!

Клубок покатился споро, но бегать за ним не пришлось. От хозяев далеко он не удирал. Время от времени, возвращался покрутиться под ногами, словно маленькая суетливая болонка. Тропинка вилась и вилась. Друзья шли вперед в хорошем настроении. Как вдруг…

— Примите вправо и остановитесь! — властно так.

На тропинке стоял коренастый, бородатый гном с дубинкой в черно-белую полоску и буквами «ДПС» на обшарпанной кожаной курточке.

— Инспектор дорожно-прошмоночной службы сержант Придорожный Торин Гансович, — попрошу открыть бумажник… то есть — багажник… то есть… А почему, собственно, вообще без машины?!

Взгляд его остановился на полувоенных комбинезонах. Гном вдруг вытянулся в струнку.

— Здравия желаю, Ваши Высокородия! Простите оплошность старому вояке. Глаза, изволите ли видеть, уже не те. Куда путь держите? Да не угодно ли? — гном элегантным, не лишенным достоинства, жестом отвел руку назад, — милости прошу — к нашему шалашу.

В двух шагах, действительно, стоял большой шалаш из еловых веток, с надписью «пост ДПС» кирпичом по фанерке. Сначала девушки, потом Олег и Сергей, а в заключение — и сам хозяин вошли в шалаш. Наподобие достархана, шалаш устилал мягкий ковер. В углу стояла единственная мебель — бочонок. С пивом, как оказалось. Развести костер было делом одной минуты. Торин деловито нанизывал на шпажки домашние сардельки и жарил их над костром. Налив всем по огромной кружке пива и раздав по шпажке с горячей сарделькой, гном сказал:

— А теперь, милостивые Государыни и Государи, давайте знакомиться. Повторю свое имя еще раз. Торин, — и протянув руку, гном подошел ближе. С достоинством пожав руки Олега и Сергея, старый гном галантно поцеловал пальчики Тани и Насти. Перезнакомившись таким образом, друзья расселись на ковре по-турецки, благо — милые дамы были тоже в комбинезонах. Как этот славный гном успевал и вокруг костра с сардельками крутиться, и пива подливать, и разговор поддерживать, остается загадкой… Но — успевал. И наши летчики вскоре почувствовали себя совсем как дома. Так непринужденно шел разговор, и таким не немецким, а самым что ни на есть своим, казанским, казался ребятам гном Торин. Девушки, как известно, больше любят шампанское вино, а не пиво. А вот Сергей с Олегом душу отвели. Пожалуйста, подождите

— Олеженька, вставай. Встава-а-а-ай! Просни-и-ись, ну, пожалуйста, пр-о-о-осни-и-и-и-ись. Серега, подъем! — будила и будила Таня. Торин варил на костре кофе. Все, кроме турки, кофе и чашечек, славный гном еще с вечера собрал в мешок. На пьяную голову друзья попросили его составить им компанию. Он спокойно согласился.

— Насть! Ну, помоги разбудить-то, — взмолилась Татьяна.

— Трево-о-о-о-ога! — заорала Настя.

Парни повскакивали с дикими глазами.

— Кот забрался на карниз. Он грозится прыгнуть вни-и-и-и-и-из! — кричала девушка.

— Хреново? — гном принес парням по рюмке, — пейте, это не спирт. Эльфийская вода. Поставит на ноги безо всякой опохмелки. И… я кофе сварил. Держите по чашечке, красавицы. Сначала — вам.

Где гном раздобыл пятерых пони — не ясно, но они уже стояли за шалашом, оседланные и с притороченными рюкзаками.

— Фонд ДПС, — лаконично пояснил Торин. Уважение к старому гному явно читалось в глазах друзей, столь он был доброжелателен и деловит. На трезвую голову, друзья пожалели, что сорвали его с места и потащили за собой неведомо куда. Сергей отозвал капитана в сторонку и задал ему этот вопрос.

— Торин, — спросил Олег старика, — а как же пост, дорога? Нечисть без тебя шалить на тропе станет.

— Толкиен! — позвал гном.

Друзья услышали звук, словно кто-то раздирал простыню, но значительно громче. В небе над ними образовалась темная дыра с рваными краями. Сгустилось из темноты лицо мужчины. Недовольное.

— Ну!

— Помоги, создатель мой. Дай мне на пост замену.

— Вот ведь — спал, никого не трогал. А вы кто? Простите, спросонок… Секунду. А, понятно. Это уже не моя сказка… Но ладно, выручу. Лишних гномов нет, уж и не знаю, кого тебе прислать… Но уж, Торин, тебя ради…

Бумс!

Перед шалашом с меловой надписью «пост ДПС» уже сидел совсем юный задорный ми-и-и-изерный гномик, но как водится, уже при бороде.

— Имя?! — строго спросил Торин.

— Вася, — ответил новоприбывший.

— Что умеешь?

— Вы что, дедушка, мультфильмов не смотрели? — удивился Вася. — Волков спасать от козликов, петухов, там, от лисы. И вообще, добрые дела делать. Вот.

— Еще! — Торин был суров как профессор на экзамене по аэродинамике в КАИ.

— Йодль классно пою… Аллари-лари-у-у-у-у-у…

— Все-все-все! — смилостивился Торин. — Хватит. Принят. Славное, я вижу, у тебя сердце, Вася. И задорное. Только смотри, на посту этом нетрудно сердцем-то зачерстветь и скурвиться. Многие портятся здесь, на службе государевой. Немногие достойно проходят испытание властью… А пост нужный. Твой теперь… Не подведи.

Старый гном обнял Василия и, повернувшись, и пошел к своему пони.

Клубок подлетел, попрыгал на радостях (бегать он любил, а не у костра отдыхать), и пустился по тропинке вперед. Вековые дубы обступали тропу с обеих сторон. Местами деревья стояли так тесно, что двигаться можно было только гуськом. Темный лес. Нет того ощущения света и радости, которое чувствуется даже в пасмурный день в березовой роще. Кроны дубов переплелись над головами путников, почти не пропуская солнечный свет. А корявые сучья и корни словно тянулись к людям, силясь схватить, остановить их. Не слышно щебета птиц. Только карканье ворона… Долго ли, коротко ли… Темная тень, вылетев из-за куста, со скоростью молнии пересекла тропинку. Огромный волчара. Сгусток смертельной злобы, снабженный кинжальными клыками. Щелчок зубами, и… погиб клубок, пропал безвозвратно в зубастой пасти. Развернувшись на месте, волк кинулся в сторону Олега. Щелк — зубами… Р-р-раз! И Торин выхватил из-за спины тяжелый гномий боевой топор. Два! Размозжена серая голова. Вот тебе и старик. А Олег и Сергей даже не успели спешиться — детям технической эры верхом бить врага как-то непривычно и несподручно. Только Олег… он пригнулся в седле. Кровь темными ручейками побежала по седлу, попоне и бокам его пони.

— Олеженька-а-а!!! — Таня подлетела к падающему с седла Олегу.

Капитан на ее руках упал в траву. Живот распорот острыми клыками животного. Между тем, на месте волка лежал мертвый мужчина в пиратской одежде и с наколотым «веселым Роджером» на запястье. На лице его застыл злобный звериный оскал. Он медленно таял, становясь прозрачнее и бледнее, таял, пока не исчез совсем… Оборотень. Настя ревела в голос. Сергей, силясь остановить истерику, стал трясти ее за плечи, обнимать и снова трясти.

— Настя! На-а-астя!

Настя громко всхлипнула. Сергей стоял перед ней на коленях с фляжкой воды. Через минуту Анастасия уже тверо и уверенно раздавала команды.

— Йод! Нож, спирт! Руки спиртом мой! Иголку, кетгут. Спички давай, иголку накали. Держите Олега! Крепче, вашу мать! Все держите!

Лагерь, в который Олега перенесли на изготовленных наспех носилках Сергей с Торином, был разбит в сосняке по соседству с дубравой. Воздух там… Ни в одной операционной такого стерильного, чистейшего воздуха не найти. Обалденно пахло хвоей и сосновой смолой. В шалаше лежал Олег, все еще без сознания. Но Настя, перевязывающая его, уже не очень переживала за его состояние — операционная рана не вызывала опасения. Сердце билось ровнее. Нет, девушка совсем не забыла прежней своей работы. Врач она — от Бога! А Таня… Таня ни днем, ни ночью не отходила от Олега. Любить — она его не любила. Был он старше Татьяны. Значительно старше. Брутальностью особой не отличался. Отличался одним — Таню любил отчаянно. Понимал, что — не лучшая партия для самой восхитительной девушки на свете, и с любовью своей старался не очень досаждать Татьяне. Богиня и Царица… Неудивительно, что Олег буквально бредил Таней. Не любила… Но не позволила ему умереть в лесу, в чужом измерении. Ухаживала за ним, не отходя, буквально, ни на минуту. Умывала его влажной салфеткой, давала приготовленные Торином в баночке из-под пива отвары из целебных трав. Поила его бульоном, который сама варила для него на костре из дичи, принесенной Сергеем. Лучшего ухода Олег наверняка бы не получил даже в первоклассной больнице. А целебный воздух соснового бора! Вскоре, уже на четвертый день, он с помощью Сергея вставал и ходил. Торин настаивал на этом, хотя Настя ругалась со стариком по этому поводу — она боялась, что разойдутся швы. Нет, кетгут рассосался в считанные дни, и шрам выглядел совсем сросшимся — это ведь была, все-таки, сказочная реальность. А Танин бульон буквально вливал в тело Олега жизнь. На шестой день он уже сидел в седле. Наутро седьмого — друзья снова были в пути.

К вечеру среди листвы сверкнула серебристая вода озера. Тропинка вывела друзей на поляну на самом берегу водоема. Травы было немного, да и та — низкорослая. Почти сразу за лесом начиналась прибрежная галька. «Вот и хорошо. Меньше будут доставать комары, — решил Олег. — Лучшего места для ночлега и не придумать». Пони были расседланы, и, стреноженные, спокойно паслись неподалеку. Очень скоро запылал костер. Сергей, между прочим, рыболов — спортсмен, уже закидывал самодельные удочки в озеро, а Олег вешал над огнем котелок. Ветра в этот теплый вечер не было, и дым от костра поднимался вертикально вверх. Сказывалась усталость от перехода, и наши друзья негромко беседовали, спокойно расположившись вокруг огня.

«Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам, а вода по асфальту реко-о-ой… », — где то рядом пели и играли на гармони. К озеру по той же тропе вышли двое. Ну да, известные всем с малолетства личности. Крокодил, одетый в приличную клетчатую пару, в охотничьей шляпе с орлиным пером и при бабочке и маленький Чебурашка, то и дело поглядывающий на своего, весьма интеллигентного вида, зеленого товарища. Друзья вежливо поднялись и пригласили новоприбывших занять место у костра.

— Геннадий… — Чебурашка, — представились новоприбывшие.

Друзья по очереди представились в ответ. Официоз был соблюден. Чебурашке невероятно понравились Танины плитки шоколада, а Тане — истории, которые рассказывал о своей африканской жизни Чебурашка. Там он, оказывается, тоже являлся непонятно кем. Был, попросту, потеряшкой, которого приютила семья трубкозубов. И впоследствии курить трубку, кстати, Гену научил именно он. От скуки и безделья Чебурашка связался с бандой гиен, налетами грабившей деревни зулусов в близлежащей окрестности. За большие круглые глаза, как у персонажей японского аниме, получил кличку Япончик. И, вероятно, стал бы закоренелым бандитом, если бы не случай. Упившись после очередного налета дешевого местного рому, Чебурашка уснул в каком-то ящике на апельсинах… И божий свет он снова увидал уже в маленьком российском городке, где и свел знакомство с крокодилом. А Гена… Гена был несказанно рад рыбе. Настоящих омулей и хариусов Серега натаскал очень много. И раков! Слушая историю летчиков, крокодил задумчиво сидел и курил трубку.

— Знаю я этого Олина. Ох, говорят, творил он дела в юности! Много чего наворотил. И хорошего, и не особенно… Громкие, помнится, дела были, в свое время! А сейчас уже только покою ищет старик… Там он, за озером, в пещере живет.

А тем временем, чем ближе к полуночи, тем зрачки крокодила постепенно становились все краснее и краснее. Осмысленное выражение медленно исчезало из глаз. Щ-щелк! Пасть крокодила едва не сомкнулась на ноге Сергея. Сразу два привета — от кулака Олега в зубастую челюсть и полосатой дубинки Торина по шляпе — заполучил крокодил.

— Не на-а-а-адо! Пожалуйста! Не бейте его! — Чебурашка бросился на защиту друга.

Крокодил открыл сначала левый глаз, потом правый…

— Крокодильи гены, — прохрипел он, — извините, Бога ради.

— Да, пожалуйста! — взвыла Настя и, размахнувшись, душевно врезала пресмыкающемуся в глаз.

Крокодил Гена, подпрыгнув на месте, подхватил шляпу и Чебурашку и, подняв целый фонтан брызг, шваркнулся в темную воду. По лунной дорожке озера… Казалось, что ушастый Чебурашка тренируется, готовясь к чемпионату по гонкам на каноэ. Каноэ только змееное. И летит с впечатляющей скоростью.

— Насть, неудобно, как то, получилось, солнце…

— Да иди ты! Фаберже он тебе не оттяпал, случайно?!

Настя в слезах кинулась в лес. Сергей — за ней.

— Не пора ли спать, друзья? — спокойно предложил Торин.

Вокруг друзей завертелся огонек. Это появился сияющий образ клубка, только прозрачного, хрустального словно бы, с огоньком внутри, тихим и мягким, как пламя свечи. Призрак погибшего верного и славного клубка успокоился и разместился у огня.

— Мр-р-р-р-р-р-р, — сказал он и спокойно уснул.

Ранним утром друзей разбудил стук топора. Торин самозабвенно рубил деревья. Кончик красного колпака метался туда и сюда, а от лезвия топора, сверкающего серебром в лучах восходящего солнца, во все стороны летели щепки. Торин очень старался. Он повернулся к друзьям. Лицо было мокрым от пота. Гном улыбался.

— Сейчас будут готовы бревна. Лианы я уже нарезал. Мы свяжем плот!

— Милый Торин, — обратилась к нему Таня, — а не проще озеро попросту обойти? Это ведь озеро, не океан и не море — воду из него мы все пили — пресная вода.

— Это Байкал, сударыня. Он и в нашем мире — целое море.

— Байкал?! — удивились друзья.

— Да. Миры наши схожи во многом, друзья. Правда, они вовсе не идентичны. Но, здесь тоже есть и Волга, и Байкал. Наш мир намного меньше, хоть он и похож на привычный для вас. По определению Божьему веками творили его сказители и писатели, художники и поэты. Тут есть даже пробелы — туман, беспросветный и густой, как молоко, туман. Это области планеты, не описанные еще ни писателями, ни сказочниками, ни баянами, ни акынами… или, там, скажем, ашугами. И география здесь… она не такая, как у вас. Так что, не удивляйтесь...

Улыбка вдруг сошла с лица Торина. Гном схватился за сердце, побледнел, выронил топор и упал на траву. Настя кинулась к старику.

— Коньяк!

Олег бросил мешок на землю, вытащил из него фляжку…

— Торин, Торин, милый Торин, — уговаривала Настя, лила ему в полураскрытые губы спиртное.

Лицо Торина постепенно снова приняло нормальный вид, и глаза старого гнома раскрылись.

— Пиво… Мы, гномы, пиво любим… Не коньяк, — улыбнулся он.

— То-о-о-орин! — обрадовались обе смелые летчицы, и стукнулись лбами при попытке обнять старого воина.

Красавицы снова распалили огонь, над которым вскоре появились котелки с чаем, макаронным супчиком из тушенки, морковки и лука. Девушки ухаживали за Торином. А ребята таскали к воде бревна и связывали их, готовили начатый Торином плот. Плот вышел небольшим, но основательным (они пеклись о мореходности судна — о нраве Великого озера оба были хорошо наслышаны). На плоту выстроили надстройку — шалаш, большой и очень плотный. Место для очага покрыли толстым слоем глины и обложили камнями. На борт были внесены шесты. Сергей, превосходный плотник, вытесал топором весла. Даже мачту соорудили. Правда, для паруса материи было маловато. Олег вытащил из кителя маленький российский флажок. Он купил его однажды, стоя в обычной для его родной Казани автомобильной пробке. Ребята привязали флажок к мачте. Ну вот, яхта для их милых королев готова. Плот привязали к коряге и ушли подкрепиться к костру, возле которого священнодействовали сразу обе королевы. От котелков шел умопомрачительный аромат. Приготовить подобное из консервов в походных условиях… М-м-м-м-м-м! Но ведь девушки так старались повкуснее накормить заболевшего Торина. А Торин… Ох и жук, этот совсем уже оправившийся Торин! Он просто хитро притворялся больным. За ним ведь ухаживали такие исключительные девушки! Божественные Таня и Настя! Конечно, хитрит, старый черт… Олег и Сергей перенесли весь лагерь на плот. Перевели Торина, а потом перенесли на руках обалдевших девушек. Сергей — Настю, а Олег — Таню. Донес и никак не хотел выпускать ее с рук на мягкую, из березовых листьев, подстилку, специально для нее сооруженную на бревенчатой палубе. Держал и держал…

Плот отвязали, и Сергей, оттолкнувшись шестом, отчалил от берега. Олег и Сергей начали грести с двух бортов. «Славное море, священный Байкал. Славен корабль — омулевая бочка… ». Гребем себе понемногу. Солнце — яркое, небо — ясное, серебристая волна — невысокая. Идиллия, блин… Плеск по правому борту. Котик усатый, байкальская нерпа, показал свою заинтересованную мордашку…

— Чё почём?! Куда гребем, тудыт вашу, в кочерыжку?!

— Эй, ты на кого это батон крошишь, подошва рваная? — возмутился старый гном, а пальцы человечка сложились в известную приблатненную «козу».

— Чё пургу гонишь-то? Проезд башляешь? Али как? Ну вы, пипл! Покупайте тикеты! И проклацывайте! В-о-о-о! Непроклацанный тикет — это стремно! Зато, проклацанный тикет — это респект, почет и уважуха! Три по пять! — усы нерпы торчали кверху от важности.

— Ну, а компостер трамвайный, кондукторский, где у тебя, коли так? — поинтересовался гном. — Балбес слюнявый.

— Ну чё… пургу то? — взметнулась из воды и легла на палубу плота сумка кондуктора. Усы конкретно повисли — и котикам иногда бывает обидно.

— А за дух съеденного клубочка, скажешь, тоже платить?

— И за клубочек. По полтинничку. Вас, стало быть, с клубочком — шестеро…

— Вот, триста евро, — заплатил Олег.

— Вот, ни фига себе!

Бульк…

Прошло полчаса.

— Ну вы чё, три по пять?! Я вам тут… парус притаранил. Задохнулся весь… И бочонок рому, блин! Грузить на плот я буду?! Нашли одесского докера! Со стра-а-ашным скрипом башмаки…

Усы нерпы аж вздыбились от понтов.

— Тут… фр-р-р-р… устал… козел один… права качать начал было конкретно. Тикет проклацывать не желал. Ну, более ни парус, ни водка ему — ни к чему… Вяжите парус. А я уж такую братву уважу, три по пять! Ветерку попутного задам. Откуда хоть, братва? И-и-и-и-и-и-и! Каза-а-ань! Кле-е-ево! — котик расправил усы и нырнул.

— Спасибо тебе, — помахал ему вслед гном и начал привязывать парус. Вскоре задул попутный ветер. Плот побежал сам, и весьма весело, к восточному берегу Великого озера. «Проклацывайте ваши тикеты»…

Ближе к полуночи ветер на озере стал крепчать. Олег начал отвязывать парус. Узлы поддавались очень трудно — в маленьких пальцах гнома, вязавшего эти узлы, силы было немало. Волны, окружавшие плот, на котором плыли друзья, становились все выше и выше, вспениваясь на гребнях… Дождь лил сплошной стеной. Плот мотало так, что гребцы уже слабо понимали, где небо, а где вода. Только молнии, сверкавшие одна за другой, позволяли видеть приближающийся высокий берег. Олег с Сергеем и Торином втроем держали кормовое весло и пытались править на огонек на берегу, замеченный Олегом еще час назад. А мотало все сильнее и сильнее. Из шалаша вышла, вернее было бы сказать — ползком выбралась Таня. Волна перевалила через плот. Почти все оставалось — как и было. А Тани — нет…

— Танечка! — Олег бросился в воду.

Плавали оба замечательно. И Сергей знал, что если бросит сейчас вырывающееся из рук рулевое весло, плот станет подобием волчка, завертит его по всем трем координатам. Настя и Торин… Он один отвечал теперь за их жизни. Его задачей теперь было — усмирить бесноватые прыжки плота по случайной воле волн. Грохот и треск! Плот встал, плотно встал, полузатопленный, накрененный на отмели. Волны свободно, как через булыжник, перекатывались через него. Дождавшись, когда откатила очередная волна, он бросился в надстройку. Ветви деревьев, служившие крышей шалашу, давно были смыты, но каркас домика был сработан Сергеем добротно. В нем запуталась, нахлебавшись воды, Настя. Ударившись при столкновении о мачту, бесчувственным кулем лежал на палубе Торин. Носился вокруг с жалобным мявом клубочек. Подхватив Настю и гнома на плечи, Сергей бросился с плота в волну, вынесшую его далеко на берег, и побежал. Побежал из последних сил. Посчитав, что отбежал, наконец, достаточно далеко, он уложил обоих на песок, и кинулся выполнять искусственное дыхание… Обоим. Сергей метался между ними как горьковский Буревестник в грозу. Сначала задышала девушка, потом и гном. У Сергея потемнело в глазах, он отключился…

Когда Сергей открыл глаза, он увидел, что вся компания снова в сборе. И Таня, и Олег снова были рядом. Даже огонек клубка летал рядышком и ластился к людям. Берег, на который их выбросил шторм, представлял из себя узкую песчаную полосу, с одной стороны которой бушевали волны, а с другой — возвышались скалы. С факелом в руках к ним приближалась фигура человека. Ветер понемногу начал успокаиваться, и огонь горел относительно ровно. В круг света вступил старый человек с длинной, совершенно белой бородой и седыми волосами. Он держался прямо, уверенной походкой шагая к друзьям. Посох в руках словно для имиджа, нежели для опоры. Пронизывающий острый взгляд также не выдавал возраста — живой, беспокойный.

— Здравствуйте, Олин, — Олег поднялся ему навстречу.

— Догадался, — улыбнулся старик. — Вы всегда появляетесь с шумом, треском и ураганами? Ну, пойдемте же. Заждался уж… Моя пещера тут, неподалеку. Вам надо обогреться и обсохнуть. Да, и подкрепиться тоже не помешает.

Пещера волшебника, сухая и довольно уютная, располагалась в прибрежных скалах. В камине, обустроенном там, трещали настоящие березовые дрова. Где он их брал — одному ему ведомо. Ни одной березы в округе. Впрочем, стоило ли удивляться? Олин ведь — чародей. Хозяин угостил друзей ароматным отваром из трав, от которого мысли становились яснее, а усталость забывалась начисто.

— Знаете, Олин, встретили мы кота одного… — обратился было к магу Олег.

— Никак, Баюна? — засмеялся маг. — Просить, стало быть, за него пришли?

— И за него тоже...

— Да уж… Слежу я за ним. А и действительно, хватит с него… Свободен!

На мгновение ярче вспыхнул огонь камина.

— Загостились вы в нашем мире… загостились, друзья. Сюрприз для вас у меня. А ну-ка, выйдем на площадку перед входом. Осмотритесь там хорошенько. А ты, Торин, подзадержись немного, — взял гнома за плечо Олин. — Им надо выйти… одним.

Люди поднялись и пошли к выходу. Олег дотронулся до руки Тани…

— Спросить тебя хочу…

— Подожди, Олег, не сейчас.

Теперь все вокруг выглядело иначе. За широкой полосой воды виден был низкий берег, на котором стоял красавец — город. А недалеко от друзей, в километре всего, копошились люди. Стоял вертолет МЧС, а на понтоны поднимали затопленный «Як-40». Слов у друзей не оказалось, лишь переглянулись…

— Пещеры больше нет! — Сергей обернулся назад. Там была просто скала. Ни пещеры, ни Олина, ни Торина, ни клубка…

— Добро пожаловать в родной мир! — Олег приобнял Таню, и друзья медленно пошли в сторону людей.

— Задержись, Олежа… Ты хотел что-то спросить?

— Да. Таня… Ты выйдешь за меня замуж?

А в харчевне «Шайтан и яичница» парень лет восемнадцати с удивлением смотрел на свои руки и ноги, на серую шерсть, рассыпанную вокруг него и на отвалившийся пушистый хвост.

— Свободен! Свободен!

История 2. Лунная соната.

Грохот дюз взлетающего с космодрома «Казань» корабля буквально взорвал предрассветную тишину июньского утра. Еще минуту назад слышались только шелест листьев березового леса на краю летного поля и пение птиц. Пахло травой и утренней свежестью. А сейчас — огненно-дымный шар поднялся выше самых высоких деревьев. Кроны берез отчаянно затрепетали под напором горячего, пахнущего раскаленным камнем и металлом, воздуха. Из шара огня стал подниматься, стремительно набирая скорость, серебристый корабль, формой своей напоминавший то ли перевернутую тарелку, то ли довольно упитанную лягушку с глазами — иллюминаторами по борту и растопыренными лапами — шасси. «Хэкет», — под таким именем значился в реестре космопорта приписки вылетевший корабль. В этот день «Хэкет» не направлял свой бег ни к соседним галактикам, ни к вратам в антимиры — Черным дырам. Корабль направлялся на российскую научно-исследовательскую базу на Луне. Обычный транспортный рейс. Поселенцам везли продукты — земные фрукты и овощи, всякие прочие вкусности и, ожидаемые превыше всего, посылки — сувениры от родных и друзей, которых колонисты не видели по нескольку месяцев.

Экипаж транспорта состоял всего из четырех человек. Двое мужчин — командир корабля Олег Мышлаевский, штурман Сергей Бахметьев и две девушки — Татьяна Стриж — бортинженер и специалист по контактам с внеземными цивилизациями и Настя Станиславова — бортовой врач. Впрочем, девушки и пилотировали не хуже мужчин. Работали вместе они не первый год. Летали еще на «Як-40», в небольшой частной компании, владел которой, к слову сказать, все тот же Олег. Нельзя сказать, что работали они там скучно и нудно. Отчет об одном из их рейсов и сейчас еще можно прочесть. Хранится он не в офисе компании, а дома у Олега и Татьяны. Авиакомпания и поныне живет и здравствует, только управляют ей сейчас совсем другие люди. А вот экипаж… После того, памятного им, полета и Олег с Таней, и Сергей с Анастасией закрепили свои отношения. И авиаотряд составляли уже не четыре отдельных человека, а две семьи. А когда полеты на космических кораблях перестали быть уделом избранных, все четверо прошли переподготовку в Москве и вернулись в родную Казань на недавно отстроенный в ее окрестности космодром единым экипажем. Работы всегда хватало с избытком. На Земле друзья бывали не подолгу, скорее, набегами. Не успевал Олег отчитаться за полет, как уже получал новое полетное задание.

Земля за иллюминаторами «Хэкет» медленно удалялась, а лунный диск все увеличивался в размерах, и его, завораживающий взгляд, рельеф становился все более различимым. Отсутствие на Луне атмосферы и облаков делало картинку особенно четкой. Трудно отвести взгляд от кратеров и «морей» ночного светила.

— Говорят, что темный рисунок на Луне — ни много, ни мало — это Лунный Волк, очень одинокий и тоскующий по своей, утерянной когда-то волчице, — задумчиво глядя на приближающуюся планету, проговорила Таня.

— Да, так говорят, — Сергей оторвался от расчета траектории захода на посадку.

— А база, между прочим, как раз находится на острие клыка этого волчары, — высказалась Анастасия, — и на базе все, вроде как, живы-здоровы. Никого этот волчик пока не заглотал.

— Когда же ему глотать то? Все воет и воет, — Таня отошла, наконец, от иллюминатора. — А вот интересно…

— Что, Танюша? — поинтересовался Олег.

— Почему волки, собаки даже, так на Луну воют? И вообще — загадочное светило, наша Луна. Столько о ней всего — легенды, сказки, поверия разные.

— Именно, что — загадочное. Ученые спорят сейчас, что же это, вообще, такое — Луна. Есть гипотеза, и ее подтверждают древние тексты, что раньше на земном небосводе Луны вовсе не было. А те сущности, о которых говорят наши поселенцы, не просто живут на Луне и досаждают землянам. Возможно, что и прилетели они сюда на этом спутнике. Искусственная планета — Луна, вроде бы. Гигантский корабль. Прилетели на земную орбиту когда-то, при прежних цивилизациях, и наблюдают с тех пор за людьми.

— Ну, а почему бы и нет, Олежа? — понравилось Тане такое предположение.

— Командир, — Сергей обратился к Олегу, — через пять минут — мы на орбите Луны, — садиться будем вручную, или как?

— «Или как» нас в прошлый раз подвело, помнится… Допотопный у нас, все же, бортовой компьютер. Сколько мы тогда до места добирались? Полдня от корабля пешком топали. Не ближний свет. Вручную посадим.

— Понято, капитан. Расчеты уже готовы. Заряжаю в навигатор.

— Только снова слова «я люблю тебя, Таня» в небе «Хэкетом» не пиши, — заметила Татьяна, — без высшего пилотажа как-нибудь уж…

Олег только улыбнулся.

— На орбите, капитан!

— Командир, в окно посмотри! — Настя первой увидела расплющенный стеклом иллюминатора пятачок инопланетного существа, — пришелец!

— Сами вы — пришельцы, — заработал коммуникатор на пульте управления кораблем, — а я, как раз, местный… тутошный… лунный. Таможенная служба Луны. Попрошу открыть шлюз и приготовиться к досмотру.

Неподалеку от «Хэкет» плыл солидных габаритов боевой крейсер, а рядом с существом болтался небольшой скутер… с мигалкой.

— Прошу на борт, — Олег открыл шлюзовую камеру.

Вскоре дверь в рубку управления открылась, и в помещение вошел сотрудник местной таможни, одетый по форме. Даже фуражка красовалась между рогов. А на пятачке восседали внушительного вида очки — видело существо, похоже, не очень… За таможенником, однако, волочился тонкий, со стрелкой на конце, хвост.

— Хмык! У нас так чертей рисуют, — Настя сказала это почти шепотом.

Но слышал, судя по поморщившейся мордашке, инопланетянин куда лучше, чем видел. И за «черта», понятно, он разобиделся. Татьяна сердито глянула на подругу. В ее обязанности, как специалиста по контактам, входило — не допускать никакой возможности провокаций или недоразумений. Настя приняла смущенный вид, хотя искорки в ее глазах вовсе не погасли.

— Оружие, наркотики? — представитель лунной власти принял важный и весьма солидный вид. — Цель прибытия?

— Доставка продуктов на российскую лунную научно-исследовательскую базу, — отвечал Олег. — Просто — транспортный рейс. Оружия нет. А из наркотиков (капитан достал из холодильника небольшой, вкусно пахнущий чесноком и специями, сверток), вот — сало!

— Я мзду не беру, — сверток быстро исчез под отворотом кителя блюстителя. — Мне за державу обидно! Российская, говорите, база? Знаем, знаем мы вашу Россию. Это на самом крупном земном материке? Не так уж у вас нашего брата жалуют. У нас там земное отделение дислоцировано. Специалистов наших нечистью обзывают. Вот-вот, чертями, опять же… Знаться не хотят. Все норовят Святым Крестом приложить. Как вот с вами дело иметь, скажите, будьте любезны?!

Лунный черт старательно выдержал паузу в ожидании нового подношения. Второго свертка, однако, не воспоследовало. Зато таможенник увидел приклеенную к пульту управления дорожную иконку и поспешил, поскорее закончив формальности, быстренько «свалить».

— Таможня дает добро, — козырнул деятель, и быстро-быстро удалился вон.

Через минуту и черт, и его скутер, и таможенный крейсер исчезли из поля зрения землян. А экипаж, заняв места у пульта управления, стал готовиться к посадке.

Пыль, поднятая прилунившимся кораблем, наконец, осела. Сферическая оболочка научно-исследовательской базы красовалась всего в полукилометре от «Хэкет» — весьма неплохой результат для посадки тяжелого транспорта в ручном режиме. С базы в сторону корабля уже шли облаченные в скафандры люди. Это поселенцы встречали своих соотечественников. Снаружи база представляла из себя ажурную, легкую с виду, но очень прочную полусферическую конструкцию, пробить которую не могло бы и ядро Царь-пушки. Кроме того, базу окружало невидимое глазу, но совершенно непреодолимое ни для метеоритов, регулярно бомбардирующих Луну, ни для любого мыслимого оружия, силовое поле. Окружало не только на поверхности. Непрошенному гостю не преодолеть этой преграды и в недрах планеты. Защитное поле являло собой законченную сферу, отключаемую людьми только при необходимости зайти на базу или выйти из оной. Теоретически, оно спасло бы землян и при ядерном взрыве. Практически же, кроме как от метеоритов, укрывать поселенцев ни от кого ему еще не доводилось. Соседи, внеземные существа, хоть и создавали всевозможные помехи работе землян, излишней воинственностью не отличались.

Вскоре открытая дверь кают-компании космолета уже впускала двоих встречающих.

— Юля, — представилась вошедшая светловолосая девушка лет двадцати пяти.

— Эдик, — сказал сопровождавший ее молодой человек, на вид чуть старше ее. — Добро пожаловать на Луну, господа. Wellcome!

Теперь настала очередь представиться экипажу. Наконец, знакомство состоялось, и все расселись на большом кожаном диване, весьма уютно полукругом установленном в кают-компании. Вкатилась, ведомая роботом, тележка с чашечками горячего кофе и кусочками кремового торта на тарелках.

— Прежде, чем заняться делами, прошу кофейку, друзья, — предложил Олег. — О погрузке продовольствия на вездеходы я распоряжусь. Стюард!

Робот снова появился в кают-компании.

— Я слышал, капитан. Все понял. Погрузка сейчас начнется, — подал голос стюард — небольшой, чуть выше метра, японский робот на «гусеницах», и укатил выполнять указание.

Экипаж ценил и любил электронного помощника, незаменимого в хозяйственных делах, как если бы он был живым существом, наделенным душой.

— Так, что тут у вас за «терки» с местными? — поинтересовался Олег.

— Не то, чтобы — «терки»… — отозвался Эдик. — Вы на Луне впервые?

— Да, тут первый раз довелось побывать.

— Знаете, что такое — наша Луна? — Юля обратилась ко всем сразу. — Можно сказать, здесь располагается штаб-квартира нечистой силы. Местные жители — это обыкновенные черти, каких и на Земле хватает.

— Да, один такой у нас на орбите таможенный досмотр делал, — поморщилась Таня. — Довольно мерзкий тип.

— И наместник Дьявола тоже здесь обитает, не к ночи будет сказано.

— Вот именно. А резиденцию он имеет под поверхностью планеты, — Эдик поставил чашку на столик и подошел к иллюминатору. — Мы, правда, не спускались туда никогда. Черти рассказывают, что у них на нижних ярусах — огромнейшее поселение. Да вот, кстати, небольшой кратер, видите, чуть левее базы… В нем один из множества входов в «нечистый» город. Все местные бесы живут внизу. А на поверхности эти специалисты по мелким пакостям появляются только по делам своим мерзким… То собранные нами геологические образцы испортят, то пыль поднимут, когда мы на ландшафте работаем… В общем — мелкие пакостники, одно слово. Ну, а серьезных неприятностей от них, Бог миловал, пока не было. Не могу сказать, что вместе с ними чаи гоняем, но от общения, если случается, мы не отказываемся. Где ж еще соберешь информацию?

— Ну, знаете… — Олег был искренне удивлен. — Верить нечистой силе?! Обманет — недорого возьмет.

— Ну… Собирать сведения и доверять — еще далеко не одно и то же.

Настя хмыкнула, а Олег только пожал плечами.

— А у вас когда обратный вылет? — Спросила Юля. — Очень хотелось бы вас и с базой как следует познакомить, и Луну немного показать. По-своему эта планета исключительна.

Сергей особенно вида не подал, что заинтересован. А Таня с Настей вопросительно посмотрели на Олега.

— Мы не планировали задерживаться, но время у нас есть… Домой отправимся завтра, правда, красавицы?

Тане с Настей это решение пришлось весьма по душе. Осмотр местных «достопримечательностей» явно входил в их культурную программу. Сергей лишь слегка улыбнулся.

В кают-компанию вкатился стюард.

— Погрузка почты и продовольствия на вездеходы завершена. Вездеходы выведены на поверхность, — доложил он.

И правда, ввиду корабля под самым иллюминатором кают-компании стояли две большие, похожие на кастрюли многоколесные машины.

— Вот, что бы мы без тебя делали?! — похвалила робота Танечка.

Стюард молча развел «руками».

— Ну, вот и славно! — обрадовалась Юля.

Большие стальные створы ворот разошлись в стороны, исчезнув в стенах терминала. Вездеходы плавно вошли в ангар. Он казался просто необъятным, построенным явно на перспективу. Находящаяся в нем техника поселенцев выглядела как семейство мышей в тигрином вольере. Электрический свет сотен светильников, разнесенных по всему потолку, падая с большой высоты, освещал помещение ровно, практически без теней. Впустив грузовики внутрь, ворота плавно и беззвучно закрылись. Шестеро облаченных в легкие скафандры людей покинули вездеходы.

— Ну, вот мы и дома! — в динамиках скафандров послышался голос Эдика. — Грузом займутся. А в вашу честь наши с Юлей коллеги уже приготовили банкет. Прошу за мной, господа.

Принимали казанский экипаж очень радушно. Последний транспорт прилетал сюда целых полгода назад. Персонал, работающий здесь, составлял всего восемь человек, а руководил этой группой ученых Эдик. Вполне естественно, что новые лица были встречены колонистами как близкие родственники. Стол буквально ломился от деликатесов. Заливная стерлядь, запеченный молочный поросенок, икра черная, икра красная, икра заморская баклажанная… Н-н-нда… Пожалуй, только птичьего молока тут не хватало. Шампанское тоже извлекли из погребка. Со связью на базе никогда проблем не было. Инет и прямая телевизионная связь работали бесперебойно. Но новости с Земли, рассказанные за столом вживую, геологи слушали жадно. В свою очередь, база с ее маленьким коллективом тоже вызвала у казанцев большой интерес. Здесь проводились пока только предварительные изыскания. Конечно, когда начнется разработка недр планеты, база станет довольно людным местом. Ее и строили в расчете на тысячи и тысячи человек. Многочисленные ангары готовы были вместить великое множество всевозможных машин и грузов. А жилые отсеки — целый небольшой город российских семей. Театры, парикмахерские, кафе и магазины ждали здесь своего часа. А сейчас… Восемь молодых геологов — вот пока и все население этого городка. Базу проектировали и строили, действительно, как город. Все, что требовалось для нормальной жизни землян, в ней было заложено. Собственная атомная энергоустановка, многократно продублированная система рециркуляции воды, воздуха, множество всевозможных роботов. Даже гравитация внутри базы была земной. Все — для комфортной жизни. Недра планеты, как и предполагалось ранее, чрезвычайно богаты всевозможными металлами и минералами, в том числе и драгоценными. И все бы ничего, городок на базе уже сейчас кипел бы жизнью, если бы не козни жителей «нечистого» города. Да, впрочем, как оказывается, и на французской, и на англо-американской базах обнаруживались проблемы того же рода.

Ночевать казанцы отправились на «Хэкет». А в пять часов утра по времени Москвы стюард разбудил Олега.

— База на связи, капитан.

На экране видеофона Олег увидел встревоженное лицо Эдика.

— Юля пропала…

— Как?! Куда пропала?

— Вышла наружу… В половине второго Центральный компьютер отметил кратковременное снятие силового поля. Но поскольку отключали изнутри секретным кодом, тревоги компьютер не поднял. Наши люди ушли разыскивать ее по объектам. Я оставил только дежурного. Боюсь, что Юля могла уйти в «нечистый» город. Без вашей помощи, капитан, нам не обойтись.

— Да, конечно. Я поднимаю экипаж.

— Спасибо, Олег. Через пять минут я буду у вас.

Через четыре минуты весь экипаж «Хэкет» собрался в кают-компании. А через пять, пунктуально, из шлюзовой камеры в помещение уже входил Эдик.

— Эдик, давайте выпьем по чашечке кофе, пока Вы излагаете подробности. Наш разговор своему экипажу я уже пересказал.

Стюард вкатил столик с пятью чашками и кофейником.

— Итак, Эдик… Почему, все таки — «нечистый» город? Она что-либо говорила на этот счет?

— Нет. Но основные наши объекты не очень далеко отсюда. Почти все уже осмотрены. Есть, правда, еще — удаленные. Если ее на ближних не найдут, группа поедет туда. Но… она не взяла вездехода. Только скутер. А запасов кислорода в скафандре ей хватит едва на сутки. Да и… просто — чувствую я. Вот что. Надо отработать оба возможных варианта. Если вы не пойдете, вниз иду я один.

— Эдик, я же обещал помощь. И из моей команды никто в стороне оставаться не хочет. Один вопрос… Как быть с кислородом? В сутки можем не уложиться.

— О… Тут вы не переживайте. Скафандры нам нужны только на поверхности. Мы же серьезно изучали недра. Там, на ярусах под поверхностью, атмосфера есть. И даже близкая по составу к земной.

— Понятно. Не будем терять времени. Экипаж готов?

Вместо ответа Таня, Сергей и Настя поднялись из-за столика.

— Стюард, вездеход наружу… Поведешь ты.

— Да, капитан.

Из соображений экономии топлива, не взлетали. Двигались по грунту, хоть и на приличной скорости. Притяжение Луны, как известно, в шесть раз меньше земного. И на каждой кочке, а их было на пути предостаточно, вездеход подлетал и подолгу зависал над поверхностью. Со стороны это выглядело, должно быть, как фильм в замедленном воспроизведении. Особенно любоваться ландшафтами у землян не было ни времени, ни желания — слишком сильно друзья беспокоились за Юлию. Но надо сказать, что виды, со всех сторон окружавшие ребят, были восхитительны… Пыль, поднятая вездеходом, довольно быстро возвращалась обратно. Кратер, бывший целью поездки, буквально рос на глазах. В кольце грунта, вздыбленного когда-то упавшим метеоритом, уже отчетливо виделись отдельные прогалы. К одному из них и несся управляемый роботом вездеход. А позади над горизонтом поднимался самый прекрасный во вселенной бело-голубой диск Земли, добавляя одним своим видом россиянам уверенности в своих силах… Легкий подъем, узкий коридор… и вот — вездеход уже внутри кратера. Эдик указал на небольшое темное пятно справа, и машина двинулась к нему. Пятно оказалось входом в пещеру в почти отвесной стене. Стюард получил указание ждать снаружи, а люди оставили вездеход и дальше пошли пешком.

— Смотрите! — Таня указала на лежащий немного поодаль скутер.

— Значит, я оказался прав… — Эдик, а за ним и все остальные направились к нему.

— Целый. — Олег завел и заглушил двигатель. — В исправности. Просто оставила его здесь и ушла…

За темнотой зияющего отверстия пещеры скрывался тоннель. Ровные и удобные ступени вели вниз. Вскоре свет совершенно перестал проникать внутрь, и друзья включили фонарики, встроенные в шлемы скафандров. В электрическом свете вдруг заискрились и засияли необыкновенно стены коридора. Это частицы золота, вкрапленные в породу, играли в лучах фонарей. Недаром черти так мешают людям… Бескорыстно делиться золотом нечистая сила не привыкла. Спуск не отличался излишней крутизной, и поисковая группа шла вниз уже второй час.

— Командир! — позвал Сергей. — Газоанализатор показывает, что здесь уже вполне приличный воздух.

— Да, верно. — Олег остановил товарищей. — Вот удобная ниша. Давайте оставим скафандры в ней.

Снятые гермокостюмы и еще один, для Юли, упаковали в пластиковый мешок и уложили в вырытую наспех саперной лопаткой небольшую яму, которую потом присыпали грунтом. А затем парни вытащили в коридор большой камень.

— Это будет наша веха, мимо не пройдем, — резюмировала Настя.

И наша процессия с котомками на плечах и фонариками в руках двинулась дальше. Воздух, действительно, довольно сносный. Дышалось достаточно легко. Только несколько отдавало серой. А вскоре стало светлеть. И свет этот заметно склонялся к красной части спектра… Прямо как в каморке у фотографа. Через минуту ход повернул вправо и закончился пещерой, показавшейся людям бесконечной. Пол, покрытый сетью тропинок всевозможных направлений — был. Поддерживаемый частыми и толстыми неотесанными каменными колоннами, высокий потолок — тоже был. А вот стен, сколько ни вглядывались, наши друзья рассмотреть не могли.

— Добро пожаловать на первый круг Ада, — попыталась съюморить Настя, только как-то невесело это у нее получилось. Да и на всю остальную компанию кроваво-красный подлунный мир веселости не нагонял…

— Ну и что теперь предпримем? — полюбопытствовала Таня. — В какой стороне продолжим поиски?

— Давайте осмотримся как следует, — особой уверенности в словах Олега не чувствовалось. — Может быть, найдем какие-то указания…

— Стойте! — Эдик указал на светящийся на его браслете экран. На экране ухмылялась ехидная рогатая рожа.

— Подошли, значится… Ну что ж, ну что ж… Верховный главнокомандующий лунными силами, наместник Дьявола на планете ждет вас… Хрюк! Идите уже…

— Куда, простите?

— А что, смертные, так не видно?

И тут друзья отчетливо увидели мерцающую дорожку, явно светлее остальных. Тропинка вела к одной из каменных колонн, в которой открылась, отъехав в сторону, каменная же дверь.

— Ну, и что нам теперь, в каменный чулан? — Таня была искренне удивлена. — Да мы в него и при желании не поместимся даже.

Олег шагнул внутрь.

— Да здесь… никак не чуланчик! Вот это — да, вот это — игры с пространством!

Помещение внутри колонны было, воистину, совершенно необъятных размеров. Друзья вошли вслед за капитаном и осмотрелись…

Посреди залы возвышался на гранитном постаменте весьма неслабых размеров трон. Космических же масштабов роскошь его отделки тоже впечатляла. Золотое и серебряное литье украшали целые россыпи великолепнейших драгоценных камней. Зато, развалившегося на троне, метрового роста черта величественным назвать язык не поворачивался. «Телепузик какой-то… », — подумала о нем Татьяна. Взгляд данного товарища блуждал и никак не желал концентрироваться. Тайна блуждающих глаз объяснялась просто — в руке черта была зажата бутылочка шнапса. А под троном валялась еще одна. Пустая. Квасил царек, как видно, «в одно рыло». Ну, просто душа компании, а не правитель. А вот мундир на нем отливал золотой нитью. Рогатую голову венчало кепи набекрень. Рядом с боссом «мелким бесом» увивался совсем не мелкий обладатель ехидной рожи… Да, это с ним по ручному коммуникатору Эдика беседовал Олег.

— Юля у вас, — не спросил, а скорее, утвердительно сказал Эдик.

— Вот, ни тебе здравствуйте, ни тебе до свидания… Ик, бли-и-ин! Ну, допустим. И чё? Да, она мне без надобности. Мне ты, перец, нужен… А это чё, (гы-гы!), подкрепление с собой прихватил? Ик! Спиридо-о-он! — ехидный бес подскочил «пред мутны очи» повелителя. — Растолкуй-ка народу — чё и как… Ик!

«Телепузик» присосался к горлышку бутылки и стал похож на золоченую статую пионера-горниста в городском парке культуры и отдыха. Потом отвалился на спинку трона, и полуприкрыв глаза, старательно сделал вид, что его тут, собственно, ничего более не интересует… А придворный бес Спиридон, в пол поклонившись наместнику, повернулся к землянам и принял позу доцента на лекции. Заложив левую руку за пуговицу мундира и жестикулируя правой, чуть горбясь, он стал излагать, не торопясь расхаживая туда и сюда.

— Итак… Приглашены вы сюда, разлюбезные господа… а вернее — именно Вы (когтистый палец Спиридона уткнулся в геолога), Эдуард, сугубо для переговоров.

— Приглашены?! Даже так?

— Именно, именно… Вас-то зови-не зови, сами не пожаловали бы.

— Ну, а Юлию как сюда заманили? — спросил беса Олег.

— Чего ж сложного-то? Читали, чай, про зов вампира? Ну так, это — тьфу! — супротив зова родовитого древнего беса… В общем, сама она пришла. Поднялась ночью да пришла…

— Да как же?! — возмутилась Настя.

— Как-как! Как сомнамбула. Кто ж ее спрашивал-то, собственно? Голова спит, ноги ходят, — кривенько улыбнулся черт. — Да вот, кстати, она. Забирайте…

Спиридон сделал неопределенный пасс правой рукой, и перед друзьями прямо из воздуха, постепенно сгущаясь и обретая плотность, появилась спящая в кресле Юля.

— О-о-о-о-о-о-х, Юлия… — Эдик припал к ней и нежно взял ее руки в свои.

Девушка открыла глаза и непонимающе обвела взглядом окружающих.

— Где я? Что все это зна…

— Потом, золотко, потом…

— Кхе-кхе… — напомнил о себе Спиридон. — Так вот, о чем это я? Да…

— Хр-р-р-р-р-р-р, — слышалось с трона.

— Жили себе — не тужили, — продолжила ехидная рожа с большим пафосом. — И тут на тебе! Понаехали, гости дорогие! И вы, и французы там, и всякие прочие. Золота вам надобно лунного. Хм-м-м. Камушков, стало быть… Да мы ведь, в принципе, не против. Тока даром-то ничего не обломится. Плати-и-ить надобно. Да там, глядишь, и дело-то ваше шустрей ить пойдет.

— А поконкретнее? — бросил на беса сердитый взгляд Олег. Таня предостерегающе взяла его руку в свою.

— Да что ж… дельце обычное, — Спиридон потирал ладони. — Надобно глубокоуважаемому Эдуарду успешно завершить изыскания? Хай душу свою заложит. А мы уж расстараемся. Не подкачаем! Вот и контрактец я подготовил.

— Душу?

— Душу, душу. Что ж еще? Бабла у нас самих — немерено.

— А договорчик ща прям и обмоем, ожил вдруг правитель. — Чё зря бакланить? И насчет добычи ужо договоримся. По стольку-то душ за тонну.

— Договорчик, говоришь?! — Эдик снял с шеи нательный крестик и высоко поднял над головой. — Отче наш, иже еси на небеси…

Правитель напрягся на троне, вцепившись когтями в подлокотники и вытаращил на геолога глаза. А Спиридон опустился на пол и начал тихо поскуливать.

— … Да святится имя твое, — подхватили молитву друзья, — да приидет царствие твое…

Спиридон выл в голос, а наместника трясло на троне.

— … ныне и присно, и во веки веков!

— Во-о-о-о-о-о-о-он! — правитель вопил, а Спиридон валялся на полу в глубоком обмороке.

— Аминь!

Каменная дверь со скрежетом отошла в сторону, выпуская землян из дворца наместника.

Способны ли роботы на эмоции? Трудно сказать однозначно. Но когда шестеро землян появились, наконец, на поверхности, их верный стюард, как им показалось, чуть ли не танцевал от радости. От заложенной программой степенности электронного дворецкого не осталось и следа. Даже скутер Юли он грузил на вездеход играючи, почти что с грацией балерины. А мужчины собственноручно затащили большой валун, лежавший возле входа в пещеру. Валуну этому, «охранявшему» ранее вход в «нечистый» город, суждено было стать краеугольным камнем для строительства первой православной часовни на Луне под куполом российской базы…

История 3. В царстве небытия.

— Алло, Олеж… Привет! Как слетали, мой хороший?

— Нормально, родная. Здравствуй, здравствуй, милая, дорогая, любимая, хорошая, славная! Зазнобушка моя ясная! Как я по тебе соскучился! Как себя чувствуешь? Как моя наследница? На свет божий еще не просится?

— Нет пока, Олеж. Ты когда домой?

— Уже почти в машине, Танечка. Скоро буду. Не скучай. Люблю тебя.

— Приезжай уже скорее…

— Еду, зая, еду к тебе.

Таня была уже на девятом месяце. Олег, ее муж и друзья — Настя и Сергей — экипаж ее корабля, с которым она налетала в бескрайнем космосе бессчетное количество световых лет, с нетерпением ждали, когда на свет божий появится новый маленький человечек. «Хэкет», их родной корабль, под управлением Олега совершил сегодня посадку на космодроме «Казань». Завершен почтовый рейс на одну из планет системы Антарес. С формальностями, наконец, покончено, полетная документация сдана. Сергей и Настя, тоже семейная пара, спешили домой. А Олег — к Танечке, своей единственной, ненаглядной и неповторимой…

— Вечером мы с Таней ждем вас к себе…

— Непременно, командир!

Сергей открыл для Насти дверь их старенького «Фольксвагена». Настя помахала Олегу на прощание и Сергей нажал на газ, лихо выруливая со служебной стоянки космопорта. «Форд» Олега стоял тут же, неподалеку. Улыбнувшись мысли, что совсем скоро снова обнимет жену, он сел в машину и уже потянулся к замку зажигания, как вдруг странное предчувствие чего-то неотвратимого остановило движение его руки. Олег пожал плечами и завел двигатель. Шоссе неширокой серой лентой вилось среди высоких корабельных сосен. Из динамиков магнитолы лилась музыка «Битлз» — любимый диск Олега. И он, откинувшись на удобную спинку сидения, расслабленно вел машину. Стрелка спидометра почти застыла на отметке — сто двадцать… Олег так и не понял, откуда на дорогу выскочила велосипедистка. Все, что он успел сделать — это крутануть руль вправо. Автомобиль несколько раз перевернулся через крышу и врезался в вековую сосну.

Дверь операционной открылась. Зареванная Таня впилась взглядом в лицо хирурга. Врач не улыбался, но и глаза не прятал. Измученная, она не смогла найти в себе сил вслух спросить об Олеге. Старалась все прочесть в глазах хирурга.

— Как он, доктор? — подскочила Настя.

— Живет… Состояние стабильно-тяжелое.

— Это как? — вмешался Сергей.

— Это… отрицательной динамики нет, — ответила за хирурга Анастасия.

— Да. Только… — врач коротко взглянул на Татьяну. — Только мы не смогли вывести его из бессознательного состояния. Он в коме…

— Пустите меня к нему, — в голосе несчастной Татьяны проскальзывали умоляющие интонации.

— Нет, — сухо отрезал хирург. — Хотя бы, первое время. Идите домой. В реанимационное отделение вас все равно не пустят. И успокойтесь, пожалуйста. Подумайте о ребенке. Не ревите… Плачут по мертвым. Жив Ваш Олег, жив.

На Таниной кухне Сергей возился у плиты. Настя и Таня пили кофе с коньяком… Вернее, Таня пила кофе — Настя с Сергеем убедили Танюшу не особо налегать на алкоголь, а Настя — коньяк. Егор, старинный друг Сергея и Олега, тоже пил кофе. Сергей позвонил ему в Якутию, рассказал о несчастье. Егор долго не думал. Прыгнул в свой «Жигуленок» шестой модели, «Жульку», как привыкли там называть эти жестяные ведерки с гайками. В сорок минут покрыл по серпантину Амуро-Якутской Магистрали семьдесят верст до аэропорта города Алдан. Ближайший самолет доставил его в Якутск, другой — в Москву, третий — в Казань… Егор — потомственный шаман в пятом поколении. Сергей с Олегом когда-то познакомились с ним в маленьком городке Томмот на якутской реке Алдан, быстрой и очень холодной, еще в те времена, когда друзья только-только начинали ставить на ноги маленький авиационный бизнес Олега. По делам фирмы они прибыли тогда в Томмот. Соблазнившись красотами якутских сопок, парни устроили себе двухдневный отпуск. Порыбачили на Алдане, и успели хапнуть приключений, заблудившись в тайге. Если бы в тот час и в том месте не охотился Егор, не факт, что ребята вновь увидели бы мир людей. Тайга невероятно прекрасна, но не прощает легкомысленного к себе отношения… Сергей готовил на Таниной плите котлеты и щи. Беда — бедой, но кушать надо. И пил водку. Пил, и чуть не ревел…

— Серый, послушай, ты успокойся уже… Видишь, даже Таня лучше тебя держится.

— Простите…

— Ну так вот, как я уже говорил, в коме человек, как и во сне, например, не находится в своем теле. Это такие моменты, когда душа и тело живут отдельной жизнью. Сердце бьется — тело живо. А сам Олег сейчас в тонких мирах, среди мертвых. Он сейчас и там — чужой, его еще не приняли ни в аду, ни в раю. Среди заблудших, неприкаянных душ он тоже не свой. Слишком жив для этого. Вернуться хочет сильно. Тебя, Тань, любит очень, и дочку вашу очень увидеть хочет… Не может только. Жизненной силы ему сейчас не хватает.

— Ты будто там уже побывал… — тихо сказала Настя.

— Да, именно… С Якутска до Москвы «Ил» долго летит… Да, вошел в транс. Попытался Олега найти, не успел. Самолет уже садился, надо было возвращаться. Видел его покойную маму. Она об Олеге рассказала.

— Егор, а ты как в самолете-то в транс вошел? — удивился Сергей.

— А, вот ты о чем… Ну, видишь ли, ритуальные пляски и прочий антураж, конечно, помогают переходу. Но они — вовсе не обязательное условие. Понимаешь? Хороший шаман и так способен уйти в тонкие миры. Тихо сидя на месте. Ты уж поверь, Сереж. Таня! Таня, не реви! Вернем мы твоего Олежку. Я — не я буду. Верь потомственному ведуну… Тут есть разные возможности. Могу пойти снова я. Могу и тебя, Серый, гипнозом отправить… А можем — мы оба.

— Я пойду! — засветились глаза Тани.

— Нет, — брови Егора, далеко расставленные от природы, почти сошлись на переносице. — И думать не смей. Дочку рожай. Это сейчас твое самое главное дело. А за Олега я тебе ручаюсь. Сам пойду и добуду тебе супруга твоего, — Егор улыбнулся Тане. — Без брата моего я оттуда не вернусь. Обещаю.

— Егор, я с тобой, — нож Сергея на какое-то время замер над доской, позабыв, как крошить лук. — Мы вместе — сила.Пожалуйста, подождите

— А я?! — возмутилась Настя.

— А с Таней кто останется?

— Да… Прости, Танюш. Сергей?

— Не бойся. Мы втроем вернемся.

— Все тихо, спокойно, веки твои тяжелеют, смотри за огоньком на моем медальоне, ты хочешь спать, ты сильно хочешь спать, спать, ты засыпаешь, спишь… Готов… Что ж, пора и мне его догонять…

— Привет, Сергей. Не заждался?

— Где тебя черти носят, Егор, блин?!

— Тебя мама в детстве не учила не поминать черта к ночи? А тут не ночь. Тут — сумрак, тонкие миры… Можно сказать — самого «нечистого» вотчина. Частью, конечно…

— Прости, брат. Ты прав. Хотя, знаешь, Егор, как мы с этой нечистью на Луне справлялись, недавно совсем? У-у-у-у-у… Любо-дорого.

— Ладно. Все — путем… Пошли, Серега, — улыбнулся Егор. — Только тут тебе не Луна. Там ведь они привыкли жить сами по себе. А земная нечисть в антагонизме с Богом за души людей издревле. Тут их «на голое постановление» не возьмешь… Дюже опытные.

— Да уж. Пожалуй что.

Место, куда попали Сергей и Егор, почти не отличалось от привычного им земного мира. Все та же зелень травы на холмах, то же голубое небо и яркое солнце над головами. Только краски немного не те, несколько менее насыщенные цвета. Как в стареньком телевизоре. И нет того многообразия полутонов и оттенков, что так радует человеческий глаз.

— Что, Серега, не так представлял себе мир мертвых? Это еще не Рай и не Ад. Это, так сказать, еще только предбанник. Обычно души людей долго здесь не задерживаются. За ними приходят и уводят или в Свет, или во Тьму. А вот те, кто так и не обрел посмертного покоя, они здесь обретаются. И такие души, как Олег, немертвые… они тоже здесь. Отсюда еще можно вернуться в мир живых. Живые тогда выходят из комы. А вот мертвые… Всевозможные злые духи, барабашки всякие, прочая нечисть, что людям спокойно жить мешает — это, как раз, местные жители. Неупокоенные души — это страшное дело. Похуже Ада, говорят. Вот и озлобляются до невозможности.

— А куда мы сейчас идем, Егор?

— Идем-то? По частям душу Олегову идем собирать. Смотри… — Егор достал из кармана куртки черный старинный, побольше ладони, компас на цепочке с закрывающейся крышкой.

— Компас?

— Да. Его компас… Эту вещицу я с нашего знакомства знаю. Не припоминаешь, Сереж?

— Нет. Не особенно.

— Зато эта вещь Олега хорошо помнит. Она у него с детства. И в тайгу он тогда именно ее брал. Запоминающийся компас. Не ширпотреб китайский. Я когда спросил у Татьяны Олегову вещь, она мне его принесла. Смотри, Серега, — Егор открыл крышечку. — Видишь, как стрелка бесится?

— Ну.

— Вот тебе и ну… или он сам, или его Ангел — Хранитель, или Бес — Искуситель рядом. Черный и белый, нам нужны оба ангела. Без них Олегу сил не хватит пробиться обратно.

И справа, и слева над тропой высились голые скалы. Дорога пошла под уклон. И когда парни обогнули очередную скалу, они вышли на берег. Скалы, узкий песчаный пляж и темная вода неспешной реки. Никаких следов растительности. Картинка довольно безрадостная. На песке развалился, заложив руки за голову, крылатый бес невысокого росту, по пояс, может быть, Сергею. Бес лениво покуривал трубку и жмурился на солнце, явно получая большое удовольствие от своего занятия.

— Ба! — слегка приподнялся бес. — Да никак, Сергей Игоревич с Егором Семеновичем сюда пожаловали?!

— Здрав будь, боярин, — отозвался Егор.

— Не припоминаю что-то, чтобы меня тебе, когда-нибудь представляли, — нахмурился Сергей.

— Верно, верно… Но, что за печаль, Сергей Игоревич? Вон, товарищ твой… то ж меня никогда не видел. Да признал сразу. Ась, Семеныч? Ну, так представь меня товарищу-то. — Бес поднялся и, склонив рогатую голову и опустив глазки долу, принял наискромнейший на свете вид.

— Серег, ты приглядись повнимательнее…

— Ба-а-атюшки! Да, неужели ж — Олег, а?

— Ну… Олег — не Олег… Я темная сторона его натуры. Зовут, по метрике, Викентий. Прошу любить и жаловать.

— А светлая где же?

— В трактире сидит…

— Где?! Это — ангел-то?

— Он, кому ж еще?

— ???

— А кто промашку, столь роковую для Олега, допустил? Он подопечного и в небе и в космосе оберегал. А тут — расслабился. И — на тебе! Кризис жанра… Пьет горькую теперь враг мой драгоценный…

— Сведешь к нему?

— Подумать надобно…

— А коли сейчас морду твою бесовскую к Святому Кресту приобщить подумаю? — рассердился Сергей, схватив беса за хвост.

— Его-о-о-ор! — взвыл Викентий. — Спаса-а-ай!

— Серега, да угомонись ты… Ты пойми, нам домой надо цельную натуру вернуть. Такого Олега, каков он есть. А то и Таня-то не признает…

— Ладно… Мир… — Сергей протянул хвостатому руку.

— А вот руку Демону не тяни, — предупредил чёрт, спрятав руки за спину. Я, все-таки, частица Дьявола в человеке. Это же — контракт в чистом виде! Ох, и врежет мне начальство.

— Спасибо, нечистый… То есть — Викентий… Так, ты пойдешь?

— Пойду, ясен перец. Какого хрена я, по-вашему, тут загорал, кого тут ждал?

— Спасибо…

Дорога от реки снова поднималась в гору. Высоко в облаках парили исполинские орлы. Таких, кажется, на Божьем свете и не осталось вовсе. Развлекаясь, Тёмный Дух тоже нарезал широкие круги над Сергеем и Егором. А иногда садился на край облака, свесив копыта. Или бросался вниз, пикируя почти до самой земли и снова взмывая в поднебесье. Сергей с интересом наблюдал это авиашоу. А бес явно работал на публику. Наконец, когда солнце село за холмы, Викентий совершил мягкую посадку под самым носом у парней, театрально раскланялся и не лишенным изящества жестом указал на дымок за холмом.

— Ну, вот мы, практически, и пришли. Про-о-ошу!

Компания перевалила через холм, и взглядам их открылся невысокий аккуратный, крытый черепицей каменный домишко без какой бы то ни было вывески. Заманчиво пахло жареным барашком и куриной лапшой. Из трубы на крыше поднимался дымок — на кухне что-то готовилось. А тем временем уже почти совсем стемнело.

— Только после Вас! — расшаркался бес, любезно отворяя дверь перед Сергеем и Егором.

Друзья вошли и осмотрелись. Глаза не сразу привыкли к темноте помещения. Тут явно предпочитали экономить на освещении. Только из приоткрытой двери на кухню в комнату поступал неровный свет горящего очага. Корчмарь даже не вышел в зал разузнать, кто к нему припожаловал. «Странно. Но ладно…» — подумал Сергей. А когда приятели пообвыклись во мраке, они увидели за столиком в углу комнаты тихо сидящую сгорбленную фигуру ангела. Ангел поднял на пришедших глаза.

— Здравствуйте. Присаживайтесь, прошу вас, господа, — негромко проговорил он. — А, Викентий, и ты здесь.

Ангел щелкнул бензиновой зажигалкой и запалил свечу на столе. Чертами лица Ангел-Хранитель тоже очень сильно напоминал Олега, но был невысок ростом, несколько выше Тёмного. Светлые вьющиеся волосы, светлая кожа, белый балахон…

— Ясен пень. Я. Кто ж еще? Что, когда без меня обходилось?

— В смысле? Ты хочешь сказать…

— Ни-ни-ни-ни-ни-ни-ни! Это не я Олежку на шоссе к сосне пристроил… Тьфу! Типун тебе… Ум пропил, что ли?

— Извини…

— То-то.

— А Вы и есть Ангел-Хранитель Олега? — спросил Сергей. — Добрый вечер.

— Не вижу ничего доброго… Я и есть. Михаил. А вы — Сергей и Егор, — сказал он.

— Кому добрый вечер, — проворчал демон, — а кому фэйс об тейбл…

— Кто старое помянет… — Егор напомнил бесу поговорку.

— Ох, горюшко-горе какое…

— Пока еще — не горе. Если сивуху хлестать перестанешь, — Викентий взмахнул крыльями и завис над ангелом, — все еще можно поправить.

Михаил с надеждой посмотрел на Егора и Сергея.

— Жив Олег, — кивнул ангелу Егор. — Надо найти его душу. Вместе мы его точно вернем…

— Я сейчас, я вмиг… — улыбнулся Михаил.

Он поднялся из-за стола, щелкнул пальцами, и хмель моментально исчез из его глаз.

— До свету время еще есть, — вымолвил ангел. — Давайте подкрепимся немного. Знаете, тут дивно готовят домашнюю лапшу по-татарски.

Михаил слегка взмахнул рукой, и на столе появились миски, наполненные ароматным золотистым супом, блюдо с нарезанным белым хлебом и, восхитительного вида и запаха, вареная курица на отдельном фарфоровом блюде, обложенная петрушкой и укропом. Кофе, сменивший лапшу, тоже оказался превосходного качества. За разговорами, кофе и сигаретами прошла ночь.

— Ну что же, пора и честь знать, — первым поднялся из-за стола Михаил.

— А где хозяин-то? Надо бы расплатиться, — сказал Сергей.

— Деньги на этом свете не имеют цены, — возразил ему Егор.

— Да. — подтвердил ангел. — Спасибо этому дому! — громко сказал он…

И дом ответил ангелу всплеском мягкого света и легким движением теплого воздуха.

Сразу пять тропинок вело от крыльца трактира. Егор сверился с компасом.

— Нам сюда, — уверенно указал он на самую левую из них.

Тропинка вела через лес, густой и темный. Деревья жались к тропе, а кроны их смыкались почти над самыми головами путников. Трудно было сказать, что это были за деревья. Ни Сергей, ни Егор

не смогли бы назвать их породы. Что же? Ведь, и мир этот — совершенно иной. Лес, хоть особой радости и не нагонял, угрожающим тоже не казался, и шли друзья без какой бы-то ни было опаски, спокойно. Вскоре дорожка вывела их на елань.

— Знаете, как называется эта поляна? — спросил парней Михаил. — Поляна встреч. Здесь можно встретить душу близкого тебе человека. Достаточно позвать. Если душа пожелает, она явится. И в Раю, и в Аду, и здесь — все помнят об этой поляне.

— Я бывал здесь раньше, — тихо сказал Егор.

— Кого навещал? — поинтересовался Сергей.

— Жену...

— Ты не говорил раньше, что был женат.

— Был. Один день. Вера умерла прямо в день нашей свадьбы.

— О, Господи!

— Врожденный порок сердца. Сильные эмоции ее и убили. Так вот…

— Извини…

Михаил просто сочувственно промолчал, а Викентий открыл было рот, но опасливо взглянув на Сергея, ничего не сказал.

— Вот и она…

На другой стороне елани показалась светлая полупрозрачная фигурка девушки. Она остановилась там, не решаясь подойти.

— Вера!

Егор побежал к ней. А друзья остались ждать его там, где стояли...

Пять минут… Только триста секунд отвела вечность на эту встречу. Призрак девушки стал таять… таять… и исчез совсем. А Егор медленно пошел назад. Выглядел он постаревшим лет на десять. Двадцать лет минуло со дня смерти Веры. А он так снова и не женился.

— Былого не вернешь, Егор, — голос ангела был тих и спокоен. — Будущим надо жить, дорогой наш человек. И настоящим. Ты не забыл, Егор, зачем мы здесь?

— Не забыл… Сейчас.

Егор закрыл глаза, лицо его стало сосредоточенным.

— Уф-ф-ф! — вскоре сказал он. — Я его вижу. И он уже идет… К нам.

Егор достал компас и открыл крышку. Стрелка его металась по шкале влево и вправо, как сумасшедшая. Олег не вышел откуда-то со стороны. Он появился прямо перед друзьями. Именно так. Воздух стал загустевать, пошел рябью, и в этой ряби стал медленно очерчиваться силуэт человека.

— Олег! — Сергей почти кричал.

Олег улыбался, но выглядел невероятно уставшим.

— Друзья мои! — Олег обнял Сергея и Егора, сразу обоих.

— Чего ж ты, Олежка, с ангелом своим не поздороваешься?

— С кем?!

— С Ангелом хранителем… Да и с демоном твоим тоже.

Олег непонимающе уставился на Сергея.

— А не видит он нас, Серега, — Тёмный, встав ошую от хозяина, стал не спеша, раскуривать свою трубку.

— Да, — подтвердил Михаил, поместившись одесницу от Олега. — Мы ведь ЕГО ангел и демон. Часть его же собственной души. Слышит только иногда… Как внутренний голос, — мягко улыбнулся он.

— Да это я так, Олежка, — улыбаясь другу, сказал Сергей. — На радостях чушь порю.

— А не пора ли нам, парни, домой? — Егор достал свой отполирванный золотой медальон с портретом Веры внутри. — Внимательно смотрите на эту искорку солнца.

Медальон медленно раскачивался в руке Егора. Поляна и окружающий ее лес плыли в глазах Олега и Сергея. Они уже почти ничего не видели. Только слышали монотонный голос Егора.

— Вы очень устали, вам хочется спать, спать, спать…

Медленно Олег и Сергей стали таять, становясь бледнее и прозрачнее. Наконец, и чуть заметные уже силуэты их исчезли совсем, растаяв как легкий утренний туман.

— Ну вот, — вздохнул Егор. — Как всегда… Мне опять — догонять…

В палате реанимационного отделения дрогнули веки неподвижно лежащего пациента. Олег открыл глаза.