Четвертая глава "Неожиданность"

Глава четвёртая

«Неожиданность»

  — Серёженька, вставай, а то опоздаешь в школу, — причитала бабушка, заглядывая в мою осточертевшую комнату в десятый раз.

Я, нехотя, потянулся и встал, как обычно, проигнорировав, плывущие перед глазами стены. Одевшись во всё черное, я схватил рюкзак и пошёл ванную. Умываясь, я научился не замечать своё отражение в зеркале. Скелета обтянутого кожей, такого страшного, вызывающего отвращение, видеть я не хотел.

— Опять в черном? — тяжело вздохнув, заключила бабушка и подала мне чашку чая.

— Да, я буду год носить траур.

— Ох, Серёженька…

— Всё хорошо, родная моя, — обняв бабушку, прошептал я и, сев на стул, принялся пить чай.

— Сколько уроков у тебя сегодня?

— Шесть и два факультатива. Бабушка? — не решительно обратился я к ней.

— Что?

— Я сегодня…ммм… я решил всё рассказать друзьям, — я осекся, поймав на себе неодобрительный взгляд, — ну, Артёму, Злате и Насте.

— Ясно, им можно, — облегчённо выдохнув, проговорила бабушка.

— Что ты имеешь в виду?

Бабушка поведала мне то, что знала о семьях Артёма и Златы. Узнанное повергло меня в шок. Я не мог подумать, что есть люди, которых называли Хранителями. Они были словно послы между мирами. Хранители решали, кто должен знать о Тёмном царстве, а кто забыть.

— Ой, я опаздываю, — подорвался я из-за стола и, схватив рюкзак, который бросил у обувной полки, когда шёл в ванную, поцеловал бабушку и вылетел из дома.

Хранители, колдуны, вампиры, тёмные ангелы. Господи! Мир сошёл с ума. Все, кого я знал, были частью сверхъестественного мира. Полный бред, являющийся правдой. Теперь понятно, почему я сходил с ума. А как тут не сойдешь? Всё не так, как кажется. Ночь — это не просто время суток. Ночь — это королевство, в котором всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Каждая неизвестная тень может хранить что-то опасное и неизведанное. На первый взгляд человек может оказаться проклятым — монстром, не имеющим души, которому суждено вечно скитаться во тьме и жить за счет смерти других.

Будьте осторожны, выходя на улицу в темное время суток, вы можете не вернуться домой.

Я не говорил, но пару дней назад в нашем районе ввели комендантский час и сократили рабочий день, потому что произошло ещё несколько убийств. Аристон совсем озверел. Он не щадил ни детей, ни женщин, ни стариков. Древний делал всё, чтобы уничтожить людей. Огненный шар, который я чувствовал редко, стал постоянным моим спутником. Сначала я думал, что свихнусь, потому что во мне смешивались все ощущения, которые только могут быть от вампиров, но постепенно я разложил их по полочкам и знал, какой огонь относился к проклятым. Каждый имел свой цвет, свою энергетику и даже запах. Кто-то истощал тошнотворный сладкий, вызывающий тошноту «аромат». Отто мне всё разъяснял и говорил, что это вампир, питающийся лишь младенцами. А некоторые холодную, жгущую вонь, которую нельзя ни с чем сравнить. Про таких он говорил, что они питались мертвой кровью. Со слов друга я понял, что вампиры были похожи очень на обычных хищников, некоторые падальщики, а кто-то любил свежатину. Я спрашивал у Отто причину такого поведения новообращённых вампиров, он отвечал, что у Аристона был дар. Древний влиял на разум молодых монстров. Чудовище развлекалось. Оно делало всё, чтобы жизнь человеческого рода превратилась в Ад.

— Фролов, ты меня слышишь?

— А? Что? Ой… — я подскочил, — извините, Александра Алексеевна, я задумался, больше такого не повториться.

— Ничего, Серёж, просто будь внимательнее, тема, которую мы проходим не из лёгких. Что-нибудь упустишь, потом будешь плавать.

— Хорошо, извините, — пробормотал я и сел.

Злата, взяв меня за руку, прошептала:

— Родной, что происходит? Ты сам не свой?

— Есть проблемы, я потом всё расскажу. Мне нужно будет поговорить с вами.

— Хорошо, поговорим…

— Фролов, Крылова, если вы не перестанете шептаться, я вас сейчас рассажу.

— Извините, — пробормотали мы и сосредоточились на уроке.

(Катя)

Я не решительно на цыпочках подошла к Аристону. Он сидел за столом, подперев голову рукой, и выводил на столе пальцем какие-то знаки. Я, проследив за движением указательного пальца, прочла то, что он невидимо написал. «Сергей».

— Ты всё ему передала? — не удостоив меня взглядом, спросил Ари.

— Да.

— Умница, подойди ко мне.

Я медленно подошла к Древнему и, склонив голову в знаке уважения, уставилась на свои ноги. Он, обняв меня за талию, посадил к себе на колени. Господи, Аристон был так красив, что у меня не хватало слов, чтобы описать его. Светлые вьющиеся волосы до плеч, зелёные глаза, прямой нос и строго-отчерченные губы, которые хотелось целовать до тех пор, пока не задохнешься.

Аристон засунул ладонь под футболку, и тут я поняла, чего он хотел от меня. Конечно, мне было всего пятнадцать, но при виде такого мужчины, его атлетически-сложенного тела, хотелось, чтобы этот человек был твоим и больше не чьим. Я не решалась поднять головы и посмотреть наАристона, но он нежно и властно, взяв меня за подбородок, поцеловал. Я чуть не задохнулась, хотя в принципе мне это не грозило, потому что без воздуха я могла обходиться несколько часов. Он меня целовал, а потом секундой оказался сверху меня. Мы в тот момент уже лежали на мягком ковре на полу. Аристон, сорвав с меня остатки одежды, которая была порвана в клочья после охоты, стал покрывать поцелуями мое тело. Я застонала и от удовольствия закрыла глаза. Остальное прошло, словно в тумане, я ощущала моего Древнего и была самой счастливой девушкой, хотя прекрасно знала, что завтра рядом с ним будет лежать другая.

(Отто)

Для Сергея смерть родителей стала самой огромной утратой в жизни. Никто не знает, как он переживал и переживает до сих пор, кроме меня. На протяжении сорока дней я видел, как он прибегал в свое любимое место после заката, падал в мокрую траву и, уткнувшись в желтеющую подстилку, рыдал. А потом, когда силы покидали друга, Серёжа переворачивался на спину и смотрел в небо. Так долго, так мучительно, что я не мог сдерживать слёз. Наверное этот мальчик надеялся ещё разок увидеть их, пускай в образе ангелов, видений, но всё-таки хотел знать, что они не исчезли и были всегда рядом. Через несколько часов Сергей, продрогший и измученный, поднимался с холодной земли и брёл домой. Каждый раз я провожал его, затаившись во мраке ночи. Я прекрасно понимал, что должен ждать, пока он не простит меня за то, кем я был. И вот однажды, на второй день после похорон, он открылся и позвал меня. Пускай ради того, чтобы выяснить, узнать что-то новое, но всё-таки друг подсознательно помнил, что у него есть тот, который всегда окажется рядом, если вдруг ему понадобится помощь и поддержка. И этими палочками-выручалочками были я и Злата. Девушка не покидала возлюбленного не на секунду. Она терпела все его срывы, обвинения, которые Сергей посылал всем, дабы облегчить свои страдания. Для несчастного юноши не существовало понятия, что в смерти его родителей Злата не виновата. Он просто выплёскивал свою боль, то на бабушку, то на любимую девушку, а потом, как я уже говорил, убегал из дому, чтобы избавиться от чувства вины.

Отпустив косулю, я аккуратно вытерев рот за ранее заготовленным платком, который постоянно брал с собой на охоту, оглядел свою одежду, чтобы исключить, что люди могут понять, кто я, бежал домой. Падал на кровать и пялился в облезший потолок полуразрушенного дома, пытаясь понять, где Аристон.

(Сергей)

— Почему ты решил поговорить с нами в посадке? — не успокаивалась Злата.

— Златочка, поверь. Так будет лучше. Меньше посторонних взглядов.

— Ага, их вообще не будет, — фыркнула она и принялась возиться со шнурком надругом кроссовке.

Я наблюдал, как моя девушка, пыталась развязать туго затянутый узел. Честное слово, меня это немного даже забавляло, поэтому я не спешил предлагать свою помощь. Но когда она поднесла шнурок к губам, чтобы попробовать развязать его зубами, я вмешался. Забрав кроссовок из рук Златы, я попытался развязать его, правда, из этого ничего не вышло.

— Может мы его разрежем? — предложил я, но тут же получил неодобрительный взгляд.

Что делать? Узел был так затянут, что зубы точно бы не помогли и тут до меня дошло. Я попытался применить силу, жаль, что не знал, как. Потом, чертыхнувшись, подумал, как неподатливый шнурок повинуется мне, и он тут же ослаб. Я, улыбнувшись, протянул Злате кроссовок.

— Что? — удивлённо спросил я, заметив шок в синих газах любимой.

— Да так. Просто я не поняла, что ты сказал, когда возился с узлом.

— А что я сказал?

— Постой-ка. «Повинуйся мне и ослабь ». Как-то так…

— Да? — включил я дурака, — похоже, я спятил.

— Да, ну тебя! Я серьёзно, наверно это то, что ты мне хотел рассказать.

От Златы ничего не скроешь. Ну, конечно, она же ведь была Хранителем. Господи, как же к этому можно привыкнуть?

— Так, что расселись, встали, — проорал физрук, появившийся из неоткуда.

— Я его ненавижу…

Злата рассмеялась, но через секунду стала серьёзной.

— Ты что собираешься бегать вместе с нами?

— Да, — твердо ответил я.

Любимая, лишь покачав головой, встала с лавочки и стала в строй. Последовав её примеру, я вклинился между Артёмом и Сашкой.

— Ты что сдурел? — со злостью прошептал Тёмка, повергнув меня в шок.

— Возможно, — пробормотал я, не понимая, что происходит.

Десять минут физрук нас гонял, а потом разделил на команды, и мы начали играть в волейбол.

Школа школой, но судьба найдёт и здесь. Она лучший сыщик, который знает все наперед. Хорошо ли это или плохо никому неясно, но от этого никуда не убежать, не скрыться. Написанное силами в прошлом отыщет тебя в любой глуши. Единственный способ убежать от предначертанного — это смерть, но умирать я не собирался. Ну! Вернее не сейчас. У меня ещё было много дел, которые требую завершения. Конечно же, главным из них являлся Аристон, точнее его тело, валяющееся у моих ног.

Миновала половина урока, но я чувствовал себя прекрасно, даже спина, которая болела после аварии, молчала, не решаясь, пискнут и напомнить о себе. Я потихоньку после смерти родителей начинал жить. Медленно шаг за шагом я вливался в круг бытия, сегодня даже пошёл на физкультуру. Если вы думаете, что я забыл или просто не хотел вспоминать то, что произошло, то вы ошибаетесь, удушающая боль никуда не ушла, я просто всего лишь научился прятать её за железными дверьми, которые на мгновение маскировали то саднящее истязание души и сердца, убивающего клеточку за клеточкой, наполняя их холодной тьмой и вечной памятью. В те редкие секунды я верил, что могу жить дальше, но не в данную секунду.

Мяч, просвистев у моего уха, с оглушительным грохотом шлёпнулся на пол, но я не обратил на него никакого внимания, потому что я вертелся как волчок, пытаясь понять, кто позвал меня. Ребята лишь удивлённо молчали, а Злата с ужасом в глазах смотрела на меня, не осознавая, что происходит.

«Сергей» — прорычали совсем рядом. Я, резко повернувшись, опешил, потому что наткнулся наразгневанного учителя, но, проигнорировав его, направился к запасному выходу.

— Крылова, у нас урок. Не смей выходить на улицу, — услышал я в последний раз и потерял связь с реальностью.

Был лишь он — ледяной, безразличный голос, такой пугающий, но в то же время манящий к себе. Я шел, повинуясь мелодичным ноткам, кажется, что несколько раз упал, но все равно переставлял ноги, хотя мне этого так не хотелось, потому что страх был сильней, но правда не таким, как эта сила, которая приказывала плестись за ней в неизвестность, игнорируя инстинкт самосохранения.

Я все осознавал, но остановиться не мог.

— Серёж, активируй защиту! Ну, же? — ворвался в мою голову другой голос, в нотках которого был ужас.

Он мне показался знакомым, но вспомнить, кому он принадлежал, я не мог. Поверьте, я пытался, но не вышло, потому что я увидел его.

Высокий худощавый мужчина стоял предо мной и улыбался во все клыки.

— Ну, здравствуй, Избранный, — ехидно поздоровался он.

Я хотел было ответить ему, но что-то меня остановило. Что-то очень важное такое, которое я уже видел или слышал. В голове быстро мелькали картинки, и одна меня задела за живое. Я стоял, глядя в наполненные ужасом глаза отца, и чувствовал безразличие, а потом, обернувшись, увидел дьявола.

— Сергей, включай защиту, — рычал знакомый голос, — это Аристон! Ну, же?

— Сила древняя, сила могучая огороди меня полем невидимым от всякого зла, — проорал я, и дьявол исчез, а вокруг меня образовалось ярко белое поле, которое оказалось намного сильнее того, которое было тогда, когда Отто просил попробовать закрыться.

— Молодец, — облегченно вздохнули рядом.

— Отто? Что это было? Как он подчинил меня?

— Это его дар, он может повелевать всеми.

— Блин, я же включал защиту! Почему она не работает? — схватившись за голову, спросил я.

— Потому что ты слабеешь Сергей, — обреченно сказал друг.

— Что ты имее… — не договорил я, поняв, что скоро умру.

— Мне жаль, Серёж…

— Сегодня, ты изменишь меня, — твердо сказал я.

— Хорошо, — сквозь слёзы сказал друг, — прости.

— Не извиняйся, я так решил, Отто. Я хочу жить. Ради родителей. Они бы хотели, чтобы я жил, иначе бы папа не попросил тебя изменить меня.

Отто, тяжело выдохнув, похлопал меня по плечу и исчез.

— После вечера откровений, — ворвался голос друга через ослабевшую защиту.

— Да, — ответил я.

Я повторил заклинание, но защита так и не восстановилась. Бросив это бесполезное занятие, я плюнул себе под ноги, проклиная Аристона и прочих тварей, которые пытались уничтожить мою жизнь, и, пошатываясь, поплелся в школу на химию.

Звонок уже прозвенел, но я пришёл в класс до учителя. Усевшись на свое место, я взял Злату за руку и, не говоря ни единого слова, посмотрел в синие глаза.

— Всё будет хорошо, Избранный, ты справишься! Мы поможем тебе! Он не получит тебя, Серёжка.

— Что?

— Я всё знаю!

Честное слово, я очумел от такой новости, Злата всё знала. Бабушка не ошиблась, моя любимая была Хранителем.

— Здравствуйте дети, — поприветствовал нас учитель.

Класс поднялся со своих мест, я посмотрел в сторону доски, и мое сердце покрылось льдом. Дьявол из моего сна стоял перед нами и голодными глазами, смотрел на меня. Я, быстро прошептав заклинание, поняв, что пытался сделать Аристон, заметил, как поле образовалось вокруг меня, а потом закрыло всех учеников. Аристон скривился от гнева, осознав, что слаб в данную секунду, сказал:

— Меня зовут Андрей Александрович, я ваш новый учитель химии. Прошу любить и уважать. Фролов к доске.

Я пошёл к доске, но прежде убедился, что защита работает, ехидно улыбнулся Аристону и взял мел. Андрей Александрович мучил меня вопросами. Исписав всю доску формулами и расчетами, я положил мел и обратился к Аристону.

— Я все решил, Андрей Александрович.

— Садись, четыре, — выплюнул он мне в лицо.

Я, не сказав, ни слова сел на место. Спорить было бесполезно, потому что он сделает всё, чтобы подчинить меня себе. Аристон пытался применить силу, но столкнулся с достойным противником. Теперь, являясь нашим учителем, он будет всячески поддевать меня, а потом, когда я сломаюсь подчинит меня и получит Избранного. Мне придется собрать все силы, чтобы противостоять Аристону. Одно пугало меня, что после изменения, я потеряю силу и тогда Аристон победит.

— Он не прав, — успокаивала меня Злата, видя мое напряжение.

Укрепив защиту, я написал на листочке:

— Злата, я знаю, что ты Хранитель. Пожалуйста, не говори вслух, он всё слышит. Это Аристон.

— Черт возьми, — написала она, — теперь надо быть осторожнее.

Я взял любимую за руку и начал слушать учителя, сделав вид, что ничего не произошло.

(Отто)

Я готов был крушить все на своем пути. Жизнь менялась так быстро, что меня это дико пугало. Сергею осталось жить сутки, я чувствовал, как жизненная сила покидает его тело. У меня тоже был своего рода дар, я мог чувствовать смерть людей. Я знал, от чего они умирали и когда умирали. А также я чувствовал появление новых вампиров. И ещё ощущал, кто может стать вампиром, а кто нет. Да-да! Вы не ослышались. Вампиром может стать не каждый человек. Проклятым демоном становятся лишь те, которые связаны с Тёмным миром, остальные же, попробовав кровь вампира, заболевали и умирали. Вот я и боялся, что Сергей не выживет. Он хоть и был сверхъестественным существом, но не относился к миру Тьмы, также как и не относился к миру Света. В легендах говориться оТёмных ангелах, но нет ни одного подтверждения их существования. Многие сверхъестественные существа считали их лишь выдумкой, некой надеждой на спасение и сохранение баланса между мирами.

Я рисковал очень сильно, дав Виктору обещание изменить Сергея. Как же это мучило меня Вы даже не представляете. Я готов был выйти на солнце без амулета лишь бы не видеть, как Сергей по моей вине умрет.

Дверь открыла бабушка Сергея.

— Здравствуйте, Ольга Владимировна, мне нужно с вами поговорить.

— Здравствуй, Отто, проходи.

Она знала, кто я такой, но всё же по привычке налила две кружки чая.

— Спасибо.

— Ты пришел просить разрешение на изменение Сергея? — спросила старуха.

— Да.

Женщина, тяжело вздохнув, отхлебнула горячего чая, а потом сказала:

— Ох, конечно это большой риск, но у нас нет другого выбора, Отто. Я не могу потерять внука. Я потеряла дочь, зятя, но я не могу потерять Серёжу, он всё, что у меня осталось, — закончила женщина и вытерла слёзы.

— Хорошо, сегодня вечером, Ольга Александровна, — и отпил чая.

Вкуса я не почувствовал, но и отвращения тоже, я мог пить любую жидкость, но лишь кровь давала мне жизнь, что конечно было ужасно и не приемлемо. Никто не должен умирать, чтобы такие как я могли жить. К счастью, как оказалось, убивать не обязательно, можно было брать такое количество, чтобы жертве не причинять вреда. Такой расклад меня немного утишал.

— Я пойду, вечером буду, — тяжело сказал я и вышел из дома.

Сегодня я должен был убить, чтобы изменить Сергея, но ещё я должен был взять крови у человека, что конечно убивало меня, но без человеческой крови в моем организме, я не смогу изменить Серёжу. Вот такие правила проклятой жизни. Тот, кто создал нас, наделил нас огромной силой, но установил всё-таки некоторые рамки, чтобы сдерживать нашу дьявольскую сущность.

(Сергей)

— Фролов, останьтесь на минуту, — попросил учитель.

— Черт бы тебя побрал, — мысленно выругался я.

Чего он от меня хотел? Ему мало того, что он убил моих родителей, лишил меня смысла жизни. Я так ненавидел Аристона, что готов был его убить, когда встречу. Встретил! И что? Стоял перед ним и не знал, что делать. От вампира исходила огромная сила, я чувствовал ее всем своим существом. Это было адское ярко-красное пламя. Внутри меня все полыхало, причиняя жгущую боль во всем теле. Ещё миг и я, воспламенившись, сгорел бы за секунду.

— Зачем вы меня оставили? — спросил я через пять минут.

Андрей Александрович, подняв на меня холодный взгляд, сказал:

— Извините меня, Сергей, я был не прав, что поставил вам четыре.

— Спасибо! До свидания, — выбросил я безразлично и, развернувшись, вышел из класса.

Я готов был крушить все на своем пути.

Да гори ты в аду со своей справедливостью! Извиняется он, да я плевал на тебя! Было бы у меня достаточно сил, я бы уничтожил тебя. Господи, как мне быть? Он издевается, смеется над всеми. Представляю, как он сейчас скалится, радуясь своему преимуществу. Ну, ничего, вот изменюсь, я разорву тебя на мелкие кусочки.

Руки дрожали так, что я не мог застегнуть пуговицы.

— Твою мать, — выругался я и, усевшись на лавочку в гардеробе, схватился за голову.

Честно, я раньше не думал, что жизнь повернется ко мне таким боком. И как я мог только увлекаться сверхъестественным, не понимаю. Это же полный бред! Ага, бред! Это было раньше. Сейчас — это суровая реальность, в которой мне и моим друзьям придется жить. Начинается борьба за жизнь. Ночь стала не безопасна. Она кишит разной тварью, которая подстерегает тебя, чтобы сожрать или сделать такой же мерзостью, питающейся живыми, чтобы наполнить свой проклятый организм силой.

— Серёж!

Я почувствовал, как кто-то трепет меня за плечо, пытаясь привести в чувства. Вздрогнув, резко поднялся. Злата, печально наблюдая, стояла предо мной. Я ей улыбнулся и взял за руку.

— Пойдем домой.

— А подготовка к экзамену по математике. У нас же факультатив.

— К черту его. Дома сделаем тест, — фыркнул я, — я не могу больше находиться здесь, иначе я воспламенюсь или кто-нибудь пострадает.

Злата, не сказав ни слова, вытащила меня из гардероба, и мы пошли домой.

— Тебе надо в магазин? — спросила любимая.

— Нет, а тебе?

— Надо, дома нет хлеба.

— Я подожду тебя здесь, — ответил я на не мой вопрос и поцеловал Злату.

Оставшись один, я огляделся по сторонам, дабы убедиться, что за нами никто не следит. На улице было так тихо, что по спине невольно побежали мурашки. Наше село словно вымерло. Даже воробьи исчезли, хотя раньше летали у нас тучами. Особенно около домов, где они могли раздобыть себе корм

. По крайней мере около моего дома их была тьма. Иногда их чириканье вызывало такую ненависть, что мне хотелось взять рогатку и перестрелять их к чертовой матери. Но вот и они исчезли. Природа замерла, словно предчувствуя, что творится что-то неладное, и, к несчастью, она была права. Не только Вторые Поныри, но и весь Поныровский район трепетал от страха. На улице было не безопасно даже днем. Конечно, многие этого не знали, но не я. Я знал двух вампиров, которые прибыли сюда, чтобы убивать. А одному из них, Аристону, зачем-то был нужен я.

— Сергей!

Задумавшись, я не сразу почувствовал, как внутри разгорелся шар. Он напоминал тот огонь, который я чувствую, когда рядом Отто, но в этом пламени было что-то иное, что-то более светлое и чистое. Я, обернувшись на голос, увидел молодую девушку, которая была настолько красива, словно ангел.

— Кто вы? — спросил я, пытаясь понять, что нужно ещё одному вампиру от моей личности.

— Елена, сестра Отто.

Я чуть челюсть не уронил. Отто рассказывал мне, что Елена умерла, потому что Аристон приказал ей сделать это. А сейчас, она стоит предо мной, с надеждой на понимание смотрит в глаза.

— Но?

— Я смогла освободиться от влияния Аристона, — ответила она, поняв, что я хочу услышать, — прибыла сюда, но ошиблась. Древний прибыл вслед за мной. Он ищет тебя, Сергей.

— Я знаю. Он преподает у меня химию.

Глаза Елены округлились от ужаса.

— Господи, как же так?

Девушка, укрыв лицо в ладошках, разрыдалась, но, взяв себя в руки, сказала:

— Сергей, будь осторожен и помни, ты должен остаться собой. Не позволяй ему завладеть тобой. Да и ещё, прошу, не говори ничего Отто.

— Ну, почему? — спросил я, но Елена уже исчезла.

— Серёж, что с тобой? — обеспокоенно спросила Злата, заметив, как я оглядываюсь по сторонам.

— Всё хорошо, — солгал я, — просто осматриваюсь, вдруг, кто следит за нами.

Всю дорогу мы молчали, я в свою очередь думал о Елене. Нет, она мне не понравилась, хотя и была очень красивой девушкой. Я любил лишь Злату, я просто не мог понять, почему Лена не хотела, чтобы Отто знал, что она жива? Чего Елена боялась?

— Злата, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Что, Серёж?

Мы присели на лавочку у забора. Взяв, любимую за руку, я было открыл рот, но тут же закрыл его, поняв, что сказать правду очень тяжело. Злата знала, кто я. Но примет ли она меня тем, кем я стану сегодня вечером. А если любимая возненавидит меня? Что я буду делать? И ещё я боюсь, что стану неуправляемым монстром, который будет убивать направо и налево, ради того, чтобы наполнить себя жизнью. А что если, я потеряю себя, что если я забуду всех кого любил? Нет!

— Я люблю тебя! — сказал я и сею же секунду поцеловал Злату, чтобы она не увидела боль в моих глазах.

— Теперь скажу я, — после сказала Злата, — Серёж я знаю все о твоем мире, потому что я и мои родители его Хранители, также я знаю легенду об Избранном. И знаю то, что Избранный должен измениться, чтобы стать тем, кем его создала природа. Темным ангелом.

Мое сердце замерло, ожидая следующих слов. Я был уверен, что Злата сейчас встанет и уйдет, а она, напротив, обняла меня и сказала:

— Я всегда буду рядом, любимый, я не брошу тебя, не смотря на то, что ты изменишься.

— Прости, — пробормотал я, — прости за все, что тебе пришлось испытать из-за меня.

— Серёж, я самая счастливая на свете.

Я почувствовал, как ком подступил к горлу, крепко обнял любимую девушку и стал смотреть вдаль, словно пытаясь увидеть будущее, которое мне уготовила судьба.

— Злата, а Артем? Он же переживает. Как мне все ему рассказать?

— Серёж, он всё знает, он такой же как я.

Я лишь вздохнул, потому что сил говорить больше не было, но не смотря на страшную усталость, я нашёл в себе ещё какую-то капельку энергии, чтобы проводить Злату до порога и дойти до дома.

Дома я, не перекусив, прошел в свою комнату и обессиленный свалился на кровать. Глаза закрывались сами собой, и я не смел сопротивляться. Я должен чуть-чуть поспать, а потом произойдет то, что изменит мою жизнь опять на «ДО» и «ПОСЛЕ».